Текст книги "Девочки сверху. Опасная вечеринка"

Глава 6
Коготки у мелкой

Мария.

Есть такой интересный аудиальный феномен, когда в самой шумной комнате человек слышит свое имя. Даже если его обсуждают в противоположном углу помещения шепотом.

Благодаря этим чудесам человеческой психики я знала, как еще называли меня мужики между собой – «мелкая». Это слово было почти в каждом разговоре рядом с моим именем.

– Интересно, а мелкая кем работает?

– Хрен знает. Может, студентка еще.

– А она точно школу закончила?

И ржут, собаки. Хотя все прекрасно знают, что мне двадцать шесть, а не девятнадцать. Тот же Миша, на секундочку, глава по безопасности в клубе, и он первый смотрел мои документы. Не говоря уже о Максе, который два года был моим психологом.

Разумеется, я все равно была самой младшей, и все они: и Макс, и Миша, и Тимофей, и даже Дима – посматривали в мою сторону снисходительно.

Хотя вот Дима мог бы не выпендриваться, всего на пяток лет старше, ну, может на семь. Я на самом деле не знала, сколько ему лет, но выглядел он моложе Дава.

Так или иначе, играть я буду не с ним, а с Михаилом. А этот человек для меня… блин, уж лучше бы был Макс, честное слово. Легкая смерть, как говорится.

Да, Миша вроде добрый и "ничо такой" для тех, кому уже хорошо за сорок, но он как что-нибудь выдаст… честно, меня немного коробили похабные словечки, которые он обожал. Одно дело, когда Дав выдавал мне поток кринжатины в нашей ванной между поркой и нежным аналом с игрушками, и совершенно другое, когда такое говорят на публике.

В общем, наверное, придется использовать кляп, если он опять начнет, размышляла я.

В целом бдсм-свинг без секса на этой вечеринке оказался не таким уж пугающим – наоборот, я поймала себя на том, что кайфую от флирта с другим мужчиной, и это только подтверждает мои чувства к Давиду, ведь разница явственно ощущается.

Да, интересно и возбуждающе, но без особого тепла и взаимопонимания с полуслова. Примерно то же самое я чувствовала месяц назад, когда меня занесло в дом к одному олигарху* и угораздило учить его, что такое БДСМ. Богатский оказался тем еще пранкером, и тоже сначала напугал, а потом норм.

Но вот игра на публике с Мишей… ох, я бы лучше не стала, если бы не боялась обидеть этим Мишу и всех остальных.

Ну чо уж, теперь придется взять себя в руки и все же выйти.

К счастью, кое-кто уже рассосался по дому, и у меня был неполный зрительный зал. Исчезла Ирина с Димой, пропала Таня с Давом. Последние ушли не столько играть друг с другом, сколько потому, что Дава немного триггерило, и не хотел смотреть, как я играю с Михаилом. Он еще дома предупреждал меня, что не будет смотреть, и я с радостью согласилась: мне тоже было бы некомфортно делать что-либо с любым другим мужчиной на его глазах.

Лиза с Ником уже наигрались и перестали изображать хозяйку с рабом – поводок куда-то делся, ошейник сняли, и Ник теперь просто болтал с Максом, накидываясь орешками и черешней.

Марго с Лизой, полностью расслабленные, тихо болтали и хихикали, как лучшие подруги. Хотя другие на их месте поубивали бы друг друга и всех вокруг, ну правда. Все в клубе их постоянно сравнивали, постоянно претендовали на их мужиков, да и сами они, кажется, претендовали на мужиков друг друга. Чистый сюр, но это с одной стороны. С другой – обалденные красотки, и это я не про внешность.

Если честно, я восхищалась этими двумя с самого начала, но у меня никогда бы не хватило смелости это им сказать. Я все еще думала, как подобраться поближе к кому-то из них и поучиться умному всякому, взрослому… блин, я правда мелкая.

