Текст книги "Медиум с Саутгемптон-роу"
Автор книги: Энн Перри
Жанр: Полицейские детективы, Детективы
Возрастные ограничения: +16
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 8 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
– Ох, я сроду не видела таких просторов! – изумленно воскликнула Грейси, когда они поднялись по тропе, извивавшейся по крутому склону, к вершине холма и, остановившись, разглядывали обширный панорамный вид раскинувшихся внизу вересковых пустошей – окутанные дымкой далекие зеленые холмы с красноватыми пятнами вереска, сбрызнутые кое-где золотистыми вкраплениями луговых цветов, и редкими темными стайками людей в далекой низине. – Неужто мы единственные забрались в такую глушь? – с благоговейным страхом спросила девушка. – И никто здесь больше вовсе не живет?
– Почему же никто, поблизости живут фермеры, – ответила Шарлотта, окидывая взглядом более темные вересковые возвышенности на севере и более пологие и оживленные склоны южных холмов и долин. – Приглядись повнимательнее… видишь, вон там вьется дымок! – Она показала на тонкий столбик серого дыма, настолько малозаметный, что разглядеть его можно было только при большом старании.
– Э-гей! – вдруг вскрикнула Грейси. – Вы уж поосторожнее там, ваша светлость!
Эдвард глянул на нее с усмешкой и со всех ног помчался вниз по склону, а Дэниел тут же устремился за ним. Разом повалившись в заросли зеленого папоротника, они сцепились руками и ногами и принялись кататься по траве, заливаясь громким счастливым смехом.
– Мальчишеские забавы! – пренебрежительно воскликнула Джемайма.
Но внезапно, отбросив гордость, она и сама вприпрыжку побежала следом за ними.
Шарлотта невольно улыбнулась. Здесь можно было радоваться жизни даже без Томаса. Их коттедж находился всего в полумиле от центра деревни – приятная прогулка. Люди выглядели дружелюбными и отзывчивыми. Вдали от города дороги были узкими и извилистыми, а из окон верхнего этажа открывались замечательные виды на бесконечно далекие холмы. Ночная тишина вызывала изумление, и однажды, задув свечи, лондонцы вдруг осознали, что вокруг коттеджа стоит кромешная тьма.
Но они жили в безопасности, и даже если это не казалось миссис Питт особо важным, так считал ее муж. Он чувствовал возможность опасности, и теперь Шарлотта могла помочь ему, лишь увезя детей в эти места.
Правда, еще в день приезда она услышала за спиной какой-то шум и, обернувшись, увидела малорослую лошадку с повозкой, поднявшуюся за ними по извилистой тропе. Ее вел мужчина с обветренным лицом – щурясь от яркого света, он поглядывал по сторонам, точно искал что-то. Заметив приезжих, он выбрался на более ровный участок и взглянул на Шарлотту более пристально.
– Добрый день, – произнес мужчина вполне любезно. – Вы, значитцца, и будете та самая дама, что сняла коттедж Гарта. – Он кивнул, но это утверждение, похоже, требовало ответа.
– Да, – подтвердила миссис Питт.
– Так вот так я же и сказал им, – удовлетворенно заметил незнакомец, вновь подтягивая поводья и побуждая свою лошадку идти вперед.
Шарлотта глянула на Грейси. Та шагнула было вслед за мужчиной, но потом остановилась.
– Может, кто-то просто полюбопытствовал? – тихо предположила она. – Не часто ведь к ним сюда приезжают новые люди.
– Да… конечно, – согласилась миссис Питт. – И тем не менее не позволяй детям убегать далеко. И хорошо запирай дверь на ночь. Так будет надежнее, здесь ведь все-таки дикие края.
– Ага… ну дык, – решительно поддержала ее Грейси. – Не хватало еще, чтобы к нам забрались какие-то дикие звери… вроде лис или другой живности. Не знаю, уж кто тут еще водится. – Она пристально посмотрела вдаль. – Какая же… красотища! Как вы думаете, может, мне стоит вести дневник или путевые заметки? Может, я больше в жизни не увижу ничего подобного…
– Отличная идея, – мгновенно отозвалась Шарлотта. – Мы все заведем дневники. Дети! Где вы? – позвала она и испытала до смешного сильное облегчение, услышав сначала их отклики, а потом увидев, как все трое мчатся обратно, ловко прыгая по поросшим травой кочкам. Нельзя было испортить им радость страхами, для которых у нее не было пока никаких оснований.
