Текст книги "Подкаст «Слушай ложь»"

Глава 12

ЛЮСИ

Ты позвонила Бену?

Опускаю глаза на сообщение, которое только что получила от бабушки.

– Вы уверены, что не нужны розы? Ваша мама говорила про розовые розы. – Флористка подозрительно хмурится, будто я пришла в цветочный с одной целью: испортить бабушкин день рождения.

Нажимаю «позвонить» и включаю громкую связь. Бабушка тут же берет трубку.

– Алло?

– Бабушка, что ты думаешь о розовых розах?

– Скажи матери, что меня стошнит на ее розовые розы.

Приподнимаю брови, глядя на флористку. Она поджимает тонкие красные губы, будто мы оскорбили все розовые розы на свете и ее вместе с ними.

Отключаю громкую связь и прикладываю телефон к уху.

– Планирование праздника проходит ужасно; у тебя будет не день рождения, а катастрофа.

– Жду не дождусь. Ты послушала сегодняшнее интервью с Колином? Позвонила Бену?

– Еще не решила, предательница. Потом тебе перезвоню, ладно? Нужно остановить эту катастрофу розовых роз.

– Да, пожалуйста.

Кладу трубку и возвращаюсь к покрасневшей флористке.

– Герберы. Никаких роз любого цвета.

* * *

Вернувшись в дом родителей, обнаруживаю маму, пытающуюся подмести пол одной рукой, другой опираясь на костыль. Бросаю сумочку на кухонный стол и отбираю у нее метлу.

– Спасибо, дорогая. Девочки будут уже через десять минут, а у меня тут какой-то свинарник… – Она пушит волосы, которые и без того достаточно пышные, чтобы такими гордилось большинство южанок.

– Что за «девочки»? – Выметаю из угла крошки, формируя кучку.

Мама ковыляет к дивану.

– Просто мои подруги. Они приходят раз в пару недель на чай. Иногда мы устраиваем книжный клуб, но не сегодня. Закончили обсуждать книгу на той неделе.

– Какую книгу?

– Не знаю, я их не читаю. Кому вообще сейчас хватает терпения читать?

Прыскаю со смеху, заметая пыль в совок. Мама разворачивается, чтобы на меня посмотреть.

– Ты зашла в ресторан, чтобы проверить зал?

– Да. Там красиво.

– Меню одобрила?

– Мне дали попробовать фрикадельки. Рекомендую.

Выбрасываю пыль с крошками и убираю метлу в кладовую.

– Дженис сказала мне сегодня, что они с твоим дядей Китом уже заселились в отель, так что можем не переживать. Эшли и Брайан тоже там.

– Я совершенно об этом не переживала.

– И тетя Карен тоже, – продолжает она, не обращая на меня внимания. – Все в сборе. Подвозить никого не надо, все приедут из Хьюстона.

Можно подумать, я собиралась подвозить родственников, с которыми много лет не разговариваю…

– С флористкой поговорила?

– Ага.

– Она готовит украшение из розовых роз?

– Именно так. – Иду к лестнице. – Мне лучше тут не светиться, да?

– Нет, ну что ты! Я им сказала, что ты побудешь с нами. Не позорь меня.

– Разве уже не поздно так говорить?

– Я имела в виду, что не надо прятаться в своей комнате, когда я сказала, что ты посидишь с нами.

– Хорошо. Пеняй на себя.

– Никогда не понимала, почему так говорят… Пожалуйста, не объясняй.

Раздается звонок в дверь. Мама еще раз поправляет волосы и машет рукой, чтобы я открыла гостям.

Подхожу в двери и открываю ее.

Сразу вижу, что под чаем подразумевается вино.

На пороге стоят четыре дамы, каждая вооружена бутылкой. Две белого, две красного.

Изо всех сил стараюсь не представлять, как убиваю их, хватая бутылки и разбивая о головы, но это трудно, когда они сами приносят орудие убийства.

