Текст книги "Чужой. Воскрешение"

Элджин обратился к рядовому по коммуникатору:

– Мой код доступа – «иди на хрен», сынок.

Рядом хохотнула Сабра. Элджин заметил, что, пилотируя корабль, она одновременно играет в какую-то видеоигрушку с космической битвой. Поразительно, сколько вещей может делать одновременно эта женщина. От одной этой мысли у Фрэнка разгорячилась кровь. Он поймал ее взгляд и выразительно на нее посмотрел. Она ответила тем же.

– А теперь, открой нам чертов ангар, – сказал он солдатику, – а то генерал Перес станцует индейский танец на твоей девственной попке.

Судя по всему, генерал уже успел сказать то же самое, потому что автоматический голос компьютера «Возничего» уже давал Хиллард необходимые ей координаты.

– Заводи нас по курсу на три-ноль, – сказал Фрэнк пилоту. – Параллельно.

– Милый, все уже сделано. – Она так и не оторвалась от игры.

Элджин выбрался из кресла, пока космическая станция разрасталась по мере сокращения расстояния.

– Не врубай осевые, пока не останется метров шестьсот. Пусть слегка перетрусят.

Перед тем как уйти, он погладил ее по щеке, и Сабра ему подмигнула.

Элджин мельком оглядел кокпит, заваленный разнообразным самодельным оборудованием вперемешку с устаревшими играми, предметами одежды и прочим барахлом членов команды. Посреди этого организованного хаоса стоял Кристи. Массивный, но привлекательный темнокожий мужчина зрительно уменьшал любое пространство, где он находился. «Здорово иметь такого за своей спиной, – подумалось Элджину. – Разумеется, если он на твоей стороне».

Кристи был занят прилаживанием обмундирования: сложного приспособления с хитрыми микроблоками и приводами того же цвета, что его темная кожа. Вся механика была собрана по собственной схеме здоровяка. Пристегнутое к его мощным предплечьям под локтями, оно буквально исчезало, и позволяло нести оружие там, куда другие обычно даже не думали смотреть.

Элджин подошел ближе.

– Мы идем внутрь. Пришло время немного насладиться генеральским гостеприимством.

– О, великолепно! – насмешливо ухмыльнулся Кристи. Его выразительные темные глаза прямо-таки сочились презрением. – Армейская жратва!

Элджин помог ему закрепить последний ремень.

– Зато мы продержимся до тех пор, пока не загоним семейную телегу спекулянтам. Разумеется, если местные настроены дружелюбно.

Кристи услышал то, что Элджин не сказал.

– Ждем неприятностей?

Капитан помедлил с ответом.

– От Переса? Сомневаюсь, но лучше быть начеку.

Кристи больше не задавал вопросов и вообще ничего не говорил. Он просто один раз кивнул, тряхнув львиной гривой дредов, и остальное было понятно без слов.

Двигательный отсек «Бетти» делил пространство с грузовым ангаром. Именно там Аннали Колл и Джон Врисс сосредоточенно работали, пытаясь вздохнуть еще немного жизни в антикварный кусок механизма, который они в шутку называли стабилизатором. Колл знала, что Врисс ждет этой стыковки. Их сейчас действительно прижало – часть оборудования устарела слишком сильно, чтобы его можно было хоть как-то подновить. Все члены команды старались изо всех сил, но Элджин надеялся, что Армия подкинет им каких-нибудь запчастей – в качестве маленького бонуса за хорошо выполненную работу. И Колл и Врисс надеялись, что Элджин окажется прав.

Колл – стройная женщина с тонкими чертами лица – стояла у квадратного блока, и ее изящные пальцы были запущены вглубь темпераментного механизма. Тем временем Врисс – плотный мужчина среднего возраста, обладавший крепкой челюстью, мясистым носом и начинающими редеть светлыми волосами – лежал на передвижной платформе. Когда он закатил себя под механизм, чтобы заняться им снизу, Колл при помощи магнитного подъемника опустила верхнюю часть стабилизатора на место. У них ушли часы – снова – на то, чтобы пересобрать мозг машины. Теперь надо было объединить его с механическим основанием и заставить гармонично работать вместе.

