Текст книги "Граница восприятия"

Поднимаю голову на другой ракурс. Сквозь туман и редкие облака отчётливо вижу мистический ореол молочного света, окружающий сияющую столь же мягким и пушистым оттенком Луну. Она даёт множество крошечных бликов на мелкой ряби чёрной, но прозрачной воде озера. Оно не кажется тёплым, но древний, сделанный из толстых стволов деревьев помост, служащий одновременно и пристанью для единственной лодки такой же старости, так и намекает, что с него можно спрыгнуть.

Позади озера поднимаются горы. Я не обращаю внимание на крошечный огонёк на одном из их склонов, но подмечаю, что, наверное, будет интересно доплыть до него и посмотреть, что там происходит. Теперь мне не страшно это сделать.

Вокруг летают светлячки. Маленькие огоньки снуют, тоня в глубинах растительности и теряясь между стволов деревьев. Но не это интересно мне. Да, я хочу забежать вглубь, скача по искорёженным корням деревьев, выпирающим из-под земли, хочу размахивать руками, не чувствуя усталости разгоняя туман и ловля ночных насекомых, парящих в нём, хочу летать. Но больше всего меня привлекает то место, откуда доносится одинокий волчий вой. Хочу познакомиться с тем, кто стоит там на «ведьминой поляне», воя на ползущую и скрывающуюся за облака Луну, хочу погладить его по жёсткой шерсти на голове, а, если он будет сопротивляться, то только поле того, как получу доверие, объяснив, что с ним за одно. Мы ведь так похожи?

Затем бежать и бежать. Уходить во тьму, пробираясь сквозь лесную чащу, бежать по мелкой обкатанной гальке на берегу озера, спрыгнуть с помоста в объятия бездны… Никто не достанет, никто не поймает… Развести костёр и позволить друг другу, греясь от пламени и тепла наших задыхающихся в возбуждении тел, поведать историю жизни, найти в них общее. Забраться в лодку, выплыть на середину озера, попробовать в ночи ловить рыбу, беспрерывно шутя, что друг у друга ничего не клюёт, и вернуться ни с чем.

И, наконец, встретить рассвет, затем разойтись, чтобы дать побыть каждому из нас в одиночестве. Разойтись, чтобы с наступлением тьмы, с долгожданным появлением на небе ночного светила, по зову отыскать вторую свою половину и вновь отправиться в путь, как будто встретились в самый первый раз. Неважно куда, неважно зачем.

Я погружалась в пучину несбыточных желаний. Давно ли мне стали видеться такие сны? Или это не сон? С каждой минутой становилось всё сложнее вспоминать от том, что было до этого. Вскоре, картинка распалась, оставив смутные контуры одинокого волка. Кажется, я пообещала, что подарю ему портрет на фоне неба с высоко плывущими по нему перистыми облаками. Когда-нибудь, когда судьба нас сведёт вместе.

Какие развратные мысли…

Без сомнения, я спала, продолжая по инерции перебирать ногами по скомкавшемуся пыльному покрывалу коричневого цвета. Может это был всего лишь сон, но, мне казалось, что пахло… морем.

Блин, всё как они и говорили. Голова просто раскалывается.

Я лежу на кровати, но не могу понять, где именно. Явно комната и близко не похожа на мою, но и вспомнить, что произошло я тоже не в состоянии.

Стены до сих пор плывут, а люди на плакатах, кажется, шевелятся, но это ничто по сравнению с тем, что было. Как ни странно, но большую часть своего «приключения» я хорошо помнила. Единственный пробел начинался с того момента, как какая-то двойня вела меня под руки и кончая тем, как я оказалась здесь.

С кем я была?

Вариантов много. Всё, что сохранилось в памяти, так это смутно знакомые голоса, имеющие мало общего со знакомыми. Мужские, женские, по-моему, даже детские – невозможно различить, какие из них настоящие, а какие – только вымысел. Отрывочные кадры вечера в каком-то оживлённом месте, куда меня привезли на машине, громкая музыка, какие-то вспышки света. Незнакомые лица…

«Убойная штука – рекомендую».

