Текст книги "Отпуск на двоих"

Потом Бак поцеловал меня, и поцелуй этот был колючим и жестким, а на вкус он был как травка и пиво, но до этого я целовалась всего с двумя людьми – один из которых был Джейсон Стенли, – так что в целом я оценила его навык как отличный.

Руки у Бака уверенные, движения неторопливые, немножко ленивые – как и весь Бак в целом. Вскоре мы уже лежали на матрасе, страстно переплетясь ногами и зарываясь друг другу пальцами в просоленные волосы.

Я подумала, что у Бака отличное тело. Такое, какое получается само собой, просто потому, что ты ведешь активный образ жизни, с небольшим жирком там и тут – последствие активного потакания своим вредным привычкам. Совсем не такое тело, как у Алекса – тот наработал свои мускулы в зале за годы железной дисциплины и здорового образа жизни. Не то чтобы, конечно, у Алекса плохое тело. Оно просто отличное.

И не то чтобы у меня вообще была причина их сравнивать. Или вообще сравнивать чьи-либо тела в принципе. То, что мне пришло это в голову, само по себе как-то дико.

Но это только потому, что Алекс – единственный человек с мужским телом, рядом с которым я находилась рядом на постоянной основе. И которого мне, конечно, вряд ли когда-либо доведется потрогать. Люди вроде Алекса – осторожные, добросовестные, надежные, прилежно посещающие спортивный зал, – обычно влюбляются в людей вроде Сары Торвал. Сара Торвал, работающая в библиотеке, была тайной любовью Алекса – осторожная, добросовестная, надежная и прилежно занимающаяся йогой, она идеально дополняла его по всем параметрам.

А люди вроде меня обычно заканчивают тем, что целуются с людьми вроде Бака, лежа на застеленном спальными мешками матрасе.

Он, казалось, весь состоит из сплошных рук и языка. Я находила это крайне веселым – вот так вот целоваться с практически полным незнакомцем, осторожно касаться его, чувствуя, как благодарно и пылко он отзывается в ответ. Небольшая практика. Идеальная, веселая практика со случайным парнем, которого я встретила в отпуске и которого больше никогда не увижу. Он знает только Сегодняшнюю Поппи, и большего ему не нужно.

Мы целовались, пока серые рассветные сумерки не осветили комнату, мои губы не начало саднить, а одежда не оказалась сброшена на пол. Тогда я села, с трудом переводя дыхания.

– Я не хочу заниматься сексом, ладно?

– Как хочешь, – спокойно ответил он и тоже сел, опираясь спиной на стену. – Все нормально, я на тебя не давлю.

Вроде как Бак не выглядел человеком, которого это хоть сколько-нибудь смутило. Но и целоваться дальше он не спешил – просто сидел у стены, не делая никаких попыток ко мне приблизиться, и словно чего-то ждал.

– Что такое? – спросила я через минуту.

– Ну… – Он оглянулся на дверь за моей спиной. – Я просто решил, что если ты не хочешь со мной спать…

Я наконец поняла.

– Хочешь, чтобы я ушла?

– Ну… – Он издал застенчивый (насколько это было для него вообще возможно), немножко лающий смешок. – Раз уж мы не будем заниматься сексом, то я мог бы…

Он замолк, и я совершенно неожиданно для себя рассмеялась.

– Ты собираешься переспать с кем-нибудь другим?

– А тебя это расстраивает? – с искренним беспокойством спросил Бак. Я молча уставилась на него. – Слушай, если ты хочешь заняться со мной сексом, то… Ну, я бы с удовольствием. Реально. Но раз уж ты не хочешь… Ты что, злишься?

Я взорвалась смехом.

– Нет, – сказала я, натягивая на себя рубашку. – Серьезно, я совсем-совсем не злюсь. Наоборот, я ценю твою честность.

И это было правдой. В конце концов, это был просто Бак – какой-то случайный парень, которого я встретила в отпуске. К тому же, учитывая все обстоятельства, его даже можно было назвать джентльменом.

