Текст книги "Король-волк"

Та попятилась к стене. Гаммон обнажил меч.

К общему удивлению, Клакстон отступил и весь затрясся от смеха. Когда он развернулся – в каждой руке у него оказалось по длинному зазубренному ножу. Береговики, сидящие на сеновале, злобно зашипели и тоже схватились за ножи. Артам выхватил у одного из кимерцев кинжал, и члены совета, Гаммон и все остальные двинулись к Клакстону. Его смех между тем сменился мерзким хихиканьем. Сара попятилась, жалея, что не может схватить Марали за руку и убежать, пока не началась драка.

Но драки не случилось. Клакстон оскалил жёлтые зубы и вновь расхохотался, а затем повернулся к Гаммону спиной. Он сунул ножи обратно за пояс, а береговики на сеновале тут же скрылись из виду.

– Всё оказалось проще, чем я думал. Ладно, я пошёл, – сказал Клакстон. – Попробуй меня задержать, если желаешь.

– Я желаю больше никогда не видеть тебя в Дагтауне, – отозвался Гаммон, и озадаченные стражи расступились, пропуская береговика.

Выходя, Клакстон злобно взглянул на Артама и буркнул:

– Урод.

Когда дверь захлопнулась, все с облегчением вздохнули и посмотрели на Гаммона.

– Чего это он? – спросил один из членов совета.

– Не знаю, – пожал плечами Гаммон. – Марали, ты цела?

Никто не ответил.

Марали исчезла.

27
Низкое злодейство

– Марали! – закричал Гаммон. – Марали! – Он принялся лихорадочно обыскивать амбар, стуча по стенам и проверяя все трещины в полу. – Сара, ты что-нибудь видела?

– Нет, – ответила та, чуть дыша от страха.

– Здесь где-то есть тайник? – спросил Гаммон.

– Понятия не имею, – ответил Снут, хозяин магазина, лысый толстяк с густыми баками, которые висели вдоль щёк как войлочные трубки. – Я купил этот дом несколько лет назад и ни о каких тайниках в жизни не слышал, клянусь!

– Если лжёшь, я велю бросить тебя в темницу, – резко произнёс Гаммон.

Снут беспомощно вскинул руки и задрожал. Гаммон перевернул стол и принялся пинать доски пола, пытаясь найти потайной люк.

– Ищите вход! Рычаг! Задвижку! Ищите… что угодно! – Он отшвырнул стул и ткнул мечом в грязный пол. – Проклятье! Вот почему Клакстон пожелал встретиться здесь. Я мог бы и догадаться.

– Они исчезли, сэр, – сообщил один из стражей, вбегая с улицы. – Как только Ткач отсюда вышел, они все как сквозь землю провалились.

– Пошли, Сара, мне нужны две пары глаз, – сказал Артам.

Сара взглянула на него, удивлённая, что он говорит так спокойно и твёрдо. Артам вывел девочку на улицу, подхватил её на руки и взвился в воздух. Сара только ахнула, когда Артам захлопал крыльями, и они поднялись высоко над серыми крышами Дагтауна.

Он принялся описывать круги над городом. Оба всматривались в толпу, пытаясь разглядеть Клакстона и береговиков. Увы, дагтаунцы в основном были такими же чумазыми, как Береговики, поэтому сверху отличить их друг от друга было невозможно. Никто на улицах не казался подозрительно торопливым, а лица прохожих Сара видела, только когда они задирали головы, чтобы взглянуть на странного человека-птицу.

Артам подлетел к сторожевой башне и поставил Сару на площадку.

– Ты что-нибудь видишь? – спросил он, облокачиваясь на перила и глядя вниз.

– Нет, – ответила девочка.

Она, конечно, слышала про тайники береговиков, но всё ещё изумлялась, как ловко Клакстон похитил Марали прямо у них из-под носа.

– Куда они её потащили?

– Не знаю. Обратно на Восточную излучину, наверное, – сказал Артам.

– Но там же ничего нет, – возразила Сара. – И Клакстон знает, что Гаммон пошлёт за ней отряд. Если только…

Они с Артамом подумали об одном и том же и оба посмотрели на другой берег Блапа, где стоял Торборо. Даже издали виднелись Клыки, снующие по набережной.

