Текст книги "Ласковое противостояние султану"

– Я выбрала свой собственный путь. Мечтала стать журналисткой, и ранняя самостоятельность лишь помогла. – Он не выглядел убежденным. – Кроме того, учитывая огромное количество мужчин-репортеров текущих событий, знать, как работает мужской разум, было преимуществом. Все эти годы мучений с переполненными тестостероном подростками были отличной подготовкой.

Асим усмехнулся:

– Понятно, почему мне не удавалось тебя испугать.

Жаки держала рот на замке и не стала поправлять его. Были времена, особенно вначале, когда она чувствовала себя совершенно растерянной и более чем просто смущенной. Это было до того, как она поняла, что за его суровой внешностью скрыты страдания и нежность.

– Мы неплохо подходим друг другу, Жаклин. Мы оба прагматичны. Ни один из нас не будет настолько глуп, чтобы поверить в сказку романтической любви.

Глава 11

Асим шел со своей свитой сквозь толпу, обмениваясь приветствиями. Они собрались на равнине, где традиционно проводились праздники, в день десятой годовщины его вступления на престол, многие приехали на машинах, а некоторые прилетели на самолете через весь земной шар.

Удовлетворение поглотило Асима. Джазир процветал и развивался, он не мог не гордиться.

Асим подошел к воротам королевского дворца, на возвышенности, примыкающей к цитадели. Малиново-золотое королевское знамя Джазира сияло и развевалось на ветру.

Как она это сделала?

Он должен был выработать иммунитет против Жаклин Флэтчер, по крайней мере, привыкнуть к ее присутствию. Она была каждую ночь в его постели, и он проводил с ней больше времени без сна, чем с любой предыдущей любовницей. И все же она заставила его сердце колотиться.

Взгляд Асима блуждал по этой стройной фигуре. Она выглядела потрясающе. Ее платье переливалось, длинная юбка подчеркивала ее аккуратные бедра и соблазнительно намекала на великолепные длинные ноги.

Асим тут же ощутил возбуждение.

Жаки заставляла его забывать о своем долге. Асим заставил себя отвернуться.

Леди Рания и ее окружение возьмут Жаклин под свое крыло. Он останется здесь, выполняя свой долг, пока не придет время для фейерверка.

Когда свет померк, и Асим наконец отправился обратно к своему жилищу, раздраженный пресс-секретарь подбежал, чтобы сообщить о нарушении безопасности. Среди приглашенных представителей СМИ на территории были оператор и корреспондент одного крупного журнала. Журнала, который неустанно преследовал Самиру.

Асим поднялся по склону, рявкающим тоном задавая вопросы своим едва ковыляющим слугам.

Здесь скрывалась одна загадка. Как оказалось, у этой пары журналистов были пропуска, которые проверили и перепроверили, объявив подлинными.

Лишь годы самодисциплины остановили Асима от спешного принятия мер. Султан Джазира никогда публично не демонстрировал спешки или ярости. Он поднялся на вершину, и его сердце колотилось в бешеном ритме.

Оглядевшись, он увидел кучку фотографов, сдерживаемых сотрудниками безопасности. Их объективы были направлены на равнину ниже. На ней находились женщины, одетые во все цвета радуги. Среди них он увидел Жаклин в янтарном платье в пол и Самиру в платье глубокого фиолетового цвета.

Асим замер, биение его пульса было сумасшедшим, он едва верил своим глазам. Самира не планировала приезжать.

Раздался резкий звук, и небо взорвалось фейерверками.

Внезапно чья-то рука коснулась его руки. Собираясь стряхнуть ее, он посмотрел вниз и увидел озабоченное лицо бабушки.

– Не волнуйся. Я от них избавлюсь, – сказал он.

– Нет. Как раз этого ты делать не будешь. Смотри – они не разговаривают с Самирой, просто фотографируют.

Асим взглядом проследовал за ее рукой, убеждаясь, что, пока Самира была в поле зрения прессы, его сотрудники сдерживали журналистов от возможности говорить с ней.

– Это все специально, – пробормотал он, впервые оценив эту сцену как следует. Красивые женщины, гламурные платья, оформление в виде античных крепостей и потрясающая пиротехника. Эта сцена привлечет миллионы любопытных телезрителей.

