Текст книги "Второй мозг: Как микробы в кишечнике управляют нашим настроением, решениями и здоровьем"

Нам уже многое известно о том, как эмоции влияют на организм, в том числе и на желудочно-кишечный тракт. Чтобы понять, как это происходит, прежде всего необходимо обратиться к лимбической системе – древней части головного мозга, имеющейся у теплокровных животных. Она играет важную роль в возникновении эмоций. Когда человек злится, пугается, испытывает сексуальное влечение или ощущает боль, а также при возникновении чувства голода или жажды, глубоко в сером веществе его головного мозга активируются связанные с эмоциями цепи лимбической системы.

Подобно миниатюрному суперкомпьютеру, эти цепи предназначены для того, чтобы наш организм оптимальным образом реагировал на изменения, происходящие внутри и вне тела, то есть для подстройки к конкретной ситуации. Когда мы сталкиваемся с угрозой жизни, организм может отреагировать очень быстро и оперативно перегруппировать тысячи сообщений, отправляемых отдельным клеткам и органам тела, а те в ответ так же оперативно изменят свое поведение.

С тем, что происходит потом, знакомы мы все. Центр эмоций головного мозга посылает сигналы в желудок и кишечник, чтобы они освободились от содержимого, на переваривание которого может расходоваться энергия, необходимая для требуемых в возникших обстоятельствах действий. Это также объясняет, почему человеку может потребоваться сходить в туалет перед важным выступлением. Наша сердечно-сосудистая система перенаправляет обогащенную кислородом кровь от органов ЖКТ к мышцам, замедляя процессы пищеварения и готовя нас к борьбе (или бегству).

В этом отношении мы не одиноки в животном царстве. На протяжении миллионов лет млекопитающим нужно было уметь устанавливать контакты и вступать в схватки, оценивать потенциальные угрозы, а иногда и убегать. Эволюция даровала людям коллективную мудрость – как наилучшим образом реагировать на подобные ситуации – и «упаковала» эту мудрость в конкретные нервные цепи и программы, которые автоматически реагируют на угрожающие ситуации. Это экономит время и энергию в критические моменты, потому что без таких запрограммированных реакций человеку каждый раз пришлось бы проводить анализ ситуации с нуля. Эти программы, известные как эмоциональные операционные программы, могут активироваться за миллисекунды, мгновенно запуская скоординированный набор поведенческих действий, которые позволяют нам выживать, процветать и размножаться.

Йак Панксепп, невролог из Университета штата Вашингтон, внес важный вклад в аффективную неврологию – нейробиологическую дисциплину, которая изучает эмоции с позиций неврологии. Проводя опыты на животных, он пришел к выводу, что в нашем мозге имеется по крайней мере семь эмоциональных операционных программ, которые управляют реакциями организма, когда мы переживаем страх, гнев, печаль, игривое настроение, вожделение, чувства любви и материнской заботы. Эти программы быстро и автоматически запускают соответствующие реакции организма даже в тех случаях, когда вы еще не осознаете, что у вас возникла какая-то особая эмоция. Именно поэтому ваше лицо краснеет, когда вы испытываете смущение, по коже пробегают мурашки, когда смотрите фильм ужасов, сердце бьется быстрее, когда вы испуганы, и даже желудочно-кишечный тракт становится более чувствительным, когда вы беспокоитесь.

Эмоциональные операционные программы записаны у нас в генах. Это генетическое кодирование отчасти наследуется от родителей, отчасти формируется влиянием раннего опыта. Допустим, вы унаследовали гены, которые настроили ваши программы страха или гнева на слишком острые проявления в стрессовых ситуациях, а после пережитой в детстве эмоциональной травмы ваш организм добавил в память реагирующих на стресс генов дополнительные химические метки. В результате во взрослом возрасте вы, скорее всего, столкнетесь с усиленной реакцией вашего желудочно-кишечного тракта на стресс. Это объясняет хорошо известные ситуации, когда два человека, оказавшись в одной стрессовой ситуации, реагируют на нее по-разному: один не испытывает каких-либо заметных реакций со стороны ЖКТ, другой из-за тошноты, спазмов кишечника и диареи оказывается временно недееспособным. Такое программирование реакций при встрече с проблемами, заложенное в самом начале жизни, может быть полезным для выживания в опасном мире, но, если вы живете в защищенной безопасной среде, оно становятся серьезной обузой.