Однако я улыбаюсь и приглашаю их войти.

Я знаю трех из них – Мэриан, приятная женщина с (крашеными) ярко-рыжими волосами и улыбкой, застывающей на лице каждый раз, как наши взгляды пересекаются; Бетси, со шлемом кудрявых серых волос, которая сообщает мне, сколько калорий в брауни, который она принесла (285 на кусочек – «это не диетический брауни!»); и Пегги, очень невысокая женщина, которая проходит со мной на кухню, говорит, какие именно бокалы нужно взять из шкафчика, а затем моет их, хотя, на мой взгляд, они совершенно чистые.

Дженет – новенькая. Она переехала сюда пять лет назад, так что мы как раз разминулись. Она будто волнуется, пожимая мне руку. Я ее не виню.

Мэриан и правда заваривает чай, и очень хороший, но, очевидно, все приходят сюда ради вина. Она раздает гостям по кружке, а Пегги – по теперь идеально чистому бокалу вина.

Я принимаю бокал, который мне протягивают, но пью крошечными глотками, потому что очень быстро пьянею. Ни к чему мне напиваться посреди дня с этими дамами.

Мама на диване с вытянутой вперед сломанной ногой. Пегги усаживается на другом конце, Дженет и Бетси садятся в двойное кресло, я – на стул с кухни, как и Мэриан.

Пегги хмурится, потягивая вино.

– Напомни… Люси – это сокращение от Люсиль?

Качаю головой.

– Значит, Люси – полное?

– Да.

Пегги поднимает брови, будто не одобряя имени, которое выбрали мои родители. Бросаю взгляд на маму, но она вежливо улыбается. Хватаю со стола брауни, в котором 285 калорий, и кусаю. Чертовски вкусный.

– Они потрясающие, – говорю я. Бетси озаряется улыбкой.

Мэриан обращается к маме:

– Как идет подготовка к дню рождения?

Мама делано вздыхает.

– Потихоньку, кое-как. Хотя мама особо не помогает. Только спрашивает, какие будут коктейли.

– Вот это я понимаю, вот это женщина, – говорит Дженни и осушает свой бокал. Бетси подливает ей еще.

– Было непросто обзвонить всех родственников и сказать, чтобы приезжали, ведь день рождения уже так скоро, – продолжает мама. – Не знаю, может, это было не лучшей затеей…

– Ну что ты! – говорит Дженет. – Так здорово будет снова собрать всю семью вместе.

– И ты ведь помогаешь маме, правда? – спрашивает меня Пегги обвинительным тоном.

– Люси помогает, – тут же встревает мама. – Но со звонками она помочь не могла. Некоторые очень удивились бы, получив звонок от нее.

– Интересно, почему, – сухо говорю я.

Дженет в ужасе. Бетси ерзает в кресле, явно смущенная. Пегги выглядит довольной.

– Ну хватит, – мама делает большой глоток вина. – Мы все об этом подумали, так что можно уж и сказать.

– Да, почему бы нет? – Беру второй брауни.

– В них двести восемьдесят пять калорий, – говорит Бетси.

– Я знаю.

– Просто, может, ты забыла…

Еще раз откусываю.

– Не забыла.

– Ты из тех, которые едят сколько угодно и ни капельки не толстеют? – спрашивает Мэриан. Ее это будто невероятно оскорбляет. Больше, чем непрозрачный намек мамы на то, что меня подозревают в убийстве.

– У нее генетическая предрасположенность к стройности. – Дженет указывает на маму.

– Она каждое утро пробегает десять миль[7]7
  1 миля – примерно 1,6 км, то есть 10 миль – около 16 км.


[Закрыть], – говорит мама.

– Не десять. И не каждый день. Но да, могу есть что хочу и не набирать вес.

Это неправда, но кислое выражение лица Мэриан очень меня радует. Снова откусываю брауни.

