Текст книги "Точка отсчета"

Глава 6

Вчера мне пришлось остаться с ночёвкой дома. И проспав практически до обеда следующего дня, я не хотела вспоминать о произошедшем. Только не могла остановиться думать, накручивать и усложнять. Другой вычеркнет произошедшее и любое упоминание «о нём».

– Доброе утро, мисс. Вы должны принять лекарства во время завтрака. Не разжёвывая капсулы, только запивая достаточным количеством воды, – горничная ставит пластиковый столик на мои ноги, затем размещает поднос.

Это начинается снова, значит, отец сообщил врачу о моих «странностях», разговоре с «собой» и агрессии. А ещё моя истерика и сопротивление, конечно, не прошли даром ни для кого. Наверно, поэтому мой день не начался с приветливой улыбки родителей и прислуги. А что они хотели?

В каждой из моих справок написано короткое – БАР. Каждый раз, когда меняется погода или я очень сильно расстроюсь, мозг начинает забавляться, переключая канал на неадекватную часть меня. В пятнадцать я сбежала в другой штат, пока мой теперь уже бывший парень был на важном совещании, потеряла свой телефон и подселилась в захудалую гостиницу с клопами. Чувствовала себя такой не нужной этому миру, мне не было места в нем.

В девятнадцать пыталась утопиться в чёрной реке… Затем перерезать вены… Что дальше?

Жизнь с этим расстройством – это мой личный ад. Я даже не подозревала, что это уже не в первый раз я веду себя странным образом. Если объяснить на понятном языке: я радио или телевизор со сломанной антенной, постоянно есть помехи, которые мешают системе работать без сбоев. Мысли и настроение находятся вне баланса, скорее, в его поиске. Нет палитры цветов, только две палочки на маленьком тесте. И они обязательно чёрная и белая. На меня словно не хватило краски, и все, что мне осталось, это выживать. Я – ошибка по распределению жизненных ресурсов…

В данный момент вокруг меня вились две девчонки горничные. Они расставляли приборы и боялись поднять на меня глаза, обиделись с того раза. Плохо выходить из себя и сваливать вину на других, только я ведь не со зла. Смиренно я открываю ненавистный йогурт, на кончике ложки застывает белая жидкость. Отправляю её в рот, чувствую кисловатый привкус, он растворяется на моём языке, отправляется в желудок. Четыре разноцветные таблетки выставляю в ряд по цветовой гамме. Белый конверт на новом телефоне манит открыть его, покончить с ожиданием, в то же самое время пугает. Гаджет принесли совсем недавно, и ещё ни одна душа, в том числе и я, не знает новый номер. Что же за сообщение может висеть уже битый час?

– Вы можете быть свободны, – говорю девушкам, мои ладони начинают потеть от нетерпения, я не хочу, чтобы они смотрели на меня в момент, когда сорвусь.

– Мы должны увидеть, как вы выпиваете таблетки, – потупив взгляд, одна из девушек делает ко мне шаг.

– Я под надзором? – резко вскидываю голову.

– Это не от нас зависит, простите, – девушки отскакивают в конец комнаты, когда я смахиваю поднос со своих ног и швыряю в них прикроватным столиком.

– Какого чёрта вы себе надумали? – мой голос становится грубым, мне не хватает воздуха. – Пошли вон отсюда, твари!

Хватаю вазочку, стоящую на прикроватном столике, и кидаю в одну из них, девушки бросаются врассыпную.

– Я сказала вон! – ору не своим голосом, соскакиваю с кровати, путаюсь в длинном балахоне шёлковой сорочки. – Убью! – горшок с фиалкой летит в закрывающуюся за ними дверь, и куски земли разлетаются по полу.

Я собиралась спокойно поесть и никого не трогала! И сейчас им не стоило стоять над моей душой и требовать. Смотрю на смешанные с землёй таблетки, следы воздушного йогурта и усмехаюсь. Запереть меня решили? Да как бы не так!

Скидываю с себя одежду и голая мечусь по комнате, нещадно марая стопы в грязной куче дерьма, разлитого и рассыпанного по полу. Сообщение приводит меня в бешенство, иконка моргает, будто сводя меня ещё больше с ума, когда приходит ещё несколько сообщений, я хватаю смартфон и швыряю его в стену. Я ещё никогда не получала такого удовлетворения от простого звука разбивающегося гаджета. Уэйн – моя фантазия! Я своими глазами видела, что нет ни одного сообщения, ещё не придумали ту программу, чтобы стереть информацию у меня.

