Текст книги "Черный Корсар. Королева карибов. Иоланда, дочь Черного Корсара (сборник)"

– Да, если испанцы потеряют много времени. Я видел, что на берег высадилось более сорока человек.

– Ох! – сказал, поморщившись, Кармо. – Их слишком много, но я рассчитываю на «нику».

– Что это за «нику»? – спросил Корсар.

– Пойдемте со мной, капитан… Прежде чем испанцы до нас доберутся, им потребуется три-четыре часа, а нам хватит одного.

– Что ты задумал?

– Увидите, мой капитан. Пойдемте. Ван Штиллер останется охранять нашу скалу.

Захватив аркебузы, они спустились с холма и углубились в заросли кедров, пальм, симаруб и хлопковых деревьев. Дорогу пришлось прокладывать сквозь сплошные переплетения лиан.

Спустившись метров на пятьсот и распугав по пути стаи попугаев и несколько пар обезьян, они вскоре добрались до водоема, который Кармо торжественно окрестил озером, хотя в действительности речь шла всего лишь о небольшом пруде окружностью шагов в триста.

Это был единственный водоем, по всей видимости весьма неглубокий и полный водорослей. Там были целые заросли муку-муку.

На берегу пруда Кармо обратил внимание Корсара на скопление ветвистых растений с коричневатой корой, похожих на лианы. Их там было великое множество. Переплетаясь друг с другом, они напоминали клубки змей или заросли перца.

– Вот растения, от которых испанцам не поздоровится, – сказал флибустьер.

– Каким же образом? – осведомился с любопытством Корсар.

– Увидите, капитан.

С этими словами моряк обнажил абордажную саблю и принялся обрубать ветвистые побеги, которые индейцы Гвианы и Венесуэлы называют «нику», а натуралисты – робинией. Набрав несколько охапок, он поместил их на скале, круто обрывающейся в пруд.

…Моряк обнажил абордажную саблю и принялся обрубать ветвистые побеги…

Когда число вязанок достигло тридцати-сорока, он вырезал две длинные толстые палки и, вручив одну из них капитану, попросил его:

– Расплющите ее, капитан.

– Но что ты намерен делать, в конце концов?

– Отравить воду в пруду, капитан.

– Этими лианами?

– Да, сеньор.

– Ты с ума сошел, Кармо.

– Вовсе нет, капитан. «Нику» опьяняет рыбу и вызывает колики у людей.

– Опьяняет рыбу? Да ну тебя!.. Что за сказки ты мне рассказываешь, Кармо?..

– Значит, вам неизвестно, что делают карибы, когда хотят поймать рыбу?

– Берут сети.

– Нет, капитан. Они растворяют в воде сок этих растений, и через некоторое время обитатели вод всплывают наружу, бултыхаясь, словно пьяные. Тут-то их и берут голыми руками.

– Так ты говоришь, что у людей от них бывают колики?

– Да, капитан, и поскольку на этом холме нет других водоемов или источников, то испанцы, которые придут нас осаждать, будут вынуждены пить отсюда воду.

– Ты хитер, Кармо. Значит, мы подсыпем «перцу» в воду.

Вооружившись палками, они стали колотить ими изо всех сил, расплющивая срезанные растения, сок из которых в изобилии потек прямо в пруд.

Воды быстро окрасились в молочный цвет, а затем приобрели перламутровый оттенок, который, однако, вскоре исчез. По окончании этой операции вода стала такой же прозрачной, как и прежде, и никому в голову не пришло бы, что эта заманчивая влага таит в себе если не опасный, то, во всяком случае, малоприятный сюрприз.

Сбросив в пруд остатки растений, оба флибустьера собрались было уходить, как вдруг они увидели множество всплывших рыб.

Опьяненные «нику», бедняги отчаянно били хвостами, пытаясь выскочить из разонравившейся им воды, а некоторые направлялись к берегу, словно предпочитая медленную смерть на суше неприятному состоянию, вызванному соком этих удивительных растений.

Кармо, неустанно заботившийся о пополнении запасов провизии, ибо он не выносил голодовки, бросился на берег и ударами палки оглушил двух колючих райи, одну пирайю и одного пемекру.

– Это то, что нам надо!.. – крикнул он, бросаясь к капитану, направившемуся в лес.

– И это тоже!.. – добавил чей-то голос.

