Текст книги "В Нью-Йорк за приключением"

Пятая глава

Хлоя прекрасно поужинала с Райсом Вульфом.

Он был забавным, остроумным и обаятельным… и не представлял никакой угрозы для ее помолвки с Дэйвом.

Нельзя сказать, чтобы ему не нравились женщины – как раз наоборот. Но он, как и Гибсон, не стремился к серьезным отношениям. Он ясно дал это понять, когда они мыли посуду после ужина.

Хлоя заметила, что очень приятно найти мужчину, умеющего мыть посуду, и ненавязчиво поинтересовалась, как он до сих пор умудрился избежать брачной ловушки.

– Потому что я не создан для брака, – твердо ответил Райс. – Я не собираюсь жениться.

Его слова прозвучали так решительно и бескомпромиссно, что Хлоя сразу поняла: он не шутит.

Она чувствовала, что Райс отгородился от нее невидимой стеной, и, несмотря на все свое любопытство, не решилась расспрашивать. В любом случае, ее это не касается.

Но мысли о Райсе не мешали ей спать по ночам.

А мысли о Гибе мешали.

Размышляя о том, с кем он сейчас встречается, она часами ворочалась с боку на бок. Встречался ли он с Кэтрин Нил?

Хлоя уверена была, что встречался. Она пыталась вспомнить все, что читала об этой актрисе. Кэтрин была замужем за продюсером. А до него за режиссером. Но Гиб знал ее очень давно. Возможно, в то время она была одинока.

Это неважно, – сказала она себе. Кэтрин Нил, по словам Гиба, была «далеким прошлым».

Даже если он когда-нибудь и встречался с ней, все давно закончилось.

* * *

В понедельник Гиб намылился сбежать из студии как можно раньше.

– Иду ужинать в ресторан, – объявил он. Казалось, его прямо-таки распирает от гордости.

– На свидание, что ли? – усмехнулась Сьерра.

– На свидание, – согласился Гиб и искоса взглянул на Хлою, словно желая проверить ее реакцию.

Реакции не было никакой. Хлоя сделала вид, будто ничего не заметила. Она весь день пыталась не замечать Гиба!

Ей не хотелось думать о нем. Не хотелось вспоминать субботу и его поцелуй.

– Мы ее знаем? – спросила Сьерра, когда они ехали вниз в лифте.

На губах Гибсона появилась медленная, чувственная улыбка.

– Это Алана.

– Алана? – Сьерра удивленно выгнула брови. Двери лифта открылись. – Она же съест тебя живьем!

Усмешка Гиба стала еще шире.

– И это будет такой кайф!

Затем, с самодовольной улыбкой, он выскочил из здания, взмахнул рукой на прощание и помчался ловить такси.

Глядя ему вслед, Хлоя ощутила странную опустошенность.

– Кто эта Алана?

Сьерра ткнула пальцем в рекламный щит на торцевой стороне соседнего дома. Это был десятиметровый черно-белый портрет самой чувственной женщины из всех, которые когда-либо пользовались духами.

– Она.

– Ой, – сказала Хлоя. – Тогда понятно, – добавила она дрожащим голосом. И выдавила улыбку. – Какая… красивая.

Сьерра фыркнула.

– Это ненадолго.

Хлоя не разделяла ее уверенность. Ведь Гибсон сам говорил ей, что не встречается с девушками более одного раза.

А с Аланой он уже давно.

Больше недели.

Каждое утро Гибсон появлялся в студии, зевающий, с красными глазами, и насмешливо интересовался у Хлои, хорошо ли она поболтала с Дэйвом прошлой ночью. Затем потягивался, жаловался на усталость и выдавал очередное замечание насчет вечера, проведенного в компании Аланы.

Хлоя подозревала, что эти вечера с Аланой плавно переходили в «ночи». Но спрашивать она не собиралась!