Что я вообще делаю? У меня есть парень! Жених! Смотрю на свою руку, кольцо, усмехаюсь. Вот что значит фантазии и реальность! Кольцо с розовым камушком призывно блестит. Да и вообще, зачем мне нужен непонятно кто? Да, он очень симпатичный и такой… земной, чёрт его дери! Земной! Настоящий! Нормальный! Идиотка наивная! Психичка!

Боже! Скидываю все вещи на пол, слышу шаги поднимающихся по лестнице людей. Эти суки позвали моих родителей, может, охрану или ещё хуже – санитаров. Больница! Долбаная жуткая больница и эти вечно ноющие психи, смотрящие одну и ту же программу. А ещё мои таблетки и ступор, в который я впадаю от них. Мечусь по комнате, подбегаю к тяжёлому комоду, толкаю его к двери, едва не лишаясь сознания. Он настолько тяжёлый, что у меня начинает болеть низ живота. Сжав зубы, подпираю им двери. Что ещё? Шкаф? С сомнением оглядываю всю комнату, надо быстрей одеться и постараться скрыться от всех. К Юджину! Только он меня сможет понять и утешить. Самый мой реальный и надёжный! Хотя каждый раз, когда мы ругались с ним, у меня появлялись нехорошие мысли касательно своей жизни, верней, неустойчивого маятника, на который приходилось ориентироваться. Но по крайней мере он знал, как вывести меня из этого состояния. И теперь поможет. Кто-то несколько раз дёргает дверную ручку на себя, впопыхах натягиваю спортивные штаны, футболку и кожаную куртку на голое тело. У меня не остаётся времени на поиск обуви, чёрт с ней.

Обхватываю свои плечи руками, меня всю трясёт, слезы стекают по щекам, превращая меня в психопатку. Отбегаю от двери, поскользнувшись на белой жиже йогурта, падаю на спину, больно ударившись головой. На коленях ползу к балконной двери, под грохот кулаков по двери. Прижимаюсь спиной к стене и смотрю на колышущиеся шторы открытого окна. Медленно поднимаюсь, оглядываюсь на дверь. Ветер будто зовёт меня присоединиться к его лёгкому веянию, раздувая куртку. Мои щеки горят, когда смотрю вниз на машины, выстроенные в ряд, подстриженный газон и цветы, что так любит моя мама.

Мир будто на моей ладони. Хочу вернуться туда, где все началось, где я могла оставаться собой. Переписать свою историю по новой.

Держусь за каменный выступ и становлюсь на бортик перил, удерживаю равновесие. Я могу разбиться, а может, это очередная галлюцинация? Поток ветра толкает моё истощённое тело вперёд, выгибаюсь, но я не теряю равновесия… Обняв водосточную трубу, цепляюсь за её крепления и спускаюсь по ней вниз до самых кустарников.

И пусть, я снова шагнула за черту. Очень надеюсь, что эпизод переписки с нафантазированным человеком был не очередным дебютом психиатрии, моей точки отсчёта, ярким проявлением биполярности. Последняя ярко очерченная фаза, которая задаст направление моей дальнейшей жизни.

Соскользнув на землю, зная территорию как себя, бросаюсь к заднему двору и утопающей в винограднике двери. Толкаю её от себя, проваливаюсь в старые заросли, покрытая мхом дорожка, острые шипы и насекомые. Джонатан показал мне этот путь до реки ещё в детстве. И я так часто бегала туда, что забыть этот путь невозможно! Запутавшись в сухих ветках волосами, я тихо рычу, выдираю пряди и пробираюсь всё дальше. Босые ступни раню о мелкие осколки камней, рассыпанных на испещрённом рытвинами асфальте. Сбитые в кровь пальцы оставляют красные следы, указывая, куда именно я направилась. Небо заволокло тёмными тучами, словно чувствуя мой настрой, они тяжёлой стеной закрывают некогда яркий солнечный свет. Всё как будто предвещает красивый конец моей трагичной истории.