– Отлично, – сказал он и расплылся сияющей кривоватой улыбкой, которая почти светилась в полумраке. – Рад, что между нами никаких обид.

– Никаких обид, – подтвердила я. – Но… Ты говорил что-то про палатку?

– Ой, точно, – он шлепнул себя ладонью по лбу. – Красно-черная палатка у входа в твоем распоряжении.

– Спасибо, Бак, – сказала я и встала. – За все.

– Погоди-ка секунду. – Он нагнулся, чтобы подобрать с пола журнал, и нашарил маркер. Затем Бак быстро накалякал что-то на свободной части страницы, вырвал ее и вручил мне. – Если когда-нибудь снова поедешь на остров, – сказал он, – не стоит жить со старичками, ладно? Просто приезжай сюда. У нас всегда найдется свободное место.

Держа страничку в руке, я тихо выскользнула из дома. Из-за закрытых дверей комнат уже начинала (или еще не заканчивала) литься музыка, то и дело за стеной раздавались тихие вздохи и стоны.

Затем я спустилась по влажной от росы лесенке и направилась к красно-черной палатке. Я была уверена, что видела, как пару часов назад Алекс исчез в доме вместе с Розой, однако, когда я открыла палатку, он уже мирно спал внутри. Я осторожно проползла мимо, но стоило мне тихо лечь рядом, Алекс приоткрыл свои вечно сонные глаза.

– Привет, – надтреснутым со сна голосом сказал он.

– Привет. Прости, что разбудила.

– Ничего. Как прошла твоя ночь?

– Нормально, – ответила я. – Целовалась с Баком.

На секунду глаза Алекса от изумления расширились, но тут же снова превратились в сонные щелочки.

– Ого, – прохрипел он, а затем попытался подавить смех. – И как, внизу у него волосы такого же тревожно желтого цвета, как и на голове?

Я рассмеялась и лягнула его ногой.

– Я тебе это рассказала не для того, чтобы ты издевался.

– Он не объяснил, о чем тогда говорил всю дорогу на катере? – поинтересовался Алекс, давясь смехом. – А вы этим одни занимались или все-таки в компании?

Я так сильно начала смеяться, что из глаз у меня потекли слезы.

– Он… выгнал… – сложно произнести хоть слово, когда тебя разбирает хохот, но в конце концов я справилась. – Выгнал меня, когда я сказала, что не хочу заниматься с ним сексом.

– О боже, – Алекс приподнялся, опираясь на один локоть, и край спального мешка съехал вниз, обнажая его грудь. Статическое электричество заставляло его волосы лениво шевелиться в воздухе. – Вот же мудак.

– Да нет, – ответила я. – Все в порядке. Он просто хотел с кем-нибудь переспать, и раз уж я не подошла, ему пришлось выбирать из четырех сотен остальных девчонок, ошивающихся на этом мокром клочке леса.

Алекс рухнул обратно на подушку.

– Ну а мне все равно кажется, что это как-то погано.

– К слову о девчонках, – с ухмылкой сказала я.

– Мы о них не говорили? – неуверенно ответил Алекс.

– Вы с Розой переспали?

Алекс закатил глаза.

– А ты что, считаешь, я переспал с Розой?

– Ну, до этого момента я считала, что да.

Он подложил руку под голову, устраиваясь поудобнее.

– Роза не мой тип девушек.

– Это да, – согласилась я. – С Сарой Торвал ей не сравниться.

Алекс вновь закатил глаза, а затем окончательно их закрыл.

– Ложись спать, чудачка.

Я зевнула и не стала спорить.

– Сон говорит со мной, – напоследок сообщила я.

Глава 11

Этим летом

Свободных шезлонгов у бассейна полным-полно – все сидят в воде. Мы с Алексом выбрали два крайних шезлонга в углу и бросили на них свои полотенца.

– Пластик горячий, – пожаловался Алекс, когда сел на один из них.