Среди наших эмоциональных операционных программ есть одна, связанная со стрессовыми событиями и изученная лучше других. Когда человек чувствует беспокойство или страх, возникает стрессорный ответ; он позволяет поддерживать гомеостаз (постоянство внутренней среды) в условиях внутренних и внешних угроз.

Говоря о стрессе, мы обычно имеем в виду стрессовые ситуации, возникающие в повседневной жизни, или воздействие более сильных стрессовых факторов, таких как травма или стихийное бедствие. Но наш мозг воспринимает как стрессовые многие воздействия на организм, в том числе инфекции, хирургические вмешательства, несчастные случаи, пищевые отравления, нехватку сна, попытки бросить курить и даже такие естественные проявления, как менструации у женщин.

Давайте уберем занавес, за которым скрывается все, что происходит в организме человека, испытывающего стресс. Но прежде всего мы должны больше узнать о впечатляющих эмоциональных способностях мозга. Ярче всего они проявляются как раз в опасных для жизни ситуациях.

Если мозг решает, что приблизилась угроза, он активизирует имеющуюся у него стрессорную программу, которая выбирает наиболее подходящую реакцию организма на конкретную ситуацию, в том числе реакцию желудочно-кишечного тракта. Каждая эмоциональная операционная программа задействует специфическую сигнальную молекулу и, высвобождая далее определенные вещества в головном мозге, может запустить всю программу реакции на стресс – со всеми последствиями для ЖКТ и организма в целом. В число таких специализированных сигнальных молекул головного мозга входит несколько гормонов, о которых, вероятно, многие уже слышали раньше. Это эндорфины, действующие как болеутоляющее и способствующие возникновению чувства благополучия, дофамин, который вызывает желания и мотивацию, окситоцин, который иногда называют гормоном любви, поскольку он усиливает доверие и вызывает чувство привязанности. В этот ряд также входит уже упоминавшаяся молекула – кортиколиберин, который действует как главный переключатель при стрессе.

Даже если человек совершенно здоров и сейчас отдыхает на пляже, КРГ и в этот момент играет решающую роль в обеспечении благополучия, регулируя количество гормона кортизола, который вырабатывают надпочечники. Варьируя каждый день в пределах нормы, кортизол поддерживает правильный метаболизм жиров, белков и углеводов и помогает контролировать иммунную систему.

Однако, когда активируется программа реагирования на стрессовую ситуацию, происходит резкое увеличение активности этой КРГ-кортизольной системы. Когда человек оказывается в состоянии стресса, первым в головном мозге срабатывает гипоталамус – область мозга, которая контролирует все жизненно важные функции. Гипоталамус – главное место производства КРГ. Сразу после выброса КРГ активизируются надпочечники и начинают выбрасывать кортизол, повышая его уровень в крови и подготавливая организм для ожидаемого увеличения потребностей метаболизма.

Действуя в качестве главного переключателя в стрессовых ситуациях, выделенный гипоталамусом КРГ воздействует на миндалину – область мозга, которая вызывает чувство тревоги или даже страха. Активизация миндалевидного тела отзывается в организме учащенным сердцебиением, вспотевшими ладонями и желанием освободить желудочно-кишечный тракт от содержимого.

Эти спровоцированные стрессом изменения в желудочно-кишечном тракте, как вы понимаете, создают далеко не идеальные условия для наслаждения вкусной трапезой.

Даже если во время еды человек находится в расслабленном состоянии, все равно остается вероятность того, что он может испытать неприятные реакции со стороны ЖКТ на поступающую пищу. После того как эмоциональная программа запущена, она может работать несколько часов, а иногда и много лет. Мысли, воспоминания о прошлых событиях и ожидания будущего могут влиять на деятельность, связанную с взаимодействием между головным мозгом и пищеварительным трактом, и последствия этого порой могут оказаться болезненными.

Например, если вы окажетесь в ресторане, где когда-то за обедом поссорились со своей половинкой, воспоминания об этом могут активизировать операционную программу гнева даже в тот момент, когда вы с кем-то дружески беседуете. Если тот ресторан был итальянским, запустить программу гнева может любой итальянский ресторан и даже просто мысль о ризотто с морепродуктами. Я часто объясняю возможность такого сценария пациентам, которые решительно обвиняют в своих проблемах с ЖКТ какие-то продукты. Я прошу их проанализировать, действительно ли в проблеме виноват злосчастный продукт или она на самом деле связана с воспоминанием о каком-то прошлом событии. Начав обращать внимание на обстоятельства, которые вызывают симптомы, пациенты часто понимают, насколько сильно взаимодействие между головным мозгом и пищеварительным трактом.

