Текст книги "Ведьма старая, ведьма молодая"
Автор книги: Эмиль Коста
Жанр: Классические детективы, Детективы
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Парень неуверенно подошел к двери и заглянул туда. Затем он вздохнул и обернулся к доктору:
– Как будто все по-прежнему. Света только побольше, тогда темно было.
– Прекрасно. Я сейчас все это опишу, вам нужно будет заверить показания на бумаге. Вы владеете грамотой?
– Никто тут ею не владеет, – вмешался Тибо, – Я еще кое-как подписаться могу, и все.
– Пусть просто поставит крест, – сказал Андре.
Он уселся к столу, отодвинул посуду и вытащил письменный прибор, которые час назад взял в доме деревенского старосты. Доктор обмакнул перо в чернила и начал выводить ровные строчки протокола. Вот уж не думал, что снова придется этим заниматься. Вспомнилась заварушка под Бельфонтэном, которая свела его с Лу. Все-таки это дело сильно повлияло на Андре. Если совсем недавно он руководствовался исключительно жаждой наживы и не гнушался откровенным шарлатанством, то теперь десять раз думал, прежде чем предлагать кому-либо услуги врача. Бог знает, что могло случиться с женой и ребенком этого парнишки, если бы Андре попытался им помочь. Навредить здоровому, конечно, не так просто, но сколько таких случаев!
Что же станется с жителями деревни теперь, когда они лишились единственной знахарки? Одетт наверняка чему-то обучена. Тем более будет печально, если ее казнят за это убийство. Андре не слишком верил в виновность девочки: чересчур хрупкая она на вид, да и мотив неважный. Конечно, бабка хотела выдать ее замуж против воли, но если бы все девушки убивали за такое, мир бы давно осиротел.
Закончив с протоколом, доктор попросил поставить под ним подпись сначала старосту, а затем Люка. Парень заметно волновался и едва не поставил свой крест поверх коряво выведенной фамилии Тибо. Андре вовремя перехватил его руку и отвел ее на нужное место. Затем он сказал:
– Тело можно унести. Записку я отдам, когда высохнут чернила.
Тибо кивнул и вышел за дверь. Отрывистым грубым голосом он принялся раздавать команды: соорудить носилки, выделить самых крепких ребят… Одетт молча встала и направилась в бабушкину комнату. Когда староста в сопровождении пары дюжих парней вошел туда, Андре с трудом поднялся со стула и захромал следом.
Старая Клементин покоилась на кровати в куда более подобающей позе, чем та, в которой ее нашли. Покойница лежала на спине, обутая. Тело накрыли пестрой шалью – в доме не нашлось куска ткани, более подходящего на роль савана. Сама Одетт стояла в углу и ждала, пока все закончится. На ее лице по-прежнему не было скорби, страха и каких-либо вообще эмоций. Плечи расправлены, губы сомкнуты, руки в карманах фартука… Что бы ни переживала девушка, она держала это глубоко внутри.
Косясь на ведьмину внучку, парни положили тело на наспех сооруженные носилки и скрылись вместе с ними за дверью. Андре спросил:
– У вас есть другие родственники поблизости? Оставаться одной в доме опасно, даже пока не предъявлены обвинения.
– Никого у меня нет. И никуда я не денусь. Хотите – заприте тут, – огрызнулась она.
Девушка действительно изменилась. В сравнении со вчерашней тихоней нынешняя Одетт казалась совсем другим человеком. Безусловно, это только даст почву новым слухам. Оставив ее в спальне, Андре захромал в гостиную. Люк опять успел улизнуть к жене, Тибо продолжал распоряжаться снаружи. Лу грелся возле очага, а в приоткрытую дверь заглядывали дружки Дидье. Доктор подошел к слуге и вполголоса спросил:
– Вы считаете, они не навредят Одетт?
– Эти? Могут, – кивнул парень.
– Она могла бы пожить у вашей матушки? Или еще у кого-нибудь в деревне?
– У нас негде, сами видели. То бишь если мы с вами где-то в другом месте будем – то может быть, но какая ж тогда безопасность…
– Да… По-хорошему девушке сейчас нужна охрана, но как это устроить?
– Может, арестуем ее? – предложил слуга.
– Здесь у меня полномочий никаких.