– Все горячее. – Я плюхнулась рядом и стянула с себя парео. – Как думаешь, сколько в этом бассейне мочи? – поинтересовалась я, ненавязчиво кивая в сторону стайки малышей, плескавшихся на ступеньках рядом со своими родителями. Алекс сморщился.

– Не говори такого.

– Почему?

– Потому что тут так жарко, что в воду я все равно залезу, а думать об этом не хочу. – Он отвел взгляд и принялся снимать с себя белую футболку, затем аккуратно сложил ее и положил рядом с собой. Я не могла отвести взгляд от мерной работы его выдающихся мускул и пресса.

– Как ты вообще умудрился накачаться еще сильнее? – поинтересовался я.

– Я такой же, как был. – Алекс достал из моей пляжной сумки солнцезащитный крем и выдавил немного себе на ладонь.

Я посмотрела вниз, на свой живот, слегка нависающий над ярко-оранжевыми трусиками купальника. Я всегда была довольно худой, да и ходила много, но в последние несколько лет мой образ жизни несколько изменился. Когда у меня появилась привычка налегать на коктейли в самолете и ужинать перед сном разнообразным фастфудом (я предпочитала буррито, гирос и лапшу), мое тело приобрело несколько более округлые формы.

– Ладно, – сказала я Алексу. – Ты выглядишь абсолютно точно так же, как и раньше, в то время как у всех остальных уже начали обвисать грудь и шея, у глаз появились морщины, а тело испещрено растяжками и шрамами. Договорились.

– Ты что, правда хочешь выглядеть так же, как в восемнадцать? – поинтересовался Алекс, размазывая по плечам и груди солнцезащитный крем.

– Да, – я взяла бутылку с кремом и принялась наносить защитный слой и на себя. – Хотя мне больше нравится мой двадцатипятилетний вариант.

Алекс сокрушенно покачал головой и принялся намазывать шею, слегка наклонившись вперед.

– Ты выглядишь лучше, чем когда-либо, Поппи.

– Да ну? Комментаторы в моих соцсетях с тобой бы не согласились.

– Чушь это все, – сказал Алекс. – Половина пользователей соцсетей родились уже после того, как все фотографии стали беспощадно редактировать. Если они тебя увидят в жизни, им крышу снесет. Все мои ученики одержимы одной этой моделью, а она даже не настоящая. Полностью отретуширована. Выглядит как натуральная моделька из компьютерной игры, но каждый раз, когда она выкладывает новую фотографию, все как с ума сходят. Только и разговоров о том, какая она красивая.

– О, я знаю эту девушку, – сказала я. – Не в смысле, что я с ней знакома, конечно. Ее даже в жизни не существует. Я знаю этот аккаунт. Иногда у меня, знаешь, возникает настроение погрузиться в бездны, и тогда я иду читать комментарии к ее фоткам. У нее, кстати, настоящая баталия с другой компьютерной моделькой… Тебе со спиной помочь?

– Что? – Алекс поднял на меня недоуменный взгляд, и я помахала перед его носом бутылочкой с кремом.

– Я говорю, тебе спину намазать? Солнце так и жарит.

– А. Да. Спасибо. – Он повернулся ко мне спиной и опустил голову, но даже сидя Алекс такой высокий, что мне пришлось привстать на коленях, чтобы достать до его лопаток. – В общем, – он прочистил горло, – дети знают, что меня сильно пугает эффект зловещей долины, так что они постоянно пытаются подсунуть мне фотографии этой искусственной девушки. Им нравится смотреть, как я каждый раз кривлюсь. Мне даже стало стыдно за то, что все эти годы изводил тебя Лицом Грустного Щеночка.

Мои руки лежали на его теплых, покрытых веснушками плечах. В груди защемило.

– Будет грустно, если ты перестанешь делать это лицо.

Алекс обернулся, чтобы посмотреть на меня через плечо. Солнце сияло прямо позади его, и на его профиле лежала холодная сине-голубая тень. На какую-то крошечную секунду меня охватил трепет – от того, что мы так близко друг к другу, от того, как движутся его мускулы под моими пальцами, от того, как запах его одеколона смешивается со сладким кокосовым ароматом солнцезащитного крема, от того, как он пристально смотрит на меня своими орехово-карими глазами.