Самая важная информация, которую я могу сообщить такому, как Билл, пациенту с синдромом циклической рвоты или пациентам с другими расстройствами коммуникации головного мозга и ЖКТ, состоит в простом научном объяснении, что является причиной беспокоящих симптомов и как эта информация определяет выбор лечения. Даже это простое объяснение чаще всего позволяет поставить определенный диагноз, что, в свою очередь, помогает успокоить пациента и его близких. Наука закладывает рациональную основу для назначения эффективной терапии.

Еще в клинике я объяснил Биллу, что его головной мозг выделяет слишком много кортиколиберина. Избыток КРГ способствует не только возникновению чувства тревоги, но и связанному с ним учащенному сердцебиению, потным ладоням, слишком сильным сокращениям желудка, из-за которых перистальтическая волна начинает выталкивать содержимое желудка вверх, а слишком сильные сокращения толстой кишки, которые Билл ощущал как болезненные спазмы, направляли содержимое желудка вниз. Когда я объяснил это Биллу и его матери, им стало заметно легче; по-видимому, им впервые научно объяснили причину симптомов, мучивших Билла.

«А почему приступы всегда происходят рано утром?» – поинтересовалась мать Билла. Я объяснил ей, что нормальная секреция КРГ в головном мозге обычно достигает максимума как раз рано утром, а к полудню постепенно снижается. Поэтому у пациентов с синдромом циклической рвоты уровень КРГ в головном мозге обычно достигает избыточно высокого уровня рано утром.

Еще я объяснил им, как кортиколиберин объявляет чрезвычайное положение и переводит организм из мирной ситуации в военное положение. Я рассказал им, что головной мозг и нервная система работают совместно, чтобы управлять функциями пищеварительного тракта. «Это все понятно, – сказал Билл, – но почему у меня приступы случаются без каких-то серьезных стрессов, например во время сна?»

«В этом-то и суть проблемы», – ответил я и объяснил, что в его мозге имеется механизм для работы в чрезвычайных ситуациях, но тормоза в нем вышли из строя, и в ответ на самые безопасные события часто запускается программа страха, что и приводит к большому числу ложных срабатываний.

«Наконец-то мы узнали, что происходит», – воскликнула мать Билла. Однако объяснение происходящего – лишь первая часть решения проблемы. Билл и его мать хотел знать, что они могли сделать, чтобы не допускать больше приступов.

Понимание проблемы могло помочь предотвратить приступы, мешавшие Биллу жить полноценной жизнью. Я назначил ему препараты, ослабляющие действие гиперактивных стрессорных связей и снимающие перевозбуждение, вызываемое избыточным выделением КРГ. Часть этих лекарств должна была уменьшить частоту приступов, другая – остановить приступ, если он все-таки начался. К счастью, при правильном лечении состояние большинства пациентов с синдромом циклической рвоты радикально улучшается: приступы у них случаются реже, и им легче их остановить, если они все-таки начинаются. Со временем такие пациенты перестают бояться повторяющихся приступов, которые так сильно мешали им в прошлом, и это новое состояние зачастую позволяет уменьшить дозы принимаемых лекарств или даже вообще прекратить их прием.

С Биллом именно так все и произошло. Я встретился с ним через три месяца, за этот период у него был всего один приступ, и он остановил его клонопином (Klonopin) – успокаивающим лекарством, которое я ему прописал. После нескольких лет страданий и непрекращающихся унизительных намеков врачей скорой помощи он был теперь настроен позитивно, считал, что сможет вернуться к нормальной жизни. Другим пациентам с синдромом циклической рвоты, которых я лечил, для восстановления нормального состояния потребовались дополнительные процедуры, в том числе когнитивно-поведенческая терапия и гипноз. Биллу это не понадобилось. Он вернулся в колледж и со временем значительно сократил число принимаемых лекарств и их дозы.

На примере таких пациентов, как Билл, мы можем многое понять, и я каждый день делаю подобные открытия в клинике. Нормальные реакции пищеварительного тракта вроде тех, которые проявляются в виде беспокойства по поводу предстоящего собеседования или при временных негативных состояниях из-за пробки на дороге или опоздания на встречу, никогда не приводят к серьезной проблеме. Однако мы должны серьезно относиться к пагубным и многообразно проявляющимся последствиям подобных эмоций для ЖКТ, особенно если мы регулярно испытываем застарелый гнев, печаль или повторяющееся чувство страха. Помните, что сцена, на которой разворачиваются пищеварительные реакции, на самом деле велика, а число актеров – просто огромное. Конечно, если мы испытываем жажду, персонажей в пьесе гораздо меньше, и поправить положение дел можно всего лишь стаканом воды. Возможно, не является большой проблемой и кратковременная, длящаяся несколько минут боль. Беспокоиться приходится, когда мы вспоминаем, что эмоции всегда зеркально отражаются в нашем желудочно-кишечном тракте, и когда мы думаем о пагубных последствиях, которые непреходящий гнев, печаль или страх могут оказать не только на наше пищеварение, но и на здоровье в целом.

Глава 3
Как пищеварительный тракт общается с головным мозгом

Часто ли вы задумываетесь о том, что происходит у вас в животе? Скорее всего, не часто, если вы такой же, как большинство людей, с утра до ночи погруженных в повседневные заботы и хлопоты. И хотя наш пищеварительный тракт обычно тихо, не привлекая к себе внимания, выполняет свою работу, события, происходящие в желудке и кишечнике, исключительно важны. Чтобы получить впечатление о внутренних ощущениях в ЖКТ, так сказать, из первых рук, попробуйте провести следующий эксперимент: выберите день, когда вы не слишком заняты, и с утра до ночи постарайтесь внимательно прислушиваться ко всем ощущениям, которые возникают в вашем пищеварительном тракте на протяжении дня.

На эти внутренние ощущения, проявляющиеся в виде едва заметных чувствований, движений и звуков, а также сопровождающих их фоновых эмоций, мы обычно не обращаем особого внимания. Постарайтесь в ходе этого эксперимента отметить как можно больше таких ощущений и запишите (или надиктуйте на смартфон) все, что вы почувствовали. Можете добавить информацию о том, что вы делали в то время, когда испытывали ощущения, на которые обратили внимание, и что вы тогда ели. Вот пример такого отчета на основе записей Джуди, здоровой 26-летней женщины, добровольного участника исследования, которое мы провели много лет назад. Итак, ее внутренние ощущения на протяжении одного дня.

В воскресенье Джуди проснулась рано, выпила чашку кофе и отправилась на ежедневную пробежку. Пока Джуди не пробежит километров пять, она ничего не ест, потому что знает: полный желудок не дружит с физическими нагрузками. Вернувшись домой, Джуди позвонила матери (обычно она это делает раз в неделю) и другу. Пока она разговаривала по телефону, она ничего не ела, предвкушая свой воскресный завтрак – омлет с грибами и свежий багет со сливочным сыром.

Наконец, приготовив свое любимое блюдо, Джуди позавтракала. Вообще-то она уделяла не слишком много внимания тому, что ест, потому что одновременно читала интересную статью в газете. В какой-то момент она почувствовала, что сыта, и оставила на тарелке половину несъеденного омлета. Она собиралась поехать на велосипеде на пляж со своим молодым человеком, но прежде, чем выйти из дома, ей потребовалось сходить в туалет и опорожнить кишечник. Она отлично провели время на пляже с бойфрендом. Было уже семь вечера, когда она вернулась домой.

После легкого ужина Джуди вспомнила, что она совсем не готова к презентации, которую должна сделать на работе в понедельник утром. Джуди забеспокоилась и отметила легкое чувство тошноты под ложечкой. Однако, пока она готовилась к выступлению, самочувствие стало постепенно улучшаться, и в 10 часов вечера она решила лечь спать, а на следующее утро встать пораньше и довести до ума презентацию. Она поставила будильник на 5:30, но спала плохо. Просыпаясь, она каждый раз отмечала бульканье в животе, иногда звуки были похожи на продолжительные раскаты грома, которые медленно распространялись по всему животу. В конце концов она встала, направилась на кухню и доела омлет, оставшийся со вчерашнего завтрака. Гром в желудке стих, Джуди почувствовала себя лучше и пошла досыпать.