Когда Колл соединила механизмы и размагнитила подъемник, она задумалась о своем напарнике. Ей нравилось работать с Вриссом. Он был трудолюбивым, изобретательным и сосредоточенным на своей работе куда больше, чем можно было сказать о других членах команды. Она отсоединила цепи от стабилизатора, и проследила, как подъемник возвращается на свое место под потолком.

Из-под механизма послышалось насвистывание Врисса – мелодия, которую они подцепили в каком-то баре во время прошлой остановки. Колл улыбнулась, вспомнив тот вечер. Это была еще одна причина, по которой ей нравилось работать с Вриссом. Обычно он отличался жизнерадостностью, и с ним было легко.

Она тоже начала насвистывать, подхватив мотивчик, и экспромтом у них получился неплохой дуэт.

Затем Колл отстраненно заметила, что в ангар вошел еще один человек. Она продолжала насвистывать, стараясь не напрягаться и не транслировать свои чувства. Потому что если она не будет осторожна, то Врисс заразится от нее напряжением. К тому же она не хотела отвлекать напарника, пока он работает. Так что женщина насвистывала, а человеку, шагавшему по мосткам наверху двигательного отсека, уделяла самое минимальное внимание.

Это был Джонер. Имени его Колл не знала, да и было ли оно вообще? Впрочем, ей было плевать. Плевать, если бы Джонер умер. Она его ненавидела. Ненавидела все, чем он был, все, что он делал. Бывали дни, когда ее основная работа на борту «Бетти» заключалась в том, чтобы Джонер не понял, насколько он ей не симпатичен. Это понравилось бы ему слишком сильно, а она не хотела доставлять ему такое удовольствие.

Жилистая женщина-техник старалась, чтобы присутствие Джонера не отвлекало ее от работы. Он осыплет ее насмешками, если она выронит болт или обдерет костяшки пальцев из-за невнимательности. А еще ей не хотелось, чтобы Врисс узнал, что Джонер здесь. Может, если они оба его проигнорируют, он просто уйдет восвояси.

«Без шансов», – подумала Колл, когда высокий, крепко сбитый и сильный мужчина остановился прямо напротив них. Он ухмыльнулся – его узкие, льдисто-голубые глазки напоминали ей свиные. Без сомнений, этот тип был самым уродливым человеком, какого она когда-либо видела, и уж тем более его не красил рваный шрам через все лицо. Джонер ухмыльнулся еще шире – шрам исказил улыбку, превратив ее в отвратительное подобие нормальной – и тоже подхватил мелодию. Только его версия песни звучала с гаденьким, грубым, уродливым оттенком, что хорошо подходило его внешности.

Боковым зрением Колл заметила, что Джонер вытащил карманный нож, раскрыл его и принялся вычищать кончиком лезвия грязь из-под ногтя большого пальца. Она отвернулась так, чтобы он мог прихорашиваться без ее внимания, и заставила себя продолжать насвистывать вместе с Вриссом. Даже усилила громкость в надежде, что Врисс не услышит Джонера. Вот потому-то она и не увидела, метнул ли Джонер нож в ногу Врисса намеренно, или просто уронил его.

Но зато она увидела итог.

Маленькое лезвие по рукоять ушло в мясистую часть левой ноги Врисса. Колл ощутила такой прилив гнева, что уже не смогла его проигнорировать, и застыла в бешенстве, раскрыв рот. Она не могла решить – то ли заорать, то ли начать ругаться, то ли бросить что-нибудь в этого сукина сына.

А под стабилизатором Врисс продолжал насвистывать, совершенно не сознавая происходящее.

– Да что с тобой не так? – прошипела женщина сквозь зубы хихикающему Джонеру.

Теперь, когда она перестала насвистывать, Врисс наконец-то сообразил, что что-то происходит, и вытолкнул себя из-под механизма, полностью выкатив оттуда платформу, на которой лежал. Он заметил Джонера на мостках, удивленно взглянул на Колл, не понимая причин ее ярости.

– Всего-то немного метательной практики по цели, – Джонер совершенно не раскаивался. Он указал на мужчину на платформе. – Врисс не возражает.