– Да, – отвечала она, как можно беззаботнее, – мы с Дэйвом прекрасно поболтали. Дэйв…

Но Гиб не слушал. Он отворачивался, сразу же переходил к делу, начинал командовать, суетиться и подгонять Хлою.

Дважды на этой неделе они ездили в Центральный парк для натурных съемок. Три камеры, бесчисленное количество ламп, экранов и отражателей. Не говоря уже о пяти моделях с волосами, более буйными, чем окружающая их растительность.

Сьерра называла это «проблемкой».

Хлоя была с ней полностью согласна. И не только из-за необходимости таскать тяжелые аккумуляторы и выполнять многочисленные распоряжения Гибсона. А частично потому, что из-за удушающей жары, опускающейся на город каждое лето, Гибсон работал без рубашки.

Хлоя не могла не обращать внимания на его волосатую мускулистую грудь.

Но ее не должно это волновать! Если ее и интересует чья-то грудь, то только Дэйва.

Дэйв.

Она закрыла глаза и откашлялась.

– Когда мы с Дэйвом…

– Подай вон тот объектив, – гаркнул Гиб. – И не стой столбом!

Хлоя обиженно взглянула на него. На его грудь. Решительным шагом подошла к нему и вручила ему объектив. А если при этом и наступила ему на ногу, то не по своей вине. Лапы у Гибсона Уокера такие же огромные, как и его самомнение.

* * *

Это не имело никакого отношения к его связи с Аланой.

Ее это не волнует. Нисколечки. В конце концов, Гибсон нормальный, здоровый, темпераментный мужчина. Должен же он с кем-то встречаться.

Просто Хлое надоели его постоянные рассказы о ней.

Он твердил о ней целыми днями.

– Алана так изумительно танцует, – говорил он. – Алана такая умница. Алана знает, как осчастливить мужчину.

Хлое хотелось зажать уши ладонями, лишь бы только не слышать всю эту чушь про Алану.

И ее портретами наводнен весь Нью-Йорк!

Куда ни повернись, везде ее лицо. На рекламных щитах, в журналах, в вагонах метро. Отовсюду на Хлою смотрели многочисленные плоские Аланы с капризно выпяченной нижней губой.

В один прекрасный день Алана явилась в их офис собственной персоной.

– Что ей здесь надо? – вырвалось у Хлои.

– Она пришла на съемку, – ответила Сьерра. – Ты же сама с ней договаривалась две недели назад.

– А. – Хлоя слегка покраснела. – Тогда все правильно, – буркнула она себе под нос. Договариваясь с Аланой, Хлоя понятия не имела, кто она такая. Но теперь обстоятельства изменились самым решительным образом.

Алана отлично выходила на фотографиях, несмотря на свои вечно надутые губы. Но в жизни она оказалась еще красивее, хотя бы потому, что не дулась.

Она вошла в приемную, пересмеиваясь с двумя другими моделями. Девушки помахали Гибсону, разговаривающему по телефону, и он кивнул в ответ. Но Алане этого было мало. Она сразу ринулась к нему, обняла и поцеловала в губы.

Хлоя разинула рот от изумления. С момента своего прибытия в Нью-Йорк она видела несколько сотен воздушных поцелуев. Честно говоря, только эти поцелуи и попадались ей на глаза. Ей уже начало казаться, что жители Нью-Йорке не умеют целоваться «по-настоящему».

Ага, скажи это Алане, – подумала она.

Затем Хлоя обалдело уставилась на Гибсона, целующего Алану в ответ, и скрипнула зубами от злости.

Он заметил ее возмущенный взгляд и самодовольно улыбнулся. Затем, как нарочно, чмокнул Алану еще раз.

– Привет, киска. Ну и как поживает моя девочка?

– Рада видеть тебя, – промурлыкала Алана. – Но я спешу. Мне надо встретиться с Вальтером через час.

Хлоя ожидала, что Гиб пошлет этого Вальтера куда подальше. Он терпеть не мог, когда его подгоняли.

Но он кивнул и сказал.

