Текст книги "Убийца рядом со мной. Мой друг – серийный маньяк Тед Банди"

Глава 9

Я сидела в кабинете капитана Херба Свиндлера, когда в конце июня 1974 года в отдел убийств вошла Джони Ленц с отцом. Фотографии жертв Херб повесил на стене кабинета. Они служили напоминанием, что следствие должно не сбавлять оборотов, пока преступник не будет пойман. Джони сама вызвалась помочь и пришла взглянуть на снимки других девушек – вдруг она кого-то из них опознает, хотя их имена были ей совершенно незнакомы.

– Джони, – начал мягким тоном Херб. – Взгляни на этих девушек. Ты кого-то из них видела? Может, вы встречались в клубе, вместе гуляли или ходили на занятия?

Джони изучала фотографии, а отец, оберегая ее, стоял рядом. Эта худенькая девушка все еще не оправилась от черепно-мозговой травмы. Говорила она неуверенно, невнятно, но изо всех сил старалась помочь. Она подошла поближе к стене, внимательно изучила каждое фото и помотала головой.

– Н-нет, – пробормотала она. – Никогда их не видела. И не знала. Я много чего не помню, но этих девушек точно никогда не знала.

– Спасибо, Джони, – сказал Херб. – Мы благодарны за то, что ты пришла.

Попытка была почти безнадежная: вероятность того, что выжившая жертва даст подсказку, была ничтожна. Когда Джони, прихрамывая, пошла к двери, Херб посмотрел на меня и покачал головой. Даже знай она кого-то из девушек, воспоминания об этом, как и обо всех событиях предшествующего года, стерлись у нее из памяти.

В начале лета 1974 года в газетах написали о том, как пропадали девушки. Теперь информация стала достоянием не только детективов и высокопоставленных лиц. Общество было потрясено. Резко сократилось количество молодых женщин, голосовавших на дорогах, и вообще все женщины, от юных до пожилых, были напуганы.

Появились рассказы, происхождение которых было невозможно отследить. Десятки раз я слышала разные их варианты. Но они неизменно случились с подругой подруги, кузиной, сестрой или женой.

Иногда в этих рассказах нападение происходило в торговом центре, иногда в ресторане или театре. Нечто вроде этого: «Тот мужчина с женой (сестрой, дочерью и т. д.) поехал за покупками в торговый центр, и она вернулась что-то взять в машине. Ее долго не было, муж начал беспокоиться и пошел ее искать. И подоспел как раз вовремя и увидел, как какой-то мужчина пытается похитить его жену. Муж закричал, и похититель убежал. Но он ей что-то успел вколоть, и она была без сознания. Ей чертовски повезло, что муж пришел вовремя, поскольку, вы понимаете, с учетом всего происходящего, это, скорее всего, и был тот убийца».

Впервые услышав эти «правдивые» истории, я попыталась отследить их происхождение, однако выяснилось, что это абсолютно невозможно. Сомневаюсь, что хоть одна из них была правдой. Это был ответ общества, массовая истерия. Если пропавшие девушки могли так бесследно исчезнуть, то это грозит каждому и никак этого не предотвратить.

Разумеется, давление на правоохранительные органы было громадное. 3 июля более сотни представителей полицейских департаментов со всего Вашингтона и Орегона съехались в колледж Эвергрин в Олимпии на конференцию для «мозгового штурма». Возможно, если они объединят имеющуюся у каждого информацию, им удастся добиться прорыва в казавшейся неразрешимой загадке.

Пригласили меня, и когда я шла на конференцию по тропинкам, над которыми густой сенью нависали еловые ветки, мне стало жутко. Четыре месяца назад, направляясь в то же самое здание, здесь проходила Донна Мэнсон. Теперь вместо дождей ярко светило солнце, а над головой щебетали птицы, но страх остался.

