Текст книги "Грёзы и предостережения"

Глава 4

Выбравшись из комнаты, отправилась искать выход.

Некормленый желудок напомнил о себе недовольным урчанием, но мне сейчас было не до него. Я была озадачена побегом и попытками понять, как это сделать. Далеко бежать я не собиралась. В любом из королевств людей нас станут преследовать. И если в рейте не убьют, а лишь используют, то, что сделают люди, предположить было сложно, так как варианты разнились от простого разберут на органы до изысканных экспериментов в попытках получить могущество, объединив две сущности. И наша принадлежность к женскому полу делала нас только еще более уязвимыми.

Мечущиеся в таком направлении мысли, время от времени возвращались к сказанному Джури: «Нам нужны самцы. Без них не выжить!» и я согласно кивала, понимая, что, несмотря на всю мою настороженность, недоверие и нежелание давать какому-то мужчине надо мной даже мнимую власть, без них мы не сможем. Поэтому панику в сторону и будем делать то немногое, что нам позволено – выберем сами. И да, черненький подойдет. По крайней мере, тело на него реагировало не отвращением, а желанием, а со мной такого давно уже не было. Да, что там говорить, если признаваться себе откровенно, то никогда. Я даже мужа своего не хотела так. Скорее глупое неуемное детское любопытство и желание узнать, что за этим скрывается.

«Нужно было доверять телу, – нравоучительно заворчала в голове Джури, давая мне понять, что тайн от нее в моем мыслительном процессе больше нет. – Тебе ведь и обаяние, и осязание давали понять, что он нам не подходит, а ты…, – последнее прозвучало разочарованно и тут же радостное: – но теперь у тебя есть я и я не позволю тебе ошибиться».

Еле удержалась, чтобы не расхохотаться от этих покровительственных ноток и чувства собственной важности в ее мысленном голосе. Пожалуй, этой своей излишней самоуверенностью моя дракоша напоминала меня в подростковом возрасте.

Коридоры меж тем не заканчивались, напоминая какой-то странный запутанный лабиринт тёмно-серых каменных стен неярким свечением реагирующими на шорох. Это создавало определенные трудности, так как стоило сделать шаг, и коридор тускло освещался, а вот гас свет не сразу и, если бы не чуткий слух Джури и мои болезненно реагирующие на все уши, нас бы давно застукали. А так заслышав шум, мы прятались в ближайшей нише, портьере, комнате и томительно выжидали, пока рейттары не пройдут мимо нас.

На одном из поворотов тонкий нюх донес аппетитный запах жареного мяса, и громко заурчав желудок, поспешил напомнить о себе, видимо опасаясь, что я пройду мимо. Я и собиралась, но воспитанная в детстве рациональность твердила, что если уж жизнь подсунула мне кухню, то следует сделать запасы. Уже подходя к шумной кухне, в предбаннике заметила висящий ряд странных зеленых накидок и платков. Немного помучавшись, все же разобралась, как это можно на себя нацепить и, закутавшись, сделала первый шаг в огромное помещение.

Суетливость женщин, кипящие кастрюли, вздымающийся пар, стук посуды, негромкие крики и ароматные запахи готовящейся еды – все это так напомнило мне кухню детдома, на которую нас ссылали отрабатывать провинности, что я истуканом замерла у входа.

– Новенькая? – выдернула меня из мыслей пожилая женщина. – Тебя Мора прислала?

Кивнула, не став опровергать это предположение.

– Я Ведера, главная кухарка. Мой руки и приступай к нарезке мяса. Мирина все покажет, – взмахнула рукой в сторону одной из приветливо улыбнувшихся мне женщин.

– Ты рано. Неужели парни так быстро выдохлись? Эх, ослабели рейттары не то, что в наши времена, – с горьким вздохом проворчала увенчанная сединами женщина. – Вот помню я, когда не попала в принцессы, так первую же ночь провела сразу с четырьмя. Ох, что это были за мужчины. Не выпускали из постели до ночи. А нынешняя молодежь? Всунул, вынул и пошел… тьфу…

Я даже споткнулась. Будь я невинной девицей, непременно покраснела от этого разговора, но жизнь в современном обществе рано лишает девичьего смущения.