Это она говорила? А, тогда всё проясняется.

Одного всплывшего кадра покупки того, о чём говорить нельзя вслух, оказалось достаточно, чтобы восстановить хронологию событий. Какой-то сложный коктейль, судя по нынешнему состоянию.

Или это от того, что я просто не привыкла?

Дождавшись, когда брат с отцом уйдут из дома, я сразу же должна была позвонить своему парню, который, как получается, если исходить из оставшихся фактов, пригласил меня в сомнительное развлекательное заведение… Или всё произошло потом? Не, не могу понять… Плевать, так или иначе, там был ещё кто-то из моих знакомых, значит, всё в порядке. Ага, потом, получается, меня дотащили до сюда…

Помещение выглядело богато. Множество декоративных украшений, большая просторная кровать, на которой я лежала. Не нужно быть в полном сознании, чтобы догадаться, где именно я находилась. Отель, ясное дело.

Тогда остаётся…

Я повернула голову направо и заметила чью-то не очень широкую, но очевидно принадлежащую мужчине спину. Через неё тянулась чёрная татуировка парящего среди облаков дракона. Насколько я помню, часть хвоста распространяется до кисти руки.

Понятно… Что ж, не так, как я хотела, но мог бы и другой быть…

Человек рядом потихоньку похрапывал. Я подумала, что смысла вставать особого нет, выйти-то в таком состоянии всё равно не удастся, тем более ничего меня не держит. Никто и не заметит отсутствия. Можно продолжать спать.

Голова ещё не до конца пришла в себя, поэтому, чтобы хоть как-то уменьшить последствия воздействия остатков наркотика, я положила подушку сверху – по крайней мере, так окружающие предметы не участвуют в разноцветном круговороте. Попыталась вновь уснуть, забыть то, что не захочется вспоминать.

Утопия

Опять шёл дождь. Серое небо, низвергающее по чьей-то воле тысячи тонн воды. Но… Никто этого не видит.

Учитель возле доски талдычит о теориях происхождения жизни, затрагивая мимолётом теорию эволюции. По мне так немного поздновато, поскольку шестиклассники уже должны знать об этом, но раз так говорит учебная программа, то ничего не попишешь.

Мне нравиться такая погода. Шум дождя, разбивающегося об асфальт, булькающие пузыри в лужах. Многие говорят о шуме, но лично для меня это сама тишина.

Тишина, заглушающая сотни людских голосов, тишина, скрадывающая твои собственные мысли и звуки. Воистину чудесное событие.

Никому в классе не интересно, чего там им повествуют у доски. Да, теория эволюции, бла-бла-бла, всё ясно и просто, как им кажется. Только вот на самом деле всё не так. Это как с дождём. Каждый видит, что он идёт, но не замечает, что туча покрыла небо в радиусе десяти километров. Для них дождь идёт только над ними. Миллионы крохотных водяных потоков, текущих по земле и под ней, сложная и хитросплетённая система подземных туннелей, начиная от расщелины между двумя застрявшими в песке камнями и заканчивая канализацией – никто не видит, но ведь всё это существует, всё это вокруг меня.

Каждая капля воды несущая в себе сотни растворённых веществ, малейшие дуновения ветерка, меняющие направление её движения – я всё это вижу. Вот она медленно, с какой-то конечной скоростью падает на землю. Затем разбивается на десятки крупных и ещё сотни мельчайших осколков. Я выбираю наименьший.

Теперь я нахожусь на асфальте. Не могу двигаться – слишком мала, но и не могу испариться, так как повсюду вода. Мне остаётся только ждать, пока крупный поток не подхватит меня и не унесёт куда-либо.

О чём я думаю? К чему всё это и для чего? Маленькая капелька в среде бурлящего потока – не разумнее ли рассматривать его целиком?

