Текст книги "Разрушители. Грибки и грядущая пандемия"

Эмили Моноссон
Разрушители. Грибки и грядущая пандемия

BLIGHT

Fungi and the Coming Pandemic

EMILY MONOSSON

© ООО Издательство «Питер», 2024

© 2023 by Emily Monosson

© Перевод на русский язык ООО «Прогресс книга», 2024

© Издание на русском языке, оформление ООО «Прогресс книга», 2024

Предисловие

На страницах этой книги упоминаются грибы, растения и животные, для большинства из которых указаны латинские и общепринятые названия. Чаще всего я использовала общие наименования видов, но многие микробы имеют только латинские названия. Все они выделены курсивом.

Я долго сомневалась, в каких единицах измерения указывать вес или температуру: в тех, которые приняты в метрической системе (поскольку ее используют во всем мире, в том числе ученые), или в имперской, которой пользуются в Соединенных Штатах. В итоге было принято решение указывать единицы измерения в метрической системе. Когда я буду писать о температуре, я буду использовать градусы Цельсия.

Наконец, в книге упоминается множество различных государственных учреждений и некоммерческих организаций, чьи названия порой слишком длинны. В большинстве случаев они будут приведены целиком, а некоторые – в виде общеизвестных аббревиатур, например NASA.

Введение

В большой пещере на склоне горы в Вермонте, на полу, покрытом смесью глины и ила, покоится грибковая спора. Она находится здесь с ранней весны, когда летучие мыши, в основном малые бурые ночницы, начинают перебираться в другие места для ночлега, более подходящие для теплого времени года. Пещера служила им укрытием зимой – здесь они пережидали холода и берегли силы, что особенно важно в условиях нехватки пищи. Спора – микроскопическая капсула, слегка изогнутая, как семечко тмина или банана. Она будет лежать на полу пещеры и оставаться неповрежденной месяцами, пока летучие мыши не вернутся осенью. Вот и они: снова устраиваются на зимовку, а одна из них, молодая самка, родившаяся ранней весной, пьет воду из лужицы на полу. Она пролетела десятки миль от места, где родилась, и наконец оказалась в этой пещере. Ее крыло касается пола, где покоится спора, и это все, что той нужно, чтобы начать свой путь. Вскоре спора, которая перекочевала с грязного пола на перепончатое крыло летучей мыши, прорастает и начинает развиваться. Она распускает нитевидные гифы, которые тянутся в поисках пищи.

В коже летучей мыши есть кератин – все, что нужно этому грибку для питания. В пещере холодно, чуть выше нуля, но он предпочитает именно такую температуру. Грибок проникает в крылья малой бурой ночницы и будет питаться ею, пока не придет время размножаться – тогда он сбросит сотни спор и частичек гиф, которые окажутся на других летучих мышах, стенах пещеры и грязном полу. Молодая самка не переживет заражения, а со временем споры и частички грибка приведут к гибели и ее собратьев, с которыми она делила пещеру. Сотни, а затем и миллионы летучих мышей заразятся, и большинство – однако не все – погибнут.

Споры принадлежат грибку под названием Pseudogymnoascus destructans¹, который вызывает заболевание, известное как синдром белого носа. С момента своего появления в 2000-х годах оно успело убить миллионы летучих мышей. Возможно, эпидемия началась именно так, как я описала, – со споры, попавшей на пол пещеры.

Тем временем в гористой местности на западе страны прохладный весенний день. Влажный воздух наполняется спорами совсем другого грибка, называемого «ржавчинным». Некоторые из этих спор оказываются на вечнозеленых иголках белоствольной сосны. Дерево старое, десятилетия суровой погоды и ветров сделали его скрюченным, но не смогли сломить. Споры прорастают во влажном, туманном воздухе. Они развиваются, постепенно захватывая иголку за иголкой, ветку за веткой, пока зараженным не оказывается все дерево. Оно никогда не сталкивалось с этим видом грибка, и все его естественные защитные механизмы не могут с ним справиться. Грибок разрастается, иголки постепенно становятся коричневыми и отмирают, пока через несколько лет эта участь не постигнет все дерево, – подобный сценарий происходил миллионы раз с миллионами деревьев. Грибок, вызывающий инфекцию под названием «пузырчатая ржавчина сосны», появился на континенте более века назад и по-прежнему остается проблемой. Грибку, который убивает летучих мышей, всего два десятилетия, но он также распространяется по континенту. Ученые склоняются ко мнению, что этот процесс не остановить: если грибок появился и закрепился, он уже не «уйдет». И тот, что вызывает ржавчину на деревьях, и убийца летучих мышей. Опасность тотального вымирания грозит всем видам, подверженным воздействию грибков.