– Тогда начнем представление. Хлоя, – рявкнул он. – Пошевеливайся.

У Хлои отвисла челюсть.

– Это ты мне? – Как будто это она его задерживает! Как будто она не вертится целыми днями, как белка в колесе!

Она подавила возмущенный вопль, готовый вырваться из ее горла, и изобразила подобострастную улыбку.

– Да, босс. Конечно, босс. Уже разогналась, босс.

– Что? – нахмурился Гиб.

Но Хлоя развернулась на каблуках, вошла в студию и начала готовить камеру к съемке.

Когда появился Гиб под ручку с Аланой, Хлоя окинула его недовольным взглядом. Как они еще не слиплись? Сначала он целует ее, а теперь прижимается к ней.

Естественно, ее это не волнует. Просто это так… откровенно.

Что если бы она обняла Дэйва и поцеловалась с ним прямо посреди редакции «Коллервильских вестей»?

Не стоит сейчас думать об этом. Если какие-то действия Гибсона ее и волнуют, то только те, которые имеют отношение к фотографии. Но все же ей противно было смотреть, как он заискивает перед Аланой.

– Это ничего не значит, – заметила Сьерра.

Хлоя пожала плечами.

– Меня это не касается.

Но когда Гибсон закрыл студию пораньше, сославшись на «очередное свидание», очевидно назначенное сразу же после Аланиной встречи с Вальтером, Хлоя начала злиться.

Гибсон только плечами пожал.

– Тебе же лучше, больше успеешь посмотреть, – ответил он. – Или можешь позвонить Дэйву.

Хлоя ослепительно улыбнулась.

– Какая отличная мысль. Так я и сделаю.

Дэйв трубку не взял. Она опять забыла о разнице во времени. Сейчас он еще на лугу, косит траву. А потом будет доить коров.

– Вот и прекрасно, – проворчала Хлоя. Она позвонит Дэйву попозже. Но чем-то ведь надо себя занять! В квартире Марии ей было слишком тесно. Она решила выйти и побродить по окрестностям.

Райс открыл дверь, когда Хлоя проходила мимо.

– Эй, что случилось?

– Ничего особенного. Просто ушла с работы пораньше и решила прогуляться.

– Попутчик нужен?

– Конечно, – ответила Хлоя. – Почему бы нет?

Странно, что Райс не вызывал в ней таких бурных чувств, как Гибсон. Райс был приятным, веселым, общительным. Они много смеялись и шутили. Хлоя прекрасно провела с ним вечер. С Райсом, в отличие от Гибсона, ей было легко и спокойно.

Как жаль, – размышляла она на пути домой, – что он сорвиголова, или как еще называют мужчин, которые рискуют собой, прыгая в самое пекло? Она никогда не согласится связать свою жизнь с таким человеком.

Он ничем не лучше фотографа, вокруг которого увиваются толпы женщин… и который увивается вокруг них.

Неожиданно, прямо посреди Амстердам-авеню, Хлоя остановилась.

– Что случилось? – спросил Райс. – В чем дело?

Хлоя яростно покачала головой.

– Н-ничего. Ничего особенного. – Она облизала губы и улыбнулась, а затем глубоко вздохнула. – Просто… мысль одна пришла в голову.

Ужасная мысль.

Мысль о Гибе. Она прошла целый квартал, сравнивая Райса с Гибсоном Уокером. А о Дэйве даже не вспомнила.

* * *

Гибсон насвистывал все утро.

Если не свистел, то мурлыкал. А если не мурлыкал, и не насвистывал, то начинал что-то напевать.

Хлое хотелось его задушить. Ну почему он не может просто заняться работой?

Почему он вечно такой счастливый?

Что ж, она подозревала, что знает ответ. Это Алана. Но черта с два она заговорит с ним об этом!

Впрочем, это не имело никакого значения. Прекратив мурлыкать, насвистывать и напевать, Гиб сказал.

