Текст книги "Поражение Запада"

Древнее национальное чувство

Чтобы понять сегодняшнюю подлинную национальную ситуацию, следует вновь вернуться в досоветские времена. Что касается политических настроений Украины, то нам посчастливилось располагать результатами выборов в Учредительное собрание ноября 1917 года. Единственный раз, когда жителям империи была предоставлена возможность, до падения коммунизма, свободно высказаться, поскольку в январе 1918 года большевики, недовольные тем, что они оказались в меньшинстве, распустили это собрание. В книге Russia Goes to the Polls Оливер Рэдки проанализировал результаты этих выборов на уровне областей[33]33
  Oliver H. Radkey. Russia Goes to the Polls: The Election to the All-Russian Constituent Assembly, 1917 [1950], Cornell University Press, nouvelle édition 1977. Оливер Х. Рэдки. Россия идет на выборы: Выборы во Всероссийское Учредительное собрание, 1917.


[Закрыть]. Географическое распределение голосов указывает на то, что большевистская партия была особенно сильной на северо-западе России, в эпицентре общинной семьи.

В 1917 году на Украине существовали украинские партии, которые не систематически были контрреволюционными, например социалисты-революционеры, организованные раздельно от русских эсэров. Результат чисто украинских партий красноречив. В Киевской области: 77 %. В Подолии: 79 %. На Волыни: 70 %. В Полтавской губернии: 66 %. В Черниговской губернии: 51 %. Но в регионах, которые накануне Майдана оставались преимущественно русскоязычными, рейтинг специфически украинских партий был ниже. В Екатеринославской губернии, городе, переименованном в Днепропетровск, ставшим сегодня просто Днепром (Днiпро), они получили лишь 46 %. В Херсонской области – 10 %. В Таврической области, которая соответствует Крыму и материковой части севернее полуострова, – также 10 %. В Харьковской области – всего 0,3 %. Это данные партий, которые баллотировались как чисто украинские для избирателей, не учитывая те украинские партии, выступавшие единым списком с «русскими» партиями.

Таким образом, с выборов 1917 года мы одновременно проверяем наличие украинской, «малороссийской» специфики и второй специфики в «Новороссии». В центральной части страны количество украинских партий, набравших более 70 % голосов, не оставляет сомнений в существовании украинской идентичности, начиная с периода революции 1917 года. Но в то время, по словам Рэдки, чувствовать себя украинцем не означало быть антирусским. Существование этих общих списков показывает, что мирное сосуществование век назад было возможно.

Страна – сначала мученица, затем обласканная

Эти данные относятся к Украине после освобождения от царизма. Однако, как и все другие составляющие советской сферы, впоследствии Украина пережила потрясения, масштабы которых трудно вообразить. Ее бурное экономическое развитие в период с 1917 по 1960 год возможно сравнить лишь с экономическим развитием Британских островов в период промышленной революции с 1780 по 1850 год. Не может быть только случайностью, что два величайших голода в новейшей европейской истории – между 1842 и 1845 годами в Ирландии, с 1931 по 1933 год на Украине – произошли соответственно в Соединенном Королевстве и Советском Союзе, двух территориях радикальных социальных экспериментов.

Сегодня много говорят о голодоморе, украинской составляющей советского голода, который также опустошил Казахстан. Для желающих в этом событии вполне можно увидеть агрессию, направленную Сталиным против украинской крестьянской нации (он хотел уничтожить кулаков, предполагаемых богатых крестьян), и вполне естественно, что это событие вызвало сильное негодование. Точно так же ирландский голод в значительной степени объясняет неприязнь ирландцев к Англии.

Ирония заключается в том, что оба этих голода были вызваны или сублимированы идеологиями противоположного толка: государственным коллективизмом в случае Украины и морализаторским либерализмом, отрицавшим государственное вмешательство в случае Ирландии. Мы должны еще раз признать, справедливости ради, превосходство либерализма, который убил в Ирландии более эффективно, чем коллективизм на Украине. Ирландский голод унес жизни 1 млн человек из 8,5 млн жителей, или 12 % населения. В результате голода в Украине погибло 2,6 млн человек из 31 млн, или 8,5 процента потерь[34]34
  Цифры потерь, вызванных голодомором, весьма спорны. Я основываю свою оценку в 2,6 миллиона смертей на статье «Новая оценка потерь населения Украины во время кризисов 1930-х и 1940-х годов», опубликованной в Population Studies, 56, 2002 (стр. стр. 249–264). Ее авторы – Жак Валлен, Франс Месле, Сергей Адамец и Сергей Пирожков (Jacques Vallin, France Meslé, Serguei Adamets et Serhii Pyrozhkov), исследователи, чья компетентность не вызывает, на мой взгляд, никаких сомнений.


