Текст книги "Тень и шелк"

Глава 28

В трущобах портового района, некогда бывшего чайна-тауном Сиэтла, обломки досок и полуразрушенные кирпичные стены громоздились повсюду, как надгробия. Несмотря на множество свободных мест для жилья, выходцы из Кантона явно питали пристрастие к уцелевшим строениям вековой давности.

Последние двадцать минут Дэни провела, пытаясь представить себе, как выглядел этот район раньше. Такое мыслительное упражнение было ее испытанным способом совладать с сочетанием тревоги и безмерной скуки.

Несомненно, слежка, в ходе которой наблюдателям пока приходилось бесцельно торчать на одном месте, уставясь в пустоту, – чрезвычайно нудное занятие.

– Слежка всегда бывает такой… богатой событиями? – с иронией осведомилась Дэни.

– Да, – кивнул Шон.

– Значит, приток адреналина в подобной работе совершенно бесполезен.

– Скучно только до тех пор, пока до цели остается почти полмили, – еле слышно прошептал Фландерс.

– Что? – не расслышала Дэни.

Фландерс оторвался от своего занятия – последние полчаса он усердно чистил и полировал большой пистолет.

– Если подобраться поближе, – произнес он, взглянув на Шона, – слежка станет чертовски интересным делом: гораздо интереснее, чем смотреть, как сохнет краска.

Не обращая внимания на Фландерса, Шон застыл неподвижно, словно тень тигра, затаившегося в пятнистом мраке джунглей, и смотрел в затемненное окно фургона.

Фландерс пробормотал что-то на ломаном испанском и начал вставлять патроны.

– Это и не скучно, и скучно, – негромко сказал Шон. – Ни то, ни другое, но и то, и другое вместе.

– А теперь переведи на английский, – попросила Дэни.

– Все познается в сравнении. Если заняться слежкой после того, как приходится подолгу смотреть в одну точку стены каменной клетки в промозглом монастыре и думать о бесконечном разнообразии бесконечности, – объяснил Шон, – то слежка покажется на редкость интересным делом.

– Дзен-философия слежки, – определил Фландерс. – Я часто слышал о рассудочности агентов «Риск лимитед», но не подозревал, что среди вас еще остались дзен-воины.

– Он монах, – возразила Дэни с оттенком горечи. – Это большая разница.

– Просто искатель, – поправил их обоих Шон. – Ни больше ни меньше.

– Вы ищете что-нибудь особенное? – невинным тоном осведомился Фландерс. – Сиэтл – большой город. Здесь можно найти что угодно.

Шон рассмеялся. За несколько часов, проведенных в фургоне, он научился ценить остроумных, бывалых таможенников.

Фландерс сумел бы понравиться Прасаму Дхамсе, размышлял Шон. Ламе удалось бы разглядеть упрямое стремление к лучшему под налетом цинизма полицейского.

– Я ищу покоя, – объяснил Шон. – Как и все остальные, кто не признается в этом.

– Говори только за себя, – перебила Дэни. – А предмет моих мечтаний вполне осязаем – лоскут одеяния Будды.

– Он принесет покой и мне, – согласился Шон. – Причем надолго.

Фландерс указал пистолетом в сторону склада, за которым они наблюдали уже целый час, с тех пор как туда вошли Катя и Касатонов.

– А вам не кажется, что предмет ваших мечтаний находится прямо перед вами? – поинтересовался Фландерс.

– Этого мы не знаем, – откликнулся Шон.

– Тогда давайте ворвемся туда и выясним.

– Но если шелка там нет, выбраться оттуда нам не удастся, – сухо напомнил Шон.

– А как насчет параболического микрофона, а может, и подслушивающего устройства в стене склада? – предложил Фландерс.

– Слишком опасно. У склада наверняка расставлены охранники.

– Я произвожу вполне убедительное впечатление бездомного пьянчуги.

Шон отрицательно покачал головой. Фландерс шепотом выругался.

– Если я правильно понял, у «Риск лимитед» проблемы с грязными уловками?

– Когда как, – уклончиво отозвался Шон.

– Вы же не собираетесь передавать дело в федеральный суд, верно? – напомнил Фландерс. – Вам нужна только информация.

– Анонимная информация, – уточнил Шон. – Источник которой невозможно проследить.

– Этим и хороши параболические микрофоны, – подхватил Фландерс.

Щон вновь покачал головой.

– Мы имеем дело не с уличными торговцами крэком, – напомнил он. – Касатонов наделен шестым чувством опасности.

– Как и ты, – вставила Дэни.

– Но это чувство не спасло нас обоих в Лхасе, в прошлый раз, когда мы оказались на пути у Касатонова, – напомнил Шон.

Фландерс вскинул голову.

– И здорово вам досталось?..

– Почти так же здорово, как холодно в могиле, – нехотя признался Шон.

– Значит, тебя и на самом деле прижало, сынок.

– Да, – просто подтвердил Шон. – И я не хочу вновь подвергать Дэни такой опасности. Она лицо гражданское.

– Что бы ты там ни говорил, – заявил Фландерс, голыми руками тебя не взять.

– Сколько еще мы будем торчать здесь? – спросила Дэни у Шона.

– До тех пор, пока не увидим хоть что-нибудь.

– А если бы меня здесь не было? Ты сделал бы то же самое? – настаивала Дэни.

– Вероятно, – отозвался он. Фландерс фыркнул.

– Мы еще можем позволить себе ждать, – пояснил Шон. – Наши агенты в Токио следят за Коямой. У нас есть время подумать, прежде чем решиться действовать.

– Но… – начала Дэни.

– Подожди, – коротко прервал Шон. Дэни вскинула голову. За долю секунды Шон превратился из тени тигра в самого тигра.

Фландерс ожил мгновение спустя. Он выпрямился на сиденье, сунул пистолет в кобуру на поясе и поднес бинокль к глазам.

Шон уже давно смотрел в свой бинокль. По другую сторону замусоренной соломой стоянки подъехал и остановился перед дверью склада «Земли и неба»: бежевый грузовик с тентом. Водитель вышел, подошел к двери и постучал.

– Чжень Ли Хвань, – произнес Фландерс, узнав китайца. – Черт! Пять тысяч баксов бродят под носом. Вот уж не думал, что он когда-нибудь снова сунет свою драную бороду и тощую задницу на мою сторону границы?

Дверь склада приоткрылась, впуская прибывшего. Одним взглядом Шон охватил внутренность склада.

– Внутри восемь, а может, и десять человек, – бормотал он. – Касатонов, Катя, Ли. Статуя… похоже, сидящего Будды. Только без головы.

– Теперь вам известно, как они провезли контрабанду, – вставил Фландерс.

– Чего мы ждем? звенящим от возбуждения голосом спросила Дэни.

– Случая поудобнее, – коротко отозвался Шон. Фландерс извлек из сумки, стоящей в ногах, сотовый телефон.

– Ты когда-нибудь слышал о номере 911 ? – спросил он у Шона.

– Да. Но лучше не звони.

– Чжень скрывается от федеральных властей, – объяснил Фландерс. – Анонимного звонка в полицейское управление Сиэтла достаточно, чтобы весь район оцепили за каких-нибудь пять минут.

Не отвечая, Шон проследил, как скользнула на место дверь склада, закрываясь за въехавшим внутрь грузовиком.

– Убери телефон, – попросил он.

– Так тебе нужен этот треклятый шелк или нет? – раздраженно выпалил Фландерс.

– Этот шелк не прочнее паутины, – пояснил Шон. – Нам придется выждать время, чтобы не повредить его. А вооруженные команды захвата не могут похвастаться утонченностью.

Вдобавок возникала еще одна проблема – та, о которой знали только Шон, Редпас, Джиллеспи и неизвестный ткач. Если план Шона сработает, шелк будет спасен, а «Гармония» рухнет.

Фландерс испустил глубокий вздох и недоверчиво покачал головой.

– Ты старший, тебе и решать, – заявил он. – Но когда-нибудь нам все равно придется попытать удачу, иначе случая может больше не представиться.

– Мы должны опередить «Гармонию» и подстроить… скажем, засаду, – заявил Шон, не отрывая взгляда от закрывшейся двери склада. – Кто такой этот Чжень Ли Хвань?

– Контрабандист, перевозчик героина, – сообщил Фландерс. – Его разыскивают таможенники. Родственникам Чженя принадлежит лавка в чайнатауне Виктории, где они продают китайскую лапшу. Вероятно, там же хранят половину героина, прибывающего из Азии, но никому еще не удавалось поймать эту семейку за руку.

– Чжень – член тона «Земля и небо»? – спросил Шон.

– Похоже на то, – сухо отозвался Фландерс. – Ни одного постороннего не подпустили бы к дверям этого склада – иначе мы сами могли бы запросто войти туда.

Оба несколько долгих минут вглядывались в двери склада.

Все оставалось по-прежнему.

Внезапно послышался негромкий, ритмичный стук по металлическому боку фургона. Шон обернулся на звук открывшейся двери. В машину забрался Гельман. Судя по сияющему лицу, агент вернулся не с пустыми руками.

Подняв бинокль, Шон возобновил наблюдение за дверями склада.

– Рассказывайте, – обратился он к Гельману.

– Консьержка в отеле – прелестная молоденькая латиноамериканка, родилась и выросла в Гвадалахаре, как и я, – сообщил Гельман.

– Ты же говорил мне, что родился в Гуанахуато, – напомнил Фландерс.

Гельман небрежно пожал плечами.

– Сегодняшнее утро выдалось у этой консьержки особенно хлопотливым, – продолжал он. – Ей пришлось помогать одним очень богатым иностранцам, которые остановились в «Четырех временах года», фрахтовать роскошную прогулочную яхту.

– При чем тут это? – удивилась Дэни.

– Терпение, детка! – с усмешкой отозвался Гельман. – Пробыв в заказанном на пять дней номере всего двое суток, богачи из «Гармонии» решили покинуть отель и отправиться в плавание мимо островов до Ванкувера – до города, а не острова.

– Когда они отчаливают? – спросил Шон.

– Через несколько часов.

– Что за судно? – В голосе Шона зазвучал металл.

– Яхта под названием «М.В.Парти-тайм», – сообщил Гельман. – В условиях фрахта Катя указала, что судно должно прибыть в Ванкувер завтра утром. Для членов «Гармонии» на несколько дней забронированы места в «Четырех временах года» на Джорджия-стрит.

– Кто будет на борту? – спросил Шон.

– Все, кроме Тони Ли.

Шон усмехнулся:

– Ловкая работа. Чертовски ловкая.

– Ванкувер… – задумчиво произнесла Дэни. – А Кояма может получить визу на въезд в Канаду?

– Само собой, – подтвердил Фландерс. – Канадцы гораздо либеральнее в своих требованиях к иммигрантам и гостям страны. Вероятно, они бы предложили политическое убежище самому Тодзио, окажись он поблизости.

– Значит, все рухнуло, – упавшим голосом произнесла Дэни. – «Гармония» пополнится японской коллекцией, Кояма получит шелк, а остальному миру чертовски не повезет.

– Ты думаешь? – мягко спросил Шон. Опустив бинокль, он положил руки на плечи Дэни. Она напряглась, вздрагивая от гнева и разочарования.

– Все верно, – подтвердил он. – Наш единственный выход – опередить их.

– Опередить? Не смеши, Шон! Должно быть, они уже расставили охрану на каждом углу нового отеля. Не говоря уже о зафрахтованной яхте. Что же нам теперь делать? Плыть за ними в кильватере?

– Применить так называемую тактику овчарки, – ответил Шон.

– А по-моему, это дрянная тактика, – выпалила Дэни.

– Мы заставим их двигаться в новом направлении, – продолжал объяснять Шон, – в ту сторону, которая для них будет неожиданной. В такой ситуации люди часто допускают ошибки. Еще не все потеряно, Дэни.

– А по-моему, это чертовски более рискованное занятие, чем ворваться сейчас на склад и захватить шелк, – пробормотал Фландерс.

Шон повернулся к нему.

– Подумай, – предложил ему Шон, – возьмет ли «Гармония» шелк с собой, на яхту?

Бывший служащий таможни на минуту, задумался, а потом потряс головой.

– В это время года севернее Сан-Хуана почти не бывает небольших прогулочных судов, – заявил Фландерс. – Достаточно одного звонка по телефону, чтобы яхту осадили со всех сторон.

– Эти русские – параноики, – заявил Гельман. – Они не станут рисковать шелком.

– Потому они и не берут с собой Тони Ли, – заключил Шон. – Он специалист по контрабанде. Будь вы на месте Ли, как бы вы перевезли шелк?

– С помощью Чжень Ли Хваня, – мгновенно выпалил Фландерс. – Этот тип скользкий, как угорь.

– Разве он не канадец? – вмешалась Дэни.

– Лазейка работает в обе стороны, – загадочно отозвался Шон. – Передай-ка мне телефон со скремблером.

Фландерс вытащил необычно огромный сотовый телефон из сумки, стоящей у ног, и бросил его Шону. С быстротой, от которой Фландерс изумленно моргнул, Шон перехватил телефон в воздухе и начал набирать номер.

Секунду спустя связь была установлена. Благодаря декодеру голос Редпас изменился, но был по-прежнему узнаваемым.

– Привет, Кассандра, – произнес Шон. – А Джилли на месте?

– Да.

– Хорошо. Позови его, пусть тоже послушает.

Затаив дыхание, Дэни следила за Шоном, завороженная его сосредоточенностью в ожидании, когда Редпас переключит телефон на полную громкость, чтобы следить за разговором могла не только она, но и Джиллеспи.

– Мы почти уверены, что шелк находится в здании склада в международном районе Сиэтла, – сообщил Шон.

– Как он туда попал? – спросила Редпас.

– В чреве Будды.

– Ты можешь незаметно подобраться к нему? – послышался в трубке голос Джиллеспи.

– Нет. Его охраняют. Жирный японский карп еще не вылетел?

– Подожди, – попросила Редпас, – Джилли сейчас позвонит в Японию.

Тридцать секунд спустя Шон дождался ответа и передал его нетерпеливым слушателям в фургоне.

– Токийские агенты проследовали за Коямой в аэропорт Нарита, – сообщил он. – Сейчас он ждет посадки на рейс канадской авиакомпании. Они не могут подобраться поближе, чтобы выяснить, какой именно рейс.

– Тогда какой от них прок? – хмыкнул Фландерс, ни к кому не обращаясь.

– Пусть проверят расписание вылетов, – произнес Шон в трубку. – Ручаюсь, он летит рейсом на Ванкувер, Канада, в ближайшие двадцать минут.

Шон подождал, пока передадут сообщение, выполнят его просьбу и доложат о результатах.

– Ты просто сокровище! – воскликнула Редпас.

– Еще бы, – с мрачной усмешкой отозвался Шон. – Именно потому я и упустил шелк с самого начала.

– Какого черта1 – отчетливо произнесла Редпас. – Если бы ты сделал другой выбор, я бы пристрелила тебя.

Улыбка Шона смягчилась.

– А Джилли все еще там?

– Угу, – отозвался Джилли.

– Действуем по плану Б. Подмена уже готова?

– А как же!

– Отлично, – ответил Шон и вдруг заторопился:

– Ну, заканчиваем. Чжень вышел. Будем держать тебя в курсе.

Фландерс метнулся на водительское сиденье в тот же миг, как Шон выключил телефон.

– Следуй за Чженем, пока он не отъедет подальше, – велел Шон.

– А я думал, нам нельзя выдавать себя, – заметил Гельман.

– Надеюсь, Фландерс сумеет заткнуть рот Чженю, – сказал Шон. – А лично я напомню ему о конституционном праве на сотрудничество.

Выражение на лице Гельмана стало озадаченным.

Фландерс расхохотался:

– Значит, ты ее разглядел?

– Ее нельзя было не разглядеть среди металла, – отозвался Шон.

– О чем это вы? – недоумевающе спросила Дэни. Шон выставил вперед ногу, подцепил носком ботинка ремень тяжелой кожаной сумки Фландерса и подтащил её к себе на расстояние вытянутой руки.

– Вот о чем, – объяснил он, покопавшись в сумке.

Он извлек наружу темно-синюю куртку и встряхнул ее. На ней крупными белыми буквами значилось: «Таможня США».

– А значок у тебя найдется? – спросил Шон у Фландерса.

– Фальшивый, но никто пока не жаловался.

– Должно быть, мешал ваш огромный пистолет, – предположила Дэни.

– Да, эта древняя железка производит неизгладимое впечатление на плохих парней, – фыркнул Фландерс.

Через затемненные стекла фургона они увидели, как грузовик Чженя отъехал от склада и направился вниз по холму, к Кингдому.

Фландерс вывернул из облюбованного убежища. Держась на расстоянии квартала от грузовика, он следовал за ним на протяжении мили. Затем машина китайца свернула в узкий переулок в районе пристани.

– Он направляется к рынку азиатских товаров, – сообщил Фландерс. – Мы всегда подозревали, что он прячет контрабанду в лапше и побегах бамбука.

– Останови его! – велел Шон. – Скорее!

Фургон рванулся вперед с поразительной скоростью. Очень быстро Фландерс нагнал и слегка обогнал грузовик Чженя. Без предупреждения вывернув руль вправо, Фландерс ударил по тормозам.

Как и следовало ожидать, Чжень тоже затормозил и свернул вправо, чтобы избежать столкновения. К тому времени как китаец понял свою ошибку, было уже поздно: фургон притиснул его грузовик к краю тротуара.

Поставив фургон на ручной тормоз, Фландерс выскочил наружу. Спустя мгновение он оказался у дверцы Чженя.

Увидев синюю куртку таможенника, Чжень попытался переключиться на заднюю скорость, не сумел и сделал еще одну попытку.

– Не двигайся, щенок! – рявкнул Фландерс. Его предостережение отчетливо слышалось сквозь закрытое окно, но гораздо более впечатляющим оказалось дуло большого пистолета. Чжень замер.

– Не высовывайся, – велел Шон Дэни. – Тебе там нечего делать.

– Это меня нисколько не удивляет, – фыркнула Дэни. – Первое приключение, а мне отводят роль зрительницы!

Но слушать ее было уже некому. Шон и Гельман выскочили в боковую дверь фургона. Вместе они вытащили Чженя из машины, поставили лицом к крылу грузовика и обыскали.

– Привет, Чжень Ли Хвань! – поздоровался с пленником Фландерс. – Можешь считать, что ты вляпался по уши. Напрасно ты не отсиделся где-нибудь в Виктории или в Кантоне – там гораздо безопаснее. Не так близко до федеральной тюрьмы США.

– Нет, нет, нет! – запричитал китаец, прижавшись с раскинутыми руками и ногами к машины. – Я не тот Чжень. Вам нужен другой.

– Я следил за тобой целую неделю, а теперь ты взялся везти в Ванкувер этот груз! – радостно сообщил Фландерс. – Всех твоих сообщников я знаю в лицо – и тебя тоже, паршивец!

– Нет, нет, это не я, не я! Какой-то другой китаец, но не я.

– Отпечатки пальцев не лгут, – спокойно вмешался Шон. – Если ты не тот Чжень, мы извинимся. А если тот, лучше позвони жене и предупреди, что опоздаешь к ужину – по меньшей мере лет на двадцать.

Схватив пленника за тонкое запястье, Шон повернул его так, словно готовился надеть наручники.

– Какие отпечатки? – опомнился Чжень. Шон переглянулся с Фландерсом.

– На пластиковой упаковке твои отпечатки остались повсюду, – не моргнув глазом соврал бывший таможенних. – Я видел, как ты сам носил пакеты.

Чжень выглядел озадаченным: казалось, он не припоминает со своей стороны столь небрежного обращения, с контрабандой.

Но Фландерс знал, что давать Чженю время для размышлений не стоит. Схватив низкорослого китайца за грудки, он заставил его выпрямиться.

– Правительству США наплевать на контрабандистов, – рявкнул он, возвышаясь над пленником. – Ты просчитался, появившись по эту сторону границы, Чжень, опасно просчитался.

– Я не контрабандист, – лепетал китаец, – просто держу ресторан, вот и все.

– Ну-ну, – равнодушно закивал головой Фландерс. – Так все говорят. А как насчет примеси героина в лапше, а?

– Нет! Я не контрабандист!

– Заткнись, – резким, как удар хлыста, голосом велел Шон, – иначе получишь еще пять лет за сопротивление властям.

Губы Чженя сжались в узкую черту.

– Я не контрабандист, – упрямо процедил он сквозь зубы.

– Двадцать пять лет, – напомнил Гельман. – Или ты предпочитаешь тридцать?

– Конечно, – кивнул Шон. – Ненавижу врунов.

– Подумай хорошенько, – мягко обратился Фландерс к Чженю. – Ты у нас на крючке. Мы можем снять тебя осторожно, а можем и просто сдернуть. Нам решать, вернешься ли ты домой сегодня вечером.

На миг Чжень смутился, но внезапно воодушевился.

– Вам нужен кто-то другой, да? – с жаром выпалил он. – Я могу выдать вам одного человека – важную птицу.

Фландерс изобразил одновременно изумление и недоверие.

– Ты согласен заложить своих собратьев по тону «Земля и небо», – переспросил он, – которому ты поклялся служить до последней капли крови?

Чжень улыбнулся:

– Это не братья из тона. Они белые, как вы. Большой русский гангстер.

– Выкладывай, – велел Шон и добавил вкрадчиво:

– Только не лги, Чжень. Если мы узнаем, что ты соврал, тебе не поздоровится. А мы обязательно это узнаем.

– Ты легко поймаешь этого русского, босс, – объяснил Чжень. – Он сказал, что будет следить за каждым моим шагом. Годится?

Шон хватил кулаком по крылу грузовика:

– Ч-черт!

– В чем дело? – встревожился Фландерс.

– Касатонов идет по следам Чженя, – выпалил Шон. – Значит, и по нашим следам!

– О Господи!

– Аминь. Шевелитесь, ребята, – заторопился Шон, – иначе нам не поздоровится.

Глава 29

Хозяином яхты «М. В. Парти-тайм» был массивный, шестидесятилетний мужчина с багровым лицом, который старался выглядеть лет на сорок, а вел себя как двадцатилетний мальчишка. Приставив бинокль к глазам, он провожал плотоядным взглядом стайку броско разодетых девиц, поднимающихся по трапу. Их каблуки отличались необыкновенной высотой, а юбки были короче некуда.

– На вкус матросов – ничего особенного, – заметил капитан, – а я бы не отказался скоротать ночку с одной из этих пташек.

Илья Касатонов стоял на расстоянии нескольких футов от капитана, изучая судовой журнал. Покончив с этим делом, он намеренно уронил толстый журнал на нактоуз.

Раздраженный громким стуком, капитан опустил бинокль и огляделся.

Не обращая внимания на капитана, Касатонов рассматривал компас с таким интересом, будто видел его впервые.

Капитан снова поднес к глазам бинокль.

Журнал опять грохнулся на нактоуз.

– Молодой человек, – наконец не выдержал капитан, – если вы не умеете обращаться с вещами, лучше не трогайте их!

– Очевидно, вы высоко цените женское тело, капитан, – заметил Касатонов, не отрывая взгляда от компаса.

– Я же мужчина, – отозвался капитан.

– Эти женщины предназначены не для вас и не для экипажа.

Внезапно Касатонов вскинул голову, пронзив капитана бестрепетным взглядом убийцы.

– Все члены экипажа, свободные от вахты, должны находиться в кают-компании, – заявил Касатонов. – Это касается и вас.

Владелец яхты любезно улыбнулся.

– Не беспокойтесь, – заверил он, – у меня опытная команда. Вашим гостям никто не помешает.

Касатонов вновь перевел тяжелый взгляд на компас.

– Но с другой стороны, – продолжал капитан, – если кто-нибудь из ваших дам пожелает познакомиться поближе с жизнью морского волка, просто проводите их на мостик. Никто еще не жаловался на… вид отсюда.

Быстрое движение головы Касатонова напомнило бросок змеи.

Капитан вздрогнул. Несмотря на то что комплекция обоих мужчин была приблизительно одинаковой, холод рептилии в глазах Касатонова внушал ужас.

– Вы меня не поняли, – отчетливо выговорил Касатонов. – В перерывах между вахтами ваши люди должны становиться невидимыми.

– Некоторые гости не прочь побывать на мостике, только и всего, – пробормотал капитан. – Мы постараемся развлечь их.

– Первую часть плавания меня не будет на борту.

Капитан попытался не выдать облегчения. Но не сумел.

– Я присоединюсь к вам в Виктории, – продолжал Касатонов. – И если кто-нибудь из гостей останется недоволен, вы за это ответите. Есть еще вопросы?

Лицо капитана приобрело малиновый оттенок. Он не привык выслушивать приказания, а тем более исполнять их.

– По-видимому, вы не знакомы с морскими законами, – резко заявил он. – Как только мы отчалим, командовать здесь буду я, а не вы. И если возникнут затруднения, разбираться с ними тоже придется мне.

Касатонов сделал движение, как будто хотел отвернуться, но тут же выбросил руку и схватил капитана за горло.

– Вы капитан плавучего борделя, а не яхты, невозмутимо процедил он.

Капитан застыл по стойке «смирно». Это был не жест уважения, а попытка уклониться от стальных пальцев, стискивающих ему горло.

– Это судно для развлечений, в самом прямом смысле этого слова, – продолжал Касатонов. – И если вы или ваши люди хоть чем-нибудь помешаете развлечениям пассажиров, я вас кастрирую. Мы поняли друг друга, капитан?

В последнее слово он вложил непередаваемую издевку.

Капитан слабо пискнул и кивнул.

Касатонов слегка разжал пальцы на шее собеседника.

– В Виктории вы должны быть к полуночи, – заявил русский.

Капитан закивал, как китайский болванчик.

– Где вас искать? – спросил Касатонов.

– В конце Гавернмент-стрит есть частный причал, – прохрипел капитан. – У меня там постоянное место.

– Не рассчитывайте на длительную стоянку, – распорядился Касатонов. – К завтраку мы будем у гавани Ванкувера, а на берегу должны иметь запас времени: надо успеть встретить самолет в ванкуверском аэропорту, прилетающий ровно в шесть вечера. Вопросы есть?

– Нет, – пробормотал капитан.

– Будьте готовы сняться с якоря через час.

Касатонов отпустил шею капитана так же стремительно, как стиснул ее.

Не удостоив капитана ни единым взглядом, Касатонов покинул мостик. Он спустился по трапу на главную палубу с проворством и уверенностью спортсмена.

Катя рылась в груде коробок и пакетов, только что доставленных на борт. На каждой из них виднелась эмблема магазина зимней одежды из Сиэтла.

– Ты задержался, – заметила Катя. – Что-то случилось?

– Ничего особенного.

Катя испытующе вгляделась в глаза Касатонова.

– Если с капитаном возникнут хоть малейшие затруднения, – продолжал Касатонов, – напомни, что я жду этот плавучий бордель у причала в конце Гавернмент-стрит в Виктории.

Улыбаясь, Катя издала довольный звук, напоминающий мурлыканье. Она наслаждалась возможностью держать на привязи такого зубра, как Касатонов.

– Непременно скажу, дорогой, – проворковала она.

Нагнувшись, Катя вытащила из одной коробки тяжелую длинную парку и грациозно закуталась в нее.

– Там найдутся еще такие же, – сказала она, указывая на коробку. – Большинство гостей не подготовились к осеннему круизу.

– Пусть их греют шлюхи.

С этими словами Касатонов со скукой взглянул на женщин. Они столпились у трапа, покуривая и болтая, как продавщицы в ожидании начала рабочего дня.

– Документы у всех в порядке? – спросил Касатонов у Кати.

– Да.

Пренебрежительно хмыкнув, Касатонов отвернулся от ярко разодетых шлюх.

– А то смотри, – предостерег он. – У канадцев могут найтись какие-нибудь, дурацкие законы насчет ввоза проституток.

– Один лос-анджелесский сутенер из «Коза Ностры» возит девок чартерными рейсами, – возразила Катя. – А эти все американки. Они имеют право въезжать в Канаду без визы.

– А как насчет припасов? Ты проверила камбуз? Все приготовлено?

– Разумеется, – зевнув, подтвердила Катя. – Я свое дело знаю, не волнуйся.

Касатонов не ответил. В глубине души он ощущал тревогу. Это чувство не покидало его с тех пор, как Чжень выехал за ворота склада.

– Успокойся, дорогой, – увещевала Катя своего партнера. – Нам предстоит всего лишь увеселительная прогулка.

Касатонов хмыкнул.

– Тони Ли и его люди позаботятся о том, чтобы подарок для Коямы благополучно прибыл в Викторию, – добавила Катя. – Не лучше ли нам как следует отдохнуть перед встречей с Коямой?

Но недоброе предчувствие не покидало Касатонова. Катя вздохнула. Она надеялась приятно провести плавание, развлекаясь соблазнительными и опасными играми со своим штатным убийцей.

– Посмотри, – предложила молодая женщина, показывая ему толстый свитер. – Я для тебя его купила. В нем ты будешь чувствовать себя как дома, в Эстонии.

Порыв ветра пролетел над солеными водами, растрепав светлые шелковистые волосы Касатонова и взметнув пышные пряди Катиных волос.

– Здешний воздух так холоден и чист, – произнесла Катя с глубоким вздохом. – Он заставляет меня жалеть о прошлом.

– Прошлое давно мертво.

Катя состроила гримаску, недовольная мрачностью Касатонова.

– Надень его, – мягко попросила она, протягивая свитер. – Он тебе пойдет.

Касатонов оттолкнул подарок.

– Мы зашли слишком далеко, чтобы свернуть с пути, – пробормотал он.

– Но кто может нам помешать? – спросила Катя. Касатонов ответил бы ей, если бы смог. Но им двигали только инстинкты хищника, который вдруг сам стал добычей. От дурного предчувствия у него покалывало все тело, словно от прикосновения грубой ткани.

– Канадцы следят только за тем, чтобы из США на территорию страны не провозили контрабандные сигареты, – убеждала его Катя. – Таких контрабандистов мы обходим стороной. Стало быть, шелк в безопасности.

Так и не дождавшись ответа, Катя приложила свитер к его широким плечам, а затем вытянула рукав вдоль мускулистой руки, проверяя длину.

Ее пальцы коснулись того места, где длинный рукав рубашки прикрывал тонкую повязку. Она вспомнила, какой страх и возбуждение испытала, увидев струящуюся по его коже кровь и зная, что эта ранка оставлена ее зубами.

Катя провела губами по рукаву, скрывающему ранку.

– Пожалуйста, милый, поедем со мной, – торопливо зашептала она. – Позволь мне искупить вину…

По-прежнему прикладывая свитер к торсу Ильи, Катя приблизилась и не без умысла задела его грудью.

Касатонов крепко схватил ее за плечи. Запах водки и женщины, исходящий от Кати, соблазнял его.

Но вместе с тем усиливал тревогу.

– Почему тебе не терпится именно сейчас? – спросил Касатонов. – Обычно ты бывала только рада отправить меня в бой. Или ты задумала что-то без моего ведома?

На лице Кати отразилось изумление, но не испуг.

– Как ты мог такое подумать! – воскликнула она.

– Тогда почему же ты удерживаешь меня? Или тебя что-то испугало?

Катя сильнее прижалась к Касатонову, но он не ослабил пальцы на ее плечах. Она отвернулась, желая спрятать почти детский страх в глазах.

– Да, – прошептала она, – я не хочу ждать одна вместе с этими чудовищами. Мне кажется, именно сейчас им нельзя доверять.

– Не только сейчас, – поправил Касатонов. – Они сожрали бы тебя живьем и даже не поперхнулись, не будь рядом русского волкодава.

Ужас, как режущий удар хлыстом, заставил Катю передернуться.

– Знаю, – тихо выговорила она. – Останься со мной, пожалуйста.

Касатонов со смехом отстранил ее, не обращая внимания на слабую попытку сопротивления.

– Наконец-то ты поняла, что без меня тебе не обойтись, – произнес он. – Вот и хорошо. Это придаст тебе покорности.

Он резко выпрямил руки, отталкивая Катю.

– Илья!

Касатонов ответил ей странной удрученной улыбкой.

– Об этом мы поговорим, когда шелк будет в безопасности, – заявил он. – Если, конечно, ты по-настоящему оценишь меня…

Катя застыла в ожидании.

Касатонов молча смотрел поверх студеной ряби вод залива Эллиота на зубчатые пики Харрикейн-Ридж.

– В чем дело? – не выдержала Катя. – Чего ты хочешь?

– Равноправного партнерства. Разве это много?

– Ты хочешь половину того, что я зарабатывала всю жизнь? – негромко переспросила Катя. – Половину того, за что меня насиловали и били?

– По-твоему, все, что у тебя есть, – только твоя заслуга? – злобно спросил Касатонов.

– Да!

– А по-моему, нет.

Смесь гнева, страха и водки переполнила ярость.

– Я вытащила тебя из армейской помойной ямы, ѕ выпалила она. – Спасла тебя от пьянок с дешевой водкой и стареющими приятелями, тоскующими о старых добрых временах, а теперь ты претендуешь на половину того, что принадлежит мне?

– Я работал на тебя, убивал для тебя. Без меня ты бы ничего не добилась. Я думал, ты наконец-то поняла это. – Касатонов пожал плечами. – Но нет, ты до сих пор не вырвалась из мира обиженного ребенка.

– Без меня ты бы…

– Думаешь, это твой острый язык держит итальянца в рамках приличий? – перебил женщину Касатонов.

– В рамках приличий? Ха! Да он смотрит на меня, как бык на корову.

– Он прикасался к тебе? Хоть раз?

Катя собралась было сказать «да», но удержалась. Ложь была бесполезна, да и небезопасна.