Эта крошечная секунда полностью подвластна тем самым пяти процентам «а что, если». А что, если я сейчас наклонюсь, поцелую его вот так вот, нависнув над его плечом, прикушу его полную нижнюю губу, зароюсь пальцами в его волосы? А он притянет меня к себе и прижмет к груди.

Но я прекрасно знала, что в нашей жизни больше нет места никаким «а что, если». Думаю, Алекс тоже это понимал, потому что он снова откашлялся и отвернулся, устремляя взгляд куда-то в сторону.

– Хочешь, я тебе тоже спину намажу?

– Угум, – ответила я и повернулась к нему спиной. Все то время, пока он намазывал меня кремом, я изо всех сил старалась не обращать на это внимания. Старалась не чувствовать никакого другого жара, кроме жара солнца Палм-Спрингс. Старалась не обращать внимания на чувство, зарождающееся в моем животе, когда его руки мягко касались моей кожи.

Но меня не могли отвлечь ни галдящие младенцы, ни смеющиеся люди, ни подростки, с разбегу прыгающие в крошечный бассейн бомбочкой. Раз уж мне не удавалось переключить внимание даже посреди густонаселенного бассейна, пришлось срочно переходить к наспех придуманному плану Б.

– А ты все еще общаешься с Сарой? – выпалила я слишком высоким голосом.

– Гм, – Алекс убрал руки. – Иногда. Кстати, твоя спина теперь в полном порядке.

– Класс. Спасибо. – Я опустилась на свой шезлонг, так что теперь между нами было добрых полметра расстояния. – Она все еще преподает в Ист-Линфилде? – учитывая, насколько тяжело найти работу учителя в наши дни, казалось чудом, что Алекс и Сара получили должность в одной и той же школе в Огайо. А потом они расстались.

– Ага. – Он покопался в моей сумке и достал бутылку, которую мы наполнили купленной в супермаркете «Маргаритой». – Все еще там.

– То есть вы часто видитесь, – заключила я. – Неловко, наверное?

– Да не особо. – Он протянул мне бутылку.

– Не особо часто видитесь или это не особо неловко?

Алекс помедлил с ответом и сделал долгий глоток из бутылки.

– И то и то, я полагаю?

– Она… Встречается с кем-нибудь? – продолжала я.

– Почему ты спрашиваешь? – удивился Алекс. – Мне казалось, Сара тебе вообще не нравится.

– Ну да, – пробормотала я, смущенно обводя пальцем линию вен на своей руке – точь-в-точь завязавшая наркоманка в ломке. – Но тебе она нравилась, и я хотела убедиться, что ты в порядке.

– Я в порядке, – ответил Алекс. Голос его звучал натянуто, так что я оставила эту тему.

Не поносить Огайо. Не говорить о до смешного накачанном теле Алекса. Не заглядывать ему в глаза, пока не убедишься, что вас разделяет как минимум пятнадцать сантиметров. Не поднимать тему Сары Торвал.

Это я могу. Наверное.

– Пойдем в воду? – предложила я.

– Конечно.

Как только мы пробрались через стадо детишек и спустились по вытертым ступенькам в воду, стало ясно, что бассейн никак не поможет решить проблему возникшей между нами с Алексом опасной неловкости. Во-первых, вода, полная людей (и, возможно, мочи), казалась практически такой же горячей, как и воздух, а находиться в бассейне было еще более неприятно, чем снаружи.

Во-вторых, людей было действительно много. Настолько много, что нам с Алексом приходилось стоять практически вплотную, и наши тела едва ли не соприкасались. А потом мимо меня и вовсе протиснулся крупный мужчина в камуфляжной шляпе, из-за чего я пошатнулась и упала прямо на Алекса. Мгновенно меня пронзила электризующая волна паники от осознания того, что его скользкий плоский живот плотно соприкасается с моим.

Алекс поймал меня за бедра и водрузил на законное место в нескольких сантиметрах поодаль.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Угум, – неопределенно ответила я. Ничего более осмысленного мне в голову не приходило, потому что все, на чем я могла сосредоточиться, – это руки Алекса, обхватившие мой таз. Я полагала, впереди нас ожидает еще много подобного. В смысле, «угумканья», а не Алекса и его рук, трогающих меня за бедра.

Наконец он убрал руки и вывернул шею, оглядываясь на наши шезлонги.

– Может, лучше просто сесть и почитать, пока толпа не рассосется, – предложил он.

– Неплохая идея, – согласилась я. Двигаясь зигзагами, мы вернулись обратно к ступенькам бассейна, вышли на обжигающе горячий бетон и прошлепали к нашим шезлонгам, накрытым коротенькими полотенцами. Там мы и растянулись, чтобы переждать, пока людей не станет немного поменьше.

Алекс вооружился книгой Сары Уотерс, дочитал ее до конца и перешел на Огастуса Эверетта. Я же вытащила последний выпуск «О + П». Неплохо будет просмотреть его и полюбоваться всем тем, что я так и не написала. Может, меня посетит искра вдохновения, и, когда я вернусь назад, Свапна не будет злиться.

Я целых два крайне потных часа притворялась, что усердно читаю журнал, и бассейн за это время совершенно не опустел.

Как только мы открыли дверь в квартиру, я поняла, что дальше все будет идти только хуже и хуже.

– Что за черт! – воскликнул Алекс, заходя следом за мной. – Тут что, стало еще жарче?

Я поспешила к термостату и вчиталась в цифры.

– Двадцать восемь градусов?!

– Может, мы слишком много от него хотим? – предположил Алекс, вставая у меня за спиной. – Давай проверим, не согласится ли он опустить температуру хотя бы до двадцати семи.

– Алекс, я понимаю, что с чисто технической точки зрения двадцать семь меньше, чем двадцать восемь, – сказала я, – но мы убьем друг друга, если будем спать при двадцати семи градусах жары.

– Может, позвонить кому-нибудь? – спросил Алекс.

– Точно! Нужно кому-нибудь позвонить! Отличная идея! – Я стремительно перерыла всю сумку, схватила телефон и нашла электронное письмо с номером владельца квартиры.

На вызов он ответил только после третьего гудка в телефонной трубке.

– Да? – проговорил грубый прокуренный голос на другом конце линии.

– Николай?

Две секунды молчания.

– Кто это?

– Это Поппи Райт. Я сняла у вас квартиру 4Б?

– Ладно.

– У нас какие-то проблемы с термостатом.

Три секунды молчания.

– Вы пробовали погуглить?

Я проигнорировала этот вопрос и пошла в прямое наступление:

– Когда мы зашли в квартиру, температура была выставлена на двадцать семь градусов. Пару часов назад мы попытались сбавить ее до двадцати одного, а потом мы вернулись, и теперь тут двадцать восемь градусов жары.

– А, ясно, – ответил Николай. – Вы слишком много от него хотите.

Полагаю, что Алекс услышал Николая, потому что он кивнул с видом «Ну я же говорил».

– Так что… Ниже двадцати пяти температуру не сделать? – спросила я. – Просто в объявлении ничего об этом не было, и про ремонт наверху вы тоже ничего…

– Он сбавляет только полградуса зараз, дорогуша, – с утомленным вздохом объяснил Николай. – Ты не можешь просто махом опустить температуру до двадцати одного градуса! Кто вообще выставляет кондиционер на двадцать один градус?

Мы с Алексом обменялись взглядами.

– Девятнадцать с половиной, – прошептал он.

– Восемнадцать, – одними губами проговорила я в ответ.

– Ну…

– Так, дорогуша, хорошо. Послушай, – снова перебил меня Николай. – Сначала выстави температуру на двадцать семь с половиной. Когда она опустится до двадцати семи с половиной, выставь на двадцать семь. Потом выставь ее на двадцать шесть с половиной, а когда она опустится до двадцати шести с половиной, выстави ее на двадцать шесть. И когда она опустится до двадцати шести…

– То можно уже на все забить и просто пойти вскрыться, – шепотом закончил Алекс. Мне пришлось срочно отодвинуть телефон подальше, чтобы Николай не услышал, как я хохочу.

Закончив, я снова прислонила телефон к уху, а Николай все еще объяснял, как считать от двадцати восьми до двадцати одного.

– Я поняла, – сказала я. – Спасибо.

– Без проблем, – снова тяжело вздохнул Николай. – Приятного отдыха, дорогуша.

На этом я завершила звонок, а Алекс вернулся к термостату и установил температуру на двадцать семь с половиной градусов.

– Что ж, терять нам уже нечего.

– Если это не сработает… – Я замолкла, не договорив, потому что наконец-то осознала, в какой ситуации мы оказались. Я-то собиралась сказать, мол, если эта штука не заработает, я просто сниму нам комнату в отеле с помощью кредитки «О + П».

Но мы не могли этого сделать.

Я, конечно, могла бы воспользоваться своей собственной кредиткой, но я жила в Нью-Йорке, да еще и не в самой дешевой квартире, так что на самом деле у меня было не так уж много свободных денег. Главное преимущество моей работы, в принципе, не в зарплате, а в возможности бесплатно путешествовать, которую она предоставляет. Я бы могла попробовать выбить нам бесплатный номер в отеле в обмен на рекламу в блоге, но в последнее время я запустила свои социальные сети, так что не была уверена, что все еще пользуюсь популярностью. К тому же многие места не рискуют связываться с мелкими интернет-знаменитостями. Некоторые и вовсе скорее сделают скриншот вашей просьбы и выставят в Сеть, сопроводив какой-нибудь обидной подписью. В конце концов, я не Джордж Клуни, я просто девушка, которая снимает красивые фотографии. Может, мне и удастся выбить скидку, но на бесплатный номер рассчитывать вряд ли придется.

– Мы что-нибудь придумаем, – сказал Алекс. – Ты хочешь пойти в душ первой или я могу его сейчас занять?

Он немного развел руки, стараясь не прикасаться к собственному телу, и я с уверенностью могла сказать – Алекс изнывает от желания помыться. К тому же, если он сейчас уйдет в душ, может, я успею сбить температуру в квартире на пару градусов.

– Иди первым, – сказала я, и он моментально смылся.

В ванной зашумела вода, а я принялась нервно ходить взад-вперед. От раскладной псевдокровати к затянутому пластиком балкону, а оттуда – к термостату. Потом снова к кровати, и так по кругу.

Наконец температура упала до двадцати семи с половиной, я выставила термостат на двадцать семь и продолжила свое бессмысленное хождение по квартире.

В определенный момент мне пришло в голову засвидетельствовать все эти неудобства, чтобы написать в службу поддержки сайта – может, мне даже вернут немножко денег. Так что я сделала фотографии кресла-кровати и балкона, на котором, к счастью, воцарилась благословенная тишина – к вечеру ремонт временно прекратили. С улицы раздавался только приглушенный шум голосов купальщиков в бассейне да плеск воды. Затем я вернулась к термостату, который уже успел охладить воздух еще на полградуса, и сфотографировала и его тоже.

Только я успела выставить термостат на двадцать шесть с половиной градусов, как в ванной перестала шуметь вода. Я водрузила свой чемодан на складное кресло, расстегнула молнию и принялась рыться в поисках какой-нибудь одежды полегче, в которую можно переодеться к ужину.

Алекс вышел из ванной, сопровождаемый облаком пара. Вокруг талии у него было обернуто полотенце, и одно рукой он придерживал его на бедрах, а другой ерошил волосы, возвращая им привычный беспорядочный вид.

– Твоя очередь, – сказал он, но мне понадобилось несколько секунд, чтобы хоть как-то отреагировать на его слова. Вид его длинного, худощавого туловища ввел меня в ступор. Ситуацию ничуть не делало лучше то, что из-под полотенца выглядывал самый край его левой тазовой косточки.

Чем вообще так отличается полотенце от плавок? Если так подумать, то полчаса назад Алекс был куда более обнажен, чем сейчас. И все же по какой-то неведомой мне причине сейчас гладкие линии его тела казались мне куда более откровенными, чем у бассейна. Ощущение было такое, словно вся кровь в моем теле вскипела, а нервы были оголены.

Никогда такого раньше не было.

Это все из-за Хорватии.

Черт бы побрал тебя и твои прекрасные острова, Хорватия!

– Поппи? – позвал меня Алекс.

– Угум, – невнятно ответила я, но все-таки собралась с силами и добавила: – Ага.

Я развернулась к чемодану и схватила абсолютно случайное платье, лифчик и трусы.

– Спальня в твоем распоряжении, – бросила я и поспешно ретировалась в исходящую паром ванную, захлопнув за собой дверь. Там я сорвала с себя верхнюю часть купальника и вдруг застыла, наконец разглядев все великолепие ванной, в которой я только что очутилась. Всю ее дальнюю стену занимала гигантская капсула из голубого стекла, причем по обе стороны этой абсолютно невероятнейшей душевой кабины имелись откидные сиденья. Какой-то многоместный душ прямиком из «Джетсонов». Был такой мультик про мир высокотехнологичного будущего.

– Господи, – выдохнула я. На фотографиях ничего такого точно не было. Да я вообще ванную комнату узнать не могла – на сайте она представляла собой скучное помещение, отделанное серым кафелем, в то время как я стояла посреди сияющего голубого и стерильно-белого совершенства в жанре неофутуризма.

Я сорвала с крючка полотенце, быстро в него замоталась и распахнула дверь.

– Алекс, почему ты ничего не сказал мне о…

Алекс поспешно схватился за полотенце и накинул его на свои бедра. Я же собрала все силы, чтобы притвориться, что ничего не случилось, и продолжить предложение с того слова, на котором я ошарашенно замолчала.

– …ванной прямиком с космического шаттла?

– Я думал, ты в курсе, – хрипло ответил Алекс. – Ты же сама арендовала эту квартиру.

– Видимо, ванную комнату полностью отремонтировали с тех пор, как в последний раз снимали фотографии, – сказала я. – Как ты вообще понял, как пользоваться этой штукой?

– Честно говоря, – сказал Алекс, – сложнее всего было переспорить местный искусственный интеллект из «Космической одиссеи». А после этого все пошло как по маслу. Только я постоянно путал, где находится пульт управления от шестой душевой насадки, а где – от массажера для ног.

Этой ремарки хватило, чтобы ослабить напряжение. Я зашлась смехом, Алекс тоже рассмеялся, и нас уже куда меньше волновало то, что мы стоим посреди комнаты в одних полотенцах.

– Это какое-то чистилище, – сказала я. Все и правда вроде было хорошо, но это еще только сильнее подчеркивало серьезные недостатки квартиры, в которой мы оказались.

– Николай – полнейший садист, – согласился Алекс.

– Да, но он садист современный. – Я повернулась к ванной, чтобы еще раз оглядеть многоголовый и многоместный душ.

Я снова расхохоталась и обернулась на Алекса – тот уже натянул на мокрое тело футболку и широко улыбался. Сменить полотенце на что-нибудь более приличное он пока не рисковал.

Так что я вернулась в ванную комнату.

– Ладно. Я дам тебе немного времени, чтобы ты мог танцевать голым по квартире без всякого смущения. Используй эту возможность с умом.

– Так вот чем ты занимаешься? – крикнул Алекс из-за двери. – Танцуешь голой по квартире, когда я ухожу в другую комнату? Да ведь, Поппи?

Я плотно захлопнула дверь.

– Я смотрю, тебя это очень интересует, Порно-Алекс?