– Клакстон пойдёт к Клыкам, – сказал Артам.

– Он ведь не тронет её? – спросила Сара со слезами на глазах.

Артам промолчал.

– И что нам делать?

Артам вновь взял Сару на руки:

– Мы её вернём.

Он спрыгнул с края башни, и они полетели обратно к магазину Снута, где по-прежнему бушевал Гаммон. Стоящие снаружи воины неловко переминались с ноги на ногу, не зная, что делать, и опасаясь гнева командира. Артам и Сара вошли и обнаружили Гаммона во дворе колотящим мечом по печи.

– Тащите его сюда, – велел Гаммон.

Стражи приволокли Снута. Гаммон склонился к нему и смерил толстяка взглядом:

– Я спрашиваю ещё раз: где вход в тайник?

– Я уже сказал, что не знаю. Клянусь! – выпалил Снут.

– Как тебя зовут?

– Лазрон Снут, как на вывеске написано. Я ничего не знаю, господин!

Гаммон ткнул его в живот:

– Где Марали?

Снут согнулся, хватая воздух ртом и умоляя Гаммона о пощаде. Сара не сомневалась, что бедняга не врёт.

– Гаммон, не надо, – сказал Артам. – Тайные ходы береговиков никому не известны.

Гаммон, не обращая на него внимания, сгрёб Снута за ворот и притянул к себе:

– Говори!

Зрелище разъярённого Гаммона почти до слёз напугало Сару. Он видела, как благородно он ведёт себя в бою и как нежно обращается с Марали. Она знала, что Гаммон хороший человек.

– Пожалуйста, не надо! – взмолилась она.

Воины и члены совета молча наблюдали за тем, как Гаммон швырнул хозяина конюшни и пекарни о стену.

– Гаммон, хватит! – закричала Сара. – Он ничего не знает! Виноват Клакстон, а не он!

Гаммон не обратил на неё внимания. Одной рукой он прижал Лазрона Снута к стене, а второй вытащил меч. Сара схватила его за локоть.

– Сара, отойди, – велел Гаммон и высвободился. – Это моё дело.

– Артам, сделай что-нибудь! – крикнула Сара.

Снут вопил от ужаса. Артам шагнул к Гаммону в то самое мгновение, когда тот занёс меч и угрожающе взглянул на Снута.

Сара закрыла глаза.

– Гаммон, – произнёс Артам.

– Это твой последний шанс, Снут, – сквозь зубы процедил Гаммон.

Снут побледнел и ткнул в сторону козьего загона.

– Рычаг там! – выпалил он. – Под калиткой.

Сара в изумлении открыла глаза.

– Спасибо, – сказал Гаммон и пихнул Снута в руки страже. – До суда пусть посидит в темнице.

Пошарив под калиткой, Гаммон обнаружил маленький деревянный рычаг и механизм, который засыпáл люк свежим песком. Он наступил на него, и на пыльном полу обозначились квадратные очертания дверцы. Люк открылся, и за ним оказалась лестница, ведущая в темноту.

Гаммон взял Сару за руку:

– Прости, что устроил при тебе такую безобразную сцену. Но это Дагтаун. Здесь никому нельзя доверять. Мне надо идти. Артам, я рассчитываю на тебя.

– Конечно, – отозвался тот.

Гаммон спустился по лестнице. Артам улыбнулся Саре, сложил крылья и спрыгнул в люк.

Сара молилась, чтобы они нашли Марали прежде, чем Клакстон успеет её обидеть; а ещё она молилась, чтобы Артаму не отказал здравый ум. Что ещё ей оставалось?

Она перевернула стул, который опрокинул Гаммон, и села возле люка. Сара всё время представляла себе Марали, которую тащат по тёмным туннелям в Торборо, к Клыкам. Она не знала, что хуже – Клыки или береговики, – но вскоре решила, что Клакстон Ткач хуже сотни Клыков, по крайней мере для Марали. Одно дело – ненавидеть людей и желать их порабощения, потому что так приказал Наг Безымянный, и совсем другое – посадить в клетку родную дочь.

