Текст книги "Путь Джульетты"

«Пожалуй, так оно и есть, – сонно подумала Джульетта, не в силах больше бороться. – Вот только кто защитит меня от тебя?»

3

– Ты, кажется, собрался меня задушить! – возмущенно воскликнул Вэл.

Наступило утро, и Фелан, как всегда, помогал Вэлу справиться с ужасами женского туалета.

– Стой спокойно! – Фелан еще туже затянул на Вэле корсет; одна из тесемок лопнула, и он, не удержавшись, громко выругался: – Черт побери, почему бы тебе не попытаться обойтись без этого орудия пытки, Вэл? Эти платья, которые достал для тебя Ханниган, сшиты на женщину размером не меньше горы. Никто бы и не заметил, что твоя талия чуть шире, чем была вчера.

– Особенно если учесть, что ты раструбил всем о моем «интересном положении», – ворчливо заметил Вэл. – Тебя, кажется, все это смешит…

– Немного.

– Тогда какого черта ты пялишься тут на меня? Я думал, ты вне себя от счастья, что тебе удалось вытащить из пылких объятий Пинворта свою маленькую дурочку. Хотя я многое дал бы, чтобы увидеть выражение его лица в тот момент, когда он сорвал бы с нее одежду.

– Сомневаюсь, что это было бы веселое зрелище, – неодобрительно произнес Фелан.

– Вот как? – Вэл с любопытством взглянул на брата. – А знаешь, наш маленький Джулиан – или как там зовут эту девчонку на самом деле – интригует меня все больше. Ты, как я помню, любишь женщин попышнее, а вот я бы не возражал посмотреть на нее, когда…

– Мы говорим не о тебе, а о Пинворте! – Фелан сосредоточенно завязывал лопнувшую тесемку корсета.

– Да что ты так разволновался? Обнаружив, что перед ним женщина, этот развратник наверняка изменил бы свои намерения.

– Ты и вправду такой наивный, Вэл? – Фелан с садистским выражением лица затянул тесемки как можно туже. – Он просто употребил бы ее тем же способом, что и мальчика. И вряд ли ей бы это понравилось.

Вэл едва заметно побледнел:

– Слава богу, я не обладаю твоей широтой познаний в этой области. Я вообще впервые покинул Йоркшир, так что обычаи и нравы гомосексуалистов мне неведомы.

– Я тоже предпочитаю держаться от этих веселых ребят подальше, – сказал Фелан, шлепнув «жену» ниже пояса. – Веди себя хорошо, дорогая. Юный Джулиан уже отметил черты фамильного сходства между нами, и боюсь, что, оказавшись здесь, он довольно быстро разоблачит тебя.

– Если и так, вряд ли девчонка захочет выдать нас. У нее явно есть свои секреты. Как ты думаешь, кто она? Сбежавшая наследница? Богатая невеста? Слушай, а может, бог посылает мне в руки решение всех моих проблем? В конце концов, это ты у нас наследник состояния и титула. А у меня нет ни гроша за душой.

Фелан внимательно посмотрел на брата:

– И не рассчитывай на это. Она старше, чем выглядит. Ей, скорее всего, за двадцать. И если бы у нее было состояние, вряд ли она моталась бы по Эксетеру, наряженная в чьи-то обноски.

Вэл надел через голову платье и уселся за туалетный столик, пристально вглядываясь в свое лицо, которое уже успел чисто выбрить.

– Тогда кто же она, по-твоему? – требовательно спросил он.

– Не знаю, – задумчиво произнес Фелан. – Но намерен выяснить это.

Поднося к подбородку кроличью лапку с пудрой, Вэл вдруг застыл и внимательно посмотрел на брата.

– Собираешься спать с ней? – спросил он. – Для этого ты и привез ее сюда? Решил приберечь для себя?

Под тяжелым, холодным взглядом Фелана обычно хотелось съежиться даже самым сильным мужчинам. Но Вэл никогда не боялся старшего брата.