Глава пятая
На следующий день после убийства Мод Ламонт газеты, сочтя это преступление достаточно важным, поместили сообщение о нем на первой полосе, наряду с новостями о выборах и событиях в мире. Никто не сомневался в том, что это было преступление, а не несчастный случай или безвременная, но естественная кончина. Присутствие полиции подтвердило общее мнение, но полицейские сообщили журналистам лишь то, что их вызвала домработница, мисс Лина Форрест. Сама она говорить отказалась, а инспектор Телман лаконично подтвердил, что по данному делу начато расследование.
Стоя перед кухонным столом, Питт налил себе вторую чашку чая и предложил нервно переминавшемуся с ноги на ногу Телману тоже взбодриться. Но инспектор чинно отказался.
– Мы опросили с полдюжины других клиентов, – нахмурившись, доложил он. – Все они пользовались ее услугами. По их словам, они не знали другого медиума такой одаренности. Что бы это ни значило…
Последние слова Сэмюэль бросил почти с вызовом, точно надеясь, что Томас объяснит ему суть спиритической одаренности. Он выглядел глубоко опечаленным всей этой историей, однако было очевидно: что бы ему ни удалось выяснить со времени последней встречи с Питтом, новые сведения встревожили его, выведя из состояния простого презрения.
– Что она говорила им и в какой манере? – спросил Томас.
Телман сердито глянул на него.
– Духи вещали через ее уста, – ответил он, ожидая неизбежных насмешек. – Воздух дрожал и туманился, но они не сомневались, что перед ними возникает голова с лицом знакомого им человека.
– А где при этом находилась сама Мод Ламонт? – спросил Питт.
– Сидела на своем стуле во главе стола или в специально сделанной кабинке, где ее руки не могли ускользнуть из виду. Она сама предложила такое устройство для повышения их доверия.
– И много ли она брала за услуги? – поинтересовался Томас, прихлебывая чай.
– Одни говорили о двух гинеях, другие – о пяти, – покусывая губы, ответил его коллега. – Хитрость в том, что если она называла свои сеансы развлекательной вечеринкой, то никто не мог выдвинуть против нее обвинений. Даже мы не могли бы предъявить никаких претензий. Нельзя же арестовать фокусника, да и платили клиенты охотно. Хотя, по-моему, это то еще удовольствие… или утешение…
– Вероятно, ее деятельность аналогична приему патентованных лекарств, – задумчиво произнес Питт. – Если верить, что они избавят от головной боли или погрузят в здоровый сон, то, возможно, так и будет… И кто скажет, что у вас нет права попробовать?
– Но это же вздор! – негодующе воскликнул Телман. – Она наживалась на глупой доверчивости людей. Сообщала им то, что они хотели услышать. Любой мог бы сделать это!
– Разве мог бы? – быстро заметил Томас. – Поручите вашим подчиненным выяснить все более детально. Нам необходимо узнать, не располагала ли она источниками получения нужных реальных сведений. Пока для нас непонятно, где она черпала их.
В глазах инспектора отразилось недоверие, омраченное подлинной тревогой.
– Если она завела осведомителя, то мне необходимо узнать о нем все возможное! – резко добавил Питт. – И я имею в виду не бесплотного и бескровного духа, а живого человека из плоти и крови.
Сэмюэль облегченно улыбнулся, но чуть позже вспыхнул, залившись тусклой краской смущения.
Его бывший начальник усмехнулся. Впервые он обнаружил нечто достойное смеха с тех пор, как Корнуоллис сообщил, что ему придется вернуться в Специальную службу.
– Надеюсь, вы уже выяснили обо всех, кого могли видеть на Космо-плейс перед той садовой дверью в тот или любой другой вечер и кто мог быть нашим анонимным клиентом? – спросил он инспектора.