– А то они у вас раньше были! Поговорите с Тибо, он не дурак – поймет. Одну ее тут нельзя оставлять ни в каком виде.
Доктор про себя порадовался сообразительности юного великана. В фиктивном аресте Одетт есть резон. Это успокоит местных и позволит обеспечить ее надежной и непредвзятой охраной в лице самого Лу. Если староста по-доброму относится к девочке, этим нужно воспользоваться.
Андре вышел на крыльцо, прикрывая за собой дверь, и увидел Тибо. Тот глядел вслед удаляющейся группе парней, которые тащили носилки с телом Клементин. Дидье стоял рядом с отцом, еще двое молодых обалдуев ошивались возле крыльца. Не было похоже, что они собираются уходить. Андре недовольно покосился на парней и заковылял к старосте, проклиная про себя хромоту, трость и зыбкий песок.
Глава 7
Доктор отдал Тибо листок со своими записями.
– Это все, что удалось выяснить, – извиняюще сказал он, – Здесь только факты, собственные выводы я оставил при себе.
Тибо передал записку сыну и сказал несколько слов. Тот кивнул и бросился прочь по берегу, придерживая шляпу на голове. Проводив парня взглядом, Андре заметил:
– Сразу могу сказать: я не думаю, что такая хрупкая девушка могла совершить подобное. У нее физически не хватило бы на это сил.
– Пожалуй… – неохотно признал Тибо.
– Убийцу следует искать среди местных жителей, – продолжал доктор.
– Власти разберутся.
– И как они будут разбираться? – спросил Андре, – Угрозы? Пытки? Здесь нет привилегированных граждан, только простые люди: церковь не станет с ними церемониться.
– Не станет…
Доктор внимательно посмотрел на своего неразговорчивого собеседника. Он, прихрамывая, подошел к бревну, выброшенному на берег во время одного из штормов, присел на него и спросил:
– И вас не пугает эта мысль?
Староста раздраженно пожал плечами.
– Почти все сидели по домам, вместе с женами и детьми. Молодежь тоже была на глазах друг у друга. Вряд ли много найдется тех, кто не представит надежных свидетелей на прошлую ночь.
– Но мадемуазель Одетт – первая среди них.
– Верно. И если она не поумнеет, церемониться с ней точно не будут.
– Я и сейчас опасаюсь за благополучие девушки. Вы видите этих болванов, – кивнул доктор на приятелей Дидье, оставшихся возле дома, – Что они могут с ней сделать? Готов поспорить, по деревне уже поползли слухи о ее связи с нечистой силой.
– А вы-то, человек ученый, в такое не верите, – ухмыльнулся староста.
– Не верю ни во что, пока не вижу доказательств. А как насчет вас?
– Почему нет, если дело ясное. Только тут ясности нету.
– Именно. Вернемся к мадемуазель Одетт. Я думаю, оставаться здесь одной для нее опасно. Она может пожить у вас?
– Не думаю. Дружки Дидье постоянно возле дома ошиваются, тут ей безопаснее будет. Да и комнаты для нее нет: наверху спальни пустые да холодные.
– Согласен. Послушайте… – доктор наклонился вперед и понизил голос, – Лу упоминал, что я имею некоторый опыт в следственном деле. Я готов заняться этим убийством, до приезда официальных лиц, разумеется. Потом я передам следователю все добытые сведения, записи и прочее. Ему меньше работы, а я буду предельно деликатным во время допросов. Как частное лицо, я не наделен властью и могу говорить со свидетелями исключительно по их доброй воле. Вы понимаете разницу?
– Еще бы! Не знаю, худого как будто не вижу в этом.
Тибо колебался. Давать такие полномочия странному незнакомцу не входило в его планы, но староста слишком хорошо помнил следствие по делу гибели его друга. Тогда обошлось малой кровью только потому, что на лодке они были вдвоем.
– А главное, – продолжал Андре, заметив сомнения Тибо, – мы с Лу обеспечим безопасность Одетт. Возможно, для этого лучше будет объявить ее подозреваемой и взять под стражу. Это успокоит людей, и настоящий убийца потеряет бдительность.
– Дело говорите, – одобрил староста, – От меня-то что требуется?
– Согласие. Вы здесь единственный представитель власти.