«Бедная Марали», – подумала Сара. Человек, который должен любить её больше всех, нанёс ей самый сильный удар. Как только Марали это пережила? Родители Сары давно сгинули – вероятно, их убили Клыки вскоре после того, как её увезла Чёрная Карета. Но лучше потерять отца, зная, что он до последнего вздоха любил тебя, чем сознавать, что он жив и полон ненависти.

Но Сара знала, что Гаммон любит Марали. И Марали тоже это знала. Оставалось лишь надеяться, что свет этой любви не даст ей пасть духом в тёмном туннеле.

– Королева Сара!

Сара подняла голову и увидела Борли, своего маленького соратника с Фабрики вилок. Он держал поднос с едой и кружку с чем-то горячим.

– Я искал тебя в таверне, но мне сказали, что ты здесь. Есть хочешь?

– А, Борли, – сказала Сара. – Хочу. Спасибо. – Она взяла у мальчика поднос и, почувствовав аромат масляной булочки, вдруг поняла, что обед уже давно миновал. Борли сел и взглянул сначала на Сару, а потом на отверстие в полу. – Это вход в тайник береговиков, – пояснила Сара, сделав глоток горячего сидра. – Береговики утащили Марали.

Борли посмотрел на дыру так, будто оттуда в любое мгновение мог выскочить Клык.

– Как там ребята? – спросила Сара.

– Хорошо, – ответил Борли, не сводя глаз с люка. – Но… есть одно дело. Я потому и пришёл.

– Что случилось? – спросила Сара.

– У нас место закончилось.

– Его ещё вчера было полно!

– Да, твоё величество.

Сара поначалу возражала, когда дети обращались к ней как к королеве, но они не обращали на её просьбы никакого внимания, и в конце концов ей просто надоело спорить.

– Пришёл один человек и привёл ещё целую толпу. Я не знаю, что делать, королева Сара.

Сара вздохнула. Как она поможет Марали, если будет сидеть здесь сложа руки? Лучше чем-нибудь заняться. Воины Гаммона оставались в магазине Снута, и от них было бы гораздо больше пользы, если бы пришлось идти на выручку. Кроме того, если Артам и Пламенеющий меч не смогут найти Марали – не сможет никто.

– Ладно. Ты знаешь человека, который привёл детей?

– Конечно, – с улыбкой ответил Борли. – Это бард Армулин.

28
Крыксы в сточной канаве

– Ну, шевелись, девчонка! – прорычал береговик. – Перестань лягаться, не то узнаешь, зачем мужчине сапоги.

Марали стояла в конюшне, наблюдая за Гаммоном и гордясь тем, что он её названый отец, – и вдруг чья-то рука зажала ей рот и потащила в темноту.

Всё произошло так быстро и внезапно, что от неожиданности девочка не успела даже закричать. Потом незнакомый береговик приблизил к ней свою угрюмую физиономию и прошептал:

– Только пискни – пожалеешь.

Марали знала, что береговики не бросают слов на ветер.

Он рывком поставил её на ноги, обхватил рукой за шею и десять минут тащил по тёмному туннелю, прежде чем позволил идти самой. Марали тут же двинула его кулаком в челюсть и бросилась бежать

Но береговик оказался проворным. И злым. Он повалил её на землю, достал верёвку, крепко связал и заткнул рот кляпом. Ножи у неё тоже отобрал. Ну, кроме тех, которые были спрятаны за голенищами и в складках одежды. Впрочем, связанными руками она бы до них не дотянулась.

Затем Береговик перебросил её через плечо и рысью двинулся по туннелю, тяжело дыша и время от времени награждая Марали тумаками, чтоб не ёрзала. Лодыжки он ей тоже связал – но лягаться она не перестала.

– Я сказал, перестань брыкаться! – рявкнул береговик и сбросил девочку с плеча на мокрую холодную землю. У неё перехватило дух, из глаз потекли слёзы. Марали прикусила кляп и свернулась клубочком, ожидая обещанного пинка. Руки у неё были так туго стянуты верёвкой, что про нож она даже не думала.

– Полегче, Вонкин, – произнёс хорошо знакомый голос. – Ты же не хочешь что-нибудь повредить дочке берегового короля, правда?

– Нет, господин, не хочу, – ответил Вонкин. – Только она дерётся.

– Ну конечно. Это же моя дочь.