– В общем, мне кажется, Люси могла бы взять на себя часть обязанностей, пусть это и немного удивило бы вашу семью, – говорит Пегги.

Пожимаю плечами:

– Я не против.

– Видишь? Она не против.

Мама закатывает глаза.

– Люси всегда не прочь кого-то шокировать.

– Это правда. – Разделываюсь с брауни.

Бетси радостно хлопает себя по бедрам.

– Давайте сменим тему! Люси, ты же живешь…

– Ты с ним виделась? – перебивает ее Пегги. – С тем подкастером. Как его там?

– Бен, – говорит Дженет.

– Точно, Бен. Красавчик, правда? Не знаю, что он забыл на радио… Такому надо в кино сниматься.

– По-моему, совершенно детское лицо. – Мэриан потягивает один из своих рыжих локонов. – Младше моего сына. Он хотя бы колледж закончил?

Мама, явно под влиянием моих верных решений, берет кусочек брауни.

– Ему лет двадцать пять, кажется.

– Двадцать восемь, – поправляю я.

Все поворачиваются ко мне.

– Ты слушала его шоу? – спрашивает Пегги.

– Да.

– Сегодня новый выпуск, – говорит Дженет. – Качественное шоу, правда?

– Как ты думаешь, кто изменил мужу с этим Колином? – театральным шепотом спрашивает Пегги и хихикает.

Я прослушала только половину выпуска, но мне всегда казалось, что Колин слишком тупой и ленивый, чтобы кого-то убить. Впрочем, я решаю это не озвучивать, поскольку других подозреваемых, кроме меня, нет.

– Я полностью вовлечена. Не терпится узнать, сделала я это или нет.

У Дженет отвисает челюсть.

– Люси, хватит пугать людей, – мягким тоном говорит мама.

– Да оно само собой получается, мам.

– Ну ладно, – Пегги откашливается. – Кэтлин, как твоя нога?

Глава 13

ЛЮСИ

Я избегаю дороги через Хэмптонский дом. Говорю себе, что лучше мне его не видеть и что не надо рисковать встречей с Мэттом, который сейчас живет там со своей новой женой. Но все равно сажусь в машину и еду через весь город. Мне всегда плохо давались верные решения.

Солнце только-только зашло, когда я подъехала, начали зажигаться фонари. На участках здесь, как и раньше, идеально ровный газон, на улице не припарковано ни одной машины. Ассоциация домовладельцев никогда не дремлет.

Останавливаю машину у тротуара перед домом и выключаю двигатель.

Все выглядит как тогда. Цветы, которые я выбрала для рассадки перед домом, всё еще тут. Как и увлажнители над крыльцом – моя искренняя попытка сделать крыльцо комфортным для лета (не получилось).

За окнами вижу белые деревянные ставни, которые я выбирала, плотно закрытые. Конечно, выбрасывать сделанные на заказ ставни было бы глупо, но меня все равно удивляет, что она их не уничтожила. Я бы на ее месте переживала – а вдруг они прокляты? Я бы все сожгла в доме, где жила склонная к убийствам бывшая жена моего нового мужа.

Мне нравилось обустраивать этот дом, хотя сам он, в общем-то, не был мне нужен. Это Мэтт сразу в него влюбился – в то, что этот дом мог бы о нас сказать. «С этим домом мы станем настоящими знаменитостями, – говорил он. – Весь город будет о нас говорить».

Разумеется, он был прав. Это и правда обсуждал весь город. Мэтт всегда прав. Он вам тоже так скажет.

* * *

Мне не очень хотелось брать деньги у его родителей, но иначе мы не могли бы позволить себе такой дом. Мэтт отмахнулся от моих переживаний. Они много лет назад отложили деньги ему на первый дом. Он сказал, будто это было очевидно: ну конечно, они отложили деньги – кто же не откладывает почти миллион долларов на первый дом своему сыну? Разумеется, отложили!