– Какая там власть… Я-то согласен, конечно, но не больно на мою помощь рассчитывайте. На деле я тут наравне с другими, разве что дом побольше.
– Вы пользуетесь уважением и можете здорово помочь. Очень будет полезно, если вы замолвите за меня словечко перед местными. Боюсь, к чужаку они отнесутся с недоверием, да и мои городские манеры вызовут неприязнь.
– Всякое может быть. Скажу им, будьте покойны. И об аресте Одетт тоже скажу – это вы здорово придумали, мсье! – на угрюмом лице бородача промелькнуло нечто, похожее на улыбку.
– Отлично, благодарю вас. Прежде чем вы отправитесь в деревню, позвольте задать вам несколько вопросов о прошлой ночи: свидетельство каждого ценно.
– Да будет вам, – скривился Тибо, – Подозреваете всех – так и говорите. То, что я на вашей стороне, погоды не делает. Задавайте вопросы, мне скрывать нечего.
– Прекрасно. В таком случае: где вы провели прошлую ночь?
– Дома провел. Как старшие гости разошлись, оставил молодежь в гостиной, а сам спать ушел.
– Из вашей спальни есть выход на улицу минуя гостиную?
– Через окно можно выйти, первый этаж ведь. Вообще это спальня Дидье, я обычно в гостиной ночую. В верхних комнатах пока даже ставен нет, в холода зуб на зуб не попадает.
– Понятно. Значит, вы могли незаметно выйти из дома?
– Мог, конечно!
– А выходили?
– Нет. Спать пытался, не хотел молодежь разгонять до времени. Потом они сами ушли, я и уснул.
– Думаю, наивно спрашивать, слышали или видели вы вчера что-нибудь подозрительное?
– Ясное дело! Пока ребята в гостиной гуляли, ничего не расслышать было, а после уж я спал.
– Вы говорили, что врагов у покойной не было. Но мог кто-то в деревне иметь на нее зуб, могла она знать чью-то тайну или как-то еще перейти дорогу?
– Тайн у нее за душой было немало: единственная же повитуха в наших краях. Всех местных, кому тридцати годков нету, – уже Клементин приняла. А если какая девица согрешила да позора не хотела – тоже к старухе шла… Секретов много, но она не из болтливых была, это точно.
– Стало быть, мотивы для убийства могли быть у любого жителя деревни… – пробормотал Андре, – Благодарю вас, мсье Тибо. Прошу, расскажите мадам Дюмон, что мы теперь здесь и что нам не помешает провиант. Я позже пришлю Лу за своими вещами. Пока он мне тут понадобится для охраны.
Доктор мотнул головой в сторону двух бездельников из ватаги Дидье, которые по-прежнему ошивались на берегу. Староста понимающе кивнул и вразвалочку пошел прочь. Андре с трудом поднялся с бревна и зашагал к дому.
Лу сидел на крыльце. Парню явно не хотелось оставаться внутри, наедине с колкой на язык «ведьмой». Андре вполголоса приказал слуге не спускать глаз с прихвостней младшего Тибо. Ему очень не нравилось их присутствие здесь.
В гостиной доктор сразу обратился к Одетт:
– Мсье Тибо отправился в деревню. Я предложил ему провести предварительное расследование своими силами, и он это одобрил.
– Неужто? Ну, удачи вам в этом деле, – усмехнулась Одетт.
– Вы сомневаетесь в успехе?
– Любой из местных вам скажет, что бабушку прикончила я.
– Почему же вы так плохо думаете о людях? Вы же выросли среди них…
– Уж кто-кто, а вы должны понимать, – девушка насмешливо оглядела Андре, – Вы ведь не из богатых, но в то же время образованы. Готова спорить, что в юности вам несладко приходилось.
– Бывало нелегко, особенно с простолюдинами, – признал Андре, – Никто не любит того, что недоступно его пониманию. Что ж, это научило меня разговаривать с людьми и находить с ними общий язык. Сейчас моя ученость никого не пугает.
– Со мной все иначе: девушка из деревни, знающая толк в травах, внучка повитухи, да еще и грамотная – по-вашему, с возрастом это перестанет вызывать подозрение?
– Едва ли… Но ваша бабушка умела не давать себя в обиду, будучи знахаркой.