[Закрыть].

Карта 2.1 – ГОРОДСКАЯ СТРУКТУРА УКРАИНЫ В 2001 ГОДУ

Однако было бы ошибкой останавливать историю Украины на голодоморе. Если страна была действительно замучена Сталиным как крестьянская нация, она, напротив, воспользовалась вниманием властей после Второй мировой войны. Украина тогда стала в СССР одним из направлений приоритетного развития промышленности, в том числе и самых современных отраслей – аэрокосмической и военной. Данный факт объясняет карту урбанизации в том виде, в каком она была накануне обретения независимости в 1991 году.

Карта 2.2 – ПЛОТНОСТЬ НАСЕЛЕНИЯ В УКРАИНЕ К 2020 ГОДУ

На карте плотности населения наблюдаются более густонаселенные зоны на западе и востоке, с менее густонаселенным центром, если не считать Киевской агломерации. Но высокая плотность на востоке и западе принимает две разные формы. На востоке мы наблюдаем существование настоящих городских центров, в то время как на западе, в районах, бывшими австро-венгерскими или польскими, и присоединенными к Советскому Союзу после Второй мировой войны, наиболее населенной является сельская местность, с одним только крупным городом – Львовом (Львiв, Лемберг). Помимо Киева, крупными городами Украины на момент обретения независимости были Одесса, Днепр, Донецк, Харьков, населенные пункты, расположенные в южных и восточных регионах, преобладающе русскоговорящие.

Количество городов с населением более 100 тыс. жителей увеличилось в период с 1959 по 1979 год с 25 до 46. Таким образом, Украина до обретения независимости была одним из регионов СССР, добившихся наибольшего прогресса, хотя она в конечном счете, как и другие, оказалась втянутой в системный кризис. Этот регион не был в процессе русификации. Столкнувшись с украинским языком и национальным характером, коммунистический режим сначала колебался. Но во всем СССР победила ленинская теория уважения национальных культур и принципиальное несогласие с тем, что сам Ленин обозначал как «великорусский шовинизм»; и это несмотря на то что с 1935 года национальные автономии были несколько урезаны в правах, особенно столкнувшись с фактом неудобства наличия многоязычества в рядах армии. В 1991 году украинская культура и язык существовали и развивались, но в высших эшелонах общества высокая культура, как и в органах управления, использовала русский язык.

Нация без государства

Однако эта достаточно обласканная на поздней стадии существования Советского Союза Украина так и не смогла создать собственное государство и никогда не стала национальным государством. Именно эта страна в панике, вызванной ликвидацией СССР самой Россией, решила стать независимой на референдуме 1991 года.

Напомним, что для возникновения национального государства необходима общая культура и, чаще всего, общий язык; недостаточно ни существования крестьянства, ни рабочего класса; также нужны средние классы, сосредоточенные в городах. Городская система жизнеобеспечения и населяющие ее средние классы составляют человеческую основу государства, его физиологическую конструкцию. Государство не может быть просто концепцией, идеей или даже организационной структурой; оно, безусловно, необходимо, но оно также воплощается в группе реальных индивидов, наделенных навыками, наиболее организованные из которых проживают в городах и составляют ту часть среднего класса, какой движет определенная степень общественного сознания. Однако в Украине, которая была недостаточно урбанизирована до советской индустриализации, не хватало среднего класса.

В период с 1991 по 2014 год стране не удалось найти своей точки равновесия, даже несмотря на то что психологический кризис, вызванный выходом из коммунизма, выглядел там менее жестким, чем в России, о чем свидетельствуют показатели продолжительности жизни, самоубийств, убийств или спровоцированных алкоголизмом смертей. Например, показатель по убийствам вырос в период с 1990 по 1996 год только с 7 до 15 на 100 тыс. жителей, в то время как в России он вырос с 1990 по 1995 год с 14 до 34. У Украины ситуация в конце коммунистической эпохи была чуть более удовлетворительной, чем в России, независимо от выбранного показателя, указывающего на уровень развития.