– Конечно, – ответила бабушка. – Не распаляй ситуацию.

Асим мрачно кивнул.

Ему казалось, его предали. Кто-то из дворца организовал это вторжение прессы и подверг Самиру риску.

Жаки задавалась вопросом, казалась ли ее натянутая улыбка убедительной или выглядела как утомленная гримаса. В последнее время она не любила толпы и быть на виду, с неохотой она стала моделью для великолепного творения Самиры, ее нервы были на пределе.

Даже если это значило сохранить все в тайне от Асима.

Несомненно, он будет вне себя, когда узнает, что они сделали. Но султан все поймет.

Жаль, никто не предупредил Жаки о фейерверках.

Каждый взрыв погружал ее обратно в тот день хаоса, крови и смерти. От едкого запаха пороха крутило живот. Очередной взрыв раздался в воздухе, и она вздрогнула.

– Этот близко пролетел.

Во рту у Жаки пересохло, но она кивнула в ответ репортеру.

– И это, кажется, конец шоу. Теперь мы можем поговорить.

– Конечно.

Жаки не привыкла давать интервью. Но, конечно, она могла сделать это для Самиры.

Жаки робко начала, уверенность возрастала, когда она стала следовать сценарию, разработанному ей и Самирой. Интервьюер пытался коснуться личной жизни Самиры, но было довольно легко перевести разговор на заранее обговоренную тему: стиль и дизайн.

– Итак, расскажите мне, Жаки. Что же происходит между принцессой и ее бывшим? Наши читатели жаждут большего. Вы теперь все-таки не посторонний человек.

– Я…

– У вас уже есть все, что нужно для статьи. – Глубокий голос прорвался сквозь ночной воздух и заставил ее подскочить. – Интервью окончено. – Длинные пальцы сжали ее плечо.

– Ваше королевское высочество. – Репортер наполовину согнулся, но сумел протянуть микрофон.

Асим не обратил внимания и на журналиста, потянув Жаки через сотрудников безопасности и высокопоставленных лиц.

– Стоит ли людям видеть, как ты держишь мою руку? – прошипела она сквозь стиснутые зубы, когда фотографы обратили к ним свои объективы.

– Даже не думай давать мне советы по правильному поведению.

Хватка Асима ослабла.

– Я должна увидеть Самиру. Она все делала правильно, но ей нужно…

– Даже не думай когда-либо говорить, что нужно моей сестре.

Асим остановился и сделал глубокий вдох, от которого его мощная грудь поднялась, напоминая Жаки о силе, скрытой в его большом теле. Асим не был жестоким мужчиной. Но она никогда еще не видела его таким. Даже его походка говорила о едва сдерживаемом гневе.

Они покинули королевский корпус, прошли мимо охранников и вошли в проход, который вел к дворцу. Асим по-прежнему молчал, и с каждым ударом ее каблуков напряжение Жаки возрастало до предела.

Они оказались в саду, окруженном колоннами. Там не было фонарей, но в лунном свете был виден старый двор гарема.

Слева была комната, где она очнулась от кошмара, обнаружив, что Асим стоит над ней.

Это было словно тысячу лет назад.

Асим повернул ее к себе лицом. В серебристом свете он казался мрачным, как древний идол, жаждущий кровавой жертвы.

Жаки сглотнула и посмотрела ему в глаза.

– Знаешь, а ведь меня насчет тебя предупреждали, – гневно сказал он.

– Предупреждали?

Он не отпускал ее, глядя на Жаки сверху вниз так, словно желал бы вовсе не знать ее.

– Ты не считаешь свое присутствие во дворце или в моей постели совершенной тайной? С самого начала советники предупреждали меня об этом. Как и мой пресс-секретарь. Он сказал, что от тебя будут одни неприятности.

– Я не создала никаких…

– Правда?

– Нет!

– И не гнушалась использовать любые средства, чтобы подобраться к нам? Ко мне и в особенности к моей сестре?

Вдруг Асим отпустил ее и сделал шаг назад, его лицо было суровым и обвиняющим.

Что-то надломилось внутри ее.

