Текст книги "Черный Корсар. Королева карибов. Иоланда, дочь Черного Корсара (сборник)"

29
Бегство предателя

Едва луна взошла над лесом, как Корсар был уже на ногах, готовый, невзирая на усталость, продолжить погоню за Ван Гульдом и его людьми.

Разбудив каталонца, африканца и обоих флибустьеров, он, не говоря ни слова, повел их за собой таким быстрым шагом, что они едва поспевали за ним.

Казалось, он укрепился в мысли нигде не задерживаться, пока не нагонит своего смертельного врага, однако вскоре новые препятствия заставили его не только умерить свой неистовый бег, но и вовсе остановиться.

На пути флибустьеров то и дело попадались озерца, вбиравшие в себя сточные воды со всего леса, болотистые топи, густые заросли и водные протоки, заставлявшие их искать брод или переправы, идти далеко в обход или рубить деревья, чтобы соорудить некое подобие моста.

Флибустьеры, каталонец и африканец прилагали нечеловеческие усилия, чтобы помочь Корсару, но и их начали утомлять эти длинные переходы, длившиеся уже почти десять дней, бессонные ночи и скудное питание.

К утру они выбились из сил и были вынуждены попросить капитана дать им немного отдохнуть, ибо все они падали от усталости и хотели есть. Сухари к тому времени кончились.

Все отправились на поиски дичи и плодовых деревьев, хотя эти болотистые места, казалось, не обещали ни того ни другого. Не слышно было ни крика попугаев, ни воплей обезьян. Ни с одного дерева не свисали съедобные плоды.

Тем не менее каталонец, направившийся с Моко к ближайшему болоту, оказался настолько удачлив, что, несмотря на болезненные укусы, выловил руками пирайю – рыбу с острыми зубами, которая водится в стоячих и проточных водах, а его товарищу удалось ухватить каскудо – рыбу длиной в один фут, с очень прочной чешуей, черной сверху и красноватой снизу.

Скудный завтрак, абсолютно недостаточный, чтобы всех насытить, был моментально проглочен, после чего флибустьеры прикорнули на несколько часов, а затем снова побрели по пустынным местам, которые, казалось, никогда не кончатся.

Они старались держаться юго-восточного направления, чтобы выйти к оконечности озера Маракайбо, где находилась мощная цитадель Гибралтара, однако им постоянно приходилось отклоняться от правильного курса, для того чтобы обойти бесконечные и топкие болота.

Второй переход длился до полудня, но флибустьеры так и не обнаружили следов беглецов. Поблизости не слышно было ни криков, ни выстрелов. Однако часам к четырем пополудни, после двухчасового отдыха, они обнаружили на берегах небольшой речушки остатки костра, в котором еще тлели головешки.

Кто разжег его – индейцы-охотники или беглецы? Узнать это было невозможно, поскольку рядом, на сухой и покрытой листьями почве, не оказалось никаких следов. Тем не менее это открытие всех ободрило, флибустьеры решили, что здесь все же останавливался Ван Гульд.

До наступления ночи они больше никого не обнаружили, однако инстинктивно чувствовали, что беглецы где-то поблизости.

В тот вечер бедняги были вынуждены лечь спать голодными, ибо в окрестностях им ничего не удалось найти.

– Тысяча акул! – воскликнул Кармо, жевавший какие-то листья сладковатого вкуса, чтобы обмануть голод. – Если дело так будет идти дальше, то мы доберемся до Гибралтара в таком состоянии, что нас впору будет сразу же уложить в больницу.

Эта ночь оказалась худшей из всех, которые они провели в лесах возле озера Маракайбо. К голодным судорогам добавились невыносимые мучения, причиняемые огромными тучами безжалостных комаров, которые не давали несчастным путникам ни на секунду сомкнуть глаза.

Когда в полдень на следующий день флибустьеры снова тронулись в путь, они чувствовали себя гораздо более усталыми, чем накануне вечером. Кармо заявил, что он не выдержит и двух часов, если ему не попадется дикая кошка или с полдюжины жаб, которых можно изжарить. Ван Штиллер предпочел бы хорошее жаркое из попугаев или обезьяны, но ни тех ни других не было видно в этом проклятом лесу.

Путники шли или, вернее, еле тащились часа четыре вслед за Корсаром, который не сбавлял хода, словно обладал сверхчеловеческой силой, как вдруг неподалеку от них послышался звук выстрела.

Корсар мгновенно остановился.

– Наконец-то! – воскликнул он, обнажая решительно шпагу.

– Гром и молния! – обрадовался Ван Штиллер. – Кажется, на этот раз они близко.

– Надеюсь, они от нас не уйдут, – откликнулся Кармо. – Мы их свяжем покрепче, чтобы помешать им заставить нас снова гнаться за ними целую неделю.

– Из ружья стреляли не более чем в полумиле от нас, – сказал каталонец.

– Да, – подтвердил Корсар. – Через четверть часа убийца моих братьев, надеюсь, будет в моих руках.

– Можно вам дать совет, сеньор? – спросил каталонец.

– Пожалуйста.

– Попробуем заманить их в ловушку.

– А именно?

– Надо притаиться в густых зарослях и захватить их врасплох, чтобы дело кончилось без кровопролития. Их семь или восемь, а нас только пятеро, и все мы обессилены.

– Вряд ли они отважнее нас, тем не менее я принимаю твой совет. Давайте нападем на них внезапно, чтобы у них не было времени для защиты. Держите оружие наготове и бесшумно идите за мной.

Флибустьеры перезарядили аркебузы и пистолеты и затем стали красться друг за другом, обходя кустарники, корни и лианы и стараясь не шуршать сухими листьями и не ломать веток.

Болотистой местности, казалось, уже пришел конец. Снова стали попадаться вековые деревья, встречались кое-какие птицы: попугаи-ара, канинде, туканы, а издалека стали доноситься пронзительные крики обезьян-ревунов, выводившие из себя Кармо, воображению которого рисовались лакомые кушанья из их мяса. Но стрелять было строго запрещено, чтобы не насторожить губернатора и его охрану.

– Я еще возьму свое! – бормотал он. – Вот кончим дело, я настреляю столько дичи, что ее и за полдня не съешь.

Занятый мыслями о мести, Корсар, казалось, не замечал происшедшей перемены. Он то змеей вился меж кустов, то тигром бросался навстречу опасностям, напряженно вглядываясь в даль, отыскивая своего смертельного врага.

Он даже не оглядывался, чтобы убедиться, идут ли за ним его товарищи, словно был уверен, что и один сможет выступить против армии врага и победить ненавистного предателя.

Двигался он совершенно бесшумно: ни один лист не зашуршал под его ногой, ни единая ветка не качнулась от его неосторожного движения, фестоны лиан оставались столь же неподвижны, как и до его появления, а сухой валежник не трещал, когда он ужом скользил меж огромных корней девственного леса. Ни усталость, ни многочисленные лишения не смогли подорвать его могучий организм.

Вдруг он остановился, направив вперед пистолет и подняв шпагу клинком кверху, словно собираясь броситься на врага в неудержимом порыве.

Из зарослей доносились голоса двух человек.

– Диего, – говорил кто-то умирающим голосом, – еще глоток воды, только один… прежде чем я закрою глаза.

– Не могу, – хрипло отвечал другой. – Не могу, Педро…

– А они далеко, – проговорил первый.

– Наша песенка спета, Педро… Эти индейцы… нанесли мне смертельную рану.

– А меня… меня лихорадит… я умираю…

– Когда… они вернутся… то нас уж не будет… в живых.

– Озеро… близко… а индеец… знает… где лодка… Эй, кто там?..

Черный Корсар ринулся в кусты с обнаженной шпагой, готовый пронзить невидимого врага.

На поляне, под огромным деревом, лежали два смертельно бледных, истощенных солдата, покрытые рваными тряпками. При виде вооруженного человека они с большим трудом привстали на колени, пытаясь дотянуться до лежавших рядом с ними мушкетов, однако тут же повалились набок, словно их оставили последние силы.

– Не шевелитесь, или я вас убью!.. – грозно вскричал Корсар.

Один из двух солдат приподнялся и сказал с натянутой улыбкой:

– Эх, кабальеро!.. Вы убьете всего лишь умирающих!

В этот момент появился каталонец, а за ним африканец и оба флибустьера. При виде умирающих горестный возглас вырвался из груди каталонца:

– Педро!.. Диего!.. Бедные мои друзья!..

– Каталонец!.. – воскликнули оба солдата.

– Это я, друзья, а со мной…

– Молчи! – приказал Корсар. – Говорите, где Ван Гульд?

– Губернатор?.. – спросил тот, которого звали Педро. – Он ушел три часа тому назад.

– Один?

– С индейцем, служившим нам проводником, и двумя офицерами.

– Далеко он сейчас?

– Вряд ли он ушел далеко.

– Его ждут на берегу озера?

– Не шевелитесь, или я вас убью!.. – грозно вскричал Корсар.

– Нет, но индеец знает, где можно достать лодку.

– Друзья, – сказал Корсар, – надо спешить, иначе он уйдет от нас!

– Сеньор, – взмолился каталонец, – неужели вы хотите, чтобы я бросил своих товарищей?.. Озеро рядом, моя миссия, следовательно, окончена, и ради спасения этих несчастных я отказываюсь от своей мести.

– Что же, это можно понять, – ответил Корсар. – Ты волен делать все, что хочешь, но боюсь, что твоя помощь опоздала.

– Может быть, мне удастся их спасти, сеньор.

– Хорошо, я оставлю тебе Моко. А мы продолжим погоню за Ван Гульдом.

– Мы увидимся в Гибралтаре, сеньор, обещаю вам.

– Есть запасы пищи у твоих друзей?

– Несколько сухарей, сеньор, – ответили оба солдата.

– Этого достаточно, – буркнул Кармо.

– И немного молока, – добавил каталонец, бросив быстрый взгляд на дерево, под которым лежали испанцы из охраны Ван Гульда.

– Мне больше пока и не требуется, – ответил Кармо.

Каталонец сделал ножом глубокий надрез в стволе дерева, которое было, правда, не млечным деревом, а массарандубой, то есть близкой его родственницей, выделяющей густой белый и очень питательный сок, пахнущий молоком. Впрочем, соком массарандубы нельзя злоупотреблять, иногда он вызывает серьезные недомогания.

Наполнив фляжки флибустьеров, каталонец дал им несколько сухарей и добавил:

– Спешите, кабальеро, или Ван Гульд снова уйдет от вас. Надеюсь увидеться с вами в Гибралтаре.

– Прощай, – промолвил Корсар, снова пускаясь в путь. – Буду ждать тебя там.

Ван Штиллер и Кармо, слегка подкрепившие свои силы фляжкой млечного сока и наспех проглоченными сухарями, бросились вслед за Корсаром, стараясь не отставать от него.

Черный Корсар все больше ускорял свой шаг, чтобы наверстать разрыв в три часа, отделявший его от беглецов, и добраться засветло до берегов озера. Было уже пять часов пополудни. Времени, следовательно, оставалось очень мало.

К счастью, лес становился все более редким. Деревья больше не являли собой единой массы, оплетенной лианами, а стояли отдельными группами, так что флибустьеры могли двигаться быстро, не теряя драгоценного времени на прокладывание пути в зарослях.

Близость озера уже чувствовалась. Воздух стал свежее, запахло солью, появились первые морские птицы, в изобилии водившиеся на берегах озера Маракайбо.

Корсар двигался все быстрее, боясь упустить беглецов. Он почти бежал, подвергая суровому испытанию ноги Кармо и Ван Штиллера.

В семь часов вечера, к моменту захода солнца, видя, что его спутники отстают, Корсар дал им четверть часа отдыха, во время которого они опустошили свои фляги и доели последние сухари.

Корсару, однако, не сиделось на месте. Пока Ван Штиллер и Кармо отдыхали, он осмотрел окрестности в поисках следов беглецов и отклонился к югу, надеясь услышать там выстрелы или шум, который говорил бы о близости предателя.

– Пойдемте, друзья! Еще последнее усилие, и Ван Гульд будет в наших руках, – сказал он сразу же по возвращении. – Завтра вы сможете отдохнуть вволю.

– Пойдем, – сказал Кармо, с трудом поднимаясь. – Берег озера, должно быть, недалеко.

Флибустьеры шагали быстро. Сумерки начали сгущаться, и в глубине леса послышались звуки, издаваемые дикими зверями.

Они прошли минут двадцать, как вдруг впереди послышался глухой шум, напоминавший рокот волн, бьющихся о берег. Почти в тот же миг сквозь деревья блеснул свет.

– Залив!.. – воскликнул Кармо.

– А тот огонек приведет нас в лагерь беглецов! – закричал Корсар. – Готовьте оружие, морские волки!.. Убийца моих братьев в наших руках!..

Флибустьеры бросились к костру, горевшему, как казалось, на опушке леса. Сделав несколько прыжков, Корсар, опередив обоих флибустьеров, ворвался в круг, озаренный светом костра. Размахивая своей неотразимой шпагой, он готов был заколоть первого попавшегося, но вместо этого внезапно остановился, и крик ярости вырвался из его груди.

Вокруг костра не было ни единой души. Правда, заметно было недавнее присутствие людей: остатки жареной обезьяны, куски сухарей и разбитая фляжка, но обедавших и след простыл.

– Провались все в преисподнюю! Мы опоздали!.. – вскричал взбешенный Корсар.

– Нет, сеньор! – крикнул нагнавший его Кармо. – Быть может, их еще можно достать пулей? Взгляните туда… на берег!..

Корсар перевел взгляд туда, куда указал Кармо. В двухстах метрах лес внезапно обрывался и начинался низкий берег, на который с шумом накатывались волны из озера. При свете последних зарниц Кармо разглядел индейскую лодку, поспешно отходившую к югу, в сторону Гибралтара.

Все трое бросились к берегу, торопливо перезаряжая оружие.

– Ван Гульд! – крикнул Корсар. – Стой, приказываю тебе!..

Один из четырех человек, сидевших в лодке, приподнялся, и молния вспыхнула перед ним. Корсар услышал, как пуля просвистела рядом с ним, уйдя далеко в чащу леса.

– Стреляйте, ребята! – закричал Корсар вне себя от ярости.

Встав на колено, Ван Штиллер и Кармо прицелились. Через мгновение раздалось два выстрела.

Вдали кто-то вскрикнул и упал в воду, но лодка, не останавливаясь, поплыла еще быстрее, направляясь к южному берегу озера, и вскоре исчезла в сумерках, которые в экваториальных странах опускаются с молниеносной быстротой.

Вне себя от ярости, Корсар хотел было броситься вдоль берега в надежде отыскать лодку, но Кармо его остановил, воскликнув:

– Смотрите, капитан!

– Что там такое? – спросил Корсар.

– На песке лежит еще одна лодка.

– Ну, Ван Гульд теперь не уйдет! – обрадовался Корсар.

В двадцати шагах от них, в небольшой бухте, не затопленной еще прибоем, лежала одна из тех лодок, которые индейцы выдалбливают из древовидных можжевельников и которые на первый взгляд кажутся тяжелыми, но в руках опытных гребцов с успехом соперничают с лучшими лодками.

Корсар и оба его спутника бросились к маленькой бухте и разом столкнули лодку в воду.

– Весла есть? – спросил Корсар.

– Да, капитан, – ответил Кармо.

– Вперед, друзья!.. Ван Гульд от нас не уйдет!..

– А ну, наляжем, Ван Штиллер! – крикнул Кармо. – Никто не сравнится в гребле с флибустьерами!

– Раз-два, взяли!.. – откликнулся Ван Штиллер, налегая на весла.

Выйдя из бухты, лодка словно летела по заливу вдогонку за губернатором Маракайбо.

– Стреляйте, ребята! – закричал Корсар вне себя от ярости.

30
Испанская каравелла

Шлюпка с Ван Гульдом ушла от корсаров, по крайней мере, шагов на тысячу, но они знали, что только один из вражеских гребцов, а именно индеец, мог выдержать состязание с ними в этом нелегком деле, два же офицера и губернатор вряд ли могли оказать ему большую помощь.

Ван Штиллер и Кармо были голодны и утомлены, но гребли изо всех сил. Подгоняемая их веслами, лодка с молниеносной быстротой устремилась вперед. Сидя на носу с аркебузой в руках, Корсар неустанно подбадривал гребцов:

– А ну приналяжем, ребята!.. Ван Гульд далеко не уйдет! Помните о Красном и Зеленом Корсарах!..

Упираясь ногами в дно лодки, Кармо и Ван Штиллер мощно налегали на весла, гребли яростно и ритмично. Не сомневаясь, что нагонят вражескую лодку, они все же не снижали темпа из опасения, чтобы какая-нибудь непредвиденная случайность не позволила губернатору снова уйти от погони.

Флибустьеры гребли уже минут пять, как вдруг лодка на что-то наткнулась.

– Гром и молния!.. – завопил Кармо. – Неужели сели на мель?..

Перегнувшись через борт, Корсар различил в воде что-то черное. Он схватил рукой плывущий предмет, прежде чем тот успел скрыться под лодкой.

– Испанец! – воскликнул он мрачно.

Это был испанский капитан. Пуля, пущенная из аркебузы, убила его наповал.

– Это один из спутников Ван Гульда, – сказал Корсар.

– Они бросили его в озеро, чтобы облегчить свою шлюпку, – добавил Кармо, не выпуская из рук весла. – Живо, Ван Штиллер!.. Эти негодяи должны быть недалеко!..

– Вот они!.. – крикнул в тот же миг Корсар.

В шестистах или семистах метрах впереди он заметил светящуюся полосу воды, с минуты на минуту разгоравшуюся все ярче и ярче. Это наверняка был след лодки в воде, кишевшей светящимися животными.

– А их не видно, капитан? – в один голос спросили Кармо и Ван Штиллер.

– В начале светящейся полосы видна шлюпка, – ответил Корсар.

– А мы догоняем?

– Еще как!

– Живей, Ван Штиллер!

– Греби сильней, Кармо!

– Загребай ближе к носу!.. Так пойдем быстрее.

– Тихо! – приказал Корсар. – Не тратить силы на разговоры. Вперед!.. Я уже вижу своего врага.

Держа в руке аркебузу, капитан поднялся, пытаясь различить в полутьме ненавистного герцога. Корсар распластался на носу, чтобы найти точку опоры, и, прицелившись, выстрелил.

Гул прокатился по водной глади, однако за ним не последовало вскрика, свидетельствовавшего о том, что пуля в кого-то попала.

– Мимо, капитан? – спросил Кармо.

– Думаю, что да, – ответил тот сквозь зубы.

– С лодки трудно попасть.

– Вперед!.. Осталось не больше пятисот шагов.

– Загребай, Ван Штиллер!..

– Я и так надрываюсь, Кармо, – ответил тот, тяжело дыша.

Расстояние до лодки Ван Гульда все более сокращалось, хотя гребец-индеец выбивался из последних сил. Будь у него напарник краснокожий, может быть, они и продержались бы на изрядном расстоянии от преследователей до самой зари, ибо южноамериканские индейцы – гребцы непревзойденные, но, поскольку испанский офицер и губернатор были плохими помощниками, лодка замедляла свой ход.

Шлюпку губернатора теперь было лучше видно и потому, что она пересекала зону фосфоресцирующей воды. Сидя на корме, индеец греб двумя веслами, а губернатор и его спутник помогали ему как могли с правого и левого борта.

Когда расстояние между двумя лодками сократилось до четырехсот шагов, Корсар снова поднялся с аркебузой в руках и крикнул:

– Сдавайтесь, или я буду стрелять!..

Никто не ответил, а лодка, круто повернув, устремилась к болотистому берегу в надежде найти убежище в устье Рио-Кататумбо, которое должно было быть поблизости.

– Сдавайся, убийца моих братьев!.. – снова приказал Корсар.

Но и на этот раз он не получил никакого ответа.

– Тогда подыхай, собака!.. – воскликнул Корсар.

Подняв аркебузу, он прицелился в Ван Гульда, находившегося в каких-нибудь трехстах шагах от него, однако волнение на озере, усиленное ударами весел о воду, мешало ему.

Трижды поднимал он аркебузу и трижды ее опускал, прицелясь в четвертый раз, выстрелил.

Сразу же раздался крик, и кто-то рухнул в воду.

– Попал? – завопили Кармо и Ван Штиллер.

Корсар ответил бранью.

За борт упал индеец.

– Его защищает сама преисподняя! – воскликнул яростно Корсар. – Вперед, ребята! Мы схватим его живым!..

Шлюпка не останавливалась, но без индейца беглецы вряд ли могли еще долго держаться.

Догнать их было делом нескольких минут, ибо Кармо и Ван Штиллер были отменными гребцами.

Понимая, что им не выдержать в состязании с флибустьерами, губернатор и его спутник направили лодку к высокому островку, отстоявшему от них на пятьсот или шестьсот метров, надеясь высадиться там, а может быть, укрыться за ним от выстрелов неумолимого преследователя.

– Кармо, – сказал Корсар, – они отклонились к островку.

– Неужели хотят высадиться?..

– Кажется, да.

– Ну, тогда они от нас не уйдут, черт возьми!

– Гром и молния!.. – вскричал Ван Штиллер.

– Что такое?..

В этот момент чей-то голос прокатился над водой:

– Есть тут кто живой?

– Испанцы!.. – радостно заорали губернатор и его спутник.

Корсар обернулся. Из-за островка двигалась громадная каравелла, на всех парусах шедшая навстречу обеим лодкам.

– Проклятие!.. – прохрипел Корсар.

– Не наш ли это корабль? – спросил Кармо.

Корсар не ответил. Стоя на носу лодки с аркебузой, судорожно сжатой в руках, с искаженным от гнева лицом, он смотрел сверкающими глазами на корабль, подплывающий к шлюпке губернатора.

– Испанская каравелла!.. – воскликнул он внезапно. – Будь проклят этот пес, который снова ушел из моих рук!..

– И который скоро нас перевешает, – добавил Кармо.

– Ну нет, мои храбрецы, – ответил Корсар. – Быстро гребите к островку, прежде чем корабль обрушит на нас огонь своих батарей и потопит нас в заливе.

Лодка сделала крутой поворот и устремилась к островку, отстоящему от нее не более чем на триста-четыреста шагов. Заметив группу прибрежных скал, Кармо и его напарник стали лавировать так, чтобы укрыться за ними и не попасть под беглый огонь с корабля.

Тем временем губернатор и его спутник поднялись на борт и, несомненно, тут же сообщили капитану об опасности, которой они подвергались, ибо секунду спустя флибустьеры заметили, как на его палубе засуетились матросы, маневрируя парусами.

– Живее, друзья!.. – крикнул Корсар, от которого ничто не укрылось. – Испанцы готовятся к погоне.

– До берега шагов сто! – ответил Кармо.

В этот миг на борту корабля блеснул огонь, и трое флибустьеров услыхали, как в воздухе засвистела шрапнель, задевшая вершину одного из утесов.

– Скорее!.. Скорее!.. – торопил Корсар.

Каравелла обогнула выступавшую косу и готовилась к бортовому повороту, в то время как моряки спешно спускали на воду три или четыре шлюпки, готовясь пуститься в погоню за флибустьерами.

Держась под прикрытием скал, Кармо и Ван Штиллер удвоили усилия, и спустя несколько мгновений лодка уткнулась в песок в трех-четырех шагах от берега.

Корсар мгновенно выскочил на берег, унося с собой аркебузы, и поспешил укрыться за деревьями, в то время как Кармо и Ван Штиллер, заметив поблескивание фитиля на борту каравеллы, бросились на песок за высоким бортом лодки.

Эта уловка спасла им жизнь. Спустя мгновение новый шквал шрапнели обрушился на берег, срезая кусты и ветки деревьев, в то время как трехфунтовое ядро, пущенное из небольшой пушки с полубака, проломило корму лодки флибустьеров.

– Живо на берег! – скомандовал Корсар.

Оба флибустьера, чудом избежавшие смерти, быстро вскарабкались на берег и спрятались за деревьями под грохот полудюжины вражеских аркебуз.

– Вы ранены, мои молодцы? – спросил Корсар.

– Тот не флибустьер, кто подставляет себя под выстрелы, – ответил Кармо.

– Следуйте за мной, и не будем терять времени.

Не обращая больше внимания на выстрелы со шлюпок, все трое быстро скрылись под сенью густых зарослей, представлявших собой надежное укрытие.

Островок, находившийся, вероятно, в устье Рио-Кататумбо, небольшой речной протоки, впадающей в озеро ниже Суаны и несущей свои воды через обширную равнину, богатую озерами и топями, был в окружности не больше одного километра.

Он имел форму конуса и был покрыт густыми зарослями, состоявшими большей частью из могучих кедров, хлопкового дерева, колючих эвфорбий и пальм различных пород.

Не встретив на пути ни одной живой души, трое корсаров, изнемогшие от усталости, остановились у подножия конусообразного холма, чтобы перевести дух. Затем они устремились в колючие кусты и в заросли, покрывавшие склоны, решив добраться до вершины, чтобы оттуда наблюдать за движением врага и, не боясь засады, решить, что же им делать дальше.

Для этого им потребовалось два часа тяжелой работы, ибо в ход пришлось пустить абордажные сабли: так густо заросли склоны холма. Наконец они добрались до вершины. Она была почти голой, а вокруг нее рос мелкий кустарник да кое-где были разбросаны валуны. При свете только что взошедшей луны отчетливо была видна каравелла. Она бросила якорь в трехстах шагах от берега, а три шлюпки пристали в том месте, где валялись обломки индейской пироги.

Моряки высадились на берег, но не осмеливались войти в заросли из боязни ненароком угодить в засаду и расположились на берегу вокруг костров, кем-то разожженных, видимо, для защиты от кровожадных комаров, тучами роившихся на берегу озера.

– Они подождут утра и устроят на нас облаву, – сказал Кармо.

– Да, – глухо подтвердил Корсар.

– Гром и молния! Счастье слишком улыбается этому мерзавцу-губернатору!

– Или самому дьяволу!

– Не знаю, как насчет дьявола, но он уж дважды уходит от нас.

– Не просто уходит, а того и гляди нас схватит, – добавил Ван Штиллер.

– Ну, это мы еще посмотрим, – промолвил Кармо. – Мы еще на свободе, и наше оружие с нами.

– А что мы будем делать, если весь экипаж каравеллы пойдет на штурм этой вершины? – спросил Ван Штиллер.

– В Маракайбо испанцы тоже штурмовали дом бедняги-нотариуса, и все же мы сумели уйти без потерь.

– Да, – заметил Черный Корсар. – Разница только в том, что это не дом нотариуса и здесь нет графа Лермы, который помог нам тогда.

– Неужели мы обречены кончить свою жизнь на виселице? Вот если бы Олоне пришел нам на помощь.

– Он, наверное, все еще в Маракайбо, – ответил Корсар. – Думаю, что пока нам нечего рассчитывать на него.

– А на что нам рассчитывать здесь?

– Я сам не знаю, Кармо.

– Давайте подсчитаем, капитан. Как вы думаете, Олоне надолго задержится в Маракайбо?

– Он должен был бы быть уже здесь, но, как видно, задержался, чтобы выловить испанцев, спрятавшихся в лесу.

– Вы назначили ему свидание?

– Да, в устье Суаны или Кататумбо, – ответил Корсар.

– Значит, есть надежда, что рано или поздно он прибудет сюда.

– Да, но когда?

– Эх, черт возьми! Не будет же он месяцами сидеть в Маракайбо! В его интересах поспешить, чтобы внезапно напасть на Гибралтар.

– Я знаю.

– Тогда он появится, и, наверное, скоро.

– Вопрос только в том, будем ли мы еще живы и свободны. Ты думаешь, Ван Гульд даст нам спокойно отсидеться на этой вершине? Нет, дорогой мой. Он зажмет нас в клещи и сделает все, чтобы заполучить нас еще до прихода флибустьеров. Он слишком меня ненавидит, чтобы оставить нас в покое, и, может быть, сейчас уже присматривает для меня местечко на реях.

– Неужели ему мало гибели обоих ваших братьев? Он что, кровопийца, этот мерзкий старикашка?

– Да, этого ему мало, – мрачно подтвердил Корсар. – Он хочет полностью истребить наш род, но я еще не дался ему в руки и не оставил надежды отомстить за своих братьев. Может быть, Олоне не заставит себя долго ждать, и если бы мы смогли продержаться несколько дней, то Ван Гульд поплатился бы за свои преступления.

– Что нужно делать, капитан? – спросили оба флибустьера.

– Сопротивляться как можно дольше.

– Здесь? – спросил Кармо.

– Да, на этой высоте.

– Надо бы тогда укрепить наши позиции.

– А за чем дело стало? В нашем распоряжении еще четыре часа до восхода солнца.

– Гром и молния!.. Ван Штиллер, нельзя терять ни минуты. Испанцы с рассветом, конечно, постараются нас отсюда выкурить.

– Я готов, – ответил Ван Штиллер.

– За дело, мой дорогой, – сказал Кармо. – Пока капитан будет стоять на страже, мы устроим здесь такие валы, которых нашим противникам не преодолеть.

Вершина холма была усеяна обломками скалы, высившейся на его вершине, будто наблюдательная вышка. Флибустьеры принялись воздвигать из них нечто вроде кругового вала. Он получился низким, но достаточным для того, чтобы лежа или пригнувшись укрыться за ним.

Так они трудились в течение двух часов, и результаты были отличные. Под защитой массивных камней флибустьеры могли долго защищаться, не боясь обстрела противника.

Кармо и Ван Штиллер не были еще, однако, удовлетворены. Если этого препятствия было достаточно, чтобы укрыть их от огня, то оно не могло защитить их от внезапной атаки противника. Чтобы полностью обезопасить себя, они спустились в лес и, соорудив из ветвей нечто вроде носилок, перенесли наверх кучу колючих веток, из которых затем сплели изгородь, опасную для рук и ног противника.

– Этот маленький бастион окажется крепким орешком и для Ван Гульда, если он захочет пожаловать к нам в гости, – сказал Кармо, весело потирая руки.

– Не хватает, однако, одной вещи, нужной любому гарнизону, как бы мал он ни был, – заметил Ван Штиллер.

– А именно?

– Тех запасов, что были у нотариуса в Маракайбо, друг Кармо.

– Гром и молния! Мы совсем забыли, что у нас нет с собой даже сухой корки.

– А тебе, конечно, известно, что эти камни мы вряд ли сможем превратить в хлебные караваи.

– Прочешем лес, друг Ван Штиллер. Если испанцы еще некоторое время не будут нас беспокоить, мы найдем себе пропитание.

Задрав голову, он посмотрел на Черного Корсара, который со скалы наблюдал за движением испанцев.

– Они шевелятся, капитан? – спросил он.

– Нет еще.

– Тогда мы пойдем на охоту.

– Идите, а я буду на страже.

– В случае опасности предупредите нас выстрелом.

– Хорошо.

– Пойдем, Ван Штиллер, – сказал Кармо. – Посмотрим, что есть на деревьях, и постараемся подстрелить какую-нибудь летающую или бегающую по земле дичь.

Взяв носилки, служившие им для переноски сучьев, оба флибустьера спустились и вошли в лес.

Они отсутствовали до рассвета, однако вернулись нагруженные, как мулы, ибо в лесу наткнулись на участок, обработанный, вероятнее всего, каким-нибудь индейцем, и собрали все найденные там плоды. Они принесли кокосовые орехи, апельсины, пальмовые кочны, заменяющие хлеб, и огромную болотную черепаху, выловленную в небольшом озерке. При экономном расходовании с этими продуктами можно было жить по крайней мере четыре дня.

Кроме того, флибустьеры сделали одно важное открытие, которое могло помочь им ослабить врагов хотя бы на некоторое время.

– Ха-ха! – покатывался со смеху Кармо, находившийся, по-видимому, в отличном настроении. – Мой дорогой Ван Штиллер, губернатор и его моряки небось не один раз чертыхнутся, если им взбредет в голову заняться регулярной осадой холма. Слава богу, в этих краях людей часто мучает жажда, и не будут же бегать они на каравеллу и носить с собой бутылки с водой. Ха-ха! До чего же хитры индейцы! «Нику» в самом деле страшная штука.

– А ты уверен в этом? – спросил Ван Штиллер. – Я не очень-то в это верю.

– Гром и молния!.. Я это испытал на своей шкуре, и если не сдох от боли, то только благодаря чуду.

– А испанцы непременно пойдут туда за водой?

– А разве есть другие водоемы в округе?

– Нет, Кармо.

– Значит, они будут вынуждены пить из того, которое мы с тобой нашли.

– Вот бы посмотреть, как действует твой «нику».

– Придет время, и ты увидишь, как целая толпа людей будет кататься от колик в животе.

– А когда мы сделаем это?

– Как только будем уверены, что наши враги пошли на штурм высоты.

В этот момент Корсар, оставив вершину скалы, служившую ему наблюдательной вышкой, спустился в укрепленный лагерь и сказал:

– Шлюпки окружили остров.

– Готовятся нас осадить? – спросил Кармо.

– Разумеется!

– Но мы готовы, капитан, выдержать любую осаду. За этими камнями и колючей изгородью мы продержимся до прибытия Олоне и его флибустьеров.