Текст книги "Пески. Дары джиннов"

Чёрные глаза на прекрасном золотом лице встретились с моими, и губы подруги беззвучно шевельнулись: «Стреляй!»

Теперь, в холодном рассветном сумраке, мне вдруг пришло в голову, что Хале всё же удалось меня одурачить. Видно, ей досталось больше хитрости от отца-джинна. Не владея оружием и не умея драться, по-настоящему рисковала в этой затее как раз она, поэтому и хотела лишь уверенности, что я не позволю её снова использовать как когда-то.

От этих мыслей рука моя дрогнула, и ствол револьвера сверкнул бликом утреннего света. Султан продолжал что-то говорить, но я не слушала, вглядываясь в шевелящиеся губы подруги. Из-за железной пыли она не могла вложить мне в голову свои мысли, но я понимала и так… и в то же время тянула до последнего момента, лихорадочно выискивая другие пути спасения.

Схваченная врагом, с ножом у горла, Хала раздражённо закатила глаза, и у меня в голове зазвенели колоколом недавно сказанные ею слова: «Только не говори, что струсила в самый последний момент! Если мне что в тебе и нравилось всегда, так это смелость». И тут же, словно в такт, ударили утренние колокола!

«Всё, время вышло, у Халы больше нет шансов. Обещание надо сдержать».

Я глубоко втянула воздух и задержала дыхание. Золотокожая с облегчением улыбнулась, и мой палец нажал на спусковой крючок. Невольно я зажмурилась, но это не имело никакого значения: пуля не могла пролететь мимо.

Грохот выстрела отдался эхом от громадного золотого купола над головой, и в тот же миг на моих щиколотках сомкнулись чужие пальцы. Пол стал проваливаться под ногами, будто превращаясь в воду. Приоткрыв глаза на долю секунды, я успела разглядеть в объятиях султана окровавленное лицо Халы с застывшей улыбкой на губах.

Безжизненно обвисшие руки девушки касались мраморных плит, уже не скрывая нехватку пальцев. Она всегда этого стеснялась – значит, точно умерла. Неподалёку валялся поверженный абдал, и полированная бронза его тела отливала в утренних лучах почти тем же цветом, что кожа моей убитой подруги. Останься она в живых, тоже стала бы орудием султана, безвольным механизмом…

«Хорошо, что я её спасла».

Мраморный пол рванулся вверх, и мне пришлось снова зажмуриться, как учил альб. Ощутив под собой твёрдую землю, я открыла глаза, но темноту вокруг рассеивало лишь слабое мерцание масляной лампы у Сэма в ногах. Подземные туннели, о которых рассказала Лейла, мы отыскали ещё ночью и подготовили себе безопасный путь отхода. Альб легко мог протащить нас с Халой сквозь каменный пол Главного молельного дома, достаточно было стоять на нужной плите и держаться друг за друга. Однако султан всё же нас перехитрил.

В ответ на незаданный вопрос в глазах Сэма я лишь угрюмо покачала головой. Хала умерла, чтобы наши товарищи смогли выжить. Теперь мы можем отправиться их спасать, зная, что убийства девушек прекратятся. Возможно, моя подруга знала, что идёт на верную смерть, и сама выбрала свой путь.

Нам оставалось лишь не подвести её. Бежать из столицы и вызволить товарищей.

Глава 10. Золотая девушка

Жила-была женщина такая жадная, что даже дочку себе родила золотую.

Золотой девочке пришлось хорошо узнать, каково быть чужой вещью. Сначала её использовала жадная мать, потом – жадный муж. Однако у золотой девочки имелся особый секрет: она умела заставить людей видеть всё вокруг таким, как пожелает. Чудесный дар помог девушке бежать и жить невидимой, не позволяя больше никому ею распоряжаться.

Не всем так повезло. В рабстве пребывали многие, но освободиться, в отличие от золотой девушки, не могли. Узнав о них, она открылась и стала жить в мире, полном тревог и опасностей. Решила исправлять его не только в головах у людей, но и на самом деле, каждый день рискуя, что снова попадёт в силки и будет использоваться торгашами и властителями как прежде. Золотая девушка поклялась, что умрёт, прежде чем угодит в их жадные лапы.

Она сдержала свою клятву.

Глава 11

Предгорий мы достигли к середине дня. Гибель подруги так давила на меня, что, казалось, даже огромные крылья Мазза, тень которых ложилась на пески внизу, не выдержат такой тяжести.

Мы неслись вперёд, оставив Изман далеко позади, направляясь к горной крепости Ильяз. Для могучего рухха – всего несколько часов полёта по прямой. Магический компас Жиня безошибочно указывал направление к месту заточения Ахмеда, но по пути нам требовалось сделать остановку.

Оборачиваясь на Изза, который летел с братом-близнецом крыло к крылу и нёс Сэма, Тамида и Лейлу на спине, я всякий раз ощущала горечь потери.

Вначале всё шло по плану. Жиня, Лейлу и Тамида благополучно вывели из города ещё до рассвета. Я ждала в Скрытом доме, пока Сэм с Халой проводили их через подземные ходы: альб протащил через заложенный кирпичом выход уже на той стороне огненного барьера, а золотокожая с помощью иллюзии провела незаметно мимо постов осадного войска галанов. Затем, оставив друзей в укрытии, Хала с Сэмом вернулись в город, чтобы участвовать в нашей вылазке в Главный молельный дом. И вот… хитрость султана, пылевая бомба, драка – мы остались без нашей золотокожей демджи.

Просочившись вслед за альбом через кирпичную кладку туннеля и оглядев пески, залитые восходящим солнцем, я почувствовала потерю с особой остротой. Будь с нами Хала, миновать сторожевые посты чужеземцев было бы не труднее прогулки по дворцовым садам, а теперь укрыться негде.

– Что будем делать? – тихонько спросил Сэм, и я опасливо глянула на военные палатки галанов впереди – вдруг всё-таки услышат?

Я вновь ощущала себя девчонкой, выросшей в пустыне, где даже кровожадные гули и нетопыри внушали меньший страх, чем беспощадные чужеземцы. Будто снова прячусь в подвале, а по дороге грохочут их сапоги, или смотрю из окна, как выволакивают из дома и расстреливают соседа, который плюнул в сторону захватчиков. Слышу крики женщины, пойманной солдатом ночью на улице, и никто не приходит ей на выручку. Беспомощно смотрю, как пуля галана пробивает голову аловолосой демджи в Фахали, когда я ещё не знала, кто такие демджи.

Да, я была беспомощна тогда – но не теперь.

Теперь я сама демджи и, хотя оснований опасаться галанов стало куда больше, всё же способна за себя постоять. Та девчонка не смогла бы вызвать песчаную бурю и под её прикрытием выскользнуть за пределы кольца осады, пусть и опираясь на плечо Сэма от слабости.

Мазз взмахнул крыльями, едва не задев мои колени, и я прильнула к его шее, отвернувшись от встречного ветра. Прильнувший сзади Жинь крепче обхватил мою талию, и громадный рухх стал величественно снижаться.

Последний раз, когда была в этих горах, я получила пулю в живот, и Жинь едва успел вынести меня из боя живую, так что воспоминания остались не самые приятные. Тем не менее следовало признать, что Ильяз представлял собой великолепное зрелище. Почти всю нашу страну покрывали раскалённые пески, но дождевые облака с моря здесь задерживались горами и проливались дождями. Плодородные склоны были сплошь разлинованы живописными рядами виноградников, засеянными полями и фруктовыми садами, а над ними будто парила в воздухе мощная крепость, охраняя единственный проход через горный хребет с запада на восток.

Чтобы спасти друзей, следовало повернуть дальше к югу, но даже мне не хватало беспечности надеяться, что мы справимся одни. Нас было восемь, стало семь. Синеглазый Бандит, его незадачливый подражатель-альб, чужеземный принц, одноногий калека, близнецы-руххи да пленная принцесса – вот и всё пока войско. Нам отчаянно требовалась помощь союзников.

Мы благоразумно спешились вдали от глаз защитников крепости: подлетать к ней верхом на оборотнях означало стать лёгкой мишенью для ружей. Новые потери в тот же день… нет уж, спасибо.

Спустившись со спины Мазза, я едва удержалась на затёкших ногах. Жинь спрыгнул следом и устало расправил плечи. Рубаха его приподнялась, открывая уголок татуировки на бедре. Неподалёку приземлился Изз с остальными. Небесное путешествие закончилось, впереди нас ждут новые трудности.

Мазз уже возвращал себе человеческий облик, сбрасывая мешки, которыми был навьючен. Его перья втягивались в кожу, крылья становились руками. Мгновение, и перед нами стоял не могучий рухх, а голый тощий юнец с ярко-синей шевелюрой.

– Ага, правильно! – усмехнулся он, ловя брошенные Жинем штаны. – Здесь присутствуют благородные дамы.

– Это ты, что ли? – хмыкнул альб в мою сторону, бесцеремонно поднимая Лейлу за связанные руки и ставя на землю. Предательницу тоже пришлось взять с собой, куда деваться.

Он легко соскочил рядом с ней, на спине у Изза остался один Тамид, которому было не так просто слезть со своим протезом. Мой старый приятель мрачно уставился на крылья рухха, а на мою протянутую руку даже не взглянул. Неловко перекинул искусственную ногу на другую сторону и соскользнул вниз, но не устоял и беспомощно рухнул на землю. Я молча смотрела, как он барахтается, пытаясь подняться.

Тамид всё ещё был зол на меня из-за Халы. Во время бессонных ночей над книгами, которые она приносила, они успели подружиться. Она тоже не могла спать, тоскуя по своей погибшей сестре Имин.

– Сможешь идти сам? – спросила я, пока Изз обращался в человека и одевался. Пора было выдвигаться к крепости, где нам предстояли нелёгкие переговоры с Билалом, эмиром Ильяза.

– Смогу, – буркнул Тамид в сторону и зашагал вперёд, болезненно морщась.

На первый труп мы наткнулись уже вскоре – полуприсыпанный землёй, как будто кто-то или что-то пыталось его выкопать, но сумело лишь обгрызть руку и часть туловища. Должно быть, пиршество гуля или другой подобной твари прервал рассвет.

Разорванный рукав, торчавший из земли, был тёмно-зелёным с золотым шитьём, а клок волос на голове – того же золотисто-песочного оттенка, что у Сэма.

«Откуда тут альбийский солдат?»

Ильяз считался важным бастионом на пути через горы к столице, и сражения случались здесь часто. Служить в его гарнизоне было опасно, и солдат сюда посылали самых лучших. Потому и Рахима в своё время отправили, в надежде поскорее избавиться от неугодного принца. Что, впрочем, не удалось – он воевал успешно и выслужился до командира гарнизона ещё при отце нынешнего эмира.

«Как же мог солдат-иноземец оказаться так близко к крепости, да ещё и с этой стороны перевала?»

Через некоторое время нам попался другой разрытый холмик, потом ещё один… и ещё.

– Что за дела? – изумилась я.

– Их нарочно зарыли, – озабоченно покачал головой Жинь.

– Зачем?

Каменные стены крепости уже нависали над нами, погружая склон горы в густую тень. Следующий холмик не был разрыт, а в его вершину кто-то воткнул веточку лозы из соседнего виноградника.

– У нас на севере, – смущённо объяснил подошедший сзади Сэм, – не сжигают умерших, как у вас, а хоронят в земле. А в Альби положено ещё посадить сверху дерево.

«Странно, какой в этом смысл? Не сжечь тело – значит сделать подарок гулям».

– У них там не пески, всё проще, – рассеянно заметил Жинь. Он оглядел могилы. – Только пять, маловато для убитых в сражении.

Прежде чем я успела задать новый вопрос, мы свернули по тропинке и увидели впереди зелёные мундиры. Полдюжины альбийских солдат, собравшихся вокруг свежевырытой ямы, резко повернули головы. Закатанные рукава, потные лица – мы застали их за погребением очередного тела.

Револьвер словно сам собой прыгнул мне в руку, Жинь последовал моему примеру. Тем временем альбы бросились к своим ружьям, отставленным в сторону. Силы были неравные, единственный выход – стрелять первыми.