Значительно более жесткая, нежели в Центральной Европе, украинская культура была на момент распада Советского Союза значительно менее жестокой, чем российская. Однако это отличие нельзя отнести к нуклеарной семье, поскольку Беларусь, лучший пример общинной семьи в Европе, была еще менее жестокой, чем Украина. Когда начался кризис выхода из коммунизма, уровень убийств в Украине был в 2,5 раза ниже, чем в России, но в Беларуси – в три раза ниже[35]35
  Alexandra V. Lysova, Nikolay G. Shchitov et William Alex Pridemore, Homicide in Russia, Ukraine, and Belarus (“Убийства в России, Украине и Беларуси”), in Handbook of European Homicide Research. Patterns, Explanations and Country Studies, New York, Springer, 2011, p. 451–470.


[Закрыть]. Региональное разнообразие показателей по убийствам в России позволяет предположить, что здесь играет роль национальная неоднородность. В масштабах бывшей царской России Беларусь и Украина были просто провинциями, простыми территориями, и это, несмотря на различия между украиноязычными и русскоязычными, на Украине, регионе, по сути более однородном в культурном отношении, чем нынешняя многонациональная Россия, где сами русские составляют лишь 80 % населения.

Так почему же либеральная демократия не формировалась в Украине, которая была более спокойной и продвинутой, чем Россия, и где присутствовали благоприятные для этого семейные традиции? Я не буду здесь пытаться сформулировать общую теорию возникновения государства по типу семьи и ограничусь констатацией того, что ни в Украине, ни где-либо еще нуклеарная семейная основа, если она действительно способствует плюрализму, не помогает сама по себе возникновению государства, не говоря уже о либеральном и демократическом государстве. Вызревание государства – длительный и сложный процесс. Я склонен думать, что ни одно государство не может родиться либеральным и демократическим, а авторитарная фаза, будь то монархия или тирания, всегда предшествует фазе захвата власти народом. Так обстояли дела в Афинах, Англии и Франции. Как могла Украина превратиться с 1991 по 2014 год, при слабых и незрелых средних классах, русскоговорящих в самых продвинутых своих слоях, в отсутствие государственных традиций, в «украинскую» либеральную демократию? Индивидуалистический темперамент, характерный для нуклеарной семьи, вряд ли мог в подобных условиях породить нечто иное, кроме анархии. Так и произошло.

В 1990–2014 годах здесь проводились выборы. Наблюдался беспрецедентный плюрализм, который не имел аналога в России, но государственная структура оставалась слабой. В тот же период Россия пережила весьма жестокую фазу хаоса, за которой последовало возрождение авторитарного государства; население сплотилось вокруг путинского режима. На Украине такого не наблюдалось, как и осталось незамеченным наведение порядка. В то время как в 2003 году Путин расправлялся с олигархами, на Украине ничего подобного не происходило. По словам Андерса Ослунда, автора, официально работающего над распространением западного влияния на Украину, ни в одной другой стране постсоветского пространства олигархи не имели такого общественного и политического веса[36]36
  Anders Oslund, Ukraine. What Went Wrong and How to Fix It, Washington, Peterson Institute for International Economics, 2015, p. 8–9.


[Закрыть]. Контроль над торговлей газом (и я добавлю: промышленными предприятиями Восточной Украины) был основой их власти. Они не только участвовали в общей коррупции политической системы, но и помогали поддерживать ее плюрализм. Ослунд рассказывает, как олигархи, владеющие телеканалами, осудили как манию величия поведение президента Виктора Федоровича Януковича, чье бегство в 2014 году было спровоцировано Майданом. Он, может, страдал манией величия, был мздоимцем и мздодавцем, но все же был законно избран четырьмя годами ранее.

Предрасположенность украинского населения к плюрализму была результатом, с одной стороны, индивидуалистического темперамента, воспитанного нуклеарной семьей, а с другой, как мы только что убедились, деятельности неконтролируемых олигархов. Но она также неизбежно вытекала из этноязыковой двойственности страны. Существовали бок о бок украиноязычная Украина и русскоязычная Украина, решившая тем или иным способом сохранить связи с Россией.

Существование этих двух Украин проявляется с почти пугающей очевидностью на карте выборов 2010 года. На ней явно выделяется Западная и Центральная Украина, проголосовавшая за Петра Алексеевича Порошенко, и Южная и Восточная Украина, проголосовавшая за Виктора Федоровича Януковича. Разрывы существенные: в Донецкой, Луганской и Крымской областях за Януковича проголосовали 90,44 %, 88,96 % и 78,24 % соответственно, в то время как во Львовской, Тернопольской и Ивано-Франковской областях его результат составил всего 8,60 %, 7,92 % и 7,02 %.

