Текст книги "Боль и сладость твоих рук"

Глава 17
Опять разозлила

– Раздевайся полностью и ложись на спину, – велел он так, словно был врачом, который собирается проводить осмотр. Ирина невольно напряглась, узнавая деловитые интонации, с которыми сама часто говорила нечто подобное пациентам в клинике. Впечатление усиливалось от того, что Тимофей смотрел в сторону и искал что-то взглядом в стороне. Какие-то новые девайсы?

Уже снимая одежду, Ирина поняла, что снова хочет пить от возбуждения и напряжения. Какое наказание он имел в виду на этот раз?

Краснея под неодобрительным взглядом своего господина, она смиренно разделась до трусиков и замерла в нерешительности. Ей почему-то стало неловко просить воды.

– Полностью. Раздевайся, – повторил он.

Под его тяжелым взглядом Ирина избавилась от крошечных стрингов и, опустив глаза, постаралась залезть на кровать так изящно, как только могла.

Тимофей подошел, не спеша расстегнул пару верхних пуговиц на рубашке, и только теперь Ирина поняла, что в игровой становится довольно жарко. Благодаря этому она может спокойно лежать голой и не мерзнуть. Она повернула голову в попытке обнаружить источник тепла и быстро нашла глазами кондиционер под потолком – он работал почти беззвучно, но теперь, разглядев его, она осознала, что все это время слышала легкое равномерное жужжание.

Вздрогнув, когда теплые пальцы погладили ее грудь, Ирина закрыла глаза – эту привычку она выработала благодаря Лори. Закрывать глаза вместо того, чтобы пялиться на своего дома, когда получаешь неожиданные ласки – чтобы не вызвать раздражения и продолжать играть роль послушной нижней. Доставить ему удовольствие, приоткрыв рот, позволив своему дыханию участиться…

– Почему ты стала главным врачом?

– Что?

Совершенно сбитая с толку неожиданным вопросом, Ирина мгновенно распахнула глаза, изумленно уставившись на Тимофея. Он невозмутимо обходил кровать, не спуская с нее взгляда. Остановился у ее ног, погладил левую щиколотку, обернул вокруг нее кожаный

фиксатор и затянул – звякнула цепь, когда Ирина слегка потянула ногу на себя. Свобода движения была, но не полная – лишь для того, чтобы чуть согнуть ногу в колене.

– Почему. Ты стала главным врачом? – терпеливо повторил он, но глазами сверкнул, показывая, что недоволен ее манерой переспрашивать. – Много ответственности, много проблем. Зачем тебе это?

– Эммм. Честно говоря, я хотела бы стать замом у человека, которому доверяю, – медленно ответила Ирина чистую правду. – Но…

Она запнулась, когда Тимофей обернул кожаную полоску вокруг второй ноги, нежно держа ее за пятку. О боже… о боже… он собирается связать ее полностью, как обещал. А потом… что потом?

– Но? – спросил он вкрадчиво, закрепляя и отпуская вторую ногу. Его темные глаза блестели в полумраке, в комнате с каждой минутой становилось теплее, и все четче ощущался его запах: терпкий, почти острый, с кофейной ноткой и перчинкой.

– Ну… я не нашла такого человека. Не нашла никого настолько надежного, как я сама, – ответила Ирина, не переставая думать о предстоящем наказании. Что можно делать с женщиной, лежащей на спине? Это явно не лучшая позиция для порки, хотя… от вариантов, приходящих в голову, ее бросало в жар.

– Так я и думал. Не нашла никого настолько сильного, чтобы захотеть подчиниться, верно?

– Эммм… можно и так сказать, наверное.

Ирина снова облизала сухие губы под его пристальным взглядом. Тимофей наклонил голову, отвернулся и отошел куда-то, после чего вернулся с бутылочкой воды. На несколько мгновений стало жарко, когда он наклонился, обнял ее, помог приподняться на подушке и поднес бутылочку к губам.

– Хватит? – спросил он, дождавшись, когда она сделает пару глотков.

– Да-а, – выдохнула Ира, оторвавшись от горлышка. – Благодарю, мой господин.