–Никто из вас не читал «Происхождение видов»? Нет? Я так и знала. Но любой уважающий себя учёный обязан изучить…

В этом нет необходимости. Совершенно.

Как-то раз я пыталась прочесть этот замечательный труд британского учёного, но увы, заснула на десятой странице. Неинтересно. Всё, что необходимо было усвоить, так это два её положения. По крайней мере, так я сделала. Первое – ничто не остаётся статичным. Окружающая среда постоянно изменяется, иногда исключительно случайным образом, подвергаясь воздействию математической случайности, а иногда вполне закономерно. Впрочем, любая случайность – есть череда закономерностей. Ведь так?

По сложившейся привычке, стараюсь найти опровержения любому утверждению. Возражение приходит сразу же.

Нет, только на «крупном» уровне познания. Если взять отдельные изолирование атомы, то никто не знает, что с ними произойдёт – чистая случайность. Он может исчезнуть, разрушившись на несколько других частей, причём сделав это в произвольный момент времени.

Но если предположить, что тут есть какой-то закон, то нельзя точно утверждать, в какую сторону полетят его осколки. И что с какой скоростью, естественно…

–Так вот, Дарвин, пребывая на Галапагоских островах заметил, что у птиц одного вида существуют разные клювы… Как вы думаете, почему это так?

Второе – все изменения, что появляются у животных, для чего-то необходимы. Просто так ничего не происходит.

–Тогда кто сможет привести примеры эволюционных изменений?

–Ласты у кита?

–Да, но…

Не только. Они повсюду. Любое ваше действие, любое желание – лишь результат миллионов лет эволюции, отобравшей то, что вам нужно делать, а чего стоит опасаться. Не верите? И не надо… Вы, одноклассники, можете говорить что угодно.

Абсолютно всё. Допустим настолько ценимая вами дружба. Что она на самом деле? То, чем человечество гордится, то, чем оно отделяет себя от остального животного мира? Ерунда. Просто другим это не нужно. А человек…как и миллионы лет назад, он не мог выжить в одиночку, потому и сплотился, чтобы остаться в живых. Дружба – не более чем древняя традиция спасать самого себя. Думаете с вами дружат, потому что вы им нравитесь? Ха, не смешите, нужно только подобрать подходящие условия…

Сделать так, чтобы потеря дружбы, а, значит и мгновенное отстранение от общества, как от предателя было «дешевле», чем опасность, которой особь подвергается и вас предадут. Своя жизнь важнее. Природе легче спасти одного, чем убить всех по идейным соображениям. Это гарантирует разнообразие генов на земле, а, стало быть и большую стабильность экосистемы…

Вы – всего лишь инструмент в её руках, ваше поведение регулируется ею ровно так, насколько это необходимо…

Лишь два положения и немного соображения и многолетний труд Дарвина оказывается превзойдённым. Неплохо ли?

Издевательство надо мной, желание опорочить – не более чем избавление от слабых звений… Они никогда не прекратятся, пока я существую. Они всё равно будут ненавидеть меня, на подсознательном уровне… Где бы я ни оказалась. Просто потому, что им нужно кого-то травить. Просто выбор пал на меня.

Я продолжила размышлять о более практичных вещах.

Сегодня вторник, значит, последним уроком будет физкультура. Предмет, с которого можно уйти незаметно. Вернее, у меня нет вариантов, позволяющих пойти на неё. Ни физических возможностей, ни желания. Да и зачем? Молодой учитель физкультуры не особо заботится, чтобы все ученики присутствовали – помечает галочками в журнале, ставя каждому положительные оценки. Не сказать, что ей лень преподавать или что-то из такой оперы. Вовсе нет. Однако, она не хочет лишний раз заморачиваться, вычисляя отсутствующих и ища причину этому.

Звенит звонок. Дождавшись, пока «одноклассники» покинут класс, быстро оделась и почти бегом покинула здание школы. Я знала, что пока учитель находится в раздевалке, шанс нарваться на неё равен нулю. Иначе говоря, времени не много, пока возможно проскочить незамеченной. Хотя даже так некоторое предположение о своей безнаказанности у меня было – в лицо учитель никого не запоминала. По крайней мере, я так считала.

