Текст книги "Волшебная ночь в Риме"

Лили ничего не сказала, когда Ник встал из-за стола, лишь протянула ладонь и нежно коснулась его руки:

– Спасибо. За все. И я желаю тебе всего самого хорошего, Ник, правда. Я надеюсь, что однажды ты обретешь свое счастье.

Глава 5

Прошло три недели с тех пор, как сестра оставила у ее порога свой маленький сюрприз, но у Лили так и не появилось о ней никаких новостей. Социальные службы, похоже, были очень довольны, что тетя отлично заботится о девочке, и заваливали ее ворохом разнообразных документов. Сначала она думала, что это временное явление, однажды Хелен позвонит и потребует свою дочь назад. Но до сих пор от нее не было никаких известий.

И ни слова от Ника. Не то чтобы она многого ожидала после того разговора, но ей казалось странным жить с человеком, который всего лишь желает доброго утра. Какая-то ее часть надеялась, что он изменится, попробует рискнуть и начать с ней новые отношения. Но потом она вспоминала его лицо, когда он рассказывал ей о смерти сына, и понимала, что все надежды напрасны. Он не станет рисковать своими чувствами.

Лили подняла голову от подушки и взглянула на Рози, мирно спавшую в кроватке после очередного кормления в шесть часов утра. Лили прислушивалась к ее тихому спокойному дыханию. Рози была почти того же возраста, что и сын Ника, когда он умер. Проведя с ней три недели, Лили не представляла жизни без малышки, понимая, какую боль ей придется испытать, если ее разлучат с девочкой.

А вдруг Хелен захочет вернуть себе дочь? Как она посмеет разлучить мать с ребенком, зная, какую боль причиняет уход самых близких людей?

Она откинулась на подушки и закрыла лицо руками, отгораживаясь от всего мира, устав от бесконечных мыслей, кружащихся в голове. Конечно, хотелось быть уверенной в том, что Хелен жива и здорова, но что, если в этом случае придется вернуть сестре Рози? Смириться с тем, что Хелен опять уедет, а она останется одна и будет скучать по племяннице, как уже много лет скучала по семье?

Но когда Лили пыталась напомнить себе, что не она мать ребенка, ситуация начинала запутываться еще больше. Ведь Хелен не просто вышла пройтись по магазинам, а Лили не обычная тетя, которую попросили посидеть с ребенком. Она стала ее законным опекуном. Сестра сама все запутала, и Лили не представляла, что будет делать, если в один прекрасный день все встанет на свои места.

Мысли не отпускали, она села на кровати и потянулась за пеньюаром. Лили знала, что, если Рози уснула, ей тоже следует поспать, но сегодня утром она не могла позволить себе такую роскошь. Ей удалось отложить пару заказов, в общих чертах рассказав клиентам, что произошло, но невозможно вечно откладывать работу.

У нее остались варианты бета-дизайна[1]1
  Приставка бета свидетельствует о том, что работа над дизайном еще не закончена. (Здесь и далее примеч. пер.)


[Закрыть] для двух сайтов, которые необходимо довести до совершенства, и, пока Рози спала, она должна была воспользоваться этим временем и поработать. Кроме того, прошлым вечером она не помыла посуду, холодильник опустел, а когда девочка проснется, ей надо будет сменить подгузник, переодеть и накормить. Лили металась как белка в колесе и, несмотря на щедрую помощь Ника, иногда ощущала себя словно в пелене бесконечных забот с момента появления Рози. Конечно, это радостные, хотя одновременно и утомительные заботы.

Она поплелась на кухню и включила чайник, правда, еще не до конца проснулась, чтобы бороться с кофемашиной. Понимая, что ей потребуется крепкий кофе, вдруг подумала, как матери, кормящие грудью своих младенцев, справляются с трудностями первых месяцев жизни новорожденных без кофеина. Она чувствовала себя так, будто болтается на волнах, из последних сил держа голову над водой, а ведь не она рожала ребенка.

Чайник закипел, и сквозь его бодрое бурление до нее донесся звонок мобильного в спальне. Лили ринулась в комнату, надеясь, что успеет ответить, прежде чем звонок разбудит ребенка.

