Текст книги "Реформатор после реформ: С.Ю. Витте и российское общество. 1906–1915 годы"

Глава II
Отставной реформатор как публичная фигура

1. «Политические отходные»: отставка графа Витте в откликах прессы

Граф Витте подал в отставку 19 апреля 1906 года – 22 апреля она была принята императором. Первый в истории России премьер-министр получил теплый благодарственный рескрипт Николая II и орден Александра Невского с бриллиантами. Первые намеки в печати на скорую отставку кабинета озвучила уже 16 апреля – на три дня раньше «большой» столичной прессы – популярная «Петербургская газета». В заметке отмечалось, что разговоры об этом усиленно ведутся в обществе уже несколько месяцев, но на сей раз «слух растет и повторяется людьми, по-видимому, осведомленными. Что-то, очевидно, есть»[262]262
  Граф Витте и г. Дурново // Петербургская газета. 1906. 16 апреля.


[Закрыть]. С 16 по 18 апреля в издании появилось три заметки о том же, тогда как остальная пресса хранила молчание[263]263
  Помимо уже указанной публикации, см.: Граф Витте намерен остаться у власти! (Из беседы) // Там же. 17 апреля; Граф Витте вышел в отставку // Там же. 18 апреля.


[Закрыть]. 19 апреля еще три газеты присоединились к обсуждению данной темы[264]264
  Уход графа Витте, кандидатура Философова // Там же. 19 апреля; Суворин А.С. Маленькое письмо // Новое время. 1906. 19 апреля; Московские вести // Русские ведомости. 1906. 19 апреля; Пресса // Одесские новости. 1906. 19 апреля.


[Закрыть]. По-видимому, для «Петербургской газеты», ориентированной на более широкие слои населения, слухи являлись важным информационным поводом, в то время как «большая печать» предпочитала не опережать события. А.С. Суворин отреагировал на разговоры так: «Во всяком случае, я поверю этому уходу только тогда, когда прочту о том в “Правительственном вестнике”»[265]265
  Суворин А.С. Маленькое письмо // Новое время. 1906. 19 апреля.


[Закрыть].

Общественное мнение обсуждало несколько сюжетов: причины, значение и последствия отставки кабинета. Среди возможных причин назывались переутомление и болезнь сановника, а также внутриполитические события: обострившиеся отношения с П.Н. Дурново, сложности в работе над проектом Основных законов[266]266
  Москва 20 апреля // Русские ведомости. 1906. 20 апреля.


[Закрыть]. В большинстве своем (в девяти из двенадцати изученных мной газет) периодические издания признавали, что отставка была самостоятельным решением графа. Вероятно, распространению этой версии косвенно способствовал и сам премьер-министр, неоднократно выражавший желание оставить свой пост[267]267
  Граф Витте и г. Дурново // Петербургская газета. 1906. 16 апреля; К отставке графа Витте // Одесский листок. 1906. 22 апреля.


[Закрыть].

Некоторые издания рассматривали решение графа удалиться от дел как бегство с тонущего корабля. Так трактовала поступок премьер-министра «Петербургская газета»: «Витте ушел. Вернее, убежал с поля брани»[268]268
  Мелочи жизни // Петербургская газета. 1906. 23 апреля.


[Закрыть]. А.С. Суворин в своем «Маленьком письме» воздал должное Витте, назвав его «одним из даровитейших» государственных людей в России[269]269
  Суворин А.С. Маленькое письмо // Новое время. 1906. 19 апреля.


[Закрыть]. Тем не менее в статье от 21 апреля Суворин не скрывал разочарования: «Я не могу не повторить ему упрека за то, что он ушел накануне открытия Государственной Думы. Я этого понять не мог и не могу, потому что это почти равняется тому, что главнокомандующий уезжает с поля сражения накануне генеральной битвы – буквально накануне»[270]270
  Он же. Маленькое письмо // Там же. 21 апреля.


[Закрыть]. С Сувориным был согласен и его сотрудник М.О. Меньшиков. Для него уход графа (которого он также считал выдающимся государственным деятелем) накануне важнейших событий в жизни страны стал основанием для критики, высказываемой Михаилом Осиповичем как публично, так и приватно. К примеру, в письме от 1912 года публицист писал Витте:

Вы были довольно долго в положении Великого Визиря и, во всяком случае, были облачены исключительным доверием Государя. Вы предприняли огромное по важности дело, но самое главное забыли: организовать власть в России ‹…› подобрать чисто механически ‹…› группу людей вокруг Государя, которые обладали бы большими государственными инстинктами, а не писали бы только бумаги. Это, конечно, нелегко, но в этом все. Дом без хозяина – сирота[271]271
  Выписка из письма М.О. Меньшикова, Царское Село, от 17 марта 1912 г., к графу С.Ю. Витте, в Санкт-Петербург // ГАРФ. Ф. 102. Оп. 265. Д. 564. Л. 862.


[Закрыть].

Меньшиков не изменил своего отношения к графу даже годы спустя[272]272
  См. его статью в связи со смертью Витте (Меньшиков М.О. Письма к ближним: Памяти графа С.Ю. Витте // Новое время. 1915. 1 марта), а также соответствующую часть настоящей работы.


[Закрыть].