– Да не смущайся ты так, – неверно истолковала мою заминку Мирина, споро нарезая мясо. – Трубила всегда такая. А тут нравы много свободнее, чем в Тойнто. Никто не станет тебя осуждать и спрашивать. Голодная, поди? На, перекуси, – в руки мне легла тарелка с кусочками мяса, ломтем хлеба и какой-то необычной вареной крупой.

Съела я все быстро, прислушиваясь к обсуждениям и разговорам, начала резать мясо, присматриваясь к тому, что плохо лежит.

– Тут неплохо живется. Никто ни к чему не принуждает, но рейттары умеют убеждать. Зато всегда сыта и одета будешь.  Я вот замуж вышла, – улыбнулась она, прерывая свою речь, чтобы взлохматить кудри вбежавших темноволосых мальчишек.

– Мам, мам, а Фергюс сказал, что золотую тоже поднимут в полет. А можно нам посмотреть? – весело крутясь на одной ноге, нетерпеливо затараторил младший мальчишка.

– Мал еще на такое непотребство смотреть, – осадила его резким окриком одна из женщин, усаживая мальчишек за стол и ставя перед ними миску с выпечкой и чашки с белым, похожим на молоко напитком.

– Мам, а она правда из того самого предсказания? – спросил задумчивый старший, беря в руки булочку.

– Из какого такого предсказания, сынок? – удивилась Мирина.

– Ну, той сказки, где золотая вернет силу и величие рейттар, очистив мир от рупантари?

– Ой, что ж это деется, – запричитала, всплеснув руками Трубила. – Бедная девочка. Такая молоденькая и совсем хлипенькая. Ее же наша Прынцесска загрызет за самцов. Да, и те перегрызутся за нее и ей точно придется бежать к преобразившимся, только чтобы скрыться от гнусных посягательств.

На мгновение в кухне стихли все разговоры, словно сказанное старухой встревожило всех женщин, в глазах которых застыл укор и жалостливое сочувствие, пока тоненький детский голосок разорвал установившуюся напряженную тишину:

– Мам, а что такое «гнусых посявательств»?

Все рассмеялись, со смехом сбрасывая напряжение.

– Вырастешь – узнаешь, – ответила женщина, что устраивала детей за столом, легонько тукнув мальчишку пальцем по носу.

– Ба, а ведь нельзя две самки поднимать в один полет, – уверенно заявил старший мальчишка и смутившись под выжидательным взглядом поспешно добавил: – Так папка Картеру говорил. Я слышал.

– Все то вы слышите, все то замечаете, – проворчала женщина: – Потому что это день триумфа самки. Вот ты бы вышел из турнира победителем, тебе оказывают почести, вручают награды, а тут появляется мальчик и говорит, что он ничем не хуже. Что ты сделаешь?

– Врежу, – пожал плечами мальчишка с полным ртом.

– Вот и у самок так же. Подерутся, и останется рейт без следующей кладки.

– Но золотая маленькая. Я знаю, меня Фират с собой брал Креека кормить, – поспешно поделился своим знанием младший и закашлялся подавившись.

– Сколько тебе повторять, Мират? С полным ртом не едят, – бережно постукивая его по спине, пробормотала бабушка.

– Тебе еще не пора на тренировку, Фират? – спросила Мирина у старшего.

– Так отменили, ма, из-за полета, – недовольно буркнул Фират.

Снова повисла тишина, смолкли громкие разговоры. Лишь приглушенные неясные шепотки доносились отовсюду, но слов было не разобрать.

В этой тишине сама не заметила, как дорезала мясо. И тут же была впряжена чистить какой-то овощ, похожий на нашу картошку – только синий. Мальчишки собрались убегать, а я решила, что у детей смогу раздобыть необходимые мне сведения и потому спешно чиркнула ножом по пальцу.

– Я это…, – показала порезанный палец Мирине. – Мне бы в уборную.

– Что же ты так неаккуратно, – всплеснула руками женщина, – Ступай скорее и к лекарю заскочи, пусть полечит. Только не задерживайся. Работы много, а завтрак детям уже скоро подавать.