Спускаюсь вдоль бурно текущей реки, горячий песок, смешанный с солью прибрежной линии, щиплет мои раны на ногах. Они напоминают, как долго я к этому шла, сколько ждала ответа, терялась в догадках, что со мной не так, и проиграла. Я психически неустойчива, больна и не знаю, как справиться со всем этим. Мне от этого страшно!

Это горькая правда, готовая уничтожить меня, серной кислотой стекающая изнутри, выедая до некротических струпьев. Я хочу пройти мимо. Хочу не слышать, как меня зовёт к себе мирно текущая река. Не хочу вспоминать, как мой брат окунулся в её воды и исчез навсегда! Как я искала его, река выплюнула меня, как будто даже для неё я испорчена, и она забрала себе лучшего из нас – моего брата!

Шаги становится делать всё трудней, меня манит это место. Вот тот самый камень, именно тут я обронила часы и не смогла найти. Здесь мы разговаривали с Джонатаном. Медленно оседаю на песок и пропускаю его мелкие песчинки сквозь пальцы. Берег теперь выглядит немного иначе, высокие камыши стоят в мой рост, их коричневые плоды выглядят как сигары с плантации Шато де ла Фуэнте. Смешно, но, однажды оставшись допоздна, мы жгли их на этом самом месте и грелись. Это был наш секрет выживания. В тот день я впервые поняла, что не такая, как все, рассказывая о своей первой любви и страдая от выгорания этих чувств. И только мой Джонатан понял, насколько безумной я была тогда. У меня был странный приступ, не похожий ни на что. Я билась с ним, как воительница, практически на смерть, потом рыдала, не могла никак остановиться и найти золотую середину. Он лишь обнимал меня и крепко держал в объятиях.

И только потом оказалось, что зачастую с трудом могу понять, когда заканчивается белая полоса со спокойным душевным состоянием и переходит в чёрную депрессию. Мой мозг меня постоянно обманывает, и самое ужасное в том, что он специально ведёт меня, толкает к черте. Я могу в один момент быть в полной растерянности и убежденности, что из этого состояния никогда не выйду, а завтра уже с полной уверенностью и улыбкой на лице буду строить грандиозные планы на будущее. Я не хочу думать, что это мой дар, метка божества, что я могу приравняться к таким людям, как Курт Кобейн или Мэрилин Монро, они слишком плохо кончили. Каждый день я чувствую себя по-разному. Планы на счастливое будущее, затем наступает полнейшая пустота без каких-либо надежд. Какое именно состояние будет сегодня – неизвестно. Для меня каждый день является последним. Совсем как сейчас.

Молния рассекает небо на две части, ёжусь, обхватываю себя руками. Я помню, как стала ненавидеть свою жизнь, это было невыносимо тяжело относиться ко всему спокойно. Стоило ли надеяться, что все пройдёт? Одна встреча с Уэйном откинула меня на несколько месяцев назад.

И теперь я сижу здесь, одолеваемая демонами, мозг извращённо изворачивается и придумывает всё новые поводы для паники. Снова чувствую боль и удушье в груди, слезы сами по себе текут по щекам. Я не понимаю, что мне делать. В один момент все силы меня покидают, я уже не могу найти ниточку, с которой всё началось, чтобы начать сначала. Никто не найдёт меня в этой реке. Мне невыносимо, что я хочу всё остановить, но уже не могу больше терпеть.

– Я так устала, – произношу слова в небо, может, оно меня захочет услышать и подаст хоть какой-то сигнал, вглядываюсь в мелькающие вдали молнии. Встаю и иду им навстречу, превозмогая порывы ветра, ради ответов, которые терзают меня, вгоняя в панику. Камыши начинают шептаться, опускаю ноги в холодную воду, пробираясь сквозь них. Тело покрывается мурашками и дрожит, это холод, смешанный со страхом, и ожидание. Громко вскрикиваю, срываясь по самый пояс в воду, цепляюсь руками за камыши и жадно хватаю воздух.

– Куда собралась? – не могу разобрать, откуда раздаётся голос мужчины, вздрагиваю.

Резко оглядываюсь в сторону голоса, ищу глазами свою фантазию.

– Тебя нет на самом деле, – руками со всей силы ударяю по воде, проваливаюсь по самый подбородок, застреваю в глубинном иле, вызываю брызги капель, оседающих на моём лице. – Ты моё воображение! Долбаная фантазия!