Колл с беспокойством посмотрела на второго механика, затем взглянула на его бедро, чтобы Врисс мог проследить за ее взглядом.

Когда механик заметил нож, торчащий из бедра, он завопил:

– Проклятье!

Он дернул рычажок, и часть платформы поднялась вверх. Затем сформировалось сиденье, и развернулись подставки под ноги – вместо платформы снова появилось механическое кресло на колесах, которое Врисс сам для себя сконструировал. Талантливый, но парализованный ниже пояса инженер сердито уставился на маленький складной нож, торчавший у него из ноги.

– Джонер, шлюхин ты сын! – со злостью выругался Врисс и со всей силы швырнул в того гаечный ключ. Но Джонер умело увернулся и только разулыбался еще сильнее:

– Ой, да ладно! Ты ж ничего не почувствовал!

Решив, что это гениальная шутка, он громко захохотал.

Теперь Врисс выглядел смущенно, от чего гнев Колл разгорелся сильнее. Не устраивая шоу, она вытащила у себя из заднего кармана чистый носовой платок, выдернула нож из ноги Врисса и прижала к кровоточащей ране сложенный квадратик ткани, дожидаясь, пока кровь перестанет течь. Никто из них ничего не сказал – они просто работали парой, чтобы получить результат.

Затем Колл посмотрела вверх на мостки, на больного ублюдка, которого не могла назвать человеком.

– Ты – урод-вырожденец, ты знаешь это?

Но какое Джонеру было дело до того, как она его называет? Он развлекся за их счет, а значит, его взяла. Все еще хихикая, он протянул руку:

– Я бы забрал нож обратно.

Колл уже почти сложила лезвие и собиралась бросить нож обратно, но передумала. Она слишком разозлилась, чтобы быть покладистой.

Врисс посмотрел на нее и тронул за локоть:

– Колл, да забудь. Он просто нализался.

Она знала, что, несмотря на размеры и преимущества, Врисс Джонера не боялся. Но с него станется переживать за нее. Хоть и жилистая, она оставалась маленькой и хрупкой. А у Джонера не было проблем с тем, чтобы причинять боль. Он находил, что это весело. Но Колл было плевать. Ей надоело ходить на цыпочках рядом с этим жестоким ублюдком.

Одним быстрым движением она заклинила лезвие ножа между двумя сварными металлическими опорами и начисто его отломила.

Лицо Джонера потемнело от гнева. Он указал вниз:

– Не зли меня, малютка Аннали. Побудешь с нами подольше и поймешь, что я не тот человек, с которым можно подурить.

Колл это не смутило. Размер тут значения не имел. Она могла о себе позаботиться, и, если Джонер хочет это выяснить, что ж, пусть.

С секунду они смотрели друг на друга, а потом, к удивлению Колл, Джонер первым моргнул глазом и, все еще хорохорясь, ушел с мостков.

Колл откинула свои короткие темные волосы с глаз и подвигала челюстью вперед-назад – она до сих пор злилась. Приятная рабочая атмосфера, которой она наслаждалась, разбилась вдребезги. Врисс легонько стукнул ее по бедру и язвительно отметил:

– Все-таки нам пора начать общаться с людьми более высокого класса.

Умелые, сильные руки Сабры Хиллард подвели крошечную «Бетти» под брюхо огромного, раздутого «Возничего».

– Вот на что пошли доллары из моих налогов, – пробормотала она себе под нос, а потом ухмыльнулась, вспомнив, что никогда не платила налогов. Над ней распахнулись массивные двери ангара, а в ее наушниках раздался компьютерный голос «Возничего»:

– Начинайте заход в док.

– Да-да, Папаша, – снова пробормотала она, выводя кораблик на позицию.

Когда Хиллард подвела маленький корабль к доку, пришли в движение мощные электромагниты «Возничего». С громким металлическим лязгом «Возничий» принял корпус «Бетти» в свои объятия.

«Словно ребенок в кресле безопасности, – подумала Хиллард. – И почему мне так неуютно от этой мысли?» Удерживание, прежде всего это удерживание.