– В любое время, – отозвался он, тоже сделав большой глоток из бутылочки. Его взгляд не отрывался от нее ни на секунду – Ирина оценила. Она училась этому почти год, когда была доминой. Ни на секунду не прекращать контролировать сабу взглядом. Это как прикосновение – если телесный контакт во время секса разрывается, то разрывается все. Тело мгновенно мерзнет, желание исчезает, страсть улетучивается. А голова начинает думать – самое страшное, что может произойти во время сессии. Хотя…

– Не думать! – резко окликнул он и легонько шлепнул по бедру открытой ладонью. Вздрогнув так, что зазвенели все четыре цепи, удерживающие ее руки и ноги, Ира на секунду застыла от шока. О боже. Она связана. Полностью. В квартире малознакомого… дома…

– Боишься меня? – со смешком спросил он, снова поймав ее взгляд.

– Да, мой господин, – выдавила она, чувствуя себя пойманной. Ее тело начало разогреваться от вожделения и беззвучно умолять о контакте. Так она давным-давно узнала о том, что любит быть нижней: когда к страху слишком часто начало примешиваться сексуальное желание.

– Правильно боишься. Ты сегодня разозлила меня больше, чем в прошлый раз, саба, – ответил Тимофей.

Его взгляд стал жестким и холодным – по телу Иры мгновенно прошла дрожь. Больше, чем в прошлый раз? Что? Что он имел в виду?

Глядя в ее полные непонимания глаза, он ответил кривой улыбкой:

– Ты пришла поддержать меня, верно? Предполагая, что сегодняшний день – трудный для меня?

– Да, мой господин.

Ирина все еще не понимала, ее взгляд заметался. Интересно, сможет ли она высвободить ногу, если постарается? А руки? Это декоративное связывание или кожаные браслеты действительно невозможно перехитрить?

– Но ты пришла не просто так. Ты хочешь доминировать, мое солнышко. Похоже, ты и в этой комнате не видишь никого, кому хотела бы подчиняться.

– Нет! Нет, это не так! – немного яростно от испуга возразила она, но тут же осеклась, опустила глаза, сообразив, что выдала себя. И пробормотала:

– Вы – мой господин. Я это знаю…

Ее нога конвульсивно дернулась, когда Тимофей наклонился и коснулся ее выше колена.

– А я думаю, так… хотя мне нравится твоя реакция. Ты сама не знаешь, чего хочешь.

– Пожалуйста, мой господин…

– В какой-то степени это тебя оправдывает, конечно, но… не совсем.

Тимофей задумчиво рассуждал, не слыша ее сдавленной мольбы, поглаживая ладонью ее бедро все выше к заветному местечку. Ира закрыла рот, тяжело дыша от напряжения, и невольно наблюдала за его ладонью в полной тишине, когда и он тоже замолчал. Шлепнет? Ущипнет? Как он сделает ей больно?

Но Тимофей просто остановил ладонь в паре сантиметров от промежности и позволил ей соскользнуть с ее тела. А затем посмотрел в глаза так внимательно, словно пытался прочитать мысли. После чего удовлетворенно кивнул так, будто это ему удалось.

– Ты очень меня разозлила, саба. Поэтому ты будешь ждать своего наказания полчаса и думать об этом. Я дам тебе подсказку. По ней ты поймешь, что я сделаю с тобой, когда вернусь.

Внезапно наклонившись, Тимофей резко повернулся в сторону и направил руку в сторону стены. Ирина не сразу поняла, что в его пальцах зажат пульт, а еще мгновением спустя вся стена загорелась, и ее изумленному взгляду предстал огромный экран… на котором крупным планом транслировалась самая бесстыдная картинка из всех, что она видела – включая все время работы гинекологом.

Порнофильм начался с середины. И сразу так шокировал откровенной сценой, что Ира даже не заметила, как Тимофей исчез из комнаты. На экране мужчина с огромным фаллосом совокуплялся с крошечной девушкой. По лицу которой невозможно было точно понять, что она испытывает: высшую степень наслаждения или откровенное страдание. Когда камера минутой спустя сместилась, Ира поняла, что в попке несчастной блестит анальная пробка внушительных размеров, а руки связаны…

Когда через пять минут она усилием воли обрела способность думать, то поняла, что дело плохо. Тело раскаляется все больше с каждой секундой, киска течет так, словно туда прилила половина всей влаги из ее организма, а щеки пылают настоящим огнем.

Просмотр порнографии всегда внушал ей стыд и вызывал инстинктивное отторжение, но приходилось признать, что выбранный Тимофеем фильм возбуждал – особенно тот факт, что все действие транслировалось без звука под тщательно подобранную музыку. Дополнительно заводило страдальческое выражение лица девушки… извращенка, извращенка. Ей нравилось игровое насилие.

И все бы хорошо, но она была связана… в то время, как ее тело мучительно требовало срочного удовлетворения. А глаза, округленные от страха, с каждой минутой распахивались еще шире. Что он имел в виду под подсказками? Он будет трахать ее вот так, с анальной пробкой? Или…

Фильм продолжался дальше, и сцены менялись с ужасающей быстротой. Очень скоро Ира поняла, что смотрит нарезку разных эротических кадров с одними актерами. Девушка побывала на скамье для порки, перенесла игровое насилие с участием двух доминантов, все виды проникновений, испытала на себе десятки приспособлений, от зажимов до кляпов, от повязки на глаза до наручников.

Он издевался! Что из этого было подсказкой?

Все, что происходило на экране, дико возбуждало. Сильнее прочего – отличные кадры судорожно согнутых пальцев на руках, царапающих простыни, и пальцев на ногах, подгибающихся на пике оргазма, и широко открытого рта девушки, беззвучно умоляющего о секунде передышки. Блестящих от влаги губ, полуприкрытых глаз, искаженного лица, беззащитной белоснежной женской плоти в темных загорелых мужских руках, разметавшихся по подушке волос.

Скоро Ира поняла, что слышит собственные стоны. Мелькнула мысль, что надо как-то сдержаться, но ее тело изнемогало, рвалось из пут, желало, желало, желало…

Когда фильм внезапно выключился, Ира вздрогнула и испугалась даже сильнее. Она осталась в кромешной тьме, тяжело дыша, истекая влагой.

– Мой господин? – прошептала она, когда он возник буквально ниоткуда, снова мягко окутывая своим запахом, обнимая и приподнимая. Ее губ коснулось пластиковое горлышко бутылки с водой, и Ира жадно долго пила – почти все до дна.

– Спокойно. Дыши, – велел он, когда она, задыхаясь, оторвалась от бутылочки.

– Жарко.

– Сейчас отключу, – сказал он, что-то пикнуло в темноте и по ушам ударила тишина.

– Эта комната звукоизолирована? – догадалась Ира.

– Верно. Никто не услышит твоих криков, саба. Они только для меня, – негромко сказал он, проводя пальцами по ее груди, слегка влажной от пота. Он ненадолго сжал ее запястье – так, чтобы почувствовать пульс и, судя по всему, быстро измерил его.

Ира перестала дышать.

– А теперь… расскажи о своих догадках, – негромко велел он.

Она метнула на него осторожный взгляд сквозь опущенные ресницы. Все ее тело горело от желания. В какой-то момент, минут десять назад, она готова была на все – что угодно, лишь бы скорее трахнул ее.

Она почти завидовала несчастной маленькой актрисе, телом которой наслаждались сразу два парня – настолько было сильным желание. Но теперь, когда он стоял рядом, все выглядело реальнее… и страшнее. Далеко не все, что она видела в том фильме, Ира готова была пробовать сегодня… и когда-либо.

– Мой господин, я… правда не знаю. Там было все, что только можно представить, – испуганно прошептала она. Ее глаза потихоньку адаптировались к темноте и она смогла разглядеть, что он переоделся – темные кожаные брюки, черная рубашка, ремень. О черт, он не собирался трахать ее. Он настроился на долгую игру. С ее губ после долгой паузы сорвался стон. Еще секунда – и она будет умолять его, чтобы больше не тянул.

В ответ прозвучал тихий смешок:

– Глупая, глупая саба… там не было и десятой части того, что можно представить. Но дело не в этом. Просто ты будешь смотреть порно, пока мне не надоест. А я буду смотреть на тебя.

Ира открыла рот и тут же закрыла. О нет, о нет. Экран напротив кровати снова загорелся, повинуясь беззвучному щелчку пульта. И на нем снова появилась та же актриса… окруженная на этот раз тремя мужчинами. Черт. Нет. Черт. Любая. Любая практика из тех, что она уже видела, мгновенно стала привлекательной и желанной.

Потому что просто лежать на кровати в свете огромного экрана и смотреть на непристойные картинки вместе с Тимофеем было абсолютно невыносимо. Она чувствовала себя абсолютно беззащитной и сгорала от стыда, подобного которому не испытывала, возможно, никогда прежде, за всю свою жизнь. Особенно когда его невозмутимый взгляд скользил по ее телу снова и снова, ненадолго останавливаясь на интимных зонах.

Дернувшись в своих цепях, Ира издала умоляющий стон:

– Мой господин… пожалуйста… не надо!

– Мне нравится, когда ты умоляешь, – снова хмыкнул Тимофей. – Но я должен дать тебе урок послушания, саба. Скажи мне, насколько сильно ты сейчас хочешь мой член внутри?

Ира зажмурилась. Нет. Нет, она не может этого сказать. Если она сейчас начнет говорить, то просто заплачет… или из ее глаз уже текут слезы?

– Бедная упрямая нижняя, – голосом, полным издевательской сочувственной интонации, протянул Тимофей, прохаживаясь вокруг кровати – так, чтобы ни на секунду не перекрыть ей обзор огромного экрана. – Должно быть, твоя маленькая влажная норка сильно болит…

– Ну, пожалуйста… мой господин, – через силу выдавила Ирина громким шепотом.

– Ответ на вопрос, саба, – чуть более резким тоном потребовал он, сверля ее взглядом.

– Сильно. Я очень сильно хочу вас… внутри… пожалуйста!

– Умница. Я обязательно трахну тебя туда, позже. Не забудь тогда хорошенько покричать.

Ира все-таки уставилась на него. Ее ошеломление внезапно перекрыло даже обжигающее желание. А следом пришло бешенство!

– Я хочу сейчас! – сорвалась она, чувствуя, как слезы градом текут по щекам. Чувствуя, как почти ненавидит его, но так сильно желает внутри, что буквально сходит с ума.

– Знаю, милая. Потерпи, – с издевательски невозмутимой улыбкой посоветовал он и указал глазами на экран, – как тебе это?

Ира автоматически перевела взгляд и изменилась в лице. Девушку привязали к кровати так же, как Тимофей привязал ее. Она лежала на спине, с руками, скованными за головой, а слегка разведенные ноги были надежно зафиксированы в цепях. Один из парней взял резиновый стек и безжалостно шлепал по всему телу, поднимаясь снизу вверх – от ног до груди, а затем обратно, не пропуская самых нежных мест и… ее клитора.

Ира пробовала это на себе раньше – она всегда пробовала все, что делала с своими сабами – но ей не понравилось. И она так поступала лишь с теми, кто очень сильно хотел. Ощущения спереди казались слишком жесткими, а генитальная порка в ее понимании могла быть лишь нежным похлопыванием… а вовсе не такими жесткими ударами, как позволял себе парень с видео.

Неожиданный шлепок заставил ее закричать. Все произошло за секунду – только что Тимофей стоял рядом, и в следующий момент наклонился и нанес быстрый подлый удар. И очень звонкий, к тому же. Все цепи зазвенели – обе ноги рефлекторно дернулись.

– Желтый! – выпалила она в следующую секунду, когда осознала, что он сделал это. Он шлепнул ее открытой ладонью прямо по киске – в тот момент, когда парень на экране сделал это с актрисой с помощью стека.

– Трусиха, – усмехнулся Тимофей и нежно погладил по бедру, негромко уточняя, – Слишком больно?

– Н… нет, – медленно ответила Ира, пытаясь разобраться в своих ощущения. И покраснела до ушей, когда поняла, что удар на самом деле был несильным – нечего было так бояться. – Я… от неожиданности. Простите меня, мой господин.

– Прощена.

Он ослепительно улыбнулся в ответ на ее виноватый взгляд, и его ладонь скользнула по ее киске.

Ира издала неожиданно громкий мучительный стон и подалась к нему, бесстыдно приподнимая бедра. Тимофей пристально посмотрел ей в глаза и накрыл ее горячей ладонью, но не проник внутрь даже пальцем, и не коснулся клитора, снова указав взглядом на экран.

Там девушку снова трахали двое… но по-другому. Один из парней глубоко входил в ее рот, пока другой наслаждался ее киской. Третий продолжал терзать несчастную стеком.

– Поверни голову, – негромко приказал Тимофей, подойдя к ней сбоку. Ира послушно повернула голову на бок, наблюдая, как он расстегивает ремень. Она хотела предупредить, что не имеет опыта, но в следующую секунду он и сам спросил:

– Когда-нибудь делала это?

– Нет, – с облегчением призналась она. «Приятно иметь дело с адекватным домом, господин», – добавила она мысленно.

– Окей. Просто расслабь гортань и прими меня. Не напрягайся. Если будет тяжело – просто поверни голову в другую сторону.

Его невозмутимый голос полностью успокоил ее.

– Да, мой господин, – прошептала она как завороженная, послушно раскрывая рот. Ее тело было распалено так сильно, что она мучительно желала ощутить его… в любом месте. Абсолютно в любом.

– Хочешь меня, малыш? – негромко и почти нежно спросил он.

– Да, – выдохнула она и сама подалась навстречу, обхватывая губами его горячий твердый член.