Когда она ворвалась в комнату, Рози уже тихо попискивала. Лили подхватила ее на руки, прежде чем ответить на звонок.

– Алло? – произнесла она как можно тише, укачивая Рози в напрасной надежде, что малышка снова уснет.

Социальная работница сообщила последнюю новость. Лили не знала, как реагировать. Почему она не продумала ответ заранее? Как часто за последние три недели она вспоминала о сестре, представляла, что та снова захочет вернуться в семью, и вот теперь все это свершилось. Она желала увидеть Лили и свою дочь сегодня утром.

– Хорошо. Я принесу ей Рози.

Она повесила трубку, и на глаза сразу навернулись слезы. Глупые слезы. Из-за постоянного недосыпа она уже не могла понять, что разумно, а что нет. Сейчас ей просто необходима Кейт с ее деловым взглядом на мир, особенным даром разбираться в путанице событий и моментально докапываться до истины.

Лили набрала номер подруги.

– Ну же, возьми трубку! Возьми трубку! – Она направилась на кухню, продолжая слушать гудки. – Ну же, Кейт. Пожалуйста, ответь!

– Ты в порядке?

Это была не Кейт. Услышав голос Ника, Лили резко обернулась, и слезы выступили у нее на глазах. Слишком серьезная семейная драма. И к тому же она почти не спала.

– Ты не знаешь, где твоя сестра?

– Я не уверен, хотя знаю, что на этой неделе состоится процесс по делу Джексона. Возможно, она сейчас в адвокатской конторе или в суде. У тебя все в порядке? Как Рози?

– С ней все отлично, – заверила его Лили, по-прежнему не переставая плакать.

Она крепко прижимала к себе Рози, материнский инстинкт подсказывал, что она должна во что бы то ни стало защитить малышку. Но это не означает скрывать девочку от родной матери, если та хочет с ней увидеться.

– Послушай, мне надо уйти. Не мог бы ты найти Кейт и попросить ее встретиться со мной в больнице как можно скорее.

Ник мерил шагами больничный коридор, сотый раз спрашивая себя, что он здесь делает. Его переполняло стойкое ощущение дежавю. Всего пару недель назад он точно так же ходил по этому коридору, задавая себе тот же вопрос.

Лили.

Тогда причиной являлась она, сейчас происходило то же самое. Ее голос, звучавший так тихо и испуганно, был полон неистового желания защитить Рози. «Найди Кейт», – просила она.

Но ему не удалось выполнить ее просьбу. Тогда Кейт была занята очередным делом, и нельзя предугадать, когда она выйдет на связь. В такие моменты она полностью посвящала себя клиенту. Не сумев дозвониться до сестры, он не в состоянии бросить Лили одну. Она вела себя очень мужественно, но в ее голосе сквозила беспомощность, и он не мог закрыть на это глаза. Ее поведение – сила в сочетании с нежностью и ранимостью – вызывало у него желание находиться рядом с ней. Она наверняка могла бы справиться со всем сама, это сомнений не вызывало, однако Ник не хотел оставлять ее одну.

Он был рад, что ее сестра жива и здорова, зная, как Лили беспокоилась о ней, как надеялась, что Хелен вернется домой.

Лили вышла из ванной с Рози, раскрасневшейся после купания. На ее лице застыл страх. Когда они прошли полпути по коридору, неожиданно даже для самого себя Ник вдруг машинально обнял ее за плечи. Прижав к себе, ощутил, что она дрожит.

– Сюда. – Он указал в сторону кресел у стены. – Не хочешь присесть, отдышаться? Хелен никуда не уедет, и Рози тоже.

Лили уселась в кресло, он убрал руку, внезапно осознав, что перешел границу дозволенного.

– Хочешь поговорить об этом?

Лили покачала головой, но тем не менее заговорила:

– Хелен была здесь с того момента, как оставила Рози у меня. Она не хотела встречаться с нами, но теперь поняла, что готова к этой встрече.

– А вы с Рози, вы готовы?

Некоторое время Лили молчала.

– Она моя сестра. И мама Рози. Она – часть моей семьи. Я не хочу ее терять.