Если вы об этом задумаетесь, то, вероятно, вспомните, что испытываете подобные внутренние ощущения чуть ли ни каждый день, хотя, может быть, не обращаете на них особого внимания. Мы живем с ними всю жизнь, они становятся нашей второй натурой. С точки зрения здоровья и выживания внимание к ощущениям в ЖКТ и их осознанное наблюдение – полезное занятие, но нам и без того хватает забот и информационных перегрузок. Вы можете представить себе, что каждый день внимательно прислушиваетесь к шумам и сокращениям кишечника или каждую ночь просыпаетесь, когда через желудочно-кишечный тракт проходит очередная мощная волна сокращений? Если бы мы постоянно реагировали на эти ощущения, мы просто не могли бы сосредоточиться ни на чем другом. Вы не смогли бы побеседовать за обедом, вздремнуть после еды, почитать воскресный выпуск The New York Times и даже проспать всю ночь.

Как правило, мы осознаем только те внутренние ощущения, которые требуют от нас какого-то действия: ощущение голода, побуждающее что-то съесть, ощущение сытости, когда пора прекращать есть, или ощущение переполненного кишечника, побуждающее искать туалет. Относительно большинства внутренних ощущений мы остаемся в неведении, пока не возникают ощутимые проблемы в пищеварительном тракте: боль в животе, изжога, тошнота, ощущение вздутия живота или, что еще хуже, пищевое отравление или вирусный гастроэнтерит. Порой чувство, что мы объелись, или другие неприятные ощущения могут наступить даже после обычной порции еды. Тогда внезапно появившиеся внутренние ощущения становятся по-настоящему острыми, их, как правило, можно объяснить вполне очевидными причинами. Такие неприятные внутренние ощущения заставляют нас обращаться за помощью и позволяют нам в будущем избегать того, что вызвало расстройство, ведь теперь мы о нем не забудем.

В то время как большинство людей не осознают ни одного из своих внутренних ощущений, есть и исключения из этого правила. Находятся люди, которые без всяких усилий слышат свое сердцебиение и чувствуют прохождение пищи по кишечнику. Эти избранные натуры хорошо осведомлены обо всех сигналах, поступающих из организма, в том числе из пищеварительного тракта. Нейровизуализация выявляет у них повышенную активность сетей мозга, связанных с вниманием и оценкой салиентности[5]5
  Салиентность (от англ. salience/saliency) – значимость, заметность, «выделенность» на фоне подобного. В биологии салиентность обозначает «свойство объекта выделяться на фоне группы объектов того же типа. Нахождение салиентных объектов считается ключевым механизмом, обеспечивающим обучение и выживание организмов путем фокусирования их ограниченных ресурсов восприятия на наиболее важной и соответствующей ситуации части информации, полученной от органов чувств» («Википедия»). – Прим. ред.


[Закрыть].

Другое исключение из этого правила – несчастные 10 % населения, которые воспринимают искаженные сигналы, не соответствующие сенсорной информации, которая идет от ЖКТ в мозг. Из всех пациентов, которых я видел за годы работы, мне больше других запомнился приятный джентльмен, уникальная история которого наглядно иллюстрирует концепцию повышенной осведомленности некоторых людей об ощущениях, возникающих внутри организма.

Фрэнк, 75-летний школьный учитель на пенсии, пришел ко мне на прием с жалобами на симптомы со стороны ЖКТ, которые испытывал на протяжении последних пяти лет. Это были типичные симптомы синдрома раздраженного кишечника (СРК) – вздутие брюшины, дискомфорт в животе, нерегулярное опорожнение кишечника. Однако это было еще не все. Фрэнк испытывал и другие хронические симптомы: ощущение, будто что-то застряло в верхней части пищевода (комок в горле), частую отрыжку, кашель, дискомфорт в области грудины, иногда сопровождавшийся ментоловым привкусом во рту, и ощущение нехватки воздуха при вдохе. Симптомы появились внезапно, когда от тяжелой болезни умерла его жена. Это случилось примерно за пять лет до его визита ко мне.

Чтобы поставить диагноз, мне требовалось собрать больше информации. Фрэнк рассказал, что испытывает легкие симптомы СРК с детства, однако не раз пройденные всесторонние диагностические обследования грудной полости, желудочно-кишечного тракта и сердца ничего не выявили. Можно было бы предположить, что Фрэнк страдает от какого-то функционального расстройства желудочно-кишечного тракта. Его симптомы больше всего совпадали со случаем общей гиперчувствительности к ощущениям, поступающим из различных областей ЖКТ – от верхней части пищевода и до конца толстой кишки. Если в прошлом врачи допускали, что такие симптомы имеют исключительно психологический характер, то теперь мы знаем, что в ЖКТ имеется сложная сенсорная система, в состав которой помимо прочего входят специализированные молекулы (рецепторы), распознающие химические вещества, в том числе ментол. Но что могло вызвать эту гиперчувствительность у Фрэнка пять лет назад?

Одно из возможных объяснений мне подсказала его знакомая. Диета Фрэнка была нездоровой: он уже давно ел пищу с высоким содержанием животных жиров и сахара. Симптомы стали ухудшаться, когда он уже не мог контролировать тягу к шоколадным тортам, пицце, картофелю фри и жирным сырам. Может быть, продукты с высоким содержанием жиров повлияли на повышение чувствительности оси мозг – ЖКТ? Такие пациенты, как Фрэнк, чувствительны не только к нормальным процессам в ЖКТ – к сокращениям, вздутиям или секреции соляной кислоты; они также высокочувствительны к воздействиям на ЖКТ во время обследований: например, к баллонированию тонкой кишки или влиянию кислого раствора на пищевод.

Учитывая сложность сенсорной системы ЖКТ, неудивительно, что эта система уязвима и может сбоить, то есть выдавать избыточно сильные реакции на нормальные компоненты пищи или проявлять сверхчувствительность к пищевым добавкам и продуктам, которые нельзя назвать полезными, но которые в целом хорошо переносит большинство людей. Быть может, люди вроде Фрэнка первыми, как канарейки в шахте, чувствуют приближающуюся беду?

Более 90 % сенсорной информации, собираемой пищеварительным трактом, не достигает нашего сознания. Большинство из нас просто игнорируют ощущения, ежедневно возникающие в животе, однако энтеральная нервная система (ЭНС) внимательно их отслеживает. Через сложную систему сенсорных механизмов многие ощущения, возникшие в ЖКТ, направляются к маленькому мозгу пищеварительного тракта, снабжая его жизненно важной информацией для того, чтобы система пищеварения бесперебойно работала 24 часа в сутки. Параллельно происходит непрестанный поток обмена огромными объемами сенсорной информацией между ЖКТ и головным мозгом; 90 % сигналов передаются из ЖКТ в мозг через блуждающий нерв, и лишь 10 % идут в обратном направлении – от головного мозга к ЖКТ. Фактически ЖКТ может выполнять большую часть своих функций без всякого вмешательства со стороны головного мозга, а вот головной мозг в значительной степени зависит от жизненно важной информации, поступающей из пищеварительного тракта.

Что же это за важнейшая информация, передаваемая пищеварительной системой? Начнем с того, что ее гораздо больше, чем можно себе представить. Многочисленные сенсоры в ЖКТ информируют энтеральную нервную систему обо всем, что ей нужно знать, чтобы сформировать наиболее подходящий тип сокращений, то есть силу и направленность перистальтики кишечника, ускорить или замедлить продвижение перевариваемой пищи по желудочно-кишечному тракту, а также для выработки нужного количества соляной кислоты и желчи, чтобы обеспечить правильное переваривание. Пищеварительная система собирает информацию о наличии и количестве потребляемой пищи, ее размере и консистенции, химическом составе и даже о составе и уровне активности кишечной микробиоты. При возникновении чрезвычайной ситуации сенсоры обнаруживают присутствие паразитов, вирусов или патогенных бактерий или их токсинов, а также воспалительную ответную реакцию на них в пищеварительном тракте. Острое воспаление в ЖКТ сделает многие сенсоры более чувствительными к обычным стимулам и событиям. Эта информация жизненно важна для правильного функционирования ЖКТ, однако энтеральная нервная система не может вызывать сознательно воспринимаемые ощущения. Публикация книги Гершона «Второй мозг» вызвала много дискуссий о способностях ЭНС. Некоторые специалисты даже задавались вопросом: может быть, «второй» мозг способен не только к восприятию, но еще и является вместилищем эмоций и бессознательного? Однако мы можем почти с полной уверенностью признать эти предположения ошибочными. Сенсорная информация из ЖКТ отправляется также и в головной мозг, и если вы сосредоточите внимание на этих ощущениях, то сможете их почувствовать.

Желудочно-кишечный тракт, энтеральная нервная система и головной мозг 24 часа в сутки и семь дней в неделю находятся в постоянном общении друг с другом. И возможно, эта коммуникационная сеть играет более важную роль для нашего здоровья и благополучия, чем мы это себе представляли прежде.