– Умница, – мягко сказал он, позволяя ей ласкать головку и взять контроль над происходящим всего на несколько мгновений перед тем, как проникнуть глубже.

В первую секунду она подумала, что не справится, но он слегка отстранился, позволяя привыкнуть. Ира вспомнила его совет расслабить горло и последовала ему – стало мгновенно легче, и она смогла принять его глубже. От напряжения и возбуждения она почти не слышала звона цепей, хотя ощущала, как они дергают руки и ноги – ей все время хотелось коснуться его, она непроизвольно рвалась в своих оковах, и еще больше распалялась.

Острота этой несвободы, мучительное перевозбуждение, его запах… все смешалось и заставило ее снова расплакаться. Уши заложило.

В какой-то момент Тимофей мягко отстранился, тяжело дыша. По тому, какой липкой была его ладонь, коснувшаяся бедра, Ира поняла, что он только что кончил… но она была полностью дезориентирована и не поняла, сколько времени прошло и что случилось… ее накрыло внезапной усталостью и с большим опозданием дошло, что она, кажется, тоже испытала оргазм. И кажется, даже кричала.

– Малыш? – тихо спросил он.

Она медленно повернула голову и обнаружила, что он лежит рядом на подушке и внимательно смотрит ей в лицо, поглаживая волосы.

В сознании что-то щелкнуло, и она вспомнила, как он освободил ее ноги, погладил ладонью между ног, и она сжала его бедрами, кончив от одного этого прикосновения – и не пускала, пока все не прошло. А затем он силой развел ей ноги и отшлепал за этот праздник непослушания – прямо там, довольно жестко, но очень умело – как-то так, что это превратилось в грубую ласку, после которой она кончила еще раз. И на этот раз это было так сильно, что просто отключило ее мозг.

И ее руки до сих пор казались неподъемными – все тело было таким тяжелым, что поворот головы отнял все силы. Ира могла шевелить только ресницами, медленно приходя в себя.

– Малыш?

– А?

– Ты в порядке?

– Ла… За… Да. Да.

Тимофей тихо фыркнул и обнял ее крепче, кусая за ухо:

– Никогда не видел, чтобы сабы кончали от одного прикосновения. Ты странная.

Ира слышала в его голосе нежность и улыбку и тоже улыбнулась, утыкаясь ему в грудь:

– Если честно… у меня это в первый раз.

Тимофей молча намотал ее волосы на руку и слегка оттянул голову назад:

– Я должен трахнуть тебя чуть позже.

– Зачем? – удивленно спросила она, чувствуя, что он ужасно устал.

– Потому что я обещал, – серьезно ответил он.

– Но я устала. И ты тоже.

– Это неважно, – также серьезно ответил он.

Ира помолчала, потом осторожно повернула голову, освобождая волосы и с трудом села на кровати. Обернувшись на него, она удивленно подняла брови:

– И ты после этого говоришь, что странная – я?

– Нижняя, – лениво предупредил он, сузив глаза, и она мгновенно взмахнула ресницами:

– Простите, мой господин. Не знала, что мы еще в игре.

– Принеси ошейник. Он не даст тебе забыть.

Ира вздохнула, встала с кровати и оглянулась по сторонам. Ошейник лежал на скамейке для порки – она заметила его еще раньше. Подойдя к скамье, Ира протянула руку и коснулась жесткой кожи. Странно, но ей хотелось его надеть… а еще больше хотелось, чтобы Тимофей надел ей его.

Робко обернувшись, она дождалась, пока он встанет с кровати и подойдет сам. Обнимет ее сзади, возьмет ошейник из ослабевших пальцев, обернет вокруг шеи.

– На колени, – скомандовал Тимофей с усталым вздохом, словно устал воспитывать непослушную сабу.

Щеки Ирины вспыхнули и она послушно опустилась на ковер ноги своего господина. Сквозь ресницы оценив его внешний вид, она подумала, что он невероятно сексуален в этой темной одежде, полностью одетый, затянутый в кожу и черный хлопок. А она – абсолютно голая и беззащитная, и впервые в жизни ощущает себя в такой безопасности…

– Хорошо. Хорошая саба, – похвалил он, мягко заправляя прядь волос ей за ухо. – Вставай и пойдем поедим. Можешь сходить в душ. Ты в порядке, малыш?

– Да, – прошептала она, завороженно глядя на него снизу вверх. Тимофей улыбнулся, удовлетворенно глядя на нее и ласково погладил по щеке тыльной стороной ладони.