– Думаешь, мои сотрудники не обнаружили бы, что ты уговорила Самиру подтвердить пропуска этих стервятников? – Он приблизил к Жаки лицо. – Дума ешь, никто не слышал, как ты обещала ему эксклюзивное интервью? – Асим покачал головой, и Жаки могла поклясться, что увидела в его чертах сожаление, не только гнев.

Боль боролась с негодованием, и Жаки смотрела на своего любовника. Мужчина, ставший ей ближе, чем кто-либо в ее жизни. Что-то сжалось внутри. Как он мог говорить такое после всего, что между ними было?

– Самира и Рания доверяли тебе. – Голос Асима звучал глухо. – И я позволил им общаться с тобой. – Он покачал головой. – Так скажи мне, Жаклин, каково твое оправдание? Деньги? Они заплатят кругленькую сумму за сенсацию. Или возможность вернуться в СМИ?

Жаки открыла рот, но не могла подобрать слов. Она сжала губы. Что толку оправдываться, когда он уже осудил ее?

С любым другим она бы попыталась, но с Асимом…

Наконец Жаки покачала головой.

– Нечего сказать? Ты меня удивляешь.

И все же Асим медлил.

– Позже, – предупредил он низким рычащим голосом, после чего ушел в ночь.

* * *

Асим вернулся к празднованию, приему комплиментов и поздравлений. Тем не менее он действовал на автопилоте, в голове у него была лишь женщина, которую он оставил в гареме.

Он ждал, чтобы она сказала, что произошла какая-то ошибка, ее вопиющее предательство было неправдой. Ему хотелось доверять ей.

Вспышка света прорезала воздух. Асим смотрел из стороны в сторону, расслабившись, когда осознал, что это был последний залп пиротехников.

Но с осознанием пришло что-то еще. Что-то тревожное.

Только сейчас он вспомнил деталь, которой не замечал раньше. Когда он подошел к Жаклин и репортеру, Асим думал об их разговоре, о том, какие секреты она могла выдать. Теперь же в памяти всплыла ее напряженная защитная позиция, то, как она вздрогнула от звука фейерверка.

Она боялась резких, громких звуков. Жаки все еще страдала от травмы, нанесенной тем взрывом. Разве он не успокаивал ее неоднократно, когда она вскрикивала во сне?

Неужели она бы подвергла себя пытке фейерверками ради денежного вознаграждения от какого-то журнала?

Инстинкт подсказывал, что этот сценарий был неверным. Жаклин не стала бы так себе вредить. Асим нахмурился. Если бы она хотела продать свой рассказ, зачем делать это здесь?

Его взгляд переместился туда, где его сестра сидела с подругами и бабушкой. Случайному наблюдателю Самира показалась бы яркой и веселой. Но Асим знал ее всю жизнь. Он слишком часто видел эту натянутую улыбку.

Сомнение пробежало по его телу.

Он вспомнил моменты, когда видел Жаклин и Самиру сидящими рядом, болтающими, как закадычные подруги. И редкую сияющую улыбку Жаклин, когда девушки были вдвоем.

Жаки сделала все ради Самиры.

Она смирилась с толпой и взрывами ради новой подруги.

Сколько раз она говорила Самире перестать скрываться и выйти один на один с миром? А он, привыкнув защищать свою младшую сестру, знал, что еще слишком рано.

Асим провел рукой по лицу, когда осознал, каких ужасных вещей наговорил Жаки.

– Асим?

Он повернулся.

Многолетняя практика по скрытию эмоций пришла на помощь.

– Устала, Самира? Та еще ночь была.

– Верно. Но это был успех, тебе не кажется?

– Невероятный успех. И неожиданным удовольствием было увидеть тебя. Спасибо, милая. Я горжусь тобой.

Самира пожала плечами:

– Пришло время перестать скрываться. В конце концов, я не сделала ничего ужасного.

– Наоборот! – Его сестра стала жертвой своего парня-отморозка, а потом еще и папарацци.

– Жаки сказала так же. Она сказала, я должна гордо держать голову и смотреть миру прямо в глаза.

– Правда?

Самира кивнула:

– Это то, что она сама делает, когда что-то идет не так. Она сказала, что стоит иногда притвориться уверенной, даже когда чувствуешь себя ужасно.