– Есть одно место, куда тебе стоило бы пойти. Ресторан «Рикардо». Отличная еда. Чудесная обстановка. И атмосфера очень… интимная. – Он понизил голос, подчеркнув последнее слово.

– Не думаю, что мне там понравится, – огрызнулась Хлоя, разыскивая ножницы в ящике стола, – если со мной не будет Дэйва.

Лицо Гибсона окаменело. Затем он вздохнул и продолжил:

– У них там такой замечательный зал на втором этаже с отдельными кабинками. Очень уединенными…

Можно себе представить. Хлоя с грохотом задвинула ящик.

Сьерра, расчесывающая девочку-подростка, которую Гиб собирался снимать в рекламе крема от прыщей, подняла голову, кивком указала на его нарочито «голодное» выражение лица и усмехнулась Хлое.

Хлоя выдавила ответную улыбку. Это было не так легко, как она надеялась.

– Просто я подумал, что и ты могла бы туда заглянуть, – легкомысленным тоном продолжил Гиб, – если твой возлюбленный когда-нибудь выберется в большой город.

– Я подумаю, – ответила Хлоя.

– Тебе, небось, приходится ходить по музеям и театрам в одиночестве. – Гиб задумчиво склонил голову. – Много музеев обошла?

Он что, издевается?

И если да, то зачем?

Сьерра тоже казалась заинтересованной. В присутствии Сьерры и двух сгорающих от любопытства девчушек Хлоя почувствовала себя отчаянно храброй. Тем более что ее подстрекал блеск в глазах Гиба.

Она вскинула голову, и ее, что называется, понесло.

– Ты прав, – заявила она. – Наверное, Райсу там понравится. Я позову Райса, и мы сходим с ним вместе.

– Райс! – Блеск в глазах Гиба превратился в огонь ярости. – Какого черта ты попрешься туда с этим волком?

– А почему бы нет? – Хлоя легкомысленно пожала плечами. – Райс вообще очень легок на подъем. – Она выделила голосом последние слова, словно подчеркивая их двусмысленность.

Гиб поморщился.

– Бедный Дэйв, – сказал он. – Вот простофиля.

Хлоя сдвинула брови.

– Что значит, «бедный Дэйв»? Какой еще простофиля?

– Да он же, кто еще? Сидит дома, копается в своем огороде, когда кто-то пользуется его вещами.

Хлоя уставилась на него, открывая и закрывая рот, словно рыба, выброшенная на берег. Сьерра и девочки тоже казались ошеломленными. Они переводили взгляд с Гибсона на Хлою и обратно, словно наблюдая за игрой в теннис.

– Вещами? – прошипела Хлоя. – Ты считаешь Дэйва простофилей? Ты думаешь, что я вещь, которой можно пользоваться?

На губах Гиба появилась ироническая улыбка.

– Ну, он явно не семи пядей во лбу. Иначе не позволил бы тебе морочить ему голову.

– Я не «морочу голову». Я работаю. И я уже говорила тебе, что Дэйв мне доверяет!

Гиб ухмыльнулся.

– Это каким же надо быть идиотом!

– Если я иду ужинать с мужчиной, это вовсе не означает, что я собираюсь в конце вечера улечься с ним в постель!

Гиб выгнул бровь.

– Разве?

– Не суди по себе! Если для тебя секс что-то вроде приложения к ужину, это не значит, что все думают так же!

– Так вот что тебя беспокоит, – усмехнулся Гиб, – мои отношения с Аланой!

Хлою словно жаром обдало. Она набрала полную грудь воздуха и произнесла приторно-сладким голосом:

– Точно так же, как тебя волнуют мои ужины с Райсом.

Они злобно уставились друг на друга.

Сьерра расхохоталась.

Гиб и Хлоя развернулись и сердито взглянули на нее.

– Чего? – спросила Хлоя.

– Что смешного? – проворчал Гиб.

Сьерра перестала смеяться, провела ладонью по лицу и изобразила совершенно равнодушный вид.