Марали открыла глаза и в свете фонаря увидела отца. Он шагнул вперёд, огромный как тролль, и, отпихнув Вонкина к стене, наклонился и перевернул Марали на спину. Здоровенной ручищей он прижал её к земле и внимательно взглянул на дочь. Его мутные глаза блестели на грязном лице; всклокоченная борода висела над Марали как мох.

– Как я по тебе скучал, – Клакстон устремил на девочку зловещий взгляд и выдернул кляп у неё изо рта. – Вот так-то лучше. Ну, скажи, что ты тоже по мне скучала.

– Ненавижу тебя! – выпалила Марали.

Ей уже было всё равно. Благодаря Гаммону и Ветрокрылам она поняла, что такое настоящая семья, и жить с береговиками теперь хотела не больше, чем с клыкастыми коровами.

Клакстон улыбнулся. Его гнилые зубы в полутьме казались ещё ужасней.

– Я тоже ненавидел своего отца. Это славные традиции береговиков. Умница ты моя. А, ребята?

Из тёмных углов и укромных щелей, шипя и хихикая, выползли береговики. Погги захлопала в ладоши.

– Чего вам от меня надо? – Марали отползла к стене и села. – Я не стану драться на вашей стороне.

– Я знаю, дорогуша, – ответил Клакстон. – Я пришёл, чтобы спасти тебя.

– От кого? Мне было хорошо у Гаммона.

– Ты так думаешь? – злобно посмеиваясь, спросил Клакстон. – А Гаммон защитит тебя от Клыков?

– Он их не боится. И тебя тоже.

– Зря. Они уже близко, – сказал Клакстон, скрестив руки на груди. – Они придут сегодня.

– Что?!

– Они уже на этом берегу. Мы тайком провели в город целые отряды. Когда Клыки раздавят Дагтаун, то сделают меня королём. И не просто королём берега, – Клакстон потряс кулаком, – а королём Дагтауна!

Береговики заулюлюкали, а Клакстон оскалился как дикий зверь. Он двинул Вонкина в живот – просто забавы ради. Вонкин, хватая ртом воздух, свалился наземь, но, к отвращению Марали, даже лёжа не перестал подбадривать Клакстона заодно с остальными.

Глаза у неё защипало от слёз: она вспомнила Гаммона, Сару, редкие минуты мира и покоя, которые были в её короткой жизни. Ей хотелось домой – и при этом слове перед Марали возникли улыбающиеся лица Ветрокрылов, Гаммона, Сары Кобблер и Артама.

Бывали дни в Кимере и Дагтауне, когда Марали тосковала по свободе и дикой жизни на берегу, когда чистая одежда, которую её заставляли носить, давила и натирала, когда соблазн воровства казался неодолимым. Но постепенно Марали научилась ценить отцовскую привязанность Гаммона. До сих пор она как будто не понимала, как дурна была её жизнь среди береговиков, и при мысли о возвращении девочку замутило. Ей хотелось вылезти из собственной кожи, вытравить из себя родство с Клакстоном, впитать благородство Гаммона…

А вдруг Клакстон сказал правду? Что, если Клыки захватят город и убьют всех скриан? И Клакстон станет королём. Но Марали предпочла бы погибнуть, сражаясь бок о бок с друзьями, чем праздновать победу вместе с береговиками.

Марали справилась со слезами. При береговиках плакать не стоит.

– Гаммон придёт за мной, – сказала она.

– Надеюсь, – пожав плечами, ответил Клакстон. – И тогда я его убью. Дагтаун останется без предводителя. Тем проще для Клыков.

– Клакстон, – сказала Погги, – надо идти, пока есть время.

– Знаю, – огрызнулся тот. Он возвышался над Марали, уперев кулаки в бока. – Девчонка думает, что она лучше нас, но я ей объясню, что к чему. Тащи её, Вонкин, только не развязывай.

Вонкин поднялся с земли и снова взвалил Марали на плечо. На сей раз она не сопротивлялась. В окружении береговиков ей вряд ли удастся сбежать. Нужно ждать. Ждать подходящего момента и терпеть. А уж потом она сумеет как-нибудь предупредить Гаммона о приближении Клыков.