Сунув кровоточащий палец в рот, шустро скользнула в дверь за мальчишками.

Стараясь двигаться бесшумно, следовала за детьми, до очередного закрытого решеткой то ли лаза, то ли вентиляционной трубы у самого пола, в которую, воровато озираясь по сторонам, забрались эти негодники, прикрывая ее за собой. Выждала некоторое время, прячась в тени мрачных коридоров, и оценив размеры открывающегося отверстия, скользнула следом.

Темный лаз вывел меня в пещеру. Спустившись примерно с полутораметровой высоты, встала в полный рост, разглядывая стену с отполированными частыми взбираниями выступающими гранями. Усмехнулась, посмеиваясь с предприимчивости детишек, забивших пару колышек между камней для собственного удобства.

Откуда-то сбоку доносился шум и шорох, указывая верное направление. Минут десять петляла коридорами, пока не выбралась к обширной циркоообразной котловине крутыми стенами уходящей вниз. Сеть довольно больших, около нескольких метров в диаметре пещер, в почти отвесных склонах напоминала птичьи города в прибрежных скалах. Внизу плескалось, переливаясь под восходящим солнцем небольшое озеро, на песке которого устроилось несколько небольших драконов.

Намереваясь не выдать себя и не попасться на глаза этим грозным животным, осторожно двинулась по широкому уступу, завороженно разглядывая все вокруг. Уже ступив на покрытые наметенным песком камни поняла, что это довольно небольшие драконы – подростки, еще не достигшие всей своей мощи.

– Это пещера рождений, – мальчишеский голос, раздавшийся за спиной, заставил меня вздрогнуть. Обернулась. – Здесь живут драконы до обретения рейттара и прилетают потом, пока не появиться новая кладка. Позже они поднимаются вверх и живут там, на верхних ярусах, – взмахнув рукой вверх, указал старший мальчишка, Фират кажется. – Чем старше дракон, тем выше его пещера. Но людям ходить сюда опасно, – предупредил он меня, скептически оглядывая с ног до головы. – Драконы видят в них угрозу, и готовы порвать. Особенно когда заложена новая кладка. Ты была на кухне, помогала маме.

Кивнула, удивляясь наблюдательности мальчика. От накидки и платка я избавилась еще возле кухни, вернув их на место.

– Тебе лучше уйти.

Отрицательно качнула головой:

– Я ищу Джури.

– Джури? – удивившись, переспросил мальчишка, удерживая младшего брата за руку.

– Золотую драконицу. Она где-то тут.

– Так позови ее, – нетерпеливо перетаптывая на месте, пожал плечами младший, словно речь шла о само собой разумеющемся явлении, а не ментальном обращении.

«Для них он обыденность», – напомнила себе, все еще силясь приспособить себя к реалиям этого мира. Но их было так много и все на грани возможного, что мое сознание изрядно запаздывало, узнавая очередной факт, перебирая и раскладывая его на полочку. Некоторые же и вовсе на эти полочки не помещались, ломая уже устоявшуюся картину моего собственного мира.

– Я не хочу, чтобы кто-то видел нас, – призналась я, решив, что дети те немногие, кому стоит доверять в этом мире. Уж у них точно нет никакого умысла в отношении меня.

– Ты не хочешь в полет, – констатировал старший, пристально вглядываясь в мое лицо серыми невозможно взрослыми глазами. В отличие от младшего рыжеволосого брата он был смугл и темноволос, но еще не стерлась некоторая мягкость черт, хотя серьезность взгляда и требовала уже равного к себе отношения.

– Не хочу, – призналась я, не став юлить и лукавить.

Теперь на меня уставились две пары глаз: серые – оценивающие, внимательные, и голубые – изумленные, восторженные, ожидающие чего-то. Одинаково курносые, задранные вверх, забавные носы с россыпью веснушек на щеках, придавали их лицам особый шарм.

– Не хочешь стать Предводительницей? – не удержал вопроса чумазый младший Мират.

– Не хочу.

Старший кивнул, соглашаясь то ли с моими словами, то ли с мыслями, что возникли у меня в голове. Запоздало вспомнила, как он повторял слова отца, про запрет полета золотой.

– Я – Рина, – решив, что пора бы уже и познакомиться, представилась я.

– Фир, всадник Креека, – гордо и совсем по-взрослому представился мальчик, – а это мой младший братец Мират.

– Мы пришли сюда к Крееку, – сообщил все еще не в силах устоять на месте младший.

– Если вы мне поможете, я познакомлю вас с Джури, – предложила я, понимая, что перед таким искушением как знакомство с новым драконом мальчишки вряд ли устоят. – Только это будет наш секрет, – мальчишки сразу сникли, и я подсластила горькую пилюлю. – Не навсегда. До брачного полета золотой.

Синхронно кивнули две головы.

– Хорошо, мы поможем тебе, – озвучил решение Фират и незамедлительно приступил к исполнению: – Подумай о золотой. Соединись с ней, спроси, где она.

Следуя его подсказкам, связалась с Джури и тут же ощутила настороженность, с которой золотая следила за охотой серо-синей драконицы. Та кидалась вниз на зверей, похожих на наших овец, рвала им яремные вены и откусывала самые вкусные куски мяса, бросая недоеденные тушки. От Джури летело недовольство таким расточительством и тем страхом, с которым зверьки метались по загону.

– Она смотрит, как обедает новая королева.

– Загоны кормлений, – кивнули мальчишки, сразу же догадавшись о каком месте, идет речь.

– Пусть спрячется где-то и не показывается им на глаза рейттарам и драконам.

– Она и так прячется за камнями на уступе где-то сверху, в тени огромного дерева.

– И как она туда поместилась? Там же мало места для взрослого дракона, – со знанием дела сообщил старший. Пожала плечами. – Но я знаю, как туда пройти. Я вчера прятался там с Крееком, хотел посмотреть на кормление золотой, но она так и не прилетела, – заявил с упреком.

Улыбнулась, немного виновато подернув плечами и не став озвучивать возмущенное сопение Джури, что своих зашуганных и откормленных до неповоротливости зверей они могут есть сами, а она великий дракон способный поймать себе добычу самостоятельно.

– Идем, – кивнул Фир, разворачиваясь обратно и взбираясь на уступ. – Дорога трудная, ты только не ной, как девчонка, – непонятно кому из нас бросил мальчишка.

Мы с Миратом переглянулись, почти синхронно пожали плечами и, предвкушая скорую встречу, последовали за ним.

– И, Мир, помни, подходить к чужому дракону, пока не разрешит его рейттар нельзя, – поучительно напомнил Фират.

***

Пока пробирались пещерами, мальчишки безыскусно рассказывали мне о жизни в рейте, о драконах и обычаях. Больше всего в этом преуспел младший, незамысловато делясь всем тем, что успел заметить, увидеть и услышать. А о том насколько пронырливы дети в этом возрасте и насколько взрослые, считая их неразумными, способны при них откровенничать, я знала не понаслышке. Вот и вывалилась сейчас на меня несистематизированная и разносторонняя информация.

Начиная с рупантари, которыми детишек пугают, и на войну с которыми обязательно отправиться этот юный герой, когда вырастет. Причем его даже фырк брата: «Ты не пройдешь запечатления, так как будешь уже старый для обучения к следующему вылуплению» не смутил и ни капли не расстроил. Мират с такой уверенностью заявил, что раз нашлась золотая драконица, значит, есть и другие и один из них обязательно станет его. Что я тут же поверила – точно есть и уж кто-то, а этот мальчишка рейттаром станет. Слишком много в нем целеустремленности и незыблемой стойкости, а такие не ломаются в жерновах жизни, только крепче с возрастом стают и выдержанней как изысканный хороший коньяк.

И заканчивая тем, что у них два разных папы, а вот мужа у мамы нет. Здесь, как я поняла, браков вообще не существовало. Да, и жили мужчины в замке, а женщины в домиках внизу. Отношения были свободные, да и нравы довольно своеобразные.

– В следующий Согд я выберу самую красивую девушку и ударю ее по лицу букетом альвин*, – заявил Мират.

– Зачем? – удивилась я, предполагая, что Мир к тому времени из возраста «дерни за косичку» уже вырастет.

– Как зачем? Чтобы рассказать ей о своих чувствах. Или приглашу на колени, и она будет на них сидеть, как я иногда у папы, – все с той же детской непосредственность посвящал меня в таинства ухаживания за объектом вожделения мальчик. – Так что если тебя стукнут по лицу и парень тебе нравится, подари ему рубаху. Жаль, я еще маленький, а когда вырасту, тебя уже заберут. Я бы положил тебе голову на колени, позволил расчесать мои волосы и выпил из одного кубка.

В голове предупредительным знаком вспыхнуло, что мне срочно нужно изучить особенности их ухаживаний, а то сделаю что-то привычное – пощечину, например, отвешу, а это примут за прямое поощрение действий и все мое сопротивление окажется откровенным «да». Увидев, как я скривилась, Фират истолковал это по-своему:

– Да, не бойся ты так, ни один рейттар женщину не обидит. Всё всегда только по согласию, – улыбнулся мне ободряюще и со знанием дела пробормотал: – Если только не брачный полет…, – и заметив, как я еще больше поникла, поспешно добавил: – но и там девушка сама хочет. Ей страсть драконицы передается.

От этих слов стало еще страшнее. Да настолько, что моя паника невольно передалась Джури, а пугать своего драконистого ребенка мне не хотелось. И я быстренько передала картинку паука, вызвав у золотой приступ насмешливого смеха и фырканья. Чую аукнется мне позже.

Добрались мы до золотой, когда в небо взмыла серо-синяя Принцесса. За ней в погоню устремилось сразу несколько драконов.

– Ух-ты… Брачный полет, – восторженно прошептали мальчишки, внимательно следя за драконами.

– Смотри там Некодос и остальные рейттары отобранные для полета, – ткнул пальцем на одну из пещер почти на самой вершине скалы справа от нас Мират.

– Это священная пещера Таинства, – уведомил нас Фират. – В нее никого не пускают. Но мальчишки говорят, там есть горячая купальня и места достаточно для нескольких драконов.

И тут же вернул свой взгляд на полет уносящихся в небо драконов.

– Эх, быстро догнали, – разочарованно выдохнул он, когда один из драконов слился с драконицей. Рассмотреть, что там происходит, было практически невозможно, и я удивленно посмотрела на мальчика: – Рейттары уходят и не по одному, как бывает, когда их дракон выдыхается, а все сразу. А это значит, что один из них догнал Принцессу, – расстроенно махнул рукой.

– Так чем ты расстроен? – попробовала выяснить я, глядя в серые, как туманное небо, глаза.

– Кладка маленькой будет. Старейшина говорит, раньше полет длился несколько часов, и в кладке была почти сотня яиц. В последнем вылуплении было не больше трех десятков. В этот раз и того меньше будет.

– А мальчишек тогда зачем так много забрали?

– Так традиции, – махнул рукой Фират и совсем по-взрослому недовольно сплюнул: – Дань. Шестьдесят пять мальчишек и тринадцать девчонок. Только в те времена, когда эту дань обговаривали, у нас еще рождались девчонки и драконы, а теперь…

– Младшая девочка пять весен назад родилась, – дополнил рассказ брата, оставшийся без внимания Мират. – Зато мальчишек тьма-тьмущая, – развел руками, напоминая мне в этот момент наших рыбаков хвалящихся уловом.

– Не тьма, но достаточно, – улыбнулся снисходительно старший. – Все можешь не бояться. Драконы уже в полет слетали, да и пещера будет пару часов занята. Так что сегодня тебе ничего не грозит.

Не стала разубеждать мальчишку и рассказывать, что некоторые особо рьяные мужские особи и за пару минут справляются, а, следовательно, ни о каком «можешь не опасаться» речи быть не может.

Несколько минут мальчишки еще покрутились рядом, любуясь на купающуюся в лучах обожания Джури, а потом убежали по своим важным делам. Я же осталась сидеть рядом с драконицей, раздумывая над превратностями судьбы.