– Естественно, я все выяснил! Для этого мне и выделили сержантов и констеблей, – раздражительно буркнул Телман. – Не могли же вы так быстро забыть об этом! Я иду с вами на встречу с этим генерал-майором Кингсли. Не сомневаюсь, что ваше мнение о нем будет весьма проницательным, но мне хочется также составить собственное мнение. – Он сжал зубы. – К тому же он один из всего двух очевидцев, которые, как мы узнали, присутствовали на том… сеансе.
В последнее слово Сэмюэль вложил всю злость и разочарование, испытанные за время общения с людьми, которые использовали свои права быть одураченными, включая в итоге в свой дурацкий круг и его самого. Ему не хотелось жалеть их, а еще меньше хотелось понимать, причем эта борьба за отчужденность от них ясно отражалась на его лице, как и то, что в итоге он ее проиграл.
Питт испытующе посмотрел на коллегу, ища следы возможных страхов или суеверий, но не обнаружил ничего подобного. Он поставил на стол опустевшую чашку.
– В чем дело? – с обидой спросил Телман.
Томас улыбнулся ему, но не насмешливо, а с удивившей его самого симпатией.
– Пустяки, – ответил он. – Давайте пойдем и побеседуем с Кингсли и спросим его, почему он ходил к мисс Ламонт и что она сумела сделать для него, особенно в тот вечер, когда умерла.
Он развернулся и направился по коридору к выходу, предоставив Сэмюэлю возможность пройти мимо него, после чего закрыл дверь и запер дом.
– Доброе утро, сэр, – приветливо произнес проходивший мимо почтальон. – Очередной чудесный денек.
– Да, – согласился Питт, не узнавая этого парня. – Доброе утро. Вы недавно на нашей улице?
– Да, сэр. Всего две недели, – ответил служащий. – Вроде уже начинаю узнавать жителей. Встречал и вашу хозяйку пару дней назад. Красивая дама. – Его глаза расширились. – Хотя с тех пор я не видел ее. Надеюсь, не приболела? В такую пору запросто можно подхватить сильную простуду, что печально, конечно, учитывая летнюю жару.
Томас уже хотел ответить, что его жена уехала отдыхать, но с внезапным испугом осознал, что почтальоном может прикинуться кто угодно – а потом передать кому угодно собранные сведения!
– Нет, спасибо, не беспокойтесь, – быстро ответил он. – Она прекрасно себя чувствует. Всего доброго.
– И вам, сэр, всего доброго. – И, насвистывая сквозь зубы, почтальон продолжил свой путь.
– Я могу поискать кэб, – предложил Телман, окидывая взглядом Кеппел-стрит и не обнаружив никаких свободных одноколок.
– Почему бы нам не прогуляться? – спросил Питт, выбрасывая из головы почтальона и размашистым шагом устремляясь на запад, в сторону Рассел-сквер. – До его дома не больше мили. Пройдем мимо Воспитательного дома, а там уж до Гаррисон-стрит рукой подать.
Сэмюэль удивленно хмыкнул и, ускорив шаг, поравнялся со своим бывшим шефом. Тот незаметно усмехнулся. Он понял, что Телмана озадачило именно то, как Питт узнал, где живет Рональд Кингсли: по его сведениям, Томас не наводил справок в полицейском участке. Наверное, решил он в итоге, Специальная служба давно заинтересовалась личностью Кингсли.
Они молча миновали Рассел-сквер, перешли через оживленное движение на Уорберн-плейс и направились по Бернард-стрит к Брансвик-сквер и к массивным старинным стенам приюта. Дальше они повернули направо, безотчетно решив уклониться в сторону от детского кладбища. Этот вид всегда наводил на Питта печаль, и, искоса глянув на своего спутника, он увидел те же опущенные глаза и сжатые губы. Томас вдруг потрясенно осознал, что за все годы их совместной службы очень мало узнал о прошлом Телмана, за исключением его досады на бедность, которая так часто проявлялась с полнейшей откровенностью, что воспринималась уже вполне естественно, не вызывая желания узнать, какие подлинные страдания могли породить ее. Грейси, вероятно, лучше, чем Томас, узнала душу этого парня с суровой внешностью. Но, с другой стороны, сама Грейси выросла на тех же узких улочках, где все боролись за элементарное выживание. Возможно, ей даже спрашивать ничего не пришлось. Она могла относиться к этому прошлому иначе, но понимала и настроение Сэмюэля.
Питт, будучи сыном лесника, воспитывался в загородном поместье сэра Артура Десмонда. Его родители служили там, и однажды его отца обвинили и признали виновным в браконьерстве – по убеждению Томаса, совершенно ошибочно. С годами пылкость этого убеждения ничуть не ослабла. Но он не голодал больше одного дня и не подвергался опасностям уличных нападений, не считая драк с ровесниками. Синяки были его самыми тяжкими травмами, хотя, разумеется, его мягкому месту тоже частенько перепадало – и вполне заслуженно – от главного садовника.
В полном молчании полицейские миновали место детского погребения. Слова тут были излишними, вовсе не нужными.
– У него есть телефон, – наконец сообщил Питт своему спутнику, когда они свернули на Гаррисон-стрит.
– Что? – Телман был поглощен собственными мыслями.
– У Кингсли есть телефон, – повторил Томас.
– Вы звонили ему? – испуганно спросил Сэмюэль.
– Нет, я обнаружил его в справочнике, – пояснил Питт.
Инспектор густо покраснел. Он не думал, что частные лица могут обзавестись телефонами, хотя и знал, что у самого Томаса телефон есть. Может, когда-нибудь он тоже сможет позволить себе такую роскошь, и может быть, даже в силу служебной необходимости, – но не сейчас. Он лишь недавно получил повышение и, осознавая собственную неопытность, испытывал неловкость, как бывает, когда новый воротничок нещадно натирает шею. И еще больше Сэмюэля изводило то, что он не чувствовал себя вполне готовым к такой должности – особенно благодаря тому, что Питт постоянно следил за его действиями, забрав у него первое же самостоятельное расследование.
Бок о бок они подошли к дому Рональда Кингсли, и лакей пригласил их войти. Их провели по довольно темному, отделанному дубовыми панелями холлу, три стены которого заполняли картины славных баталий. Но сейчас не время было задерживаться и читать медные таблички на рамах, чтобы выяснить, какие именно сражения там изобразили. На первый взгляд большинство из них относилось к наполеоновским временам. На одной картине запечатлели похороны. Она производила более сильное впечатление по сравнению с остальными благодаря более искусной и выразительной палитре и ощущению трагичности, исходившему от согбенных скорбных фигур. Может, так хоронили Мура[19]19
Джон Мур (1761–1809) – английский генерал, участник Наполеоновских войн. Возглавил английские войска в Португалии; был убит при освобождении от французов города Ла-Корунья в Галисии, где и похоронен.
[Закрыть] после битвы при Ла-Корунье.
Утренняя гостиная, выдержанная в зеленовато-коричневых тонах, выглядела так же по-мужски строго, напоминая, скорее, рабочий кабинет благодаря кожаной мебели и книжным шкафам с толстыми единообразными томами. Противоположную стену украшала коллекция африканского оружия – разнообразные копья и оригинальные ассегаи[20]20
Ассегай – метательное копье с железным наконечником, используемое в некоторых африканских племенах.
[Закрыть]. Явные вмятины и засечки на них свидетельствовали о боевом прошлом. На центральном столе темнела изящная, но несколько стилизованная бронзовая статуя гусара. Зато великолепная отливка его лошади выглядела весьма натурально.
Когда дворецкий удалился, Телман с интересом огляделся, испытывая в то же время чувство неловкости. Этот зал принадлежал человеку, чуждому ему как по положению, так и по образованию, воплощая в себе все то, что обычно вызывало его негодование и обиду. Один частный случай, правда, заставил Сэмюэля увидеть в другом отставном военном офицере человека уязвимого и даже способного вызвать глубокое восхищение, но он по-прежнему считал это исключением. Владелец же этой гостиной, чья жизнь отражалась в картинах и обстановке, как минимум мог оказаться большим оригиналом – в общем, противоречивой натурой. Как мог кто-то, переживший самые настоящие ужасы, командуя на войне солдатами, настолько потерять связь с реальностью, что обратился за советом к особе, якобы способной общаться с призраками?
Дверь открылась, и вошел высокий сухопарый мужчина. Его лицо выглядело пепельно-бледным, как у больного. Коротко подстриженные волосы наряду с усами, легкой тенью темневшими над верхней губой, придавали ему довольно суровый вид. Держался он прямо, но, скорее, в силу выработанной долгой службой привычки, а не внутренней жизнестойкости.
– Доброе утро, джентльмены, – сказал хозяин дома. – Дворецкий сообщил мне, что вы из полиции. Чем я могу помочь вам?
В его голосе не прозвучало никакого удивления. Возможно, генерал успел прочесть в газетах о смерти Мод Ламонт.
Питт уже решил, что не станет упоминать о своей связи со Специальной службой. Не зная об этом, Рональд может предположить, что они с Телманом из одного участка.
– Доброе утро, генерал Кингсли, – ответил он. – Я – суперинтендант Питт, а это мой коллега инспектор Телман. С сожалением сообщаю вам, что два дня назад умерла мисс Ламонт. Ее обнаружили вчера утром в собственном доме. Учитывая обстоятельства, мы обязаны тщательно расследовать это дело. Я полагаю, вы присутствовали на ее последнем сеансе?
Сэмюэль напрягся, удивившись грубоватой прямоте своего коллеги.
Кингсли же глубоко вздохнул. Он выглядел бесспорно потрясенным. Предложив полицейским садиться, хозяин дома и сам опустился в одно из массивных кожаных кресел. Не желая быть инициатором неприятного разговора, он выжидал, пока они сами начнут его.
– Не могли бы рассказать нам, сэр, что там происходило с момента вашего прибытия на Саутгемптон-роу? – попросил Томас.
Генерал прочистил горло. Похоже, это далось ему с трудом. Питту показалось странным, что военный, который, несомненно, привычен к жестокости смерти, столь взволнован известием об убийстве. Или убийство на войне оценивалось по иному, более высокому счету? Разве солдатам не предписывалось идти в бой с положительно выраженным намерением убить как можно больше врагов? Правда, на этот раз была убита женщина, но едва ли это могло иметь значение. Женщины очень часто становились жертвами жестокости, мародерства и насилия, сопутствующих войнам.
– Я прибыл туда вечером, чуть позже половины девятого, – начал Кингсли. – Мы должны были начать без пятнадцати десять.
– Требовались длительные приготовления? – уточнил Питт.
– Их мы сделали на прошлой неделе, – сказал Рональд. – Это был мой четвертый визит.
– С теми же тремя людьми? – быстро спросил Томас.
Кингсли с нерешительным видом помолчал, но потом наконец ответил:
– Нет. С теми же – только третий.
– Кто они?
На этот раз генерал совсем не медлил с ответом:
– Не знаю.
– Но вы находились там вместе?
– Мы находились там одновременно, – поправил полицейского Рональд. – Но ни в коем случае не вместе, за исключением того… в общем, присутствие нескольких личностей помогает увеличить силу.
Он не стал пояснять, что имеется в виду.
– Можете ли вы описать их? – попросил Томас.
– Если вы, суперинтендант, узнали, что я там был, так же, как и мое имя и адрес, то неужели вы не знаете того же самого об остальных?
Лицо Телмана озарила вспышка интереса – Питт заметил это боковым зрением. Кингсли наконец проявил повадки лидера, каким и надлежало быть офицеру. Томас задумался о том, какое же ужасное потрясение побудило его обратиться к медиуму. Вторжение посторонних в жизненные раны людей всегда ощущалось как мучительная навязчивость, но мотивы убийства слишком часто скрывались как раз в ужасных событиях прошлого, и для понимания их сути приходилось разбираться во всех деталях.
– Мне известно имя женщины, – ответил полицейский на поставленный вопрос. – Но не личность третьего клиента. Мисс Ламонт обозначила его в своем ежедневнике лишь в виде загадочного рисунка в картуше.
Кингсли слегка нахмурился:
– Я понятия не имею о причинах такой таинственности. Ничем не могу помочь вам.
– Но вы можете описать мне его… или ее?
– Весьма неопределенно, – ответил Рональд. – Мы собирались там не ради приятного общения, и я не имел ни малейшего желания проявлять к остальным присутствующим никакого особого внимания, ограничиваясь обычной вежливостью. Но, насколько мне помнится, тот человек выглядел как мужчина среднего роста. Несмотря на жару, он носил какое-то бесформенное пальто, поэтому мне неизвестно, каково его телосложение. Волосы скорее светлые, чем темные, возможно седые. И вообще он сидел в более темной стороне салона, а светильники испускали красный свет, искажавший зрение. Мне кажется, что я смог бы узнать его при встрече, хотя не уверен.
– А кто появился там первым? – решил внести свою лепту в беседу Телман.
– Первым пришел я, – ответил Кингсли, – следом за мной – дама.
– Можете вы описать эту даму? – сразу спросил Питт, вспомнив о длинном светлом волосе на манжете Мод Ламонт.
– Мне казалось, вы узнали, кто она, – возразил военный.
– Мне известно ее имя, – пояснил Томас. – Но хотелось бы также узнать ваше впечатление о ее внешности.
Кингсли смирился.
– Высокая, выше большинства женщин, исключительно элегантная, пепельная блондинка с прической… – Он умолк, похоже, не найдя в своем лексиконе нужных слов.
Питт напряженно затаил дыхание, едва не задохнувшись в итоге.
– Благодарю, – пробормотал он. – Прошу вас, продолжайте.
– Другой мужчина пришел последним, – покорно продолжил Рональд. – Насколько мне помнится, он и на остальные встречи являлся последним. Входил через садовую дверь, а уходил первым.
– А кто уходил последним? – задал новый вопрос Томас.
– Дама, – ответил Кингсли. – Она еще оставалась, когда я ушел.
Он выглядел печальным, словно этот ответ не принес ему никакого удовлетворения или ощущения безопасности.
– Значит, неизвестный также вышел через сад? – уточнил Телман.
– Да.
– А мисс Ламонт выходила с ним, чтобы запереть за ним дверь на Космо-плейс?
– Нет, она оставалась с нами.
– А служанка?
– Нет, служанка ушла вскоре после нашего прихода. По-видимому, она вышла через дверь на кухне. Я видел, как она проходила по саду, как раз перед тем, как стемнело. Она еще несла фонарь, который оставила за входной дверью.
Питт живо представил себе путь по саду от заднего выхода из дома до Саутгемптон-роу. Он неизбежно вел к двери в садовой стене на Космо-плейс.
– Так она вышла из садовой двери? – спросил Томас.
– Да, – подтвердил Кингсли. – Вероятно, потому и взяла фонарь. И оставила его на главном крыльце. Я слышал ее шаги по гравию и видел свет.
Телман сделал вывод за него:
– То есть либо эта дама убила мисс Ламонт, либо это сделали вы или тот неизвестный, вернувшись через садовую дверь. Либо кто-то еще, совершенно нам не известный, пришел на какую-то более позднюю встречу, и мисс Ламонт сама впустила его через главную дверь. Но последнее сомнительно: по словам горничной, мисс Ламонт обычно уставала после сеанса, так что, распрощавшись с визитерами, сразу уходила спать. В ее ежедневнике никто больше не упомянут. И никого больше там не видели и не слышали. А в какое время ушли вы, генерал Кингсли?
– Примерно за четверть часа до полуночи, – ответил военный.
– Да, поздновато для нового гостя, – заметил Питт.
Рональд потер пальцами лоб, словно у него разболелась голова. Он выглядел усталым и подавленным.
– Я действительно не представляю, что произошло после моего ухода, – тихо произнес он. – Она казалась совершенно спокойной, ни малейшей тревоги или недовольства. И уж наверняка не могла кого-то бояться или вообще ожидать появления нового визитера. Верно, она устала, очень устала. Общение с духами умерших всегда приводит к сильному истощению. Обычно у нее едва хватало сил, чтобы пожелать нам доброй ночи и проводить до двери. – Генерал умолк и страдальческим взором уставился в раскинувшуюся перед его мысленным взором пустоту.
Сэмюэль мельком взглянул на Питта. Его смущали как глубина чувств Кингсли, так и абсурдная тема обсуждения. Замешательство инспектора явно выдавали нервно дергающиеся на коленях руки и напряженная неподвижность позы.
– Будьте добры, генерал Кингсли, опишите нам, пожалуйста, тот вечер, – попросил Томас. – Что именно происходило после того, как вы прибыли туда и собрались все остальные? Возможно, завязался какой-то разговор?
– Нет. Мы… каждый из нас приходил туда по своим личным причинам. Я не имел желания делиться ничем личным с другими, и, по-моему, остальные его тоже не испытывали. – Говоря это, Рональд отвел глаза, словно по-прежнему упорно держался за свою тайну. – Мы сели вокруг стола, ожидая, пока мисс Ламонт сконцентрируется на… вызове духов, – с запинкой произнес он.
Должно быть, военный заметил чувства Телмана, которые можно было назвать по меньшей мере скептицизмом, и отражавшуюся во взгляде смесь жалости и презрения. Его отношение, казалось, уже пропитало атмосферу гостиной.
Питт сомневался в своих чувствах, но вместо презрения и неловкости скорее испытывал своего рода подавленность. Причин ее он не мог бы назвать, но полагал, что она как-то связана с безумными попытками вызова духов умерших, при всей непостижимости такой возможности.
– Как именно вы расположились за столом? – спросил Томас.
– Во главе стола на стуле с высокой спинкой сидела мисс Ламонт, – ответил генерал, – напротив нее – женщина, а слева – припоздавший мужчина. Он сидел спиной к окнам. А сам я сидел справа. И, естественно, мы сцепили руки.
Телман нервно поерзал.
– Это традиционная практика? – уточнил Питт.
– Да, чтобы исключить предположения об обмане, – объяснил Рональд. – Некоторые медиумы даже предпочитают сидеть в специальных кабинках, вдвойне ограничивая свободу своих действий, и, полагаю, мисс Ламонт иногда пользовалась таким устройством, но не во время моих посещений.
– А почему она не делала так при вас? – резко спросил Телман.
– В этом не было необходимости, – ответил Кингсли, стрельнув в него сердитым взглядом. – Никто из нас не испытывал никаких сомнений. И нам не хотелось обижать ее таким… таким глупым физическим ограничением. Мы стремились не к дешевым развлечениям, а к знаниям, к выяснению более верных сведений.
– Понятно, – спокойно заметил Питт, не глядя на коллегу. – И что происходило дальше?
– Насколько я помню, мисс Ламонт вошла в транс, – ответил генерал. – Казалось, она поднялась в воздух, отделившись от стула на несколько дюймов, а чуть позже заговорила совершенно другим голосом. И я… – Он опустил глаза. – Я полагаю, что через нее с нами говорил ее дух-наставник. – Последняя фраза прозвучала так тихо, что Томас с трудом расслышал ее. – Он пожелал узнать, что мы хотели бы выяснить. Это был голос русского мальчика, замерзшего до смерти… далеко на севере, где-то за Северным полярным кругом.
На этот раз Телман словно окаменел.
– И что же вы ответили? – спросил Питт.
Ему требовалось узнать, зачем пришла Роуз Серраколд, но он боялся, что если Кингсли сначала ответит на этот вопрос и заметит, какова реакция Сэмюэля, то предпочтет скрыть причины своего интереса. А они, возможно, тоже были важны. В конце концов, именно этот человек написал то враждебное политическое письмо, нападая на Обри Серраколда, хотя и не знал, что его жена сидит рядом с ним за столом Мод Ламонт. Или знал?
Рональд хранил молчание.
– Генерал Кингсли? – повысил голос Питт. – Что вы хотели узнать через мисс Ламонт?
Откровенность далась военному с огромным трудом.
– Мой сын Роберт служил в Африке, воевал с зулусами, – не отрывая взгляда от пола, начал он. – Его убили там в ходе одной операции… – Теперь голос генерала срывался от волнения. – Мне хотелось убедиться, что его смерть… что его дух упокоился с миром. О той операции поступали… противоречивые отчеты. Я должен был узнать правду. – Он так и не посмотрел на Томаса, похоже, не желая видеть, что отразится на его лице, или обнажать собственную душевную рану.
Питт испытал, по меньшей мере, уместное удовлетворение.
– Понятно, – мягко произнес он. – И вам удалось получить известие?
Задавая этот вопрос, он уже догадался, что Кингсли не дождался никаких известий. Страх военного, казалось, материализовался в комнате, и теперь стали понятны причины его горестного потрясения. Со смертью Мод Ламонт он потерял возможность общения с тем единственным миром, откуда надеялся получить ответ. Разве могло у него возникнуть желание уничтожить ее?
– Нет… пока, – прошептал Рональд. Слова словно застревали у него в горле, и Питт даже на мгновение усомнился, слышал ли он их.
Он почувствовал, как мучается рядом с ним Телман. Инспектор привык к проявлениям обычного горя, но непостижимые страдания генерала вызвали у него глубокое замешательство и острую тревогу. Он сомневался даже в собственных чувствах. Ему следовало бы испытывать насмешливое раздражение, порожденное переживаниями всей его былой жизни. Но, взглянув мельком на лицо Сэмюэля, Томас увидел на нем выражение сострадания.
– А что хотела узнать дама? – Питт вновь повернулся к генералу.
Поглощенный собственными мыслями, тот с трудом вернулся к реальности и устремил на Томаса озадаченный взгляд.
– Не знаю толком. Ей очень хотелось пообщаться с матерью, но я не понял зачем. Должно быть, по очень личному делу, поскольку все ее вопросы казались мне какими-то туманными и неопределенными.
Какими же, интересно, могли быть ответы на такие вопросы? Питт вдруг напрягся, испугавшись того, что может сказать ему Кингсли. Почему Роуз Серраколд в такое исключительно уязвимое время рискнула сделать столь опасный и, возможно, смехотворный шаг? Неужели она совсем не понимала, к чему это может привести? Или поиски ответов были для нее настолько важными, что все остальное не имело значения? Что же могло так мучительно интересовать ее?
– Вопросы были связаны с ее матерью? – уточнил Томас.
– Да.
– И мисс Ламонт удалось связаться с ней?
– Очевидно.
– И что она хотела узнать?
– Вроде бы ничего особенного. – Вспоминая сеанс, Кингсли выглядел озадаченным. – Просто обычные семейные подробности, о других родственниках… давно усопших. О ее бабушке, отце… Она спрашивала об их самочувствии.
– Когда она спрашивала о них? – повысил голос Питт. – В тот вечер, когда убили мисс Ламонт? Или раньше? По возможности вспомните, пожалуйста, поточнее, что говорилось – это может очень помочь нам.
Рональд задумчиво нахмурился.
– Мне крайне трудно представить, что эта дама могла причинить какой-то вред мисс Ламонт, – убедительно произнес он. – Она, конечно, эксцентричная, яркая личность, но я не заметил в ней никакого гнева, никакой недоброжелательности или враждебности. Скорее… – Генерал умолк, не закончив фразу.
Телман подался вперед:
– Продолжайте, – ободрил Питт военного.
– Скорее страх, – тихо закончил тот, словно сам когда-то переживал такое же чувство. – Но вам нет смысла спрашивать меня, чего она боялась, поскольку я не могу даже представить себе этого. Казалось, ее очень волновало, доволен ли ее отец, вылечился ли он. Странный вопрос, на мой взгляд, – словно его болезнь могла проявиться и в ином мире. Но, возможно, такое беспокойство объяснимо для человека, любившего кого-то. Любовь не всегда подчиняется доводам разума. – Рональд по-прежнему прятал глаза, словно говорил и о своих тайных чувствах.
– А второй мужчина, что он хотел узнать? – продолжил расспросы Томас.
– Честно говоря, не помню ничего конкретного, – нахмурившись, произнес Кингсли таким тоном, словно только сейчас с изумлением осознал это.
Внимание! Это не конец книги.
Если начало книги вам понравилось, то полную версию можно приобрести у нашего партнёра - распространителя легального контента. Поддержите автора!Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?