Текст книги "Византийская кунсткамера. Неортодоксальные факты из жизни самой православной империи"

* * *

«Накладной и вытяжной – виды эротических поцелуев, где нужно лизать язык того, кто целует тебя снизу» (Суда, s.v. περιπέσταστον; словарь древностей X века).

* * *

Один монах, обуреваемый сексуальными фантазиями, отправился вглубь пустыни, чтобы обрести покой и посоветоваться с подвижником Пахоном, которому было около семидесяти лет. Пахон сказал ему не слишком беспокоиться об этом: сексуальные фантазии могут быть признаком того, что тело все еще полно вожделения и потому монах еще не совершенен, но они также могут быть посланы из чистой зависти демонами, чтобы потревожить совершенного монаха. «Вот, ты видишь, что я старик: сороковой год я в этой келье забочусь о своем спасении, и даже в таком возрасте у меня бывают сильные искушения. В течение двенадцати лет после того, как мне исполнилось пятьдесят, не оставили они меня ни на одну ночь, ни на один день, чтобы не напасть на меня» (Палладий. Лавсаик 23).

* * *

Император Юстиниан I (527–565) издал закон, запрещающий «неестественные» половые акты и богохульства, потому что они вызывают голод, мор и землетрясения (Новелла 77, 1).

* * *

Отец Церкви Иоанн Златоуст красноречиво указал на двойные стандарты, по которым за прелюбодеяние осуждаются и наказываются женщины, но не мужчины. «Но ведь это одно преступление для обоих!» – протестовал он (Гомилии на 1 Фесс. 5, 4, PG 62, 425).

* * *

«Пальмы женского рода зачинают, обмазанные семенем мужских пальм, и между ними существует взаимная привязанность, так что они склоняются друг к другу… И, если женская пальма не знает, к какому дереву испытывает любовь, ее ствол покрывается собственной “мазью” и другое дерево естественным образом чувствует ее сладкий запах. Но обычно, если женская пальма не обмажется мужским семенем, то случается выкидыш, и она роняет незрелые плоды» (Аммиан Марцеллин. История 24, 3, 12–13).

* * *

В апокрифическом Протоевангелии Иакова повитуха Саломея сомневается, что Мария была девой, когда родила Иисуса: «Если я не засуну туда палец и не исследую ее естество, никогда не поверю, что дева родила». Саломея засунула свой палец в ее естество и воскликнула: «Горе моему неверию!.. Вот, огонь отрывает мою руку от меня!» (19–20).

* * *

«Те, кто касается члена ради семяизвержения, двигают рукой не так, как начали, но активнее, возбуждаясь от постоянного движения» (Схолии к «Всадникам» Аристофана 24c).

* * *

Текст, посланный в XII веке в Болгарию (в то время находившуюся под византийским владычеством) и адресованный епископу, требует изменения ночных «сатанинских игрищ, которые болгары на своем варварском языке называют недалами», и которые, по-видимому, включали в себя секс между мужчинами под видом «игр». Инструкции, посланные, вероятно, патриаршим синодом, предписывали проводить эти игры впредь в дневное время, «ведь при свете дела тьмы подвержены стыду» (Выборка из канонов для исправления душевных заблуждений[6]6
  P. Gautier, “Moeurs populaires bulgares au tournant des 12e/13e siécles,” in Byzance et les Slaves: Etudes de civilisation (Mélanges Ivan Dujčev) (Paris, 1979), 181–189.


[Закрыть]).

* * *

Андроник Палеолог был внуком правящего императора Андроника II Палеолога (1282–1328). В 1320 году он влюбился в некую женщину высокого происхождения, но распущенных нравов, у которой уже был любовник. Действуя из ревности, Андроник-внук расставил лучников вокруг ее дома, чтобы убить своего таинственного соперника, что они и сделали, когда тот прибыл верхом. Спустившись к телу, они поняли, что это был не кто иной, как брат Андроника Мануил. Когда это известие дошло до их отца, Михаила IX Палеолога, он умер от горя (Никифор Григора. Ромейская история 8, 1).

Глава III. Животные

Домашние питомцы

Жестокий император Валентиниан (364–375) держал в качестве домашних питомцев двух диких медведиц, которых звали Золотинка и Невинность, рядом с императорской спальней. Валентиниан якобы скармливал им заключенных. После долгих лет службы он отпустил Невинность обратно в лес, видимо, надеясь, что она сможет родить подобных себе детенышей (Аммиан Марцеллин. История 29, 3, 9).

* * *

У дипломата и историка Олимпиодора Фиванского, посланника Феодосия II (408–450), двадцать лет жил домашний попугай. Он мог подражать множеству человеческих действий и речи, например пению и танцам, и мог называть людей по имени (История 35).

* * *

Цец написал стихотворение о несправедливости судьбы, взяв для примера домашнего кота (либо ласку или хорька) императрицы Зои (умерла в 1050 году). Его звали Мехлебе (по-арабски «коготь»).

 
«Итак, Мехлебе этот вот в указанное время
десятки тысяч видов блюд вкушал там повседневно
в посуде чисто золотой и с множеством прислуги.
Имел он тех, кто покупал еду, готовил, резал,
носил корзинки, пек хлеба и смешивал напитки, —
короче говоря, имел всю прочую обслугу,
какая только у людей бывает сверхбогатых.
Мехлебе был у ней тогда, теперь щенок какой-то…
другие люди лишены притом простого хлеба»
 

(Иоанн Цец. Хилиады 5, 12).

Вредители

Во времена Юстиниана I корабли вокруг Константинополя более пятидесяти лет терроризировал кит, которого местные жители прозвали Порфирием, вероятно, из-за темно-бордового цвета кожи (πορφύρα по-гречески обозначала темно-пурпурный цвет). Однажды он начал преследовать и есть дельфинов, но сел на илистую мель и застрял. Местные жители вышли с топорами и разрубили его на куски: одни стали есть его на месте, а другие забрали свою долю, чтобы засолить (Прокопий Кесарийский. О войнах 7, 29, 16). В «Моби Дике» Герман Мелвилл делает вывод, что кит из этой истории был кашалотом (гл. 45).

Илл. 3.1. Мальчик пасет гусей; мозаика Большого дворца в Константинополе

* * *

Юстинианова чума была впервые зафиксирована в Египте в 541 году и распространилась вдоль берегов Средиземного моря, а затем из портов – вглубь суши. Она следовала за перемещением кораблей, на борту которых находились крысы, чьи блохи передавали бациллу Yersinia pestis. Роль, которую эти мелкие насекомые сыграли в эпидемии чумы, была совершенно неизвестна и незрима для византийцев. Один автор VI века отметил, что чума поразила также стада, собак и даже крыс (Юханнан Амидский у Псевдо-Дионисия Тель-Махрского. Хроника III, 95–96).

* * *

Вспыльчивый ученый Цец жаловался на трехэтажный многоквартирный дом, в котором обитал. Этажом выше жил священник, «у которого больше детей, чем у Приама» (у царя Трои При-ама было пятьдесят сыновей и множество дочерей). Вместе с детьми священник держал свиней. Дети и свиньи вместе производили «реки мочи, по которым могли бы плавать корабли». Цецу вспомнилась «конница Ксеркса, которая, наклоняясь попить, осушала реки…», а дети священника и свиньи, «мочась вместе, наоборот, производили судоходные реки; а если в это время еще и дождь польется…» Цец умолял своего домовладельца установить сливы или широкие керамические трубы, которые направляли бы эти реки прочь от его парадной двери (Письма 18).

* * *

В какой-то момент Константин IX Мономах столкнулся с тем, что некие хищники поедают животных в императорском заповеднике Филопатий – парке к северу от Константинополя. И вот он нанял каких-то цыган, которые были известны как мастера решать подобные проблемы. Они клали отравленное мясо под деревья, а затем забирались на ветви и имитировали звуки той добычи, которую хищники любили пожирать. Звери приходили, съедали мясо и умирали (Георгий Мцыри. Житие Георгия Святогорца 12).