– Заход в док завершен, – объявил Отец с «Возничего». – Вы можете разгружаться.

Даже здешний компьютер звучал так, словно отдавал приказы. Отмахнувшись от предчувствий, Хиллард нажала кнопку коммуникатора.

– Приехали, дорогуши! Все на берег, кто идет на берег. Запомните: генерал запретил тащить оружие на борт «Возничего». Встретимся у шлюза, ребятки.

Она отключилась.

И почему заход в док такой большой станции заставлял ее ощущать себя проглоченной заживо?

5

С мостков на высоте Перес наблюдал, как его солдаты готовятся принять разгрузочную команду «Бетти». Придирчивым взглядом он осмотрел каждого бойца в поисках малейших признаков небрежности или беспорядка. Но войско выглядело хорошо. Коридор перед воздушным шлюзом был в полном порядке, как и все остальное на корабле. Именно так, как он того хотел. Так, как должно быть. Он лично подбирал каждого солдата на борт «Возничего». Каждый из них жаждал чего-то большего – более высоких званий, более интересных миссий. Служба под началом Переса впоследствии гарантировала им особое уважение. Так что до сих пор никто его не подвел. И генерал знал, что этого не произойдет и теперь. Только не тогда, когда он лично за ними наблюдает.

Воздушный шлюз закончил работу, и голос Отца произнес:

– Цикл завершен. Двери открываются.

По мере того как со стоном поднималась пневматическая дверь, постепенно становилась видна команда маленького пиратского корабля. Перес не мог не гадать, что думают его бойцы. На борту «Возничего» везде и всюду были наведены лоск и глянец – так, как того требовал Перес. Все солдаты внизу были одеты и причесаны одинаково. Мужчины, женщины, крупные, худосочные, их этническое происхождение – ничто из этого не имело значения. Все они были подразделением, повинующимся одному командиру.

«Не то, что эта разношерстная банда», – подумал генерал с насмешкой. Единственное, что их как-то объединяло, так это несходство. Одежда, прически, манера стоять, манера идти… «Или катиться», – с некоторым весельем подумал Перес, глядя на то, как один из членов команды передвигается на механизированном инвалидном кресле. Генерал покачал головой. Компания была настолько эксцентричной и эклектичной, что Перес не мог себе вообразить, как Элджин ухитрялся их заставлять выполнять даже простейшие приказы. Он гадал, как они выживали в космосе на этом ветхом корабле – там, где дисциплина и порядок были единственными вещами, способными сохранить человеку жизнь.

Команда «Бетти» двигалась вперед, приближаясь к солдатам. За это время Перес пересмотрел свою оценку. Он заметил их настороженные взгляды и напряженность, заметил словно выдубленную кожу и въевшуюся в нее, не хуже татуировки, смазку. «Нет, все-таки у них было кое-что общее», – сообразил он. В каждом легко читалась жесткость, и она не являлась частью бравады. Подобно его солдатам, эта команда не остановится перед убийствами, если придется. «Даже, – заподозрил Перес, – эта малютка в середине. Интересно, откуда она тут взялась? Элджин не упоминал, что набрал еще людей». Генерал постарался не задумываться, убивали они уже или нет. Он отмахнулся от этой мысли. Эти люди были пиратами во всех смыслах слова, но Перес не видел в том ничего славного.

«Контрабандисты, – мрачно подумал он. – Признай это, Мартин. Они не кто иные, как воры и убийцы. А ты их нанял. Чего же теперь морщиться от того, что пригласил зайти? Не то что бы у тебя был выбор».

Пестрая группа замедлилась, дойдя до места, где солдаты собирались их обыскать. Некоторые покладисто подняли руки вверх, чтобы их было удобнее ощупать. Когда руки поднял огромный чернокожий мужик впереди, раскрытая на груди рубашка продемонстрировала его массивную, мускулистую грудь. Пока солдат умело его обыскивал, чернокожий недоверчиво покачал головой. Команда «Бетти» потихоньку обменивалась между собой комментариями.

Неожиданно замигал сенсор на перчатке другого солдата. Владелица оборудования взглянула на здоровенного уродливого мужчину со шрамом и твердо сказала:

– На борту не дозволено огнестрельное оружие, сэр.