Береговики шли за Клакстоном по извилистому узкому туннелю – точь-в-точь как крыксы в сточной канаве.

29
Луна в темноте

Сара торопливо шагала по городу вместе с Борли. Она уже давно не чувствовала себя такой беззащитной. Все встречные казались ей переодетыми береговиками, каждая стена, мусорный ящик и переулок скрывали вход в тайник, куда её могли утащить в любой момент. Гаммон сказал, что в Дагтауне полно шпионов и предателей. Как будто мало было Клыков, собравшихся на другом берегу Блапа!

Миновав «Кробличью лапку», Сара и Борли направились к Жалестному переулку, где поселились Сарины сироты. Когда-то там находилась ткацкая фабрика «Напёрсток и нитки». Клыки разорили её после вторжения, однако дети быстро навели порядок и из оставшихся на складе тканей накроили себе простыней и одеял. Они привыкли к тяжёлой работе на Фабрике вилок и так страстно мечтали хоть о каком-то подобии дома, что через неделю «Напёрсток и нитки» превратились в самое уютное место в Дагтауне.

Поднявшись на крыльцо, Сара услышала пение – в этом не было бы ничего странного, однако голоса детей сопровождала искусная игра на свистоарфе. Борли улыбнулся и открыл дверь.

Повсюду были чумазые ребятишки – одни сидели на полу, другие лежали на койках, третьи цеплялись за стропила как швапы. Они как зачарованные смотрели на босого оборванца с длинными тёмными волосами, который стоял посреди комнаты, спиной к Саре, и покачивался в такт мелодии.

– Королева Сара! – воскликнули сидящие среди остальных Сарины сироты и бросились к ней, крича наперебой.

Сара прижала палец к губам, довольная их радостью, а потом взглянула на мужчину. Тот поклонился.

– Значит, это ваша королева, – с улыбкой произнёс он. – Какая честь для меня, ваше величество.

– Бард Армулин. Это действительно вы, – сказала Сара, присев. – Я слышала, как вы пели в День Дракона в Глибвуде, когда была ещё маленькой.

– А, Глибвуд, – кивнул Армулин. Его голос звучал хрипловато, но добродушно. – Тамошние жители не сознавали своей удачи. Далеко не каждому в Скри удаётся услышать пение драконов. Оно в каждом может пробудить анниерца, правда?

– Да, наверное… – Сара поняла, что соглашается с ним только потому, что ей тревожно. – Хотя… не знаю.

– Скажи мне, королева Сара, – спросил Армулин, – что ты помнишь про День Дракона?

Сироты подошли ближе и тихонько уселись на пол.

Сара заставила себя вспомнить тот день, когда она впервые услышала песню Армулина о Сияющем Острове.

– Я помню вас, – она смущённо улыбнулась. – Помню, как вокруг шныряли Клыки. Помню, как село солнце и взошла летняя луна, – Сара пожала плечами и вдруг подумала, что говорит какие-то глупости. – Даже не знаю…

– А что ты чувствовала?

– Страх, – Сара закрыла глаза. – Я очень боялась Клыков. Я была тогда маленькой.

– А мои песни?

– От них мне было грустно. Но в хорошем смысле. Так грустно бывает, когда ты очень счастлив. Моя душа… тосковала.

– А морские драконы? – продолжал Армулин. – А их пение?

– Даже не знаю, как объяснить, – пожала плечами Сара. – Но казалось, я вижу гораздо дальше. И лучше. Я могла бы пересчитать прожилки на крыле у бабочки за тысячу миль от Глибвуда.

– Музыка придавала тебе храбрости?

– Да, – ответила девочка. – Я чувствовала в себе храбрость… и тоску по дому.

– Вот именно, – произнёс Армулин, улыбаясь детям. – Так чувствуют себя анниерцы в изгнании, по ту сторону Тёмного моря Тьмы. Вот что я имел в виду, когда сказал, что драконы в ком угодно могут пробудить анниерца.

Сара подняла руку как в школе:

– Значит, вы анниерец? У нас все об этом спорили.

Армулин подмигнул:

– Возможно.

Сара обвела взглядом незнакомые лица:

– Откуда взялись эти дети?

– Отовсюду.

Почему бард отвечает так уклончиво?