– Но теперь ты принимаешь решения за малышку. Хелен сама тебя об этом попросила. Если ты не готова…

– Я готова. – В ее голосе неожиданно прозвучала стальная решимость. – Однако сначала хочу пообщаться с Хелен наедине, чтобы решить, готова ли я к ее встрече с дочерью. Не могу дозвониться до Кейт, а здесь больше никого нет. Я знаю, мне не следует просить. После нашего разговора.

– Все в порядке. – Эти слова удивили его. Он тоже был готов согласиться, что ей не следовало просить, это слишком, он не может. Но взглянул на Рози, на ее тетю и понял, что эта семья стала ему дорога. Лили стала ему дорога. И теперь он просто не может делать вид, что они не имеют к нему никакого отношения.

Это стало невозможным с того момента, как он увидел Лили на крыльце ее дома с ребенком на руках и яростным желанием защитить малышку. Это стало невозможным, когда он рассказал о самых тяжелых и болезненных моментах своего прошлого в надежде отпугнуть ее, в надежде, вновь испытав боль прошлого, отпугнуть самого себя. Но ничего не помогло. Все это время он задавался вопросом, что же он сделал. Как собирается жить, бесконечно сожалея, что не удержал Лили? Спрашивал себя: неужели ему не хватит смелости попытаться отказаться от прошлого и начать новую жизнь?

И вот теперь, когда осмелился обнять ее, он наконец нашел ответ. У него нет выбора. Его чувства к Лили уже не исчезнут. Попытки убедить ее и себя тоже, что им стоит держаться друг от друга подальше, не в состоянии утолить боль, она лишь усилится. Отказавшись от Лили, он сделает свою и без того пустую жизнь бессмысленной.

– Я побуду с Рози.

– Ты уверен?

Ник заметил недоверие на ее лице, и, когда кивнул, ему показалось, что ее лицо озарила надежда и предчувствие чего-то нового. Он улыбнулся в ответ. Позже им явно будет о чем поговорить.

– Все в порядке. А сейчас тебе надо идти к сестре.

Лили помедлила у двери, терпеливо ожидая, когда сестра будет готова, каждый день надеясь, что та вернется в их жизнь, при этом одновременно испытывала ужас при мысли, что Хелен заберет Рози и увезет с собой. И тогда она потеряет племянницу, которая почти уже стала ее дочерью, и сестру.

Она глубоко вздохнула и распахнула дверь.

Сестра лежала в постели, бледная и осунувшаяся. Лили вдруг почувствовала, как страх улетучился. Пока они вместе, все остальное абсолютно не важно. Она так надеялась, что однажды удастся связаться с Хелен. И сейчас была счастлива, что та наконец вернулась к ней.

– Лили?

Она не сразу поняла, что Хелен не спит, и протянула к ней руку со слезами на глазах.

– Я так рада тебя видеть! – воскликнула она.

Хелен шмыгнула носом, настороженно глядя на сестру:

– Я думала, ты злишься на меня.

– Я не сержусь. Я так волновалась. И невероятно рада, что ты в порядке.

– А как быть с моим поступком?

– Не будем сейчас об этом говорить. Сейчас самое главное, чтобы ты поправилась. А об остальном поговорим позже.

Слезинка скатилась по щеке Хелен. Лили осторожно вытерла ее кончиком пальца.

– Я знала, что не смогу позаботиться о ней, – продолжала Хелен, слезы капали одна за другой.

И хотя Лили утешала ее, убеждая поговорить обо всем позже, Хелен продолжала говорить, словно слова скрывались за разрушающейся плотиной и уже невозможно было остановить их поток.

– В том доме, где я жила, было небезопасно. И для меня, и для нее. Мне ничего другого не оставалось, Лили. Я знала, что с тобой ей будет лучше.

– Ты поступила правильно, – уверяла Лили. – И с твоей дочерью все в порядке. Она здорова.

В это мгновение плотину прорвало, и слезы хлынули из глаз Хелен.

– Я… была… так… напугана. – Она с трудом произносила слова между рыданиями. – Оставив ее с тобой, я поняла, что не могу вернуться туда, где жила, но и к тебе я тоже не могла прийти.