– Ничего.

Хлоя фыркнула. Гиб тоже фыркнул, и они оба вернулись к работе.

Сьерра невольно улыбалась, причесывая юную модель.

* * *

Работу у Палинкова он не получил.

Гибсон ушам своим не верил. Это невозможно. Его видение совпадает с видением Палинкова. Он снимает таких же ярких, красочных, блистательных женщин, для которых Палинков и создает свои наряды. Именно таких женщин… и такие снимки… Гиб выбрал для него.

Но слова Палинкова эхом отзывались в ушах у Гиба, и он долго не выпускал из рук телефонную трубку, не в силах поверить.

– Простите, – сказал Палинков. – Я думал… когда Мэри показала мне… понимаете, я действительно думал… Но в ваших снимках чего-то… чего-то недостает. Мягкости какой-то.

– Мягкости? – изумленно переспросил Гиб. – Что вы имеете в виду?

– Это свойство женщин, – пояснил Палинков. – Нежность. Искренность. У Мэри была парочка ваших фотографий. Ранних, сказала она. Но я не увидел этого в тех снимках, которые вы мне прислали.

– Я…

– Вам не очень нравятся ранние работы?

– Нет. Я… не знаю. Я думаю… – Но Гиб не мог ничего придумать. И не хотел!

– Мягкость вас пугает?

– Нет, конечно.

– Я думал, может… – Палинков умолк. – Вы не знаете…

– Я знаю женщин.

– Да, да, – торопливо согласился Палинков. – Но, возможно, вы не знаете себя.

– Что?

– Вы не женаты?

– Вот именно, – процедил Гиб сквозь зубы.

– А.

Что он имеет в виду? Что еще за «а»?

– Брак может многому научить.

– Вы считаете, что фотографу, чтобы делать хорошие снимки, нужно непременно быть женатым? – недоверчиво переспросил Гиб.

– Не обязательно. Но для этой моей коллекции нужно.

– Женитьба не имеет к этому ни малейшего отношения. У вас яркие, насыщенные цвета. Простые силуэты. Все очень прямолинейно. Я делаю то же самое.

– Так я работал раньше. Художник не может топтаться на одном месте. Художник должен расти, учиться. Я женился. Стал более открытым. Моя жена многому меня научила. Все не так просто. Жизнь гораздо более сложная штука. По некоторым снимкам, которые показала мне Мэри… Я решил, что вы тоже это понимаете. – Он вздохнул. – Но нет.

Гиб скрипнул зубами.

– Фотограф для моей коллекции должен понимать женщину во всей ее целостности.

Тогда почему ты бабу не наймешь? – чуть было не вырвалось у Гиба. Его удержали последние остатки цивилизованности.

– Он должен ценить их, любить, доверять им. Или хотя бы одной из них, – уточнил Палинков. – Так что простите меня, мистер Уокер. Мне очень жаль, что нам не удалось поработать вместе. Но я надеюсь, что мы с Финном МакКоули…

– МакКоули?

Палинков собирается сотрудничать с Финном МакКоули? Финн МакКоули обошел его?

Да, именно это и сказал Палинков. Финн МакКоули, главный соперник Гиба, его обставил!

В конце концов, Гиб бросил трубку на рычаг и хлопнул ладонями по столу.

– Черт! – произнес он. – Черт! – И еще раз, – Черт!

Он добавил еще несколько нелестных замечаний в адрес Палинкова и Финна, а затем плюхнулся на диван и проворчал:

– Это все из-за нее.

Гиб имел в виду Хлою.

Во всем виновата Хлоя Мэдсен.

Если бы его голова не была забита мыслями о ней, если бы он не натыкался на нее на каждом шагу и не злился бы из-за этого, то выбрал бы совершенно другие снимки.

Возможно, он даже отправил бы несколько старых фотографий Кэтрин. Они действительно отражали другой его взгляд. В них были любовь и тепло, искренность и нежность.

Даже если для него они ассоциируются с предательством, это вовсе не означает, будто они никуда не годятся.

Честно говоря, – размышлял Гиб, – его нежелание использовать эти снимки больше связано с Хлоей, чем с Кэтрин.

Она вызывала в нем те же чувства. Она разрушила его броню. А теперь, отчаянно пытаясь выбросить Хлою из головы, Гиб отказался от того, что делал раньше… и утратил всякую надежду получить работу у Палинкова.

Черт.

Чертова Хлоя.

Заигрываний с Аланой у нее на глазах оказалось недостаточно. Хлоя перевернула вверх дном всю его жизнь – и профессиональную и личную. Придется отправить ее назад в Айову.

И не важно, если ее «беспокойство» до сих пор не прошло.

И не важно, если она не успела обойти все музеи и экзотические рестораны Манхэттена. Пускай возвращается домой и готовится к свадьбе, вместо того чтобы разгуливать по студии Гиба, доводя его до безумия своими кудряшками, пышными бедрами и пухлыми губами.

Он все равно избавится от нее.

Гиб обещал Джине не выгонять Хлою. Он не сможет уволить ее в ближайший понедельник, как бы сильно ему ни хотелось.

Значит, надо заставить ее уехать по собственной воле. Надо напугать ее до чертиков, чтобы она сбежала сама.

Но как?

Разыграть для нее маленький спектакль.

Простота этого решения ошеломляла.

Тем более что Хлоя сама играет с огнем, проводя время с Райсом. Если уж она считает себя такой морально устойчивой, пусть попробует сразиться с настоящим профессионалом.

Гиб старался не задумываться о том, что сказала бы о его намерениях сестра. Что это непорядочно? Что это подло, коварно и даже жестоко?

Он не святой. Он всего лишь мужчина. Мужчина, отчаянно стремящийся защитить себя.

– Значит, Дэйв доверяет тебе, дорогуша? – пробормотал Гиб. – Давай-ка проверим.

* * *

– Куда пойти? – Хлоя, моргнув, уставилась на Гиба. Она весь день старалась его избегать.

Все выходные она просидела у телефона, болтая с Дэйвом, обсуждая свадьбу, строя планы, нарочно не позволяя себе думать ни о ком другом.

Хлое казалось, что ее уловка удалась, и сегодняшним утром она явилась на работу, оживленной, полной сил и уверенной, что все, наконец, встало на свои места.

А теперь Гиб приглашает ее на вечеринку?

– Зачем? – с подозрением спросила она.

Он окинул ее совершенно невинным взглядом.

– Почему бы нет? Я просто подумал, что тебе бы там понравилось. Увидишь немножко другой мир, чем тот, к которому ты привыкла. Разве не в этом цель твоего путешествия? Посмотреть, как живут другие люди, и вернуться домой, довольной своим выбором?

Голос Гиба приобрел какой-то странный оттенок. Хлоя пристально взглянула на него, пытаясь понять, не разыгрывает ли он ее. Но его лицо не изменилось. Оно оставалось таким же спокойным и невозмутимым, словно Гиб предлагал ей обычный бутерброд, а не икру и Рокфеллеровские устрицы из Лиможа.

– Вечеринка у Мэри Кеммерер? – Сьерра округлила глаза. – Он приглашает тебя к ней?

Хлоя уже успела забыть это имя. Но Гибсон кивнул.

Сьерра была поражена.

– Ты обязательно должна пойти, – заявила она. – Это не просто вечеринка. Это Событие!

Хлое это предложение не казалось таким уж заманчивым.

– Событие? – неуверенно переспросила она. – Какое еще событие?

– Мэри Кеммерер – агент Гиба. Ее вечеринки славятся на весь город, – сообщила ей Сьерра. – Она знает абсолютно всех. И еще, – Сьерра усмехнулась, – прекрасно понимает, кого нужно пригласить, чтобы шороху было больше.

– Шороху? – это Хлое понравилось еще меньше.