Когда человек со шрамом состроил гримасу, Перес подумал: «Будь с ней ласков, дружок. Она – чемпион рукопашного боя. Скорее всего, она способна в одиночку вырубить всю твою команду, если ты ее расстроишь. И твоя мерзкая рожа ее и на миллисекунду не остановит».

Человек со шрамом покладисто раскрыл куртку и показал солдату то, на что сработал сенсор – большой серебристый термос.

– Бухло! – пояснил он. – Я сам делал. Куда опаснее любого ствола.

Вся команда «Бетти» захохотала.

Солдат не выказала и тени эмоций:

– Извините, сэр. Вы можете пройти.

В этот момент Элджин наконец-то заметил на возвышении Переса и направился к нему:

– Ты что думаешь, мы собираемся корабль угнать? Вшестером?

Его команда снова засмеялась.

Перес дождался, пока они утихнут.

– Нет, я думаю, что твоя придурковатая команда напьется и прострелит корпус. Мы в космосе, Элджин.

Он ждал, что его солдаты, в свою очередь, рассмеются, но все они были профессионалами и сохранили невозмутимость.

Обыск закончился, и Перес махнул команде «Бетти», чтобы они прошли на «Возничий».

Владелец инвалидного кресла двигался последним. Наконец он доехал до женщины-солдата, что обнаружила термос.

– Хочешь проверить и кресло? – мило поинтересовался он у нее.

Но женщина и глазом не моргнула. Перес знал, что она достаточно опытна, чтобы понимать: пират надеется на обыск не только его кресла. Солдат просто подняла руку, указывая на остальных – они слегка обогнали паралитика. С глупой ухмылкой он покатился вслед за ними.

Перес двинулся следом.

Пятнадцать минут спустя в личных апартаментах генерала прозвенел дверной сигнал. Перес знал, кто к нему пожаловал, потому велел Отцу открыть дверь. Небрежно опираясь о косяк, в коридоре стоял Элджин. Он неторопливо вошел внутрь и направился к столу и тому, что хозяин каюты подготовил ранее.

Там, на широкой столешнице, аккуратно лежали пересчитанные, сложенные и перевязанные в пачки тысячедолларовые банкноты. Много пачек. Больше, чем хотелось бы думать Пересу. Банкноты были изношенными, с разными номерами. Идеально прямоугольные, ярко-зеленые, и на каждом из них имелось скучное лицо какого-нибудь малоизвестного лидера прошлого века. Перес не мог отказаться от мысли о том, что они должны быть ярко-ярко-красными. Кровавые деньги.

Элджин медленно опустился в кресло, оставленное ему Пересом, тогда как генерал сел напротив. Выражение на лице пиратского капитана можно было назвать только словом «удовлетворенное». Пока он смотрел на пачки и быстро их пересчитывал, на его губах играла улыбка.

– Это было непросто собрать, – праздно отметил Перес.

Элджин приподнял брови.

– Как и наш груз. Ты же не хочешь меня уверить, что обеднел?

Сообразив, что его неправильно поняли, генерал уточнил:

– Я имею в виду банкноты. Нынче почти ни у кого не осталось налички.

«Да и к лучшему».

Элджин ухмыльнулся, наконец поняв, о чем речь.

– Только у тех, кому не нравится, что все их сделки фиксируются. У пограничных элементов. Вроде тебя.

Аналогия ужалила. «Расскажи себе еще раз, Мартин, как ты служишь своей стране». Перес взял со стола небольшую прямоугольную упаковку, потом подхватил стакан.

– Выпьешь?

Элджин – вежливый гость – кивнул.

Перес сорвал защитное покрытие с пластикового картриджа и вытряхнул из него в стакан плотный кубик геля. Проведя им под ручным лазером, он протянул стакан с теперь уже жидким содержимым Элджину. Затем приготовил еще один для себя. Пусть и не из лучших сортов, но это был хороший скотч.

– Думаю, что чем бы ты тут не занимался, разрешения на это Конгресс не выдавал, – заявил Элджин, пригубив напиток. Он поднял стакан, словно провозглашая тост.