В ту же минуту прогремел выстрел.

Без единого крика или стона Кармо рухнул в кусты пушечного дерева и застыл неподвижно, словно пуля пронзила его насквозь.

31
Штурм высоты

Услыхав выстрел, Корсар поспешно вернулся назад. Сначала он подумал, что моряк выстрелил в какое-нибудь животное. Ему и в голову не приходило, что испанцы с каравеллы могли обойти их с флангов.

Не видя моряка, он стал его звать:

– Кармо!.. Кармо!..

Хорошо знакомый ему легкий свист, исходивший, казалось, скорее от змеи, чем от человека, долетел до него вместо ответа. Он быстро отскочил назад, спрятался за толстым стволом симарубы и внимательно посмотрел перед собой.

Только теперь он заметил, что на опушке пальмовой рощи еще клубится легкий дымок, который долго не рассеивался из-за безветрия.

– Ага, стреляли оттуда, – пробормотал он. – Но куда спрятался Кармо? Если это он предупредил меня о своем присутствии, значит он не может быть далеко. Но вдруг ему расставили ловушку? Выходит, испанцы добрались уже сюда! Что же, сеньоры, посмотрим, кто кого.

Не выходя из-за ствола симарубы, защищавшей его от вражеских пуль, он встал на одно колено и осторожно выглянул из травы, достигавшей здесь большой высоты.

Со стороны рощи, откуда прозвучал выстрел, ничего не было видно, однако в пятнадцати шагах от симарубы, со стороны кустов, слегка колебалась трава.

– Кто-то ползет ко мне, – пробормотал Корсар. – Кто это? Кармо или какой-нибудь испанец, который хочет застать меня врасплох? Впрочем, аркебуза заряжена, а я редко промахиваюсь.

Прильнув ухом к земле, он через несколько минут явственно услышал легкий шорох.

Уверенный, что слух его не обманывает, он встал и, на секунду выглянув из-за симарубы, вздохнул с облегчением.

Он увидел, что Кармо был в пятнадцати шагах от дерева. С величайшей осторожностью он полз по траве. Змея и та наделала бы больше шума и не кралась бы с такой осторожностью, чтобы избежать опасности или овладеть добычей.

«Ну и хитрец, – подумал Корсар. – Вот человек, который всегда выйдет сухим из воды и избежит любой опасности… А где же испанец, который в него стрелял? Не провалился же он сквозь землю?..»

Тем временем Кармо продолжал двигаться вперед, направляясь к симарубе и стараясь ничем себя не выдавать, дабы опять не оказаться под выстрелами. Смелый флибустьер не оставил своей аркебузы, даже рыб он волочил за собой, надеясь угоститься отличным завтраком. Черт возьми! Не зря же он старался!..

Увидев Корсара, Кармо вскочил на ноги и в два прыжка оказался рядом с ним под защитой симарубы.

– Ты ранен? – спросил его Корсар.

– Не более, чем вы, – ответит тот, смеясь.

– Значит, в тебя не попали?

– Кто-то на это надеется, ибо я упал в кусты, словно мне пробили сердце или разнесли черепную коробку, но, как видите, я жив. Эти шельмы полагали, что могут меня отправить на тот свет, как простого индейца! Ну, Кармо, пожалуй, похитрее!

– А куда делся человек, который в тебя выстрелил?

– Наверняка сбежал, услыхав ваш голос. Я внимательно смотрел из кустов.

– Он был один?

– Один.

– Испанец?

– Моряк.

– Как ты думаешь, он за нами следит?

– Возможно, однако сомневаюсь, что он осмелится показаться, зная теперь, что нас двое.

– Вернемся на вершину, Кармо. Я беспокоюсь за Ван Штиллера.

– А если нам будут стрелять в спину? У этого человека в лесу могли быть дружки.

– Будем смотреть в оба и не спускать пальцев с курков. Вперед, Кармо!

Оставив симарубу, они быстро стали отступать, не спуская глаз с опушки рощи. Добравшись до густого кустарника, они исчезли в нем.

Правда, на минутку они задержались, чтобы посмотреть, не рискнут ли показаться враги, но, не видя никого и не слыша подозрительных звуков, они продолжили свой путь, быстро карабкаясь по скалистым склонам, покрытым деревьями.