– Все не так, Хелен. Ты можешь вернуться домой в любое время. Этот дом не только мой, но и твой. И я знаю, что мы обе желаем Рози только добра.

– Рози?

Лили резко умолкла. Она не хотела называть девочку по имени, понимая, что взяла на себя слишком много, придумав имя вместо матери. Но больше некому было это сделать.

– Если тебе не нравится…

– Нет, это чудесное имя. Мне нравится. – Хелен постепенно успокаивалась. – Значит, я оказалась права. Именно ты сможешь позаботиться о ней, Лили. Я понимаю, что поступила неправильно, бросив ее и сбежав, но не ошиблась. Я не смогу растить ее.

Лили глубоко вздохнула, ощущая тончайший лед под ногами и понимая, что один неверный шаг навсегда разрушит ее отношения с сестрой и лишит Рози.

– Ты еще не совсем здорова, – мягко увещевала она. – Не стоит вот так сразу принимать серьезные решения. У нас еще будет много времени, чтобы все обсудить.

Хелен кивнула, на ее лице появилось умиротворенное выражение впервые с того момента, как Лили увидела ее.

– Я хочу быть частью ее жизни и твоей тоже, если ты меня примешь. Но я не передумаю. Ты – лучшая мать для Рози. А я не готова стать матерью, Лили. И возможно, никогда не буду готова. И решения своего не изменю.

Лили сжала ее руку, не зная, что сказать.

– И возможно, однажды я захочу вернуться домой, но не сейчас, Лили. Я не смогу этого сделать, пока не почувствую себя по-настоящему хорошо, а для этого потребуется некоторое время.

– Я могла бы…

– Я знаю, ты готова на все для нас, Лили. Но ты и так уже много делаешь. Мне будет лучше в одиночестве, поскольку просто необходима свобода.

Свобода? Сколько же еще ей понадобится этой свободы? Все эти годы у нее была неограниченная свобода, и вот чем все закончилось. Она оказалась там, где невозможно жить с собственным ребенком, о котором она даже не в состоянии позаботиться.

– Ты сделаешь это? Ты позаботишься о Рози?

У Лили на это существовал только один ответ:

– Конечно позабочусь. Знаешь, она сейчас здесь. Если хочешь, можешь взглянуть на нее.

На мгновение лицо Хелен исказилось от боли.

– Я думала, что готова, но нет, я не могу, Лили. Мне будет слишком больно увидеть ее. Ну так что ты скажешь? Я говорю не о нескольких неделях или месяцах, Лили. Я должна знать, что она будет в безопасности навсегда. А я смогу сосредоточиться на том, чтобы преодолеть свои проблемы без лишнего давления. Я знаю, это звучит эгоистично.

Вовсе нет. Возможно, это самое самоотверженное заявление, которое приходилось слышать Лили. Потому что на лице Хелен она видела неподдельную тоску и любовь. Она оставила Рози не потому, что та была для нее обузой или слишком много кричала. Она сделала это потому, что искренне любила дочь. Она разбила свое сердце, чтобы дать ребенку лучшее начало в жизни, и как можно осуждать ее за этот поступок?

– Здесь нет ничего эгоистичного. Конечно, я позабочусь о Рози. – Ее голос звучал глухо, когда она произнесла эти слова. – Я люблю ее, Хелен. Не беспокойся. Я все сделаю ради нее.

Услышав эти слова, Хелен немного расслабилась, и Лили почувствовала, что сейчас ей необходимо побыть одной.

Она стиснула руку сестры:

– Я приду снова, когда ты будешь готова. А теперь отдыхай.

– Спасибо, сестра. – Хелен постепенно погружалась в забытье. – Я всегда знала, что из тебя выйдет замечательная мама.

Выйдя в коридор, Лили прислонилась лбом к стене и несколько раз глубоко вдохнула, пытаясь прийти в себя, прежде чем вернуться к Рози, не желая, чтобы малышка почувствовала ее огорчение.