«Я так рад, что тебе нравится сорт», – с раздражением подумал генерал.

Нет, этот проект шел не под эгидой Конгресса, или любого другого официального правительственного агентства или военного комитета. Но у Переса никогда не было нехватки в фондах или ресурсах. И все же, когда ему приходилось вести дела с типами вроде этого пирата, он начинал ставить всю операцию под сомнение. Не то чтобы он мог позволить себе вопросы. У него была работа, которую нужно сделать, миссия, требующая завершения, и абсолютный карт-бланш на ее выполнение любым способом. Ему приходилось верить, что будущие выгоды от этой работы покроют все необходимые жертвы, на которые сейчас приходится идти.

У Переса не хватало терпения на сценарии Рэна с журавлем в небе в области продвинутой медицины и биохимических чудес. Он мог думать только о существах, которые при помощи электронных имплантатов для контроля поведения станут квинтэссенцией десантных войск. На деле, Рэн и Гэдиман недавно доложили, что интеллект чужих кажется куда выше, чем можно было предположить по скудной исторической информации. С точки зрения Переса, это был дополнительный плюс – умных животных тренировать куда легче.

Он должен был верить, что уже при его жизни навсегда прекратятся бессмысленные потери ценных, отлично тренированных людей. Вместо этого человеческие солдаты будут использоваться только для операций по зачистке, после того как основной конфликт завершится – подходящая работа для способных мыслить, оценивать и выносить суждения людей.

Затем будут выведены новые формы чужих, с преимуществами для определенных боевых условий, и их станут обучать для исполнения специализированных задач. Они позволят военным снова установить контроль над захваченными преступностью городами, будут готовить новые планеты для колонизации, уничтожая опасные виды, откроют новую эру мира и продуктивности…

Взглянув на Элджина, Перес оборвал свои мечтания. Этот пират их не поймет. Когда они обговаривали работу, Элджин даже не спросил, на что пойдет его особый груз. Его интересовала только куча денег, что лежала сейчас на столе между ними.

И генерал, и пират являлись людьми, но, очевидно, они принадлежали к двум разным видам.

Перес сменил тему:

– Где ты подцепил эту новую рыбку?

Элджин хихикнул:

– Колл? По случаю. Она искала работенку механика.

– Производит впечатление, – сухо отметил Перес.

– Самое оно для потрахушек, верно? – согласился с ним Элджин. – А уж с разводным ключом так и вовсе дьяволица. Думаю, Врисс теперь изнемогает.

Он подхватил ближайшую к себе пачку банкнот, провел большим пальцем по краю, затем поднес к носу и вдохнул. Выражение на его лице было таким, словно он обоняет тончайший винный букет или острый аромат выдержанной сигары.

– Она заинтересовалась нашей небольшой сделкой. И не могу ее за это осуждать. Все так по-шпионски…

– Это армейская операция, – презрительно отмел намек Перес, но Элджин видел его насквозь.

– Армейские лаборатории, по большей части, не вынуждены вести работу за пределами обжитого космоса. И им не приходится нанимать частных поставщиков… И они не заказывают груз того рода, что доставили мы.

Перес сообразил, что Элджин куда-то клонит. Хочет дополнительную награду? Придется выложить.

– Ты чего-то хочешь, Элджин?

Тощий мужчина откинулся в кресле, расслабленно и непринужденно.

– Только отдохнуть пару дней за ваш счет. И Врисс хотел бы урвать каких-нибудь запчастей. Если тебя не затруднит.

Перес снова задумался, не совершает ли ошибку. Когда он изначально привлекал Элджина к этому проекту, то всерьез обдумывал, не убить ли команду и не уничтожить ли их корабль после доставки груза. Но потом решил, что это может аукнуться и проблем вызовет больше, чем решит. Может, ему еще стоит передумать. И будет неплохо иметь команду и корабль здесь, под руками, пока он размышляет.

– Разумеется не затруднит. Держитесь подальше от закрытых зон. Не затевайте драки, и mi casa – ваш тоже.[2]2
  Мой дом (исп.).