Двадцати минут оказалось достаточно, чтобы пройти расстояние, отделявшее их от маленького укрепленного лагеря.

Ван Штиллер, стоявший в дозоре на вершине скалы, быстро подбежал к ним, спросил:

– Я слышал выстрелы. Это вы стреляли, капитан?

– Нет, – ответил Корсар. – Есть какие-нибудь новости?

– Я заметил, сеньор, что отряд моряков оставил берег и исчез под деревьями.

– Каравелла еще на якоре?

– Да, на том же месте.

– А шлюпки?

– Блокируют остров.

– Ты не разглядел, Ван Гульд не ушел вместе с отрядом?

– Среди них был какой-то старик с длинной белой бородой.

– Это он! – вскричал Корсар, стиснув зубы. – Пусть этот негодяй явится сюда. На этот раз ему не уйти от моей аркебузы!

– Капитан, вы думаете, что они скоро будут здесь? – спросил Кармо, собирая сухие ветки.

– Пожалуй, они не посмеют напасть на нас днем и станут дожидаться ночи.

– Тогда мы можем приготовить завтрак и немного отдохнуть. Признаюсь, что мой желудок давно уже ноет. Эй, Ван Штиллер! Приготовь-ка нам этих двух колючих рыб. Это будет такое блюдо, что только пальчики оближешь! – крикнул Кармо своему другу.

Корсар снова занял свой наблюдательный пост на вершине скалы, а оба флибустьера тем временем разожгли костер и стали поджаривать рыбу, очистив ее от длинных колючих плавников.

Спустя четверть часа Кармо торжественно объявил, что завтрак готов. Испанцы всё не появлялись.

Но едва флибустьеры уселись, чтобы отведать отменно вкусной рыбы, с моря донесся страшный грохот.

– Пушка!.. – воскликнул Кармо.

Не успел он еще закрыть рта, как макушка скалы, служившая наблюдательным пунктом, с треском раскололась, ибо в нее угодило большое ядро.

– Гром!.. – вскричал Кармо, вскакивая на ноги.

– …И молния! – добавил Ван Штиллер.

Корсар тем временем бросился к обрыву, чтобы взглянуть, откуда прилетело ядро.

– Тысяча людоедов!.. – выругался Кармо. – На этом проклятом озере поесть спокойно не дадут!.. Да провались в преисподнюю Ван Гульд и все, кто ему служит!.. Надо же так испортить нам завтрак: от двух вкуснейших рыбин остались одни ошметки!..

– Ничего, ты вознаградишь себя черепахой, Кармо.

– В том случае, если испанцы дадут нам передышку, – заметил Черный Корсар, вернувшись к ним. – Они полезли на гору, а каравелла готовится обстрелять нас.

– Уж не хотят ли они стереть нас в порошок? – спросил Кармо.

– Нет, сделать из нас жаркое, как из твоих рыб, – пояснил Ван Штиллер.

– К счастью, мой дорогой, мы тоже колючие и нас голыми руками не возьмешь… Испанцев не видать, капитан?

– Они где-то в пятистах-шестистах шагах от нас.

– Гром и молния!..

– Что с тобой?..

– Прекрасная идея, капитан.

– Выкладывай.

– Раз уж каравелла собирается нас бомбардировать, то почему бы нам не бомбардировать испанцев?

– Ты нашел по дороге пушку, Кармо?.. Или от солнечного удара у тебя в голове помутилось?..

– Ни то ни другое, капитан. Речь идет только о том, чтобы спустить с горы эти огромные камни. Гора достаточно крута, чтобы эти орешки не задержались по пути.

– Отличная мысль, и мы ею воспользуемся в свое время. А теперь, друзья, разделим обязанности, и каждый будет отвечать за свое дело. Держитесь подальше от скалы, иначе осколки угодят вам в голову! – приказал Корсар.

– Мне и так изрядно досталось по спине, – сказал Кармо, засовывая в карманы плоды манго. – Пойдем посмотрим, чего надо этим приставалам. Они мне еще заплатят за испорченный завтрак!

Разделившись, они укрылись в кустарниках, подходивших к самой вершине холма, и стали выжидать, когда можно будет открыть огонь по врагу.

Моряки с каравеллы, которым губернатор, судя по всему, обещал хорошее вознаграждение, сквозь густые заросли дружно карабкались по отвесным склонам холма. Флибустьерам их не было видно, однако до них долетали обрывки разговоров и треск обрубаемых лиан и сучьев, встречавшихся на пути испанцев.