– Меня она, тем не менее, старалась от этой доли уберечь.
– Выдав замуж?
– Да! У нас с Дидье ничего общего. Всегда терпеть не могла этого надутого болвана, но Клементин очень уж сдружилась с его папашей и решила меня пристроить. Она говорила, что замужество заставит болтунов замолчать и меня наконец примут за свою.
– Мадам Дюмон рассказывала мне историю вашего появления здесь. Должно быть, слухи преследуют вас практически с младенчества?
Одетт нахмурилась, отвернулась и после паузы ответила:
– Я давно к этому привыкла.
– Уверен, что так и есть, – доктор решил пока оставить эту тему, – Мадемуазель, мне необходимо задать вам несколько вопросов о вчерашнем вечере.
– Задавайте.
– Вчера, после того, как старшие гости разошлись, что происходило в доме Тибо?
– Мсье Огюст почти сразу ушел к себе, в зале остались только мы: я, Кларис, Лу, еще пара девушек и компания Дидье с ним во главе.
– Кто-то из гостей покидал дом на долгое время?
– Не припоминаю. Каждый, наверное, выходил проветриться время от времени… Я устала на этом сборище, попросила Кларис и Лу проводить меня. Дидье это услышал и заявил, что провожать невесту будут все. Моя нелюдимость вечно его злит, – усмехнулась девушка.
– По пути сюда что-нибудь интересное произошло?
– В общем, нет. Была небольшая потасовка на берегу, да Лу один раз потерял сестру в толпе – больше как будто ничего.
– Может быть, кто-нибудь отставал или забегал вперед?
– Это невозможно было разобрать. В толпе несколько человек шли с факелами, в глазах рябило. Толкотня, шум… Кларис почти все время держала меня под руку, а Лу трудно потерять из вида, но за остальных не могу поручиться.
– Кстати о Лу… Ваша бабушка обронила вчера удивительное замечание в его адрес.
– О том, что он родился недоношенным? Я бы не слишком в это верила. Мы ровесники, и Лу всегда, с раннего детства, был здоровяком. На него даже из Кавайона приезжали поглядеть.
– Меня это тоже удивило, а мадам Дюмон выглядела смущенной.
– Клементин любила напоминать людям насчет их грешков. Уж не знаю, что конкретно случилось, но явно дело для тети Ализе неприятное.
– О каких грешках вы говорите? – поинтересовался доктор.
– Она ведь не только роды принимала, но и потравить плод могла, если требовалось. Это держалось втайне, но… Думаю, немало местных кумушек обращались в свое время к ней за помощью.
– А вы точных имен не знаете?
– Нет, бабушка держала меня на расстоянии от всего этого. Собственно, я только на родах ей помогала иной раз, да травами занималась.
– И вы думаете, что мадам Ализе хотела избавиться от первенца?
Одетт с улыбкой поглядела на него.
– Вы как маленький… Если ребенок рождается слишком скоро после свадьбы, да еще объявляется недоношенным – ну, о чем это обычно говорит?
– Она пошла под венец беременной…
– В точку! Неужели в университетах такому не учат? – поддела его Одетт.
Доктор задумался. Что-то было в этой девушке не так, что-то разительно отличало ее от остальных местных. Настолько ладной речи он не встречал даже у городских барышень. Андре спросил:
– Это Клементин научила вас грамоте?
– Да, – казалось, вопрос ее совсем не удивил.
– А где она сама этому научилась?
– Не рассказывала. Я вообще не в курсе ее происхождения и рода занятий в молодые годы. Знаю только, что она не из этих краев. Приехала с сыном лет тридцать назад, поселилась в этом домике на отшибе да стала помогать людям. Думаю, училась при монастыре каком-нибудь или в городе у аптекаря.
– Стало быть, мадам Ларош и с родной внучкой предпочитала не откровенничать. А почему церковь не реагировала на ее деятельность и репутацию?
– Да не знал никто, думаю. Она работала только в нашей деревне, а дальше и не совалась.
– Значит, из деревни вы не выезжали?
– Почему же. Бабушка наведывалась в город, в прошлом году и меня с собой брала. Мы посетили тамошний женский монастырь. Я просилась в учение, она как будто была не против. Но не сложилось…
– Почему?
– Монашки потребовали десять ливров в год, у нас столько не было.
Доктор с новым интересом оглядел Одетт. На что могла рассчитывать деревенская девочка, получая образование? Более выгодное замужество – и то под сомнением, учитывая бедность и сомнительное происхождение. Впрочем, не похоже, что она сильно заинтересована в мирской жизни. Андре вспомнил о разговоре со старостой и вернулся к насущным проблемам:
– Одетт, мне не понравились настроения в толпе дружков вашего жениха. Мы поговорили об этом с мсье Тибо и решили, что для вашей же безопасности будет лучше взять вас под стражу. Разумеется, неофициально и не по-настоящему. Этот шаг успокоит местных и, надеюсь, вызовет их откровенность в будущих разговорах со мной.
– А вы не так просты, – улыбнулась Одетт, – Извольте, я не против.
– Отлично! Вы останетесь в своей комнате, на двери смастерим засов. Мы будем по очереди нести караул в гостиной и ночевать в комнате вашей бабушки. Я не подвержен суевериям, Лу вполне по-дружески к вам относится. Охраны надежнее в деревне и не найти.
– А по нужде я буду выходить тоже под караулом?
– Придумаем что-нибудь, – он был рад такой благодушной реакции девушки на предстоящий арест.
Доктор выглянул за дверь и пригласил Лу внутрь.
– Здесь нужно немного поплотничать, – сказал он слуге, – На двери комнаты мадемуазель требуется приладить простенький засов, со стороны гостиной. На ставни снаружи – тоже.
– Призналась уже? А я и не верил! – с интересом поглядел на девушку Лу.
– Никто ни в чем не признавался, мы просто возьмем мадемуазель Одетт под охрану до приезда следователя. Тем временем попробуем выяснить что-нибудь новое у жителей деревни.
– Это дело! – одобрил парень, – Если узнают, что вы Одетт арестовали, мигом языки развяжут.
– Будем на это надеяться… Так что, справитесь с засовом?
– Не. У меня и инструменту отродясь не было. Плотничал у нас в деревне Ноэль, надо его позвать.
– Где его найдешь теперь, – заметила Одетт, – Небось пьяный где-нибудь под кустом валяется.
– Много ты знаешь! Тут он, неподалеку ошивается. Я его на берегу только что видел.
– Так беги, пока не ушел!
Лу выскочил из дома и тут же растянулся на песке. Одетт насмешливо махнула ему вслед рукой:
– Как был дурачком, так и остался.
– Лу работает на меня второй месяц; не заметил за ним странностей. Неуклюжесть не в счет, – вступился доктор за верного слугу.
– Да, не дурак, конечно… Наивный очень, и запугать его любой мог. Дидье был этому малышу по пояс, а все одно верховодил.
– Неприятный парень, судя по тому, что я о нем слышал.
– Мелкий гаденыш… Не знаю, что в нем нашла Кларис. По местным меркам богач, конечно, но разве этого достаточно?
– Сердцу не прикажешь, – улыбнулся Андре.
– Мсье доктор! Привел! – донесся из-за двери крик Лу.
Глава 8
Ноэль, позевывая, стоял у крыльца. Ветерок развевал его лохмотья, босые ноги вязли в песке. Доктор постарался забыть о неприятных обстоятельствах знакомства со старым пьянчугой. Со всей возможной любезностью он сказал:
– С Рождеством, мсье Ноэль! Вы, говорят, плотник важный?
– И вас с праздником, мсье. Только плотник я неважный, давно уж.
– У нас работа нетрудная, задвижку бы на дверь приладить, – поспешил его успокоить Лу,
– Это можно. За два медяка к вечеру сделаю.
– За три к обеду.
– По рукам, только за инструментом сбегаю – оживился Ноэль.
Он послюнявил ладонь и стиснул пальцы Андре. Тот поморщился, а горе-плотник уже улепетывал по направлению к деревне.
– Вы уверены в этом пьянчуге? – хмуро спросил доктор.
Лу энергично закивал:
– Лучший мастер в здешних краях! Вы не смотрите, что на ногах еле держится: молоток не уронит!
– Будем надеяться.
Дружки Дидье подошли к крыльцу.
– Мы тут слыхали, – развязно начал высокий парень с разбитым носом, – о чем вы со старым Ноэлем толкуете. Стало быть, схватили ведьму?