Обернувшись, она увидела, что девочка лежит не в своей переносной кроватке, а на коленях у Ника, а тот кормит ее из бутылочки. Лили не смогла сдержать улыбку. Разговаривая с сестрой, она совсем забыла, что Ник остался с Рози. Забыла ужас на его лице, когда попросила присмотреть за Рози, хотя и понимала, что не следовало этого делать. Однако, взглянув на него, не заметила ни страха, ни паники. Вместо этого она ощутила нечто совершенно новое, и это ощущение вселяло надежду.

Глядя, как он держит малышку, Лили пыталась понять, что это значит. После того, как он рассказал душераздирающую историю о смерти сына, казалось, они выяснили все, раз и навсегда закрыли тему о собственных чувствах и совместном будущем. И вот теперь все оказывается совсем наоборот.

– Спасибо, что помог. – Она уселась рядом с ним. – Я могу взять ее, если хочешь.

– Она прелестна. Пусть допьет свое молоко.

Судя по его словам, он чувствовал себя вполне комфортно, хотя поза и движения свидетельствовали об обратном. Ник сидел неестественно прямо, плечи и руки были сильно напряжены, но Рози на его коленях чувствовала себя прекрасно и при этом не сводила с него пристального взгляда больших голубых глаз, сосредоточенно поглощая молоко.

«Как жаль, что я не могу вот так же смотреть на него, – подумала Лили, – не пряча свои чувства, не отводя взгляда, когда он смотрит на меня». Насколько простой, должно быть, Рози казалась жизнь, малышка и не представляла, какое влияние оказало ее рождение на всю семью.

– Как все прошло? – спросил наконец Ник.

Лили глубоко вздохнула:

– На самом деле я не знаю, что сказать, мне просто не с чем сравнивать. Но, думаю, неплохо.

– Это хорошо.

– Хорошо, что она желает измениться. Правда, мне предпочтительней, чтобы она вернулась домой и позволила заботиться о себе. Я долгие годы на это надеялась.

– Но ты беспокоишься о том, что будет с Рози, если твоя сестра поправится?

Лили кивнула, чувствуя, как к горлу подкатил ком.

– Знаешь, я не могу точно предсказать, что произойдет. – Ник заговорил ласково и неторопливо. – Но мы все желаем Рози только добра.

Лили снова кивнула, пока не в силах говорить.

Сначала она искренне верила в то, что станет заботиться о Рози только до возвращения Хелен. Но теперь не смогла бы спокойно смотреть, как кто-то другой поет малышке колыбельные, утешает ее, когда она плачет. Она немного ревновала девочку даже к Нику, который кормил ее из бутылочки.

– Словом, ты возвращаешься домой?

– Я думала немного прогуляться по парку, пока светит солнце. Думаю, нам с Рози не помешает свежий воздух. Ох уж этот больничный запах.

– Я составлю вам компанию, если не возражаешь.

Глава 6

Прогуливаясь по парку в компании Лили и Рози, Ник не мог отделаться от ощущения, что стал частью чьей-то жизни. Для окружающих они выглядели как обычная семья. Любящие муж и жена, неспешно прогуливающиеся со своим ребенком, разговаривая, строя планы на будущее. Когда-то он действительно так жил, и эта жизнь оставила в его душе такую глубокую рану, что он поклялся никогда больше не создавать семью.

До тех пор, пока не встретил Лили и не смог не думать о ней. Теперь настал момент, когда он должен принять решение. Он поведет себя нечестно по отношению к Лили, если сначала оттолкнет ее, а потом переменит мнение. Если он собирается воспользоваться этим неожиданным шансом, ему необходимо признаться в этом ей.

– Итак, – начал он, когда они вышли из парка, – есть какие-то планы насчет обеда?

На ее лице мгновенно промелькнуло замешательство.

– В холодильнике есть кое-какие остатки. Хочу состряпать что-нибудь простое. А может быть, заказать что-нибудь на дом?

Когда она наконец взглянула на него, Ник прочитал в ее глазах неуверенность и мысленно отругал себя за неудобства, которые, вероятно, доставил ей в последние несколько дней. Он отлично знал, каким вспыльчивым и одновременно холодным может быть. Ему хотелось протянуть руку и ласково разгладить морщинки озабоченности на ее лице. Однако вместо этого ободряюще улыбнулся, призывая ее рискнуть пригласить его на ужин.