Казалось, что они лезли только с двух сторон, чтобы сохранить перевес в силах и устоять перед любой неожиданностью. Один из отрядов, должно быть, уже обогнул озеро, другой, как видно, двигался по глубокому ущелью.

Убедившись, что они шли именно в том направлении, Черный Корсар решил воспользоваться идеей Кармо, чтобы отбросить тех, кто шел узким ущельем.

– Ко мне, мои храбрецы, – сказал он обоим друзьям. – Займемся пока что отрядом, который угрожает нам с тыла, а потом подумаем, что делать с тем, который идет в обход озера.

– Что касается последнего, то я надеюсь, что «нику» сделает свое дело, – заметил Кармо. – Как только морякам захочется пить, им неизбежно придется бежать отсюда, держась руками за живот.

– Можно начинать бомбардировку? – спросил Ван Штиллер, подкатывая камень весом в несколько пудов.

– Начинай, – ответил Корсар.

Флибустьеры не заставили повторять приказ. С бешеной скоростью они принялись подкатывать к обрыву огромные валуны, направляя их в сторону каньона.

С грохотом лавина камней устремилась сквозь лес, сметая на своем пути молодые деревья и кусты.

И сразу же из глубины ущелья донеслись крики ужаса и послышалась нестройная пальба из ружей.

– Знать, кому-то крепко досталось! – торжествовал Кармо.

– Смотрите, люди внизу поспешно выбегают из леса! – крикнул Ван Штиллер, забравшийся на скалу.

– Я думаю, что они сыты по горло.

– Поддадим еще, Ван Штиллер!

– Я готов, Кармо.

Еще дюжина валунов покатилась друг за другом по склону. И с таким же грохотом обрушилась в низину. Сквозь поломанные деревья было видно, как подпрыгивающие валуны катились на дно каньона, увлекая за собой новые камни и массу поваленных деревьев.

Спасаясь от камней, моряки с каравеллы поспешно карабкались на склоны ущелья или прятались за стволы деревьев.

– С этой стороны нас пока что беспокоить не будут, – сказал Кармо, радостно потирая руки. – Они получили свое.

– Теперь черед этих, – заметил Корсар.

– Если у них не разболелись животы, – добавил Ван Штиллер. – Что-то их не видно.

Подойдя к обрыву небольшой площадки, находившейся на вершине холма, Корсар несколько минут прислушивался.

– Не слышно? – спросил с нетерпением Кармо.

– Ни малейшего шороха, – ответил Корсар.

– Не напились ли они «нику»?

– Может быть, они ползут, как змеи?.. – сказал Ван Штиллер. – Как бы они нас в упор не расстреляли.

– А не испугались ли они нашей «артиллерии»? – усмехнулся Кармо. – Наши пушки опасней пушек каравеллы, а обходятся нам дешевле.

– Попробуй выстрелить в середину тех зарослей, – приказал Корсар, обращаясь к Ван Штиллеру. – Если они ответят, мы будем знать, как нам поступить.

Подойдя к краю площадки, Ван Штиллер укрылся за кустом и выстрелил в чащу леса из аркебузы.

Выстрел гулко прокатился под деревьями, не вызвав ответа.

Напрягая слух и зрение, трое флибустьеров постояли несколько минут, затем дали еще залп.

И на этот раз никто не ответил и никто не вскрикнул. Что же случилось со вторым отрядом, который пошел в обход маленького озера?..

– Я предпочел бы яростную пальбу этому молчанию, – проворчал Кармо. – Уж не готовят ли они нам какого-нибудь сюрприза? Что будем делать, капитан?

– Спустимся вниз, Кармо, – ответил явно обеспокоенный Черный Корсар.

– А если испанцы готовят засаду и только того и ждут, чтобы пойти на штурм нашего лагеря?

– Здесь будет Ван Штиллер. Мне хочется знать, что делают наши враги.

– Хотите знать, что они делают, капитан? – спросил Ван Штиллер.

– Ты их видишь?

– Да, семерых или восьмерых. Они катаются по земле.

– Где?

– Там, недалеко от озера.

Кармо рассмеялся:

– Они отведали «нику»!.. Надо бы послать им какое-нибудь лекарство.