– Задержали до выяснения обстоятельств, – ответил Андре, стараясь говорить как можно более сурово.
– А охранять кто будет?
– Лу Дюмон.
– А пытать?
– Пытать? Суд, если потребуется. Мое дело – лечить.
– Ишь ты, – озадаченно протянул верзила, – В таком разе нам тут делать нечего.
– Верно. Если не хотите что-нибудь рассказать о событиях прошлой ночи, можете идти, – милостиво разрешил доктор.
– Чего там рассказывать, – удивился бездельник ростом пониже и с фингалом на чумазом лице, – Все ж пьяные были. Я так ничего не помню, даже откуда синяк взялся.
– Это я тебе врезал, – предположил его приятель.
– Не, ты бы ногой пнул. А в морду у нас Дидье любит бить.
– Если он, то за дело. А чего гадать, пошли спросим.
Парни удалились, оживленно беседуя. Доктор с отвращением поглядел им вслед.
– Иной раз я думаю, – обратился он к Лу, – что покойный Греньи оказал вам услугу, забрав отсюда. Свяжись вы с этим бездельниками, подумать страшно, к чему бы это привело.
– Да, не связался бы, – ухмыльнулся слуга, – Старостин сынок меня всегда терпеть не мог – уж не знаю, почему. В их компанию мне ходу не было.
– Это, пожалуй, к лучшему. Таких болванов сроду не видал, – доктор помолчал и осведомился, – Вы думаете, Ноэль успеет к условленному сроку?
– Поспеет, – уверенно ответил Лу, – А куда вам торопиться?
– Нужно допросить жителей деревни. Это человек тридцать – думаю, младенцев я не буду брать в расчет.
– А как вы это отсюда будете делать?
– Приглашу их к себе для разговора… Скорее всего, вам придется побегать, – признал доктор.
Слуга поморщился и вздохнул:
– Лишь бы кормили. А так отчего бы не побегать ради хорошего дела.
– Между прочим, Лу, вы сами ничего интересного вчера не заметили?
– Не, – с сожалением ответил парень, – Я ж обычно не пью столько, а вчера прямо дураком был. Развезло меня, когда за столом сидел. Чуть сам в драку не полез, пока Одетт провожали.
– Мадемуазель упоминала что-то. Как конкретно эта потасовка случилась?
– Да недалеко тут на берегу… Парни факелы побросали и давай бузить. Я перепугался, что Кларис где-то там, и сунулся в самую гущу.
– Странно, а Одетт мне сказала, что ваша сестра была рядом.
– Да она ненадолго пропала, я едва спохватиться успел. Там такая свалка была, что ой-ой-ой: парни дерутся, девчонки визжат, от огня в глазах рябит… И ни черта кругом не видно! Ну, я факел поднял и в толпу полез. Слава богу, сам по роже не схлопотал, только распугал всех.
– Интересно, – задумчиво сказал доктор, – Стало быть, если бы кому-то потребовалось в это время незаметно пробраться мимо вас, ему бы это удалось?
– К гадалке не ходи! Мы ближе к морю жались, там песок не такой рыхлый. А берег-то широкий, туазов в шесть, а то и десять, да темно было – любой бы прошел.
– Сами-то вы, надеюсь, все время были на виду?
– Наверно, – протянул парень, – Я не следил. Но от Одетт не отходил, это точно. Только во время драки, это недолго совсем…
Андре поглядел вдаль. Песчаный морской берег тянулся на добрый лье в направлении деревни. Кто угодно мог прикончить Клементин и незамеченным вернуться домой. Деревня была погружена в глубокий сон, а все бодрствующие пьяны в стельку. Впрочем, тот парень, Люк, не выглядел пьяным накануне.
Доктор хотел записать все, что удалось выяснить за сегодня и побрел к дому. Лу остался на берегу.
Одетт сидела в гостиной с книгой в руках. Устраиваясь за столом, Андре успел разглядеть рисунки лекарственных растений на открытой странице. Девушка читала неизвестный ему справочник. В шутку доктор поинтересовался:
– Собираетесь кого-нибудь отравить?
Одетт вздрогнула и улыбнулась.
– Вот еще. Просто скучно. Всех книг у нас эта да Библия.