Сердце Асима сжалось от боли.

Как раз это Жаклин и делала, выставляя себя напоказ в этом облегающем шелковом платье перед прессой, безусловно воплощая свой худший кошмар в жизнь. А потом сделала то же под канонаду фейерверков!

– Асим? Ты в порядке? – Самира схватила его за руку, ее лицо было встревоженным.

– Конечно.

Глава 12

Жаки сидела у костра, когда услышала звук подъехавшего автомобиля.

Она не пыталась заснуть. Да и как бы она могла, когда в ее голове вертелись обвинения Асима? Вместо этого она закуталась в свою куртку, словно это могло бы противостоять холоду, не тому, что в предрассветном пустынном воздухе, а пробегающему по ее костям.

Она думала уйти в какое-нибудь уединенное тихое место.

Гул превратился в рев, когда автомобиль поднялся на вершину дюны и его фары осветили место разбивки лагеря. Жаки поднялась, одной рукой заслоняя глаза.

Фары потухли, когда автомобиль подъехал к ней, и впервые Жаки ощутила укол сомнения из-за того, что пришла сюда одна. Изоляция не гарантирует безопасность.

Жаки обернулась к своей машине, в то время как другой автомобиль остановился. Дверь открылась.

– Жаклин!

Как это возможно?

Почему Асим был не на вечеринке?

Их связь была окончена. Ничего не останавливало его, чтобы найти новую любовницу. Невидимый клинок вонзился в ее ребра при мысли об Асиме с другой.

Жаки бы все отдала, лишь бы не видеть его сейчас.

Девушка медленно повернулась. Его силуэт был очерчен светом. Широкоплечий и с непокрытой головой, ноги широко расставлены, и руки на бедрах. В чем-то похожем на джинсы и рубашку он выглядел стройным и сильным, как ковбой.

Но он был не так прост. Он был наследственным султаном Джазира. Его слово – закон. Люди стремились опережать его пожелания. Его чествовали и почитали. И он получал, что хотел.

Жаки вгляделась во тьму, но не увидела ни одного другого автомобиля.

– Где твои слуги, Асим? – Ее голос был резким. – Ни одного охранника, чтобы взять меня под стражу? Никого из официальных представителей, чтобы меня депортировали как нежеланное постороннее лицо?

Он сделал шаг вперед, его высокая фигура нависала сильнее, чем когда-либо.

– Ты в порядке?

Вопрос совершенно вывел ее из равновесия.

– Жаклин? – В его голосе слышалась резкость.

– О, я просто отлично, – издевалась она, уперев руки в бедра. Как он смел спрашивать, в порядке ли она? – Как мило, что ты поинтересовался. – Она глубоко вздохнула, пораженная тем, как один его вид на нее действовал. Она разрывалась между желанием сбежать в пустыню и желанием броситься в его объятия. – Или ты пришел, чтобы обвинить меня в краже автомобиля? За мной погоня? – После сегодняшнего дня ее уже ничто не удивит.

– Я приехал один.

Тембр его голоса заставил ее вздрогнуть.

– Как ты меня нашел? – Несколько дней назад она получила разрешение взять автомобиль для исследовательской поездки в Асаду, но, когда она вернулась в гараж после полуночи, там никого не было. Она просто бросила сумку в машину, взяла ключи и записала свое имя в журнал.

– Спутниковое отслеживание автомобилей. Пустынные условия делают это необходимой мерой предосторожности.

– Понимаю.

Но она не понимала. Зачем ехать за ней в пустыню?

Жаки прислонилась к автомобилю, она была истощена. Ей не хотелось видеть Асима. По крайней мере, пока она не будет снова способна на самозащиту.

– Почему бы тебе не вернуться туда? – Он указал на место возле костра, где она ютилась.

Жаки напряглась.

– Для милой беседы у костра? – Она покачала головой, волосы развевались вокруг лица, напоминая, что ее сложная вечерняя прическа распалась и стала бессистемным беспорядком. Она даже не стала тратить время, чтобы собрать волосы в хвост или удалить макияж, который нанесла Самира. – Ты уже все сказал.

– Не все, Жаклин.

