Текст книги "Зелье предательства"

Глава 8
Таран

Мы доставляли товары до наступления ночи.

Я не мог перестать думать об Амире, о Бабе и о том, что я натворил. Я чувствовал себя так, будто сердце моё втиснуто промеж двух стен и подвергается всё нарастающему давлению.

Вечером Демиян улыбнулся:

– Твои родители должны гордиться тобой. Ты хороший работник. Как мы договоримся относительно завтрашнего утра?

У меня защемило сердце.

– Я подойду к вам.

Он протянул мне блестящую карточку.

– Вот мой адрес. Надеюсь на твою помощь завтра. Нам отвезти тебя куда-нибудь, Тарик? По меньшей мере разреши мне заплатить за топливо для твоего мотоцикла. Скажи, где его можно достать?

Он не мог отвести глаз от мотоцикла. Это и понятно, ведь хассани запретили всю продвинутую технологию. Али, мужчина, к которому я мог обратиться за запасными деталями и топливом, привозил контрабанду из-за границы. Я объяснил ситуацию Демияну.

– Ты не боишься, что тебя арестуют? – спросил он. – Ты же знаешь, как хассани относятся к такого рода вещам.

В Артеде мотоцикл никогда по-настоящему не привлекал внимания. Наше отшельническое существование играло мне на руку.

– Мне придётся быть осторожным, достопочтенный.

– Хм. – Дамиан нахмурился. – А этот Али согласится доставлять топливо ко мне домой? Я думаю, нам бы не помешала твоя помощь и в будущем.

Я рассмеялся.

– Думаю, да.

– Превосходно. Я отвезу тебя домой. А по дороге мы сможем познакомиться поближе.

Я сглотнул и постарался убрать боль из своей улыбки.

– Я могу сам доехать домой.

– Ну тогда как насчёт топлива? Не можешь же ты отправиться домой пешком. Я настаиваю, в обмен на твою помощь. Где тебя высадить?

– Там, где вы подобрали меня, достопочтенный.

Несколько мгновений Демиян хранил молчание, и я испугался, что он сможет прочесть по моему лицу недавно пережитый ужас. Заид тоже ничего не говорил из вежливости.

– У тебя нет дома, мальчик? – сказал Демиян.

Я хотел снова солгать, пытаясь приукрасить болезненную правду. Как будто ложь была способна стереть произошедшее… А оно произошло, и, хотя я обещал себе не расклеиваться до захода солнца, слёзы уже жгли мне глаза. Я был не в силах ответить. Скрыть ложь в моём голосе было бы невозможно.

Демиян всмотрелся в моё лицо.

– Ты можешь поехать с нами. Может, даже работать на нас. Разумеется, если ты этого хочешь.

От его доброты у меня в горле встал ком. Мог ли я принять это великодушное предложение? Этот мужчина, ещё не зная меня, уже оделил меня своим доверием. Он поверил мне на слово.

– Я не думаю, что достоин вашей помощи, – промямлил я.

Демиян покачал головой:

– Ерунда, мальчик. Ерунда. Все достойны помощи. Ты согласен, Заид?

Его сын кивнул.

– Не волнуйся. Мы рады любому гостю.

Я чуть было не сбежал. Как мог я врать таким добрым людям?

– Спасибо вам, – сказал я, придавленный чувством вины. – Я буду усердно работать.

Демиян рассмеялся.

– В этом я не сомневаюсь. А теперь давай навестим этого Али.

* * *

С солидным запасом топлива мы двинулись к дому Демияна. Не слушая моих протестов, Демиян заплатил за всё – он был убеждён, что вложение себя оправдает.

Дом моего гостеприимного хозяина и его семьи был в зажиточном районе. Чайник со стаканчиками красовался на столике в палисаднике, примыкавшем к тихой узкой улочке, где едва проезжала арба. Сладости под стеклянным колпаком напомнили мне о моей покупке в Искире.

Я отвёл глаза, чтобы не поддаться нарастающей панике, и поплёлся за Демияном, который прошёл в дом.

– Сара! – Демиян быстро пошёл по коридору. – У нас гость.

Мой желудок заворчал от запаха ароматной еды. Я не мог вспомнить, когда обонял нечто настолько чудесное.

Из-за угла появилась женщина.

– Ох. Кто этот красивый молодой человек? – У неё было дружелюбное лицо и тёплые золотисто-карие глаза. Она вытерла руки о передник с набивным цветочным узором.

Демиян улыбнулся.

– Нам нужно поговорить. Заид, ты можешь показать Тарику сад?

– Конечно, – ответил он.

Я проследовал за Заидом из дома, и моим глазам предстал новый мир. Ряды разнообразных деревьев и кустарников, усыпанные плодами. Вдали виднелись многочисленные теплицы.

Я жадно вдыхал свежий воздух.

– Какой красивый сад! Вы нанимаете помощников?

– Мы всё делаем сами. Это тяжёлый труд, но мы справляемся. – Заид, прищурившись, смотрел вдаль. – Инара!

Только теперь я заметил девушку, которая стояла на коленях чуть поодаль. Она оглянулась на оклик, встала и подошла к нам, неся в руке ведро, наполненное жёлтыми фруктами, названия которых я не знал. Её волосы были заплетены в короткую, до плеч, косу.

У неё был рассеянно-туманный взгляд из тех, что видят тебя насквозь.

– Кого ты привёл?

Заид похлопал меня по плечу.

– Тарик, это моя сестра, Инара. Инара, Тарик.

– Рад с тобой познакомиться, – сказал я.

Она улыбнулась:

– Мой брат вечно забывает, что я могу сама представиться. – Её щека была испачкана, и я старался не смотреть на пятнышко грязи.

Заид закатил глаза:

– А ты вечно забываешь не тереть лицо, когда ты копаешься в земле.

Инара лучезарно улыбнулась:

– Что ты любишь, Тарик?

– Во имя всего святого! – Заид закатил глаза. – Тебе непременно надо задавать такие вопросы?

– Ездить, – ответил я, не раздумывая. – На моём мотоцикле.

Инара нахмурилась:

– Что такое мотоцикл?

– Транспортное средство, которое я собрал сам. Если тебе когда-нибудь захочется сбежать от фруктов и грязи, ты знаешь, где меня найти.

– Я думаю, пока лучше сбежать в ванну, – сказал Заид.

Инара устало посмотрела на меня:

– А сейчас можно сбежать, ну пожалуйста?

Я улыбнулся, когда она прошла мимо меня, направляясь к дому.

– А что нравится тебе? – крикнул я ей вслед.

– Грязь, – отозвалась Инара, не оборачиваясь.

Заид фыркнул:

– Она хотела сказать, читать.

Мои мысли устремились к Амиру.

Заид бросил на меня извиняющийся взгляд.

– Вечно она так делает. Это безнадёжно.

– Читать – это замечательное дело.

– Нет. – Заид рассмеялся. – Я имел в виду, задаёт такие странные вопросы.

Мы шли по саду, погружённые каждый в свои мысли.

– Откуда ты? – через некоторое время спросил он. – Мы о тебе мало что знаем. – Он хохотнул. – Кто знает, может быть, я говорю с преступником.

Я тоже посмеялся. Что угодно, только не думать о том, кто я на самом деле.

– Я всегда жил в Артеде. Когда мою мать приговорили к узилищу, она выбрала участие в Лабиринте. – Я не смог скрыть осуждения, которое ясно прозвучало в моём голосе. – Тот день всё изменил.

Заид отвёл глаза.

– Почему она была осуждена?

– Торговец обвинил её в краже, – сказал я. Конечно, на самом деле всё было не так. Всё было гораздо сложнее. – После этого всё сделалось намного… труднее.

– А твой отец, – мягко произнёс Заид, – его ты тоже потерял?

– Вчера. – Я сглотнул. – Стражники убили его и забрали моего брата. А наш дом сожгли дотла. – Голос мой звучал слишком резко.

– Но почему? Почему они забрали твоего брата?

– Может, приняли его за кого-то другого, за преступника. – Слова отдавали горечью. Кровь была на моих руках. На моих и ничьих больше.

Лицо Заида исказилось:

– Безумие какое-то.

Мой язык словно онемел. Мы оба подняли головы, когда услышали имя Заида.

– Обед готов, – сказал он. – Голоден?

У меня так подвело желудок, как будто тот хотел ответить вместо меня. Я кивнул, и мы вместе вошли в дом.

– Только не на этом его мотоцикле, Демиян, – услышал я слова Сары.

– Я принял решение. Мы можем обсудить это позднее, – твёрдо ответил Демиян.

Стол был накрыт, и в центре красовался ароматный плов.

– О, Тарик. Присаживайся, – сказала Сара, скрывая свои чувства за улыбкой. Она наполнила для каждого керамическую миску. – Мы подумали, что, возможно, ты мог бы рассказать что-то ещё о себе.

Я сел.

– Мой отец делал мебель, – неловко произнёс я. – Я помогал со шлифовкой песком и росписью. Мой брат Амир работал в чайной.

– И где же вы жили? – сочувствующе спросила Сара.

– В Артеде. – Ответ потребовал от меня величайшего усилия.

Все они смотрели на меня в тягостном молчании. Было общеизвестно, что город стал хуже с тех пор, как там объявился Яссин, хотя он и раньше пользовался дурной славой.

– Стражники султана убили моего отца и арестовали моего брата, – продолжал я. Я рассказал им ту же историю, что и Заиду, опустив подробности.

Сара покачала головой.

– Это ужасно. – Лицо её посуровело. – Не могут же они наказывать всех подряд. Без достаточных доказательств. Это безумие.

– Дай время, и возможно, они поймут, что твой брат невиновен, – сказал Демиян.

В глубине сердца я знал, что навряд ли от охоты на меня откажутся так легко. Не после стольких правонарушений. Мне не следовало входить в Искир. Стражники могли уже убить Амира.

– Я благодарен вам, – произнёс я. – Работа отвлечёт меня от всего этого.

– Я хотела бы взглянуть, как работает этот твой мотоцикл, – со смешком заметила Инара.

Заид закатил глаза:

– Все хотят увидеть этот мотоцикл, Инара. Прояви немного терпения.

Она наградила его раздражённым взглядом и вернулась к еде.

– Постарайся быть немного осторожнее, – посоветовала Сара с явной неловкостью. – Я не хочу, чтобы на пороге появились стражники султана. Сам понимаешь. Из-за этого мотоцикла.

Заид посмотрел на меня.

– Я уверен, что Тарик возьмёт ответственность на себя, если его оштрафуют.

Я улыбнулся:

– Обещаю.

Сара была права. В открытую появляться на улицах было опасно. Мотоцикл запомнится всем. Однако это был мой единственный шанс быть полезным и подтолкнуть дела Демияна. Кроме того, мужчина, кажется, ничего не имел против.

– Кстати говоря, я думаю, что это невероятно храбро с твоей стороны – то, как ты идёшь против правил, – с улыбкой сказал Заид.

Сара бросила на него предостерегающий взгляд. Она повернулась ко мне.

– Мы с Демияном говорили о том, чтобы дать тебе приют, но тебе придётся помогать нам.

Я сдержал подкатывающиеся слёзы. Мне до сих пор казалось, что я недостоин их помощи.

– Да, конечно, я помогу. – Я не мог вернуться домой.

Мы убрали со стола. Сара отвергла нашу помощь в мытье посуды и отослала нас на воздух, где я объяснил, как работает мой мотоцикл.

Заид поглаживал седло.

– Ты сам его собрал? Умно. А детали, небось, сложно было достать?

– Трудно и вдобавок накладно. – Я раздобыл большую часть деталей, воруя украшения и прочие ценные вещи, которые затем продавал, чтобы вложить деньги в мотоцикл. – Кто хочет сесть сзади? – спросил я, пока не посыпались новые вопросы.

Демиян со смехом отказался, Заид с энтузиазмом закивал, а Инара хранила молчание, хотя глаза её блестели.

– Пойдём, – сказал Демиян своей дочери. – Оставим мальчиков одних. Мы можем помочь твоей матери в доме.

– Мы прокатимся? – спросил Заид, как только Инара и Демиян ушли. Его голос был полон воодушевления.

Я рассмеялся.

– Мы прокатимся.

* * *

Вскоре мы ехали по окраинным улочкам Рахамада. На каждом углу были плакаты об игре в Лабиринте.

Через несколько дней объявят прозвища участников, которые будут скрыты под костюмом и маской. Настоящие имена пешек никогда не оглашались. Турнир был анонимным.

Зрители, платившие очень большие деньги, получали возможность влиять на ход игры. Вот почему участники должны были оставаться безымянными – таким образом никто не получал преимущества.

Я остановился, чтобы внимательнее рассмотреть плакат. На нём была изображена овальная арена, только пустая, без зрителей, редко оставлявших скамейки пустыми.

– Собираешься пойти? – спросил Заид, заметив, куда я смотрю.

– Я не знаю.

– Это дорого, – сказал он с сожалением. – Билет встанет в месячный заработок. Они появятся в продаже после представления участников.

Обычные билеты были дороги, но богатые простолюдины могли позволить себе такую покупку. Золотые же билеты были бесценны. Более того, они предназначались исключительно для хассани. Число золотых билетов было ограничено, и они позволяли влиять на ход игры.

– Мои родители наверняка считают, что мне не стоит идти, – вздохнул Заид.

Что, если Амир и правда участвует в игре, как и матушка? Мой взгляд прилип к плакату.

– Я должен пойти на представление участников.

Заид кивнул.

– Ты надеешься найти своего… – Голос его пресёкся.

Стражники вдали привлекли моё внимание.

– Нам нужно идти. – Я с трудом оторвал взгляд от патруля. – Держись.

* * *

На кровати в моей комнате лежала стопка одежды, несколько полотенец и зубная щётка. Я обещал Демияну, что утром привезу его заказчику товар вовремя. Мы пожелали друг другу доброй ночи.

Комната была опрятной и скромной, окно выходило на улицу. Я снял башмаки и опустился на кровать. У стены стоял письменный стол с масляной лампой. Я устало потёр виски. Что я делаю? Куда приведёт меня эта дорога? Более, чем когда либо, я чувствовал гнетущую пустоту, опустошение, которое никак не получалось преодолеть.

Если я хотел быть хорошим человеком, я должен был уйти. Мне следовало сдаться и потребовать, чтобы Амира отпустили на свободу. А если посадят под замок нас обоих, что ж, по крайней мере я попытался. Ещё через несколько дней и я смогу разузнать побольше. Если выяснится, что Амир не среди пешек, я сдамся. Если он выбрал Игру… тогда мне нужно сделать так, чтобы он победил. Какое бы решение он ни принял, одно было ясно.

Мне нужен был план.

Глава 9
Таран

Я запихал банку свежего домашнего джема в рюкзак, который дал мне Заид.

– Будь осторожен, – сказал мне Демиян, когда я сел на мотоцикл. – Когда вернёшься после доставки, Инара расскажет тебе о работе в саду.

Я кивнул и стартовал в Дубрах. Движение было таким плотным, что я приехал всего за десять минут до срока. Я поставил мотоцикл вне пределов видимости, чтобы санджи не заметил его.

Мужчина вышел, по пятам за ним следовала служанка. Молодая женщина забрала стеклянные банки из моих рук, не поднимая глаз, и поспешила в дом. Санджи смотрел на меня с весёлым удивлением, руки в карманах, на лице самодовольная улыбка.

– Я должен признать, что вовсе не ожидал, что ты доставишь заказ вовремя. – Он поискал в карманах монеты, которые я мельком пересчитал, когда он отдал их мне.

– Вы заплатили лишних три монеты, – сказал я.

– Ты сумел удивить меня, юноша. Это чувство, которое я не испытывал годами.

– Благодарю вас. Это очень…

– Убирайся.

Я повернулся, проглотив остальные слова. Хассани не стоят моего внимания.

Я отъехал прочь, бросив один последний взгляд на виллу. Инара должна была научить меня работать в саду, и я с нетерпением ждал этого. Работа отвлечёт меня от боли в сердце. После полудня я продолжу развозить товары. Крупные заказы невозможно было доставлять на моем мотоцикле, их Демиян и Заид развозили на арбе.

Демиян будет рад лишним монетам и тому, что не потерял клиента. В кои-то веки я чувствовал, что сделал что-то правильно. Эмоции так захлестнули меня, что сердце бешено колотилось по дороге домой.

– Ты скоро вернулся, – с удивлением сказала Сара, когда я вошёл на кухню. – Инара ждёт тебя снаружи. Она работает в саду за домом.

– Мне оставить деньги здесь?

– Конечно. Спасибо тебе, Тарик. – Она сунула мне в руки поднос, на котором стояли два стакана и большой кувшин с тёмно-красной жидкостью. – Я приготовила холодный чай. В такую жару нужно пить вдосталь.

Я улыбнулся. Матушка так часто поила нас этим чаем из цветков гибискуса, что через некоторое время Баба проникся к нему отвращением и не мог больше сделать ни глотка. После её смерти Баба снова начал его пить.

– Спасибо вам. – Воспоминание сделало мой голос тихим. Я забрал поднос и прошёл в дальний конец сада.

– А, вот ты где. – Инара потёрла лоб. – Мне не помешает твоя помощь. – На ней была большая белая шляпа, защищавшая от палящего солнца.

Я поднял повыше поднос:

– Пить хочешь?

Она с благодарностью налила себе стакан и выпила до дна.

– Ты сам-то хочешь?

Я кивнул, и Инара налила мне стакан чая.

– Отец сказал мне, что ты поехал с доставкой в Дубрах.

Я поставил поднос и взял стакан.

– Верно.

– Как прошёл твой визит к сан Сахиру? Он один из наших лучших покупателей.

Инара использовала правильную форму обращения к санджи, как полагалось говорить. Её вежливость удивила меня.

– Он был удовлетворён. Даже переплатил мне.

– Должно быть, он был очень впечатлён. Ведь не поверишь, что он брат самого злославного мага Сарадана, правда?

Я поперхнулся чаем. Инара поспешно забрала стакан из моих рук.

– Ты говоришь о Яссине? – спросил я, после того как немного оправился.

– О Яссине Ралеке. – Она озабоченно посмотрела на меня.

Под её пристальным взглядом у меня вспыхнули щёки.

– Я выпил слишком быстро.

Я привёз товары главе Совета магов, даже не узнав его. Вместе с четырьмя другими мастерами он поддерживал порядок, следя, чтобы каждый санджи следовал законам хассани.

Она улыбнулась, хотя явно почувствовала неладное. Я был благодарен ей за то, что она сделала вид, будто верит мне. И всё же меня не отпускало. Мне ужасно хотелось рассказать кому-нибудь правду.

Она помассировала себе шею.

– Яссин заварил большую кашу в Артеде. Слухи верны?

Я кивнул.

– Хотелось бы мне, чтобы султан вмешался. Я уверен, что Яссин нарушает законы хассани.

Инара понизила голос.

– Ты же не думаешь, что он использует Мёртвую магию?

Мои пальцы сами собой потянулись к подзажившему плечу.

– Я уверен в этом.

Она отпила немного чая.

– Я слышала, что султан пытается разрешить какую-то ситуацию на Турате. Может, поэтому он не находит времени для Артеды.

Турат. В правление предыдущего султана остров использовали для отселения людей с Отклонением. Некоторые рождались с этим своеобычным недугом и могли практиковать магию, не прибегая к зельям. Они как будто черпали силу из своих тел. И все они погибали в кошмарном Лабиринте, участвуя в Игре, в которой не было победителей.

Нынешний султан положил конец подобным зверствам и пожизненно заточил таких магов. Он решил устроить новую игру, проводившуюся два раза в год, переменил место её проведения и создал человечное и безопасное состязание. Участниками теперь были не люди, страдающие Отклонениями, а обычные преступники.

– А что происходит на Турате? – спросил я. – Я думал, остров заброшен.

Она пожала плечами:

– Он и был заброшен. Однако поговаривают, что на нём что-то происходит.

Имели ли беспорядки на Турате какое-то отношение к Яссину? Уж не планировал ли он начать восстание и захватить Сарадан?

– Я рада, что ты здесь, – Инара выдернула меня из размышлений.

Я улыбнулся.

– Я благодарен тебе за твою помощь.

– Как думаешь, ты сумеешь пить как нормальный человек, не пытаясь убиться?

Я взял стакан.

– Я покажу, чем ты можешь помочь, – сказала она. – Иди за мной.

* * *

Мы прошли по мощённой камнем дорожке между лимонными и апельсиновыми деревьями. Инара объяснила, как надо собирать урожай. Она дала мне корзину, и мы вместе стали бережно срывать фрукты. Это оказалось на удивление успокаивающим занятием.

– Ты когда-нибудь был влюблён? – произнесла Инара после долгого молчания.

Её странный вопрос заставил меня поднять глаза.

– Когда мне было двенадцать лет, в классе была одна девочка, которая мне нравилась. Может быть, я был в неё влюблён. Мне так и не хватило духу сказать ей об этом.

– Как трагично. – Она закусила губу, чтобы сдержать улыбку. – Сказать правду бывает непросто.

Я сглотнул. Инара знала, что я соврал, или же говорила о себе?

– А как насчёт тебя? – спросил, я в основном чтобы избавиться от чувства, будто она поймала меня на лжи.

Инара фыркнула, словно посмеявшись над какой-то своей шуткой.

– Я не знаю, что такое любовь. Для меня это как иностранное слово, которое мне никогда не понять. – Она мимолётно взглянула на меня, как будто боялась встретиться со мной глазами. – Заид говорит, это оттого, что я слишком много читаю. – Уголки её рта дрогнули. – И всё же я знаю, что никогда не найду в мужчине того, что нахожу в книге.

– Трагично, – сказал я.

Инара пожала плечами.

– Завтра по всему Рахамаду будут протесты. Я боюсь, что тебе придётся поискать, где можно объехать, если ты не хочешь задержаться с доставкой.

– А почему люди протестуют? – растерялся я.

– Люди встревожены присутствием Яссина. Они хотят, чтобы султан вмешался. Некоторые утверждают, что он хочет прибрать к рукам Сарадан, другие готовы поклясться, что ему нужен только Рахамад. Они боятся, что его влияние распространится за границы Артеды.

– А ты что думаешь?

Инара удивлённо взглянула на меня.

– Я думаю, что он прежде всего хочет что-то доказать. Его не признают другие хассани, и поэтому ему запрещено изучать или практиковать магию. Я думаю, этот запрет только распаляет его.

– Если он хочет быть признанным магом, почему не заплатит за обучение?

Она пожала плечами, сорвала ягоду и съела.

– Может, его родители отказались платить за обучение. В любом случае для него слишком поздно. Ни один из пяти мастеров не станет обучать кого-то вроде него. Очень может быть, что он страдает от Отклонения.

Если у Яссина действительно было Отклонение, это не просто означало, что ему не дозволяется практиковать магию. Это означало, что его место в узилище. Я знал, что он пойдёт по головам, лишь бы получить то, чего хочет.

– И люди всерьёз верят, что эти протесты принесут какую-то пользу?

– Единственное, что мы можем сейчас сделать, – это показать нашу обеспокоенность. По счастью, брат Яссина – человек, пользующийся значительным влиянием. Ему пока удаётся удерживать Яссина в узде. – Она посмотрела на меня. – Ты, должно быть, ненавидишь его больше, чем кто-либо.

– Артеда живёт в ужасной нищете, – сказал я. – Маги – сущая отрава.

– Не нам тут жаловаться. Хассани, возможно, и отличаются от нас, но в целом они делают, что могут. Боюсь, что Яссин – это плохой пример.

– Они считают, что лучше нас, Инара. Намного лучше.

– Почему ты так думаешь?

– Игра в Лабиринте. Их вмешательство в развитие страны. То, как они ведут себя по отношению к немагам.

– Лабиринт был создан для преступников. Нет и речи о том, чтобы невинные люди участвовали в этой игре. И потом там почти не бывает несчастных случаев.

– Иногда невиновные попадают туда.

Инара опустила глаза:

– Я знаю. Но хассани делают и хорошие вещи.

– Ты из кожи вон лезешь, защищая их.

Её щёки залились румянцем.

– Зелья, которые они готовят, спасли немало жизней. Они обеспечивают безопасность людям здесь, в городах. Они карают тех, кто злоупотребляет магией – во всяком случае, по большей части. Я не понимаю, что происходит в Артеде и почему Яссина не остановят, но я знаю, что они делают всё возможное, чтобы бороться со злом.

Мне хотелось рассказать Инаре о том, что я видел на магическом базаре в Искире. Мне хотелось открыть ей глаза на то, как хассани относились к другим, но я не мог сознаться в своём преступлении. Они бы все возненавидели и осудили меня.

Инара прекратила срывать фрукты и дотронулась до моей руки.

– Мне очень жаль.

Прикосновение пробудило во мне неловкое чувство, которое я спрятал за улыбкой.

– Что у тебя есть своё мнение?

– Что с тобой такое случилось.

Я отвернулся, желая укрыться от её полного жалости взгляда. Я был рад, что она жила иной жизнью, что её сердце было свободно от обид и непонимания.

– Иногда мне хочется быть более похожим на Амира.

Она улыбнулась:

– Я обнаружила, что всегда лучше быть собой.