Я так и не приспособилась к богатому образу жизни. Слишком много чувства вины. Каждый раз, когда приходили его родители, начинали сыпаться мелкие комментарии. Что надо все держать в форме, за сколько можно будет это перепродать. Язвительные высказывания о пивной (за которую они тоже заплатили). Лучше уж быть на мели в квартире с фут-фетишистом в качестве хозяина, чем терпеть все это.

На улицу заворачивает машина, я поспешно завожу свою и отворачиваюсь, чтобы водитель не увидел моего лица. Наблюдаю, как машина уменьшается в зеркале заднего вида, и медленно выдыхаю.

Стук в окно заставляет меня подпрыгнуть.

Поворачиваюсь и выглядываю в пассажирское окно.

Это Мэтт.

Слушай ложь: подкаст Бена Оуэнса

Выпуск третий: «Мэтт был слишком хорош для нее»

Стефани: Без обид, но Мэтт был слишком хорош для нее.

Бен: Почему вы так считаете?

Стефани: А так не только я считаю. Это было довольно популярное мнение.

Я со многими говорил про Мэтта, в частности со Стефани Гантц, в то время подругой Мэтта и Люси, жившей в том же районе. Время для интервью со мной она выкроила между футбольными тренировками, на которые отвозит своих детей-подростков.

Стефани: Мэтт всегда был очень дружелюбным. С ним было легко. Когда они сюда переехали, он в первый же день зашел к нам в гости и выпил пива с моим мужем. С Люси я познакомилась только через несколько дней – я сама местная, но лет на десять ее старше, так что в молодости мы знакомы не были, – и это было… нормально. Не самая теплая девушка. Даже странно, что они с Савви так крепко подружились.

Бен: Почему же?

Стефани: Потому что Савви была лапочкой. Общительная, очаровательная – просто чудо. По правде говоря, она подошла бы Мэтту куда больше.

Бен: Но тем не менее вы с Люси подружились?

Стефани: Не близко. Я жила неподалеку, тут довольно тесное сообщество. Но Люси как бы не совсем в него вписывалась. Она была такой юной… Мы с остальными дамами… Наверное, не стоит рассказывать, ну да ладно. Мы шутили, что Люси – первая жена Мэтта. Все были уверены, что будет вторая.

Бен: Из-за их возраста или по какой-то другой причине?

Стефани: Из-за возраста, точно. В молодости кажется интересным быть со своей противоположностью. Но потом понимаешь, насколько это выматывает. Хочется быть с человеком, который дарит тебе мир и покой, а не с тем, с кем все время сталкиваешься. Мэтт и Люси сталкивались.

Бен: То есть они часто ссорились?

Стефани: О да, они часто ссорились. И это было очевидно. Они, когда были на людях, пытались украдкой продолжать ссору, надеясь, что никто не заметит. Но крики из их дома слышно было. Настолько это было громко.

Бен: Кто из них кричал? Мэтт или Люси? Или оба?

Стефани: Оба.

Бен: Это кого-то беспокоило? Вызывали полицию?

Стефани: Ну что вы, нет. Конечно, зная то, что я знаю сейчас, может, я бы тогда беспокоилась о безопасности Мэтта. И конечно, я очень сочувствую Мэтту из-за всей той истории.

Бен: Из-за убийства Саванны?

Стефани: Нет, я о Кайле. Кайле Портере. Вы, думаю, о нем знаете.

Бен: Слышал кое-что…

Стефани: Поговорите с Кайлом.

Глава 14

ЛЮСИ

Я, как дура, опускаю окно.

Мэтт опирается на машину, расслабленно кладя руки на открытое окно так, что его кисти повисают над пассажирским сиденьем.

Руки у него что надо. Длинные пальцы, идеально подстриженные и ухоженные ногти. Руки для меня имеют большое значение. Я как-то проигнорировала парня после одного свидания, потому что у него были длинные ногти. И всё. Он был очень милым и симпатичным, мы хорошо провели время вместе. Но меня едва не выворачивало каждый раз, как я представляла себе его ногти.