– Ты так не думаешь, колючка. Я же обещал тебе быть рядом, – я ненавижу эти слова, они меня обнадёживают и пугают.

– Это неправильно, – хватаюсь за траву, жадно режущую мои руки до крови. – Именно ты всё испортил. Я шла на поправку.

– Лея, выйди, пожалуйста, на этот маленький выступ, поднимись на него и протяни мне руку, – ветер стирает его голос, поднимаясь до ужасающих пределов.

– Сколько ещё? – кричу я, начиная рыдать в голос. – Сколько ещё ты будешь сводить меня с ума?! Я не хочу больше в клинику! Не могу проходить все эти процедуры! Когда ты прекратишь появляться? Я ведь тону! – холодная вода поднимается немного выше, я всхлипываю от её касаний. Чертовски ледяная и опасная река, но не так ли я хотела?

– Тогда я пойду с тобой ко дну, – спокойно произносит он, позади меня раздаётся громкий всплеск, я вижу его: реальный, настоящий.

– Иди ко мне, малышка, – теперь я слышу родной голос за своей спиной. – Протяни свою руку. Я обещаю, что мы справимся. И я не оставлю тебя одну никогда.

Во мне борется столько эмоций, страхов и сомнений…

– Я прошу тебя, повернись ко мне, – отрицательно качаю головой, пряди волос прилипли к моему подбородку, свисают сосульками на моём взмокшем лбу. – Это болезнь, она управляет тобой. Всё, что тебе необходимо, взять себя в руки и дать мне шанс помочь.

Тяжёлые занавесы туч пропускают крошечный луч солнца, я слежу за тем, когда же он достигнет меня, едва ли коснётся своим нежным сиянием. Протягиваю руку и в восхищении наблюдаю за бликами переливающейся воды о камень, сердце пропускает удар, затем ещё один. Этот день не может закончиться таким образом, я оборачиваюсь и выхожу из тьмы…

– Я схожу с ума, – едва раскрываю рот, хватаю его ладонь, мужчина тянет меня на себя. Он вытаскивает меня на берег, я падаю прямо ему на грудь, тяжело дыша, всхлипываю, схватившись за его футболку. – Я ненормальная.

– Значит, и я такой же, – он приподнимает меня за подбородок и целует в нос. – Обещай больше так не поступать.

Поворачиваю голову набок и наблюдаю за чёрной водой, уносящей своим потоком поломанные ветром палки и сорванные листья. Ветер бьёт стебли камыша друг об друга, он не щадит их, как и меня моя болезнь.

– Ты их искала? – спрашивает меня Уэйн, приподнимаясь вместе со мной на локтях, я слышу лёгкий звон металла и тяжело сглатываю.

– Где ты их взял? – сажусь к нему спиной, выхватывая потерянные мной на этом берегу часы Джонатана, – …время просачивается сквозь пальцы. Оно наш судья… так говорил мой брат.

– И он был прав. Зачем они ему были нужны? – спрашивает мужчина, поднимаясь.

– Они отсчитывали его время в больнице, думал, что, пока стрелки движутся, – он жив, – отвечаю словами Джонатана.

Нажимаю на кнопку, металлическая крышечка открывается, пугая меня. Стрелки… они не движутся. Роняю часы на песок, отскакивая от них как обезумевшая. Они не движутся!

– Эй, ты как? – я дёргаюсь всем телом, оборачиваюсь и вижу Юджина. – Детка, ты меня так напугала…

Мои ноги подкашиваются, тело не слушается, а я падаю на песок.

Глава 7

Щебетание птиц за окнами, запертые ставни и тяжёлый воздух в комнате. Вдыхаю полной грудью и приподнимаюсь на кровати. Я очень надеюсь, что всё то, что я вспоминаю, является игрой моего воображения или сном. Медленно вытаскиваю свои ступни из-под тяжёлого покрывала, перебинтованные конечности заставляют меня сжать зубы и втянуть в себя ещё глубже воздух. Хочу переломать себе кости, чтобы не делать все эти вещи с собой каждый раз, как только на меня находит тьма.