И святые

В детстве будущий святой Феодор Сикеот мог обогнать лошадь в забеге на три мили (Житие Феодора Сикеота 13).

* * *

Святой Василий Новый (вероятно, вымышленный персонаж) был арестован при Льве VI (886–912) по подозрению в шпионаже и доставлен на допрос к приближенному императора, евнуху-арабу Самоне. Не сумев его разговорить, Самона вызвал к себе ответственного за кормление императорских зверей и велел ему целый день морить голодом самого свирепого льва. Когда собралось множество народа, привели ревущего зверя и бросили ему святого. Но лев был поражен страхом, как только увидел святого, и начал валяться у его ног, как ягненок. Святой стал гладить его, говоря присутствующим: «Вот агнец» (Житие Василия Нового 288).

* * *

В дни своих странствий святой Лазарь (XI век) хотел подняться на гору Аргей в Каппадокии, но, когда был уже на полпути наверх, его накрыл густой туман, и ему пришлось карабкаться дальше вверх на четвереньках. В таком виде он встретился с медведем, причем оба не почуяли друг друга, пока не столкнулись нос к носу. Оба замерли, на мгновение остановились, а затем спокойно продолжили свой путь (Житие Лазаря Галесиота 25).

И императоры

По-гречески жирафа называли καμηλοπάρδαλις «верблюдо-леопард». Один жираф был послан в качестве дипломатического подарка из Египта императору Константину IX Мономаху (1042–1055), проведен по столице и описан следующим образом: «Уже по своему имени это сложное существо, с пятнами как у леопарда, но величиной с верблюда; с такой же головой и вытянутой тонкой шеей, но только шея у него прямая и не изогнута так сильно, как у верблюда. Однако у него нет горба посередине хребта – у него он ровный от спины до хвоста, но не одинаков по высоте: та часть, что на спине, приподнята, а та, что у бедер, имеет более низкое и приземленное строение, так что он похож на холм, поднимающийся вверх от земли. Его движение отличается от других животных и вообще странно: ведь он не поднимает, как они, сначала задние ноги, а затем передние, но поочередно поднимает и двигает две ноги с одной стороны, а затем две ноги с другой стороны, в равномерном движении и поступи» (Михаил Атталиат. История 49–50).

* * *

Мономаху прислали слона. Когда дрессировщик при помощи поводьев вывел его на ипподром, тот оказался достаточно обучен, чтобы преклонить колени перед императором и поклониться лбом до земли (Михаил Пселл. Речи 1, 267–277; 4, 155–169).

* * *

Чтобы заключить перемирие с аварами, кочевым народом, недавно вторгшимся на Балканы и захватившим город Сирмий, император Маврикий (582–602) старался угодить их хану. Когда последний выразил интерес к некоторым крупным животным, которых, как он слышал, имел император, Маврикий послал ему своего самого большого индийского слона. Но хан отослал его обратно, то ли потому что испугался его, то ли чтобы оскорбить императора (Феофилакт Симокатта. История 1, 3).

* * *

Когда войско крестоносцев в 1101 году прибыло к Константинополю и расположилось перед его стенами, император Алексей I Комнин, как рассказывают, пустил трех львов и семь леопардов между двумя внешними стенами города, чтобы охранять его периметр. Когда некие франки вздумали войти, львы жестоко растерзали их. В конце концов, рыцари убили львов, а леопардов загнали на среднюю стену. Битва дошла до людей, размещенных на внутренней стене, после чего император предложил мир (Ордерик Виталий. Церковная история Англии и Нормандии 10, 19).

* * *

Еврейский путешественник Вениамин Тудельский сообщал, что в Константинополе (где он был в конце 1160-х годов) во время рождественских праздников устраивались представления с дикими зверями на ипподроме, на которых присутствовали император Мануил I Комнин и его жена. В представлениях участвовали львы, медведи, леопарды, дикие ослы и даже птицы, которые были обучены сражаться друг с другом для развлечения публики. «Такого развлечения, как это, нет ни в одной другой стране» (Вениамин Тудельский. Путешествие 21, 2).

Охота

Император Иоанн II Комнин (1118–1123) погиб во время охоты на кабана в Киликии. Он пронзил кабана копьем в грудь, но животное вырывалось, и император запустил руку в колчан с отравленными стрелами, который висел у него на боку. Один из наконечников этих стрел задел его руку (Иоанн Киннам. История 1, 10; Никита Хониат. История 40).

Илл. 3.2. Ночная охота на бегущих кабанов. Из иллюстрированной рукописи Оппиана «Об охоте»

* * *

Константин Пантехн, епископ Филиппополя (XII век), написал рассказ об императорской охоте на куропаток и зайцев, которых травили спартанские гончие, дрессированные леопарды, соколы и ястребы. Каждое из этих животных держала на поводе группа укротителей со специальным снаряжением и техникой. Он описывает в точных выражениях, как хищные птицы охотятся на куропаток, а леопарды – на зайцев. «Охотничьим псам и соколам, которые отдавали добычу, из внутренностей давали лишь чуть-чуть или вообще ничего, чтобы они не служили своей глотке, но только обагрили клюв и насладились вкусом крови… Ведь если голод не мучает хищных птиц, они будут недостаточно быстры и непригодны далее к охоте» (Описание охоты на куропаток и зайцев).

* * *

В 1184 году на ипподроме показывали охотничьих собак, преследующих быстроногих зайцев (Никита Хониат. История 290). Церковный канонист Феодор Вальсамон (XII век) утверждал, что, когда 24-й канон Трулльского собора запрещает священнослужителям наблюдать за охотой, он имеет в виду представления с дикими зверями, а не охоту на зайцев (Толкование на каноны 2, 426).

Илл. 3.3. Охота на тигра с копьями; мозаика Большого дворца в Константинополе

Шелк

В IV веке считалось, что шелк (sericum) рождают некоторые деревья в Китае: якобы это было похожее на шерсть вещество, которое затем пряли в нити (Аммиан Марцеллин. Римская история 23, 6, 67).

* * *

Правильная технология изготовления шелка стала известна к VI веку и была импортирована монахами, которые побывали в Серинде (Китае). Сперва они объяснили все императору Юстиниану I: «Создатели шелка – некие черви, чьим учителем была природа». Затем монахи вернулись в Серинду и контрабандой вывезли оттуда яйца шелкопряда, используя листья шелковицы для кормления червей (Прокопий Кесарийский. О войнах 8, 17, 1–8). Это дало огромные экономические выгоды империи, которая до того тратила горы золота на покупку шелка. Юстин II (565–574) сумел произвести впечатление на тюрок, производя шелк и не платя персидским посредникам (Феофан Византиец. История, у Фотия. Библиотека 64).

Лошади, мулы и другие млекопитающие

Феофилакту было всего шестнадцать лет, когда его отец, император Роман I Лакапин (920–944), сделал его патриархом Константинопольским. Подлинной страстью Феофилакта была не религия, а лошади, которых он держал около двух тысяч в большой конюшне близ Святой Софии. Он кормил их не только сеном и овсом, но и кедровыми орешками, миндалем, фисташками, финиками, фигами и изюмом, смешанными с самым ароматным вином и дорогими специями. Однажды во время Страстной седмицы он убежал с богослужения, потому что его любимая кобыла жеребилась. Посмотрев на жеребенка, он вернулся, чтобы закончить песнопения. По иронии судьбы он погиб, упав с лошади (Иоанн Скилица. Обозрение истории 242–244).

* * *

Адвокат ехал в повозке. Но поскольку мулы устали и не могли дальше идти, возница отвязал их, чтобы они немного отдохнули. И вот, отвязанные, они убежали. Адвокат сказал вознице: «Проклятый, ты не видишь, что мулы бегут, а причина того, что они не могут бежать, – повозка?!» (Филогелос 100).

* * *

Раскопки в гавани Еникапы на южном берегу Константинополя обнаружили сотни костей и скелетов животных, погибших при кораблекрушениях, датируемых второй половиной I тысячелетия нашей эры. Археозоологи пришли к выводу, что византийцы ели лошадей, ослов, медведей и ноги страусов. На некоторых медвежьих черепах видны следы жестокого обращения, возможно, примененного при цирковой дрессировке, а у некоторых были следы от намордников. Нашли и одну собаку, которой прооперировали сломанную ногу[7]7
  E. Batuman, “The Big Dig,” The New Yorker, August 31, 2015.


[Закрыть].

Пророчества

В правление Юстиниана I (527–565) человек по имени Андрей ходил из деревни в деревню с рыжим псом, который мог исполнять удивительные трюки. Андрей собирал толпу, брал у каждого зрителя монеты и клал их на землю. Затем он приказывал псу: «Принести мне монету императора Льва, а теперь – монету императора Зинона», и так далее, и пес делал это. Пес также умел определять владельцев колец и указывать на беременных женщин, прелюбодеев и скряг (Иоанн Малала. Хронография 18, 51; Феофан Исповедник. Хронография 224).

* * *

61-й канон Трулльского собора подвергает шестилетнему отлучению от Церкви любого, кто использовал медведей или подобных животных, чтобы обмануть людей предсказанием будущего. Феодор Вальсамон, толкователь канонов XII века, писал, что такие мошенники повязывали медведю разноцветные ленты, а затем предлагали их вместе с шерстью животного в качестве амулетов против болезней и сглаза (Феодор Вальсамон. Толкование на каноны 2, 444–445).

* * *

Цыгане («афингане») держали змей за пазухой, чтобы так предсказывать будущее (Феодор Вальсамон. Толкование на каноны 2, 445).

Животные-христиане

«Когда львица рожает львенка, то рождает его мертвым и сторожит детеныша, пока на третий день не придет отец, не дохнет ему в лицо и не воскресит его. Так и наш Бог Вседержитель, общий Отец, на третий день воскресил Своего первенца… Иисуса Христа, чтобы спасти заблудший род человеческий» (Физиолог 1; христианская книга о животных).

* * *

Лиса, «если голодает и не находит добычи поесть, то ищет грязь или сухую траву, ложится, глядя вверх, втягивает в себя воздух и сильно раздувается. Птицы думают, что она умерла, садятся на нее, чтобы съесть, и тогда она, вскочив, хватает их и съедает. Так и дьявол очень коварен, как и его дела: кто хочет вкусить его плоти, умирает. А плоть его – блуд, сребролюбие, наслаждения, убийство» (Физиолог 15).

* * *

«Если слон упадет, то не может подняться, ведь у него нет суставов в коленях. Как же он может упасть? Если он хочет поспать, то прислоняется к дереву и спит, так что охотники, зная природу слона, заранее приходят и чуть подпиливают дерево. Приходит слон, прислоняется и падает вместе с деревом… Слон – образ [грехопадения] Адама и Евы» (Физиолог 43).

* * *

Гомилии Василия Великого на сотворение мира служили для многих ученых византийцев пособием по естественной истории. Василий отстаивает пользу естественных наук, объясняя нравственные и богословские уроки, которые преподают нам животные. Например, пчела-матка не жалит своих подданных; журавли по очереди присматривают за своими спящими товарищами; аисты поддерживают своих родителей в старости и даже помогают им, ослабевшим, летать, подавая пример человеческим детям; горлица выбирает только одного партнера и никогда больше не выходит замуж – «внимайте, женщины!», – добавляет святой (Василий Великий. Шестоднев 8).

* * *

Индийский рогатый червь превращается вначале из гусеницы в куколку, а затем отращивает крылья, доказывая, что Воскресение Христа вовсе не невозможно (Василий Великий. Шестоднев 8).

Фантастические животные

В труде по индийской экзотике, помимо всем известных драконов, огромных муравьев и скорпионов, Палладий (около 400 года) описывает земноводное существо, живущее в Ганге и именующееся зуботираном (ὀδοντοτύραννος). Он был способен проглотить слона целиком (О народах Индии и брахманах 10).