Она бы хотела видеть его лицо, а не силуэт в свете фар.

Девушка стояла молча. Инстинкт подсказывал ей бежать, убираться как можно дальше от Асима. Она больше не могла выносить эту режущую боль. Но логика говорила, что он просто последует за ней. Он знал пустыню, и у нее не было никакой надежды на спасение.

Гордость обездвижила ее колени. Она отказывалась снова сбегать.

– Пожалуйста.

Судя по голосу, ему было так же неудобно, как и ей.

Наконец, пожав плечами, она шагнула вперед. Какой у нее был выбор?

Жаки скованно села возле огня, зная, что Асим стоит рядом. Она была права. Поношенные джинсы облегали его мускулистые бедра, на нем также был черный свитер и удобные ботинки.

Она почти жалела, что на нем был не королевский наряд. Асим выглядел слишком мужественным, слишком доступным и настоящим в этой повседневной одежде.

Достаточно настоящим, чтобы сорвать с нее одежду, напомнила она себе, крепко обхватив себя руками.

Наконец он, скрестив ноги, опустился на землю по другую сторону костра.

Это легкое движение напомнило ей о живой силе в его мужественном теле. Силе, которая всегда привлекала ее, даже внушала трепет.

Жаки сгорбила плечи, отводя взгляд:

– Если ты здесь не для того, чтобы арестовать или депортировать меня, то для чего?

– Извиниться.

Его быстрый ответ ошеломил ее, и девушка обнаружила, что смотрит через угли в лицо мужчины, бронзовое от костра, на нем играли тени. Какой-то проблеск голода пробежал между ними, когда Жаки встретилась глазами с Асимом. Она моргнула, говоря себе, что это была лишь игра света или ее глупое, тоскующее сердце.

То же сердце, что изучало его строгие черты, и девушка была готова притвориться, что увидела в них сожаление и стыд. Стыд? Вряд ли. Не у такого человека, как Асим.

– Не надо ничего говорить.

Жаки покачала головой, не веря своему голосу. Асим хотел извиниться? Было ли что-либо столь же маловероятно? Даже если он узнал правду, с каких пор абсолютный монарх чувствовал потребность в извинениях?

– Ты мне не веришь?

Она сглотнула, в горле у нее было сухо, как в окружавшей их пустыне.

– Я не хочу притворяться, что понимаю тебя, Асим. – Она думала, что знает его, но заблуждалась. Сегодняшний срыв подтвердил это.

Он медленно кивнул, не сводя с нее глаз:

– Да, между нами все непросто.

– Между нами ничего нет! – После того, что он сказал. Он разорвал то хрупкое, нежное, что было между ними.

– Если бы это было так, я бы сейчас был во дворце и спал как младенец. – Его рот скривился. – Или развлекался с новой любовницей в постели.

Жаки не смогла сдержать вздох, когда лед пронзил ее грудь и прорвался внутрь.

– Именно. – Его глаза впились в ее, словно он проникал в ее тайну, пытаясь обнаружить женщину, которую она ни перед кем не открывала. – Между нами еще есть эта связь, и даже моя подозрительность и разочарование не могли разорвать ее.

– Ты не прав, Асим. Ты разрушил ее. Я ничего к тебе не чувствую. Я даже не понимаю, зачем ты здесь.

Его взгляд нервировал ее. Ей потребовалось собрать всю силу воли, чтобы не волноваться, чтобы притвориться, что у нее все в порядке и ей вовсе не больно.

– Ты хоть представляешь, как я себя почувствовал, зайдя в твою комнату и не обнаружив тебя там?

– Радостным? Торжествующим?

Он медленно повертел головой из стороны в сторону:

– Выпотрошенным. Как будто кто-то воткнул кинжал мне в живот.

Жаки смотрела, раскрыв рот. Неужели он тоже это чувствовал? Этот удар боли? Асим мог быть разным: властным, подозрительным, нежным, вдумчивым, напористым и щедрым, но никогда – уязвимым.

– Ты лжешь, – прохрипела она. Но, сказав это, девушка поняла, что лишь в одном не могла бы обвинить его – в нечестности.