В совокупности инфекционные грибы и грибоподобные патогены являются самыми разрушительными из всех известных на планете возбудителей болезней. За последние сто лет возросло число новых грибковых заболеваний у разных видов, включая человека. Откуда берутся эти грибки? И можем ли мы сделать что-нибудь, чтобы предотвратить их появление?

* * *

«Ржавчина», плесень, гниль, грибки – мы живем в облаке микроскопических спор, которые в любой момент могут начать развиваться. Грибки повсюду. Мы выуживаем из глубины холодильника давно забытый стаканчик йогурта, открываем его, но находим внутри только толстый зеленый ворс плесени. Розовые и желтые грибки пушатся на стене пострадавшего от наводнения дома. Воздух, которым мы дышим, кишит грибковыми спорами, а под землей гифы проникают еще глубже в почву. По этим клеточным трубочкам текут вода, питательные вещества и другие химикаты. Грибки есть в океанских глубинах, радиоактивных руинах Чернобыля и за влажными полотенцами, развешанными для просушки на Международной космической станции, которая вращается вокруг нашей планеты. Если вы готовите хлеб на закваске, то знаете, что дрожжи, тоже являющиеся грибками, наводняют воздух, которым мы дышим, но почти не приносят вреда. Внутри каждой из крошечных черных точек грибка Rhizopus, который цветет на куске старого хлеба, находятся десятки тысяч спор – именно потому, что их так много, мы в конце концов можем их заметить. Грибок, называемый кукурузной головней, образует округлые галлы, похожие на переполненные сосуды, которые могут разнести по полю 25 миллиардов спор. По оценкам химиков², ежегодно в атмосферу попадает около 50 миллионов тонн спор, которые разносятся ветром от обитающих на земле грибков. И хотя этот вид размножения характерен для большинства из них, есть виды, которые используют другие способы. Например, дрожжи и их «родственники» размножаются почкованием, отделяя от себя дочерние клетки, хотя в неблагоприятных для этого условиях даже они могут перейти на споры.

Большинство грибков путешествуют с помощью спор. Некоторые из них перемещаются всего на доли дюйма, падая с одного листа на другой. Другие пересекают океаны, выживают при низких атмосферных температурах, в отсутствие влажности, под беспощадным солнечным светом, от которого не скрыться при высотных перелетах. Люди тоже переносят споры – на одежде, в волосах; мы вдыхаем и выдыхаем их тысячами. Споры, попавшие в грязь, могут скрываться в углублениях наших рабочих ботинок и кроссовок, а также в протекторах шин наших легковых и грузовых автомобилей. Мы разбрасываем споры, когда идем по туристической тропе, садимся в самолет, тем самым доставляя их из одного штата в другой или через океан. Они находятся на борту Международной космической станции, и некоторые могут отправиться с нашей помощью на Луну или даже на Марс. Одни выносливее других, а есть такие споры, которые должны быстро прорасти, иначе погибнут, поэтому длительные и трудные путешествия им не подходят. Другие выживают в таком путешествии, но погибают, попав к неподходящему хозяину, или ждут в спящем состоянии до тех пор, пока условия не станут приемлемыми для роста: а вдруг возможный хозяин пустит корни именно здесь, на этом пятнышке почвы? Как раз там, где уже десятилетие покоится спора. Отчасти именно поэтому наше соседство оказывается таким проблематичным – некоторые грибки, вызывающие заболевания, могут выживать в окружающей среде, даже не имея хозяина, в течение нескольких дней, месяцев или лет. В отличие от многих других патогенных микробов, споры грибков демонстрируют удивительную стойкость, причем каждая отдельная спора несет в себе инструкции для следующего поколения плесени, грибка, гнили и множества других собратьев. По некоторым оценкам³, существует не менее шести миллионов различных видов грибков, большинство из которых нам пока неизвестны (для сравнения: мы знаем около двух миллионов видов животных, большинство из которых – насекомые, и почти 400 тысяч видов наземных растений, и это не считая мхи, печеночники и тому подобное). Грибы являются одной из самых плодовитых и разнообразных форм жизни на планете.

Большинство видов грибов необходимы для выживания растений, животных и человека. Микробиом нашего кишечника и кожи населен не только бактериями, но и вирусами, простейшими, грибками – все они являются членами динамичного и разнообразного сообщества микробов, которые мы носим в себе и на себе. Под землей микоризные грибы – то есть те, которые поселяются на корнях растений, – соединяют и питают деревья и другие растения, а также помогают контролировать другие микробы, которые могут вызывать болезни. Спасительный пенициллин, открытый благодаря счастливой случайности и проницательному взгляду Александра Флеминга, производится тем же самым видом грибка, который мы можем увидеть на заплесневелом куске хлеба или кожуре испорченной дыни.

Многие грибки предстают перед нами в виде грибов – мясистых размножающихся тел с причудливыми названиями «Розовое диско», «Ангел-разрушитель», «Пальцы мертвеца». Сморчки, лисички, опята и другие грибы – желанные гости почти на любой кухне. Некоторые из них производят химические вещества, которые могут отправить нас в психоделическое путешествие или убить. Грибы принимают форму нитевидных гиф, которые прощупывают окружающее пространство, тянутся в разные стороны, связываются друг с другом и поднимаются вверх, пробиваясь сквозь кору, почву, а иногда даже асфальт. Эти и другие грибные плодовые структуры (поскольку не все грибы образуют мицелий) выделяют споры. Когда они разрастаются, их гифы проникают в землю и растут внутри и на корневищах деревьев и других растений, а также могут пробиваться через гниющие бревна. Грибы – одни из самых важных чистильщиков в мире: они превращают то, что когда-то жило, обратно в питательные вещества и почву. На самом деле они скорее близки к животным, хотя могут напоминать нам растения, но выделяются в отдельное таксономическое царство, так и называемое – грибы.

Животные, даже микроскопические, потребляют и переваривают пищу. Мы тоже это делаем – с помощью желудка. Грибы же сперва переваривают пищу и отправляют свои пищеварительные соки в окружающую среду. Ферменты разлагают растения, животных и другие микробы – именно таким образом превращаются в питательные вещества поваленная сильным ветром береза, стена в ванной, кусок сыра, человеческое тело. Грибки, питающиеся тем, что умерло, так называемые сапротрофы, превращают кожу и перья, кору и листья в молекулярные строительные блоки – аминокислоты, жирные кислоты и простые сахара, которые, в свою очередь, служат питательными веществами для грибов, растений и других живых существ. Затем грибы поглощают все необходимое из этой расщепленной материи. Если бы не они, мир был бы завален трупами и мы вряд ли смогли бы в нем жить. Многие грибы существуют если не в сотрудничестве, то в мире с другими живыми существами, но есть и исключения: некоторые питаются живой материей. Большинство грибов дают жизнь, а грибковые патогены ее забирают.

Возможно, вы читали о массовой гибели лягушек. А если живете на северо-востоке США, то наверняка заметили исчезновение летучих мышей или знакомы со смертельно опасными дрожжами, путешествующими по больницам и домам престарелых. Если вы любите кофе, какао или бананы, то, возможно, читали статью или две с тревожными заголовками, предупреждающими об их потенциальной гибели. Однако грибковые угрозы не являются проблемой конкретного вида, как можно предположить, листая новостную ленту. Они имеют гораздо больший масштаб, устойчивы, разнообразны и могут стать настоящей катастрофой. Потеря каждого вида или популяции влечет большие последствия. Лягушки и летучие мыши питаются мотыльками и другими насекомыми, поэтому их исчезновение дает возможность процветать гусеницам, поедающим урожай, и насекомым, которые служат переносчиками болезней. Орех и сосна поддерживают целые экосистемы, в которых обитают медведи, птицы, рыбы, растения и сообщества микробов, включая грибы, которые мы могли бы употребить в пищу. Что случится, если медведь или какая-нибудь птица внезапно лишится своего источника питания?

Я рассказываю эту историю, полную потерь, с точки зрения экологов, лесоводов, медиков, биологов, политиков и граждан, которые работают наперекор времени и пытаются спасти жизнь растений, животных и людей, какой мы ее знаем. Многие согласны с тем, что, если грибок, вызывающий заболевание, поселился в природе, он уже не «уйдет». Будет дремать без вреда для себя в отсутствие подходящего хозяина, но останется с нами надолго. И все согласны с тем, что лучшая возможность для любого вида пережить грибковую пандемию – быть генетически разнообразным. Некоторые пытаются предотвратить будущие грибковые пандемии, ужесточая политику в области торговли и путешествий или применяя новые технологии. Другие потратили десятилетия на выведение деревьев, устойчивых к болезням, хотя вряд ли доживут до тех времен, когда их работа станет видна. Ученые-растениеводы, генетики и хранители семян стремятся сохранить разнообразие сельскохозяйственных культур, чтобы наши потомки тоже знали, каковы на вкус бананы или пшеница. Их коллективные усилия дарят надежду на то, что так и будет, но общество должно подключиться к этой работе.

Профилактика – дело трудное, но осуществимое. Работать на предупреждение – значит с большим вниманием относиться к экспорту-импорту растений и животных, проводить экспресс-диагностику заболеваний и вовремя реагировать, если тест окажется положительным, и, что еще важнее, перемещаясь по миру, самим соблюдать меры профилактики. Также необходимо защищать биоразнообразие и стараться сокращать потери среды обитания. Там, где профилактика не помогла, следующим этапом выживания в условиях грибковой пандемии должна стать защита генетического разнообразия и потенциальных генов устойчивости в популяции деревьев, саламандр или продовольственных культур. Но гарантий генетического спасения не существует. Устраняя естественные барьеры между видами, мы получаем новые болезни, большинство из которых будут доброкачественными, некоторые вызовут небольшие проблемы, а другие способны вызывать катастрофические последствия.

Эпидемии и пандемии, о которых я пишу на этих страницах, начинались с того, что грибок перемещался из своей родной среды в совершенно новую, где ему попадался подходящий хозяин. В мире существует множество грибков, и хотя большинство из них безвредны, некоторые при определенных условиях могут причинить много бед. Наша задача на будущее – не допустить встречи потенциально опасных грибков с восприимчивыми хозяевами, в том числе и с нами.

Примечания к введению

1 Golan J.J., Pringle A. Long-Distance Dispersal of Fungi // Microbiology Spectrum, 2017. Р. 1–24.

2 Elbert W. et al. Contribution of Fungi to Primary Biogenic Aerosols in the Atmosphere: Active Discharge of Spores, Carbohydrates and Inorganic Ions by Ascoand Basidiomycota // Atmospheric Chemistry and Physics Discussions 6, 2006. № 6.Р. 11 317–11 355.

3 Трудно найти точную оценку количества видов животных, растений или микробов. Некоторые подсчеты основаны на «идентифицированных» и охарактеризованных видах, а другие, как в случае с грибами и бактериями, могут быть основаны как на охарактеризованных видах, так и на анализе ДНК. Одно из недавних исследований видов грибов показало, что их может быть до 12 миллионов. См. подробнее: Wu B. et al. Current Insights into Fungal Species Diversity and Perspective on Naming the Environmental DNA Sequences of Fungi // Mycology, 10. May 7, 2019. Р. 127–140. Данные о разнообразии жизни см. в статье: Ritchie H., Spooner F., Roser M. Biodiversity and Wildlife // Our World in Data. https://ourworldindata.org/biodiversity-and-wildlife#:~:text=We%20have%20identified%20and%20described,around%205%20to%2010%20million.

Часть I
Последствия

Глава 1
Прибытие

Четвертого ноября 2016 года в еженедельном отчете о заболеваемости и смертности Центра по контролю и профилактике заболеваний США (US Centers for Disease Control and Prevention, или CDC) появилось упоминание о, вероятно, новом виде инфекции. Хотя ранее о ней не было известно, она проявилась практически одновременно в разных точках мира. Новая инфекция плохо поддавалась диагностике и отличалась высокой смертностью: от 30 до 60 % инфицированных пациентов погибали. Однако даже при правильном диагнозе было трудно предсказать положительный исход для пациента – инфекция почти не поддавалась медикаментозному лечению. Помимо этого, она передавалась от одного пациента к другому, была устойчивой и быстро заражала больничное оборудование и помещения. Эта странная инфекция была вызвана Candida auris, грибком, который является видом дрожжей. Появление нового грибкового патогена¹ – явление необычное, но нередкое, особенно для постоянно растущей популяции пациентов с ослабленным иммунитетом, среди которых и те, кто принимает мощные стероидные препараты, и те, кто выжил после рака, перенес трансплантацию. Необычность C. auris заключалась в том, что у него появилась устойчивость к некоторым или ко всем противогрибковым препаратам в зависимости от штамма. Он распространялся от пациента к пациенту и между больницами, что больше свойственно бактериям и вирусам, чем грибкам. А еще казалось, будто он появлялся из ниоткуда и отовсюду одновременно.

Центр по контролю и профилактике заболеваний отвечает, в частности, за наблюдение и выявление заболеваний. Его первой миссией, начатой еще в 1940-х годах, была борьба с малярией, но с тех пор он превратился в ведущее агентство по отслеживанию и оповещению медицинского мира о новых загадочных инфекциях – от Эболы до менингита, гриппа, ВИЧ и COVID-19. Центр привлекает к сотрудничеству лучших врачей, ветеринаров, микробиологов и эпидемиологов, а также других ученых. В 2015 году, еще до того, как о C. auris заговорили как о серьезной проблеме, медицинская микологическая лаборатория, находящаяся в Пакистане, отправила несколько образцов в принадлежащую Центру по контролю и профилактике заболеваний референс-лабораторию по изучению грибков. В Пакистане произошла вспышка заболевания, и ученые искали подтверждение тому, что не ошиблись и обнаруженный ими грибок является Saccharomyces cerevisiae – дрожжами, которые известны как пивные. Они используются для приготовления пива, вина и хлеба, но при некоторых обстоятельствах могут заражать людей и вызывать у них болезни. Лаборатория обнаружила, что дрожжи были идентифицированы неправильно. Вместо S. cerevisiae из Пакистана прибыл C. auris, который впервые был обнаружен десятилетием раньше в Японии – при взятии мазка из уха пациента. Отсюда и название Candida auris – грибок уха.

Год спустя C. auris начал появляться в других местах по всему миру, включая несколько случаев, диагностированных постфактум в Соединенных Штатах. Именно в этот момент Центр по контролю и профилактике заболеваний выпустил свое первое предупреждение о появлении этого заболевания. Сразу после этого случаи стали диагностироваться по нарастающей, счет пошел на сотни только в США, а по всему миру – на тысячи. В апреле 2019 года газета New York Times опубликовала историю пациента², который был госпитализирован с C. auris в больницу Маунт-Синай в Бруклине (Нью-Йорк) и умер через три месяца. Палата, в которой он наблюдался, к этому времени уже была заселена грибком. Доктор Скотт Лорин, глава больницы, рассказал Times, что «заражено было все – стены, кровать, двери, шторы, телефоны, раковина, доска для письма, помпа. Матрас, перила кровати, отверстия в канистрах, оконные шторы, потолок – в палате абсолютно все имело следы грибка». Поскольку грибок не поддавался дезинфицирующим средствам³, используемым в то время, в больнице пришлось снять плитку с пола и потолка. Том Чиллер – руководитель отделения микотических болезней Центра по контролю и профилактике заболеваний, имеющий за плечами десятилетний опыт работы, сказал, что C. auris вызывает большую озабоченность, потому что никто не знает, как он появился и откуда взялся, тем более что он остается очень устойчивым к лечению⁴. Он назвал этот грибок «тварью из Черной лагуны»⁵.

Еще более тревожащими выглядят опасения ученых, которые предполагают, что дрожжи являются предвестниками других грибковых патогенов человека. За последнее столетие грибковые инфекции почти уничтожили некоторые другие виды, но нам до сих пор везло. Возможно, наше везение на исходе.

* * *

Мир кишит дрожжами⁶, которые живут на клопах, яблоках, синеполосатых ворчунах, каучуковых деревьях, цветах, в почве, мангровых зарослях, на множестве других живых организмов. Видов дрожжей тысячи, но большинство, включая Candida, не причиняет нам вреда, а некоторые даже являются частью микробиома нашего кишечника – сообщества бактерий, вирусов, дрожжей и других микроорганизмов, которое в нем живет. Большинство сообществ устроено так, что каждый их обитатель выполняет свою задачу, и микробиомы не являются исключением: одни микробы приносят пользу, делясь ресурсами или пространством со своими соседями; другие конкурируют, выбрасывая вредные химические вещества, чтобы помешать соседним микробам потреблять их пищу или селиться на их участке нашего кишечника или кожи. Некоторые микроорганизмы делают свое дело и не приносят ни пользы, ни вреда. Ученые только начинают разбираться в этих сложных взаимоотношениях и в том, как они влияют на нас. Большинство микробов, вызывающих заболевания, для микробиома человека являются чужаками: вирус гриппа, бактерия Borrelia burgdorferi, ответственная за болезнь Лайма, или Salmonella, провоцирующая пищевое отравление. Но иногда такой безобидный микроб, как Candida albicans, полноправный обитатель нашей кишечной флоры, который, как правило, мирно живет с нами большую часть нашей жизни, в определенных условиях может вызвать у нас заболевание или даже убить.

И C. albicans, и C. auris относятся к отделу подцарства высших грибов Ascomycota – разнообразной группе, в которую входят те самые «Пальцы мертвеца», сморчки, формой напоминающие мозг, и нежные алые эльфовы чаши. Внутри Ascomycota есть меньшая группа, называемая Saccharomycotina, или дрожжи, куда входит и Candida. Некоторые из них имеют близкое родство, а другие – отдаленное. Дрожжи Candida представляют собой необычное собрание живых организмов, которое принято описывать как «мусорную корзину, в которой находятся сотни видов, мало связанных друг с другом»⁷. Чтобы подчеркнуть разницу между этими «родственниками», один ученый сказал мне, что C. auris и C. albicans отличаются друг от друга так же, как люди от рыб. Если и есть что-то общее у разных видов дрожжей, так это их склонность существовать в виде одиночных клеток, подобно бактериям, но с небольшим количеством или отсутствием характерных признаков, из-за чего трудно отличить один вид от другого, пока не удастся собрать их в колонии на чашке Петри. Колони появляются, когда дрожжи размножаются миллионами. Чаще всего это происходит бесполым путем⁸: клетки отпочковываются от клонов, удваивая популяцию каждые сто минут или около того, – такой жизненный цикл больше свойствен бактериям, чем грибам. В редких случаях дрожжи ведут себя более типично для грибов: выращивают гифы или размножаются половым путем – для этого необходимы определенные условия. Способность к половому или бесполому размножению характерна для многих, если не для всех грибов, однако некоторые предпочитают только один вид, а другие могут их чередовать. Грибы фантастически разнообразны в вопросах размножения⁹: у каждого есть тысячи различных «типов спаривания». Когда дрожжи спариваются, их обычно круглые тела вытягиваются и становятся похожими на «шму» – это мультяшный персонаж середины XX века, который впервые появился в комиксе «Лил Эбнер». Сексуально восприимчивые «шму» притягиваются друг к другу с помощью химических запахов, называемых феромонами. Когда дрожжи культивируются в чашке Петри, невидимые клетки со временем собираются в скопления размером с булавочные уколы, которые после превращаются в округлые холмики или плоские диски, похожие на брызги краски. Колонии C. auris обычно имеют кремовый или белый цвет, но в некоторых средах приобретают оттенки розового или фиолетового.

Грибковая инфекция кожи, гениталий или горла может заставить нас спрятать пальцы на ногах и отправиться к врачу, но она редко бывает смертельной. Опасность возникает, когда грибок проникает в нашу кровь. Ежегодно около миллиарда пациентов¹⁰ борется с грибковыми инфекциями, и для 150 миллионов они представляют угрозу для жизни; 1,6 миллиона человек в мире умирают. Эта цифра сопоставима с количеством смертей от туберкулеза и почти в три раза превышает смертность от малярии. Инвазивные виды в зависимости от вида, штамма и других условий убивают от 30 до 100 % зараженных. В больницах частой причиной инфекций, передающихся через кровь, становится вид дрожжей Candida, причем в большинстве случаев виноват грибок C. albicans. Еще до появления C. auris системные дрожжевые инфекции были известны своей высокой смертоносностью, несмотря на лечение противогрибковыми препаратами, – от них умирает около 40 % больных¹¹.

Первые сообщения о росте числа инфекций Candida появились в 1950-х годах. Сюда можно отнести большой спектр заболеваний: от молочницы (вызванной дрожжами, растущими во рту и горле) до вагинальных инфекций или, что еще хуже, редких грибковых инфекций, поражающих основные внутренние органы, например сердце. Причиной такого роста стало широкое распространение антибиотиков. Некоторые специалисты даже называют дрожжевые инфекции «болезнью антибиотиков»¹². При всех их преимуществах, которых действительно немало, мощные препараты могут уничтожать не только бактериальную инфекцию, но и полезные бактерии. Например, антибиотики широкого спектра действия способствуют чрезмерному росту грибков, «убивая» такие кишечные бактерии, как Lactobacillis и Bifidobacterium, которые помогают держать Candida под контролем. Когда количество этих бактерий снижается, мы, по сути, собственноручно жмем на красную кнопку, и грибок, подобный C. albicans, взрывает все вокруг. Так что антибиотики могут сделать нас более уязвимыми для некогда безобидных грибков.

К счастью, врачи умеют очень эффективно лечить пациентов, которые длительно принимают антибиотики, противогрибковыми препаратами, чередуя лекарства, когда это возможно, чтобы избежать возникновения резистентности. При менее опасных для жизни инфекциях можно обойтись без антибиотиков, однако если приема этих препаратов не избежать, помогут живые культуры Lactobacillus acidophilus – еще один повод добавить в свой рацион йогурт. Или мы можем принимать капсулы с Saccharomyces boulardii – дрожжами, которые помогают поддерживать микробный баланс. Если мы сможем поддерживать наш микробиом в здоровом состоянии, то вероятность того, что он будет атакован враждебными микроорганизмами, снизится.

На протяжении большей части существования человечества наш микробиом помогал держать в узде потенциально инвазивные микробы – особенно те, которые уже поселились в организме. Большинство из этих микробов – бактерии, которые по численности и разнообразию превосходят грибы. На это есть веская причина: температура нашего тела. Многие бактерии процветают при 37 °C – нормальной температуре человека, – но для многих грибов, предпочитающих температуру от 12 до 30 °C, наше тело подобно Долине Смерти¹³. Нам, млекопитающим, становится просто слишком жарко, но это тепло, подобно здоровому микробиому, защищает нас от болезнетворного вторжения. Впрочем, в последнее время некоторые ученые стали опасаться, что наш так называемый температурный барьер начинает нас подводить.

* * *

Более десяти лет назад Артуро Касадевалл, микробиолог и иммунолог из Школы общественного здравоохранения Блумберга им. Джона Хопкинса, опубликовал работу, в которой высказал мнение, что относительная непереносимость повышенной температуры тела для грибков, возможно, способствовала появлению млекопитающих. Это явление он назвал «грибковым фильтром»¹⁴. «Существование млекопитающих абсурдно, – говорит он. – Нам приходится так много есть. Большинство людей едят четыре или пять раз в день, и количество пищи превышает то, которое потребляют большинство других животных на планете. Большая часть съеденной пищи уходит на поддержание температуры нашего тела»¹⁵. Мы – высокоэнергетические животные, и Касадевалл утверждает, что, казалось бы, для нас должен был быть выбран не самый благоприятный обмен веществ. Примерно 66 миллионов лет назад млекопитающие не были доминирующим видом, а почти 200 миллионов лет до этого Землей правили гигантские зауроподы, стегозавры и тероподы вроде Tyrannosaurus rex. Затем в планету врезался астероид, и удар привел к вымиранию почти 80 % всех видов животных: от динозавров до морских беспозвоночных.

Постастероидный период, по словам Касадевалла, «был связан с массовым процветанием грибов, о чем мы знаем благодаря ископаемым. Вероятно, выжившие животные могли подвергаться воздействию грибковых спор и потенциальных патогенов»¹⁶. Известняк, сланец и песчаник, образовавшиеся из многовековых отложений, хранят свидетельства не только о том, что когда-то было костями. Окаменелости, отпечатанные в этих слоях, – это воспоминания о червях, растениях, насекомых и микроскопических частичках жизни: от пыльцы растений до грибковых спор. Миллиардов и миллиардов спор. После катаклизма Земля, скорее всего, была завалена мертвыми и умирающими растениями и животными – пир для грибов. Гипотетически никакой второй эры рептилий и не могло быть, потому что более восприимчивые виды оказались заражены грибками, а выжить смогли только теплокровные. Возможно, именно поэтому бактерии и вирусы, которые, как правило, переносят человеческий «парник», обычно являются более серьезными патогенами по сравнению с грибками.