Текст книги "Эовин. Выбор воительницы"

Эльвира Цайсслер
Эовин. Выбор воительницы

Elvira Zeißler

Eowyn: Die Entscheidung der Kriegerin

Copyright ©2022 by Elvira Zeißler

© Комарова М., перевод на русский язык, 2023

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Глава 1

Со свистом рассекая воздух, на Эовин обрушился меч. Она внимательно следила за его траекторией и лишь в последний момент уклонилась от лезвия, при этом ударив противника в бок. Разумеется, серьезно ранить она никого не собиралась и намеренно нанесла удар с такой силой, что у мужчины только перехватило дыхание, и он выронил оружие.

Наблюдавшие за происходящим дворцовые стражники одобрительно зашумели и принялись подтрунивать над побежденным.

– И тридцати секунд не прошло, – усмехнулся Астор, протягивая руку стоящему рядом с ним мужчине.

– Кэл, ты уделяешь мало внимания прикрытию, – заметила Эовин, ободряюще похлопав противника по плечу. Тот что-то согласно прогудел.

– Смотри, что нужно, чтобы это исправить.

Она подождала, пока Кэл сойдет с ковра, и показала несколько плавных последовательных движений.

– Да куда ему, – фыркнул Астор. – С такой-то горой мышц.

– Может, сам тогда попробуешь? – Эовин вызывающе улыбнулась молодому стражнику. По сравнению с Кэлом тот выглядел более худощавым, но она знала, что внешность обманчива. Будучи подвижным и ловким, Астор находился в отличной форме, но ему немного не хватало техники.

– О нет, пожалуй, откажусь, – добродушно посмеиваясь, он потер правое плечо. – Я еще после вчерашней тренировки не отошел.

Эовин тут же изобразила дружелюбную улыбку. Несмотря на все старания действовать вполсилы, иногда она все же срывалась. К счастью, мужчины и женщины, которых она в течение последних нескольких недель тренировала по просьбе Харада, считали, что Эовин так хороша в бою благодаря пройденной в свое время специальной подготовке. Как-никак она была охотницей Арии. Ей нравились эти люди, нравилось быть частью общества, и Эовин втайне боялась момента, когда все поймут, что она наделена в буквальном смысле сверхчеловеческой силой. Когда за ее спиной послышится недобрый шепот, а восхищение во взглядах сменится недоверием.

Хотя, если задуматься, она оказывала бойцам услугу, давая почувствовать малую часть своей истинной силы. Настоящие ульфаратцы никому поблажек делать бы не стали.

Эовин содрогнулась при мысли о единственной встрече с представителем этого народа. Тогда она сама лишь чудом осталась в живых. Без помощи Харада ей бы это не удалось.

В этот момент он как раз вошел в тренировочный зал, будто почувствовал, что о нем думают. Харад сначала направился к ней, но на пороге остановился и быстро окинул взглядом присутствующих, оценивая обстановку.

Эовин невольно напряглась и поспешно покинула тренировочную площадку.

– Продолжать спарринг, – на ходу скомандовала собравшимся стражникам.

Все головы повернулись к медленно приближающемуся Хараду.

– Как дела, капитан? – ухмыляясь, поприветствовал его Кэл.

Как выяснилось, эти двое были с детства знакомы и вместе проходили обучение, но затем их пути разошлись. Кэл, будучи сыном простого горожанина, присоединился к дворцовой страже, Харад же стал офицером, а впоследствии – телохранителем и ближайшим другом принца.

– Прошу прощения, не хотел мешать, – проговорил он, глядя на Эовин.

– Ничего страшного, мы все равно уже заканчиваем, – ответила она, быстро вытирая ладони о спортивные штаны.

– Как насчет небольшой тренировки, а, капитан? – предложил Кэл. – Небось устал от всех этих важных собраний и совещаний? Хоть помнишь, как меч держать?

– Для тебя и этого будет достаточно, – насмешливо прищурился Харад. Он изо всех сил старался держаться непринужденно, но Эовин на это не купилась. Достаточно хорошо знала его, чтобы мгновенно заметить напряженные мышцы. К тому же наверняка имелась причина, по которой он решил сюда явиться, поскольку с тех пор, как она взяла на себя обучение его людей, Харад ни разу не заглядывал в тренировочный зал.

– Нет, с меня на сегодня уже хватит, – отмахнулся Кэл. – А вот охотница наша еще бодрячком.

И пусть Эовин несколько недель назад официально покинула Орден, многие по-прежнему так и звали ее охотницей.

– Вот уж неправда, не настолько я бодрая. – Она поспешно скрестила руки на груди. – К тому же сам Харад сейчас не на сборах.

Эовин ни за что бы не согласилась прилюдно драться с ним. Неважно, выиграла бы она или намеренно поддалась Хараду, – это бы сильно задело его гордость.

Даже оставаясь наедине, они очень редко тренировались вместе. После прибытия в Беллентор они регулярно устраивали тренировки, но в последнее время Харад то и дело отказывался, ссылаясь на важные дела.

Назвать их отношения сложными было бы преуменьшением.

По натуре Харад был защитником. А ее не требовалось ни защищать, ни спасать. И оба не могли изменить себя.

Харад ничего не ответил, только улыбнулся.

– Может, в другой раз.

Он махнул рукой Эовин, и та последовала за ним из зала, в то время как остальные перешли к спаррингу.

– Что случилось? – поинтересовалась Эовин, когда за ними закрылась большая двойная дверь.

– Я по тебе скучал, – сообщил Харад, сжимая ее пальцы.

– Дело только в этом? – Эовин одарила его пытливым взглядом.

– А разве это недостаточно веская причина?

Шагнув ближе, Харад коснулся ладонью ее щеки. Даже не думая сопротивляться, Эовин подняла голову и вдохнула мужской аромат. Харад мягко, но при этом крепко прижался губами к ее губам. Решительно отбросив все сомнения, все переживания о несказанных словах, она закрыла глаза и отдалась приятному ощущению в груди, этой сладкой тоске, которую вызвал в ней поцелуй Харада.

– Я по тебе тоже очень скучала, – тихо призналась она, прижимаясь ближе.

– Мне правда жаль. – Его борода слегка царапнула кожу. – В последнее время уйма работы.

Он всегда так говорил.

– Гвидиона короновали четыре недели назад, – тихо произнесла она. – Разве волнения не должны были уже улечься?

– Мы тоже на это надеялись, но ситуация по-прежнему остается напряженной. Расследование беспорядков в Квессаме и покушения на жизнь Гвидиона в итоге пошло прахом. Мы понятия не имеем, когда и откуда будет нанесен следующий удар. – Харад вздохнул. – А большинство членов совета и вовсе не верят в существование угрозы. Если Гвидион еще раз произнесет слово «Ульфарат», его, скорее всего, объявят психически нездоровым. По крайней мере, лорд Беррон довольно ясно на это намекнул.

– А Гвидион не может взять и изгнать его? Он ведь король, в конце-то концов. И ему должно быть виднее. Разве не так?

– К сожалению, в политике все не так просто. Даже король зависит от поддержки совета, тем более такой молодой, как Гвидион. Ему понадобится еще некоторое время, чтобы заслужить доверие.

Время. Еще больше времени.

Эовин прикрыла глаза. Она планировала провести в Белленторе две недели до коронации Гвидиона, а прошло уже шесть. Не желая разлучаться с Харадом, она день за днем откладывала отъезд. День за днем убеждала себя, что помогает, обучая и тренируя дворцовую стражу. Цеплялась за мысль, что, как только ситуация более или менее стабилизируется, Харад выполнит обещание и отправится в Винтор, чтобы вместе искать ответы, откуда и с какой целью явились ульфаратцы, почему Винтор пал первым и действительно ли ее отец мертв.

Но, судя по всему, она тешила себя пустыми надеждами. Могли пройти месяцы, если не годы, прежде чем положение Гвидиона упрочнится. Тем более что после неудачного нападения на него враги как будто сквозь землю провалились. Не испытай она на себе нечеловеческую силу ульфаратцев и не будь сама носительницей этих генов, Эовин, наверное, тоже не поверила бы в их существование. Действительно, мысль, что народ, о котором не вспоминали тысячелетиями, внезапно решил захватить власть над всем Алрионом, выглядела полнейшим абсурдом.

Во всяком случае до тех пор, пока не нашлось неопровержимых доказательств.

А может, стоило рискнуть, показать всем истинную сущность и тем самым раз и навсегда заткнуть рот сомневающимся? Но тогда она сама оказалась бы в центре внимания и навлекла на себя лишние подозрения.

Она не забыла, как Гвидион поначалу поглядывал на маленькую Эллин, как смотрел на нее сейчас, с какой жадностью интересовался ее достижениями. Девочке разрешили остаться во дворце не только из соображений гуманности. Новоиспеченный король стремился понять, с кем имеет дело и на что могут быть способны его враги. При этом способности Эллин значительно уступали тем, что, по всей видимости, унаследовала Эовин от своей неизвестной матери.

Если Гвидион или Харад когда-нибудь узнают об этом, свободы ей не видать.

Эовин судорожно вздохнула. Она прекрасно знала, что делать. Знала с самого начала. Поэтому, подняв голову, призывно посмотрела на Харада.

– Раз совету так нужны доказательства, мы можем ему их предоставить, – решительно заявила она. – Давай поедем в Винтор. Можем отправиться завтра утром, а через три-четыре недели…

Пока она говорила, Харад с сожалением качал головой.

– Ты же знаешь, Винтор исчез за туманной границей, и на другую сторону никто никогда не переходил. Мы лишь впустую потратим время, если попытаемся это сделать…

Услышав это, Эовин замерла, словно пораженная громом.

– Но ты обещал… – ошеломленно пробормотала она.

– Да, помню. – Слова явно давались Хараду с трудом. – И если бы речь шла только о нас двоих, мы бы уже давно находились в пути. С тобой я готов идти на край света. – Он снова погладил Эовин по щеке. – Я ведь понимаю, как это для тебя важно…

Эовин отдернула голову и сердито прошипела:

– Это не просто каприз. И не мечта маленькой девочки!

– Тише, я вовсе не это имел в виду, – возразил Харад.

– А что ты тогда имел в виду? – Сжав руки в кулаки, она изо всех сил старалась сохранить самообладание.

– Моя жизнь принадлежит короне, и мой долг – делать то, что будет лучше для Тимсдаля, неважно, чего хочу я сам.

– Но Гвидион отпустит тебя, если ты его попросишь.

Харад поджал губы.

– Да, я знаю.

Эовин понимала, что он никогда этого не сделает. Какие бы чувства он ни питал к ней, его главной заботой оставался Гвидион.

Харад даже не скрывал своих приоритетов, и осознание этого ранило неожиданно сильно. В конце концов, соглашаясь остаться с ним, делать «по шагу за раз» и смотреть, к чему это приведет, Эовин не сомневалась, что они пойдут вместе по одной дороге. На деле же выходило, что она должна всюду следовать за ним.

Харад вздохнул, как будто прочел ее мысли, и хрипло попросил:

– Пожалуйста, давай обсудим это позже в более спокойной обстановке.

– Не стоит. В этом нет необходимости, – печально покачала головой Эовин.

Харад с тревогой посмотрел на нее.

– Ты это о чем?

Она скрестила руки на груди.

– Ты все равно не передумаешь.

На его лице появилось виноватое выражение.

– Я тебя прошу… послушай хотя бы, что скажет Гвидион.

– Ты поэтому пришел?

– Нет, я действительно очень хотел тебя увидеть. – Он протянул Эовин руку, и она, чуть поколебавшись, сжала ее. – У меня еще полчаса до следующего собрания. Хочешь немного перекусить?

Если честно, она не испытывала голода, но Харада огорчать не хотелось. Не его вина, что он не мог дать Эовин то, в чем она нуждалась. Да и она не могла ничего дать взамен. А привязанность, которую они испытывали друг к другу, ничего не изменила бы.

– Что с тобой? – обеспокоенно поинтересовался внимательно наблюдавший за ней Харад.

– Ничего, – покачала головой Эовин. – Пойдем поедим.

– Эллин прекрасно осваивается на новом месте, – решила она сменить тему.

Они как раз отошли в угол столовой с полностью загруженными подносами. Благодаря прекрасным отношениям с поварами, их кормили и в нерабочее время. Эовин положила себе на тарелку уже подостывшее жаркое и свежий хлеб.

– Рад слышать, – улыбнулся Харад, накладывая себе еды. – Жаль, у меня времени мало. – Почувствовав нежное прикосновение к руке, Эовин поняла, что он имеет в виду не только маленькую девочку.

– Гвидион что-нибудь говорил о ней? Какие у него планы на малышку? – обеспокоенно спросила она.

Молодой король запросто мог продемонстрировать членам совета особые способности Эллин и таким образом привлечь сомневающихся на свою сторону.

Сама Эовин уже хорошо видела, какими способностями обладает малышка. Поначалу она очень стеснялась демонстрировать свой дар преображения и умоляла не забирать у нее блокирующую силу руну. Эовин не могла ее винить. Воспитывавший Эллин мужчина с самого детства внушал ей, что она отвратительна, а ее способности – наказание богов, и потому использовать их плохо и неправильно.

Тогда Эовин скрепя сердце показала девочке, что благодаря наследию ульфаратцев умеет сама. Разумеется, сначала взяв с Эллин обещание, что та никогда никому об этом не расскажет. Судя по серьезному взгляду, малышка прекрасно осознавала, почему о таком лучше молчать. Несмотря на довольно юный возраст, она уже не раз сталкивалась с порочными людьми и уяснила, насколько небезопасно демонстрировать свою непохожесть.

С тех пор они тренировались по часу каждый вечер. Причем Эовин не только учила малышку использовать силы, но и сама училась у нее. Ведь Эллин росла с этим даром и могла применять его чисто интуитивно, порой даже не совсем осознанно. Именно этого очень не хватало Эовин, поскольку ее способности в течение долгого времени оставались заблокированы руной, выжженной на коже вскоре после рождения.

Причину появления этой руны Эовин по-прежнему не могла понять.

– Гвидион ни во что не станет втягивать Эллин, тем более если удастся найти другой способ убедить совет, – задумчиво протянул Харад. – Он дал слово Ниме, что Эллин никому никак не навредит. Кроме того, ты не единственная, кто искренне привязался к малышке.

Эовин благодарно кивнула.

Харад наклонился к ней поближе и понизил голос.

– А что она вообще умеет?

Эовин огляделась, чтобы убедиться, что их не подслушивают.

– Что ж, она более сильная и выносливая, чем другие дети ее возраста, а еще у нее обострены зрение, слух, обоняние, – тихо объяснила она, и в следующую секунду ей захотелось прикусить себе язык, потому что глаза Харада внезапно расширились. Очевидно, он сделал правильные выводы. Удивительно, что ни он, ни Гвидион раньше не заметили этой связи.

– Так, значит, она почти как ты? – прошептал Харад со смесью восхищения и любопытства в голосе.

– Я не корчу жуткую гримасу монстра, когда злюсь, – попыталась отшутиться Эовин.

– Но ведь ты тоже сможешь это сделать, верно? – допытывался Харад.

Она с напускным равнодушием пожала плечами.

– Гены ульфаратцев могут дремать в каждом человеке в Алрионе. Даже в тебе. Или во мне.

Харад поджал губы.

– Если бы… – пробормотал он так тихо, что даже ее чуткий слух уловил это с трудом.

– О, правда? Ты хотел бы иметь такие способности? – насмешливо поинтересовалась Эовин. – Эллин это особой пользы не принесло. – Да и ей самой тоже.

Харад стряхнул крошки с бороды.

– Наверное, нет смысла об этом размышлять. Мы такие, какие есть. Каждый из нас. Как считаешь, она сможет когда-нибудь преобразиться полностью? – добавил он после небольшой паузы. – Ну то есть… будь у нас больше людей с такими способностями, как у вас, мы могли бы их воспитывать, обучать, тренировать, и тогда это значительно повысило бы наши шансы, если война окажется неизбежной.

– Не знаю, лично я сомневаюсь. – Эовин не разделяла его восторга. – Эллин меняет лишь часть внешности, и то незначительно. Например, цвет и длину волос или форму носа. А так это просто мимолетные вспышки, которые могут обернуться для нее серьезными неприятностями. Да и как их искать, людей с похожими способностями? Это как иголка в стоге сена. К тому же они наверняка очень стараются не привлекать к себе внимания. – Она покачала головой. – И времени у нас, пожалуй, уже не так много.

– Да, кстати. – Харад с сожалением проглотил последний кусочек. – Уже пора.

– Мне обязательно идти с тобой? – разочарованно вздохнула Эовин.

Она предпочла бы чистить уборные, чем присутствовать на очередном совещании. Хорошо, что Гвидион после нескольких разрешил ей больше не присутствовать, поскольку она едва скрывала презрение к присутствующим лицемерам, попусту мелющим языком.

– Гвидион сам попросил, чтобы в этот раз ты поучаствовала. Ты ведь знаешь, он высоко ценит твое мнение. К тому же, – тут Харад усмехнулся, – разговор будет проходить в узком кругу: мы с тобой, Гвидион, его мать и князь Беррон.

Эовин, которая немного расслабилась во время перечисления, невольно поморщилась, услышав последнее имя.

– Ох, не доверяю я ему, – проворчала она.

Этот тип сразу после смерти отца Гвидиона словно из ниоткуда появился при дворе и за удивительно короткое время стал ближайшим советником ее величества. Эовин использовала свои связи в Ордене Охотниц, но почти ничего не удалось узнать о жизни Беррона до смерти старого короля. Говорили, что он был дворянином, родом из провинции, человеком весьма состоятельным, но лишенным каких-либо амбиций. За первые сорок пять лет жизни он только один раз заглянул в Беллентор, когда получил наследство от отца.

Эовин очень хотелось выяснить, что такое произошло пять лет назад, из-за чего он резко сменил вектор поведения.

– Да, мне он тоже не нравится, – признался Харад. – Но вот королева возлагает на него большие надежды. – Он внезапно понизил голос. – Эти двое ведут себя чрезвычайно осторожно, но Гвидион не сомневается, что между ними нечто большее, чем просто деловые отношения.

Эовин кивнула. Это подтвердило и ее собственные догадки. Да и судя по всему, из этого не делали большой тайны, ситуация выглядела более чем очевидной. Будучи умным и предприимчивым мужчиной, Беррон не был лишен обаяния и привлекательности. А королева в последние годы наверняка чувствовала себя одиноко. Еще бы – муж погиб, сын где-то на чужбине. Конечно, ей пришлось нелегко.

– Гвидиону следует быть начеку, – предупредила Эовин. – Вряд ли Беррон отказался от мечты о короне.

– Не волнуйся, – ободряюще улыбнулся Харад и встал. – У него есть мы, и мы за ним присмотрим.

Харад повел Эовин в конференц-зал, где их ждал Гвидион.

– А вот и вы. Чудесно… – поприветствовал их молодой король.

Эовин невольно поразилась тому, насколько он устал и измучен. Даже во время их непростого путешествия он редко выглядел настолько разбитым и потерянным.

– Что, плохие новости? – обеспокоенно спросил Харад.

– Хуже, друг мой. – Гвидион вытер лоб. – Абсолютно никаких новостей. – Он задумчиво коснулся плеча. – Если бы я каждое утро во время переодевания собственными глазами не видел шрамы от птичьих когтей, наверное, сам себе перестал бы верить. Но в горах и на границе Хоригана ничего подозрительного не обнаружено. Беспорядкам в Квессаме положен конец, виновные наказаны, и наши дипломатические отношения возобновлены. – Он ошеломленно покачал головой. – Может, я действительно все выдумал…

– Мы тоже там были. – Эовин успокаивающе положила руку ему на спину. – И мы точно знаем, что это правда.

– Но мы все равно знаем слишком мало… – он осекся, когда дверь открылась и в комнате появилась королева в сопровождении Беррона. – Спасибо, что пришли, – сдержанно обратился он к вошедшим.

Беррон остановился и с нескрываемым скептицизмом посмотрел на Эовин и Харада.

– А я-то думал, тут собрание совета…

– Прошу, садитесь. – Гвидион жестом пригласил всех занять места на стульях вокруг полированного дубового стола, на котором была разложена большая карта Алриона. – Я хотел бы в узком кругу обсудить дальнейшие действия, чтобы перед советом мы могли выступить единым фронтом.

– Мой король, прошу, – с притворной почтительностью проговорил Беррон, но Эовин не поверила в его беспокойство и учтивость. – Совет не желает вам плохого.

– Садитесь, – чуть строже повторил Гвидион. Очевидно, он тоже не слишком жаловал нового спутника своей матери.

Внезапно Эовин испытала сострадание к молодому королю. Он в полной мере нес бремя ответственности, но принимать решения самостоятельно мог далеко не всегда. Она знала, что почти две трети членов совета поддерживали Беррона, чуть ли не с рук у него ели. Вероятно, поэтому Гвидион и пригласил князя на совещание.

С кислым видом Беррон опустился на стул, и Эовин с Харадом последовали его примеру. Королева села слева от сына и ободряюще улыбнулась ему. Может, она и не видела Беррона насквозь и продолжала ему доверять, но хотя бы Гвидион был теперь для нее на первом месте.

– Говорить я буду откровенно, – продолжил Гвидион без дальнейших церемоний. – Нынешняя ситуация меня абсолютно не устраивает. Похоже, после решительного наступления всего несколько месяцев назад наши враги залегли на дно. У меня возникает вопрос «почему?».

Харад открыл рот, собираясь что-то сказать, но его опередил Беррон.

– При всем уважении, Ваше Величество, есть еще один вопрос, который нам необходимо как можно скорее решить, и, по-моему, он гораздо важнее.

Гвидион смерил его холодным взглядом.

– И что же это за вопрос?

– Что это за враги, которых вы так боитесь?

Заметив, как напрягся Харад, Эовин с трудом подавила желание стереть с лица Беррона эту наглую, высокомерную улыбку.

– Ульфаратцы, – не моргнув глазом ответил Гвидион. И произнес это таким тоном, будто уже не раз возвращался к этому разговору.

– О, вот оно что… – протянул Беррон с притворным сочувствием и удивлением, к которым примешивались нотки снисходительности.

Эовин скрипнула зубами от злости. Однако эта битва принадлежала Гвидиону, и ему следовало вести бой в одиночку.

– Я уже достаточно часто обсуждал эту тему с вами, – железным тоном проговорил Гвидион. – Больше мы к этому не возвращаемся.

– Помилуйте! Вы действительно хотите начать войну с невидимыми врагами? – насмешливо фыркнул Беррон. – Войну против народа, о существовании которого сами точно не знаете? Может, их и не существовало никогда?

В поисках поддержки он перевел взгляд на королеву. Та лишь чуть поджала губы.

Эовин с ужасом поняла, что мать Гвидиона тоже не слишком верит в правдивость его слов, хотя и не хочет отворачиваться от него.

Очевидно, Гвидион тоже обратил внимание на то, как изменилось выражение материнского лица, и уставился на нее с недоумением.

– Тебе в последнее время пришлось тяжело, Гвидион, – неуверенно начала королева. – Я знаю, ты об этом не думаешь, но что, если… – тут она запнулась, сделала глубокий вдох и расправила плечи, – вдруг ты неправильно понимаешь и оцениваешь происходящее?

– Ты сомневаешься, что я могу отличить вымысел от правды? – осведомился Гвидион, и голос его дрогнул.

Королева успокаивающе накрыла его ладонь своей.

– Что ты, конечно, нет. Но ульфаратцы – если они и существовали когда-то – исчезли несколько тысячелетий назад. Очень сложно принять, что именно они стоят за покушениями на твою жизнь. Откуда они явились? Почему именно сейчас? И если это правда, то куда и почему вдруг снова пропали?

– Я пока сам этого не знаю, – сдавленно признался Гвидион. – Но от этого угроза не становится менее реальной.

Беррон прицыкнул и демонстративно покачал головой.

– Боюсь, совет придерживается иного мнения. Если не сможете дать внятный ответ на эти вполне обоснованные возражения, не видать вам их поддержки. Как и престола.

Эовин скрестила руки на груди и откинулась на спинку стула. Она увидела и услышала достаточно, и это представление ей успело порядком надоесть. Сейчас Беррон даже не скрывал, что угрожает Гвидиону.

– Возможно, я смогу немного прояснить этот вопрос, – начала она высокомерно-скучающим тоном. – Итак, согласно преданиям, ульфаратцев сослали на защищенный непроницаемым барьером остров. Вы наверняка помните, что похожий барьер пять лет назад окружил Винтор. Как по мне, вполне очевидно, что спустя века и тысячелетия ульфаратцы не только сумели сбежать из заточения, но и научились создавать похожую тюрьму. Конечно, сейчас мы можем лишь догадываться, почему это заняло так много времени. Вероятнее всего, те, кто ранее отправил ульфаратцев в ссылку, овладели их мастерством. – Беррон задохнулся от негодования, но Эовин не дала ему возможности вставить хоть слово. – Как бы там ни было, я бы хотела подчеркнуть, что нападение на Гвидиона было не случайным и удар нанесли не из ниоткуда. У наших противников было пять лет, чтобы все тщательно подготовить и спланировать. Они успели выучить наш язык, наши обычаи, проникли в наши войска и лишь дожидались подходящего момента.

– Теперь-то понятно, от кого Гвидион понабрался этой чуши! – злобно процедил Беррон. – Это лишь бездоказательные теории заговора, не больше. За такое тебя бы бросить в темницу, охотница, и то будет мало!

Эовин сердито зыркнула на него.

– У меня есть более интересное предложение, как от меня отделаться, – с милой улыбкой ответила она. – Отправьте меня в Винтор вместе с Харадом и еще несколькими людьми, и я представлю вам все необходимые доказательства моей «теории заговора».

Сидевший рядом Харад шумно выдохнул, и она еле сдержалась, чтобы не взглянуть на него. Вместо этого пристально посмотрела на Гвидиона.

– Я выполнила свою часть соглашения. Теперь ваша очередь, Ваше Величество.

Судя по выражению лица Гвидиона, это явно сработало.

Строго говоря, он ничего не обещал Эовин. Только вот они с Харадом прекрасно знали, что это единственная причина, по которой она так долго оставалась в Белленторе и старалась быть полезной по мере сил. Обучала дворцовых стражников и обеспечивала безопасность новоиспеченного короля, дав им время взять ситуацию под контроль, чтобы они с Харадом могли свободно уйти.

Теперь пришло время узнать, не напрасно ли она ждала.

– Я мог бы отдать необходимые распоряжения, – наконец тихо произнес Гвидион, и Эовин удивленно расправила плечи. – И я это сделаю. Но у меня к тебе будет одна просьба.

– Что за просьба? – подозрительно прищурилась она.

– Знаю, ты очень хочешь попасть в Винтор, но я убежден, что ответы нужно искать в Хоригане. Ведь именно туда меня пыталась доставить та гигантская птица, и именно туда ведут туннели, которые мы обнаружили в зоне приграничья. – Гвидион сделал глубокий вдох и уставился ей прямо в глаза. – Приказывать тебе я не могу и не хочу, но мне понадобится твоя помощь. Снова.

Никто не пошевелился, пока ждали ответа Эовин. Даже Беррон только напряженно вслушивался, не произнося ни слова возражения.

– Долго это продлится? – тихо спросила она.

– Несколько недель, максимум два месяца. – Гвидион призывно посмотрел на нее. – Но начинать с завтрашнего же дня необязательно. Винтор по-прежнему отрезан от остального мира. Никто до сих пор не отыскал проход через туманную границу.

Эовин с вызовом взглянула на него.

– И когда же в последний раз пытались это сделать?

Гвидион слабо улыбнулся.

– Буквально на прошлой неделе. Не думай, будто я не воспринимаю всерьез твои предупреждения или пожелания.

Не знавшая об этих вылазках Эовин удивленно моргнула.

– Почему же вы мне ничего не говорили?

– Не хотел давать ложных надежд и расстраивать тебя результатом.

– Что ж… спасибо. – Эовин склонила голову. На самом деле Гвидион отличался от всех сильных мира сего, с которыми ей приходилось сталкиваться. И для Эовин очень много значило то, что король сделал это для нее. Тот факт, что ничего не удалось найти, ничуть не умалял его заслуг. Как и ничего не говорил о ее собственных шансах преодолеть проклятую туманную границу.

– Я знаю, медлить ты не захочешь, – продолжал Гвидион. – Однако вряд ли ты что-то потеряешь, если отправишься в Винтор позже, чем планировала. А в Хоригане ты окажешь мне и Тимсдалю неоценимую услугу.

– Я тоже пойду, – негромко добавил Харад.

Эовин решила не спорить. И не отказываться. Гвидион был прав: она потеряла дом больше пяти лет назад, а несколько месяцев ничего не изменят. Но вот для Тимсдаля в грядущей войне с ульфаратцами они сыграют большую роль. И что бы ни происходило сейчас в Винторе, атаковали их тогда именно со стороны Хоригана.

– Хорошо, что нужно делать?

Гвидион тут же просиял.

– Вы же не станете всерьез тратить на это время и ресурсы! – раздраженно воскликнул Беррон, прежде чем Гвидион успел ответить.

Эовин удивленно вскинула брови.

– О вас речь, кажется, вообще не шла.

Князь едва сдерживал гнев, его трясло.

– Совет никогда не одобрит эту затею!

Гвидион раздраженно нахмурился. Очевидно, не только Эовин сочла реакцию Беррона преувеличенной.

– Как хорошо, что для этого мне не нужно одобрение совета, – заявил он.

– Нужно, и еще как! Подумать только, вторжение на земли доселе мирного соседа…

– Я ведь не армию туда отправляю, – отрезал Гвидион. – Всего лишь небольшой отряд добровольцев-разведчиков.

– Вы совершаете ошибку, – продолжил увещевать Беррон. – Если уж так хотите верить в сказку про ульфаратцев, гораздо логичнее было бы отправиться в Винтор. – Он повернулся к Эовин. – Ну же, охотница, это твой шанс. Расскажи ему! По крайней мере, там доказано само нападение. Если угроза, о которой вы постоянно твердите, действительно существует, искать ее нужно за туманной границей.

Эовин удивленно покосилась на князя, который так неожиданно встал на ее сторону. Очень хотелось бы знать, какое намерение скрывалось за его словами. В то же время в ней поднималось покалывающее возбуждение. Беррон попал в точку: она столько лет ждала возможности вернуться на родину с помощью и подкреплением, и вот…

– Нет, – решительно возразил Гвидион, убивая начавшую зарождаться в ней надежду. – Сейчас наша главная задача – Хориган.

Разочарованно фыркнув, Беррон провел рукой по лбу.

– Если ваши действия спровоцируют войну, вы лишитесь поддержки совета и, как следствие, трона. А сколько страданий причините своему народу. Не говорите потом, что я вас не предупреждал!

Эовин попробовала понять логику Беррона и не смогла. Если он действительно претендовал на трон, в чем она почти не сомневалась, решение Гвидиона отправить людей в Хориган скорее сыграло бы ему на руку. Он мог бы использовать ситуацию, чтобы настроить всех против молодого короля. Почему же вдруг так яростно сопротивлялся этому? Может, просто хотел отвести от себя лишние подозрения, зная, что Гвидион все равно не изменит свое мнение?

– Вас послушать, так вообще не стоит отправлять в другие королевства шпионов и разведчиков, – в смятении пробормотал молодой король и напряг плечи. – Ваши возражения я принял, но мое решение остается в силе.

Разочарованный Беррон откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

– Как вам будет угодно, мой король.

Гвидион и Харад напряженно переглянулись. По-видимому, разговор пошел совсем не так, как планировалось.

Эовин наклонилась вперед и указала на разложенную карту.