– Скудный выбор. В частных библиотеках моих клиентов попадались труды поинтереснее. Стихи, семейные летописи и даже любовные романы.
Глаза девушки загорелись:
– Вот бы почитать! Я бы даже в услужение пошла ради такого.
– Не думаю, что наниматель одобрил бы такую любознательность, – заметил Андре.
– Это точно… Ладно, не буду вам мешать, – девушка поднялась и направилась в свою комнатку.
Помедлив, Андре окликнул ее:
– Если хотите, можете почитать мою книгу. Это восточный трактат о медицине, очень интересный для ценителей.
– Правда? Я с радостью! А вы можете взять мой справочник – Клементин говорила, что он жутко редкий.
– Благодарю, с удовольствием, – улыбнулся доктор, – Позже Лу сходит в деревню за моей сумкой – тогда и обменяемся.
– Скорее бы, – вздохнула Одетт.
Она ушла в комнату и прикрыла за собой дверь. Андре развернул на столе чистый лист и приступил к записям. Показания Тибо, Лу и Одетт потребовали немного времени, приятели Дидье поведали следствию еще меньше. Доктор поставил последнюю точку, когда в дом вошел Лу, а за ним Ноэль с ящиком для инструментов в руках.
– Здравствуйте снова! Какую дверь будем забивать? – озирался по сторонам плотник. Он нетвердо держался на ногах, и Андре показалось, что от старика разит спиртным.
– Засов нужен здесь, – Лу подвел Ноэля к нужной двери.
Тот опустил на пол свой ящик и принялся вынимать инструменты.
– А где вы обычно храните свое добро? – полюбопытствовал от нечего делать Андре.
– В лодочном сарайчике у Тибо. Беру только когда работа есть. Это он по доброте сам предложил: чтобы я инструмент не пропил, значит.
– А переночевать по доброте не пускает?
– Не, куда там. Я ж сдуру и дом спалить могу. Лучше уж под забором где-нибудь, все безопаснее для добрых людей.
– А вчера где ночевали, если не секрет?
– Какой секрет! Вечером я под окнами Тибо на праздник смотрел. Самому совестно было идти, в таком-то виде, – Ноэль горестно оглядел свои лохмотья, – Так хоть за молодых порадоваться. Смотрел, значит, смотрел, а потом спать пошел к матушке твоей в сарай.
Лу, к которому были обращены последние слова плотника, удивленно вскинул брови:
– Что-то я утром тебя там не видел…
– Так я смылся пораньше. Еще спозаранку услыхал, как в доме Тибо шум поднялся, – и смекнул, что нужно ноги уносить. А то мало ли, чего там.
– Мало ли? Но вы же ничего плохого ночью не делали, – уточнил Андре.
– Спал как сурок беспробудный! Только такому пропащему лучше добрым людям на глаза не попадаться, если дело худо. Пьяному какая вера? Никакой, – посетовал Ноэль.
– Пить меньше не пробовал? – спросила из-за двери Одетт.
– Как не пробовал… Конечно не пробовал. Еще бабка твоя хотела заговоры свои надо мной читать да отвары всякие предлагала – только я ведьме не дался. Ты тогда под стол пешком ходила, думается. Тоже малявка, а взялась старика учить! Если человек пьет, то сам все знает.
– Чего ты там знаешь, – беззлобно отозвалась девушка, но больше не прерывала старого плотника.
Через час он закончил работу, получил заслуженные монеты и распрощался. Доктор молча наблюдал за Ноэлем, а после его ухода задумался. Стало быть, старик ночью был один. А ведь накануне он здорово разругался с убитой и вообще был с ней не в самых добрых отношениях…
Доктор решил дополнить протокол еще парой строк, но не успел откупорить чернильницу, как в дверь постучали. На пороге стояла Кларис. На локте у нее покачивалась большая корзина, прикрытая платком. Лицо девушки разрумянилось после прогулки, глаза покраснели не то от ветра, не то от слез.
– Я хочу повидать Одетт, – сказала она брату, который открыл ей дверь, – Мама собрала ей кое-каких вкусностей, да и вам передала пирог.
– Не знаю даже. Мсье доктор, а посетителям к узнице можно? – спросил Лу.