– Мы могли бы заказать что-нибудь вместе, – предложила Лили наконец.

– С удовольствием, – тут же радостно согласился Ник.

Взяв еще кусок пиццы, Ник обратился с вопросом, который не давал ему покоя с тех пор, как они вышли из больницы:

– А твоя сестра поделилась своими планами насчет Рози?

– Еще слишком рано говорить об этом. Не думаю, что она пока в состоянии принимать серьезные решения. Но…

– Но?..

– Она хочет, чтобы я постоянно заботилась о малышке. Если я не захочу или не смогу, не представляю, что тогда произойдет. Думаю, ее отправят в приют.

– И как ты к этому относишься?

– К тому, что Рози отправят в приют? – Она поборола приступ паники и отвращения, напоминая себе, как социальные работники убеждали ее в том, что изо всех сил стараются не разлучать детей с семьями. И Рози заберут в приют лишь в крайнем случае. – На самом деле при одной мысли об этом мне становится тяжело дышать.

Ник пристально посмотрел на нее, и она опустила глаза под этим испытующим взглядом. Казалось, будто он видит ее насквозь.

– Наверняка найдется много патронатных семей, которые с удовольствием приняли бы опеку над ней. И много пар, которые захотели бы удочерить. По телевизору часто рассказывают всякие ужасы о приемных семьях, но в жизни всякое случается. Думаю, Рози найдет любящую семью, если вы с Хелен решите, что так для нее лучше.

Лили покачала головой, несколько мгновений не в силах вымолвить ни слова. Наконец, глубоко вздохнув, медленно заговорила:

– Но ей необходимо жить в своей семье. Я должна заботиться о ней.

– Почему-то мне кажется, что в этой истории есть какая-то тайна.

– Что ты имеешь в виду? Я просто хочу заботиться о своей семье.

– Ты не можешь одна взваливать на себя всю ответственность.

Ник снова говорил медленно и осторожно, Лили чувствовала в его словах скрытый подтекст. Он считал, что она ведет себя неразумно, ее надо отвлекать, как пьяного человека, который вот-вот все разнесет на своем пути. Что ж, если он продолжит в том же духе…

– Иногда человеку полезно признать, что ему нужна помощь.

– Спасибо тебе огромное, но мне не нужна помощь, чтобы заботиться о племяннице. Очень жаль, если ты хотел услышать от меня другое и надеялся, что однажды я проснусь, абсолютно свободная от этого ребенка. Я пока не планировала иметь детей, но теперь ответственна за нее и ни за что не отдам чужим людям.

Ник поднял ладони вверх и выпрямился на стуле, на его лице отразилось неподдельное удивление.

– Эй! Остынь, Лили. Я вовсе не это имел в виду. При этом не собираюсь лгать и говорить, что с Рози будет легко. Однако у меня и в мыслях не было предложить тебе отказаться от нее. Я бы такого не хотел.

– В таком случае чего же ты хочешь? Я признаю, что сейчас изо всех сил стараюсь удержаться на плаву. Когда мы последний раз разговаривали, ты ясно дал понять, что я для тебя не более чем квартирантка, к тому же не совсем желанная. А теперь все вдруг резко изменилось, и вот уже мы прогуливаемся по парку и вместе обедаем. Почему?

Лили не собиралась нападать на него, но он с самого начала развеял романтические и эротические фантазии, а теперь все неожиданно странно переменилось. Раньше она сдерживалась, стараясь загнать чувства в дальние уголки души, и у нее это вполне неплохо получалось. Они оба взрослые люди. И если у него к ней возникли чувства, пусть ведет себя по-мужски и открыто скажет о них.

– Видишь ли, я не могу заставить себя не хотеть этого, хотя и пытался, Лили. Пытался за нас обоих. Однако я не тот, кто тебе нужен. Я старался держаться в стороне, полагая, что так будет лучше для нас, повторюсь, я не тот человек, с которым ты должна связать жизнь. Но что-то толкает нас навстречу друг другу, и я не знаю, сколько еще смогу сопротивляться этой силе.

Что ж, довольно откровенно.