Двери, казалось бы, комнаты тихонько приоткрываются, и появляется незнакомая девушка, в её руке бонг, из которого выходит сероватый дым. Она долго смотрит на меня, затем лениво закрывает скрипучие двери и уходит. Мне бы встать и посмотреть, что происходит, да только мои ноги, едва коснувшись пола, подгибаются, и появляется слабость. Все силы растрачены, и теперь я почти растение, буду лежать, пока не найдутся силы воспарить духом. Падаю на подушку спиной, сжимаю её руками и осматриваю комнату. Я счастлива, что есть хоть что-то реальное в моей жизни. Обои со странным рисунком цвета миндаля, грязное зеркало с чьими-то следами от губной помады, люстра с одной лампочкой вместо трёх и одинокая картина с изображением Боба Марли.

Внезапно в коридоре слышатся тяжёлая поступь нескольких человек, затем непонятная толкотня, и дверь с громким ударом об стену открывается, впуская в комнату столб дыма. Юджин на подкосившихся ногах влетает в комнату, едва удержавшись за деревянный косяк. Выдав странную ухмылку, выпрямляется и очень аккуратно подносит к кровати бонг, удерживая его бережно двумя руками. Он долго смотрит на моё лицо, дым застилает глаза, а я начинаю кашлять.

– Что ты притащил? – еле слышно говорю я, не в силах стереть выступившие от ядовитого смога глаза.

– Ингалятор, – он прыскает от смеха, его голубые глаза блестят озорством. – Воспрянешь духом, воспаришь, – оглядывается на девчонку, стоящую в дверях, и машет ей подойти. – Помоги.

Странной формы колба, больше похожая на аппарат для увеличения… кхм, не важно. Штука оказывается около её лица, девчонка жадно вдыхает в себя густой дым. Запрокинув голову, она закатывает глаза, потом, покашливая, начинает странно улыбаться.

– Ты хочешь, чтобы я накурилась? – с трудом поворачиваю к нему лицо. – Юджин, у меня нет сил даже говорить.

– В том-то и дело, давай помогу тебе, – он подталкивает меня в спину, пододвигая к краю кровати. Девушка держит в руках колбу, пока под моей головой появляется множество тряпок. Я принимаю почти вертикальную позу, только на боку, а это очень некомфортно.

– Юджин, я не хочу торчать от твоей дури, травы или что ты там мне толкаешь в лицо, – тонкая струйка с вонючим дымом касается моего носа.

– Давай, малышка. Ты сейчас будешь носиться по комнате как… – он останавливается, явно подбирая правильное слово, – такой активности у тебя ещё ни разу в жизни не было. Твоё дело просто набрать полный рот и выпустить через нос.

Этот парень хочет подсадить меня на запрещённые средства, и сомневаюсь, что они настолько помогают. Как только мутный густой дым поднимается по колбе вверх, я втягиваю в себя что есть силы, лишь бы все от меня отстали и дали спокойно умереть. Юджин хмурится, резко хватает меня за волосы на затылке и отодвигает голову назад, пока я кашляю, боясь выплюнуть свои лёгкие.

– Наташа, забери его к чертям. Сдурела совсем! Куда сразу столько! – он затягивает волосы ещё сильней и притягивает лицо для поцелуя. – Ненормальная, – прыскает от смеха.

У меня не начинает темнеть в глазах. То ли поцелуи так влияют, то ли травка. Но мне хорошо настолько, что я задираю голову и отвечаю на поцелуи, пока в лёгких не заканчивается воздух. Губы Юджина становятся всё настойчивей, он облизывает меня, как кот, получивший порцию вкуснятины. Всё это время девушка напротив нас не двигается с места. Замечаю боковым взглядом, как она снимает со своего плеча тонкую лямку и начинает ласкать голую грудь. Отталкиваю от себя мужчину, хочу громко возмутиться, вот только у меня перехватывает дыхание. Голова начинает кружиться, сначала кажется, будто меня окунули в чан с вонючей травой или душат таким образом, потом спустя несколько минут меня будто прижимает к кровати и я откидываюсь на спину, раскинув широко руки.

– Спасибо за помощь, Наташа, только, кажется, это лишнее, – мой жених провожает взглядом обиженно надувшуюся девушку и сосредотачивается на мне. – Не смотри на меня так, она подружка Нормана или кого-то из компании.