– Тот факт, что ты носишь юбку, Вэл, вовсе не означает, что я не задам тебе взбучку, когда ты этого заслуживаешь, – спокойно сказал Фелан.

– Что ж, попытайся! – вскинулся Вэл, но тут же пошел на попятную. – Ну хорошо, значит, твои помыслы чисты и бескорыстны. Но что ты собираешься с ней делать?

– Я еще не решил. Ты ведь отказываешься покинуть Англию и все время только и думаешь о том, что надо явиться на Боу-стрит и выдать себя с потрохами. Пока это так, я тоже не могу никуда уехать. Ведь без меня ты в любой момент готов оказаться лицом к лицу с палачом.

– Я способен сам о себе позаботиться! – вспыхнул Вэл.

– Господи, и почему всем так нравится говорить мне это? – Фелан устало вздохнул. – Ты с твоим необузданным нравом и здесь наверняка вызовешь кого-нибудь на дуэль или совершишь еще какой-нибудь столь же безрассудный поступок. Или кинешься в Йоркшир и попытаешься заставить леди Марджери сказать правду. А она вряд ли знает, что это такое. Так что, если ты отказываешься покинуть Англию, я должен остаться с тобой.

– Но я не собираюсь сидеть здесь вечно! – воскликнул Вэл. – Видит бог, как я мечтаю избавиться наконец от этих юбок. Но бежать из Англии – это трусость!

– Ну, из Хэмптон-Реджис нам все равно придется уехать, – сказал Фелан, очевидно ничуть не тронутый словами младшего брата. – Ведь рано или поздно ты должен будешь произвести на свет наследника, а это за пределами даже твоего актерского мастерства. – Наклонившись, он качнул пальцем один из тугих локонов Вэла. – Хотя, конечно, из тебя получилась очень милая леди, братец, – с ехидной улыбкой добавил он.

Вэл оттолкнул его руку.

– Да уж, бриллиант чистой воды! – с кривой ухмылкой произнес он. – Нос слишком мужественный, рот слишком крупный, подбородок слишком упрямо торчит вперед, грудь чересчур плоская…

– И ноги слишком большие, – продолжил за него Фелан. – Но зато ты так же суетен и тщеславен, как любая женщина, встречавшаяся на моем пути. – Фелан едва успел отклониться от полетевшей в него пробки от флакона с духами.

– Ты уклоняешься от темы, – напомнил Вэл. – Что ты собираешься делать с этой девицей теперь, когда привез ее сюда?

Фелан пожал плечами:

– Разумеется, не то, что сделал бы на моем месте ты.

– Тем глупее с твоей стороны. Я хотел, чтобы она доставила тебе несколько приятных минут, несмотря на то, что ее стройная фигурка, кажется, не в твоем вкусе. А впрочем, мне некогда сидеть тут и смотреть, как ты хлопаешь ушами, когда рядом хорошенькая девушка. Я отправляюсь наносить светские визиты.

Фелан нахмурился, но Вэл сделал вид, что не замечает этого.

– И кого же ты думаешь посетить?

– Ну, я собирался заглянуть в «Пух и перья» и выяснить у Мабре, не хочет ли он избавиться от нескольких бутылок своего замечательного бренди.

– Думаю, ответ будет положительным. В этих краях процветают контрабандисты, и в подвалах папаши Мабре наверняка найдутся превосходные французские напитки.

– А потом загляну в библиотеку Хэккета узнать, нет ли у них новых готических романов.

– Не слишком ли ты входишь в роль, Вэл? Тебе вовсе не обязательно читать эту ерунду. Если ты просто притворишься, что читал, никто наверняка не заметит.

– А вот тут ты не прав, братец. Из этих душераздирающих любовных историй я черпаю массу полезной информации. Я узнал о женской логике куда больше, чем за всю предыдущую жизнь.

– Это хорошо, что ты с таким усердием играешь свою роль, – пробормотал Фелан.

Вэл широко улыбнулся, и эта улыбка была абсолютно мужской.

– Не обманывайся на мой счет, братец. Я собираюсь применить свои знания в куда более интересной области.