Не успел мой палец лечь на спусковой крючок, как земля под ногами внезапно содрогнулась. Тряслась не сама гора – она будто дёрнула кожей, стряхивая с себя назойливых насекомых. Сэм повалился, не устояв, я ещё пыталась бороться, но неожиданный порыв ветра толкнул в грудь и опрокинул наземь. Рассадив руку о камень, я выронила револьвер. Затем всё замерло, наступила тишина.

– Что это? – зашипела я от боли, держась за окровавленный локоть.

Сэм повернулся, со стоном ощупывая бок, затем с досадой почесал лоб.

– Вон те, – кивнул он хмуро, – такие же, как я… ну, то есть, как ты.

В самом деле, двое альбов, стоявшие сбоку и без оружия, отличались немного другими мундирами с шитьём в виде переплетающихся стеблей с золотыми листьями. Зелёные глаза у одного сияли изумрудами, а бледная кожа другого имела сероватый оттенок камня.

В предках у Сэма был кто-то из бессмертных, но где-то в дальних поколениях, а эти двое – точно настоящие демджи… ну или как там их называют у альбов. Жинь рассказывал, что на севере древние существа созданы не из огня, ветра и песка, как у нас, а из воды, облаков и земли. Способности у них тоже другие, но ошибиться, увидев их, невозможно.

Стояли они гордо, не прячась, сверкая золотыми листьями на мундирах, готовые к бою.

Обернувшись, я переглянулась с Жинем, который тоже прижался к земле. Сэму не было нужды переводить, что кричали нам альбы, наставив ружья, и выход был только один. Я хорошо знала, что делать, когда в голову направлен ствол.

Мы подняли руки, сдаваясь.

Глава 12

Альбы привели нас в крепость под конвоем. Лейла первым делом завопила, что она наша пленница, и потребовала её освободить, но зелёные мундиры то ли не понимали по-мираджийски, то ли не хотели понимать. В конце концов Жинь украдкой шепнул ей:

– Ты правда хочешь, чтобы враги Мираджа узнали в тебе дочь султана?

После этого она умолкла с угрюмым видом. В самом деле, если всё равно плен, то уж лучше у своих.

Моё настроение было не лучше. Если в Ильязе чужеземцы, которые имели право нас арестовать, значит, цитадель захвачена вражескими армиями, наступающими на столицу. Что же, выходит, они снова наводнили страну, а эмир Билал с его людьми убит или захвачен? Где же теперь искать союзников?

Однако ворота крепости нам отворили соотечественники, одетые в форму здешнего гарнизона, такие же мираджийцы виднелись с оружием на стенах и башнях, а на внутреннем дворе отрабатывали строевые навыки бледнолицые альбы. Их раскрашенные армейские палатки стояли вдоль стен, будто бы так и надо.

Мираджийский офицер увидел нас и принял на свою ответственность. В ответ на его вопросы я не стала ничего придумывать, лишь назвалась. Очевидно, нас ждали. Меня развязали и провели в дворцовые покои эмира, остальным велели ждать в длинном коридоре, выложенном камнем. Входя в дверь, я ощутила тревожный взгляд Жиня, направленный мне в спину.

Билал, эмир Ильяза, выглядел, как ему и было положено, умирающим. Он принял меня не как пленницу, а как желанную гостью. Билал сидел, обложенный дюжиной расшитых подушек во главе низкого стола, за спиной стояли слуга и охранник. Стол был уставлен драгоценными блюдами с роскошными кушаньями, которых мне даже видеть не доводилось.

Старый эмир растил их с принцем Рахимом вместе, как братьев. Обоим ещё не исполнилось и двадцати лет, но из-за болезни Билал сейчас выглядел глубоким стариком.

По правую руку от него сидел офицер в альбийском мундире, без вышитых побегов с листьями, но зато с золотыми пуговицами и пышными эполетами с кистями. Наверное, командир или даже генерал. Бледное лицо его раскраснелось от жары, рыжие волосы напоминали лисий мех, а верхнюю губу украшали аккуратно подстриженные усы.

Альб неловко ёрзал на непривычной подушке, явно предпочитая кресло, но вокруг ничего похожего не было, только подушки да столики вдоль стен, заваленные книгами и уставленные склянками с неразборчивыми надписями на ярлычках – почти как в комнате Тамида в Скрытом доме. Гостей здесь, похоже, принимали редко.

На книгах и подушках кое-где виднелись кровавые пятна. Судя по всему, болезнь зашла далеко, и молодой эмир находился на грани смерти. Месяц назад в Измане он выглядел куда лучше. Тогда он потребовал в обмен на военную помощь отдать ему в жёны какую-нибудь демджи, которая брачной клятвой привяжет его жизнь к своей и таким образом продлит. Видимо, мой визит он истолковал как согласие.

– Амани, – приветливо кивнул он, впервые назвав меня по имени. Обвёл костлявой рукой блюда на столе. – Присаживайся к нам с капитаном Уэсткрофтом. – Я молча перевела взгляд на альбийского офицера. – Должен же я познакомиться со своей невестой.

В наши планы не входило подчиняться эмиру. Освободив принца Рахима, мы собирались переманить гарнизон Ильяза на свою сторону. Знать это Билалу пока не полагалось, разве что небольшую часть правды.

– Я прибыла сюда не в качестве невесты.

Слуга за его плечом поморщился, явно в ожидании гнева правителя. Я хорошо помнила, как вспыхнул принц Кадир, когда ему не отдали меня. Властители не привыкли получать отказ. Однако Билал лишь уронил дрогнувшую руку на стол и неловко разгладил скатерть, собираясь с мыслями.

– Чем же тогда я обязан сомнительной чести этого визита? – проговорил эмир.

Он совсем исхудал, глаза ввалились от мучений и бессонницы, но властный взгляд остался прежним. Даже теперь, на волосок от смерти, Билал не хотел признавать поражения.

Я с сомнением глянула на альба.

– Не беспокойся, – махнул рукой Билал. – Капитан не понимает ни слова по-нашему, а Анвар не станет переводить. – Он кивнул на молодого охранника. – Да и сам по-альбийски не очень-то, как всякий, кто от женщин поднабрался. – Солдат нахмурился, но промолчал. – Ничего, нам достаточно, лучшего толмача всё равно нет.

Капитан Уэсткрофт продолжал разглядывать меня с непроницаемым выражением, которому я не очень доверяла. Ладно, что поделаешь.

– Мы здесь, чтобы предупредить… – Я старалась держаться с таким же достоинством, как Шазад на переговорах, как будто мои четверо сподвижников и двое пленников могли хоть как-нибудь противостоять гарнизону крепости с арсеналом. – А ещё… сделать предложение.

Эмир Ильяза кивнул:

– Сначала я выслушаю предупреждение, вреда не будет.

– Султан знает, – продолжала я, – что в Измане ты встречался с принцем Ахмедом. – Я достала из кармана лист бумаги, добытый Жинем в султанском кабинете, и протянула слуге, который развернул его перед хозяином. – Наш пресветлый правитель знает о твоей измене и после того как разделается с чужеземцами… – мой взгляд невольно метнулся к рыжеволосому капитану, – примется за тебя.

Читая, эмир не выказал ни страха, ни огорчения. Понятное дело, крепость Ильяза считалась неприступной – самый главный стратегический пункт Мираджа, по словам Шазад.

– В чём же твоё предложение? – осведомился Билал со скукой, небрежным щелчком пальцев отпуская слугу, будто угроза ничего не стоила. Тот аккуратно положил письмо на стол у стены, заваленный другими бумагами. – Ну, говори же.

Я вновь с тревогой обвела взглядом посторонних.

– Если ты поможешь нам вызволить принца Рахима… – При упоминании прежнего командира гарнизона Анвар вытянулся в струнку. – Рахим с Ахмедом свергнут султана с трона, и новый правитель не станет тебе угрожать.

Имя Рахима произвело большее впечатление на солдата, чем на эмира. Странно, ведь Рахим ему почти что брат и обречён на смерть, если мы не успеем на выручку.

Билал лишь развёл руки, указывая на офицера в альбийском мундире.

– Как видишь, Амани, я не скрываю своей измены султану. Кто бы на моём месте не подготовился к последствиям?

– Разве что тот, кто уже готов к смерти и о последствиях не думает.

Слова вылетели, прежде чем я успела подумать, и рыжий капитан чуть приподнял брови. Эмир издал сухой смешок, который тут же перешёл в болезненный кашель, сотрясающий иссохшее тело. Слуга шагнул вперёд, но Билал отмахнулся от него, приходя в себя.

– Полагаешь, я бросил бы свои земли на съедение шакалам?

Я зорко глянула на альба, но на его холодном лице не проступило никаких признаков обиды.

– Полагаю, что такой союз больше смахивает на вторжение.

– Вторжение редко происходит по приглашению. – Правитель Ильяза снова разгладил скатерть, очевидно, чтобы скрыть дрожь в руках. – Впрочем, для простонародья эти слова звучат похоже. – Он насмешливо воспроизвёл мой акцент Захолустья, и я с трудом подавила приступ стыда.

«Можно подумать, всякий, кто выговаривает слова чуть иначе, дурак».

– Другого выхода не было, Амани, – снисходительно продолжал эмир. – Войска султана на западной границе с Амонпуром ненадёжны, ходят слухи, что Хамад исчез и командовать некому.

«Значит, отец нашей Шазад жив, и его не удалось арестовать за измену дочери?»

– А наш пресветлый султан и без того едва удерживает власть, – закончил Билал.

«Погоди, ты ещё не знаешь, что у пресветлого припрятано в рукаве!»

– А что за трупы в земле за стенами крепости? – криво усмехнулась я. – С желанными гостями так не поступают.

– Стая нетопырей налетела с гор, – объяснил Билал всё с той же снисходительной улыбкой, словно втолковывал что-то ребёнку. – Мои новые друзья никогда прежде с таким не сталкивались. – Он насмешливо взглянул на меня. – Давай не будем обсуждать разницу между союзом и вторжением. Можешь не сомневаться, что мои знания в области истории и военной стратегии куда обширнее твоих.

Казалось, я снова сижу во дворце напротив султана, тщетно пытаясь опровергнуть его извращённую логику. Более начитанная Шазад или Ахмед, уверенный в своей правоте, нашли бы достойный ответ, а мне оставалось лишь молча принимать чужие аргументы, осознавая слабость собственных. – Капитан Уэсткрофт со своей армией прибыли сюда по моему приглашению, поскольку я вовсе не намерен умирать.

– Большинство людей умирают, не имея такого намерения, – парировала я, и альбийский капитан быстрым движением поправил усы, будто скрывая улыбку.

– Неужели ты воображаешь, – хмыкнул Билал, – что я возлагал все свои надежды только на тебя? – Он обвёл дрожащей рукой заваленную бумагами комнату. – Я уже испробовал сотни способов излечения, можешь взглянуть сама.

Шагнув к захламлённому столу, куда слуга положил письмо из султанского кабинета, я поворошила бумаги, разглядывая их. Среди клочков с небрежно записанными рецептами попадались выдранные из книг страницы с яркими золочёными изображениями цветов и животных.

– Альбы лечат не огнём и заклинаниями, а землёй и водой, – продолжал эмир. – Ты уже видела, на что они способны в битве.

«Вот, значит, как. Он отдал крепость чужеземцам в обмен на возможность излечения».

На одной иллюстрации мой взгляд задержался. Серый горный пик занимал всю страницу, поднимаясь к небесам, а внутри него был изображён человек с огненно-красной кожей, закованный в цепи. Золотые буквы внизу гласили: «Узник под горой».

Я задумчиво провела пальцем по неровной линии отрыва. Картинка попадалась мне и прежде, хоть и не так роскошно выполненная – в одной из книг в доме у Тамида в Пыль-Тропе. Там узник был аляповато раскрашен в ядовито-пурпурный цвет и хищно скалился, обнажая длинные острые клыки. Не человек, а монстр, но в остальном всё сходилось, даже очертания скал на вершине горы.

– Этой сказкой нас пугали в детстве, – заметила я, поднимая страницу из вороха бумаг. Мать Тамида шипела на меня, шестилетнюю: «Веди себя прилично, не то чудище из горы заберёт тебя и сожрёт живьём!» – Говорили, что какой-то монстр обидел джиннов, и они заперли его под землёй навечно, и отдают ему непослушных детей, чтобы не умер с голоду.

Билал покачал головой:

– У вас на юге вечно всё навыворот, – презрительно хмыкнул он. – Не монстр, а человек, и не он обидел, а его. Отняли его единственную любовь, джинны обожают соблазнять чужих жён. – Он выразительно глянул на меня. – Однако тот человек был не чета другим и отомстил, ну или попытался. Тогда его и заковали в цепи под горой, пока не раскается… Но если кто-нибудь его освободит, то получит всё, что пожелает!

«Вот, значит, как. Ещё один способ избежать скорой смерти – получить исцеление от мифического бессмертного узника».

– Стоит ли так уж доверять сказкам? – усмехнулась я, продолжая вглядываться в помятую страницу. («Вроде и не чудище, но и не совсем человек – как будто и сам весь из огня».) – Правда в них обычно перемешана с ложью.

В детстве мы частенько так играли: один шепчет что-нибудь другому на ухо, тот третьему и так далее, а последний выдаёт нечто, уже мало похожее на первоначальный вариант. Почти то же самое, но только в сказке никак не узнаешь, где истина, а где вымысел.

– Думаешь, просто сказка? – прищурился эмир. – Я посылал целый отряд, чтобы найти того узника под горой, но никто из песков не вернулся. Не думаю, что их убило выдуманное чудовище.

«Скорее всего, гули с нетопырями, – подумала я. – А может, чужеземцы или просто местные бандиты, мало ли у нас в Захолустье опасностей».

– Ну… просто сказок не бывает, конечно. – Я положила вырванную страницу на место.

Билал согнулся в новом приступе кашля, и на этот раз ему не хватило сил отмахнуться от слуги. Приступ никак не проходил, и слуга с охранником увели хозяина за полог куда-то вглубь покоев, поддерживая под руки. Его кашель ещё долго доносился издалека, потом затих вдали.

Оставшись наедине с рыжеволосым альбом, я устало опустилась на подушку напротив и потянулась к блюду с долмой.

– Так что, вы и правда берётесь его вылечить? – бросила я с набитым ртом. Раз уж Билал намекнул на моё провинциальное происхождение, ни к чему строить из себя аристократку. – А может, просто водите за нос, чтобы закрепиться в Ильязе? – Лицо капитана, чуть дрогнув, тут же вернуло себе надменную холодность, но я не собиралась больше поддерживать его игру. – Вы же понимаете наш язык, что толку притворяться. Впрочем, могу пригласить нашего толмача… Но учтите, у него манеры ещё хуже, чем у меня.

– Что ж, хорошо. – Капитан кашлянул, прочищая горло. Даже по этому короткому ответу чувствовалось, что мираджийский он освоил почти в совершенстве, даже лучше, чем Сэм. – Надеюсь, вы простите мне маленький обман, он был рассчитан не на вас. Я выучил ваш язык ещё в Первой мираджийской кампании двадцать лет назад, когда мы, к сожалению, проиграли нынешнему султану и его галанским союзникам. – Альб взял кувшин и налил вина в бокал. – Да и жена старается говорить дома по-мираджийски – ради детей, чтобы они знали родной язык обоих родителей. – Он протянул бокал мне. – Отведайте, вино превосходное.

Я сделала глоток и не могла не согласиться, тем более что промочить горло давно не терпелось.

– Значит, решили снова попытать счастья в наших песках, только теперь с помощью Билала – купили его пустыми обещаниями?

– Мы непременно постараемся излечить его, – дипломатично ответил капитан. – Наш друид уже понемногу вытягивает из его крови болезнь, хотя, если она уже проникла в кости… Так или иначе, у меня нет желания терять союзников. Другое дело, что, как вы правильно заметили, смерть редко обращает внимание на намерения людей.

– Каковы же ваши планы?

Альб молча налил себе бокал вина, явно размышляя, как дипломатично обойти прямой вопрос.

– Знаете, мисс Амани, – вкрадчиво начал он, – я с большим интересом слушал вашу беседу с высокочтимым Билалом. Однако хотел бы отметить, нисколько не желая вас обидеть, что мятежного принца, если верить нашим осведомителям, уже нет в живых.

«Скользкая тема. Пожалуй, не стоило мне называть имя Ахмеда».

– Наверное, ваши осведомители не слишком осведомлены, – усмехнулась я.

Капитан скрыл смешок вежливым кашлем:

– Что ж, разведка и впрямь могла допустить оплошность… Значит, вы всерьёз полагаете, что он способен захватить трон?

Хороший вопрос. Верю ли я в шансы Ахмеда, в которые не верит его собственный отец? Может ли мятежный принц стать для своих подданных мудрым правителем и защитой от врагов? Простая логика подсказывает, что смена власти в моменте чужеземного нашествия обрекает страну на гибель… Но вера зачастую противоречит всякой логике.

– Полагай я иначе, разве стала бы рисковать жизнью ради его спасения?

Альб задумчиво покачал головой.

– Правильно я понимаю, что для этого вам необходима помощь? – Я молча кивнула, гадая с тревогой, к чему он клонит. – Вы спросили, мисс Амани, каковы наши планы, – вздохнул он. – Не знаю, что вам известно об истории Альби, но у нас с вами имеется общий враг.

– Галаны. – Тот самый враг, что стоит сейчас у ворот Измана.

– Вот именно. Мы сдерживали их экспансию в течение тысячелетия благодаря магии, на которой держится наша страна. Думаю, вы лучше других понимаете, что означает владычество галанов для тех, кто… не вполне происходит от смертных.

Да, я очень хорошо понимала. Это верная смерть для демджи, для всех, в ком течёт кровь древних существ или хотя бы есть основания её подозревать. Все ресурсы страны выжмут досуха, чтобы использовать против других, где практикуют магию. Снова чужие сапоги будут топтать улицы городков, подобных Пыль-Тропе, снова вернутся убийства и насилие, власть жестоких законов заморской империи.

– Два десятилетия назад, – продолжал капитан, – из вашей страны многие бежали от преследований галанов, в том числе и моя жена. Они надеялись получить у нас защиту. Когда галанская армия впервые вторглась в Альби с мечами и луками, наша первая королева подняла против них саму землю и сокрушила. – Он гордо усмехнулся сквозь рыжие усы. – Когда на нас двинулась их морская армада, другая королева опрокинула все корабли одним взмахом руки… Однако кровь древних истощается, магия тускнеет, а технический прогресс, напротив, наступает. Вот почему наша королева Хильда так охотно направилась к султану, чтобы заключить военный союз… и султан убил её.

В моей памяти вспыхнула кровавая ночь Ауранзеба и охваченные огнём абдалов иноземные гости: представители всех стран, стоявших у наших границ и предлагавших дружбу, пряча за спиной кандалы.

Они явились заключить союз, но приняли от султана жестокую смерть. Тогда я считала всех их врагами, но всё оказалось сложнее. Враги бывают разные.

– Ходят ужасные слухи, – мрачно добавил альб, – что юная королева, дочь Хильды, даже огня вызвать не может, не упав в обморок.

– А у ваших врагов имеются спички, – кивнула я.

– Вот именно. Против мечей, луков и стрел магия всесильна, и даже против пушек есть надежда выстоять. Но если во главе войска стоит простая смертная… – Капитан печально улыбнулся. – Ей остаётся лишь согласиться на союз с галанами. Королева Элинор подумывает выйти замуж за одного из галанских принцев, и, если это случится, нам придётся воевать на стороне своих извечных врагов против вашего султана. Вот и стоим пока здесь, ждём приказа.

«Так вот о каких подкреплениях говорилось в письмах, добытых в кабинете султана. А когда все чужеземные войска соберутся вместе, он уничтожит их магическим огнём джиннов».

– Выходит, это вас галаны ждут под стенами Измана.

– Да… то есть не только нас. К ним прибывают новые части из Галании, морем. – Альбийский офицер чуть виновато пожал плечами. – Вашу столицу окружат со всех сторон.