Темные волосы Мэтта подстрижены короче, чем он стригся раньше. Интересно, он еще не начал лысеть? Немножко надеюсь, что начал.

Первым, что я тогда в нем заметила, были глаза – синие и яркие; от таких трудно отвернуться даже сейчас.

– Привет, Люс, – говорит он.

Ситуация, в которой я оказалась, крайне дерьмовая, так что я молчу. Представляю, как закрываю окно, чтобы он не мог вытащить шею, жму на газ, и его тело волочится по дороге.

«Убьем…»

– Ты собиралась постучать или планировала сидеть тут всю ночь? – спрашивает он.

Вздыхаю.

– Я просто проезжала мимо.

– Ты припарковалась.

– Было интересно, как выглядит дом.

Мэтт бросает взгляд на дом, затем снова на меня.

– Раз уж ты здесь – может, зайдешь?

Смотрю на него с искренним удивлением.

– Не думаю, что твоя жена будет в восторге.

– Мы разводимся. Она возвращается в Хьюстон.

Сдерживаю улыбку. Клянусь, я изо всех сил стараюсь не быть стервой, но получается у меня до смешного плохо.

Если Мэтт увидел, как вздернулись уголки моих губ, то никак этого не показал.

– Заходи, – говорит он. – Выпьем чего-нибудь.

У него поблескивают глаза; это означает, что он думает заняться сексом в кровати или на кухонном столе. Мэтт обожал секс на кухонном столе. Мы специально выбрали прочный – именно для этой цели. Интересно, стол еще на месте?

Нет. Черт. Нет. Этого не будет.

Выглядываю в переднее окно.

– Уверен, что хочешь остаться со мной наедине?

– Люси… – Он тяжело вздыхает. Этим вздохом он всегда говорил: «Люси ведет себя как дурочка».

«Люси, прошу тебя, побудь у родителей. Пожалуйста. Всего пару дней. Мне нужно подумать». Мэтт стоял у входной двери, когда сказал мне это, нервно хрустя костяшками. Помню, я подумала, что он так встал, чтобы в случае чего быстро сбежать.

Он так боялся… Боялся меня. Я приехала домой из больницы меньше суток назад. Полиция еще не начала всерьез меня допрашивать. Медиа еще не повернулись ко мне спиной. Но Мэтт… Он не сомневался, что я виновна. Муж боялся оставаться наедине со мной в нашем доме.

– Может, в другой раз. – Завожу машину, Мэтт отступает на тротуар.

Не смотрю в зеркало заднего вида, уезжая прочь.

Глава 15

ЛЮСИ

Замечаю Бена, как только захожу в кафешку. Он сидит там же, где и в прошлый раз, постукивая по клавиатуре ноутбука.

Подкастер поднимает глаза и улыбается мне. В одном бабушка была права – у него улыбка супергероя. «Ничего не бойтесь, мэм, сейчас этот красавчик вам поможет» – вот что говорит внешность Бена.

Дружелюбный настрой – явное притворство, чтобы я согласилась дать интервью, но притворяется он хорошо. Ничего не скажешь. Он будто и правда рад меня видеть.

Подхожу к столику и сажусь напротив него. Липкий пластик скрипит от соприкосновения с моими голыми ногами.

– Я на самом деле не думал, что ты мне напишешь, – говорит Бен.

Пожимаю плечами. Я написала ему вчера вечером – предложила утром встретиться.

– Это теперь наше официальное место встречи?

– Ну, обычно я здесь, так что для меня это официальное место встреч, да.

– Ты приходишь сюда работать? У тебя что, нет номера в отеле?