Тем не менее поверить ему означало, что он заботится о ней, а невозможность этого он уже подтвердил. Жаки нахмурилась, ее мысли путались.

– Зачем мне лгать? – Он наклонился ближе. – Думаешь, мне нравится признавать это? – Он замолчал, и Жаки явно почувствовала его нерешительность. – Я не нашел тебя ни в своей, ни в твоей комнате. Я не нашел одежды, кроме этих двух вечерних платьев, и я почувствовал… – Он покачал головой, его рот превратился в суровую прямую линию. – Ты понимаешь, с какой опасностью здесь можно столкнуться?

Резкая смена темы сбила Жаки с толку.

– Дюны коварны. Что, если бы автомобиль перевернулся? – Его глаза сверкали. – Что, если бы ты поранилась, и никто бы не знал, где ты находишься?

– Но этого не случилось. – Она приподняла бровь. Он отправился за ней не из-за того, что она, возможно, попала в аварию.

– И ты одна.

– Я взрослый человек. Я привыкла к одиночеству.

Независимость в ней воспитали довольно рано. Она ловко проигнорировала тот факт, что обычно, путешествуя в опасные места, она была с Имраном или кем-то из коллег.

– Одинокая женщина может стать мишенью для недобросовестных мужчин. – Он сделал паузу, давая ей осознать это. – И знаешь ли ты о наших львах?

Жаки напряглась, ее глаза лихорадочно изучали темноту за светом костра.

– Никто не говорил о львах.

– Джазир славится ими, и существует поверье, что, пока львы живут в джазирской пустыне, наш народ будет в безопасности от внешней угрозы. За годы их число сократилось, они на грани исчезновения, но в последние десять лет была разработана программа по их восстановлению в этом национальном парке.

– Но не прямо здесь? – Она задрожала, вспомнив группу львов в Африке, пожирающих несчастную антилопу.

– В огороженном месте недалеко отсюда. Смотрители остановили браконьеров, пытавшихся убивать их ради так называемого спорта. – Он сделал паузу, его лицо было мрачным. – Тебе опасно быть здесь одной. Эти люди нарушают закон. Сомневаюсь, что они проявили бы уважение к беззащитной женщине.

– Ты пришел сюда убедиться, что я в безопасности? – Жаки подняла подбородок. Она не какая-нибудь рабыня, чтобы ее защищали.

– Отчасти да. – Он поднял руку и провел ею по своим темным волосам, немного растрепав их. Жаки вспомнила их на ощупь – мягкая, густая шерсть, призывающая, чтобы к ней прикоснулись. Девушка ощутила прилив тепла. – Я должен был убедиться, что ты в безопасности. И нам надо поговорить.

– Ты уже сказал более чем достаточно. – Она больше не могла это терпеть. Жаки была не уверена, сколько еще сможет скрывать боль. Гордости надолго не хватит. – Уже поздно, Асим. Я устала, и мне это надоело. Ты убедился, что я в порядке. Почему бы тебе не вернуться во дворец и не оставить меня?

Его рука опустилась.

– Потому что я был не прав.

– Прошу прощения? – Она выпучила глаза.

– Я совершил ошибку. – Он посмотрел ей в глаза, заставив кровь девушки закипеть. – Я сделал поспешный вывод, в то время как должен был быть умнее. Я обвинил тебя в нечестности, в манипуляциях с моей сестрой, я был не прав. Абсолютно не прав.

Повисло молчание, но слышался тихий треск потухающего огня и легкий шорох песка. Жаки была напряжена, растеряна и почти напугана, думая, что еще он может сказать.

– Я повел себя ужасно, Жаки, и прошу у тебя прощения. Я понимаю, что ты хотела сделать как лучше для Самиры.

Жаки откинулась назад, словно пытаясь разорвать силовое поле, что тянуло ее к нему. Противостоять искушению поверить Асиму оказалось сложнее, чем она думала.

– Откуда ты узнал? Что тебе сказала Самира? – Девушка почувствовала горечь во рту. Как просто было поверить ей теперь, когда его сестра открыла правду. Когда же Жаки было нужно это доверие, она его не получила.

Асим покачал головой:

– Это была не Самира. Я понял, как только вернулся на праздник и снова увидел фейерверки. Наконец мой мозг заработал. Если бы ты хотела продать скандальную историю, ты бы не выбрала такое публичное место. Если бы ты захотела предать нас, ты бы сделала это тихо, а не в окружении моих людей и громких взрывов. Весь этот сценарий был неправильным.

Он наклонился вперед, и Жаки увидела нежность в его глазах.

– Я слишком поздно осознал, какой сильной ты была, поддержав Самиру, когда это ей было больше всего нужно. Сколько ты отдала, чтобы помочь ей. Я должен был благодарить тебя, а не обвинять. Одного извинения недостаточно, но поверь, я очень раскаиваюсь в том, что сказал и во что поверил.

Жаки увидела искренность в его лице и услышала тепло в голосе, но что-то сдерживало ее. Асим разрушил что-то внутри ее своим недоверием. Она была не готова подпустить его к себе снова.

Она еще никогда не была так близка с кем-либо, даже с Имраном, и сегодняшние ужасные события доказали, насколько это опасно. Она открыла для себя мир боли. Следовало быть умнее. Семья научила девушку тому, что у нее не было того, что требовалось, чтобы разбудить любовь, но она думала, что Асим хотя бы уважает ее. Его отказ после медленного завоевания разрушил Жаки.

Но ох как заманчиво было принять его перемену. Ее слабая сторона хотела забыть его прежнее презрение и притвориться, что этого вечера не было.

– Если бы Самира доверилась мне, этого бы не случилось.

Вела ли она себя слишком важно, слишком осторожно, прежде чем принять его извинения? Но ничто не подготовило ее к опустошению, которое возникло от его недоверия.

– Самира думала, что ты не согласишься, если узнаешь наш план. Твоя пресс-служба была непреклонна, чтобы Самира держалась вне поля зрения общественности. Она была уверена, что ты снова прислушаешься к их совету.

Асим нахмурился:

– Это было лишь ради ее защиты. Когда она только вернулась домой, она была не в состоянии кого-то видеть.

– Но теперь ей лучше. Она сильнее, чем тебе кажется.

– Думаешь, я чрезмерно о ней забочусь?

Жаки пожала плечами, удивляясь, как легко было говорить о Самире вместо того, что произошло между ними.

– Разве не так поступают старшие братья? – Она почти расстроилась, услышав рассказ Самиры о том, как Асим пытался приютить ее.

Жаки никогда не знала такого покровительства. Человек рано учится стойкости, если он никому не нужен.

– И твой советник по связям с общественностью сделал все, чтобы держать Самиру в изоляции.

– Самира сказала, что ты с этим не согласна.

Жаки пожала плечами:

– Он мог бы пересмотреть ситуацию, когда Самире стало лучше.

– И ты придумала сегодняшний сценарий.

– Самира и я сделали это вместе. Как я уже сказала, она сильнее, чем кажется.

Он кивнул:

– Это так. Вы вдвоем перевернули с ног на голову загадку ее изоляции. Пресса считает, что она провела это время, работая над своей потрясающей официальной модной коллекцией. Они жаждут большего. Такого рода интерес может послужить трамплином для успешной карьеры.

Жаки улыбнулась, радуясь, что он увидел хоть что-то положительное в том, что они сделали:

– И у нее достаточно таланта, чтобы достичь этого.

– Я ужасно благодарен тебе, Жаклин. – Его голос стал низким, что всегда вызывало странное чувство внутри ее. – Ты была ей настоящим другом, как и моей бабушке. Ты дала обеим то, что им было нужно в трудный период жизни.

Его пронзительность вызвала покалывание ее кожи, и девушка потерла руки.

– Это было просто…

Асим поднял руку:

– Это было не просто что-нибудь. Когда ты приехала сюда, я ожидал неприятностей, а вместо этого ты оказала моей семье огромную услугу. Услугу, которая заслуживает гораздо большего, чем моего недоверия. – Он сделал медленный вдох. – Если я могу что-то сделать, чтобы все исправить, ты должна мне сказать. Мы столь многим тебе обязаны. Я обязан.

Слова дрожали на ее языке. Слова голода, жажды, которые показали бы, как сильно она хочет его.