Вскоре Джури улетела на охоту, а я закрыла глаза, прислушиваясь к недовольным руладам, выдаваемым моим громко урчащим животом. Идти на кухню я остерегалась. Чтобы ни говорили мальчики, я себя в безопасности не чувствовала. И к брачной ночи неизвестно с кем готова не была. Кстати, если нет браков, то почему брачный полет? Или на Предводителей это не распространяется?

– Вот вы где? А мы вас обыскались, – довольно пробасил кто-то и я, обернувшись, увидела группку мужчин чуть выше на уступе. От недобрых усмешек на их лицах, полных похотливого предвкушения, мне стало не по себе.

«Это же надо было настолько потерять бдительность, чтобы никого не услышать», – досадливо подумала я, вставая с камня.

Как бы там они не хотели и на чтобы не рассчитывали, но без боя я не сдамся.

Огляделась, выискивая возможность отступить, но за спиной выросло еще две фигуры. Ладно, вниз со скалы сигануть я всегда успею, а пока придется подчиниться обстоятельствам.

«Джури, я попалась. И, кажется, тебе придется лететь в брачный полет», – предупредила я золотую.

Та лишь фыркнула, бросая несъеденную добычу:

«Им за мной не угнаться».

«Может, подкрепишься, пока время есть. Силы тебе пригодятся».

«Поев я медленнее летаю. Я лучше кину зов», – ответила мне Джури.

Мысленно пожала плечами, полагаясь на драконицу. Она явно знала лучше меня что делать и как быть.

* альвин – розовые цветы, Мират описывает ритуал предложения провести совместную ночь.

***

Пещера священного Таинства, оказалась большой, вместительной и заполненной незнакомыми мне темноволосыми мужчинами.

– Ну, здравствуй, девочка. Тебе не говорили, что сбегать нехорошо? – покровительственно поприветствовал меня Предводитель рейта, и его тонкие губы изогнулись в  сардонической улыбке.

– У вас тут такие коридоры, что я с моим топографическим кретинизмом просто заблудилась, – спокойно пожала я плечами, внимательнее вглядываясь в лица мужчин.

– С чем-чем? – опешив, спросил Некодас.

– Не умением ориентироваться в замках, – вежливо повторила я, решив строить из себя дурочку и всячески тянуть время. Зачем? Не знаю. Но пока я ничего не придумаю, лучшее, что я могу это затягивать основную часть. – Видите ли, я до этого дальше деревни не была. А тут все такое величественное, необычное. И эти светящиеся стены…, – восторженно похлопала ресницами, позволяя мужчине объяснить мне невежде про устройство этих стен.

– Это пайрактон*, девочка, мох такой специальный растущий на скалах. Он светится при шуме, – подался на мою провокацию мужчина.

– Ой, никогда такого не встречала, – чуть подпрыгнула, захлопав в ладоши. – А почему озеро розовое?

Кажется, я перегнула палку, потому что Некодос и несколько мужчин за его спиной скривились.

– Мы тебя не для этого сюда позвали, девочка. Твоим образованием займемся позже, а пока… Пришло время поднять драконицу в брачный полет.

Посмотрела на него заискивающе, наивно хлопая ресницами.

– И как это сделать?

– Просто прикажи своей драконице поскорее улетать от наших драконов.

– И что будет потом? – изображая из себя смущенную школьницу, спросила я.

– Узнаешь, девочка, узнаешь, – пообещал он мне с недоброй улыбкой и потемневшими глазами. – Поднимай, драконицу.

– Что вот так сразу? Даже не познакомимся, и вы не представите меня кандидатам? А как же выбирать? – завалила я вопросами Предводителя.

Мужчины немного засуетились. И в поле моего зрения, попала прячущаяся за их спинами кровать. Интересно, они хоть постель на ней поменяли или так спешили, что… Додумать мысль не дало родившееся где-то внутри меня отвращение к  происходящему.

– Ну, выбирать будешь не ты, а драконы, – ухмыляясь, заметил Некодос и в его глазах сверкнули искры ярости.

Но мне было все равно. Иногда прогнуться и выжить, значительно хуже, чем настоять на своем, но перенести пару ударов. Ничего они мне не сделают, а боль… Боли я благодаря своему бывшему «счастью» не боюсь. Научилась абстрагироваться.

Погасила искры в глазах, готовых смотреть прямо и твердо, изобразила невинно-разочарованный взгляд, пытаясь припомнить, как выглядят дети, не получившие вожделенную конфету, и уставилась в эти темнеющие сполохами глазами.

– Ладно, – устав сверлить меня глазами, пошел на уступку Предводитель и повел меня к мужчинам, представляя их.

Лица, имена, глаза – все слилось в одну нескончаемую череду. Не было ни одного, за кого бы зацепился взгляд, ни одного с кем бы захотелось обмолвиться дополнительной парой слов. Расчетливые, похотливые, самоуверенные взгляды оценивающе скользили по моему лицу, фигуре. Будто речь не о предводительнице рейта, а о племенной кобыле на торгах. Преодолевая себя, отвечая на эти призывные взгляды, я польщенно улыбалась, интересуясь их жизнью, обязанностями, отвешивала, смущаясь, избитые комплименты. Губы свело от натянутости улыбки, от елейности голоса выворачивало меня саму, непривыкшие к такому частому морганию глаза, слезились от усталости, но я выиграла всего несколько минут. Бесценных минут. А может бесполезных. Как знать?

Некодос подвел меня к краю смотровой площадки.

– Поднимай ее в воздух, девочка.

За спиной собрались мужчины, вызывая желание повернуться к ним лицом – не привыкла я оставлять врагам уязвимые места. А в том, что тут нет ни одного друга, я уже убедилась.

– Ты обязана выбрать Предводителя рейта, – шепчет Некодос мне на ухо, непозволительно близко вторгаясь в мою зону комфорта, и мое тело тут же отзывается волной брезгливости. Усилием воли, подавляю желание поднырнуть, провести серию ударов и подсечек, и избавиться от этих навязчивых объятий. – Одного из тринадцати лучших рейттар, – продолжает он, подушечками пальцев ласково обводя ключицы, а меня сотрясает от омерзения.

«Лучших?» – мысленно ругаюсь, оглядываясь на мужчин в комнате. Дай мне волю, и я ни одного из них не выберу! Но их тринадцать, я – одна и силы неравны. Остается только выжидать подходящего момента.

«Одного? Всего лишь одного? – обиженно врывается в мои мысли королева. – Но с одним драконом, получается слабая кладка. Нужно как минимум трое», – поясняет она, взмывая в небо.

«Трое? – в панике переспрашиваю я, пытаясь унять подкатывающий к горлу ком тошноты. –  Может, обойдемся одним?».

«Мне лучше знать, – фыркает моя драконица. – Я выберу лучших».

«Где же ты их найдешь?»

Горечь разочарования смешивается с отвращением к загнавшим меня в угол мужчинам. И ведь все продумали, просчитали, а я только и смогла, что немного выиграть времени, каких-то полдня. Но разве подрастет моя дракошка за полдня? Разве сможет улететь и отбиться от этих похотливых самцов, будучи почти ребенком?

– Поднимай! – приказывает мне Некодос

Я молчу, так и не дождавшись приказа, Джури срывается с места.

«Я не ребенок! – возмущается она в моей голове. – И не один из этих неповоротливых драконов меня не догонит! Доверься мне!»

Мне бы ее оптимизм и веру, но сердце тревожно ухает вниз, когда я глазами драконицы вижу, как взмывают за ней в погоню огромные монстры.

«Лети, моя девочка, лети! Быстро, как ветер. Лети, не оглядывайся. За твоей спиной нет достойного», – мысленно напутствую я, вкладывая в эти слова свои силы. – «Если бы я могла, я бы растворилась в тебе и стала твоими крыльями».

Но я не могу! Все, что я могу, это следить за ее полетом и надеяться на лучший для нас обеих  выбор.

*Пайрактон – светящийся при опасности/шуме мох, растущий на скалах и камнях. Используется для освещения коридоров