Сьерра рассмеялась.

– Ну, ты понимаешь. Мэри обожает шумиху. Она любит учинить что-нибудь эдакое, чтобы народ только об этом и говорил. И прекрасно знает, как этого добиться. Это будет нечто.

– Ты там была?

Сьерра покачала головой.

– Я могу только мечтать.

Хлоя взглянула на Гибсона.

– Пригласи Сьерру.

Он даже не взглянул в сторону Сьерры.

– Я приглашаю тебя.

– Почему? Разве Алана не может пойти? – Хлоя не знала, что вынудило ее задать такой вопрос. Она тут же пожалела о своих словах. Казалось, что они вызваны ревностью. Но она же не ревнует!

Гиб криво усмехнулся.

– Очень жаль, но нет, – протянул он. – Она уехала на съемки в Техас до конца недели.

Значит, если бы Алана осталась в городе, он пригласил бы ее. Хлоя не понимала, почему это открытие так сильно ее задело. Как будто ей не все равно.

– Иди, – посоветовала ей Сьерра. – А потом мне все расскажешь.

– Мне нечего надеть на вечеринку.

– Можешь хоть в джинсах прийти, – сказал Гиб. – Мэри это не колышет.

– Я не пойду в джинсах!

Гиб небрежно пожал плечами.

– Господи, это такие мелочи. Найдешь себе что-нибудь. Сьерра тебе поможет.

– Ага, – радостно подхватила Сьерра. – Соглашайся, Хлоя. Будет весело.

Весело? Это не то слово. Хлое нравился Нью-Йорк, но она предпочитала исследовать его в одиночку. Она никак не ожидала, что ей придется выходить «в свет», если не считать работы у Гибсона.

– Можешь спросить у Дэйва, – предложила Сьерра. – Он наверняка одобрит.

Скорее он сочтет ее решение пойти на вечеринку полным идиотизмом. Дэйв всегда предпочитал семейные сборища. Это опасно, – сказал бы он. Он никогда не стремился ни к чему новому. Но Хлоя доказала, что думает по-другому, когда решила поехать в Нью-Йорк.

Она вспомнила рассказ сестры Кармелы о своем путешествии в «большой мир».

– Я стала тверже и гораздо более решительной, – говорила монахиня, – после того, как повидала все это.

Сестра Кармела обязательно пошла бы к Мэри Кеммерер.

Хлоя вздохнула.

– Уговорили.

* * *

Он сделал доброе дело, пригласив ее на вечеринку к Мэри.

Это был дружеский, благородный поступок.

Так сказала его сестра.

Вечером в среду Джина позвонила, чтобы узнать, как идут дела.

– Все путем, – ответил ей Гиб и рассказал о вечеринке.

– Как здорово, что ты подумал о Хлое, – воскликнула Джина. – Какой ты заботливый, Гиб.

– Такой уж я есть, – буркнул он. – Заботливей некуда.

– Это правда, Гиб. Ты самый лучший.

Гиб почесал в затылке, чувствуя себя ужасно неловко. Это всего лишь приглашение, – сказал он себе. – Ни больше, ни меньше.

Он не собирался изводить себя угрызениями совести. Он же не в логово голодных волков Хлою тащит. Она сама хотела набраться «опыта». Именно это она и получит. Так будет лучше для нее!

И для него тоже.

Гиб рассчитывал, что уже на следующий день она сядет в самолет, летящий в Айову.

– Мэри – твой агент? Та самая, которая всех знает? Значит, Хлое будет что рассказать, когда она вернется домой?

– Это точно, – согласился Гиб.

Вряд ли она что-то им расскажет. Скорее всего, постарается забыть как можно скорее. Пойти на вечеринку к Мэри Кеммерер – все равно, что подлететь слишком близко к солнцу. Можно и крылышки опалить.

Гибу вовсе не хотелось доводить дело до крайностей. Но немного поджариться Хлое не помешает.

Уж он-то об этом позаботится.