Текст книги "Грёзы и предостережения"

Глава 5

Окидываю напряженным взглядом мужчин застывших в ожидании. Весь шквал эмоций, что я испытываю сейчас, хочется вылить на них, превратив в сметающий ураган, но все что я могу это стиснуть кулаки и натянуть невозмутимую маску. Страх? Он выжжен давно, беспощадно. Это единственная эмоция, которую мне удалось полностью преодолеть. Оказалось это совершенно несложно. Достаточно побывать там. За гранью. И либо ты превращаешься в труса, либо набираешься смелости и способности критически мыслить в любой ситуации.

Вот и сейчас наблюдая за драконами, я вновь и вновь даю подсказки Джури, как увильнуть, как повернуть. Беззаботной дракоше эти догонялки видятся веселой игрой, и только мое напряжение, заставляет ее замирать, сбивая с толку.

В какой-то момент я перестала замечать происходящее. Тело словно отделилось от сознания, и меня больше не было в этой пещере. Я парила где-то там высоко. Взмывала высоко в небо, падала камнем вниз, уходила в крутое пике, но никак не могла оторваться от погони – небольшие в размахе крылья моей драконицы были не в силах развить нужную скорость, и расстояние между нами сокращалось слишком быстро.

От страха быть настигнутой вильнула вправо, ныряя в узкую расщелину среди высоких скал, спустилась ниже, почти прижимаясь к земле и с изумлением осознала, что Джури почти полностью передала мне контроль. Потому как каждая моя мысль моментально воплощалась так, словно это я своему телу ставила задачи вильнуть крылом или хвостом.  Закралась мысль, что даже мое тело не всегда сразу готово выполнить задуманное, а тут явно отличная мышечная память и я ей пользуюсь. Или мы слились сознанием?

«Зачем?» – только и смогла задаться мысленным вопросом я.

«Они все какие-то не такие. А вдвоем мы сильнее», – отзывается моя дракошка, вновь взмывая вверх.

Восторг полета смешался с отвращением, которое испытывало мое тело, подгоняя, ускоряя. Это уже не были отдельно испытываемые чувства двух сущностей – мы делили эти ощущения на двоих, как и небо, в котором теперь совместно парили.

Преследователи немного отстали, и это придало мне смелости. В детстве я бредила полетами. Мечтала, что вырасту и непременно стану пилотом. Лет в восемь даже изрезала десяток простыней, вслед за да Винчи изобретая орнитоптер, но кроме наказания, сломанной ноги и расставания с мечтой ничего хорошего не получила. Нет, бредить полетами меньше не стало. Небо, как и прежде, завораживало меня, и я с упоением зачитывалась книгами об авиации, восхищалась летчиками, при первой же возможности сбегала, чтобы поиграть на симуляторах. Но мечта, так и осталась мечтой. Сразу после детдома нас распределили по училищам, в одном из которых я и провела год до своего совершеннолетия, приобретая ненавистную профессию швеи. Став взрослой, получила комнату в коммуналке и с головой окунулась во взрослую жизнь и любовь, как я тогда считала. И все мои мечты о небе разбились вдребезги. Но сейчас…

Сделала очередной вираж, уходя от преследования и начала заход на переворот Иммельмана – вывернулась, взмывая перпендикулярно в небо, а потом, пролетев немного спиной вниз, развернулась и полетела в обратную сторону. Снова нырнула вниз, прячась в узкой расщелине, а когда, пролетев ее, взвилась в небо, заметила, что преследователей стало меньше. Значительно меньше.

Кровь пьянило возбуждение. Азарт. Предвкушение победы. Все это настолько захватило меня, что я забыла, что нахожусь в теле дракона, а не на виртуальном симуляторе. И мертвая петля, когда я вдруг очутилась за спинами своих преследователей, превратившись из убегающего в догоняющего, сбила с толку и меня, и драконов.

«Жаль, нельзя поджарить их хвосты», – увлекшись, мысленно пожалела я.

И Джури тут же откликнулась:

«Почему нельзя? Запросто!»

Выпущенная из раззявленной пасти струя огня прошлась по драконам, и два из оставшейся пятерки поджав хвосты, свернули в сторону. На меня тут же устремились оставшиеся трое, но я ушла на очередной крутой вираж, избегая столкновения.

Стремительно несясь вперед, ушла в кобру, обманывая противника. Два ближайших дракона взмыли вверх, видимо впечатленные моей мертвой петлей, я же пролетев несколько метров перпендикулярно земле, выровнялась и устремилась вперед.

Оставшийся дракон никак не хотел отставать. Преследование затягивалось. Силы моей драконицы были на исходе. Вот-вот настигнут. На мгновение стало страшно. Впереди отвесная скала, а в голове кадры из когда-то виденных фильмов. Лечу вперед, невзирая на страх и желание взмыть повыше, держусь до последнего. И уже у самой скалы перпендикулярно взлетаю вверх, уходя в колокол.

Слышу громкий удар. Где-то внизу меня взревел от боли дракон. Меня закрутило в штопор, и я никак не могу выйти из этого стремительного падения. Почти у самой земли мне удается погасить вращение и благополучно приземлиться на четыре драконистых лапы. Неуверенно постояла и тут же бессильно свалилась пузом на траву.

Нас никто не догнал! Мы их всех сделали!

Но наш упоительный восторг длился недолго. Боль опалила щеку, вынуждая инстинктивно отдернуть голову.

– Тварь! Как ты посмела? – еще один удар по моему человеческому телу и я грузно падаю на пятую точку, не в силах противостоять этой агрессии.

Растерянно хлопаю глазами, пытаясь сообразить, что происходит. Но переход слишком быстрый и я немного торможу, а потому пропускаю поток обвинений. Меня за грудки поднимают вверх, краем глаза вижу руку, готовую нанести удар, я делаю то, чему училась последние несколько лет – защищаюсь. Тело отточенное бесконечными тренировками двигается рефлекторно. Левая рука взлетает вверх, прикрывая голову. Голова отклоняется назад и со всей дури возвращается обратно, разбивая противнику нос. Колено, отработанным движением бьет в пах, а я лечу наземь как беспомощный щенок. Выпрыгиваю, вскакивая в стойку, сжимаю кулаки.

– Оставь ее, Киариз, – приказным тоном звучит голос откуда-то сбоку.

– Она покалечила моего дракона, Оррет, – грозно шипит тот, кого назвали Киариз. – И двух других.

Молчу, хотя в голове так и вертится злорадное: «Сами напросились!». Передо мной вырастает чья-то широкая спина, закрывая от разгневанного мужчины.

– Что не смог догнать девчонку? – со смешком спрашивает знакомый мне голос парня, что задавал вопросы вчера.

Чувствую, как разжимаются кулаки, а в душе рождается ощущение безопасности. Оглядываюсь и замечаю, что в пещере как минимум шестеро. Трое рядом со мной и трое напротив – они уже были тут, когда этот Киариз меня ударил. Внимательно вглядываюсь в лица – Некодоса и незнакомого довольно молодого парня. Что ж я запомню.

Уровень адреналина в крови уменьшился. Болезненно заныла голова. Несдержанный стон сорвался с уст.

– Тебе нужно отдохнуть, девочка, – говорит стоящий рядом парень и поворачивает меня лицом к себе.

Правильные красивые черты смуглого лица невольно притягивают взгляд. Короткие темные волосы слегка вьются, делая его лицо по-мальчишески обаятельно-несерьезным. Впрочем, парень и так молод – лет двадцать пять не больше.

– Рина.

– Что? – удивленно переспрашивает он.

– Рина, – машинально повторяю свое имя. – Дарина, но лучше Рина.

– Нарсар, – расплываются в голливудской улыбке слегка полные губы. Темно-карие глаза, радужка которых почти полностью сливается со зрачком, смотрят внимательно и очень серьезно и это абсолютно не вяжется с бесшабашной улыбкой.

Пошатываюсь на нетвердых ногах, и меня тут же подхватывают на руки.

Бессильно закрываю глаза, ощущая, как тело покидает напряжение, превращая меня в безвольную тряпочку. Но страха и опасений, вынуждающих защищаться нет. Вместо этого я сделала то, что обещала себе никогда больше не делать, положила голову на мускулистое плечо и доверилась этому мужчине.

Хватило меня ненадолго. Воспитание, деятельная натура и понимание того факта, что кроме меня самой я никому не нужна, а все остальные пекутся о своих интересах и уже давно просчитали как им выгоднее меня использовать, заставило меня не только прислушиваться к разговору, но и мягко, и в то же время настойчиво выбираться из объятий.

– Отпусти, – попросила я парня, крепкие руки которого не желали выпускать добычу.

В темных глазах мелькнуло замешательство и желание возразить, но видимо что-то в моем взгляде сказало, что это бесполезно. Меня бережно поставили на ноги, чуть придержали, давая возможность обрести равновесие и отпустили.

Стало холодно, боязно и немного одиноко, будто лишилась я не временной поддержки, а чего-то несказанно большего. Оглянулась растерянно. Нарсар насмешливо усмехнулся и подмигнул, почти незаметно повел рукой, приглашающе махнув на отошедших чуть в сторону Оррета  и Некодоса. Мол, иди, сражайся, а я посмотрю.

Распрямила шире плечи, выпрямила спину, принимая вызов. Гордо задрала повыше подбородок и воинственно сделала шаг вперед. Нужно сказать как раз вовремя, потому что речь шла о следующем брачном полете

– Завтра, – недовольно проворчал Предводитель.

– Три дня, – мрачно и спокойно возразил Оррет.

– Декада, – беспрекословно заметила я, прерывая ненужный спор.

Две пары недоуменных глаз уставились на меня так, словно я была предметом мебели, что вдруг обрел голос и теперь возражал против своего перемещения.

– И ни днем ранее, – ни капли не смущаясь этих грозных взглядов, добавила твердо, и тут же, делая невинное личико, застенчиво замахала ресницами. – Я же не могу эээ…, – попытка подобрать подходящий эпитет успехом не увенчалась и я не став договаривать, кинула быстрый многозначительный  на кровать.

Некодос пошленько и понимающе усмехнулся, вызывая уже привычное ощущение гадливости. Поспешно отвела глаза, гася новый приступ тошноты.

Взгляд скользнул по треугольной фигуре синеглазого рейттара, задержался, зацепившись за широкий разворот плеч. Гибкий и грациозный, он не выглядел таким мощным, как загородивший меня своей спиной мужчина, и не был таким высоким, как Нарсар, но довлеющая вокруг него аура тщательно контролируемой силы делала его крайне опасным. Черты лица резкие, хищные, четко очерченные, без какой-либо плавной утонченности и мягкости, будто каменная скульптура, вырезанная искусным резчиком. И только длинная черная прядь, небрежно прикрывающая высокий лоб, немного смягчала эту надменную властность.

Повела плечами, коря себя за желание погладить небольшую горбинку на прямом носу или же провести пальцем по контуру губ, проверяя их идеальность. С досадой на взбудоражившее кровь несвойственное мне желание тряхнула головой, отгоняя завораживающее наваждение, утягивающее в омут темнеющих васильковых глаз.

– Может, за это время и отыщите дракона способного догнать Джури, а то сегодня что-то не нашлось, – ухмыльнулась высокомерно, зная, что нарываюсь, но прикусить язык вовремя не удалось.

Некодос вскипел от ярости, а синеглазый Оррет смотрел все также невозмутимо, лишь уголки губ дернулись в едва заметном подобии ехидной улыбки.

Вскинула вопросительно бровь, но рвущиеся наружу слова удержала. Застыла с тихим смирением в ожидании ответа.

– Найдем, – выплюнул презрительно после небольшой молчаливой паузы Некодос, и ярость в его глазах сменилась коварством и торжеством. – Через пять дней отправишься в брачный полет. И ни днем позже, девочка, – добавил резко, решительно пресекая мои возможные возражения.

Возражать я и не планировала. Я и так получила больше, чем рассчитывала. И лишь прячущееся в его глазах лукавство от предстоящей каверзы заставило меня сдержано кивнуть, не выказывая ни радости, ни испытываемого облегчения.

«Он что-то задумал», – било по взбудораженным венам предупреждение, заставляя меня сжимать крепче кулаки в бесплодном поиске  выхода из возможной ловушки.

– И ты обязана сохранить девственность, девочка, – угрожающе, но тихо прорычал Предводитель, покидая пещеру. – Иначе тебя ждет Скала Наказаний.

Сгустившееся напряжение покинуло пещеру с уходом последнего из  «тринадцати лучших рейттар».

– Он это серьезно? – ухмыльнувшись, поинтересовалась флегматично. Какая-то Скала Наказаний меня страшила мало, а вот это его «обязана» и вовсе пробуждало желание поскорее избавиться от этой самой девственности, если она вообще есть. Сложно поверить, что после того, что со мной три месяца творили мой бывший и его друзья, она еще могла обнаружиться. В любом случае подчиняться я не собиралась.

– Серьезно. Девственность влияет на выбор дракона, – голос за плечом и легкое дыхание на шее, заставили меня подпрыгнуть от неожиданности и возбуждения.

– Тогда нужно от нее избавиться, – хмыкнула я, поворачиваясь к стоящему за моей спиной мужчине.

Когда-то я думала, что никогда не перейду эту грань моего страха. Не смогу захотеть, кого бы то ни было. А тут я хотела. Безумно. Тело откликалось так сильно, что заглушало страх, словно секс с ним был тем очищающим огнем, сквозь который мне нужно пройти, чтобы все в моей жизни стало по своим местам, дав шанс стать счастливой.

– Не шути так, девочка, – предупредил, опаляя своим дыханием мой рот и выбивая почву из-под ног.

Облизнула моментально пересохшие губы, жаждущие поцелуя.

– Рина, меня зовут Рина, – повторила дрогнувшим от сдерживаемых чувств голосом, распыляясь на атомы взбудораженной плоти.

Это их «девочка» уже изрядно бесило. Особенно от него. От него мне хотелось слышать только имя и ласковые словечки, произносимые приглушенным, хриплым от страсти голосом…

Оторвалась от заманчиво близких губ, отгоняя от себя сладкое наваждение, в котором я уже сотню раз испробовала их  вкус.

– Почему вы все темноволосые? – спросила лишь бы не затягивать эту ставшую осязаемой тишину.

– Рейттары все темноволосые, Рина, это один из признаков расы, – посторонний чужой голос, прозвучавший, откуда с боку, подействовал лучше холодного душа, мгновенно возвращая самообладание. – И это открывает вопрос: кто ты такая, Рина?

Излишняя заинтересованность в освобожденном от каких-либо посторонних эмоций голосе третьего из этой странной троицы прошлась канифолью по натянутым струнам моей души. Подернула плечами, отгоняя затаенный страх разоблачения, и легкомысленно пожала плечами.

– Разве рейттары рождаются только темноволосыми? – уточнила я, разглядывая нового участника нашего разговора.

Высокий, широкоплечий, массивный, он нависал надо мной подобно скале. Широкие скулы, изогнутый, явно неправильно сросшийся нос, серые как мокрый асфальт глаза и ямочка на покрытом щетиной подбородке, к которой нестерпимо хотелось прикоснуться губами…

«Да что с тобой, Рина!» – одернула я себя, понимая, что зависаю, чуть ли не обливаясь слюнями сразу на трех мужчин. Прямо пироженки  на столе увидела и не могу оторвать свой взор, выбрать, так и хочется попробовать все. Слово «попробовать» вызвало ненужные ассоциации, заставив судорожно сглотнуть. Никогда такого не испытывала. Я и бывшего то не хотела, так поверила в любовь и подчинилась его желанию, а тут… Думать не могу ни о чем другом: бесстыжие картинки, мешающая девственность, от которой я твердо решила избавится уже сегодня, и мысль о смятой чужими телами постели… Эта мысль была самой отрезвляющей.

– Нет, конечно, – фыркнув, вмешался в этот странный диалог Нарсар, избавляя меня от излишнего напряжения. – Рождаются разными, а в пятнадцать проходят Огонь Очищения. Но это мальчики. Девочки же всегда темноволосы. И таких светлых солнечных волос нет ни у кого, – простые слова, сказанные спокойным менторским тоном, вернули мои нервы во взвинченное состояние.

Разум сбивчиво, но усиленно заработал, пытаясь отыскать малейшую не состыковку в сказанном Нарсаром, но ее не было. Волосы местных обитателей были либо холодных пепельных оттенков, либо огненно-рыжие, каштановые, но обычных блондинов с золотистыми волосами я просто не встречала.

– Вам только грязнули встречались? – прячась за привычное высокомерие, язвительно поинтересовалась, вспоминая как тускло выглядели мои волосы до купания.

И капельки пота на мужских телах…

Да что со мной?

***

Она что-то задумала. Оретт видел это в ее лукавой улыбке, в растерянном и слегка рассредоточенном взгляде, скользнувшем по их фигурам и застывшем при виде кровати.

Девушка сделала шаг назад. Маленький, сомневающийся. Убегать собралась? Так ее никто не держит! Только почему смотрит, так призывно, будто надеется, что ее догонят?

Светлые, неестественно теплые волосы, такие же золотистые, как и ее дракон, казалось, жили отдельной жизнью, постоянно выбиваясь из импровизированной прически и роняя пряди на лицо. Пряди, которые ему нестерпимо хотелось убрать.

И ведь нет в ней ничего особенного, такая же, как и остальные. Но даже тогда грязная, растрепанная, в сером балахоне, зовущемся гордо платьем, сидя в клетке, она неизменно притягивала его взгляд, чем-то цепляя, завораживая. Пробуждая ничем необъяснимое желание взять именно ее в свое седло. А потом, когда он обхватил ее стан руками и это обжигающее прикосновение, родило внутри него острое и внезапное желания никогда не выпускать ее из рук, вызвав насмешливое фырканье Дрейма.

Впрочем, Дрейм тоже был очарован этой девчонкой. Неприкрытым вызовом в глазах и отсутствием страха. Настолько, что когда после прыжка ее не нашли, черный дракон сам ринулся на поиски и отыскал. Быстро, почти моментально. Там, где никто не стал бы искать. А он словно притянутый за ниточку полетел к ней, наперекор всему.

И сегодня беспокойный с самого рассвета Дрейм, тянул его обратно в рейт, заставляя не только спешить, но и бросить свою шестерку без командира. Ребята лишь  посмеялись над этим нетерпением дракона, а когда компанию Дрейму составили Олвад и Круд – драконы Айвира и Нарсара, отпустили несколько пошловатых шуток и похотливых напутствий и отправили восвояси, посмеиваясь над своими тиерами*.

Но как бы они не спешили, все равно опоздали. Одна мысль о том, что девчонка сейчас могла извиваться на этой постели под тем же Ризом, заставляла стонать от бессилия, крепче сжимая кулаки. Хорошо, что золотая такая быстрая и верткая, но что-то подсказывало Оретту, что дело не в золотой. Сама драконица вряд ли бы ушла от погони, пользуясь только своими крыльями. Нужно будет расспросить парней  о подробностях и том обвинении, что кинул Риз. Взгляд зацепился за все еще алеющую от удара щеку и список претензий к Киаризу возрос в геометрической прогрессии.

Девчонка снова отступила, а потом и вовсе повернулась спиной и убежала, так и не дождавшись от них реакции на свои слова.

– Да, тяжело ей придется в рейте, – сочувственно покачал головой всегда спокойный Айвир. – Ты куда, Сар? – окликнул, устремившегося вниз по ступенькам Нарсара.

– Постерегу ее от Риза, а то мало ли что удумает. Ты же его знаешь, – пожал плечами рейттар и, не дожидаясь ответа, направился следом за Риной.

– Постережет и соблазнит, – усмехнулся Айвир, следя за удаляющимся братом.

Оретт лишь усмехнулся в ответ:

– Надеешься, что и тебе перепадет? – мысль о том, что кто-то еще может быть с этой девочкой, кольнула иголкой ревности сердце, вынуждая вновь бессильно сжать кулаки.

– Она к этому не готова, – пожал плечами друг, откидывая саму возможность совместной ночи, привычной для них и такой не привычной для новеньких девчонок.

«И не только она», – горько усмехнулся моментально почувствовавший перемену в друге Оретт. А ведь для них это обычная практика. В мире, где на четверо парней приходится одна девчонка, сложно оставаться единственным. Да, и не позволит никто.

– Что будем делать, Оретт? – выдернул его из раздумий Айвир.

С Айвиром они попали в рейт почти одновременно, с разницей в месяц и, будучи, самыми младшими в Согде сразу же сдружились, сплотив возле себя всех младших парней. Вместе преодолевали трудности, вместе давали отпор Киаризу и его прихлебателям. Спустя Согд случилось то, чего боялся и на что в тайне надеялся Айв, и в рейт попал его оставленный у дальних родственников младший братишка – вечно голодный и худющий Сар и Оретт обзавелся еще одним братом, на этот раз младшим.

– А у нас есть выбор, Айв? Некодос ни за что не уступит власть. А Киариз положил глаз на девочку. Да и двум королевам в одном рейте не место.

– Думаешь, пора уходить? А как же мальчишки?

– Если бы я знал, Айв, если бы я только знал. Но любое промедление может стоить кому-то из нас жизни. Неужели нелепой смерти Гурвуна недостаточно, чтобы убедить всех в необходимости перемен?

– Ты же знаешь, что всем нашим достаточно одного твоего слова. Но… Сможем ли мы их всех защитить там на Пустынных островах?

– У нас нет выбора, Айв, – пожал плечами Оретт. – Время пришло.

Задумчивый взгляд метнулся в небо, отыскивая золотую.

«С ней все хорошо. Олвад ее накормил, а Круд кружит рядом, не позволяя никому потревожить сон», – поделился картинкой Дрейм.

«А ты?» – усмехнулся Оретт, сопоставляя поведение людей и их драконов.

«А я… Ты в курсе, что у них полное слияние?» – ошарашил Оретта дракон.

Полное слияние было редкостью среди рейттар. Чтобы его достичь мальчиков и драконов подвергали разным испытаниям, последним из которых был Огонь Очищения. Немногие проходили его полностью, а те, кто отступал и трусил, обычно умирали. Из тех же, кто проходил лишь единицы добивались полного слияния, такого как у Оретта с Дреймом. Остальные же получали драконов в подчинение, подавляя  их сущность и разум. Такой себе верный помощник и трофей, делающий рейттар более могущественными по сравнению с другими людьми.

«Но как?» – все еще немного опешив от этого сделанного Дреймом открытия, переспросил рейттар.

Но дракон не  ответил, лишь мысленно передал такой же недоумевающий образ.

Неужели ее так напугало то, что должно было произойти в этой пещере, что она полностью доверилась драконице? Но если так, то им придется еще тяжелее.

Оретт поморщился. То, что происходило во время брачного полета, ему не нравилось. Раньше в далекие времена, если верить старым рукописям, девочки появлялись в рейте одновременно с парнями, проходили с ними запечатление и взрослели вместе. Это давало возможность будущей Предводительнице привыкнуть к избранникам и к своей роли. И лишь много позже все изменилось и девушки стали появляться в рейте за два дня до брачного полета и ложиться в постель с почти незнакомцем, связывая свою жизнь с ним навсегда. В прошлый Согд такой избранницей стала Барире. На миг в памяти мелькнуло давно забытое воспоминание – потерянная девчонка со слезами на глазах, ставшая предводительницей рейта. Ее вид в тот день стал для Оретта откровением. И пусть он и не принимал участие в брачном полете и никогда не собирался этого делать, довольствуясь званием тейра, но видеть утратившее краски жизни лицо было больно. Тогда у молодого рейттара не было ни сил, ни желания противостоять Некодосу. Сегодня сил по прежнему было недостаточно, учитывая масштабность необходимых перемен, но мысль о том, что эта златовласая девчонка – сплошная шкатулка с секретами, начиная с необычного цвета волос и заканчивая желаниями, что пробуждала в нем, займет место Барире, разъедала душу изнутри.

Что ж у него есть целая декада*, чтобы приучить ее к себе. А если она выберет Сара или Айва, он просто отойдет в сторонку и позволит их драконам догнать ее золотую.

– Немилосердный рупан, Некодос совсем страх потерял, – громкая ругань Айва достигла его ушей, выдергивая из раздумий.

– Что? – удивленно переспросил Оретт, понимая, что пропустил что-то важное, затерявшись в своих мыслях.

Не став ничего объяснять, Айв протянул ему маленькую трубочку послания:

«Третьего дня пройдет турнир на выбор тринадцати сильнейших рейттар для покорения золотой».

– Хочет устранить соперников до полета, – хмыкнул Оретт, комкая полученное послание.

– Что будем делать,  Ор?

– Готовиться, Айв. И к полету, и к турниру. Вы с Саром не спускайте глаз с девчонки, а то мало ли что еще задумает старик.

Айвир кивнул, молча соглашаясь. Некодос вышел на тропу войны, боясь утратить  власть, и в ход теперь пойдут любые средства, а каким безжалостным может быть Предводитель, они знали не понаслышке. Даже вчерашнее нападение рупантари, уже несколько лет не тревоживших границ Куатто, выглядело на фоне обретения золотой драконицы подозрительным, и этот быстро организованный брачный полет тому прямое доказательство. Ничего всего декада и все решится. Один из них троих станет предводителем и лучше, чтобы это был Оретт. Нарсар еще слишком молод, а он никогда не был силен в изворотливых измышлениях и интригах, предпочитая хорошую драку дипломатии.

* время в мире делится на декады – десять дней, вехи – три декады, весны – тринадцать вех и содги – тринадцать весен.

* тиер – командир шестерки драконов.