* * *

Филосторгий (около 425 года) писал, что единорог живет в Индии: у него голова змеи и изогнутая шея, кривой рог, борода и львиные лапы. В Индии также существуют различные смешанные виды обезьян, например, обезьяно-львы и обезьяно-медведи. Мифический Сфинкс также живет в Индии и представляет собой разновидность обезьяны (Церковная история 3, 11).

* * *

Среди сочинений, приписываемых святому и богослову Иоанну Дамаскину (VIII век), есть короткий текст «О драконах». Драконы могут превращаться в маленьких или больших змей, могут также принимать человеческий облик и даже разговаривать с людьми, соблазнять их женщин и заниматься с ними любовью. Существует их длинный змеевидный тип, с которым римский полководец Регул столкнулся за пределами Карфагена в Первую Пуническую войну, но есть и другой тип: с широкой головой, золотыми глазами, рогами на затылке и бородой, он называется Агафодемон «добрый дух» (PG 95, 1600–1601).

Басни о животных

Школьное упражнение XII века рассказывает историю о мышонке, которого поймала кошка, когда тот вышел съесть остатки ужина. Играя с ним, кошка спросила мышонка о его родителях, жизни и роде занятий. Мышонок ответил, что его зовут Маслопивец, отца – Салоед, а мать – Солелизка. Когда мышонок застонал, кошка спросила его, не монах ли он, после чего мышонок заявил, что он настоятель монастыря, и начал петь псалмы. Но кошка решила съесть его, так как очевидно, что он покинул монастырь без своего облачения, которое играло роль униформы[8]8
  M. Papathomopoulos in Parnassos 21 (1979): 376–399.


[Закрыть].

* * *

В XII веке ученый-классик Феодор Продром написал пародийный эпос «Катомиомахия» («Битва кошек и мышей»). Это центон, то есть текст, который частично состоит из строк, взятых из Гомера и древних трагиков, вырезанных и склеенных друг с другом, чтобы рассказать об эпической битве между двумя соперничающими отрядами. Героические мыши – это сатира на комниновскую военную аристократию, оказавшуюся у власти.

* * *

Много сатирических поэм о животных было написано в поздневизантийский период. Так, известен Πουλολόγος («Птичья история»), о пире, устроенном орлом, царем всех птиц, на свадьбу своего сына. Автор опускается до злобных, хоть и изобретательных обзываний.

 
Тут аист начал прежде всех над лебедем смеяться:
«Скажи-ка мне, уродец лебедь, длинный позвоночник,
ты, черноногий, страшногласый, озером вскормленный
и вообще несчастнейший, что хочешь ты на свадьбе?
Ни петь не можешь ты совсем, ни шуток ты не знаешь,
и лишь затем, урод, пришел, быть пугалом на свадьбе!»
Тот повернулся, наконец, и аисту так молвил:
«Ты про меня сказал, убогий, ты, гребец-долбильщик?..
Ты как совок, и ты страшней всех птиц на белом свете.
с ногами как тростинки, ты, верблюдоходец-аист,
весь серый цветом и обличьем, с носом словно сабля,
как вообще посмел шутить над лебедем ты белым?»
 

И так перебранка продолжается на 600 стихов, пока орел не скажет им, чтобы они замолчали, иначе он натравит на них ястреба и сокола.

* * *

«История четвероногих животных» повествует о попытке льва и его помощника слона установить прочный мир среди животных. Одно за другим животные начинают высказывать свои жалобы, в том числе и сам слон, который отмечает, что именно его кости использовались для изготовления мебели для императоров и епископов (имеется в виду слоновая кость). В конце концов, объявляется открытая война всех против всех, и животные разрывают друг друга на части. Лев напал на корову, но бык вырвал ему внутренности своими рогами, и так далее.

* * *

«Синаксарь честного Осла» (синаксарь – краткий текст, прославляющий святого) повествует о приключениях осла, который сбежал от своего жестокого хозяина и преследуем волком и лисой. Он говорит им, что его хозяин и собаки находятся поблизости, так что лиса убеждает их отправиться в паломничество в Святую землю, где они могли бы накопить богатство, прося милостыню, а затем жить беззаботной жизнью. Осел вышвыривает их с корабля.