– О боже! – воскликнул Фелан. – Ты снова о своей маленькой зануде!

– Ну, положим, она очень хорошенькая маленькая зануда, – с мечтательным видом произнес Вэл, взбивая локоны. – И могу сказать без ложной скромности, она буквально смотрит мне в рот.

– Вэл, – предостерегающе произнес Фелан, – мы играем в опасную игру. Ты ведь знаешь не хуже меня, что за нами охотятся молодчики с Боу-стрит. И даже я могу защитить тебя лишь до определенной степени. Не стоит подвергать себя опасности ради мимолетного увлечения! Давай уедем отсюда поскорее.

Вэл печально улыбнулся:

– В этом-то вся беда, брат. Я вовсе не уверен, что речь идет лишь о мимолетном увлечении. И не уверен, что это скоро пройдет.

Фелан мрачно посмотрел на него.

– Ты провел двадцать пять лет своей жизни, влюбляясь в каждую хорошенькую мордашку, оказавшуюся в поле зрения. И вдруг выбираешь такое неподходящее время, чтобы воспылать вечной неземной страстью!

– Не думаю, что в таких вопросах есть место логике, парень, – покачал головой Вэл. – Можешь не сомневаться, я борюсь с этим. Мужественно борюсь, нелишне будет добавить! – Он ожесточенно пнул ногой свои пышные юбки. – Кстати, советую и тебе сделать то же самое. Юный Джулиан уже успел осложнить нашу жизнь. И мне что-то не верится, что в твои тайные намерения не входит уложить эту девицу в постель.

– Но ведь она притворяется мальчишкой, Вэл. Вряд ли мне захочется убеждать ее, что я разделяю извращенные вкусы сэра Пинворта.

Вэл пожал плечами:

– Зато ты всегда можешь попытаться убедить ее отказаться от своего маскарада.

– Мы же, знаешь, не из тех, кто живет, повинуясь страстям. Твоя безопасность и необходимость очистить наше честное имя куда важней для меня, чем любое случайное увлечение. Сейчас самое главное – найти того, кто убил сэра Гарри. Мы со стариком всегда ненавидели и презирали друг друга; возможно, он заслужил свой не слишком достойный конец. Но я не хочу, чтобы ты платил за чужое преступление. Что же касается девчонки, мы ведь уже обсудили, что она не в моем вкусе. Я люблю пышных женственных блондинок.

– О, да! – лукаво произнес Вэл. – В конце концов, ты даже женат на одной из них…

Тихий стук в дверь остановил Фелана, который как раз собирался ткнуть расшалившегося младшего брата в плечо. Ханниган открыл дверь, не дожидаясь разрешения войти. Как всегда, он посмотрел на Вэла с хитрым и довольным выражением, но обратился к Фелану:

– Я думал, вам будет интересно узнать, ваша светлость, что девушка проснулась.

– Это ты сказал Ханнигану, что наш гость – девушка, или он сам догадался? – Вэл освободился от медвежьих объятий брата.

– Ханниган знает все, – сказал Фелан.

– Кроме того, как нам распутать этот узел, милорд, – печально признал Ханниган.

– Мне кажется, Ханнигану не стоит постоянно говорить «милорд» и «ваша светлость», – заметил Вэл. – Кто-нибудь может очень удивиться, случайно услышав, как скромного мистера Рэмси величают таким титулом.

– Завидуешь, братец? – холодно поинтересовался Фелан. – Я бы с удовольствием уступил тебе этот дурацкий титул, будь это в моей власти.

– Иди ты к черту! – На сей раз Вэл обиделся не на шутку.

– У Ханнигана есть голова на плечах, – невозмутимо продолжал Фелан. – Что не всегда можно сказать о тебе, Вэл. И уж он-то знает, когда прикусить язык. Так где же наша гостья, Ханниган?

– В кухне с Дульси. Поглощает завтрак, которым можно было бы накормить целую армию. Неужели в доме Бесси Мабре бедняжке пришлось голодать? Такое невозможно себе представить.

– Боюсь, что девчонка голодала довольно долго, а в Хэмптон-Реджис провела всего два дня. – Фелан повернулся к надувшемуся младшему брату. – Кстати, о здравом смысле, Вэл. Подозреваю, что именно твоей маленькой зануде мы обязаны в конечном итоге тем, что ты не желаешь покинуть Англию.

Вэл печально улыбнулся. Отрицать было бесполезно: Фелан слишком хорошо знал своего младшего брата.

– Не называй ее больше занудой, – попросил Вэл. – Ты ведь знаешь, что ее зовут Софи. И если в моей жизни не будет хоть чего-то, способного отвлечь меня от этих чертовых юбок, я рано или поздно придушу кого-нибудь, меня повесят за убийство, и окажется, что все было напрасно.

– Все зависит от того, кого именно ты задушишь, – усмехнулся Фелан.

– Очень жаль, что поблизости нет твоей матери, – пробормотал в ответ Вэл.

– Не уверен, что стал бы тебя особенно в этом обвинять…

– Мне просто надо немного отвлечься, Фелан. Можешь не волноваться – я не раскрою своей тайны. Конечно, мисс Квинси обладает живым умом и воображением, но в то же время она удивительно наивна. Она, пожалуй, не поверит, что я мужчина, даже если я разденусь перед ней, чтобы доказать это.

– Надеюсь, ты не собираешься попробовать? – поинтересовался Фелан. – Хоть в этом я могу тебе доверять?

Вэл лукаво улыбнулся:

– Не больше и не меньше, чем тебе, братец, когда речь идет о нашей гостье. – Взяв со стула кружевную шаль, Вэл ловко накинул ее на плечи, чтобы скрыть мощные бицепсы. – И не жди меня обратно в какое-то определенное время. Я надеюсь, что Квинси пригласят меня остаться пообедать.

– Осторожнее, Вэл! – снова попытался предостеречь брата Фелан.

– Я всегда осторожен, – бросил через плечо Вэл, направляясь к двери мелкими, аккуратными шажками миссис Рэмси.

Фелан лишь с недоверием покачал головой ему вслед.

Мисс Софи де Квинси, любимая и единственная дочь мистера и миссис Персиваль де Квинси, пребывала далеко не в лучшем настроении. Последний роман миссис Рэдклиф ее ужасно разочаровал: любимая героиня Софи, мисс Прунела Стайлз, оказалась настолько скучной особой, что вздумала влюбиться в юного красавца, выбранного ее родителями. К тому же и погода вела себя отвратительно. С утра шел дождь – холодный, нудный дождь, – и это именно тогда, когда ей так хотелось прогуляться в одиночестве вдоль берега! А теперь Софи вынуждена была сидеть у окна в библиотеке дома Квинси на окраине Хэмптон-Реджис и печально смотреть на стекающие по оконному стеклу струи дождя.

Софи была милой девушкой с ровным характером. Пожалуй, чересчур умной и чересчур хорошенькой для того, чтобы быть счастливой, но с добрым, отзывчивым сердцем. Однако сегодня она готова была ворчать на всех вокруг и, только когда ей подали на подносе визитную карточку миссис Рэмси – очаровательной, изысканной, экстравагантной миссис Рэмси, – немного развеселилась.

Вообще-то Софи в отличие от Прунелы и ее подружек была вовсе не из тех девушек, которым нравится общаться с женщинами намного старше. Но в Вэлери Рэмси было что-то такое, что буквально зачаровывало ее. Может быть, все дело в манере держаться – так, словно ей неведомы все эти дурацкие сомнения и неуверенность в себе. Вэлери ходила, гордо распрямив широкие плечи, чуть покачивая своими роскошными белокурыми локонами. А может быть, Софи завораживал ее низкий хрипловатый голос. Несмотря на то, что миссис Рэмси была женщиной, порабощенной узами супружества, она обладала живым умом, силой воли и имела собственное мнение обо всем вокруг. Софи очень хотелось бы походить на нее.

– Миссис Рэмси! – воскликнула девушка, бросаясь навстречу входящей в комнату Вэлери и заключая ее в объятия. Она поцеловала воздух рядом со щекой миссис Рэмси и почувствовала, как сжимают ее плечи большие, сильные руки. – Я готова была умереть от скуки, а вы явились, чтобы спасти меня!

– Ни за что не поверю, что такая очаровательная юная девушка способна скучать, – произнесла Вэлери своим хрипловатым голосом. – Куда смотрят молодые люди этого городка, если вам приходится сидеть одной в дождливый день?!

– Я не интересуюсь молодыми людьми, – заявила Софи. – Предпочитаю провести свое время с умной женщиной – такой, как вы.

На губах миссис Рэмси заиграла едва заметная улыбка.

– Неужели? Должна сказать, что я польщена. Но рано или поздно вам придется, милая, полюбить какого-нибудь мужчину. Сколько вам лет?

Софи подвела свою гостью к диванчику у окна и усадила рядом с собой. Довольно широкий диванчик показался тесным, когда на него опустилась миссис Рэмси, но Софи лишь ближе придвинулась к своему кумиру.

– Восемнадцать, – ответила она. – Вполне достаточно, чтобы понять, нравятся ли мне мужчины. Я вообще не уверена, что хотела бы выйти замуж.

– Никогда?

– Никогда – если удастся этого избежать, – сказала Софи. – Вам очень повезло, дорогая. Вы и мистер Рэмси почти не замечаете друг друга. Но большинство браков, которые я видела, были не столь удачными.

Миссис Рэмси похлопала Софи по руке своей широкой ладонью.

– Вам не кажется, что вы преувеличиваете?

– Ни в малейшей степени! Большинство девушек – рабы своих родителей до тех пор, пока не выходят замуж и не становятся рабами своих мужей.

– Но я бы не сказала, что ваши родители поработили вас.

– В этом-то все дело. Мои родители отличаются удивительной широтой взглядов. Они воспитали меня независимой, научили думать за себя самой. Они внушили мне, что женщина и мужчина во многом равны. И я думаю, мне просто не удастся найти себе в мужья человека, который согласился бы с этим.

– Возможно, вас ожидает сюрприз, – сквозь зубы пробормотала миссис Рэмси, все еще не выпуская руку Софи.

– И как вам только удается обуздать мистера Рэмси? – поинтересовалась девушка. – Должна признаться, я немного побаиваюсь его. Он такой высокий, огромный, черный… И, по-моему, чересчур циничный.

Миссис Рэмси пожала плечами:

– Он достаточно обаятелен, если узнать его поближе. К тому же я всегда могу заставить его делать то, что мне нужно, если сумею найти правильный подход. Мы прекрасно поладили. Я не вмешиваюсь в его жизнь, а он – в мою.

– До тех пор, пока вы подчиняетесь определенным правилам поведения в обществе, – вставила Софи. – Правилам, придуманным мужчинами.

– Вообще-то я не подчиняюсь тем правилам, которые мне не нравятся, – беззаботно произнесла миссис Рэмси, откидываясь на спинку диванчика и вытягивая свои длинные ноги.

– Как я завидую вашему росту, Вэлери! – вздохнула Софи. – Наверное, я была бы более уверенной в себе, если бы не родилась на свет такой коротышкой.

– Поверьте мне, мисс Квинси, мне не приходится избивать Рэмси, чтобы заставить меня слушаться!

Софи рассмеялась:

– А я и не думала… И вообще, называйте меня просто Софи!

– Но только если вы будете звать меня Вэл. В конце концов, называя меня миссис Рэмси, вы напоминаете мне лишний раз, что я – игрушка в руках мужчины.

– Вовсе нет! – смущенно пробормотала Софи. – На самом деле я восхищаюсь вами. Вы – совсем не такая, как другие женщины, которых мне приходилось встречать. И я так хочу стать вам другом!

Серые глаза миссис Рэмси на миг затуманились. Она смотрела на Софи сверху вниз, и в какой-то момент девушку озадачило выражение ее лица. В ее взгляде было что-то нежное и в то же время хищное, что согревало и одновременно почему-то тревожило Софи.

– Вы – очень милая девушка, – произнесла миссис Рэмси своим низким грудным голосом. – Но, пожалуй, чересчур доверчивая. Вы ведь ничего не знаете ни обо мне, ни о моем муже. Может быть, мы вовсе не такие, какими кажемся…

Софи резко выпрямилась:

– Я вовсе не так наивна, как вы думаете. Я подозреваю, что в вашей жизни есть какие-то тайны, что она была полна приключений, которые не выпадали на долю большинства моих знакомых. Но я надеюсь когда-нибудь заслужить ваше доверие…

– Чтобы я поделилась с вами своими секретами? – Вэлери лукаво улыбнулась и вдруг стала похожа на своего вечно иронизирующего мужа. – Но иногда чужие секреты лучше не знать!

Софи не могла с уверенностью сказать, отшучивается Вэл или говорит всерьез.

– Я обидела вас? – с несчастным видом спросила она.

Лицо Вэлери сделалось вдруг абсолютно серьезным, а рука ее еще крепче сжала руку Софи.

– Ну что вы, дорогая, разве я могу на вас обижаться? Просто вы напомнили мне, какая я старая развалина…

– И вовсе не старая! – пылко возразила Софи. – Просто более опытная. Как бы мне хотелось, чтобы вы поделились со мной своей мудростью!

– Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду.

– Я хочу знать все! Все, что вы согласитесь мне открыть, – быстро поправилась Софи.

– Боюсь, что это вас шокирует.

– Меня трудно шокировать. Родители позаботились о том, чтобы я получила свободное воспитание. Мне разрешали читать все, что хотелось.

– Понимаю… – Голос миссис Рэмси стал вдруг совсем низким и был похож сейчас на довольное порыкивание сытого животного. – А как насчет… ну, так сказать, более практических вещей? Вы знаете о том, что происходит между мужчиной и женщиной?

И снова Софи почувствовала какое-то странное возбуждение – то ли любопытство, то ли страх.

– Конечно, – сказала она.

– В самом деле?

– Моя мама объяснила мне все довольно научно. Пожалуй, описание ее было клинически точным.

– Пообщавшись с вашей матерью, я нимало в этом не сомневаюсь. Удивительно, как это она вообще удосужилась вас зачать.

Софи захихикала:

– Да, это правда, мама такая… интеллектуалка. Зато она научила меня, что человек должен использовать свои мозги как можно лучше.

– Ну, разумеется, – согласилась миссис Рэмси. – Но вам не кажется, что надо также научиться использовать свое тело?

– Тело дано нам не для удовлетворения животных инстинктов, – нахмурилась Софи.

– Какая ерунда! Вы живете в своем теле и обязаны заботиться о нем и доставлять ему удовольствие. Если только вы не собираетесь стать монашкой. Я знаю множество монашеских орденов со строгими уставами, которые предписывают ходить в мешковине, посыпать голову пеплом и целыми днями бить себя кнутом.

– Вы сочиняете!

– Вовсе нет. Я не видела этого сама, но мой брат рассказывал…

Миссис Рэмси осеклась и испуганно посмотрела на Софи.

– А я и не знала, что у вас есть брат, – удивилась девушка.

– Неужели я никогда не упоминала о нем? К сожалению, мой милый Фел – редкий гость в Англии. Он любит путешествовать по экзотическим странам. Боюсь, Англия кажется ему слишком скучной.

– Фел? Какое необычное имя. А вашего мужа зовут Филипп, то есть Фил. Звучит почти одинаково. Вы не путаете их имена?

– Вовсе нет, – возразила Вэлери. – Если мне надо обратиться к мужу, я обычно зову его мистер Рэмси. Или говорю: «Эй, ты». Этого вполне достаточно.

– Как мне хотелось бы познакомиться с вашим братом! Может быть, я бы изменила свое отношение к мужчинам.

– Едва ли вам понравился бы Фелан, – поспешно оборвала ее миссис Рэмси. – Но вот другой мой брат, Валериан…

– Так у вас целых два брата? Как вам повезло! Я всегда хотела иметь брата или сестру.

– Возможно, вам бы вовсе это не понравилось. Особенно если бы у вас был брат-близнец.

– Так Валериан – ваш близнец? Как интересно! И вы совершенно одинаковые?

– Ну… не совсем.

Софи вспыхнула:

– Какая же я дурочка! Конечно, вы… то есть я хотела сказать…

Миссис Рэмси покачала головой:

– Я все понимаю, моя дорогая. Несмотря на ваши обширные знания, практической частью образования ваша матушка явно пренебрегла. Думаю, мне придется кое-что предпринять по этому поводу.

– Правда? – В глазах Софи светился неподдельный восторг.

– С удовольствием, – ответила миссис Рэмси, и Софи снова стало вдруг на секунду немного страшно.

Джульетта сидела одна в довольно скромной кухне Саттерз-Хед, когда на пороге появился ее спаситель. Джульетта подумала, что впервые видит этого человека при свете дня, пусть даже такого дождливого и пасмурного, как сегодняшний. Но ощущение исходившей от него угрозы, которое всегда испытывала Джульетта, общаясь с ним в сумерках, вовсе не покинуло ее. Все то же саркастическое выражение лица, холодные серые глаза, видевшие чересчур многое… Все ее самообладание тут же подевалось куда-то.

А всего несколько минут назад, сидя за кухонным столом и поглощая превосходную стряпню Дульси, она впервые за много месяцев почувствовала себя в безопасности. Даже каморка в гостинице «Пух и перья» была для нее чем-то вроде промежуточной станции, где можно было остановиться и ненадолго перевести дух.

Но здесь Джульетта почему-то чувствовала себя иначе. Она чувствовала себя дома, хотя все тут было чужим и незнакомым.

Саттерз-Хед представлял собой просторный сельский дом, построенный на клочке земли, одним концом упиравшемся в море. Старый дом отчаянно нуждался в ремонте, но его поддерживала в образцовом порядке супружеская пара слуг, заботившихся о своих хозяевах и хозяйке с ревностным чувством собственников. Хотя Дульси была сама доброта и считала, что ее святой долг – раскормить тщедушного Джулиана, было совершенно очевидно, что главное дело ее жизни – ревностная забота о хозяевах. Это была преданность длиной в несколько поколений – семье Рэмси служили деды и прадеды Дульси.

Подобные традиции казались Джульетте весьма трогательными, хотя сама она очень дорожила своей свободой и мечтала вновь обрести ее, чтобы вернуться на берега Эгейского моря или Нила, вновь путешествовать по экзотическим неисследованным местам. Но в то же время иногда ей хотелось почувствовать себя в безопасности, ощутить, что на свете есть место, где она может чувствовать себя дома. Приятно было бы знать, что рядом люди, которые тебе не безразличны.

Тут Джульетта вспомнила, что на свете есть человек, которому она принадлежит. Марк-Давид Лемур. И при воспоминании о нем на нее, как всегда, нахлынула волна отвращения. Как раз в этот момент в кухню вошел Филипп Рэмси, что было само по себе удивительно.

Хозяева не приходят обычно на кухню в поисках слуг – они посылают за ними. А впрочем, Рэмси во многом отличался от большинства мужчин, которых приходилось встречать Джульетте. В нем был какой-то неуловимый шарм и в то же время независимость, свобода от условностей. Джульетте почему-то казалось, что Филипп Рэмси чувствовал бы себя как дома и при дворе в Сент-Джеймсе, и на конюшне. И, несмотря на свое настороженное отношение, Джульетта уважала в нем эту черту.

– Дульси сказала, что ты собираешься уничтожить все наши запасы и пустить нас по миру, – как всегда с иронией произнес мистер Рэмси, подвигая себе стул и садясь напротив Джульетты.

Девушка вдруг вспомнила, что в присутствии хозяина почтительному слуге полагалось бы вскочить на ноги. Но было уже поздно, поэтому она осталась сидеть, сжимая в руке кружку с самым вкусным кофе, который ей доводилось пробовать за пределами Италии.

– Я отработаю свое содержание, – пробормотала она.

– Не стоит оправдываться, молодой человек. – В глазах Рэмси застыла привычная ироническая усмешка. – Думаю, мы как-нибудь сможем прокормить тебя. Вопрос только в том, что нам с тобой делать.

– Я неплохо ухаживаю за лошадьми… – начала Джульетта, но Рэмси ее перебил:

– Ханниган все равно делает это лучше.

– Я могу носить дрова, воду, делать любую черную работу. Я очень сильный!

Рэмси скептически окинул взглядом худощавую фигуру нового работника.

– Да тебя, пожалуй, опрокинет легкий морской ветерок.

– Так зачем же вы привезли меня сюда, если думаете, что я не гожусь для работы? – требовательно спросила Джульетта. Страх придавал ей смелости.

– А вдруг меня интересует в тебе то же, что и Пинворта? – с издевкой произнес Рэмси.

На какой-то момент Джульетта почти поверила ему. Было что-то такое в его взгляде, когда он смотрел на Джульетту… что-то, чего она не могла назвать словами. Но мысль эта тут же показалась девушке чудовищно глупой.

– Нет, – твердо сказала она. – Вы совсем не такой.

– Может быть, и нет, – милостиво согласился Рэмси. – Может быть, я просто хотел спасти тебя от подобной участи.

Неожиданно он взял Джульетту за руку и стал внимательно изучать ее узкую ладонь. От легкого поглаживания его сильных пальцев все тело девушки вдруг охватила дрожь. Джульетта резко вскочила и вырвала руку. Подальше от этого опасного человека!

– Я ведь уже говорил вам, что способен сам о себе позаботиться, – надменно произнесла она. – Мне не нужна ничья жалость. И ничья милостыня. В конце концов, отсюда не так далеко до города, и, даже если Мабре не возьмет меня обратно, я найду другую работу.

Она уже почти дошла до двери, когда почувствовала, как сильные руки обхватили ее за талию. Филипп развернул Джульетту лицом к себе, прижимая спиной к оштукатуренной стене. Руки его были сильными, словно из стали, так что у нее не было ни малейшего шанса ускользнуть.

– Мне вовсе так не кажется, юный Джулиан, – пробормотал он, щекоча губами ухо девушки. – Ты никуда не пойдешь – по крайней мере, пока. Ты способен позаботиться о себе не больше, чем только что родившийся котенок. И не надо защищаться – здесь тебя никто не обидит.

– Никто не обидит? – приглушенным голосом повторила Джульетта. – А что же, по-вашему, вы сейчас делаете?

– Но разве я причиняю тебе боль?

Джульетта вдруг поняла, что этот странный, невозможный мужчина говорит правду. Она была стеснена в движениях, чувствовала себя абсолютно беспомощной, но привычная боль, засевшая тупой иглой под сердцем, вдруг словно испарилась куда-то.

Филипп вдруг отпустил ее и сделал шаг назад. Джульетта подняла глаза, надеясь прочитать хоть что-то в его взгляде. Но глаза Филиппа были такими же холодными и загадочными, как всегда.

– Чего же вы хотите от меня? – спросила Джульетта хриплым от волнения голосом.

Филипп вдруг снова протянул к ней руку. Джульетта невольно отшатнулась, страшась его прикосновения, и он тут же опустил руку.

– Самое неприятное во всей истории, юный Джулиан, то, что я и сам не имею об этом ни малейшего понятия, – пробормотал Филипп Рэмси себе под нос. – Но как только что-нибудь придет мне в голову, я непременно дам тебе знать.

Посмотрев в лицо возвышавшегося над ней мужчины, Джульетта снова поежилась. Она поняла вдруг, что по какой-то странной причине вовсе не хочет знать ответа на собственный вопрос. Оставалось только надеяться, что к тому времени, когда мистер Рэмси примет какое-то решение, она будет уже далеко.