Карта 2.3 – УКРАИНСКИЕ ВЫБОРЫ 2010 ГОДА: ГОЛОСА ЗА ЯНУКОВИЧА

Если запад украиноязычен, а восток – русскоязычен, то важно помнить, что разграничение по языковому признаку не всегда действенное. Оценочные измерения, позволяющие определить процент русскоязычных, украиноязычных и людей, говорящих на жаргонах, смешивающих эти два языка (например, суржик), сегодня перестали быть надежными из-за идеологической предвзятости. Данная электоральная карта гораздо достовернее позволяет с первого взгляда отделить Украину скорее русофильскую от Украины просто украинской.

Вернемся к анархическому состоянию страны. Чтобы объяснить его, мы указывали на нуклеарную семью, олигархов и этнолингвистическую двойственность. Ни один из этих факторов сам по себе не работает: Франция со своей нуклеарной семьей в центральной части страны стала образцом национального государства; Россия сумела подчинить себе олигархов; существуют национальные государства с гораздо более выраженным этнолингвистическим разнообразием, чем Украина. Следует добавить, что на момент падения коммунизма Украина была одной из республик Советского Союза, где местными лидерами коммунистической партии были «младшие» бюрократы, не сумевшие «дотянуться» до Москвы, – короче говоря, провинциальные неудачники советской системы. Этот последний элемент делает понятнее тот факт, что эта региональная «элита» с трудом адаптировалась к либеральной мутации, зародившейся в Москве и Санкт-Петербурге. Но нам также необходимо выйти за рамки этого нонъюнктурного явления, чтобы понять слабость зарождающегося украинского государства. Фундаментальной причиной его неудачи, как мне кажется, была общая слабость прослойки городских средних классов.

Они были немногочисленны на оставшемся аграрном западе страны. Запад – самый националистический регион Украины, население которого присоединили к Советскому Союзу только в 1945 году, часто униатского вероисповедания (православные, присоединившиеся к католической церкви в самом конце XVI века). Запад априори был наиболее склонен отстаивать проект украинского национального государства, но его средние классы были слабыми.

На урбанизированном востоке страны средние классы были более многочисленны, но они, по понятным причинам, являлись русофильскими, чтобы активно думать и действовать от имени украинского национального государства. На востоке, однако, конечный результат оказался весьма неожиданным и простым: восточные средние классы эмигрировали в Россию.

Настоящая загадка: разложение русскоязычной Украины

Мы здесь проникаем в самую суть украинской загадки, которая заключается не только в том, что Украина оказалась неспособной превратиться в национальное государство. Эту неспособность можно в итоге легко объяснить недостаточно развитой городской составляющей в украиноязычных районах; фактом того, что высокая культура была русской, а националистические украиноязычные районы хотели общаться на другом языке. Нет ничего странного в том, что нация не может породить государство из-за избытка сельского населения: мы часто в истории сталкивались с подобными случаями.

Любопытно, что после Майдана 2014 года русскоязычная, или русофильская, Украина исчезла как автономный политический игрок.

Удивительная судьба российского города Белгорода, подвергающегося время от времени обстрелам со стороны вооруженных сил Украины, может нам предложить свое объяснение.

В 2017 году посольство Франции в Москве в лице Паскаля Коши[37]37
  Я благодарю его за то, что он предоставил мне эту информацию.


[Закрыть] провело картографию диссертаций в Российской Федерации за предыдущие пять лет на основе статистики, опубликованной министерством высшего образования. Во всех университетах страны число диссертаций сокращалось или стагнировало. В двух регионах РФ, наоборот, наблюдался значительный рост: в Чеченской Республике и Белгородской области. В первом случае рост обусловлен политикой престижа, проводимой Рамзаном Ахматовичем Кадыровым, главой Чеченской Республики, человеком Путина, который сегодня очень активно участвует в войне. В Белгороде рост был вызван миграцией студентов из соседнего Харькова, крупного украинского университетского центра, переживавшего резкий экономический и академический упадок, несмотря на то что его университет, один из первых основанных в России в 1804 году, славился качеством своего инженерного образования.

Мне кажется, что ослабление русскоязычной части Украины как автономного политического игрока не было осознано российскими лидерами, но они, очевидно, теперь об этом знают. Вероятно, что нарисованный ими сценарий был совершенно иным: поскольку Украина не сумела встать на ноги, тогда как Россия восстанавливалась, можно было предположить, что она обратится к России с просьбой о присоединении. Действительно, работающие в передовых отраслях украинские предприятия, в частности в авиации, аэрокосмической и военной промышленности, были связаны с Россией и находились в основном на востоке страны.

Я убежден, что российское руководство рассчитывало на это. При распаде Советского Союза Украине позволили стать «независимой», не потребовав исправления границ, чтобы вернуть русское или русскоязычное население в новое российское государство. Сохранение русской составляющей должно было помочь России постоянно держать руку на пульсе украинских дел; с играющим роль связующего звена русским или русскоязычным населением.

Это видение оказалось весьма упрощенным. Языковой фактор проявил себя, но не так, как ожидалось. Если украинская система борется за свое выживание, то многие индивиды и семьи подрывают ее, борясь за собственное выживание. В случае с Харьковом это были молодые русскоязычные люди, желавшие продолжать интеллектуально развиваться, используя свой родной язык, один из могучих языков европейской культуры, а не диалект с еще недавним чисто крестьянским происхождением. В целом представители русскоязычного среднего класса, столкнувшись с враждебностью украиноязычных националистов в загнивающем обществе и видя процветание России, эмигрировали. Ведя войну против русского языка, националисты, вероятно, стремились не столько принудить русскоязычных к использованию украинского языка, но и изгнать их.

С начала войны на Западе велось много разговоров об эмиграции украинцев в Европейский союз. Специалистам следовало также проинформировать публику о существовании другого, более давнего и непрерывного миграционного потока в Россию, который затрагивал в основном средний класс, но также и квалифицированных промышленных рабочих.

Этот социально дифференцированный отток в сторону российского полюса притяжения становится очевидным, если вспомнить о связи, существующей между средним классом и урбанизацией. Достаточно взглянуть на карту, иллюстрирующую развитие городских центров в Украине.

Карта 2.4 – СОКРАЩЕНИЕ ЧИСЛЕННОСТИ ГОРОДСКОГО НАСЕЛЕНИЯ УКРАИНЫ С 1989 ПО 2012 ГОД

В период с 1989 по 2010 год численность городского населения оставалась стабильной и даже выросла в Западной Украине и западной половине Центральной Украины – областях, которые, следует помнить, изначально не были урбанизированными и не имели многочисленного среднего класса. Но главное явление наблюдается в Восточной Украине, где многие города потеряли более 20 % своего населения, даже за пределами явно русскоязычной части страны. Это и есть настоящий кризис украинского общества: не только хрупкий украиноязычный средний класс, но и исчезновение русскоязычного среднего класса. Следует отметить, что городская Украина – это не только средний класс, но и олигархи, которых в то время еще не поставили на место. Похоже, это было сделано после начала войны.

Карта 2.5 – СОКРАЩЕНИЕ ОБЩЕЙ ЧИСЛЕННОСТИ НАСЕЛЕНИЯ УКРАИНЫ С 1989 ПО 2012 ГОД

Интересно сравнить карту, показывающую динамику численности городского населения, с картой численности населения в целом. Они не совпадают. На западе мы наблюдаем более устойчивую Украину. Но основной очаг депопуляции сосредоточен в центральной части Украины, особенно на севере. Факт присутствия там Чернобыля, расположенного непосредственно к северу от Киева, несомненно, сыграл свою роль. Однако факт остается фактом: разрушение городов в русскоязычной части страны носит весьма специфический характер.

В следующей главе рассматривается шаткое положение средних классов в Восточной Европе, где оно является характерной чертой почти всех бывших народных демократий. В случае с Украиной бегству русскоязычных средних классов предшествовало бегство евреев. Фактически они составляли значительную часть среднего класса. Их более высокий уровень образования, чем у населения в целом, был обусловлен религией, которая, как и протестантизм (но на полтора тысячелетия раньше), всегда считала образование важным. На Украине евреи говорили на русском или идише, поскольку не привыкли отдавать предпочтение языку крестьян. Евреев на Украине было пропорционально больше, чем в России, хотя в 1970 году их общее число было близким: 817 тыс. в России, 777 тыс. на Украине (при населении, составляющем одну треть российского). В 2010 году в России насчитывалось всего 158 тыс. евреев, а на Украине – 71 тыс. Это означает, что с 1970 по 2010 год их численность сократилась на 80 % в России и на 90 % на Украине, где в 1970 году они составляли 1,7 % населения, тогда как в России – всего 0,6 %[38]38
  Mark Tolts, A Half Century of Jewish Emigration from the Former Soviet Union: Demographic Aspects (Полвека еврейской эмиграции из бывшего Советского Союза: демографические аспекты), Project on Russian and Eurasian Jewry, Davis Center for Russian and Eurasian Studies, Harvard University, 20 November 2019.


[Закрыть]. Таким образом, дополнительное сокращение численности среднего класса было еще более значительным в Украине.