– Ага, пришла соли попросить, – рявкаю я, неизвестно откуда найдя силы.

– Я ни с кем тебе не изменял. Даже не сочиняй, сама знаешь, в основном исполняю все твои прихоти. Скажи ещё, что ты никогда не думала о сексе втроём, – он хмыкает, садится на пол и закидывает голову на кровать.

– Что ты несёшь? – корчусь от злости, хватаю со стола бутылку пива и сбиваю кружку об угол столика под удивлённый взгляд моего будущего мужа.

– Не плохо для аристократки, – сжимает губы, как бы одобряя.

Подношу горлышко с хмелем к губам и делаю жадные глотки горькой жидкости. Горло сушит, и, естественно, это не лучший выбор, вот только пить хочется слишком сильно. Сползаю к нему на пол, он подтягивает меня к себе ближе. Пальцы запутываются в моих волосах. Он нюхает их, затем целует меня в лоб, я глажу, целую в ответ его ладонь, прижав к губам.

– Что за ерунда вчера с тобой произошла? Я пришёл к тебе домой, увидел, как ты ломанулась по дорожке ползком до какой-то двери. Слушай, можно же обойти спокойно, зачем лезть через эти ходы? Пока нашёл тебя, думал, век пройдёт, – он чешет свою щеку, движения становятся медлительными, как и тон его голоса.

– Тайный ход, – очень медленно произношу я, наконец ощущая своё тело, поднимаю руку, и она будто невесомая.

– Будет странно, если я скажу тебе подобное, только что ты хотела? Типа утопиться? Так, а чего на мост не пошла? Пару метров и всмятку о камни, вообще никаких проблем, – он пьяно поднимается, вдыхает в себя дым и ставит бонг на столик.

– Подсказываешь, как мне убиться? – приподнимаюсь, отталкивая его от себя.

– Подсказываю, как избежать агонии, – хватает меня за плечи и снова крепко обнимает, а перед моим лицом появляется колба с дымом, приноровившись, втягиваю в себя и расслабленно закрываю глаза. Эта штука работает, расслабляет как следует. Дым обладает странным вкусом и запахом, но делает странные вещи с моим телом. У меня будто нет костей, как только пытаюсь встать – ноги становятся ватными, я падаю как подкошенная или состоящая из желе.

– Э, смелая какая. Давай поваляйся пока, потом будешь пробовать все свои приобретённые способности, – нервно дёргает ногой, скребёт грязными ногтями по своей щеке, раздирая немного кожу. – Не хочешь ты убиваться. Все эти попытки больше похожи на понты.

– Что? – зверею от его попытки обвинить меня, только вот тело не слушается.

– Да что уж там. Согласись, твоя болезнь – это своего рода привлечение внимания. Все бегают за тобой, а ты от них. При этом ты можешь запросто устроить драку, истерику, какую-нибудь запредельную хрень, и никто слова не скажет. Я хер его знает, может, так даже прикольней.

– Ты идиот укуренный! – восклицаю я, наконец, приподнявшись с кровати, принимаю нормальную позу. – Мои родители хотят избавиться от меня при первой же возможности, отдать на съедение врачам. А это означает новые попытки установить точный диагноз. Навязчивый невроз и паническое расстройство, разные варианты тревожного состояния… Что ещё? То, что в психиатрии называется коморбидностью, сочетание нескольких диагнозов и как итог биполярное расстройство. Думаешь, это круто лежать перевязанной вдоль и поперёк, когда тебя пичкают лекарствами?

– Эй, я всего лишь хочу показать плюсы, и, согласись, под действием травы всё вполне сносно. Ты ещё не соскочила, чтобы мне набить лицо, не разбила об меня эту бутылку с пивом, – отпивает жидкость, медленно моргая. – Мы все под твою дудочку пляшем. Скажи ещё, не так?

Тело на удивление слушалось, голова была ясной, и настроение, как ни странно, хорошее. Даже не обращая внимания на вспышку агрессии, у меня не появилось желания накостылять ему. Я снова проверила, как ощущаю себя в собственном теле, пару раз присела и потрогала себя за все выступающие места. Неплохо для первого раза. Даже ран на ступнях не ощущаю.