– Пока нет, – после недолгого раздумья ответил Андре, – Передачи разрешены, впрочем. Мадемуазель, пока ваш брат разберет корзинку, вы не откажетесь побеседовать о том, что произошло вчера ночью?
– Ладно, – пожала плечами девушка.
Доктор, прихрамывая, вышел на крыльцо и прикрыл дверь, после чего обратился к Кларис:
– Вы хорошо помните, что вчера произошло?
– Более-менее. Я выпила лишнего на помолвке, так что вечером воспоминания смутные.
– Разве вы не были заняты весь вечер, прислуживая за столом?
– Только пока выносила блюда и рассаживала гостей. Когда старики… то есть старшие ушли, уселась с остальными… Я еще вчера сказала старосте, что убираться буду утром, и он не возражал.
– Понятно. Одетт сказала, что просила вас и Лу проводить ее. Почему с нею пошла вся компания?
Кларис сконфузилась. С минуту она глядела на волны, хмуря бровки, а после ответила:
– Я разозлилась и принялась ее дразнить.
– И это привлекло внимание остальных?
– Да, я сама сказала Дидье, что Одетт хочет закончить веселье.
– Вам-то наверняка было не до веселья…
– После нашего разговора стало полегче, но потом… Вино ударило мне в голову, мысли опять стали путаться, и я наговорила лишнего.
– Но все-таки вы не поссорились с подругой?
– Когда мы выходили из деревни, я взяла ее под руку, – кивнула девушка, – По пути мы немного поболтали.
– О чем?
– Я советовала ей не ссориться с Дидье. У него непростой характер, а Одетт прямо изводит его своими насмешками!
– Вы думаете, он способен поднять на нее руку?
– Я думаю, в семье нужен мир. А свой норов лучше спрятать подальше.
– В счастливых парах этим правилом руководствуются оба, – заметил Андре.
– Иногда и одного достаточно. Точно лучше, чем если никто…
Доктор улыбнулся про себя. Демонстрируя редкую мудрость, Кларис совершенно не осознавала, что именно по этой причине их пара с Дидье была бы одной из самых несчастливых.
– Но Одетт мне показалась вполне сдержанной девушкой, – заметил он.
– Когда нужно – да. Но с Дидье она не церемонится, особенно после того, как Клементин и Тибо решили их поженить.
– Вам не кажется это странным?
– Я вообще не думала, что Одетт станет чьей-нибудь женой!
– Интересно. А каким же виделось вам ее будущее?
– Не знаю, – пожала плечиком Кларис, – Может, монастырь, или какая-нибудь хижина в лесу…
– Вы считали, что она продолжит дело своей бабушки?
– А почему нет? Травы и книги ее всегда интересовали больше, чем живые люди.
– Тут я склонен с вами согласиться. А как думаете, Одетт на многое бы пошла, чтобы избежать нежеланного брака?
Кларис вскинула на него глаза:
– Вы о чем?
– Могла она убить родную бабушку, например?
– Конечно, нет! Она могла просто отказаться! Нрав у Клементин был жестокий, но уж выгонять Одетт на улицу она точно не стала бы.
– Сына, однако, выгнала, – Кларис дернула плечом, но ничего на это не ответила, – Хорошо, расскажите мне о драке на берегу.
– Да рассказывать нечего. Я снова разозлилась на Одетт и на минуту отошла от нее. Была в стороне от остальных… Поняла, что что-то не так, когда парни побросали факелы и начали потасовку.
– Почему вы отошли от подруги? Насколько я понимаю, в таких компаниях девушкам лучше держаться рядом?
– Я же говорю, что разозлилась на нее.
– Снова?
– Да, снова. Что удивительного? Характер у Одетт не сахар, между прочим.
– Вы вернулись, как только началась драка?
– Не сразу. Я увидела, что Лу посреди этой кучи-малы размахивает факелом да орет, и решила вернуться. Подошла к Одетт, она его окликнула. Когда драка закончилась, все пошли дальше. Это было уже у самого дома.
– Насколько я понимаю, такие потасовки – обычное дело?
– Часто бывают, – кивнула Кларис, – Парни перепьются, а кровь играет. Можно подумать, в городе не так.
– Иной раз… Скажите, когда вы подходили к дому, вы не заметили чего-нибудь необычного?
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?