И вот эти люди сейчас будут смотреть. Я сказала, что мне легче от того, что другие ушли? Нет, ни фига не легче – как экзамен сдавать самым строгим профессорам во всем универе. Тимофей и Лори, например, сидели с очень серьезными лицами по разные стороны от веселой компании. И из-за этой посадки я то и дело напарывалась на строгие взгляды – в какую сторону ни посмотри.

К счастью, я хотя бы подготовилась.

В целом, было забавно смотреть на лицо Михаила, когда я достала чемоданчик с косметикой и водрузила на стол.

– Привет, нижний. Готов делать госпоже маникюр? – весело осведомилась я, так, словно и не было в моей голове тьмы тревожных мыслей.

И все заржали.

– Бля, – сказал Миша.

– Эй! – сказала я, строго призывая к порядку.

– Простите, госпожа. Я хотел сказать: «ну, охуеть», – поправился Михаил с угрюмым выражением лица.

У меня екнуло сердце. Что, если он сейчас скажет, что не будет в такое играть? И я буду выглядеть тупо.

Но уже через секунду уже послышался новый ржач со всех сторон, а мой «нижний» сел за стол, чтобы приняться деловито разглядывать все, что было в моем чемоданчике.

– Так. Ладно. Понял. Давайте свои когти, госпожа, – деловито пробурчал Миша, откручивая крышечку флакона с красным лаком для ногтей.

Мда. Из него такой же нижний, как из меня – невозмутимая Мортиша*.

– Секундочку. А с чего ты взял, что я хочу красный цвет? Сначала угадай, чего я хочу.

– Да ты совсем, что ли, – офигел Миша.

– Нет, не совсем. Вот так хочу и все. И на "вы", пожалуйста, нижний. Называй меня «госпожа".

Интересно все в жизни устроено: даже твердо договорившись на шуточную игру, люди не могут играть в нее честно, если не противник не справляется со своей ролью. Я знала, что Миша не виноват, и даже не могла всерьез на него рассердиться – проблема сейчас была во мне. Так что пришлось подпустить еще холода в голос из последних сил.

Пару секунд мы поиграли в гляделки, мое сердце чуть не отключилось от ужаса в процессе, но каким-то чудом я победила. А, может, он просто сдался по доброте.

– Ну и какой цвет вы желаете, госпожа? Неужели зеленый? – процедил он под новый приступ ржача наших зрителей.

Да, по ходу мы с ним лучший стенд-ап-комеди-дуэт этого вечера.

– Я хочу градиент, – сообщила я, удерживая покер-фейс в ожидании его реакции.

Это не было запланировано, честно. Чистая импровизация, а вот удастся она или нет…

– Че-его?

У зрителей в лице Лизы и Марго уже начиналась истерика. А Макс с Ником переглянулись – эти явно не были в курсе, о чем речь, как и Миша. На лицах читалось: «она долбанутая».

Но мне уже было норм. Меня, наконец, отпустило.

– Нижний, веди себя повежливее, – сказала я, постучав ноготками по столу. – Или мне что, поставить тебе кляп?

Новый взгляд Михаила мог бы сжечь дотла. Но я, ожидая этого, просто отвела взгляд и сложила руки на груди. Краем глаза, конечно, все равно наблюдала недовольную агрессивную физиономию, но он-то об этом не знал. Мужики вообще обычно не в курсе про периферическое зрение, и Миша явно не был исключением.

– Если хочешь задать какой-то вопрос – я тебя слушаю. Но веж-ли-во.

Он вздохнул.

– Что вы желаете, госпожа?

– Подбери цвета, которые, на твой взгляд, сочетаются. И предложи мне вариант с переходом цвета один в другой.

Миша по-прежнему растерянно моргал.

Я подождала еще секунд двадцать и посмотрела на него, подняв одну бровь.

А спесь-то ушла.

Как это просто: сначала делаешь так, чтобы человек чего-то не понимал, а вот он уже не на своей территории, а на твоей… а дальше он твой.

Об этой простенькой схеме, хоть и немного по-другому, как-то рассказал мне Дав, когда помогал готовиться к моим переговорам о повышении. Точнее, о новой зарплате на новой должности.

Как же я люблю своего парня.

С этой мыслью я внезапно ощутила прилив доброты ко всему миру и смилостивилась над Мишей:

– Ладно, градиент отменяется, ты слишком бестолковый нижний, – со вздохом сказала я. – Просто найти два сочетающихся цвета и накрась мне разные ногти разным цветом. Надеюсь, с этим-то ты справишься?

На этот раз я не отводила взгляд, и Мишино выражение лица доставило мне истинное удовольствие.

– Но это еще не все, нижний, – сообщила я тогда, внезапно почувствовав вдохновение. – Я хочу визуально наслаждаться во время процедуры.

– Не понял.

– Она хочет, чтобы ты снял рубашку, балбес, – не выдержал Макс. Он снова ржал.

– Мария, ты звезда, – внезапно поддержала Лиза. – Миша, давай по-бырику, не ломайся, детка.

– Да, сколько можно, – капризно добавила Марго. – Доминатрикс огонь, а нижний лахудра какая-то.

Я закрыла руками лицо и раскололась, рассмеявшись до слез.

Глава 7
Красный туман

Лори. Получасом раньше.

Дав был единственным мужчиной, к которому я почти не прикасалась в клубе. Не то, чтобы не хотелось – просто всегда что-то останавливало. Может, потому, что он был похож на пресловутый тихий омут. Однажды Макс напугал меня, когда отдал Даву «на поиграть» в неподходящий момент, и я разревелась прямо посреди сцены(*прим. Автора: здесь речь идет о событиях романа «Боль и сладость твоих рук»).

Дав, надо отдать ему должное, потом подошел, спросил, как я, мы поговорили и остались без обид. Но с тех пор вроде как повисло что-то недосказанное, и начало всплывать с того момента, как он появился на вечеринке в январе. Какой-то странный зуд, который тянул меня застолбить территорию.

Да, я собственница, и это распространяется не только на Диму. В «Сасбспейс» я попала одной из первых, даже раньше Лизы. Более древним старожилом, чем я, была только Ирина, но она тогда была доминой. Были времена, когда все эти мужчины пялились только на меня и очень хотели получить, а я боялась с ними играть. В итоге получил только Дима и немного Макс.

Отношения с Димой разделили всю мою жизнь на до и после. С ним ушло чувство постоянной тревоги, опасности. Я перестала себя стесняться, и страх постепенно тоже отпустил. Удалось немножко смотреть по сторонам. Не так, как Лиза – я точно не готова была к полиамории. Но я азартный человек, и поиграть хотелось все больше. Это желание особенно усилилось после порки с Ником в январе.

Было очень сладко и необычно. Месяц назад я даже попросила разрешения у Димы на повторить, и мы с Ником показали сцену всему клубу, уже на открытой общей вечеринке. Я думала, мой аппетит после этого уляжется, но он лишь разгорелся.

Фантазия пробудилась. Почти три месяца мы с Лизой и Ирой как умалишенные сидели часами в чате и обсуждали эту вечеринку. В результате она и правда удалась на славу.

Но она еще не закончена.

Все, кто присутствуют сегодня в доме Миши – лучшие из лучших, самые великолепные доминанты «Сабспейса», мужчины, по которым у всех нижних текли слюни. Здесь сейчас те, кто всегда находился в центре внимания на самых крупных сборищах в клубе на пару сотен человек или даже больше. И, если честно, мне хотелось откусить понемножку от каждого яблочка на этой фруктовой тарелочке. Особенно сейчас, когда представилась уникальная возможность побыть сверху.

В начале вечеринки я думала, что буду ждать Мишу – он казался самым удобным и прикольным вариантом, чтобы всласть поиздеваться. Но когда я увидела, как красиво закипает у Лизы Дав и как он пытает сам себя, сражаясь с этим гневом, решение было принято в секунду.

Я торговалась за него всерьез – Таня тоже хотела купить и еще поиграть. Только что бы там ни появилось у нее в голове, уверена, мои идеи насчет Дава будут поинтереснее.

В итоге Таня отступила, а Дав набычился, предупреждающе сверкая глазами. Я ослепительно улыбнулась, подошла и надела на него ошейник.

«Да, поводок – мягкое ограничение, помню, малыш», – мысленно сказала ему я в ответ на тревогу в глазах, но Дав как будто плохо реагировал.

Отсутствует или дошел до точки кипения? Я решила отвести его в сторонку и выяснить.

Дав.

Не успел красный туман рассеяться перед глазами, как он нашел себя в руках следующей садистки.

Чем дольше он смотрел на этих женщин, тем больше он понимал, как ему повезло с Марией.

Нет, не так. Марию он любил вне зависимости от того, насколько другие женщины «Сабспейса» могли бы быть прекрасны.

Но только вот эти конкретные женщины ни хрена не прекрасны. Сумасшедшие милфы просто сорвались с цепи, и он искренне не понимал, почему никто из парней до сих пор не одернул ни одну. Куда смотрит Макс? Почему Ник позволяет им вести себя как с комнатным корги?

Какой, на хрен, поводок? Какой может быть флоггер? Они договаривались на шуточную вечеринку. Шу-точ-ну-ю! Почему ни одна из этих недо-доминатрикс не успела проверить слово «шутка» по словарю?

То, что делала Лиза, было сплошным и довольно-таки серьезным, на его взгляд, давлением. Даже не то, что она говорила, а этот тон и глаза… он готов был поклясться, что у нее что-то накопилось, и она не просто в шутку перешла в верхнюю роль.

Лиза всерьез самоутверждалась за его счет. Ему доводилось делать то же самое с женщинами, так что он прекрасно знает, как это обычно выглядит.

И не она первая тут самоутверждалась, это было с первой минуты первой игры с участием Лори и Ника.

Но Лиза переплюнула всех. Она всерьез старалась вывести его из себя и давила на то, что именно для него было чувствительным.

Случайная ошибка?

Если бы такое делала женщина, которая плохо его знала, он еще мог бы подумать: совпадение. Но Лиза знала его, давно. Она наблюдала за ним в клубе годами.

Нет варианта, что не наблюдала. У нижних, очевидно, локаторы настроены покруче, чем у обычных женщин: ведь за нечуткость они получают вполне чувствительные удары и боль. Если человека пару раз хорошенько выпороть, он по-любому начнет быстро соображать, что именно раздражает того или иного верхнего и чего точно следует избегать.

Так что нижняя, которая чаще всех других посещает клуб в течение долгих лет, не могла не догадываться, что у него аллергия на жесткий тон. Да лучше бы она избила его стеком, как Ирина Макса – это он бы легко перенес.

Но никто из женщин не смел так разговаривать с ним. Уж точно не в том случае, когда планировалось остаться с целой задницей.

И дело уже не только в БДСМ. Эти мерзкие наезды в голосе, эти риторические вопросы с высокомерной насмешкой – в принципе красный флаг для любого нормального мужчины…

…Вдруг осознав, как все внутри нехорошо клокочет, Дав усилием воли остановил поток гневных мыслей.

Может, его просто несет? Или он обманул сам себя, ожидая физических воздействий и не подготовившись к сплошному потоку словесных издевательств?

С тех пор, как он недавно преодолел кое-какие психологические проблемы, жить стало проще. Но зато теперь сложнее определять ту грань, за которой он мог взорваться. Раньше он не успевал это предотвратить, но всегда чувствовал. А теперь – кто знает.

Он еще ни разу не взрывался с тех пор. И будет крайне некстати, если это произойдет на такой вот вечеринке, на глазах у всех.

Значит, нужно изо всех сил держать себя в руках.

Но Мария сейчас будет играть с Михаилом, и он не хочет на это смотреть.

А Лори наверняка хочет.

Сдаться или терпеть?

Мысли разогнались таким колесом, что даже начали медленно проворачиваться назад, как всегда кажется, когда смотришь на диски разгоняющегося автомобиля.

– Желтый, – тихо сказал он.

Дав почти не думал над этим, просто понял, что больше не выдержит: его новая хозяйка взялась за кольцо, прикрепленное к ошейнику и явно собиралась вести его по гостиной так.

Стоп-слово слышала только она. К счастью, реакция была быстрой и обнадеживающей. Убирая пальцы, Лори изящно стряхнула невидимые пылинки с его плеча, и никто не заметил того, что произошло: просто доминатрикс проверила ошейник и осмотрела раба, ничего необычного.

– Ты в порядке? – серьезно и дружелюбно спросила она, так, что Даву мгновенно стало стыдно за внутреннюю истерику, пусть и скрытую.

Но это не значит, что он был в полном порядке. Жизнь научила его быстро понимать такие вещи.

– Мне нужно пару минут, – подумав, хрипло выдавил он.

– Хорошо, без проблем. Снять ошейник?

– Не надо. Просто перерыв.

– Приходи, как будешь готов, – кивнула она, и он сбежал на кухню, как раз на то время, пока Мария играла с Михаилом.

Снаружи все стихло – и внутри тоже стало стихать. Как будто кто-то рядом выключил неприятно громкую музыку, которую долго приходилось терпеть. Все тело наполнилось долгожданным облегчением.

Буквально минут через пять он понял, что его окончательно отпускает – как раз к тому времени, как появилась Таня. Она молча посмотрела в лицо, включила чайник, достала ароматную заварку. Немного подумала, извлекла кружки из верхнего шкафчика со стеклянной витриной, сходила за свежими листочками на улицу и вернулась.

Дав с благодарностью улыбнулся и так же молча принял кружку из маленьких ручек с пухленькими уютными пальчиками, а потом негромко спросил, как ей нравится вечер.

– Нууу, весело, – осторожно улыбнулась Таня, изучая его лицо. – А ты как?

– Норм, – сказал он и как раз к этому моменту почувствовал, что действительно вернулся в норму, с первым глотком свежезаваренного чая с ароматом смородины и мяты.

Лори.

Перед завершением вечеринки мы отправили всех мужиков проветриться и собрались в гостиной, чтобы обсудить предстоящее. Ни накануне, ни месяц назад мы не могли предусмотреть всего, поэтому завершающую сцену четко не планировали. Договорились, что каждая к тому времени определится со своими желаниями и выскажет их, тогда и решим.

– Точно хочу поиграть с Давом, – сразу заявила я, подмигнув Марии. Та несмело улыбнулась в ответ.

– Да это мы уже поняли, – немного раздраженно ответила Таня, у которой я перехватила лот, и все засмеялись.

– Прости, – от души сказала я, глядя прямо в глаза. – Хочешь, возьми Диму и поиграй, я попрошу его быть поотзывчивее.

– Не отдам, – вдруг проснулась Ирина. – Я его честно купила!

Обменявшись улыбками с Ириной, я краем глаза снова заметила, как широко раскрыты глаза Марии: ребенок, кажется, не вполне понимала, когда мы шутим, а когда – нет, и боялась, что вот-вот начнется скандал.

Ох, как много ей еще предстоит узнать о мужчинах, женщинах, взрослой жизни и самой себе.

Вспоминая себя в двадцать пять-тридцать, не хотела бы я оказаться на ее месте: бродишь там, как ежик в тумане, ничего еще толком не разумеешь. Хотя, кажется, возраст-то уже – ого-го! Но нет. Понимать все как надо, чтобы жить жизнь, как тебе на самом деле приятно, начинаешь только к сорока.

– Тогда Тимофей… можно я его выкуплю? – Таня робко посмотрела на Марию, и та с сияющей улыбкой кивнула:

– Не вопрос. По номиналу.

– Не хочу прерывать выгодную сделку, но вы говорите про моего мужа, – снова встряла Ирина.

Я захохотала в голос в унисон с Лизой и Марго.

– Ты уж определись: или муж твой, или ты Диму купила, – отсмеявшись, заметила Лиза.

– Ладно, – полушутя, махнула Ира. – Танечке можно.

– А что делать-то будем? – вернула всех к теме Лиза, слегка нахмурившись.

Все почему-то посмотрели на Ирину. Хотя, понятно, почему: она у нас самая гибкая в плане вверх-вниз. И помнит те времена, когда по «Сабспейсу» ходили динозавры.

– Салон красоты! – возвестила она, покосившись на объемистый сундучок с маникюрными принадлежностями, который наша подготовленная пятерочница Мария притащила с собой.

Разумеется, там было еще много всего, чем не воспользовался Миша, пока упоенно размазывал лак по фалангам Марийкиных пальцев.

Пока мы разглядывали пилочки, ванночки и кремики, в гостиную тихо вошел Дав.

Вот все-таки странноватый он – хоть и слышал, что мужики пошли на улицу, не присоединился. Всегда он сам по себе, всегда сам решает, как, когда и где появиться.

Тем интереснее будет с ним забавляться.

– Готов? – спросила я его одними губами.

– Зеленый, – с саркастичной улыбкой сказал он. Словно одолжение сделал.

– Тогда бери вот эти ванночки и налей сюда теплой воды, – кивнула я.

Следующие минут пятнадцать мы упоенно гоняли Дава по разным поручениям. Он безропотно наполнял емкости водой, освобождал стол, сдвигал кресла, таскал с кухни стулья.

– Молодец, нижний, – похвалила я. – Ты заслужил награду.

– Желтый, – громко сказал он недобрым голосом, и все засмеялись.

– Нижний, ты злоупотребляешь стоп-словами, – укоризненно заметила я, глядя в упор.

Дав не смог подавить новую улыбку.

Интересно, что с ним сейчас? Эйфория после стресса? Скоро узнаю.

К возвращению остальных мужчин мы расселись кружочком. Войдя в комнату молча, почти в гробовой тишине, они столпились у входа и уставились на стол, уставленный лаками, ванночками, кремиками. Вдобавок мы приготовили расчески, резинки для волос, массажеры-мурашки и все такое прочее. Мы без шуток вознамерились кайфануть.

– Ой, бля! Только не снова, – возвестил Миша таким искренне напуганным голосом, что у нас мгновенно начал приступ неконтролируемого ржача.

Мария покраснела: ее глаза округлились, и она явно снова переживала, что что-то сделала не так.

– Не говори ваще, – пробормотал ему Дима.

– Мда, – громко поддержал Макс. – Тема нынче не та.

Но я видела, что всем им прогулка пошла на пользу: они пришли в себя, развеселились, смирились со своей участью окончательно.

– Тишина в библиотеке, – с улыбкой приказала Ирина. – Нижние стоят тихо и ведут себя почтительно.

Она старательно избегала пересекаться взглядом с собственным мужем. Тимофей, впрочем, тоже делал вид, что это не его жена тут командует. Думаю, он многое в себе преодолел, чтобы просто остаться в этой комнате до конца. Если бы мне предложили назвать верхних, которым сложнее всего было явиться сюда, я бы без колебаний назвала его и Дава.

А еще говорят, что верхние – не романтики. Но таких подвигов ни одному ванильному мужчине и не снилось совершить! Я так думала вполне серьезно.

– Ник, это тебе, – сказала Лиза, царственно протягивая своему «рабу» орудие труда.

– О, шлепалка! – оживился он. – Так и знал, что тебе захочется.

– Разбежался. Это мухобойка. Дело к вечеру. Уж потрудись избавить нас от нежелательных гостей, – сказала Лиза, отгоняя левой рукой комара.

– А репелленты вас не устраивают, госпожа? – осведомился Михаил, по хозяйски пересекая гостиную, чтобы извлечь на свет кучу специальных приспособлений.

– Слова-то какие знаешь, нижний. Кто бы мог подумать, – ласково заметила Ирина. – Репелленты, градиенты…

Следующие секунд десять все ржали, даже мужики.

Миша миролюбиво улыбался, двигаясь по кругу, чтобы зажечь специальные свечи на подоконнике, а потом добавил фумигаторы в розетки.

– Так, значит, Ник отвечает за комаров, Миша, а ты – на прическах, – распорядилась Лиза.

– Господи, – застонал Миша, вполне искренне шлепая себя ладонью по лицу. – Что я вам сделал-то?

– Хочешь делать педикюр, нижний? – ласковым полушепотом осведомилась Мария и быстро поморгала ему ресничками.

– А по попке мухобойкой? – неожиданно бойко парировал Михаил, выпрямился во весь рост и сложил руки на груди, изучая ее серьезным взглядом.

Маша тоже выпрямилась в своем кресле и… неожиданно выдержала давление. Не покраснела, не стушевалась, только чуть подняла подбородок, глядя снизу вверх. Впрочем, возможно, она почуяла мощную поддержку от сидящих по обе стороны Лизы и Марго – они не случайно ее так посадили.

– Макс, иди сюда, я хочу мурашку, – позвала Марго, и я тоже поспешила схватить со стола второй массажер из двух и повернуться к своему «нижнему». Мурашка была прекрасной идеей. Перед тем, как мы перейдем к массажу ног, разумеется.

Лиза включила офигенную, заранее припасенную трансовую композицию, одну из тех, которые нам все время ставят на занятиях по стрип-пластике в «Сабспейсе». И каждый раз я обещаю себе, что узнаю названия у тренера и все-все себе скачаю, но каждый раз не до того: жизнь пошла какая-то слишком интенсивная.

А Лиза вот молодец… соло дудочки на фоне фортепиано с гарантией погружали в нужное состояние.

Следующие минут пятнадцать я наблюдала за происходящим только краешком глаза, поскольку погрузилась в чистое удовольствие, которое в чем-то было даже лучше секса.

В опытности и продвинутых скиллах рук Дава я не сомневалась с самого начала, а вот что стало сюрпризом – так это то, что он полностью сменил тактику. Вместо откровенного сопротивления и пикировки, как с Лизой, он выбрал соблазнение. Черт… мудро… о, черт!

Он легко нашел все мои эрогенные зоны: затылок, уши, за ушами, и чуть ниже – на шее. Когда туда соскальзывали металлические прутики, я не могла сдерживать тихих стонов, и он хмыкал у меня за спиной. Рядом со мной так же постанывала Марго. Периодически до ушей доносился тихий «бзз» элекрической мухобойки: Ник безропотно ходил по гостиной, уничтожая насекомых.

Несмотря на все наслаждение, я краешком глаза наблюдала за своем парнем, который старательно, с полным сосредоточением, красил ногти Ирине… на ногах. Вот сучка! Дима ж потом на мне будет отыгрываться за это унижение.

Дима… хм… мне нравилось, что никто из присутствующих женщин практически не знал его как дома. Это было мое эксклюзивное удовольствие. Если б они знали, какой он, когда мы наедине – тут бы настоящая драка началась.

Ведь он научился всему самому крутому у Макса. Но при этом у него было одно огромное преимущество перед ним: он был гибким и очень тонко чувствовал меня. Он никогда не давил, только завоевывал. Мог грубо наброситься – но когда я сама этого хотела, после десятка «зеленых» слов и знаков.

Прямые приказы – да. Добровольное полное подчинение – тоже да, это наше. Или даже практики по моей просьбе – просто порка, потому что я попросила меня выпороть. Просто жесткий секс с удерживанием. Или просто связывание, без обмена властью, без каких-то ритуалов и протоколов.

Но именно поэтому, полагаю, подобные практики были для него крайне тяжелы, когда в роли верхнего был не он. Как мы тут все тут сегодня заметили, такая полная симметрия была тяжела для любого верха: Макс обожал ставить на колени, но это было его первым табу в роли нижнего. Ник бы не вынес порки с серьезной болью – не из-за боли, конечно, а из-за символизма. Тимофей не был готов к тому, чтобы все увидели его эмоции, Миша не выдержал бы сексуализированной игры. Дав… я задумалась.

Мой взгляд снова лениво скользнул по Диме. Только я знала, как бесит его сейчас сидеть в ногах у Ирины и как нарастает внутри волна, чтобы вылиться через пару-тройку дней, или через неделю. Для всех остальных он был просто сговорчивым парнем со спокойной улыбкой на лице, но я знала, что он как никто умеет тихо копить гнев.

Интересно, знала ли Мария нечто подобное о Даве, который стоит сейчас за моей спиной и делает потрясающую работу руками. Я даже поленилась воспротивиться, когда он отложил мурашку и продолжил пальцами. Хотя это было, если разобраться, нарушением протокола – он даже не спросил разрешения.

Но… о-о-о, как же это классно. Продолжай, нижний, только не оста…

– Я убил всех мух, – звонко возвестил Ник, резко прерывая транс, в который погрузилась вся гостиная. – Что прикажете делать дальше, моя госпожа?

Я вздрогнула всем телом, со стороны Иры послышался мат – она дернула ногой, и Дима заехал ей лаком по ступне. Мария громко айкнула и поморщилась, когда Мишина рука дрогнула, и расческа стукнулась об ее голову.

– Ой, прости, малыш, – с искренним раскаянием быстро сказал тот, быстро растирая пятерней ее голову в месте удара.

– Да чтоб тебя, Ник! – первой возмутилась Марго, широко открывая глаза и выпрямляясь в кресле.

– Ник! – согласилась даже Таня, просыпаясь от дремоты в руках Тимофея, который старательно массировал ее руки в районе локтей.

Тимофей, единственный, даже не прервался из-за этого вопля, но улыбнулся, очевидно, всей душой поддерживая бунтарскую затею.

Макс тоже почти не сдерживал улыбки. В злонамеренности Ника никто из нас не сомневался.

– Нижний! Ты не можешь так орать! Иди сюда, немедленно, – приказала Лиза, ноги которой все это время отмокали в тазике с теплой водой. – На колени.

Без всяких колебаний она выбралась из таза и прошлепала мокрыми ногами прямо по полу к своей сумке и достала из нее…. Охо-хо!

Мои губы невольно расплылись в улыбке. Так ему!

– Мне жаль, но ты наказан. Я даже предупреждать не буду, потому что это не было случайно, нижний, – ледяным голосом возвестила Лиза.

Взгляд Ника, послушно опустившегося на одно колено, был искренне изумленным, и от этого эффект получился экстраординарно ярким. Его рот раскрылся будто сам собой, Лиза без малейших сомнений сунула в него небольшой шарик и за считанные секунды закрепила кляп на затылке.

Сказать, что его выражение теперь выглядело немного глупым было то же, что назвать удар плетью со всего маху чуть-чуть болезненным.

Но никто не засмеялся. Мы все вшестером хищно уставились на его лицо, упиваясь им, а мужчины… тоже пялились, но по-другому.

– Вот так, хороший мальчик, – улыбнулась Лиза. – А теперь предложи мне полотенце.

Честно говоря, я думала, что Ник может и не согласиться. Что ему стоило протянуть руку, снять кляп и сказать еще что-то возмутительное? Ноздри раздулись… все тело напряглось… но потом расслабилось.

Он сдался.

Протянув руку, Ник развернул полотенце и поймал Лизины ноги в него как раз когда она села.

Потеряв интерес к происходящему, Макс невозмутимо вернулся к массажу головы Марго.

Миша все еще механически трепал голову Марии, явно не соображая, что делает – очевидно, обдумывал, смог бы смириться с кляпом на месте Ника или нет. Мария от этого интенсивного расчесывания пальцами уже походила на комондора, но все ее внимание было также сосредоточено на Нике.

Тимофей продолжал улыбаться и массировать Таню.

С ума сойти. Чем больше я смотрю на то, как мужчины нам подчиняются этим вечером, тем больше закрадывается разных мыслей… а точно ли это просто уступка? Может, они тайком фантазируют о чем-то подобном, пусть не каждый день, но…

– Дав, я хочу массаж ног. Можешь взять табуретку, – снисходительно приказала я.

– Да, моя госпожа.

В гостиной воцарилась полная тишина, не считая музыки и стрекотания кузнечиков, которое доносилось до нас из открытых окон.

Они нам подчинились, наконец. Все до одного.