[Закрыть]

Элджин, снова подняв стакан в знак благодарности, прикончил напиток.

– И, конечно, я уверен, – добавил Перес, – что вы способны не совать нос в чужие дела.

Его собеседник расплылся в улыбке:

– Я этим славлюсь.

«Да, – подумал Перес. – Это правда. Потому я тебя в принципе и нанял».

На борту «Бетти», в грузовом отсеке, Колл натянула перчатки и подошла к Кристи. Здоровяк спокойно на нее посмотрел, а затем поинтересовался:

– Что случилось с Джонером?

Она пожала плечами:

– Ты же знаешь Джонера. Он уже настроился на вечеринку.

Кристи покачал головой:

– Надо было догадаться. В таком случае, спасибо за помощь.

Она кивнула, словно говоря: «Да что уж там». Потом услышала металлический лязг открывающихся дверей воздушного шлюза, после чего раздался женский голос компьютера «Бетти»:

– Воздушный шлюз завершил цикл. Двери открываются. Опускается пандус.

Колл и Кристи двинулись к автоматическим погрузчикам, где уже находились первые контейнеры с «грузом». Как только широкие створки полностью распахнулись, они включили управление погрузчиков и направили их вниз по пандусу с «Бетти» на «Возничего». Контейнеры из металла и оргстекла были почти трех метров высотой и около метра в ширину. «Бетти» привезла таких двадцать штук. Особый груз для генерала.

Внутри каждой криокапсулы спали взрослые мужчина или женщина.

Колл не хотелось об этом думать. Не ее работа – думать. Это всего лишь груз. Ее работа – доставить его. И всё. Она получит свою долю и, к тому же, жалование. За этим она и нанялась.

И все же, она тихо спросила у Кристи:

– Ты, эм, ты думаешь Элджин в курсе, зачем они Пересу? – кивком она указала на груз.

Кристи взглянул на девушку с удивлением, словно только что вспомнив, что она новенькая.

– Со всей уверенностью я могу тебя заверить, что Элджин и минуты не потратил на то, чтобы подумать о генеральских планах. Его интересует только генеральская наличка.

Она коротко кивнула, начала отворачиваться, но Кристи удержал ее за руку – удивительно мягко. И голос его прозвучал в той же манере:

– Колл… Элджина не волнуют такие вещи, и он платит нам, чтобы и мы о них не думали. Понимаешь?

Удивленная его братской заботой, Колл сумела выдавить улыбку:

– Я в порядке. Давай закончим дело.

И она направила погрузчик на «Возничий».

«Просто доставь груз. Не думай о нем. Не думай о них. О спящих людях…»

Шагая рядом с притихшим Кристи, она ступила на «Возничего», толкая контейнеры меж двух рядов молчаливых солдат. А затем они добрались до двери с надписью «ЗАКРЫТАЯ ЗОНА». Тут снова были солдаты. Когда они заметили приближение Кристи с Колл, один из них постучал в дверь. Та немедленно раскрылась. Колл увидела, что внутри стоит высокий мужчина среднего телосложения, носивший вместо солдатской униформы лабораторный халат. Да и не был он похож на солдата. Имя на нашивке халата гласило: «Рэн».

Два члена команды «Бетти» подошли к двери, но когда они собрались пройти в нее, один из солдат остановил их. Другие шагнули вперед, чтобы забрать криокапсулы. Кристи глянул на напарницу и кивнул, так что она передала воякам своего автопогрузчика, и то же сделал Кристи. Охранники завезли контейнеры в закрытую зону, а Колл и Кристи отправились обратно на «Бетти», чтобы доставить сюда следующие. Солдаты не могли подняться на борт «Бетти» так же, как она и Кристи не могли зайти в закрытую зону.

Но когда Кристи с Колл направлялись за следующей партией груза, девушка не смогла удержаться и оглянулась через плечо на то, как солдаты увозили криокапсулы все глубже в закрытую зону.

«Куда они идут? Они разбудят спящих, или оставят, как есть? Сколько места занимает эта закрытая зона?»