– Напомни, почему я раньше этого не делала? – спрашиваю моего жениха, становясь напротив шкафа с одеждой.

– Таблетки, – задумчиво отвечает он, продолжая ковырять своё лицо. – Мы боялись, что ты начнёшь фантазировать, бредить, может, чего ещё хуже, – он вытаскивает из кармана окурок, подносит к своим губам и поджигает, жадно всасывая в себя никотин. Не раздумывая, забираю у него и делаю то же самое, только вбираю в себя всё практически до краёв. Ощущение сжавшихся мышц, сердце беспокойно ускоряется, в желудке противно собирается что-то, и я прикрываю рот рукой, боясь выплеснуть на пол содержимое желудка. Вот только организм, кажется, передумал делать мне пакости, и совершенно спокойно волна откатила назад, как и все мои странные мысли.

– Может, закатим вечеринку? – он ерошит свои волосы на затылке, поднимая белые свалявшиеся пряди в разные стороны. – Девчонки, парни, музыка.

– Звучит заманчиво, – вытаскиваю из шкафа свой самый пошлый наряд. – Зови всех! – восклицаю я, падая на кровать, раскинув руки в стороны. – И эту штуку не забудь наполнить содержимым.

– Всё как скажешь, любовь моя, любой твой каприз, – довольный, сбегает из комнаты мужчина, даже не потрудившись закрыть за собой двери.

Как только он выходит, я быстро, так мне кажется, скидываю с себя какие-то лоскуты и переодеваюсь в платье, похожее на крошечную тряпку, прикрывающую мою грудь. Становлюсь напротив зеркала и начинаю наносить на лицо краску, не задумываясь, насколько вульгарно буду выглядеть. Волосы свалялись и выглядят не совсем так, как я хочу. Изрядно брызгаю на них сухим шампунем, становлюсь подобием снеговика с шапкой белого порошка на голове. Вот что бывает, когда тебе лень мыться. Достаю фен и начинаю раздувать их, придавая хоть какой-то объём. Белый налёт быстро исчезает – чудеса. Довольно и даже несколько картинно выдыхаю, подставляю ладони к лицу, рассматриваю себя со всех сторон.

В гостиной начинает громыхать музыка, и наш домик наполняется голосами. Так быстро превращаясь в пульсирующий центр развлечений, сборище таких же ненормальных, решивших оторваться по полной. Я чувствую себя королевой Бурлеска в этом ярком платье, звездой экрана, способной на всё, что захочу. Жаль только туфли не смогу надеть. Чувствую разочарование, как оно тяжёлой грязной лужей расползается по моему нутру. Чёрная клякса, питающаяся моими эмоциями.

Сажусь на кровать, не отрывая от себя взгляда, наблюдаю за девушкой напротив. Расширенные зрачки, полностью скрывающие зелёную радужку, яркая помада и густо накрашенные ресницы. Затем мой взгляд задерживается на развратном платье и останавливается на забинтованных ногах.

«Это не может тебя остановить» – мне кажется, я думаю голосом Уэйна, оглядываюсь на тень, промелькнувшую в окне. Отклоняюсь выглядывая. Кого? Кого я хочу увидеть там?

– Какой ещё на хрен Уэйн! – сжимаю пальцами свою бестолковую голову. – Забудь, хватит бредить!!! – Со всей силы бью себя по щеке, затем ещё и ещё, пока красное пятно не расползается по коже. – Чёртова психушка! Тупица!

Тень снова мелькает, я рычу не своим голосом, громко и грозно. В голове начинает шуметь, словно фанатик перещёлкивает нерабочие программы. Моя ладонь уже горит от ударов, я наношу их раз за разом, стараюсь отрезвить себя и избавиться от навязчивой идеи.

– Эй, малышка. Ох, черт! – Юджин появляется, когда я чётко вижу очертание человека, стоящего за окном. – Хватит, – он перехватывает мои ладони, зажимает их одной рукой и обхватывает подбородок, но я упрямо смотрю на безмолвно стоящего Уайлда. – Детка…

Он хочет что-то сказать, громко выдыхает, словно не в силах удержаться, хватает меня за затылок, сдирая блестящее платье с груди. Настойчивые губы касаются разгорячённого тела, он облизывает и прикусывает возбуждённые соски. Пальцами шарит по моему телу, пока я представляю другого человека на его месте. Выдуманного, не настоящего, того, что стоит и молча смотрит, как меня собираются взять на его глазах. Томно выгибаюсь, из горла вырывается громкий хриплый стон, как только голова Юджина опускается ниже, он дорывает ткань на моем животе и швыряет её в сторону.

– Обожаю твою кожу, твой запах, – блондинистая голова опускается между моих бёдер, он обхватывает их крепкими руками, горячий язык проходится по нежной коже. Слизывает моё возбуждение и заглядывает в глаза, но я направляю его рукой вниз, заставляя работать языком. Сейчас хочу видеть только Уайлда, дико нуждаюсь в его голодном взгляде.

Уэйн как наваждение, смешанное с наслаждением. Порочный сон, соблазнительная фантазия. Мужчина проводит пальцами по своим чувственным губам, внимательно наблюдая, приближается к стеклу всё ближе. Выражение его лица, то, как блестят его глаза и краснеют губы, которые он грызёт.

У меня выбили почву из-под ног, я готова орать во всё горло от нахлынувших чувств. Запрокидываю голову, укладываюсь на подушки и обхватываю свою грудь, сжимаю соски, лаская и возбуждая. Волна пробегает горячей судорогой по всему телу, я сжимаю светлые волосы, глядя на человека за стеклом. Хрипло ловлю воздух, представляю, что это другие губы меня ласкают, другие руки оставляют синяки на моих бёдрах, кусают и заставляют трястись в оргазме, издавать эти странные изголодавшиеся звуки. Только всё неправильно! Он незнакомец, тот, кто просто смотрит. Я чувствую его возбуждение и не могу себя контролировать. В какой-то момент я хватаю за горлышко бутылку с пивом и разбиваю её о край стола. Меня всё ещё трясёт, блондин зубами прикусывает мягкие и чувствительные места, вздрагиваю, закрываю глаза, когда острая боль касается моей ладони, разрезая её.

– Лея, – громко произносит Юджин, отрезвляя меня. – Ты в порядке?

Я выпускаю стекло из своих пальцев, позволяя крови капать на пол, раскрываю глаза и вглядываюсь в окно, с разочарованием осознавая, что там никого нет.

– Зачем? – Юджин усаживает меня на кровати, трясёт за плечи, как куклу, а я начинаю смеяться как полоумная. Какой и являюсь. Боль отрезвила меня и он исчез! – Что ты творишь! – он вытряхивает подушку из наволочки и тряпкой завязывает мою порезанную руку.

– Я сошла с ума, не знал? – заливаюсь смехом. – И знаешь что? Мне доставляет удовольствие долбаная мысль, что меня трахает другой, – крепкая мужская ладонь здорово прикладывается по моей щеке, так что меня откидывает назад, но я продолжаю смеяться.

– Заткнись, дура! – орёт Юджин. – Заткнись или я тебя убью, – он хватает меня за горло и сжимает обеими руками, я хриплю, но не вырываюсь.

– Давай, сделай это! Убей меня! – шиплю, чувствуя, как воздух кончается в лёгких.

– Да чтоб тебя! – он резко отходит от меня, хватает кусочки бутылки и швыряет её в стену, разбивая на мелкие осколки. – Чтоб тебя, Лея!

Мужчина выскакивает из комнаты, хлопает дверь и теряется в коридорах среди гостей, не смеющих зайти в комнату к душевнобольной. Запрокидываю голову так, чтобы снова взглянуть в окно, кривая усмешка касается моих губ. Я окончательно свихнулась, но если моё воображение вышло за рамки, значит, всё ещё жива. Переворачиваюсь на кровати, шарю пальцами на полочке со стороны Юджина, там всегда есть заначка. Маленькая вытянутая штучка, жалкий кусок тонкой бумаги, наполненный табаком. Подношу её к носу и нюхаю. Как он сказал? Любой мой каприз? Зажигаю сигарету и втягиваю горький дым, задерживаю дыхание. В ушах прекращает шуметь и булькать, бас-гитара и какая-то знакомая рок-баллада на новый лад. Я хочу танцевать, прямо сейчас. Натягиваю на себя футболку моего женишка и отправляюсь в гущу событий, не чувствуя сбитых пальцев. Я парю!