Рядом со школой располагался местный парк. Небольшой по размеру, он был выполнен в какой-то особенной и привлекательной манере, словно архитекторы специально так задумали. Для себя самих, как можно предположить, ибо популярностью он никак не пользуется, но я направилась именно в него. Времени до начала рабочего дня было полно, поэтому другого выхода не было. Время должно было быть потраченным.

Множество скамеек, закоулков, расползающиеся в разные стороны дорожки, деревья… Тут всё было совершенно не так, как за пределами ворот. Мало людей, а, учитывая всевозможные ответвления, безлюдных площадей предостаточно. Туда я и направилась.

На территории располагалось сразу несколько моих самых любимых мест. Около трёх, но ограничиться вполне можно было и двумя. Первое – возле центрального пруда, но нравилось оно мне только тогда, когда шёл дождь. В это время людей там никогда не было, да и только тогда оно становилось привлекательным. В противном случае вся прелесть от водоёма перекрывалась отлично просматриваемой местностью. Второе – на самом отшибе в его глубинах, где других не бывает по причине отсутствия пути туда. Парк и вправду не очень большой, но стоит только поискать…

Согласно традиции, направилась к центральной части.

Искусственный водоём не выделялся чем-то особенным. Средних размеров и совсем не примечательной овальной формы, окружённый однотипными деревьями и аналогичными дизайнерскими решениями. Если остальной части уделялось немало времени на планировку, то с этой поступили по типу «и так сойдёт», как будто создатель утомился, воспользовавшись готовым шаблоном для того, на что не хватило запала. Может быть это было лишь моим субъективным мнением, но всё же…

Я заметила, как чёрный кот, судя по изрядно дранной шерсти постоянно попадающий в переделки, ищет укрытия под одной из скамеек. Почему именно ищет? Так потому, что хотя он уже и лежит под ней, но сквозь щели продолжает литься вода, которую животное или не замечает, или не хочет замечать. Не мне ли его понять? Вдруг он испытывает наслаждение, когда новая холодная капля скатывается по покрытой салом шерсти? Ведь есть в этом ощущении что-то греющее…

Ну хоть ты…

Так я окончательно определилась с выбором места. Поделилась с котом своими возможностями по защите от влаги. Раз могу, то почему бы и нет? Разве не похожи?

Он не отказался быть спрятанным под зонтом.

Слухи до меня дошли очень скоро. Конечно же каким-то удивительным образом, они знали, кто я и что она – моя сестра.

Раз мы учимся в разных классах, то, значит, у того ублюдка есть знакомые здесь… Вот сволочь. Или же сестра сама разболтала, тогда доверие её должно быть слишком большим, чтобы оставить дело без внимания. Чёрт, вот уж чего не хотел, так именно проведения нравоучений для даунов.

Я не был уверен в правдивости, но перешёптывания по-видимому, распространялись с потрясающей скоростью. Может быть дело состояло в том, что, поскольку сестра не особо ладила со школьным коллективом, информация о ней была столь востребована, но я больше уверен в том, что какому-то ублюдку просто не терпелось поведать о своих подвигах.

И чего это они так разговорились? Вроде как ничего такого особенного, чтобы стать центральной темой, да и держится интерес чрезвычайно долго. Должна быть какая-то для этого причина…

С другой стороны, смысл говорить об этом мне? Да не только ли мне и сказали? Получается, что им что-то от меня нужно и это обыкновенное вымогательство? Вернее, пока только давление? С другой стороны, утром её не было…

Я усилил наблюдения. Довольно скоро удалось вычислить тех, кто так или иначе оказался наиболее осведомлён. Всего четверо, значит, они намериваются как-то использовать эти сведения против меня.