Среди распространенных версий была и другая: желание министра покинуть свой пост – не бегство, а скрытая стратегия. Он хочет уйти, чтобы многочисленные проблемы, которые неминуемо возникнут с открытием Государственной думы, решали бы другие бюрократы. Эта версия косвенно подтверждалась и опытом его отставки с поста министра финансов в 1903 году. «Биржевые ведомости» писали:

Как и тогда, С.Ю. Витте, доведя дела финансовых реформ до известного предела, остановился перед обозначившимся на горизонте призраком гибельной войны с Японией, причем он же, как только война закончилась, и выступил на арену активной политической деятельности с обновленными и сохранившимися силами. Так, доведя правительственный корабль ‹…› до Сциллы и Харибды, С.Ю. Витте временно устраняется от кормила правления, дабы грядущие ужасы не обрушились на его голову. Трудно гадать, таков ли действительно расчет государственного человека, но нельзя не видеть в этом объяснении известного остроумия. С.Ю. Витте ушел уже однажды – перед войной; и он вновь уходит – тоже перед войной[273]273
  Как ушел граф Витте // Биржевые ведомости. 1906. 20 апреля.


[Закрыть].

Характерно, что эту версию поддержал и идеологический оппонент газеты – «Московские ведомости», выражавшие идеи пореформенного консерватизма. Предположив, что Витте в роли главы правительства вряд ли удастся достигнуть компромисса с кадетами, которые в Государственной думе будут говорить «от лица всего русского народа», газета заявила:

В этом шаге [отставке. – Э.С.] мы видим доказательство его выдающегося тактического ума. ‹…› Если бы граф Витте явился в «кадетскую» Думу и «кадеты» выразили бы ему недоверие, то это равнялось бы тому, что ему выразил недоверие «весь русский народ», и тогда ему пришлось бы уйти со своего поста «по воле русского народа», а это, по конституционной теории, равнялось бы чуть ли не гражданской смерти. Подвергаться такому риску для графа Витте не было никакого расчета: вот почему он, как умный человек, заварив всю думскую кашу, предоставляет расхлебывать ее другим, отойдя на время в сторону. ‹…› Ну, можно ли после этого сомневаться в тактическом уме графа Витте?[274]274
  Временной уход графа Витте // Московские ведомости. 1906. 21 апреля.


[Закрыть]

Хотя уход Витте со своего поста был вполне ожидаемым, в оценках этого события не было единства. Так, «Одесский листок» не выразил сожалений, поскольку граф лишь «сделал ‹…› со значительным запозданием то, что давно следовало сделать»[275]275
  Он. Мои беседы // Одесский листок. 1906. 22 апреля.


[Закрыть]. В другой статье издания отстранение непопулярного сановника рассматривалось в качестве блага для России: «“Я знаю, как спасти Россию!” Сказал – и подал в отставку. Разве он не прав?»[276]276
  Он. Мои беседы // Там же. 25 апреля. В статье обыгрывается фраза премьер-министра, которая приписывалась ему либеральной частью российского общества: «Я знаю, как спасти Россию». См. раздел 3.1 главы I настоящего исследования.


[Закрыть] Важно сравнить эту оценку с откликами сатирического журнала «Шут», уделявшего графу много внимания на протяжении всей весны 1906 года. Указанный мотив обыгрывался в «Шуте» неоднократно:

– Витте говорил: «Я знаю, как спасти Россию» – и ушел, не открыв никому этого секрета.

– Как? Он открыл его.

– Открыл?

– Да.

– Но чем?

– Своим уходом[277]277
  Сер Жако. Без названия // Шут. 1906. № 17а. С. 2. См. также: Шут. 1906. № 16б. С. 1–2; Там же. № 16а. С. 2.


[Закрыть].

«Русские ведомости» рассматривали его уход как обыкновенную кадровую перестановку в правительстве, замечая, что «люди меняются, принцип – нет»[278]278
  Отставка графа Витте и новый кабинет // Русские ведомости. 1906. 22 апреля.


[Закрыть].

В некоторых других изданиях, напротив, с тревогой следили за событиями в высших сферах, не ожидая от ухода Витте ничего хорошего. Несмотря на высказанную в адрес премьер-министра критику, редактор «Нового времени» Суворин признавался: «Мне очень жаль, что он ушел, потому что ушел человек большого таланта. Он вызывал крупные страсти, сильное возбуждение, горячую полемику, и русская мысль училась на событиях, разыгравшихся около трона и первого министра, настоящей независимости и углублялась»[279]279
  Суворин А.С. Маленькое письмо // Новое время. 1906. 21 апреля.


[Закрыть]. «Петербургская газета» замечала: «Общество вздохнуло далеко не с облегчением… И это понятно. Та среда, из которой, по условиям нашей сегодняшней действительности, только и может выйти новый премьер, не способна дать никого, кто был бы лучше графа Витте. При всех недостатках и прегрешениях своих, это – единственный настоящий государственный деятель. ‹…› Уход графа Витте – неприятный сюрприз»[280]280
  Омега. К уходу графа Витте // Петербургская газета. 1906. 19 апреля. (Курсив источника.)


[Закрыть]. Размышления в подобном же ключе приводились и в близких к бывшему премьеру «Биржевых ведомостях»: «Таким ли окажется его преемник и что вообще принесет он с собою, – этот вопрос остается открытым и вызывает тяжелые думы. ‹…› Был премьер, ‹…› с уходом которого образовалась огромная пустота. Что же удивительного, если тяжелые думы овладели многими, точно кто-то нашептал нам всем: “Ждите не новых людей, а возвращения тех, кого вы напрасно считали мертвецами”»[281]281
  Отставка графа Витте // Биржевые ведомости. 1906. 20 апреля.


[Закрыть]. Вопрос о преемнике премьер-министра поднимали и «Одесские новости». Перебирая возможные кандидатуры, автор делал неутешительный вывод: «В преемники Витте называют сразу трех: Коковцова, Горемыкина и Муравьева. Выбирай, Россия! Выбор обширный. Боюсь, что Россия согласится лучше остаться при графе Витте»[282]282
  Пресса // Одесские новости. 1906. 19 апреля.


[Закрыть].

В этой разноголосице оценок нет противоречия. Для печатных рупоров разных политических сил были очевидны как крупные недостатки и дурная репутация графа Витте, так и его неоспоримые преимущества перед остающимися в правительстве бюрократами. Представителей печати озадачивал не столько уход министра, сколько возможные последствия резких перемен во власти и отсутствие достойной альтернативы. Наиболее остро эту мысль сформулировал лидер кадетской партии П.Н. Милюков в своей газете «Речь»:

[Отставка] ‹…› шаг политический и как таковой, по нашему крайнему разумению, шаг крайне неправильный, неожиданный и потому непонятный. Да, граф Витте – ненадежный посредник, ненадежный на обе стороны, потому что ни одна сторона ему не верит. А есть кто-нибудь в запасе более надежный? Да, у графа Витте язык слишком гибок, ум – слишком широк и симпатии слишком часто меняются. А есть кто-нибудь другой, кто бы говорил на языке, понятном всем? Есть такие, кто видит и простирает свои симпатии дальше 20-го числа? Мы таких не знаем и потому думаем, что, с правительственной точки зрения, отставка гр[афа] Витте равносильна потере последнего шанса сговориться, а потому нецелесообразна – если только уже теперь не сложилось там окончательное решение идти на конфликт[283]283
  Милюков П.Н. Перемена министерства. Отставка графа Витте // Речь. 1906. 18 апреля. Цит. по: Он же. Год борьбы. Публицистическая хроника: 1905–1906. СПб.: Типография «Общественная польза», 1907. С. 327.


[Закрыть].

Последняя фраза была воспринята некоторыми представителями крайних течений как признание в том, что кадеты вели с графом тайные переговоры. Так расценил отклик Милюкова В.И. Ленин. В одной из статей 1911 года он вернулся к роли кадетов в событиях 1905–1906 годов и задавался вопросом: могла ли тогда кадетская партия для достижения каких-то тактических целей вести переговоры с Витте в обход общественного мнения? По его убеждению, могла и якобы это ясно видно из статьи партийного лидера: «“Отставка графа Витте равносильна потере последнего шанса сговориться”, – писал г. Милюков 18-го апреля 1906 года, признавая тем самым вполне ясно и определенно, что сговоры были и были шансы, был смысл в повторении попыток к сговору»[284]284
  Ленин В.И. Начало разоблачений о переговорах партии к. – д. с министрами // Ленин В.И. Полн. собр. соч. М.: Политиздат, 1968. Т. 21. Декабрь 1911 – июль 1912. С. 101.


[Закрыть].

Ленин в своих подозрениях был не одинок. В перлюстрированных письмах с начала апреля 1906 года то и дело фиксировались разговоры о тайном союзе кадетов с главой правительства. «Слухи ‹…› указывают, что наш премьер словно бы хочет уже вступить в переговоры с кадетами; недавно настаивал на удалении Дурново и даже подавал в отставку, очевидно, желая сыграть в тон с кадетами», – сообщалось в одном из писем[285]285
  Выписка из письма В. Истомина, С. – Петербург, от 1 апреля 1906 г., к Его Превосходительству К.Е. Истомину, в Харьков, Благовещенская, 13 // ГАРФ. Ф. 102. Оп. 265. Д. 66. Л. 98.


[Закрыть]. «Кадеты вступили в переговоры с Витте и просят, чтобы настоящее министерство было распущено, а новое министерство составить из членов их партии, – писал другой представитель общества. – Тогда они готовы помириться на Акте 17 октября, не предъявляя других требований, а он, Витте, останется премьером. Этот слух идет из достоверного источника»[286]286
  Выписка из письма без подписи, С. – Петербург, от 5 апреля 1906 г., к Иосифу Залмановичу Берману, в Чернигов // Там же. Л. 96. Пометка перлюстратора: «[…] а вероятно, есть сущий вздор».


[Закрыть]. Некоторых не смущало отсутствие газетных сообщений на эту тему – напротив, молчание прессы объясняли тем, что оно выгодно кадетам: «А что кадеты? Кажется, торжество их недолгое, – предполагал автор другого письма. – Деньги есть, и наплевать. Не влез ли Витте на плечи кадетов, не через них ли он получил деньги? [Вероятно, имеется в виду заем 1906 года. – Э.С.] В печати этого нет, но печать ведь кадетская»[287]287
  Выписка из письма, с неразобранной подписью, Богословский завод, Пермской губ., от 20 апреля 1906 г., к д-ру А.В. Мольткевичу, Сущевская, 18, кв. 8 // Там же. Д. 140. Л. 1.


[Закрыть]. В данном случае очевидно, что резкость оценок была вызвана неприязненным отношением не столько к личности Витте, сколько к кадетской партии.

Так или иначе, один из свидетелей событий передавал в письме, что отставка кабинета оживила общественные настроения: «Кроме завзятых бюрократов, всю жизнь корпящих над бумажными законами, которые по большей части вздор, не применимый к жизни, – все воспрянули и проснулись»[288]288
  Выписка из письма кн. Яшвиля, С. – Петербург, от 19 апреля 1906 г., к В.А. Нарышкиной, в Богатищево, Урало-Рязанской железной дороги // Там же. Д. 71. Л. 27.


[Закрыть].

В прессе циркулировали разные версии относительно ближайшего будущего Витте: он возглавит Государственный совет[289]289
  Печать // Новое время. 1906. 20 апреля; Слухи о С.Ю. Витте // Одесский листок. 1906. 20 апреля; Граф Витте и настроение общества // Петербургская газета. 1906. 21 апреля. Также в одном из частных писем говорилось: «По всей вероятности, он метит на место престарелого Председателя Государственного Совета…» (Выписка из письма Е. Харик, Одесса, от 6 мая 1906 г., к И.Г. Фейтельсону, в Екатеринослав, Управленская, 4 // ГАРФ. Ф. 102. Оп. 265. Д. 140. Л. 21).


[Закрыть] или возьмет на себя руководство Комитетом финансов[290]290
  К отставке графа Витте // Одесский листок. 1906. 22 апреля.


[Закрыть]. Однако в оценке его более отдаленных карьерных перспектив сомнений не было: граф непременно скоро вернется к государственной деятельности. Уверенность в том, что Витте «ушел не навсегда», выразили не только «Биржевые ведомости»[291]291
  Почему ушел гр[аф] Витте? // Биржевые ведомости. 1906. 20 апреля.


[Закрыть], но и его противники из стана крайних монархистов. «Русское знамя» провозгласило: «У графа Витте отнимается власть, но влияния он, конечно, нимало не лишается. ‹…› Однажды уже отстраненный от дел, он вернулся к ним с мучительной для России властностью. ‹…› Нет никакого сомнения в том, что он еще раз вернется»[292]292
  Ванька-встанька // Русское знамя. 1906. 25 апреля.


[Закрыть]. Спустя некоторое время орган черносотенцев подтвердил свою позицию: «Граф Витте из плеяды тех неутомимых фанатиков-актеров, которые умирают на сцене… и за кулисы не уходят»[293]293
  Русское знамя. 1906. 4 мая.


[Закрыть]. Редакция «Московских ведомостей» в статье (которая так и называлась – «Временной [т. е. временный. – Примеч. ред.] уход графа Витте») уверенно заявила: «В том, что он только на время удалится за кулисы политической сцены, а затем, рано или поздно, снова выступит на нее в новой роли и с новыми планами, – в этом едва ли может быть какое-либо сомнение»[294]294
  Временной уход графа Витте // Московские ведомости. 1906. 21 апреля.


[Закрыть]. Оба консервативных издания не допускали сомнений и в том, что граф и его сотрудники применят для этого все свои силы: «С сегодняшнего дня тысячи умов работают над его будущим торжеством»[295]295
  Ванька-встанька // Русское знамя. 1906. 25 апреля. См. также: Булацель П. Кто друзья и кто враги графа Витте // Там же. 29 апреля.


[Закрыть].

Итак, самые разные общественные силы, зачастую непримиримые антагонисты, были убеждены, что граф не окончательно удалился от дел, а взял вынужденную передышку. Я думаю, такая общественная реакция имела несколько причин. Во-первых, для общественного мнения был значим опыт первой отставки министра – в 1903 году, когда он вскоре получил новое высокое назначение. Во-вторых, сказались энергичность государственного деятеля, исключительная властность, а также его прежняя активность, направленная на поддержание собственной популярности. Следует подчеркнуть, что общественная реакция в связи с отставкой кабинета Витте обуславливалась и конкретной политической ситуацией: в правительственных сферах не находилось сановников, которых можно было бы поставить в один ряд с уходящим премьер-министром по масштабу личности. Эти факторы были необычайно важны для общественного мнения, поэтому между отрицательными и положительными оценками в «политических отходных» не наблюдалось резких границ. И, вероятно, поэтому граф Витте постоянно оставался в поле зрения публики даже после ухода со своего ответственного поста.

2. «Адские машины» в дымовых трубах и российское общество: покушение на отставного реформатора

Взрывы на Екатерининском канале 1 марта 1881 года навсегда изменили судьбу России. Пережив убийство Александра II, империя впервые лицом к лицу столкнулась с индивидуальным политическим террором, имевшим для страны серьезные последствия[296]296
  См. подробнее: Сафронова Ю.А. Русское общество в зеркале революционного террора. 1879–1881 годы. М.: Новое литературное обозрение, 2014.


[Закрыть]. Среди тех, кто искренне скорбел о монархе, был и молодой начальник службы эксплуатации Юго-Западных железных дорог Сергей Витте. Он находился в театре, когда услышал о случившемся, после чего спешно вернулся домой и написал взволнованное письмо своему дяде, Р.А. Фадееву, с предложением создать тайную монархическую организацию, чтобы бороться с террористами их же методами. Целью организации, получившей название «Священная дружина», была также охрана жизни вступившего на престол Александра III. Демонстрируя верноподданническую преданность монархии, Витте активно участвовал в деятельности «Дружины», решая порой нетривиальные задачи, за что получил прозвание Антихрист[297]297
  Ананьич Б.В., Ганелин Р.Ш. С.Ю. Витте и его время. С. 21, 24.


[Закрыть]. Хотя просуществовала конспиративная организация не более года, в ее состав входили весьма влиятельные персоны: великие князья Владимир и Алексей Александровичи (родные братья Александра III), семейство графов Шуваловых, граф И.И. Воронцов-Дашков – министр императорского двора, князь А.Г. Щербатов, генерал Р.А. Фадеев, министр внутренних дел Н.П. Игнатьев, министр государственных имуществ М.Н. стровский, обер-прокурор Синода К.П. Победоносцев. В обществе к этой инициативе отнеслись с иронией, а саркастичный М.Е. Салтыков-Щедрин назвал организацию «клубом Взволнованных Лоботрясов»[298]298
  Салтыков-Щедрин М.Е. Современная идиллия. XXIV. Злополучный пискарь, или Драма в Каширинском окружном суде. Картина вторая // Салтыков-Щедрин М.Е. Собр. соч.: В 20 т. М., 1973. Т. 15. С. 244.


[Закрыть]. Впоследствии Витте очень смущался, когда ему напоминали об этом факте его биографии[299]299
  Клейнмихель М.Э. Из затонувшего мира: Мемуары. Пг.; М.: Петроград, 1923. С. 17.


[Закрыть]. По иронии судьбы через несколько десятков лет Витте и сам едва не стал жертвой правоконсервативного террора, когда на него совершили покушение черносотенцы.

Этот сюжет широко известен: 29 января 1907 года в дымовые трубы его дома на Каменноостровском проспекте в Петербурге заложили бомбы (или, как тогда говорили, «адские машины»). Задуманное не осуществилось: часовой механизм бомб не сработал, так как они были помещены в слишком узкие ящики, что уменьшило размах молоточка будильника. Подробности произошедшего изложены в мемуарах сановника[300]300
  Из архива С.Ю. Витте. Т. 1. Кн. 2. С. 775–794.


[Закрыть]. Организовал покушение вице-председатель «Союза Михаила Архангела» В.В. Казаринов совместно с другим черносотенцем, являвшимся также агентом охранного отделения, – А.Е. Казанцевым. Последнему удалось подговорить двоих рабочих «крайне левого направления», А.С. Степанова и В.Д. Федорова, – внушить им, что Витте должен быть убит по решению главы революционно-анархической партии как крайний ретроград, который подавил революцию в 1905–1906 годах. В центре моего внимания будет не само покушение и последующее судебное разбирательство, а реакция общества на данное событие. Важно рассмотреть основные версии случившегося и те разговоры, которые велись в связи с этим вокруг Витте.

Практически сразу по столице расползлись слухи, что покушение инсценировал сам отставной реформатор – чтобы привлечь к себе внимание. На следующий день после случившегося А. Столпаков с возмущением сообщал об этом событии в частном письме:

Как тебе нравится новая выдумка Витте? Устроить себе дурацкое покушение в собственном доме. Как оно ни глупо, но ты увидишь, что цель будет им достигнута и многие из членов Госуд[арственного] Совета заедут к нему с выражениями соболезнования, а специально выбранный для производства следствия прокурор найдет какие-нибудь нити, похожие на ту веревку, которую так предупредительно выпустили заговорщики на жизнь Витте в комнату. Митрополит Антоний, чего доброго, даже благодарственный молебен отслужит, а что будут по этому поводу печатать за границей, того и представить себе трудно[301]301
  Выписка из письма А. Столпакова, С. – Петербург, от 30 января 1907 года, к Марии Алексеевне фон Бюнтинг, на ст. Завидово, Николаевской железной дороги // ГАРФ. Ф. 102. Оп. 265. Д. 162. Л. 32.


[Закрыть].

Противники графа оценивали этот случай с едким сарказмом. Н. Ломан, сообщая известному правому публицисту Б.М. Юзефовичу в Киев о петербургских новостях, заявлял: «Что Вам писать? Конечно, о страшном покушении на драгоценную жизнь Сережи. Сколько я ни встречал людей, все в один голос, без запинки, были уверены, что Сережа сам устроил это трубное покушение. На этот раз он никого не надул; конечно, многие ездили расписываться и поздравлять»[302]302
  Выписка из письма Н. Ломана, С. – Петербург, от 9 февраля 1907 г., Б.М. Юзефовичу, в Киев // Там же. Л. 50.


[Закрыть]. Действительно, на следующий день графа посетили многие высокопоставленные лица, поздравляя его с избавлением от угрожавшей ему опасности, о чем известили читателей сразу несколько газет[303]303
  К покушению на графа С.Ю. Витте // Новое время. 1907. 30 января; Покушение на гр[афа] С.Ю. Витте // Биржевые ведомости. 1907. 31 января; Телеграммы // Одесский листок. 1907. 1 февраля.


[Закрыть]. Л.А. Тихомиров, отмечая необычайно широкую распространенность этой версии, замечал, что некоторые в Петербурге прозвали Витте «автобомбистом»[304]304
  Выписка из письма Л. Тихомирова, Москва, от 10 февраля 1907 г., Л. Тихомирову, в Новгород // ГАРФ. Ф. 102. Оп. 265. Д. 162. Л. 100.


[Закрыть]. Подобные слухи оказались столь устойчивыми в силу целого ряда причин.

В начале XX века для общества не было более болезненного и острого переживания, чем политический террор. Жертвами террористов становились министры и градоначальники, командиры воинских частей, начальники тюрем, жандармы, полицейские чины, приставы и другие представители власти. Никто не мог чувствовать себя в безопасности. Известный правовед, член кадетской партии профессор И.А. Малиновский в своем труде «Кровавая месть и смертные казни» (1909) провел обширный анализ политического террора в разных странах. Согласно приводимым Малиновским сведениям, только с октября 1905 года по 20 апреля 1906-го по политическим соображениям в России убиты 288 должностных лиц, 388 человек были ранены, 156 попыток покушения оказались неудачными. В 1907 году за две недели – с 16 января по 1 февраля – от рук террористов пострадали 67 должностных лиц[305]305
  Малиновский И.А. Кровавая месть и смертные казни // Известия Императорского Томского университета. Томск: Первая Типо-Литография П.И. Макушина, 1909. Кн. 33. Вып. 2. С. 19.


[Закрыть].

М.Б. Могильнер изучила формирование мифа о «подпольном человеке» в русской литературе и публицистике – мифа, сыгравшего ключевую роль в культурном оформлении событий 1917 года и в судьбе России в XX веке. Исследовательница подчеркивает, что общество отнюдь не было пассивным наблюдателем террористических актов: оно выражало сочувствие, но не жертвам актов, а революционерам, оправдывая их[306]306
  Могильнер М.Б. Мифология «подпольного человека»: радикальный микрокосм в России начала XX века как предмет семиотического анализа. М.: Новое литературное обозрение, 1999.


[Закрыть]. Осуждавший насильственные методы борьбы Л.Н. Толстой считал убийства непопулярных министров «целесообразными»[307]307
  Короленко В.Г. Земли! Земли! Мысли, воспоминания, картины / Коммент. П.И. Негретова, А.В. Храбровицкого. М.: Советский писатель, 1991. С. 76–77.


[Закрыть]. И даже некоторые представители правительственных кругов полагали, что иными способами реакционность власти не преодолеть. В «Воспоминаниях» одного из самых либеральных министров, Д.Н. Шипова, сказано, что убийство Плеве «принесло облегчение»[308]308
  Цит. по изданию: Шипов Д.Н. Воспоминания и думы о пережитом / Предисл., подгот. текста и коммент. С.В. Шелохаева. М.: РОССПЭН, 2007. 679 с.


[Закрыть]. Словом, в это время не было ничего более острого и болезненного – как не было, казалось, и более примитивного повода, чтобы напомнить о себе.

Покушение на графа отличалось и от террористических актов предыдущих лет, и от последующих громких актов (например, от убийства премьер-министра П.А. Столыпина). Замысел террористов не достиг своей цели, и ни сам отставной министр, ни его домочадцы не пострадали. Удивляло странное и непродуманное исполнение этого террористического акта, что заставляло многих воспринимать случившееся как симуляцию, будто бы заведомо устроенную так, чтобы никто не пострадал: «Покушение на Витте, по-видимому, было поддельное, да к тому же и очень неискусное, – сообщал столичный житель в частном письме. – Боже ты мой, какая пошлость! И у такого-то человека была в руках (да, пожалуй, еще и снова будет) судьба всего государства! Право же, никогда еще, кажется, Россия не переживала такого срама»[309]309
  Выписка из письма А. Тихомирова, С. – Петербург, от 8 февраля 1907 г., к Его Прев[осходительст]ву У.А. Мицкевичу, в Москву // ГАРФ. Ф. 102. Оп. 265. Д. 162. Л. 47.


[Закрыть].

Обращала на себя внимание и странная деталь: ящик с бомбами, а также веревка, по которой он был спущен в трубы, оказались чистыми от сажи; это наводило на мысль, что взрывное устройство могло быть заложено только изнутри дома – самим графом либо его прислугой[310]310
  Покушение на жизнь графа Витте // Русское слово. 1907. 31 января.


[Закрыть]. В одном из частных писем передавались разговоры публики: «Говорят много о покушении на Витте, но мы над этим смеемся, потому что оно похоже на шутку. Я говорю от лица людей хорошо информированных, что полиция, которая делала допрос, не знает, как сформулировать свое мнение. Таким образом – и веревка, которая служила для спускания бомбы по трубе камина, не была покрыта сажей, и на самой бомбе не было никаких следов ее пребывания в трубе. Рассказывали, что Императрица-Мать, услышав новость, разразилась смехом, говоря: “Очевидно, Витте – сам, кто поместил туда бомбу”»[311]311
  Выписка из письма на французском И. Всеволожского, С. – Петербург, от 5 февраля 1907 г., к Кутузовой-Толстой, в Ниццу // ГАРФ. Ф. 102. Оп. 265. Д. 164. Л. 4 [перевод мой. – Э.С.]. В своих мемуарах Витте пояснил, что все трубы каждый раз одинаково чистились, несмотря на то что некоторые помещения могли перед тем и не отапливаться (снаряды были обнаружены в комнате его дочери, которая в то время находилась в Париже с супругом). См.: Из архива С.Ю. Витте. Т. 1. Кн. 2. С. 781–782.


[Закрыть]. На основании имеющихся источников невозможно проверить, действительно ли реакция Марии Федоровны была таковой. Можно лишь с уверенностью утверждать, что к этой версии сначала склонялся и Николай II, о чем Витте был хорошо осведомлен[312]312
  Из архива С.Ю. Витте. Т. 1. Кн. 2. С. 781–782.


[Закрыть]. Характерно, что и император, и его семья не послали графу сочувственной телеграммы, что не осталось незамеченным[313]313
  «Заметили ли Вы, что не было никакого сообщения от императора, чтобы поздравить бывшего председателя Совета министров с его чудесным спасением?» (Выписка из письма на французском И. Всеволожского, С. – Петербург, от 5 февраля 1907 г., к Кутузовой-Толстой, в Ниццу // ГАРФ. Ф. 102. Оп. 265. Д. 164. Л. 4 [перевод мой. – Э.С.]).


[Закрыть]. Холодность царя явно уязвила графа, потому что он упоминал о ней и в своих мемуарах: «Его Величество и его семья никакого жеста по поводу раскрытого покушения не сделали и никакого внимания мне не оказали»[314]314
  Из архива С.Ю. Витте. Т. 1. Кн. 2. С. 780.


[Закрыть].

Грубое и примитивное исполнение «адских машин» также существенно повлияло на распространение сплетен. В первые дни пресса утверждала, что «взрывчатый состав довольно слабый и сильного разрушения причинить не мог. ‹…› Взрыв человеческих жертв не повлек бы»[315]315
  Покушение на жизнь графа Витте // Русское слово. 1907. 31 января.


[Закрыть]. Лишь спустя несколько месяцев в лаборатории Артиллерийской академии была проведена экспертиза снарядов. В результате установили: вещество в них было такой силы, что при взрыве был бы снесен особняк Витте и частично разрушен соседний дом. После этого известия, как утверждал Сергей Юльевич, и царь отказался от версии о симуляции покушения[316]316
  Из архива С.Ю. Витте. Т. 1. Кн. 2. С. 782–783.


[Закрыть].

Взрывное устройство обнаружил известный журналист и близкий сотрудник графа (он работал с документами Витте для очередной статьи в комнате, где находился снаряд). Это также дало пищу для пересудов. Влиятельный правоконсервативный деятель генерал А.А. Киреев записал в дневнике 1 февраля 1907 года: «Все более и более выясняется, что покушение на Витте устроено если не им самим, то его приспешниками. ‹…› Открыл дело Гурьев, из жидков, правая рука Витте, когда он был министр»[317]317
  Киреев А.А. Дневник. С. 187–188.


[Закрыть]. Позднее А.Н. Гурьев, признавая необычайную распространенность подобных сплетен, заявлял: «Я не говорю о газетных клеветниках, но даже официальные круги какое-то время отказывались верить, что я обнаружил бомбы в доме графа Витте»[318]318
  Бернштейн Г. О двух политических убийствах в России // http://terijoki.spb.ru/history/templ.php?lang=ru&page=nytimes_herz, дата посещения 30.03.2016.


[Закрыть].

Одной из причин популярности версии об «автобомбисте» было отношение общества к экс-министру: на первый план для общественного мнения выходили личность Витте и приписываемые ему качества и характеристики. Многие полагали такое поведение, как симуляция покушения, типичным для человека, привыкшего привлекать внимание публики любой ценой. Журнал «Шут» иронизировал:

– У графа Витте гремучий студень нашли…

– Гремучий… что же, граф привык греметь[319]319
  Слухи и вести // Шут. 1907. № 7. С. 2.


[Закрыть].

Издание, не называя виновников преступления, публиковало сочинения острословов:

 
Знаю я, «братец», чья это затея,
Знаю я, как вас спасти,
Чтоб повторить не посмели, злодеи!
Да не скажу*, – уж прости!..[320]320
  Дмитрий К. Письмо к графу Витте // Там же. С. 8.


[Закрыть]
 

Сразу после стихотворения имелась приписка под звездочкой: «Вы в свое время знали, как спасти Россию, да не хотели сказать. Ну вот, ваше сиятельство, – долг платежом красен»[321]321
  Дмитрий К. Письмо к графу Витте // Там же. С. 8.


[Закрыть]. Сюжет с этой известной фразой, приписываемой Витте, был обыгран и в другом популярном журнале того времени: «В квартире графа Витте нашли две “адские машины”, которые еще не успели разорваться. Граф Витте будто бы по этому поводу сказал: “Я знаю, как спастись от бомбы”»[322]322
  Всемирное обозрение // Осколки. 1907. № 6 (10 февраля). С. 2.


[Закрыть].

Укоренившееся среди определенно настроенной публики убеждение, что террор – метод исключительно революционеров и противников российской государственности, способствовало тому, что некоторые сразу и безоговорочно поверили в версию о симуляции покушения. А.А. Киреев на следующий же день после случившегося записал в дневнике: «Это покушение, несомненно, устроено самим Витте. Оно очень неловко – веревка – стопин высунут из-под вьюшкой, но главное – кому охота убивать Витте? Конечно, не тем, которых он создал!» Далее следовало довольно тривиальное утверждение, что Витте – творец революции. Затем Киреев высказался категорично: «А монархисты – не убивают»[323]323
  Киреев А.А. Дневник. С. 188.


[Закрыть].

В действительности это покушение было не первым. Реформатору неоднократно угрожали расправой политические противники как «справа», так и «слева». В 1898 году Витте, тогда министру финансов, поступило письмо с угрозами, подписанное некими анархистами, недовольными введением винной монополии[324]324
  Внутренняя агентура. Агентурные сведения по Санкт-Петербургу // ГАРФ. Ф. 102. Особый отдел [далее – ОО]. 1898. Д. 2. Ч. 3.


[Закрыть]. Осенью 1905 года в обществе упорно ходили слухи, что различные революционные фракции готовят убийство графа Витте[325]325
  О Стыцкевиче // Там же. 1905. Д. 1147. Л. 36.


[Закрыть]. То, что Боевая организация партии социалистов-революционеров планировала убить председателя Совета министров, подтверждал и сам лидер эсеровских боевиков, Борис Савинков: террористов остановила только усиленная охрана графского дома[326]326
  Савинков Б.В. Записки террориста. Автобиографическая проза. М.: Захаров, 2002. С. 188, 193.


[Закрыть]. По сведениям же сановника, революционеры трижды планировали покушение на него, в том числе один раз – после отставки. Кроме того, в феврале 1906 года они угрожали премьеру по телеграфу убийством дочери и внука, проживавших в Брюсселе, где служил зять графа, – в отместку за действия карательной экспедиции в Восточной Сибири. Планы убить ненавистного им государственного деятеля вынашивали и крайние консерваторы. Лидер «Союза русского народа», А.И. Дубровин, в декабре 1905 года в беседе с генералом Г.О. Раухом признал, что среди членов его партии «были разговоры» относительно убийства Витте, но заверил, что теперь они «совершенно оставлены» и те, кто ведут их, – «просто проходимцы»[327]327
  Раух Г.О. Дневник / Подгот. к печати Б. Кругляков // Красный архив. 1926. Т. 6. № 19. С. 88–89.


[Закрыть]. Тем не менее есть сведения, что в октябре 1906 года киевские черносотенцы вынесли бывшему премьер-министру смертный приговор; для приведения его в исполнение они отправили одного из членов своей партии в Петербург, однако злоумышленник был перехвачен полицией[328]328
  Разбор шифрованной телеграммы из Могилевской губ. от губернатора Гагмана на имя г. Министра Внутренних Дел № 2335, 19 октября 1906 г. // ГАРФ. Ф. 102. ОО. 1908. Д. 511. Л. 3–4.


[Закрыть].

Досужие разговоры публики сильно задевали графа, и особенно его ранила позиция царя. Об этом можно судить по оброненной Витте в мемуарах фразе: «Я только одно не могу не вспоминать с болью в сердце – что Его Величество, после того как я служил его отцу и ему около 15 лет ‹…› может настолько меня не знать, чтобы тому лицу, которое ему высказало подобное предположение, не повелеть бы молчать и такой гнусности никому не говорить»[329]329
  Из архива С.Ю. Витте. Т. 1. Кн. 2. С. 783.


[Закрыть]. Витте не упускал возможности выразить свои чувства в связи с покушением и напомнить об этом императору. В одном из писем царю сановник в очередной раз просил его о дипломатическом назначении, мотивируя свою просьбу пагубным влиянием петербургского климата на самочувствие графини, и добавлял, что ее здоровье подорвано «теми покушениями, объектом которых он был в последние два года»[330]330
  С.Ю. Витте – Николаю II. 18 октября 1908 г. // ГАРФ. Ф. 601. Оп. 1. Д. 1204. Л. 6.


[Закрыть].

Интересна первая реакция черносотенного «Русского знамени» на покушение. Если верить показаниям бывшего секретаря Дубровина, А.И. Пруссакова (который, по выражению Витте, «рассорился» со своим начальником и стал разоблачать деятельность черносотенцев), тот за два дня до обнаружения бомб видел черновик заметки Дубровина, где о смерти Витте говорилось как о свершившемся факте[331]331
  О покушении на убийство статс-секретаря графа Витте и убийствах Иоллоса и Казанцева // Там же. Ф. 102. 1910. Оп. 316. Д. 331. Л. 43.


[Закрыть]. По-видимому, это можно считать «фирменным почерком» черносотенцев, потому что и в других случаях заметки об убийстве неугодных партии лиц публиковались в прессе накануне самого акта, когда предполагаемая жертва была еще жива[332]332
  Витухновская-Кауппала М.А. Финский суд vs «черная сотня»: расследование убийства Михаила Герценштейна и суд над его убийцами (1906–1909). СПб.: Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2015. С. 65.


[Закрыть]. Однако, узнав, что покушение сорвалось, газета в тот же день, 29 января, решила возложить ответственность за этот акт на партию социалистов-революционеров. В статье говорилось: «Любой палач покажется гуманистом в сравнении с людьми, наталкивающими пылкую, доверчивую молодежь на убийства своих противников. Без содрогания нельзя представить картины разрушения, если бы сатанинский замысел злодеев удался». Далее «Русское знамя» акцентировало внимание своих читателей на отставном статусе Витте: «В ненасытном упоении кровью своих жертв разбойники “освободительного движения” не останавливаются даже перед личностями людей, отстранившихся от общественной деятельности! ‹…› Граф Витте, находящийся теперь не у дел и не могущий влиять на ход событий, также не может быть опасен». Это, по версии газеты, делало попытку покушения абсолютно бессмысленной: «Чего же хотят кровожадные безумцы, вкладывающие адские машины в печи, – неужели убийства ради убийства, крови ради крови?!»[333]333
  Неудавшийся адский замысел // Русское знамя. 1907. 29 января.


[Закрыть] Этот ловкий тактический прием решал сразу несколько задач. Черносотенцы могли, с одной стороны, в очередной раз дать уничижительную оценку Витте, уверив публику, что он не более чем отставной сановник, с другой – осудить своих политических противников – «революционеров», а заодно и отвести подозрение от правых монархистов. 3 февраля «Русское знамя» снова обратилось к теме покушения, повторив вопрос о виновных: «Кому все это было нужно? Кому мешает жизнь графа Витте теперь?»[334]334
  Русское знамя. 1907. 3 февраля.


[Закрыть] Однако уже 4 февраля в статье с говорящим названием «Реклама в печке» издание предложило читателям версию, согласно которой «автором» замысла был сам Витте: «…О сахалинском графе просто забыли ‹…› даже революционеры-террористы не почтили полусахалинского графа хотя бы “поганеньким” покушением в благодарность за его “поганенькую” конституцию. ‹…› На бывшего “великого” Витте ни один ищущий заработка, голодный злодей не обращает даже внимания. ‹…› Нечего делать – пришлось домашними средствами подогреть угасающую известность великого реформатора России»[335]335
  Зрячий. Реклама в печке // Там же. 4 февраля. Через несколько дней эта версия обыгрывалась в сатирической форме: Адские машины: Трагедия в двух картинах // Там же. 11 февраля.


[Закрыть]. В последующих публикациях «Русское знамя» пыталось опровергнуть распространенную в обществе версию о причастности черносотенцев к покушению[336]336
  Гордиева И. Кто это сделал? // Там же. 8 февраля; Там же. 10 февраля.


[Закрыть].