Лили замерла, не донеся кусок пиццы до рта. Конечно, она надеялась на его искренность и честность, но никак не ожидала, что он будет настолько откровенен. Неограниченная власть его слов притягивала и одновременно отталкивала ее. Он ведь всего лишь сказал, что не уверен, готов ли к отношениям, поскольку серьезно рисковал ее и своими чувствами. Лили сомневалась, что вообще хочет вступать в эту игру. Хорошо ли он все обдумал?

– Я не уверена, Ник. У меня едва хватает времени и сил думать о чем-то, кроме следующего кормления и смены подгузников. Вопрос в том, смогу ли вообще помыслить об отношениях. И, надеюсь, ты понимаешь, что мы с Рози неотделимы друг от друга, правильно? Я не знаю, что произойдет с Хелен в будущем. Буду ли я заботиться о Рози всю следующую неделю, месяц или оставшуюся жизнь. Здесь нет никаких гарантий. – Она медленно и глубоко вздохнула. – Прости, но сейчас я не в состоянии думать об отношениях. Если ты захочешь остаться друзьями, я с радостью.

Он окинул ее долгим, пристальным взглядом и тоже вздохнул:

– Конечно. Ты права. Остаться друзьями тоже неплохо. Я согласен.

– Это именно то, чего я хочу. – Лили осторожно улыбнулась ему, чувствуя, что понемногу успокаивается.

– Представь себе, какая это большая честь для меня. Кстати, а как насчет того, чтобы перестать анализировать наши отношения и просто сменить тему? Если мы собираемся дружить, разговор за бокалом вина и вкусной пиццей вполне поможет лучше узнать друг друга.

– Согласна. Итак, Доминик Джонсон, чтобы хорошенько узнать друг друга, расскажите мне для начала что-нибудь, чего я еще не знаю о вас. Давайте для разнообразия поговорим о чем-нибудь вполне обыденном.

В ожидании ответа она откусила кусок пиццы, пытаясь расслабиться. Однако сейчас ее больше всего на свете интересовали не его рассказы, а он сам. Его запах, близость и то, как ему удалось разрушить все защитные барьеры, которые она пыталась построить между ними.

– Мне особенно и нечего рассказывать.

Его слова вернули ее с небес на землю, и она принялась внимательно слушать, стараясь совладать с нетерпением.

– В детстве мы с Кейт жили с родителями в пригороде Манчестера. У меня было ничем не примечательное детство. Мы с сестрой до сих пор регулярно собираемся по воскресеньям на обед в родительском доме.

– Как мило! – воскликнула Лили. Она прекрасно знала, насколько это мило, потому что неоднократно бывала там вместе с Кейт. – Тебе очень повезло, – заметила она.

Он кивнул в ответ.

– А как насчет тебя?

Лили глубоко вздохнула, слишком поздно спохватившись, что и ей придется откровенничать в ответ на его откровенность. Желая узнать что-нибудь незначительное о его жизни, она теперь вынуждена рассказывать о самых болезненных моментах своего детства.

– Ну уж нет. – Она покачала головой, лихорадочно размышляя, как направить разговор в другое русло. – Я еще не закончила допрос.

Лили пыталась придумать тему для разговора, не связанную с ее близкими и не выдавшую ее собственную неудачу в попытке сохранить семью.

– Как ты начал заниматься благотворительностью? Почему решил посвятить свою жизнь улучшению уровня жизни детей, работающих на фабриках? Это достаточно неожиданный и серьезный шаг.

Он ласково улыбнулся, очевидно, не желая больше оставаться объектом ее вопросов.

– Это никогда не было выбором. Я много путешествовал после смерти Макса, и меня ужасали многие вещи. Мне незачем было возвращаться домой, именно так я себя чувствовал в тот момент. Вот я и остался и попытался как-то помочь людям.

– И все оказалось именно так, как ты ожидал?

– Все было хуже и одновременно лучше. Я видел такое, что очень хотелось бы забыть, и одновременно видел, как благодаря моей работе удалось спасти множество человеческих жизней. Но больше всего в этой деятельности привлекало то, что она полностью поглощала меня, выматывала физически и морально. Не оставалось времени и сил, чтобы думать о чем-то другом. Именно то, что мне требовалось в тот момент.

– А теперь? Работа по-прежнему полностью поглощает тебя? – Судя по всему, в его жизни не оставалось места ни для кого и ни для чего, кроме работы.

– Тогда, когда я сам того пожелаю. – Ник внимательно поглядел ей в глаза. – Еще недавно таких дней было много. Правда, честно говоря, так не могло больше продолжаться. Это стало одной из причин, почему я предпочел работать в Лондоне. Я понимал, что просто не выдержу. И знал, что родители хотели, чтобы я жил ближе к ним. Последние десять лет я провел, стараясь изменить это общество снаружи, но теперь решил, что стоит попробовать начать изменения изнутри.

Лили пристально смотрела на него, пытаясь угадать, не она ли явилась одной из причин, благодаря которой он вдруг решил внести изменения в свою жизнь. Или же ему просто не хотелось оставаться один на один со своим горем?

Лили откинулась на спинку стула и похлопала себя по животу, заметив явный интерес Ника к последнему кусочку пиццы.

– Я наелась, – объявила она. – Можешь доедать.

Они непринужденно молчали, пока Ник ел. Лили улыбнулась ему, почувствовав неожиданное смущение и усталость. Ночные кормления Рози и постоянный недосып сильно выматывали. Хотя она совсем не желала в этом сознаваться, сейчас ей больше всего хотелось добраться до своей подушки, при этом она понимала, что стоит только прилечь, как Рози проснется и захочет есть.

На мгновение она представила Ника под одеялом рядом с собой, как его голова будет лежать на подушке рядом с ней, когда она проснется утром.

Эти мысли наверняка отразились на ее лице, потому что Ник вскинул бровь.

– Что? – спросил он. – Я что-то пропустил?

– Ничего существенного! – чересчур поспешно выпалила Лили. – Ничего.

– И все-таки что-то здесь не так. – Ник внимательно смотрел на нее. – Тем не менее, если не хочешь рассказывать, ничего страшного.

– Отлично. Я так и поступлю.

Ник расхохотался:

– Это нечестно. Я хочу знать, о чем ты думала!

– А я не скажу.

Однако он и не думал сдаваться.

– В таком случае я буду толковать твой взгляд на свой лад, и ты ничего не сможешь сделать.

Лили со смехом покачала головой:

– Ладно, достаточно. – Ее настроение явно улучшилось. – Я иду спать.

Он вышел в коридор вместе с ней. Она немного помедлила около своей двери.

– Все было замечательно. – Она ощутила внезапное волнение, не в силах вымолвить ничего, кроме этого тривиального замечания.

Ник улыбнулся, и улыбка эта оказалась вполне искренней. Возможно, он сумел прочитать ее мысли.

– Я рад, что мы поговорили.

Значит, он тоже решил позволить себе банальное замечание. Но с какой целью? Или он тоже чувствует себя не в своей тарелке?

Лили взялась за дверную ручку, но стоило сжать прохладный металл, как она ощутила теплое прикосновение к своей щеке. От удивления у нее перехватило дыхание. Ник слегка подтолкнул ее, заставив взглянуть на него, и сделал шаг к ней навстречу. Жар, исходивший от него, сократил расстояние между ними, опаляя ее кожу. Она подняла голову и встретилась с ним взглядом. Его глаза переполняло множество чувств: желание, страсть, облегчение, надежда. Все они отражались и в ее сердце. Но сейчас не самое лучшее время. Лили не обманывала его, говоря, что в настоящий момент способна лишь на дружбу.

Она зажмурилась и, привстав на цыпочки, слегка коснулась губами его щеки. Жесткая щетина слегка поцарапала ее нежную кожу, и она на мгновение прижалась щекой к его щеке, вдыхая его запах и убеждая себя, что даже если затащит его в свою постель, то провалится в глубокий сон еще до того, как он успеет снять рубашку.

Ник нежно обхватил ее за талию и слегка прижал к себе. В этом движении чувствовалось понимание, а не приказ. Лили глубоко вздохнула, прижавшись лбом к его плечу, и наконец опустила дверную ручку.

– Спокойной ночи?

В прощальных словах Ника по-прежнему звучал вопрос. Лили улыбнулась: