Текст книги "Инки. Быт, религия, культура"

Старики и калеки

Правительство инков следило, чтобы взрослые люди всегда были заняты делом; политика состояла в том, что лучше выдумать работу, если ее нет, чем позволить людям распуститься, имея свободное время. Официально считалось, что старость наступает тогда, когда взрослый человек больше не может выдерживать полную трудовую нагрузку, а это обыкновенно происходило где-то после пятидесяти лет.

Как только человека определяли как «старика», он прекращал платить налоги и мог получать пособие из кладовых Инки, подобно больным или инвалидам, выполняя в то же время менее трудоемкие задания. Чунка Камайок сообщает, что обязанность удовлетворять потребности пожилых и немощных людей возлагалась на их начальство, а в свою очередь от стариков ожидалось, что они будут заниматься чем-нибудь полезным: собирать хворост, к примеру, или траву ичу, или ловить вшей, которых они должны были представлять старосте. Кроме того, старики помогали своим семьям, время от времени делая кое-какую работу по дому, присматривая за детьми и обучая их.

Калекам и физически неполноценным также доставалась подходящая для них работа. На побережье слепые занимались тем, что выбирали из хлопка семена и другие примеси, а в горных районах они очищали кукурузные початки от листьев. Глухонемые не были свободны от обязательной работы в счет налога, но больные освобождались на то время, покуда длилась их болезнь, как и те, кто получал физические повреждения. Искалеченных, изуродованных и больных снабжали едой и одеждой, как и стариков, из кладовых императора Инки. Для них существовали также особые законы и правила. Закон, касающийся людей, родившихся с физическими недостатками, требовал, чтобы люди с одинаковым видами уродства заключали браки между собой: слепые женились на слепых, глухонемые на глухонемых, карлики на карлицах и т. д.

По существу, все это выглядит так, что при режиме инков для всех и каждого было предусмотрено свое место, потребности каждого были обеспечены, и каждый получал средства для существования до тех пор, пока выполнял посильную работу, так что никто не нищенствовал.

Уже в 1560 г. Гарсиласо отмечает, что видел всего одну индейскую женщину, которая просила милостыню, и что индейцы презирали ее за это и в знак презрения плевали перед ней на землю – так что она выпрашивала подаяние исключительно у испанцев. Позднейшие наблюдения Кобо по поводу обхождения с пожилыми и немощными дают основание предположить, что развал инкской экономической системы нанес серьезный ущерб старикам и калекам, материальный и моральный – к ним больше не проявляли ни доброты, ни сострадания. Он говорит, что когда старым и больным людям давали пищу, то просто ставили ее рядом с ними, и, если они были слишком слабы, чтобы есть самостоятельно, никто не заботился о том, чтобы помочь им.

Болезни и лечение

Дж. Роув считает, что по убеждению инков «все болезни имели сверхъестественную причину и могли быть исцелены при помощи религиозных и магических средств». Однако физиология требовала, чтобы наряду с чисто магическими использовались бы и травяные лекарственные средства. Хотя целительство было важной частью религии инков, зафиксированные высказывания Инки Пачакути свидетельствуют о том, что инки интересовались благотворными свойствами растений и были неплохо о них осведомлены: «Врач или травник, несведущий в добрых свойствах трав, или кто знает силу некоторых, но не стремится знать силу всех, знает мало или не знает ничего. Он должен трудиться до тех пор, пока не будет знать их все, как полезные, так равно и вредные, дабы заслужить то звание, на которое он притязает».

По крайней мере, в некоторых областях империи существовали племена, которые хорошо разбирались в целительных свойствах местных растений, и члены одного из этих племен, кольяуана, были обязаны служить у инков врачами. Секреты целительства тщательно оберегались, сохраняясь в кругу семьи, и целителей называли хампи камайок — «специалист-лекарь». Вероятно, большинство жителей использовали травы для лечения некоторых простых заболеваний, но обращались за помощью к другим силам, в случае если лечение не было успешным или если болезнь оказывалась более серьезной. Хотя многие превалирующие европейские болезни, такие как оспа, корь или скарлатина, не были известны в Новом Свете до прибытия испанских завоевателей, там существовали другие широко распространенные местные заболевания, такие как сифилис, верруга и ута. Верруга поражает как людей, так и животных, ее симптомами являются обилие бородавок, лихорадка и иногда кровотечения. Ута – это кожное заболевание, вид проказы, поражающее главным образом лицо.

Лекарственные снадобья делались из отдельных растений, и очень редко из нескольких составлялись травяные сборы.

Отваром коры дерева молле промывали свежие раны. Чилика — листья кустарника – облегчали боль в суставах и при растяжении, если их пропарить в глиняном горшке и наложить на больное место. Сарсапарель росла по берегам залива Гуаякиль, она использовалась в качестве обезболивающего и для облегчения сифилитических воспалений, а отвар ее корней служил эффективным слабительным.

Слабительное и кровопускания были двумя наиболее распространенными способами лечения всех видов незначительных недомоганий. Для кровопускания использовался обсидиановый ланцет, и, как правило, люди переносили кровотечение стоя, при этом вена вскрывалась близ того места, где ощущалась боль, или, если необходимо было облегчить головную боль, на переносице между бровей. Слабительное применялось как средство против «тяжести и вялости», и его действие можно было усилить, если требовалось избавиться от глистов. В качестве клизмы также применялось очищение при помощи клистирной трубки.

Для лечения разных мелких недомоганий в доме хранилась моча, в частности для купания младенца, у которого жар, или даже как лекарственное снадобье. Зубы чистили веточками молле, а десны лечили, обжигая эти веточки, затем их расщепляли и клали на десны – «ошпаривая их, они сжигали мясо, и струпья слезали с десен, а из-под них показывалась свежая, очень красная и здоровая плоть». Матекльу считался отличным средством для глаз, и его можно было есть сырым. Его же раздавливали и соком заливали больной глаз, а размятую траву накладывали в качестве пластыря на веко и закрепляли повязкой. Табак, или саири, если вдыхать его порошок, помогал прояснить сознание, а смешанный с селитрой, он воздействовал на камни в печени, а если его выпить, размешав в горячей воде, он излечивал задержку мочи.

И сегодня для лечения мелких недомоганий индейцы все еще используют всевозможные травы и листья. Помимо своего действия как стимулятора или обезболивающего в виде кокаина, листья коки останавливают диарею, а их сок подсушивает язвы. Листья киноа уменьшают опухоль гортани, а листья юкки (маниоки), отваренные в соленой воде, накладываются на суставы для облегчения ревматических болей. Животные жиры и травы используются для массажа.

Многие исцеления совершались благодаря суевериям. Больным детям давали сосать их пуповину, которую специально сохраняли для этой цели; таким способом боль «высасывалась» из тела, злые духи и инородные тела изгонялись, и тело очищалось.

Всерьез занемогшие призывали местных целителей, камаска или сонкойок, стариков, разбирающихся в растениях, которые могли притворяться, что обладают сверхъестественным могуществом, обретенным благодаря некоему прозрению, или изобразить свое необыкновенно быстрое исцеление от болезни. Они пытались лечить словами, магическими действиями и снадобьями. Это могло и воздействовать на организм с пользой, и оказаться не только бесполезным, но и вредным.

Важную роль в лечении отводили жертвоприношениям. Больной совершал жертвоприношение своими силами с помощью жрецов, и, если это не приносило результата, призывался камаска или сонкойок, который сначала приносил жертву духу своего прозрения, а затем старался разгадать причину болезни. Когда предполагалось, что недомогание вызвано небрежением религией, смешивалась мука черного и белого маиса и молотые морские ракушки, и смесь вкладывалась в руку больного, который должен был повторять определенные слова, сдувая порошок по направлению к идолам. Затем он приносил в дар Солнцу немного коки и разбрасывал частицы золота и серебра для Виракочи – Создателя. Болезням, которые предположительно были вызваны недостатком внимания к предкам, противодействовали, принося еду и чичу на могилу пращура или ставя их в доме перед предметами, принадлежавшими покойному.

Лечение очищением, которое состояло в обмывании пациента водой и мукой из белого маиса в месте слияния двух рек, предписывалось только в том случае, если больной мог туда добраться – иначе его мыли дома.

Человек знатный или обладающий некоторым достатком, который, как считалось, страдает от какого-то внутреннего расстройства, подвергался особенному лечению. Это происходило в маленькой комнатке, в которой целитель предварительно совершал обряд очищения, используя муку из черного маиса, – сжигал щепотку, а затем повторял процедуру с мукой белого маиса. Далее больного помещали в эту комнату и одурманивали при помощи снадобий или внушения. Затем целитель вскрывал ему брюшную полость обсидиановым ножом, притворяясь, будто вытаскивает змей, жаб и других тварей. Иногда, если человек был очень болен и ничего другое не помогало, он даже был готов принести в жертву одного из своих маленьких детей, пытаясь добиться расположения духов.

При переломе кости или вывихе требовалось принести жертву на том месте, где было получено повреждение, поскольку считалось, что тому виной местные духи. Однако боевые ранения, такие как пробитый череп, требовали услуг опытного хирурга. В подобных случаях могли выполнить операцию по трепанации черепа, но подобные операции выполнялись и по религиозным соображениям. По-видимому, в окрестностях Куско такие операции осуществлялись двумя способами, следы применения которых были обнаружены на черепах, найденных при раскопках кладбищ. Один метод заключался в высверливании по овальной линии последовательности перекрывающих друг друга дырочек, каждая примерно полсантиметра в диаметре. Второй метод – пропиливание двух параллельных пар линий, пересекавшихся примерно под прямым углом. Перед операцией пациента, разумеется, одурманивали наркотиком. То, что такие операции часто завершались успешно, подтверждается найденными черепами, на которых видны следы заживления после выполнения нескольких обширных операций.

Целителей, врачей, хирургов и колдунов вознаграждали за работу: они получали одежду, пищу, золото и серебро или лам.

Но колдунов, которые практиковали черную магию, страшились и инки, и другие андские племена, главным образом потому, что те хорошо разбирались в ядах. Они действовали внушением, используя человеческие зубы, волосы и ногти, а также фигурки, амулеты, ракушки, части разных животных и жаб. Особым образом подготовленные препараты располагались в особых точках с целью причинить «врагу» как можно больше беспокойства и страданий, в надежде заставить его заболеть или уничтожить его урожай. Кроме того, злонамеренно уродовались фигурки, имеющие сходство с жертвой. Однако, поскольку колдуна, признанного виновным в смерти человека, казнили вместе со всеми его потомками, они, вероятно, действовали с некоторой осторожностью. Колдуны же изготавливали любовные зелья.

К предупреждению заболеваний инки относились очень серьезно и даже разработали специальный ритуал, именуемый китуа, целью которого было изгнать болезни и зло из Куско. Праздник китуа отмечался в конце августа или в сентябре, поскольку в это время года начинались дожди, вызывающие множество заболеваний. Перед началом празднований из Куско выселялись все чужеземцы. В центре города 100 воинов выстраивались в квадрат лицом к каждой из четырех четвертей. Праздник начинался, когда верховный жрец Солнца выходил из храма Солнца. Все присутствующие приветствовали его криками «Прочь зло!». Затем воины бросались бежать в направлении той четверти, куда были обращены лицом, пока не встречались с другими воинами, которые ожидали их за чертой города, чтобы сменить. Эти другие, не из числа обитателей Куско, передавали послание новым воинам и так далее, пока зло в конце концов не сбрасывали в реку.

Смерть

Смерть мужчины или женщины часто привлекала больше внимания к нему или к ней, чем они получали на протяжении всей жизни, особенно если это касалось простолюдина. Период траура продолжался достаточно долго – если умирал знатный человек, то целый год. Родственники одевались в черное, а женщины отрезали себе волосы, накидывали на головы покров и вымазывали лица черной краской. В домах не разжигали огня, пока траурные церемонии, которые продолжались от пяти до восьми дней, не заканчивались. Родственникам, присутствовавшим на похоронах, подносили еду и питье, а плакальщики исполняли медленный танец в сопровождении барабанов, обернутых тканью. Вслед за похоронами значительного лица (см. рис. 25) к местам, связанным с ним, начинались паломничества, и люди пели песни, перечисляющие его подвиги. Спустя год после смерти период траура завершался ритуалом куллу уакани.

Рис. 25. Обряд погребения знатного инки

Хотя веры в переселение душ как таковой не было, тем не менее существовало ожидание, что жизнь продолжится где-то в ином мире и что добродетельные люди будут жить вместе с Солнцем в верхнем мире Ханак-пака, тогда как грешники будут жить под землей, страдая от холода и голода. Это не могло помешать духам покойных оставаться в контакте со своими потомками, которые заботились об их телах. Место погребения представляло собой некое помещение для тела усопшего, в котором он или она пребывали в сидячем положении, завернутые в свои лучшие одежды и циновки либо зашитые в кожу. В число предметов, захороненных вместе с телом, входили гончарные изделия, корзины, драгоценности, пища и инструменты, соответствующие ремеслу покойного. Рыбаку в могилу клали удочки, воину – оружие. Остальное имущество сжигали или использовали для паломничества.

Некоторые гробницы становились местами семейного захоронения. Знатных инков и кураков могли также сопровождать в могилу любимые жены и слуги, как происходило в том случае, когда умирал император.

Глава 5
Завоевания и интеграция

По всей территории Анд уже на протяжении более тысячи лет то и дело вспыхивали войны, вызванные территориальными и личными столкновениями между местными небольшими группами населения, и велись более высокоорганизованные военные кампании, очевидно связанные в первую очередь с религиозными культами, которые насильно устанавливались на захваченных территориях, как это было во времена экспансии Уари – Тиауанако в среднем горизонте.

В ранний период своего существования инки успешно осуществляли захваты отдельных территорий, а когда чанка стали угрожать Куско, объединили их в единое государство. Возможно, если бы не угроза этого нападения, имевшая историческое значение, инкской армии никогда бы не удалось превратиться в настолько многочисленную и боеспособную силу, какой она стала, руководимая сознанием цели – разгромить чанка и включить их земли в свою империю. Но вслед за тем, как в ряде успешных сражений на вражеской территории чанка были разгромлены, ничем не сдерживаемые инки, по-видимому, принялись расширять свои завоевания до бесконечности, пока, по их понятиям, «весь мир» не стал принадлежать им.

Таким образом, кампания, которая началась ради защиты родины, была превращена в триумфальный завоевательный поход, осуществленный благодаря армии, состоящей в основном из союзников. В ответ союзники получили место в новой структуре Куско, в империи, а также разделили с инками их возросший авторитет. Таким образом, выигрываемые одно за другим сражения и успехи армии инков должны были накрепко сплотить инков с их новыми союзниками и покоренными ранее народами, которые разделили с ними победы. Но вряд ли только для того, чтобы порадовать союзников, инки продолжали и далее расширять свою империю, пока она не достигла своих вершин при правлении Уайны Капака.

По исторически сложившейся традиции инки представляли себя носителями цивилизации, приносящими ее варварским народам, которые были включены в инкскую политическую систему ради их же блага. Несомненно, некоторые завоеванные области, присоединенные к империи, не обладали особыми экономическими преимуществами, способными привлечь инков. Хотя они распространяли культ своего «предка» – Солнца как основную государственную религию на территории всей империи, инков едва ли можно назвать «борцами за веру». На внедрение их религиозных представлений скорее можно смотреть как на обучение и ознакомление через обрядовость с инкскими обычаями и организацией. В частности, важно было знать взаимоотношения религиозных ритуалов и экономики, солнечного года и сельскохозяйственного года.

Политика инков состояла в том, чтобы постоянно поддерживать занятость населения, распределяя задачи таким образом, чтобы от выполнения их у подданных не оставалось времени на нарушение порядка. Военные походы часто главным образом для того и планировались, чтобы занять делом армию инков, удерживая амбициозных генералов от заговоров и внутренних раздоров. Другие походы затевались для того, чтобы остановить чужаков, нарушающих границы, или подавить попытку мятежа. Служба в армии не обязательно была неприятной повинностью; напротив, для многих простолюдинов она оказывалась единственной возможностью попутешествовать и шансом получить вознаграждение и повысить свой статус в гражданской жизни. Аристократы также «искали счастья», и часто их карьера начиналась с того, что они оказывались на виду, активно исполняя свой воинский долг.

Рис. 26. Одежда и оружие воинов: «генерал» из Чинчасуйу со своим штандартом. Инкские солдаты сражаются с противником булавами и копьями

Организация армии

Армейская организация по своей пирамидальной иерархии была подобна организации гражданской и политической. Каждые десять воинов составляли мит, которым руководил местный уроженец – начальник, ответственный за дисциплину и обеспечение повседневного существования своего отряда. Его называли чунгакамайок (старший над десятью). Его обязанностью было следить, чтобы люди были обеспечены армейским обмундированием, оружием и провиантом; он вел их по чужой территории и готовил к боевым действиям. Каждые пять десятков объединялись под командованием пичка чунгакамайока (старшего над пятидесятые), который надзирал за деятельностью чунга-камайоков и инспектировал их. Порядок старшинства был следующий:

чунгакамайок — старший над 10;

пичка чунгакамайок — старший над 50;

пачака камайок — старший над 100;

гуранга камайок — старший над 1000;

апу — «капитан» (2500 воинов);

апуратин — помощник «капитана» (2500);

хатун апу — «генерал» (5000);

хатун апуратин — помощник военачальника (5000);

апускипай — главнокомандующий;

апускипрантин — помощник главнокомандующего.

Два самых низших места в иерархической лестнице обычно занимали местные камайоки, гражданские чиновники, которые принадлежали к числу налогоплательщиков, – они в любом случае должны были прослужить определенный срок на одной из государственных повинностей. Остальные должности, вероятно, большей частью заполняли профессионалы, которые могли не занимать гражданских постов до того, как пошли на армейскую службу, но практически наверняка получали какой-либо пост, когда покидали действующую армию. Многие такие офицеры могли также владеть земельными участками, подаренными им императором за военную службу, и при выходе в отставку селились на своей земле. «Генералы» и «капитаны», местные уроженцы, часто сохраняли свое звание и командовали соотечественниками под началом других «генералов» или главнокомандующего инкской крови. На должность главнокомандующего император и его Высший совет выбирали опытного военного. Если это было возможно, выбирался дядя или брат правящего Инки или иной близкий родственник.

Наиболее крепкие мужчины обучались владению оружием с детства, и в любой момент в возрасте от 25 до 50 лет их могли призвать на военную службу. Единственной постоянной армией была армия императора, состоявшая из личной охраны численностью в несколько тысяч воинов и «капитанов» из инкской аристократии. Когда набирали армию, каждая провинция обязана была прислать собственный контингент под командованием «генерала» из местных уроженцев. В зависимости от района, где велась война, они либо отправлялись в Куско, дабы получить инструкции, либо оставались на месте, готовые присоединиться к основной армии, когда она будет проходить через их территорию. Во время правления Инки Пачакути поначалу в кампании, возглавляемой неудачливым Капаком Юпанки, сражались 70 тысяч человек. Вскоре после благоприятного исхода этой кампании инки выставили 200 тысяч против колья и 250 тысяч для великого северного похода Топа Инки.