Сидя среди следователей полицейского департамента Сиэтла, полицейского департамента округа Кинг, дорожной полиции штата Вашингтон, Управления уголовных расследований Сухопутных войск США, полиции Вашингтонского университета, службы безопасности Университета Сентрал Вашингтон, Департамента полиции Такомы, управления шерифа округа Пирс, управления шерифа округа Малтнома, полиции штата Орегон и десятков менее крупных департаментов, – было почти невозможно поверить, что все эти люди, с десятками лет учебы и опыта работы, не могли узнать больше о подозреваемом, которого они разыскивали.

Однако вовсе не из-за недостатка старания: его искал каждый участвующий в расследовании департамент и готов был изучить любую зацепку – какой бы эксцентричной она ни была – и арестовать именно того человека.

Во вступительном слове Дон Редмонд, шериф округа Терстон, высказал общее мнение:

– Мы хотим показать родителям, что нам действительно не все равно. Мы хотим найти их детей. Народ штата Вашингтон должен протянуть нам руку помощи, обеспечить информацией. Нам нужны глаза и уши людей на улице.

Департамент Редмонда, расположенный в столице штата Вашингтон, продолжал поиск убийцы Кэтрин Мэри Девайн и местонахождения Донны Мэнсон. Но теперь им предстояло иметь дело с еще одним убийством. Пятнадцатилетняя Бренда Бэйкер путешествовала автостопом, как Кэти и Донна. Из дома она ушла 25 мая. 17 июня ее сильно разложившееся тело обнаружили на границе парка штата Миллерсильвания. Уже невозможно было установить причину смерти и провести быстрое опознание. Сначала следователи подумали, что это Джорджанна Хокинс. Однако сличение со стоматологической картой показало, что это Бренда Бэйкер. Тело Бэйкер нашли в нескольких милях от Маккинни Парк, где обнаружили Кэти Девайн. Оба тела находились на одинаковом расстоянии от федеральной автострады № 5, соединяющей Сиэтл и Олимпию.

При сравнении дел о похищенных девушках выявили поразительное сходство, которое невозможно игнорировать. Было видно, что похититель раз за разом тщательно выбирал девушек одного и того же типа:

Все с длинными волосами и пробором посередине.

Все белые, со светлой кожей.

Все с умственным развитием выше среднего.

Все стройные, привлекательные и очень талантливые.

Все исчезли на неделе экзаменов посреди семестра или итоговых экзаменов.

Все из полных благополучных семей.

Все исчезновения произошли в темное время суток.

Ни у одной девушки не было партнера.

Все девушки в момент исчезновения были в брюках или джинсах.

Ни в одном деле детективам не удалось найти ни единого вещественного доказательства, оставленного похитителем.

В каждом кампусе, где пропали девушки, шли строительные работы.

И в двух случаях – рядом с местами исчезновений Сюзан Ранкорт из Элленсберга и Джорджанны Хокинс из Сиэтла – заметили мужчину с гипсом на руке или ноге.

Все они были молодыми – ни одну из них нельзя назвать зрелой женщиной.

Это было необъяснимо, извращенно, безумно. И для детективов, пытающихся отыскать этого мужчину, это походило на блуждание по лабиринту, где за каждым новым поворотом их ожидал тупик. Жертвы определенно выбрались неслучайно, что наводило на размышления.

Даже задались вопросом: а может, надо искать нескольких мужчин? Секту, проводящую ритуальные жертвоприношения девушек? Весной 1974 года из северо-западных штатов сообщали об увечьях скота, брошенного в полях оскопленным. Все это отдавало поклонением дьяволу. Естественным – или неестественным – продолжением подобных обрядов могли стать человеческие жертвоприношения.

Детективам, собравшимся в колледже Эвергрин, всем этим мужчинам, чья работа и образ жизни требовали мыслить рационально и конкретно, оккультизм был чужд. Я верила в экстрасенсорные способности, но с астрологией знакома не была, кроме ежедневного чтения соответствующих газетных колонок. Однако за пару дней до конференции в Олимпии мне позвонила астролог – моя подруга, которая одновременно со мной работала в центре психологической поддержки и, составляя астрологическую карту, подписывалась инициалами «Р.Л.». Ей было под сорок, она училась на последнем курсе исторического факультета Вашингтонского университета. Я надолго потеряла ее из виду, пока она не позвонила мне в конце июня.

– Энн, ты общаешься с полицией, – начала она. – Я кое-что разузнала, что могло бы их заинтересовать. Можем мы об этом поговорить?

Мы встретились с Р.Л. в ее квартире в Норд-Энде, и она провела меня в кабинет, стол, пол и шкафы которого покрывали графики, испещренные непонятными символами.

Она пыталась составить астрологическую модель исчезновений девушек.

– Я на что-то наткнулась. Взгляни, – сказала она.

Я была в полнейшем недоумении. Я смогла разобрать только мой знак, знак Весов, но все остальное было для меня каракулями. Я так ей и сказала.

– Хорошо, я объясню просто. Ты, конечно, знаешь, что такое знаки зодиака. Всего их двенадцать на каждый месяц в году: Водолей, Скорпион и другие. Но у этих знаков каждый месяц есть и лунные фазы.

Она показала мне эфемериды, то есть астрологический альманах, и я узнала, что фазы лунных знаков длились около сорока восьми часов каждый месяц.

– Это я поняла. Но не вижу связи с делами.

– Получается вот что: Линду Хили похитили, когда Луна находилась в знаке Тельца. Все остальные похищения происходили при прохождении фазы Луны то в знаке Рыб, то в знаке Скорпиона. Шансы на то, что это совпадение, – практически нулевые.

– Ты думаешь, кто-то намеренно похищает этих девушек, возможно, убивает, потому что знает, что Луна проходит через определенный знак? Я не могу этого понять.

– Я не знаю, известно ли ему что-нибудь об астрологии, – сказала она. – Он может даже не осознавать силы Луны.

Она достала запечатанный конверт.

– Хочу, чтобы ты передала его кому-нибудь из начальства. Его не следует вскрывать до выходных дней 13–15 июля.

– Брось! Полицейские меня засмеют.

– А что, у них есть другие зацепки? Модель ясна. Я проверяла ее несколько раз. Если бы я знала, кто он или где девушки, или когда это произойдет в следующий раз, – сказала бы. Но я не знаю. Это случилось, когда Луна была в знаке Тельца, а потом между Рыбами и Скорпионом. Думаю, он снова вернется к Тельцу и начнет новый цикл.

– Ну, хорошо, – сказала я. – Я возьму конверт, но не обещаю, что передам. Я не знаю, кому я могла бы его вручить.

– Ты найдешь, – твердо произнесла она.

На совещании правоохранителей в Эвергрин конверт лежал у меня в сумочке, я все еще не решалась рассказать о нем или о предсказаниях Р.Л.

После обеденного перерыва место за кафедрой занял Херб Свиндлер. Он задал своим товарищам-правоохранителям поразительный вопрос, встреченный раскатами хохота:

– У кого-нибудь есть еще идеи? Есть схемы, которые мы не рассмотрели? Кто-нибудь из присутствующих знает что-то о нумерологии? Среди присутствующих есть медиумы?

Я подумала, что Херб шутит, но он не шутил. Он начал писать на доске даты исчезновения девушек, пытаясь проследить какую-нибудь связь.

Но, казалось, ухватиться было не за что. Между исчезновениями Линды и Донны прошло 42 дня. Донны и Сюзан – 36 дней, Сюзан и Кэти Паркс – 19 дней, Кэти и Бренды – 25 дней, Бренды и Джорджанны – 11 дней. Бросалось в глаза только, что похищения происходили все чаще и чаще.

– Хорошо, – сказал Херб. – Есть другие предположения? Мне не важно, насколько они покажутся безумными. Мы должны и с ними разобраться.

Письмо готово было прожечь дыру в моей сумке. Я подняла руку.

– Я ничего не знаю о нумерологии, но моя подруга-астролог утверждает, что существует некая астрологическая закономерность.

Кто-то закатил глаза, послышались смешки, но я решительно принялась рассказывать о том, что сообщила Р.Л.

– Он похищает девушек, только когда Луна находится в знаках Тельца, Рыб и Скорпиона.

Свиндлер улыбнулся.

– Твоя подруга считает это необычным?

– Она говорит, что это противоречит закону распределения вероятностей.

– То есть она может сказать, когда это случится снова?

– Не знаю, но она дала мне запечатанный конверт. Возьми, если хочешь. Но его нельзя вскрывать до 15 июля.

Я почувствовала, что аудитория начинает нервничать из-за пустой траты времени.

Я передала конверт Хербу, он взвесил его на ладони.

– Значит, тут указано время следующего похищения?

– Не знаю. Я не знаю, что внутри. Она хочет проверить свою теорию и велела мне не открывать конверт раньше срока.

Обсуждение переключилось на другие аспекты. Подозреваю, большинство следователей решили, что я очередная сумасшедшая журналистка, да и я сама сомневалась, не попытка ли это найти закономерность там, где ее нет.

Основным выводом собрания стало то, что за всеми исчезновениями девушек стоит один мужчина, и все старались понять, к какой хитрости он прибегал, чтобы притупить бдительность девушек. Кому большинство молоденьких девушек доверится автоматически? Как маньяк мог маскироваться, чтобы заставить девушек поверить, что он не представляет опасности? Еще с детства большинство из нас приучено доверять священнику, пожарному, врачу, фельдшеру «Скорой помощи» и полицейскому. И последний вариант не исключался, как бы отвратителен он ни был собравшимся полицейским. Возможно, это был негодяй-полицейский или кто-то, переодевшийся в полицейскую форму.

Также большинство молодых девушек, скорее всего, помогли бы инвалиду – слепому, тому, кому внезапно стало плохо, кому-то в гипсе или на костылях.

И каков выход? Укомплектовать все кампусы Северо-Запада полицейскими, приказать им задерживать каждого одетого полицейским, пожарным, фельдшером или священником? Или всех мужчин в гипсе? Об этом можно было только мечтать – личного состава правоохранительных органов как штата Вашингтон, так и Орегон не хватило бы.

Единственное, что можно было предпринять – предостеречь общественность через средства массовой информации, обратиться за помощью к местному населению и неустанно работать даже с малейшими поступающими подсказками. Наверняка похищающий девушек мужчина или группа рано или поздно совершат промах. Наверняка следователям будет оставлена зацепка, которая на него выведет. Все полицейские на совещании 3 июля помолились, чтобы больше ни одна девушка не пострадала.

Трагично, но освещение конференции в прессе, казалось, послужило лишь брошенной перчаткой, вызовом мужчине, наблюдавшему и ждавшему, чувствовавшему себя выше закона. Мужчине слишком хитрому, чтобы когда-нибудь попасться, насколько бы дерзко он не действовал.

Парк штата Лейк Саммамиш расположен на восточном берегу одноименного озера в двенадцати милях к востоку от Сиэтла и почти примыкает к ведущей к Сноквалми Пасс федеральной автостраде № 90, по которой летом толпы текут не только из самого Сиэтла, но и из близлежащего Белвью – бурно растущего района с 75-тысячным населением. Близ парка также расположены два городка – Иссакуа и Норт-Бенд.

Парк Лейк Саммамиш – это ровные обширные луговые угодья, по весне пестреющие лютиками, а летом – луговыми ромашками. Растут там и деревья, но никаких темных рощ нет. На территории парка расположено управление смотрителей парка. Спасатели приглядывают за пловцами, предупреждая прогулочные суда, и отдыхающие на пикниках могут видеть планирующие купола парашютистов, прыгающих с небольших самолетов. Когда мои дети были маленькими и мы жили в Белвью, каждый теплый летний вечер мы проводили в парке. Там они научились плавать, и я часто одна приезжала с ними на целый день. Это место казалось самым безопасным на свете.

14 июля 1974 года стоял один из тех восхитительных солнечных дней, с нетерпением ожидаемых вашингтонцами бесконечно долгими дождливыми зимами и ранними веснами. Небо было ясным и голубым, к полудню температура подскочила до двадцати семи градусов, к концу дня грозя добраться до тридцатиградусной отметки. Такие дни отнюдь не необычны даже для Западного Вашингтона.

В это воскресенье парк был переполнен – сорок тысяч человек искали, где расстелить одеяла и насладиться солнцем. Там же, помимо семейного отдыха, пивоварней «Рейнир» проводился ежегодный «пивной кутеж». Пикник устраивала и спортивная ассоциация полиции Сиэтла. Уже в начале дня асфальтированная парковка была забита машинами.

В то утро около полдвенадцатого в парк приехала симпатичная молодая девушка, и к ней подошел молодой человек в белой футболке и синих джинсах.

– Скажите, не найдется ли у вас минутки мне помочь? – с улыбкой спросил он.

Она увидела, что рука у него на бежевой перевязи, и ответила:

– Конечно, что вам нужно?

Он объяснил, что ему нужно закинуть лодку на крышу машины, но одной рукой он справиться не может. Она согласилась помочь и пошла с ним на парковку к «Фольксвагену-жук» цвета коричневый металлик.

Лодки нигде не было.

Девушка посмотрела на этого симпатичного молодого мужчину – позже она рассказала, что у него светлые, песчаного оттенка волосы, он примерно 178 сантиметров ростом и семьдесят килограммов весом, – и она спросила, где его лодка.

– Ох, забыл сказать, что она в доме моих приятелей, тут рядом, на холме.

Он указал на пассажирскую дверь, и она, насторожившись, замерла. Сказала, что ее ждут родители и она и без того уже опаздывает.

На отказ он отреагировал спокойно.

– Ничего страшного. Мне сразу надо было сказать, что лодка не на парковке. Благодарю, что уделили мне время и подошли к машине.

Полпервого она увидела этого мужчину, идущего к парковке в сопровождении девушки на велосипеде. Они оживленно разговаривали. Она не вспомнила об этом случае до следующего дня, когда прочла газету.

День 14 июля выдался одиноким для двадцатитрехлетней Дженис Отт, стажерки в отделе соцработы по делам несовершеннолетних в Центре по делам молодежи округа Кинг в городе Сиэтл, где располагались окружная тюрьма для малолетних преступников и окружной суд по делам несовершеннолетних. Ее муж Джим находился в 1400 милях в Риверсайде, Калифорния: завершал курс обучения по проектированию протезов. Долгожданная работа в суде по делам несовершеннолетних помешала ей поехать с мужем. Им предстояло расставание на несколько месяцев, хотя поженились они всего полтора года назад.

Дженис Энн Отт была миниатюрна, всего 45 килограммов весом и ростом едва 150 сантиметров. У нее были длинные светлые волосы с пробором посередине и потрясающие серо-зеленые глаза. Она больше походила не на выпускницу, с отличием окончившую Университет Восточного Вашингтона в городе Чейни, а на школьницу. Отец Дженис работал заместителем директора государственной школы в Спокане, Вашингтон. И даже какое-то время входил в состав Совета штата по вопросам тюремного заключения и условно-досрочного освобождения. Семья явно ориентировалась на государственную службу.

Как и Линда Энн Хили, Дженис была хорошо образована в теоретических подходах к антиобщественному поведению и нарушениям психики и была такой же, как и Линда, идеалисткой. Позже ее отец сказал: «Она считала некоторых людей нездоровыми, дезориентированными и чувствовала, что благодаря своим навыкам и личным качествам сможет им помочь».

Дженис приехала на пляж у озера Саммамиш на десятискоростном велосипеде из дома в Иссакуа сразу после полудня. Соседке она оставила записку, что вернется около четырех часов дня.

Она нашла местечко в нескольких метрах от трех групп отдыхающих и расстелила покрывало. Одета она была в обрезанные джинсы и завязанную спереди на узел белую рубашку. Под ними был черный купальник. Она скинула верхнюю одежду и легла загорать.

Всего через пару минут над ней нависла тень, и она открыла глаза. На нее смотрел приятный молодой человек в белой футболке, белых теннисных шортах и белых кроссовках. Правая рука у него была на перевязи.

Отдыхавшие поблизости невольно слышали их разговор, когда, щурясь от солнца, Дженис села. Они вспомнили, что мужчина говорил с легким то ли канадским, то ли британским акцентом, и он сказал:

– Извините, не могли бы вы помочь мне закинуть на крышу машины парусную лодку? Сам я не могу. У меня сломана рука.

Дженис Отт предложила ему присесть и рассказать поподробнее. Она представилась, а он в ответ назвался Тедом.

– Понимаете, моя лодка находится в доме родителей в Иссакуа…

– Правда? Я тоже живу в Иссакуа, – сказала она с улыбкой.

– Может, тогда вы могли бы съездить со мной?

– Интересно, должно быть, ходить под парусом, – сказала она. – Я вот не умею.

– Я легко могу вас научить, – предложил он.

Дженис объяснила, что приехала на велосипеде и боится, что его украдут, если она его оставит. Он быстро ответил, что велосипед можно положить в багажник.

– Что ж, тогда я смогу вам помочь.

Они еще минут десять поболтали. Потом она встала, надела шорты и рубашку и вместе с «Тедом» пошла, катя велосипед, на парковку.

Живой Дженис Отт больше не видели.

Восемнадцатилетняя Дэнис Насланд в то воскресенье тоже была в этом парке. Она приехала на своем «Шевроле» 1963 года вместе с бойфрендом и еще одной парой. Темноволосая, темноглазая и невероятно привлекательная Дэнис была всего двумя днями старше Сьюзен Элейн Ранкорт, пропавшей три месяца назад. Дэнис могла о ней читать, хотя это и сомнительно. Ростом 165 сантиметров и весом 54 килограмма, она тоже отлично вписывалась в схему других недавних нападений.

Однажды она присматривала за детьми моей хорошей подруги, запомнившей ее как неизменно веселую и надежную девушку. Позже ее мать, миссис Элеонора Роуз, вспоминала, как Дэнис часто говорила: «Я хочу жить. Еще столько всего нужно повидать в этом прекрасном мире».

Дэнис училась на программистку и временно работала неполный день помощницей в офисе, чтобы оплачивать вечернюю школу. Пикник 14 июля был долгожданным выходным в ее плотном графике. Вторая половина дня началась хорошо, позже ее омрачил спор с бойфрендом, впрочем, быстро улаженный. Четверо молодых людей растянулись под солнцем, лежали с закрытыми глазами и внимали доносящейся до них приятной какофонии.

Около четырех часов пополудни – несколько часов спустя после исчезновения Дженис Отт – возвращавшуюся из паркового туалета к друзьям шестнадцатилетнюю девочку остановил мужчина с рукой на перевязи:

– Простите, юная леди, не могли бы вы помочь мне с лодкой?

Она помотала головой, но он не отставал и схватил ее за руку:

– Пойдем!

Она ретировалась.

В 16:15 мужчину с рукой на перевязи встретила еще одна молодая женщина.

– Не могли бы вы оказать мне услугу, – начал он. Он объяснил, что ему нужно помочь спустить лодку на воду. Девушка сказала, что ей некогда, она спешит к подругам, которые ждут ее, чтобы ехать домой.

– Ясно, – с улыбкой сказал он. Некоторое время он смотрел ей вслед. Одет он был в белую теннисную форму и выглядел вполне прилично, но ей правда было некогда.

Около четырех часов дня Дэнис с друзьями поджарили хот-доги, после чего двое молодых людей почти сразу заснули. Примерно полпятого Дэнис встала и направилась в туалет.

Одной из последних живой Дэнис видела женщина – в туалете она разговаривала с девушкой, с которой они потом вместе вышли.

Друзья забеспокоились, когда Дэнис, обещавшая вернуться несколько минут спустя, отсутствовала уже довольно долго. На покрывале остались лежать ее сумочка, ключи от машины и плетеные кожаные сандалии. Она не могла уйти из парка в одних шортах и синем топе с открытой спиной. И она не сообщала, что собирается сходить поплавать.

Они ждали, ждали и ждали, пока солнце не стало садиться, отбрасывая длинные тени, и не похолодало.

О мужчине с рукой на перевязи они, конечно, и не подозревали. Не знали, что около пяти часов он подошел к еще одной женщине и попросил о той же услуге:

– Не могли бы вы помочь мне закинуть лодку на крышу машины?

Эта двадцатилетняя девушка только что приехала в парк на велосипеде и увидела уставившегося на нее мужчину. Идти с ним ей никуда не хотелось, и она объяснила, что на самом деле она не такая сильная, а кроме того, она кое-кого ждет. Он быстро потерял к ней интерес и отошел.

Тут и подвернулась Дэнис. Она была из тех девушек, которая оказала бы помощь, в особенности тому, чьи физические способности были временно ограничены.

Наступил вечер, парк опустел, на парковке остались только машина Дэнис и ее друзья, обыскавшие весь парк и не обнаружившие ни единого следа. Они подумали, она могла отправиться на поиски своей убежавшей собаки.

Собаку они нашли, но без хозяйки.

Парень Дэнис не мог поверить в произошедшее. Они любили друг друга и вместе были уже девять месяцев. Она никогда бы так его не бросила.

Полдевятого вечера они сообщили об ее исчезновении смотрителям парка. Однако для обыска парка и озера было уже слишком поздно. А на следующий день развернулась одна из самых масштабных поисковых операций за всю историю округа Кинг.

В маленьком доме номер 75 на Фронт-стрит в Исскакуа, в подвальной квартире которого жила Дженис, телефон начал звонить в четыре часа утра. Джим Отт ждал звонка жены – когда он разговаривал с ней прошлой ночью, она обещала позвонить, но больше никогда не позвонила. Весь вечер Джим набирал ее номер и слышал только бесполезные звонки телефона в пустом доме.

Джим Отт ждал у телефона и в ночь на понедельник. Он не знал, что в квартиру жена не вернется никогда.

Я разговаривала с Джимом через несколько дней после его прилета в Сиэтл. Он рассказал о паре странных, почти сверхъестественных посланий, полученных им в несколько дней после 14 июля.

– Когда она звонила в воскресенье – 13 июля – она посетовала, что письма из Вашингтона в Калифорнию идут очень долго. Сказала, что написала мне, но потом решила позвонить, поскольку письма идут по пять дней. В том письме есть такие слова: «Пять дней! Разве это не вечность? Можно пропасть, и об этом даже не узнают».

Когда Джим Отт это письмо получил, все указывало, что Дженис действительно пропала.

Он замолчал, чтобы совладать с чувствами.

– Я не знал, что она пропала, и ждал у телефона, пока не заснул. Проснулся я внезапно и сразу посмотрел на часы – было 10:45. А потом я услышал ее голос. Услышал так отчетливо, словно она в комнате рядом со мной. Она говорила: «Джим… Джим… помоги мне…»

На следующее утро Джим Отт узнал, что его жена пропала.

– Это забавно. Я послал Дженис открытку, она пересеклась на почте с ее письмом. Это была одна из тех сентиментальных карточек с парнем и девушкой, идущих навстречу закату. На ней были слова: «Я бы хотел, чтобы мы снова были вместе. Слишком долго я без тебя». А потом я ниже приписал: «Пожалуйста, береги себя. Води машину осторожно. Будь начеку с незнакомыми людьми. Не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось. Ты – источник моего душевного спокойствия».

Отт сказал, что они с женой всегда были близки: к ним в одно и то же время приходили одни и те же мысли. И теперь он ждал послания, какого-нибудь знака, который мог бы дать ключ к ее местонахождению. Но после отчетливых слов, прозвучавших в его комнате 15 июля, воцарилась мертвая тишина.

В Сиэтле, в своем кабинете в полицейском управлении капитан Херб Свиндлер вскрыл запечатанный конверт, переданный мной от астролога. На листке было написано: «Если картина не изменится, следующее исчезновение произойдет в выходные дни 13–15 июля».

Он вздрогнул. Предсказание сбылось. Дважды.