– В виде пули, верно? – спросил Ван Штиллер.

– Нет, оставьте их в покое, – остановил флибустьеров Корсар. – Побережем боеприпасы: они в решающий момент нам понадобятся. Да и бессмысленно убивать людей, которые не могут оказать нам сопротивления. Первая вылазка не удалась врагам, и давайте воспользуемся передышкой, чтобы укрепить наш лагерь. Наше спасение зависит от нашей способности обороняться.

– А заодно и позавтракаем, – добавил Кармо. – У нас есть еще черепаха, пирайя и пемекру.

– Экономь припасы, Кармо. Осада может затянуться на несколько недель, а то и больше. Не исключено, что Олоне надолго задержится в Маракайбо, а ты знаешь, что на него вся наша надежда. Если он не прибудет вовремя, то нам не выбраться отсюда.

– Может быть, тогда ограничимся пирайей, сеньор?

– Согласен на пирайю.

Пока с помощью Ван Штиллера моряк разжигал костер, Корсар взобрался на скалу, чтобы осмотреть побережье островка.

Каравелла не покинула своей стоянки, однако на ее палубе заметно было необычное движение.

Вокруг пушки, поставленной на корме, суетились люди, направлявшие дуло вверх, словно собираясь снова открыть огонь по вершине.

Четыре шлюпки медленно курсировали вдоль побережья, чтобы помешать осажденным бежать с острова, – мера совершенно излишняя, ибо у флибустьеров не было ни одной лодки, а вплавь они никак не могли пересечь огромное расстояние, отделявшее остров от устья Кататумбо.

Ни один из отрядов, пытавшихся взять высоту, казалось, не вернулся на берег, так как внизу не было никаких скоплений людей.

«Неужели они засели в лесу в ожидании подходящего момента, чтобы снова пойти на штурм? – подумал Корсар. – Боюсь, что „нику“ и камни Кармо не дали больших результатов. А Пьетро нет и в помине… Если через несколько дней он не появится, мы угодим в лапы к проклятому старику».

Медленно спустившись с наблюдательного пункта, он поделился с товарищами своими опасениями.

– Как бы нам не пришлось худо, – заметил Кармо. – Не пойдут ли они на решительный штурм сегодня вечером, капитан?

– Это не исключено, – ответил Корсар.

– Как же мы справимся с такой кучей народа?

– Не знаю, Кармо.

– А если нам попытаться прорваться?

– А что потом?

– И овладеть одной из четырех шлюпок.

– Думаю, что это хорошая идея, Кармо, – ответил Корсар после минутного размышления. – Твой проект осуществить нелегко, но и ничего невозможного в нем нет.

– Когда мы попробуем прорваться?

– Сегодня вечером, до восхода луны.

– Как, по-вашему, далеко от острова до устья Кататумбо?

– Не более шести миль.

– За час доберемся, а то и раньше, если грести изо всех сил.

– А каравелла не пустится за нами в погоню? – спросил Ван Штиллер.

– Наверняка пустится, – ответил Корсар, – но мне известно, что на подходе к устью реки полно песчаных банок, и, если каравелла решится заплыть туда, она рискует сесть на мель.

– Значит, сегодня вечером, – повторил Кармо.

– Да, если нас к тому времени не убьют и не захватят в плен.

– Капитан, пирайя зажарилась в самый раз! – провозгласил Кармо.

32
В руках Ван Гульда

В течение этого долгого дня ни Ван Гульд, ни моряки с каравеллы не подавали признаков жизни. Они, по-видимому, были абсолютно уверены в том, что рано или поздно захватят трех флибустьеров, окопавшихся на вершине холма, и считали совершенно лишним заниматься его осадой.

Они надеялись принудить их сдаться из-за голода и жажды.

Кармо и Ван Штиллер убедились, что моряки не ушли из леса. Осторожно пробравшись в лес, они увидели сквозь кусты большие группы людей, расположившихся на склонах холма. В окрестностях озера, однако, не оказалось ни одной живой души: явный признак того, что осаждавшие уже вкусили сладость вод, насыщенных «нику».

С наступлением вечера трое флибустьеров приготовились к побегу, решив, что лучше прорвать осаду, чем дожидаться в укрепленном лагере, пока голод или жажда не лишит их последних сил, ибо все пути к пополнению провизии были отрезаны противником.