– А точнее?

– Из самых разных мест. Я ведь странник. Прошлым летом я кое-что – кое-кого – увидел и весь минувший год странствовал за пределами карты, распространяя весть…

– Какую?

Лицо барда Армулина просияло:

– …что Сокровища Анниеры живы. Что Наг не смог ввергнуть Сияющий Остров во тьму, как ни старался. Рассвет близко.

– Вы говорите о Джаннере? – спросила Сара, не в силах скрыть улыбку.

Артам сказал ей, что Джаннер – Хранитель трона Анниеры. И она поверила ему, хотя рассказы о Сияющем Острове по-прежнему казались Саре выдумками.

– Джаннер Ветрокрыл, да, – с удивлением подтвердил Армулин. – Перворождённый. Значит, ты слышала о нём? В Скри знают о новой надежде?

– Вряд ли, – сказала Сара. – Скриан мало интересует Анниера, хотя они охотно слушают ваши песни. Их больше беспокоят Клыки. И, честно говоря, я с ними согласна. Береговики сегодня утром похитили мою подругу Марали, Клыки со дня на день нападут, а в Дагтауне недостаточно оружия. Простите, но Сияющий Остров очень далеко отсюда, – закончила Сара и потупилась. – И Джаннер тоже.

– Но это же не значит, что Анниеры нет! Сияющий Остров – такой же настоящий, как земля, на которой ты стоишь. В это трудно поверить, но клянусь – он существует. Глухой ночью может показаться, что солнце – всего лишь дивный сон. Нужно помнить о нём, даже если мы его не видим. И прекрасная луна в ночном небе не даёт нам забывать о дневном свете. Музыка сродни луне, королева Сара, – Армулин коснулся струн свистоарфы.

Сара подумала, что в его голосе, в усталых, но ясных глазах сквозит волшебство.

– Вы так и не сказали, откуда взялись дети, – напомнила она.

– Ты не представляешь, как красив мир за пределами карты! – глаза Армулина восхищённо блестели. – Равнины, горы, озёра и пустыни! А какие животные! Сколько удивительных созданий!

– А люди там тоже живут? – спросила Сара.

Армулин понизил голос, чтобы дети не слышали:

– Уже нет. Клыки разорили все поселения, какие я видел. Эти ребятишки – те, кто уцелел. Моя музыка выманила их из укрытий, и мне ничего не оставалось, кроме как позаботиться о них. По пути к нам прибивались всё новые и новые дети. Повсюду, от Фарроумарка до Данбарга, эти крохи, лишившиеся родителей, выживали как могли. Будь прокляты Клыки!

Сара заметила у детей слёзы на глазах.

– Ребята, – сказала она громко, чтобы всем было слышно. – Добро пожаловать в наше маленькое королевство в «Напёрстке и нитках»! Меня зовут Сара.

– Королева Сара! – крикнул кто-то.

– Наш дом – ваш дом. Ваш дом – здесь. У нас есть еда, постели и дружеская помощь. Борли, вы с Чагом покажите здесь всё ребятам и найдите для них место. – Когда дети занялись делом, Сара повернулась к Армулину. – Давайте поговорим во дворе.

Они стояли у крыльца, наблюдая за прохожими. Дагтаунцы, узнав Армулина, приветствовали его.

– Вы знаете, откуда берутся Клыки? – спросила Сара.

– У меня есть некоторые предположения.

– А я знаю. Их делают из людей. Вот зачем Клыки похищают скриан. Есть женщина, которую называют Хранительницей камней. Она владеет каким-то волшебным древним камнем. Я плохо понимаю, как это всё устроено, но Артам сказал, что пленных пытают, пока они сами не пожелают превратиться. Иначе ничего не выйдет.

Армулин уставился на девочку разинув рот.

Сара засмеялась:

– Что такое?

– Ты сказала – Артам? Неужели… Артам Ветрокрыл?

Сара снова засмеялась:

– Да. Он сейчас ищет Марали в потайных туннелях под городом.

– Сначала Джаннер, теперь Артам Ветрокрыл, Хранитель трона Анниеры! Легенда пришла в Дагтаун! – бард радовался как ребёнок. – Ты – луна в темноте, Сара Кобблер!