– Есть. Но мне нравится работать в кофейнях и всяких кафешках. А Винс сказал, что он не против, потому что я прихожу, когда народу мало. Плюс я заказываю много еды. – Он хватает меню и протягивает мне. – Хочешь что-нибудь? Бургеры вкусные. Сэндвич с курицей и соусом песто вообще отличный. Сэндвич с тунцом не рекомендую.

– Мне и так нормально.

– Ты уверена? Я угощаю. Тут еще подают завтраки весь день, френч-тост просто прекрасен.

Задумываюсь. Я сегодня практически не ела, не считая банана после пробежки. А тут пахнет жиром и сладким сиропом… Живот предательски урчит.

– Ты хочешь френч-тост, да? Отличный выбор. – Бен выпрямляется, ища глазами кухню, откуда виднеется чей-то затылок. – Эй, Винс! Добавь в мой заказ френч-тост!

– С беконом? – спрашивает голос. Бен смотрит на меня, я киваю.

– Да!

– Не вопрос.

– Спасибо.

– Не за что. – Бен закрывает ноутбук. – Как идет планирование дня рождения?

– Это моя мама тебе рассказала?

– Твоя бабушка.

– Все нормально, наверное.

– Наверное?

– Тебе реально интересно слушать про день рождения моей бабушки?

Темная прядь падает ему на лоб; он вскидывает голову, возвращая прядь на место.

– Нет. Я просто из вежливости решил завести разговор ни о чем.

– Мне такие плохо даются.

– Я заметил.

– Некоторые считают, это значит, что я стерва.

– Неумение вести пустые разговоры делает тебя стервой?

– Очевидно. Так говорят. – Хотя мама всегда делает это крайне вежливо. «Приличные люди разговаривают друг с другом, Люси! Спрашивают, как день проходит».

– Ты стерва? – спрашивает Бен.

– Немного.

– Что ж, честный ответ.

– Да, стараюсь.

Он барабанит пальцами по крышке ноутбука, я стараюсь на это не смотреть. Бен улыбается. Видимо, я его развлекаю.

– Вижу, мы переходим к разделу «шлюха-изменщица», – говорю я.

Он ошарашенно моргает.

– Я…

– Ничего. Я привыкла. Но никакой новой информации нет, и что бы кто ни говорил, я правда хочу, чтобы ты раскрыл это дело, Бен.

«Плавленая плоть пахнет, как барбекю; раз – и тела нет. Победа!»

Сжимаю челюсть, прогоняя голос.

«Убьем…»

– Может, поработаем вместе?

– Меня не интересуют подкасты.

– Я не то имел в виду. Ну, не напрямую. Я не буду тебе платить.

– Даже не знаю, как устоять перед таким предложением.

– Помоги мне узнать, кто убил Саванну.

– Кроме меня?

– Или включая тебя. Сразу определимся: если это была ты, я расскажу всем.

Снова эта супергеройская улыбка. Он из этих, из противных. Которые жалуются, что не могут быть с девушкой, потому что слишком сильно за нее переживают. Слишком измученный для девушки. Он такой супергерой.

– Справедливо, – говорю я.

– Дай мне взять у тебя интервью. И помоги собрать информацию.

– Что, по-твоему, я могу тебе сказать?

– Ты знала Саванну лучше остальных. У меня есть много информации, но прямо от тебя – почти ничего. Расскажи свою историю. Поделись своими теориями. У меня теорий – выше крыши, но нужно, чтобы кто-то подсказал, насколько они безумны. Помоги мне разобраться.

Появляется Винс с моим тостом и сэндвичем Бена. Хмурится, увидев меня, и обращается к Бену:

– Ты знаешь, кто это?

Закатываю глаза.

– А иначе зачем ему со мной говорить?

Винс хмурится еще сильнее. Он держит тарелку с френч-тостом, от которого исходит пар, ближе к груди, будто сомневаясь, стоит ли мне ее отдавать.

– Спасибо, – искренне благодарит Бен. – Все выглядит очень аппетитно.