Но двери закрылись за спинами солдат прежде, чем Колл смогла отыскать ответы на свои вопросы. Так что она вернулась к «Бетти» и своей задаче.

Передать двадцать спящих мужчин и женщин странной, расположенной у черта на рогах военной лаборатории. Даа. Плевая задачка.

«Наконец-то Гэдиман перестал трещать», – с благодарностью подумал Рэн.

На деле, как только вся группа исследователей собралась в зоне для наблюдений, никто не разговаривал. О чем тут можно было говорить? Все они читали отчеты, знали историю, но до сих пор не было живых свидетелей того, что они сейчас увидят. Событие было чрезвычайно важным и заслуживало уважительной тишины в честь мужчин и женщин, совершающих великую жертву.

Рэн наклонился вперед и включил компьютерные мониторы, тогда как остальные тихонько встали за его спиной. Они смогут все увидеть с любого желаемого ракурса, или просто смотреть через огромное обзорное окно, обращенное в соседнюю комнату. Он вдруг сообразил, что все в зоне для наблюдений дышат в унисон.

Он сглотнул, и тронул кнопки управления.

На экранах они видели все содержимое комнаты. Двадцать криокапсул находились на наклонных платформах, расставленных кругом, в форме пирога – основание к основанию. Подчиняясь Рэну, изголовья капсул медленно поднялись, пока каждая из них не встала на торец. В этом положении они автоматически зафиксировались.

Рэн снова занялся управлением и изменил уровень криосмеси в капсулах. Медленно. Медленно. Он не мог допустить, чтобы субъекты получили сейчас какие-нибудь повреждения. Они имели слишком высокую ценность.

После того как прошло разумное количество времени, когда показания криокапсул пришли в норму, Рэн приказал компьютеру открыть прозрачные крышки. На мониторах было ясно видно, что некоторые обитатели криокапсул уже начали шевелиться. Он видел, что их веки подрагивают, губы двигаются и появляются другие признаки возвращения сознания. Показания выглядели хорошо. Все обитатели капсул просыпались, все они были в добром здравии и их организмы нормально функционировали. Великолепные образцы!

Рэн глянул вбок, где нервно переминался с ноги на ногу Гэдиман. Было ясно, что тому не по себе. Главный ученый посмотрел на остальных. Карлин потирала руки, словно замерзла. Триш сложила руки на груди и, не мигая, смотрела сквозь стекло, словно приняв решение не позволять ничему из происходящего ее взволновать. Кинлох таращился, открыв рот, словно не мог поверить, что сейчас он здесь и видит это. Спраг и Клаусс тихонько переговаривались и бросали нервные взгляды в обзорное окно. Клаусс постоянно потирал шею. Рэн отвернулся от них, не желая отвлекаться.

Что ж, их волнение понятно. Наступал величайший момент. Они запомнят его навсегда.

Время пришло.

Рэн тронул переключатели, вбил на клавиатуре последовательность команд, и с потолка опустилось широкое трубчатое устройство. На носителе были нанизаны отдельные неглубокие контейнеры. В каждом из них находилось массивное, непристойно-органическое яйцо Чужих. Если подобную вещь можно было назвать яйцом. Оно само по себе было живым организмом, влажно пульсирующим скрытой внутри жизнью. Яйцо покоилось на устойчивом, более широком основании, его узкий конец был направлен вверх, и четыре кожистых лоскута образовывали странное отверстие на острие. Массивные прожилки шли по поверхности каждого яйца, и уходили на дно контейнеров. Рэн с Гэдиманом часами гадали об их назначении. Очевидно, они стабилизировали яйцо, и, вероятно, в их родной окружающей среде, извлекали питательные вещества прямо из земли, чтобы, при необходимости, поддерживать личинку внутри годами.

Рэн заставил себя не думать о предположениях – механизм расположил индивидуальные контейнеры с яйцами перед каждой криокапсулой.

Яйца замерли на местах, как только механизм перестал их перемещать. Но едва оказавшись рядом с другими живыми организмами, яйца неожиданно обнаружили признаки жизни, хотя до того оставались совершенно неподвижными. Было заметно, как внутри движутся смутные силуэты. Эластичные стенки яиц задрожали.