Просто замечательно! Только малолеток мне ещё не хватало… Вот дура, блин…

Для меня такое было уколом в сердце. Да, когда-то я пообещал, что того момента не буду вмешиваться в личную жизнь сестры, но всему есть границы. Мне просто… противно о таком слышать. Внутри же намеревающаяся гроза объяснялась необходимостью обезопасить себя от возможных слишком обширных распространений со стороны родственницы третьим лицам.

Чтобы не произошло ты должен молчать, а не трепаться как баба с такими же говнюками, как и ты! Как тебе только удалось затащить её, сволочь?!

Они использовали типичную, как по мне, схему. Судя по тому, насколько тщательно был продуман каждый шаг, то, скорее всего, этим промышляли давным-давно. Сначала, простые разговоры. Ни громкие, но и не сильно тихие, чтобы жертва их могла услышать. Затем парад, в ходе которого участники начинают так или иначе показывать свою осведомлённость, в моём случае, неоднократно и недвусмысленно переглядываясь между собой и показывая на меня пальцем и некоторыми другими общеизвестными жестами – проверяли мою позицию. Теперь началась фаза контролируемого разобщения – шёл только четвёртый урок, а половина моего класса уже попали под их контроль.

Ах вы гады! Делаете из себя паинек?! Да каждая вторая из вас уже давно не девочка, тогда какого чёрта вы говорите об этом, как о чём-то из ряда вон выходящем?!

Однако спросить подробности, согласно которым случай становился уникальным было совершенно невозможным. Мало того, что выглядело бы глупо, но и крайне подозрительно, ибо потом нельзя будет сказать, что и слова не слышал о случившимся.

Мне и самому было сложно поверить, что я так разозлился. Мысленно, я уже расчленил всех причастных на сотни кусочков, а теперь нанизывал кусочки на нитку, как бусы.

Главное – не сорваться. Ясное дело, что совсем безболезненно проблему не решить, но один неверный шаг – и они воспользуются своим преимуществом.

Хм, а стоит ли вообще заморачиваться? Не её ли это проблемы, коль сама виновата?

Я посмотрел на три цели, как бы невзначай дежурившие у входа в класс. Они явно ожидали, когда я выйду и, более того, призывали это сделать всем свои видом.

Нет, пока я не хочу с ними сталкиваться. Нет необходимости в чрезмерном насилии.

И это была правда.

Мысленно прикинув, что игра не стоит свеч, я убрал с тройни пометки «цель». Даже если и вообразить, что я с ними что-то сделаю, то они уже обеспечили свою безопасность. Объявись, вдруг четверо или больше жмуров, то подозрения падут на меня. Полкласса без сомнения огласят, что у кого был мотив.

Неплохо, товарищи, весьма неплохо. OK, до тех пор, пока лично меня это не коснётся – и пальцем не пошевелю. К тому же, они ещё «разогреваются», нужно подождать…

Возбуждение спало. Тело вошло в обычный режим работы. Злость тоже исчезла, как и полагается.

Дальше, кажется, они намереваются подкинуть, или как-то иначе прямо показать масштаб угрозы. Ха, а на этом можно будет сыграть. Слишком долго в моей жизни ничего не менялось… Интересно, чем именно начнут давить?

Естественно, поскольку, как я верно подумал, их знания в информационном плане близки к среднестатистическим, то для большей безопасности они воспользовались письменным извещением. Причём в двух аналогичных экземплярах. Один прямо на парте, второй уже в шкафчике. Оба через трафарет.

Ей-богу, как первоклассники. Да кому вообще сдался ваш почерк…

«После школы. Три часа на задней площадке. Один. Не придёшь – всё это уйдёт в сеть». Рядом прилагались две фотографии одна – практически полностью чёрная и некачественная, вторая – знакомая сцена «розничной торговли». С третьей попытки я различил, что на них было.

И что? Собираетесь пугать меня двуспальной кроватью? Ладно-ладно, только ради интереса… Ну и повод стрёмный… Кто вообще поведётся на такое после того, как и так известно стало?

Как и было предписано, к трём часам я уже был на заднем дворе. В левой руке – зонт, в рукаве свободной правой – вытащенное заранее из внутреннего кармана лезвие. Ситуация обещала быть напряжённой, особенно, если они приведут ещё кого, но смысла использовать обе штуки не было – только припугну, если что.

Назначить встречу и опоздать!

Прошло около пяти минут по противоударным наручным часам в массивном металлическом корпусе, а никто не появлялся. Огорчённый, и порядком раздражённый необходимостью мокнуть и мёрзнуть лишние минуты, я уже собирался уходить, как вдруг заметил приближающегося человека. Подросток не был похож ни на одного из тех, с кем я раньше был знаком. На вид лет шестнадцать – наверняка лишь мало осведомлённый посредник.

Смотри-ка, правильно поступают. Ну относительно…

Он безмолвно протягивает мне какую-то бумажку, но что на ней написано я не смотрю, комкая её и продолжая удерживать руки потенциального противника в поле пристального внимания. Недовольный моей неожиданной реакцией, малолетка решается акцентировать внимание:

–Три дня. – Тонкий в дань, вероятно, нынешней моде палец указывает на бесполезный белый комок целлюлозы.

Будто я и без тебя не догадался. Интересно, сколько нулей они посмели написать?

Но, чтобы не давать надежды, мне приходится усмирить интерес. Стоит посмотреть, как они сразу решат, что не всё потерянно.

Протягиваю ему смятую разлинованную бумагу:

–Смотри внимательно. Видишь? А теперь возьми и засунь её себе в задницу.

–Ты, что, совсем…

–А ты, однако, смелый, коль решил прийти. Да ещё и в одиночку – я-то рассчитывал на толпу…

Я сделал шаг вперёд, проверяя решимость посредника. Тот поспешно ретировался:

–С чего ты так уверен?

–Потому, что здесь никого нет, кроме нас двоих, естественно.

Ещё один шаг. Наклоняю голову вперёд.

–Кого ты видишь перед собой? Эй, не молчи – это невежливо… Отвечай, кому говорю!

–…

–Что? Не хочешь? Тогда я скажу, кого вижу я… Ты лишь кусок мяса, понимаешь? Воняющий молоком и мочой кусочек псины, которая ею остаётся только по причине неподходящего места. Дошло? Тогда вот что, я считаю до трёх – и тебя нет в поле видимости. Отсчёт начался. Три…

–Да пошёл…

Дождавшись подходящего момента, я с превеликим удовольствием вмазал ему кулаком в челюсть. В ней что-то хрустнуло, а малолетка повалился на землю диким видом выпучив глаза. Либо я переборщил, либо он не ожидал. Но мне лично плевать какой из двух вариантов верный.

–Два…один…ноль целых пять десятых…

Ну вот и всё. Теперь стоит ожидать расплаты, но то будет не раньше завтрашнего утра, так что это мне не понадобится.

Нож занял своё законное место.

Ну и рожа у него получится. Сто процентов распухнет до состояния свиного рыла.

Прошло несколько скучных дней. Ничего не изменилось. Отец дома практически не появлялся, а это было прямым намёком на довольно большое и прибыльное дело. Для меня – ещё одно задание, которое должно быть выполнено. Вероятно, он сейчас находился на стадии наблюдения за целью или целями.

Немногочисленными работами по дому занялась сестра. Поведение её мало чем отличалось от обычного. Мне же и вовсе не было чем заняться, поэтому проводил его за чтением книг и жалких попыток продвинуться в одной области информатики. Однако почти ничего не понимал, возможно от того, что начинать изучать с основ было лень, а середина требует начала.

Чего-то они затихли. Готовят план побольше? Навряд ли решили отступить… С другой стороны, такой гад как некий «он» неизменно потребует то же самого и от сестры, но раз она молчит…

Либо он может начать её использовать в своих целях…

Хорошенько продумав его гипотетические возможности и сопоставив их с известной частью характера сестры, я понял, что порядочно недооценил степень угрозы.

Она ведь почти всё о нас знает… Если он сможет на неё надавить, что несложно, то… вполне возможно, что что-то опасное для меня и проскочит. Тем более, что у неё на уме, то и на лице, а парень, по ходу, неплохо разбирается в лицевых выражениях, поскольку пользуется популярностью у женщин…

Ситуация начала приобретать скользких характер, поэтому я решил вмешаться.

Ещё раз перепроверил, насколько хорошо запер дверь в комнату. Достал из шкафа и включил ноутбук. Ввёл пароль дешифрования диска.

Я уже давно знал практически все пароли от аккаунтов социальных сетей сестры. Труда перехватить их не было, особенно с учётом её беспечности, да и сделано это было только ради развлечения или «на всякий пожарный», но только сейчас эти знания стали востребованными.

Поскольку выход в Интернет осуществлялся через общий домашний Wi-Fi, то уведомления, что кто-то зашёл к ней с другого ip не будет. Надо только не оставить за собой лишних следов.

Первым делом надо найти, с кем она общается чаще всего.

Пять потенциальных возможностей попали в поле зрение. Остальные не подходили по полу и по датам последних переписок.

Проверяю первого. Сначала смотрю, кто у него добавлен в друзья, поскольку та четвёрка непременно должна таким образом засветиться, затем читаю переписку.

Боже мой, и о чём она только думает? Чтоб я ещё раз…

Куча бессмысленных фотографий, пафосных цитат и всевозможных заменителей слов в виде картинок. Кажется, я отстал от жизни на пару веков. Или это изменилась сестра?

Мне оставалось только признать, что, фактически, той девочки, которую я знал и которая в детстве приходила ко мне с глупыми, но смешными вопросами уже не существовало. Моя вина? Да, моя. По какой-то наивности или не желания обращать внимания на проблемы, в надежде, что она сама по себе рассосётся, я упустил её. И по какой причине у меня была такая уверенность, что ей ничего не угрожает?

Я продолжал читать. Хоть переписка и велась с тем, кто явно не походил на ту кандидатуру, поисками которой я занимался, но даже здесь, с этим двадцатилетним пьяницей (что отчётливо наблюдалось и не скрывалось), откровений было больше, чем со мной в лучшие времена. Чаще всего попадались фразы «мне одиноко» или «мне грустно», но, хоть он и не реагировал, считая это только поводом начать разговор, я прекрасно понимал, что фразы вовсе не пусты. Наверное, это был её друг, поскольку с другими подобного не случалось.

Уже второй подозреваемый оказался связанным с тремя из той четвёрки. На лицо, признаться, он был не совсем плох, даже я бы сказал весьма недурён, но будь я на месте сестры… Ни за что.

Ни контактной информации, ни чего-то о себе. Он явно предпочитал по-тихому втираться в доверие, не рекламируя себя самого. Ещё одна капля в чашу предположения о систематической основе шантажа. Среди других его друзей – большинство мужчин. Довольно взрослых, что удивительно, учитывая, кто он сам. На всякий случай я записал имена и фамилии пятерых, скопировав фотографии. Было у меня одно нехорошее предчувствие…

Я тщательно перечитал переписки с подругами, не чувствуя и ни капли стыда, но не смог понять ничего из них. Тут моей сестры не было. Только хамелеон, меняющий кардинально свои интересы и даже манеру вести диалог при каждом новом человеке. И тут и там стоял невидимый барьер, разграничивающий понятия «я» и «они», где последние служили только цели развеять скуку. Ничего нового узнать так и не удалось.

Факт того, что я не мог разобрать сестру начинал меня немного беспокоить. С каждой секундой понимание своей вины росло, поэтому долго не раздумывая, воспользовался оставленной мною раньше у неё на компьютере лазейкой. Вернее, как-то раз обнаружив её без особого на то желания, я решил оставить её открытой для себя, однако, обнаружить существенную информацию не удалось – вместо ожидаемого открытого текста встретился шифрованный архив. Я быстро прикинул, что, хотя она и не стала бы придумывать сложный пароль, но на перебор уйдёт слишком много времени.

Зачем он ей? Она ведь никогда ничего не скрывала… Хотя… Очнись, это «никогда» было шесть лет назад…

С того самого момента шестилетней давности я старался не вовлекать сестру в «наши» дела. Считал это правильным решением, которое поможет уберечь её от неприятностей и, возможно, от некоторых опасностей. Может быть это было как чувство долга, а, может быть, лишь стремление обезопасить себя. Не в физическом плане, конечно – просто не желал, чтобы сестра видела меня. Для чего, если изменения затронули не только то, что я делаю, но и то, как думаю? Да я только сейчас заметил, что смысла особого нет. Побоялся осуждения? Смешно. Решил не подпускать к себе никого? Тогда вопрос встаёт в наличии необходимости. Иначе говоря, если в то время и были свои отговорки, то теперь внутри себя усмотреть я их не мог.

Факт остаётся фактом. Для неё перекрыты были буквально все контакты. Разговоры ограничивались самым примитивным бытовыми вопросами, а встречались мы настолько редко, насколько это позволительно делать только людям, живущим в разных городах. Если ей и говорили что-то, то только советы, причём со словом «нельзя», всегда заявляли, как нам будет лучше, не спрашивая того, чего хотела она.

И из-за чего я так беспокоюсь?

Я задумался, но результата это не принесло. С одной стороны, стоит только сказать отцу, как, автоматически, ответственность переляжет на него, а уж тот то явно сможет оказать влияние. Через запрет, конечно, но не зря говорят, что власть, не держащаяся на страхе неустойчива. Упоминая же о крайностях, сделать подобное мог бы и я – родственниками мы уже навряд ли считались, поэтому сдерживаться не было смысла. Могу заставить её вывести меня на того парня, могу приказать ей заткнуться и ничего не предпринимать – рано или поздно главному надоест гоняться за ветром, и они отстанут. Ну и в разы проще будет как-нибудь её подставить, чтобы «тайное» стало совершенно очевидным – ведь её вина, как ни как, пускай отвечает. И всё же…

Почти всегда я руководствовался «правилом должника», помогая только тем, кому так или иначе обязан, или же, если сотрудничество принесёт мне выгоду. А в этом случае… Ни о какой пользе речь и не шла, одни расходы, однако, проходят минуты, а я как смотрел на экран почерневшего монитора, так и не отрывался от него. Однозначно, твёрдая логика дала сбой.

Солнце косыми лучами пробивалось сквозь приоткрытые ставни – в часы, приближающиеся к закату пекло не так сильно, к тому же красные оттенки мне особенно нравились. Чтобы немного отвлечься, распахнул окно настежь. Тёплый и липкий воздух мгновенно начал заполнять комнату. Подумал, что стоит закрыть, чтобы не стала слишком жарко, но вовремя сообразил, что даже в таком бесполезном ветре можно найти приятные ощущения. Вернулся на исходную позицию, заглядевшись на блики от кожаного покрытия.

И все же, с чего такая резвость?

Сестра, сестра… Что в этом слове такого? У меня было несколько выражений, которые потеряли свой смысл, оставив лишь звучание и я искренне считал, что это попадёт в ту же самую категорию, но на этот раз ошибся. Память соизволила взять свою долю.

А когда-то ты считал себя её защитником…

Очень редко такое случается, когда у «плохих» родителей получаются «хорошие» дети. Однако, это утверждение одновременно и правдиво, и ложно.

Сказать, что я никогда не любил отца неверно. До того момента, пока в доме нам с сестрой стали не рады. Вернее, вернуться мы туда могли, но гораздо легче ощущали себя за его пределами.

Сколько часов я провёл вместе с ней? Неужели подобное сейчас ещё что-либо значит?

Поскольку контролировать нас было не кому, то по умолчанию я возложил на себя ответственность за обоих. Как показывает время, весьма опрометчиво.