Винс сдается, ставит передо мной тарелку и опускает скользящий кусочек масла на хлеб.

Смотрю ему вслед.

– Кажется, ты ему больше не нравишься. – Тянусь за сиропом на другом конце стола. – Так, кстати, и происходит, когда начинаешь со мной общаться. Так что привыкай.

– Значит, ты мне поможешь?

Откусываю френч-тост. Бен был прав, он очень вкусный.

– Ладно.

Он аж засветился.

– Правда?

– Да.

– И интервью тоже? Под запись?

– Да.

Теперь Бен в полном восторге.

– Серьезно? – Он берет телефон и принимается печатать.

– Почему ты так удивляешься? Бабушка устроила весь этот праздник, чтобы я приехала сюда для этого. Ты сомневался, что она меня убедит?

– Честно – да.

– Я ей расскажу о твоих сомнениях. Она будет не в восторге.

– Поздно, я уже сам ей пишу. – Он на секунду поднимает глаза и нагло улыбается.

– Ты переписываешься с моей бабушкой?

– Мы много общаемся.

– Боже мой…

– Беверли меня обожает, – самодовольно говорит Бен.

– Я в курсе.

– И это взаимно. – Он поднимает на меня взгляд. – Ты, кстати, ошибаешься.

– Насчет чего?

– Насчет новой информации. Кайл проболтался.

Слушай ложь: подкаст Бена Оуэнса

Выпуск третий: «Мэтт был слишком хорош для нее»

Кайл Портер живет в Остине. Мы с ним встретились в центре города, в конференц-зале модного отеля. После нашей беседы он собирается выпить с коллегой, а весь его внешний вид соответствует главному герою какого-нибудь сериала про сексуальных адвокатов. Стильный и ненарочито крутой.

Кайл: Кажется, Люси жила в Пламптоне около года, когда мы познакомились? Ну, после того, как вернулась туда из колледжа. Я был там по работе, как-то вечером на выходных столкнулся с ней и Савви в баре. Люси иногда засиживалась там днем, когда было мало посетителей, и занималась своим творчеством.

Бен: Творчеством?

Кайл: Она писала книгу. Брала ноутбук в бар, это забавно выглядело. Я увидел, как она там сидит, печатает, и подошел. Говорю: «Ты тут пьешь или работаешь?» Она рассказала, что пишет книгу, и мне это показалось классным. Мы разговорились.

Бен: Что было потом?

Кайл: Кажется, это были мои третьи выходные в городе. На третий раз я понял, что она меня ждала, и она была более… расслабленной. Рядом с тем рестораном был отель, и после пары бокалов вина я рискнул спросить, не хочет ли она уединиться в номере.

Бен: Вы тогда знали, что она замужем?

Кайл: Я заметил кольцо. Но у меня никого не было, да я и не искал отношений. Замужняя женщина была, можно сказать, идеальным вариантом.

Бен: Какой вам показалась Люси? Она выглядела счастливой?

Кайл: «Счастливой» – не сказал бы. Люси была непростой. Многогранной. Ее не беспокоило удобство окружающих, и мне это в ней нравилось. Такое не часто встретишь в женщинах.

Казалось, ей больше двадцати с чем-то. Такая старая душа… Философская. Она писала книгу, но путалась в собственных мыслях. Не удивлен, что она так ничего и не опубликовала.

Бен: Люси обсуждала с вами свой брак?

Кайл: Сначала нет. Но наша… интрижка растянулась на много месяцев, почти на год, так что она стала немного о нем говорить.

Бен: Как вам показалось, это был счастливый брак?

Кайл: Мне показалось, это был сложный брак. Браки вообще штука сложная. Правда же? Я сам женат не был, но мне всегда так казалось. Слишком оно драматично, как по мне. Люси была такой молодой… Я ведь старше лет на пятнадцать, и, помню, мне тогда показалось, что им не стоило жениться.