Жаки сжала губы, чтобы не ляпнуть это. Она обняла колени. Она так много испытала с Асимом, больше, чем когда-либо ожидала, и до сих пор хотела большего. Глубина ее потребности в нем пугала. Неужели это никогда не кончится?

Лучше держаться на расстоянии. В конце концов, хоть он и извинился, Асим не сделал ничего, чтобы уменьшить пропасть между ними. Разве не безопаснее оставить все так?

Тем не менее она не могла остановить это тихое течение надежды и счастья. Она начала хотеть слишком многого.

– Я ничего не хочу, – поспешно сказала она. – Разве что завершить свое исследование. – Отвернувшись от его испытующего взгляда, она посмотрела на восходящее солнце, проблеск на горизонте. – Я бы хотела посетить оазис Асады до того, как покину Джазир. Это было любимым местом среди женщин королевского гарема, и я бы хотела сделать несколько фотографий.

Мысль об отъезде была словно удар. Ее время во дворце пролетело слишком быстро. Она жила день ото дня, не думая о будущем, полностью погрузившись в свой проект и утонув в своем романе с Асимом. Каждый день был откровением для девушки, которая не думала даже, что сможет когда-либо снова улыбаться.

Но ее время прошло. Сожаление дрожью пробежало по позвоночнику.

Даже если бы недоверие Асима и не разрушило ее иллюзорный мир, это сделало бы осознание того, какой уязвимой она из-за него стала.

– Мы можем сделать что-то лучше. Я привезу тебя в оазис, и ты сможешь остановиться в королевском павильоне. Он редко используется, но я гарантирую, тебе понравятся старые комнаты.

Его нежная улыбка заставила ее желудок сжаться. Она чуть не заплакала, когда чувство потери охватило ее.

Одно дело – узнать, что их роман окончен. Другое – найти в себе силы двигаться дальше. Она не могла отключить свои чувства.

– Спасибо, но я бы не хотела навязываться.

– Не надо обращаться со мной как с незнакомцем, Жаклин. – Его улыбка сошла, голос стал суровым.

Почему она чувствовала беспокойство от его взгляда? Он тут виноват, не она.

Но он пытался загладить вину, разве нет?

Беда в том, что она хотела от Асима большего, чем доступа к королевским постройкам. Гораздо большего.

Она хотела, чтобы он обвил вокруг нее руки, как в ту ночь, когда она очнулась от кошмарного сна.

Она хотела видеть этот блеск в его глазах, как когда они вели светскую беседу на каком-то светском приеме, обещающий предстоящее приятное время наедине. Она даже хотела спорить с ним о политике!

Провести час за спокойным разговором с Асимом в конце дня стало одним из самых больших удовольствий для нее.

Теперь она чувствовала себя потерянной.

Ее поразило, насколько у нее не было корней. Многие годы она не имела настоящего дома. Походы в гости к семье были редкими и короткими, а ее квартира выглядела по-спартански, и поэтому она не скучала. Она больше чувствовала себя как дома во дворце Асима, чем когда-либо за последние восемнадцать лет.

Что это говорило о ее жизни?

Асим кинул кусок дерева в огонь, наблюдая за искрами и слушая шипение, когда пламя занялось. В свете огня лицо Жаклин было задумчивым, почти печальным.

Внутри у него все скрутилось. Ему нужна была ее улыбка, журчание ее смеха, живая вспышка ее знойных янтарных глаз.

Ему нужна была она.

Осознание было внезапным и неоспоримым.

Она была нужна ему как ни одна другая женщина.

Это делало смешными его попытки достичь компромисса.

Он не хотел компромисса! Он хотел Жаклин.

Только сейчас, потеряв ее, он понял, как она была для него важна.

Асим нахмурился. Он не мог вспомнить, чтобы другая любовница имела такое влияние. Он выбирал женщин за их красоту, чувство юмора, за ум и изысканность. За их способность ублажать.

Жаклин Флэтчер была лишь немного резкой и задающей много вопросов, слегка неотесанной.

И все же она очаровала его семью, придворных и гостей, очаровала его. Ее страсть была скорее инстинктивной, чем отточенной, честной, а не умелой. Он любил ее ум, любознательность, даже ее чертову независимость.