К одиннадцати часам вечера, прочесав окрестности маленькой площадки и убедившись, что враги не покидали своих стоянок, флибустьеры взвалили себе на плечи остатки провианта и, поделив между собой скудные боеприпасы – на каждого пришлось не более тридцати зарядов, – бесшумно вышли из своего укрепления, направляясь в сторону озера.

Прежде чем пуститься в путь, они как следует запомнили расположение испанских отрядов, дабы случайно не забрести в один из вражеских лагерей, не переполошить врага, чего они во что бы то ни стало хотели избежать, понимая, что только от успешного осуществления задуманного плана зависит их избавление от свирепой ненависти старого губернатора. В лесу могли оказаться также расставленные в разных местах часовые, однако, пользуясь темнотой, флибустьеры надеялись перехитрить их и осторожно пройти мимо.

По-змеиному скользя в траве, флибустьеры двигались крайне медленно, стараясь не столкнуть вниз ни малейшего камешка. Через десять минут они добрались до высоких деревьев, под которыми царила полная тьма. Замерев на несколько минут, они прислушались и, не уловив ни единого звука, двинулись дальше, успокоенные видом мирно горевших костров в расположении противника. Ползти приходилось с большой осторожностью: прежде чем двинуться вперед, каждый ощупывал почву, чтобы не зашуршать сухими листьями и не упасть в какую-нибудь расщелину или овражек.

Они уже спустились на триста метров, как вдруг Кармо, который полз впереди всех, остановился, спрятавшись за ствол огромного дерева.

– Что там? – спросил его вполголоса Корсар, который тем временем подполз к нему.

– Кто-то хрустнул веткой, – прошептал еле слышно моряк.

– Далеко?

– Рядом с нами.

– Какой-нибудь зверь?

– Не знаю.

– Может быть, часовой?

– В потемках ни зги не видно, капитан.

– Подождем немного.

Бесшумно растянувшись на траве возле корней, все трое затаили дыхание и обратились в слух.

Проведя несколько минут в тревожном ожидании, они услыхали, как где-то рядом переговаривались два человека.

– Время близится, – сказал один из них.

– Все готовы? – спросил другой.

– Наверное, уже нет никого в лагере, Диего.

– Однако я вижу, еще горят костры.

– Их не велели тушить, чтобы флибустьеры подумали, что у нас нет желания выступить.

– Губернатор хитер!

– Просто он много воевал, Диего.

– Как ты думаешь, нам удастся их схватить?

– Мы застанем их врасплох, уверяю тебя.

– Однако они будут драться изо всех сил. Черный Корсар один стоит двадцати, Себастьяно.

– Но нас шестьдесят, да к тому же граф отличный вояка.

– Вряд ли этого достаточно для такого свирепого зверя. Боюсь, что мы недосчитаемся многих.

– Зато оставшиеся уж попируют: обещанные губернатором десять тысяч пиастров – это немало!..

– Кругленькая сумма, ничего не скажешь, Себастьяно. Каррамба! Так, значит, губернатор жаждет убить его!

– Напротив, Диего, взять живым.

– Да-да, чтобы повесить.

– В этом не сомневайся. Что это?.. Слышишь, Диего?

– Да, наши товарищи двинулись в путь.

– Пойдем и мы: десять тысяч пиастров находятся наверху!

Черный Корсар и оба его друга лежали не шевелясь. Притаившись в траве, меж корней и лиан, они сохраняли полное спокойствие. Только ружья были слегка подняты на тот случай, если придется стрелять.

Напрягая зрение, они заметили неясные тени двух моряков, которые медленно пошли вперед, осторожно раздвигая кусты и лианы, преграждавшие им путь. Они отошли уже на несколько шагов, как вдруг один из них остановился и спросил:

– Эй, Диего, ты ничего не слышал?..

– Нет, друг.

– А мне показалось, что кто-то рядом вздохнул.

– Ба!.. Да какое-нибудь насекомое.

– А то и змея!

– Тем более надо сматывать удочки отсюда. Пойдем, дружище, а то как бы нам не пришлось махать кулаками после драки.

Моряки продолжили свой путь и вскоре исчезли во мраке леса.

Подождав несколько минут, не вернутся ли оба испанца, и удостоверившись, что они не остановились поблизости, Корсар привстал на одно колено и осмотрелся.

– Гром и молния!.. – прошептал Кармо, с облегчением вздыхая. – Я начинаю думать, что фортуна действительно нам улыбается.

– А я и гроша ломаного не дал бы за нашу шкуру, – возразил Ван Штиллер. – Один из двух прошел так близко от меня, что чуть не наступил мне на руку.

– Мы правильно сделали, что оставили наш лагерь. Шестьдесят человек!.. Кто бы устоял перед ними?

– Хорошенькую свинью мы им подложили, Кармо: они заявятся в лагерь, а там – одни шипы да валуны.

– Вот и пусть отнесут их губернатору.

– Вперед! – скомандовал в этот миг Корсар. – Надо добраться до берега, прежде чем испанцы успеют заметить наше исчезновение. Если они поднимут тревогу, мы не сможем напасть внезапно.

Зная, что новых препятствий не предвидится и что они не рискуют попасться противнику на глаза, трое флибустьеров спустились к озеру, затем, перевалив на противоположный склон, вступили в ущелье, которое днем они забросали камнями, намереваясь добраться до южного берега острова, дальше всех отстоявшего от каравеллы.

Спуск прошел без каких-либо осложнений, и к полуночи флибустьеры вышли на берег.

Перед ними, наполовину вытащенная на маленький мысок, находилась одна из четырех шлюпок. Ее экипаж, состоявший всего из двух человек, расположился на земле и мирно спал у едва теплившегося костра: испанцы были уверены, что их никто не потревожит, ибо моряки с каравеллы окружили холм, на котором засели осажденные флибустьеры.

– Ну, это нам раз плюнуть, – процедил сквозь зубы Корсар. – Если стража не проснется, то мы спокойно выйдем в море и доберемся до устья Кататумбо.

– А моряков трогать не будем? – спросил Кармо.

– Незачем, – ответил Корсар. – Пожалуй, они нам не помешают.

– А где остальные шлюпки? – спросил Ван Штиллер.

– Вон там возле утеса, в пятистах шагах от нас, стоит на причале еще одна, – ответил Кармо.

– Живо в лодку! – скомандовал Корсар. – Через несколько минут испанцы обнаружат наше бегство.

Крадучись, флибустьеры тихо прошли мимо обоих моряков, спокойно храпевших возле костра, и устремились к шлюпке. Легким толчком столкнув ее в воду, они вскочили на борт и принялись грести.

Отплыв шагов на пятьдесят-шестьдесят, беглецы решили, что им удастся ускользнуть незамеченными, как вдруг с вершины холма донеслись выстрелы, а вслед за тем – пронзительные крики. Добравшись до последних подступов к оставленному лагерю, испанцы, должно быть, бросились на штурм в надежде захватить трех флибустьеров.

Услышав перестрелку на холме, оба моряка сразу проснулись. Увидев, что шлюпка удаляется с людьми на борту, они бросились на берег и, потрясая оружием, закричали:

– Стой!.. Кто вы такие?..

Вместо ответа Кармо и Ван Штиллер налегли на весла и стали грести изо всех сил.

– К оружию!.. – закричали моряки, поняв, какую злую шутку сыграли с ними флибустьеры.

В воздухе прогремело два выстрела.

– Черт бы вас побрал!.. – выругался Кармо, у которого пуля в трех дюймах от борта расщепила весло.

– Возьми другое, Кармо, – посоветовал Корсар.

– Гром и молния!.. – вскричал Ван Штиллер.

– В чем дело?

– Шлюпка, стоявшая возле утеса, пустилась за нами в погоню, капитан.

– Гребите сильней, а я о ней позабочусь: своей аркебузой буду удерживать ее на приличном расстоянии, – ответил Корсар.

Тем временем на вершине холма по-прежнему шла перестрелка. Подойдя к каменным валам, окруженным колючей оградой, испанцы, по-видимому, остановились, опасаясь засады.

Шлюпка, подгоняемая веслами, на которые изо всех сил налегали оба флибустьера, быстро удалялась от острова, направляясь к устью Кататумбо, до которого было всего пять или шесть миль. Плыть предстояло еще долго, однако если люди, оставшиеся на каравелле, не заметили случившегося на южном берегу островка, то у флибустьеров был еще шанс уйти от погони.

Остановившись у мыска, на котором два моряка вопили как одержимые, шлюпка испанцев взяла их на борт, и этой задержкой воспользовались флибустьеры, чтобы отплыть еще на сто метров вперед.

Но тревога была услышана и на северном берегу острова. Перестрелка на вершине холма не заглушала выстрелов обоих моряков, в чем очень скоро убедились беглецы.

Не успели они отойти и на тысячу метров от берега, как из-за острова появились еще две шлюпки, одна из которых, весьма солидная по размерам, была вооружена маленькой переносной мортирой.

– Все пропало!.. – воскликнул Корсар. – Друзья, постараемся дорого отдать свою жизнь.

– Гром и молния!.. – вскричал Кармо. – Неужели фортуна так сразу от нас отвернулась?.. Ну что ж!.. Прежде чем умереть, мы не одного испанца отправим на тот свет.

Бросив весло, он схватил аркебузу. Шлюпки, возглавляемые самой большой, на которой сидело человек двенадцать моряков, находились в трехстах шагах от них и все время прибавляли ходу.

– Сдавайтесь, или мы вас потопим! – закричал чей-то голос.

– Нет! – ответил Корсар громовым голосом. – Морские волки погибают, но не сдаются!

– Губернатор обещает сохранить вам жизнь!

– Вот мой ответ!

С этими словами Корсар быстро навел аркебузу и выстрелом свалил одного из гребцов.

Яростный гвалт донесся со шлюпок.

– Огонь! – раздалась команда.

Маленькая мортира выстрелила с оглушительным треском. Минуту спустя шлюпка беглецов накренилась, и вода хлынула внутрь.

– Спасайтесь вплавь! – крикнул Корсар, отбросив аркебузу.

Разрядив ружья в сторону большой шлюпки, флибустьеры бросились в воду, в то время как их лодка, в которой небольшое орудие противника пробило брешь в борту, набрала воду и перевернулась.

– Сабли в зубы – и на абордаж! – крикнул Корсар.

С трудом держась на воде, ибо вода, заполнив ботфорты, неумолимо тянула их вниз, три флибустьера в отчаянной решимости направились к шлюпке противника. решив дать последний бой, прежде чем умереть.

Испанцы, которым, несомненно, хотелось взять их живыми, несколькими ударами весел подогнали шлюпку к беглецам и, налетев на них носом, чуть не отправили их всех ко дну.

Минуту спустя шлюпка беглецов накренилась, и вода хлынула внутрь.

Тотчас же два десятка рук опустились в воду, крепко схватили за руки пловцов и, вытащив их на борт, разоружили и крепко связали, прежде чем те успели прийти в себя от толчка, заставившего их нахлебаться воды.

Придя в себя, Корсар убедился, что случилось непоправимое: сам он, с руками, крепко связанными за спиной, лежал на корме шлюпки, а два его товарища брошены под носовые банки.

Рядом с ним, держась за руль, стоял элегантный кабальеро в кастильском костюме.

При виде его Корсар изумленно воскликнул:

– Это вы, граф?

– Я, кабальеро, – ответил, улыбаясь, кастилец.

– Кто бы мог подумать, что граф Лерма так быстро забыл, кому обязан жизнью, – заметил с горечью Корсар.

– А что заставляет вас предполагать, кавалер ди Вентимилья, что я забыл день, когда имел счастье с вами познакомиться? – спросил граф вполголоса.

– Мне кажется, что вы сделали меня своим пленником! Конечно, если я не ошибаюсь.

– Ну и что же?

– И что везете меня к герцогу Фламандскому.

– И что тут плохого?

– Разве вы забыли, что Ван Гульд повесил двух моих братьев?

– Нет, кабальеро.

– Может быть, вам неизвестно, что нас разделяет смертельная ненависть?

– Известно.

– И что он меня повесит… Или… Вы в это верите?

– Что герцог не прочь это сделать, охотно верю, но не забывайте обо мне. Не забывайте, что каравелла принадлежит мне и моряки слушаются одного меня.

– Ван Гульд – губернатор Маракайбо, а все испанцы обязаны ему подчиняться.

– Видите ли, я ему уже оказал услугу, схватив вас, но что касается дальнейшего… – сказал вполголоса граф с загадочной улыбкой.

Затем, наклонившись к Корсару, он прошептал ему на ухо: