Текст книги "Нострадамус. XX век: новейшая дешифровка"

Знак Рака преимущественно знак инстинкта, но высшим выражением инстинкта является интуиция. Как материя сама по себе не одухотворена, так и инстинкт может быть поднят на более высокий уровень и даже превзойден. Тогда он проявляется уже в качестве интуиции, которую символизирует чуткая и пугливая лань. Рак – это знак множества, массы. В центре созвездия Рака расположено скопление звезд Ясли. Оно представляет собой символ коллективной организации человеческого семейства и является одной из причин, по которой этот знак всегда воспринимают как знак масс. В массе правит стадный инстинкт; таким образом, Рак – знак инстинкта, стадной жизни, массовой реакции. Для Геракла, пытающегося выделиться из массы людей и примкнуть к богам, прохождение этого испытания чрезвычайно важно, но и «выделиться», поймав лань, которой всерьез покровительствует богиня Артемида, совсем не просто. В Зодиаке Дендера знак Рака представлен жуком, которого в Египте называют скарабеем. Слово «скарабей» значит «только что зачатый». Знак символизирует, следовательно, еще и новорождение. В данном случае, так как речь идет о совершенствующемся, Геракл испытывает новое рождение, перерождение. Месяц июнь древние египтяне называли «мео-ре», что опять-таки значит «возрождение», так что сам знак и это название постоянно напоминают нам о принятии формы и вхождении в физическое воплощение. Рак – земноводное, он живет и на земле, и в воде. Знак Рака олицетворяет душу, пребывающую в физическом теле, но преимущественно обитающую в воде, которая является символом эмоциональной, чувствующей природы. Рак управляется Луной, которая всегда была матерью формы, управляющей водами и приливами. Древнее представление об Артемиде также связано с ее лунной природой. В Раке Геракл получает прикосновение к более всеобщему чувству, которое является частью массового сознания. Таким образом, оснащенный управляемым умом, способностью замечать озарения, умением контактировать со своим вторым «Я» и интуитивно распознавать, он теперь готов к более значительной работе – уже в отрыве от множества.

Первые четыре испытания – это была своего рода подготовка Геракла к следующим четырем «тестам»: во Льве, в Деве, в Весах и в Скорпионе, которые будут знаками борьбы за определенные достижения на физическом плане. В них будет запечатлена великая битва, посредством которой сознательная личность, едва-едва выделившись из массы в Раке, будет стремиться к успеху. В созвездии Рака совсем нет ярких звезд, нет ни одной заметной или выдающейся звезды, потому что Рак – знак укрытия, отступления за то, что было построено. Лань только и делала, что скрывалась от охотника. 2000 лет назад, когда складывалась астрономическая терминология, точка зимнего солнцестояния находилась в созвездии Рака, вследствие чего Северный тропик Земли называется тропиком Рака. Название созвездия Рака греки связывали с Гераклом. Они считали, что это был рак, посланный Геро́й, чтобы укусить Геракла за ногу, а Геракл раздавил его, чтобы он не мешал его сражению с гидрой. Геракл претендовал на лань, но на лань претендовала и богиня Артемида. Отобрав лань у богини, Геракл отрывается от человеческого общества и становится на путь приобщения к богам, на путь становления себя как божества.

Мораль подвига: чтобы достичь успеха, нужно проявить терпение и всегда быть в поиске ускользающей цели.

ПОДВИГ ПЯТЫЙ: удушение немейского льва.

Геракл получил пятое задание: спасти людей разоренной земли, которых запугивает лев в окрестностях Немей. Обитатели там жили, прячась в домах и не отваживаясь выходить на свои работы, не пахали землю и не собирали урожаев. По их землям рыскал лев и хватал всякого, кто попадался ему на пути. Его ужасающий рык разносился далеко, поэтому Геракл искал льва, прислушиваясь к его рыку. Наконец ему удалось найти логово льва – то была пещера в каменистой горе. Он вошел в нее следом за рычащим львом. В темной пещере Геракл увидел свет второго (противоположного) выхода и прошел ее насквозь, но услышал льва во тьме позади себя. Подумав над тем, как бы ему обнаружить льва в полной темноте и выгнать его на дневной свет, Геракл придумал следующее: собрал в изобилии лежащие вокруг пещеры ветки хвороста и засыпал один из входов в пещеру, оставшись снаружи. После этого он поджег ветки и стал ждать льва у оставшегося открытым выхода. Через некоторое время он, как и ожидал, увидел льва, покинувшего свое убежище из-за начавшего заполнять его своды дыма. Увидев человека, который казался совершенно лишенным страха, лев зарычал, и от его рычания затряслись молодые деревца, а Геракл схватил лук и стрелу из колчана; уверенно пустил он стрелу во льва. Он попал точно в цель, но стрела упала на землю, не пробив шкуру льва. Опять и опять Геракл стрелял в него – до тех пор, пока не кончились стрелы. Лев оказался неуязвим для стрел самого Аполлона! Дикий страшный зверь приближался к герою, невредимый, однако разъяренный. Кинув свой лук на землю, Геракл с криком бросился на льва, который, в свою очередь, накинулся на Геракла. Обеими руками Геракл обхватил льва; сжимая его горло, в тяжелой борьбе он задушил льва голыми руками, с помощью своей сверхчеловеческой силы. С мертвого хищника герой снял шкуру, которую не брали стрелы, и впоследствии использовал ее в качестве доспехов. Жители Немей получили возможность нормально жить, возделывать землю и собирать урожаи. Подвиг был засчитан.

В пятом знаке, Льве, Геракл совершил подвиг, который более всего известен. После выполнения Гераклом задания в Раке (поймать златорогую лань), задания, не требующего смелости и большого физического напряжения, причем такого, которое было совершенно лишено опасности, Эврисфей ставит перед ним труднейшую задачу убить немейского льва, опустошавшего окрестности города. Долгое время лев был разрушительной силой, и люди ничего не могли с этим поделать. Геракл обнаруживает, что единственный способ убить неуязвимого для оружия зверя – сомкнуть руки на его могучей шее. Так Геракл и поступил, освободив немейцев от долгого кошмара. Неуязвимость льва имела божественное происхождение – немейский лев был детищем Селены, греческой богини луны. Созвездие Льва – одно из немногих, действительно напоминающих своей конфигурацией образы, в честь которых названы. Более 2000 лет назад греки сложили легенду о немейском льве, которого победил Геракл, и связали с этим подвигом созвездие. Но само созвездие было известно шумерам еще 5000 лет назад, как и древним египтянам. В этом созвездии есть исключительно яркая звезда. Она называется Регул («правитель», «законодатель») и символизирует мысль, что Геракл теперь может быть сам себе законом, потому что имеет внутри себя того, кто является царем, или правителем. И убийство царя зверей, да еще божественного происхождения, освобождение немейцев, «царская» одежда из шкуры – все это значит одно: Геракл сравнялся с царями, правящими на земле.

Древние посвященные видели в созвездии Льва олицетворение сил и символы разворачивающейся драмы, они несли три главные мысли: во-первых, убивший льва человек – это правитель, царь (как воплощенный бог или наместник бога на земле у египтян, помазанник божий на крещеной Руси и т. п.); во-вторых, человек управляет законом, который он создает для себя; в-третьих, царю необходимо взять «серп» и отсечь то, что препятствует применению силы и тем самым мешает расцвету его царства, благополучию его народа (Геракл отбросил лук и взялся за льва голыми руками); одновременно серп символизирует сельское хозяйство, которое было неотъемлемым признаком государственности в древности.

Итак, во Льве Геракл получил царственность, храбрость и же-лезн ую х ватк у, способность навязывать д ру гим свою волю, а у р о – ком ему было следующее: не нужно недооценивать противников на пути к божественной власти. Впрочем, даже неуязвимого противника можно одолеть, если применить не только львиную силу и жестокость, но и сообразительность. В Овне Геракл приобрел способность мыслить, которая могла дать ему возможность отношений с миром идей. После одухотворения в Тельце Геракл познал двойственность всего сущего в Близнецах и обрел интуицию и индивидуальность в Раке. К индивидуальности он добавил прочную царскую оболочку, в которой стал менее уязвим для врагов. Теперь Геракл, показав способность быть готовым к страшной борьбе, ожидающей его в следующих трех знаках, убил льва в одиночку, одолел равного себе по силе и неуязвимости, свое «отражение». Победивший немейского льва является координированной, доминирующей личностью. Лев, огненный знак, продолжил боевое крещение Геракла, начавшееся в предыдущем огненном знаке – Овне, с его кровожадными кобылицами.

Мораль подвига: чтобы стать признанным лидером, нужно преуспеть там, где не преуспели до тебя, а лучше одолеть другого лидера, навязав ему правила игры.

ПОДВИГ ШЕСТОЙ: похищение пояса Ипполиты – царицы амазонок.

Получив задание завладеть поясом царицы амазонок Ипполиты, Геракл снова встал на путь в царство богов, на этот раз собрав отряд воинов себе в помощь и отправившись с ними по морю в страну амазонок. В царстве Ипполиты, населенном смелыми воительницами, нельзя было найти ни одного мужчины. Ежедневно аборигенки служили в храме и приносили жертвы Аре-су, вероломному богу войны. Прибывший со спутниками Геракл увидел царицу Ипполиту, которая стояла на ступенях высокого алтаря. На ней был пояс, подаренный ей Афродитой, богиней любви. Пояс являлся символом единства, достигнутого в результате борьбы, конфликтов, раздоров, и символом материнства. Амазонки уже слышали о Геракле. Они вышли встречать корабль чужеземцев с большим интересом. Геракл объяснил царице, что ему нужно. Ипполита ни в чем не хотела отказывать Гераклу, собиралась добровольно отдать ему пояс. Но богиня Гера, стараясь погубить Геракла, приняла вид рядовой амазонки и стала убеждать воительниц во враждебности пришельцев. Амазонки, традиционно с подозрением относившиеся ко всем чужим, и особенно мужчинам, поверили ей и напали на отряд Геракла. Завязался бой, а Геракл, желая быстрее получить пояс, приближающий его к заветному Олимпу, набросился на царицу. Он вырвал у нее пояс и только тогда понял, какую злую шутку с ним сыграла Гера, когда уже поразил Ипполиту. Потрясенный, слишком поздно понявший свою ошибку, после победы над амазонками Геракл с остатками своего отряда собрался в обратный путь. Угрызения совести мучили Геракла, но на обратном пути ему представился шанс хоть как-то искупить свою вину. Выйдя на берег моря, он увидел страшное чудовище, выплывшее из морских глубин и удерживавшее в пасти бедную девушку Гесиону. Он бросился ей на помощь, но было слишком поздно – она исчезла в похожей на пещеру глотке морского гиганта. Тогда, забыв о себе, герой бросился в волны и настиг чудище, которое, обернувшись к человеку, открыло свою пасть. Геракл проскользнул в темный туннель его горла, ища Гесиону, и нашел ее глубоко в желудке зверя. Левой рукой он подхватил девушку и крепко обнял ее, а правой, вооруженной мечом Гермеса, стал прорубать себе дорогу к свету через тело монстра. Так он спас Гесиону, искупая вину за свое предыдущее деяние.

В Деве получение пояса характеризуется сначала теплотой, тишиной, покоем и затем вдруг глубокими переживаниями по поводу своей роковой ошибки, медленным кризисом душевного состояния, желанием предпринять обратные шаги. Но опыт искупления обретается Гераклом в чреве морского монстра. В этом подвиге Геракл столкнулся с врагом иного рода – самим собой. Это был уже второй подвиг, который Геракл хотя и совершил, но задачу выполнил плохо: перед этим в Овне покорение кобылиц-людоедок так вскружило ему голову, что он ушел вперед и оставил кобылиц Абдеру. И вот опять ошибка, приведшая к ненужной смерти царицы.

В Тельце Геракл преобразовал ум в разум, получил волю и светлое начало, то есть был одухотворен, поэтому трагедию с царицей Ипполитой он уже сильно переживает. В обоих неудачных подвигах Геракл имел дело с другим полом, со своими полярными противоположностями – женщинами. В Овне это были неукротимые кобылицы-мысли, а в Деве Геракл убил царицу амазонок, хотя она сама протягивала ему пояс. Глубокое раскаяние заставляет его спасать другую девушку из желудка чудовища, чтобы «компенсировать» ту жизнь, которую он бессмысленно отнял. Сидящая в корне испытания война между полами имеет древнее происхождение, она присуща двойственности человека, который часто мучает того, кого любит. Хотя амазонки раз в год делали вылазки в мир мужчин (по одной версии, для войны, по другой – для союза, имеющего целью продолжение рода), они не представлены врагами Геракла, однако он слишком поздно понял, что женщина – это вторая половина единого целого, все то, чего в мужчине нет изначально. Она не такая, как он, но это не было признаком врага. Осознание несправедливости к женщине-царице заставило его броситься в пучину для спасения Гесионы, другой представительницы противоположного пола. Возможно, именно в Деве у Геракла появляется чувство к женщине. Причинение смертельной раны и затем проявление любви – две крайние противоположности. Деву иногда сравнивают с Девой Марией. Это совершенно неправильно, и сейчас я объясню почему. Virgo (Дева) происходит от лат. vir, что означает «мужчина» и «мужество», «сила» (сравните, например, англ. virility – «мужественность, мужество» или virago – «бой-баба, женщина-воительница, амазонка»; франц. virginal – «девственный»; корень vir во французском, испанском и немецком образует такие слова, как «разворот», «поворот», «вираж»; итал. virago – «мужеподобная женщина»). То есть речь идет действительно об амазонке, о женщине, похожей на мужчину своей воинственностью. При этом созвездие Девы иногда относят к богине плодородия Деметре, а иногда к богине правосудия Фемиде. Кто-то обратит внимание, что в шестом подвиге собрано очень много негатива: присутствует бог войны Арес, который, в отличие от Афины, покровительствует вероломной войне; коварная Гера; случайный жестокий поступок Геракла; война полов…

В Деве Геракл предпринимает первые шаги к духовности, но не без причины, а потому что в Тельце его наградили первыми человеческими свойствами, там он проявил добрую волю, в Близнецах он стал различать и делать светлые поступки, в Раке научился чувствовать, а во Льве набрался достаточно смелости, чтобы признать наконец свою ошибку в Деве. И подобное развитие Геракла нисколько не противоречит его цели – желанию властвовать над людьми на Олимпе. Чтобы быть принятым в сем ью богов, Ге рак л дол жен по л у ч и т ь все ст орон не е р а зви т ие и с тат ь выше «сырого материала», каким он был в начале пути, – обычного человека, забывшего о возможных трудностях оставленного за спиной Абдера. Чтобы стать богом и править людьми, предстояло пройти путь духовного, физического, интеллектуального и чувственного совершенствования, а заодно узнать о взаимовыручке, двуликости, жестокости, горечи неисправимой ошибки и коварстве конкуренции, потому что богами хотят быть многие, но не все достойны ими стать. Также необходимо было усвоить, что не все на Олимпе ждут Геракла с распростертыми объятиями. Кобылицы принадлежали Диомеду, сыну вероломного бога Ареса, златорогую лань оберегала Артемида, а немейский лев был порожден Селеной, постоянные препятствия Гераклу чинила Гера. В конце концов, Афродита, изменившая Аресу, покровительствовала царице амазонок, поэтому тут Арес второй раз проявил себя, заставив Геракла совершить ненужное убийство, а потом испытывать раскаяние. Через преграды идет Геракл на Олимп, поднимаясь все выше над людьми, а история его 12 подвигов – написанные шифрованным языком страницы старинного пособия «Как стать богом». Забавно, что поучительность мифа не теряет актуальности и в наши дни, после более чем 2000 лет.

Высоты и глубины шестого подвига ясно обозначены в ключевых нотах знака: Геракл получил совесть, чувство долга и влечение. Он узнал соленый привкус неправедного применения оружия, а чувство раскаяния родило в нем эти свойства, нужные как человеку, так и (тем более) тому, кто пытается возвыситься над другими людьми. При этом похоже, что и Деметра, и Фемида одновременно имеют косвенное отношение к подвигу. Де-метра, богиня плодородия и земледелия, была супругой Зевса, от которого родила Персефону (Кору) – богиню царства мертвых, супругу Аида. Побывав в желудке у морского монстра и вернувшись в жизнь, Геракл фактически побывал в царстве мертвых, на что любому смертному потребовался бы специальный «пропуск» – золотая ветвь из сада Персефоны. Сама Деметра тоже относится к амазонкам, поскольку последние занимались земледелием. Хотя, как может показаться, это Фемида, богиня правосудия, вторая супруга Зевса, в какой-то степени «наказала» Геракла за убийство Ипполиты, заставив его искупить вину. Тут непросто разобраться, поскольку Дева в шестом подвиге Геракла и Фемида в седьмом словно скрепляют две половины общего пути героя, состоящие из шести подвигов каждая, – на границе между шестым и седьмым испытаниями. Дева, знак земли, она же Деметра, продолжила развитие души Геракла, начавшееся в предыдущем знаке земли – Тельце с его священным быком.

Мораль подвига можно сформулировать по-разному:

1. Не причиняй боль тому, кого любишь.

2. Порой друга также непросто разглядеть, как и врага, но спасти друга гораздо важнее, чем добить врага.

3. Не спеши забрать чужую жизнь, но не медли ее спасти.

ПОДВИГ СЕДЬМОЙ: поимка эриманфского вепря.

Получив от Эврисфея задание найти и укротить эриманфского вепря, Геракл отправился на его поиски. Проходя через Фро-лою, Геракл был радушно принят кентавром Фолом. Когда Геракл попросил вина, Фол ответил, что боится открыть общую винную бочку, которая принадлежит всем кентаврам. Боги, подарившие племени это вино, предупредили, что пить его можно только тогда, когда будут собираться все кентавры. Геракл шутя посоветовал Фолу быть смелее и сам открыл бочку. Запах вина и веселый гам выпивших друзей скоро услышали остальные кентавры. Они прискакали в гневе – кто с огромным камнем, кто с деревом в руках. Геракл погнал кентавров, и тогда те бросились к Хирону, мудрейшему из кентавров. Геракл, гнавшийся за кентаврами, выпустил стрелу, целясь в столпившихся вокруг Хирона. Стрела, пробив плечо кентавра Элата, засела в колене Хирона, друга Геракла. Увидев свою ошибку, подобную ошибке в преды ду щем подвиге, Герак л подбежал, вытащил стрелу и приложил к ране лекарство. Однако рана от стрелы Аполлона была неизлечимой. Элат умер, а Хирон остался жив только потому, что он единственный из кентавров был бессмертным. Страдания от раны были такими сильными, что Хирон попросил Зевса лишить его бессмертия и позволить умереть. А печальный Геракл, вновь допустивший роковую ошибку, возобновил поиск вепря. Найдя следы зверя, он дошел по ним до границы снегов в горах, потом добрался до вершин, где царил жестокий холод, но тут след зверя оборвался перед логовом, проникнуть в которое герой не смог. Тогда Геракл задумал уловку: вырыл яму перед логовом, замаскировал ее и, затаившись в темноте, стал ждать вепря. Час проходил за часом, и Геракл прождал так до самого рассвета. Наконец побуждаемый голодом вепрь вышел из своего логова в поисках пищи и попал в западню. Геракл схватил дикого зверя и боролся с ним, пока не укротил. Радуясь конечному успеху, Геракл спустился с горной вершины тем же путем, каким поднимался на нее, гоня перед собой свирепого, но уже связанного вепря. Он толкал вепря в крепко спутанные задние копыта, и все, кого он встречал на своем пути, смеялись при виде ковыляющего, усталого вепря. Этот подвиг также был засчитан.

Весы предоставили много парадоксов и крайностей, этот знак – один из самых трудных для понимания. Это первый знак, у которого нет ни животного, ни человеческого символа, если не считать того, что держит эти весы богиня Фемида. Ее часто изображают женщиной с завязанными глазами. Но слепа она должна быть, казалось бы, только в смысле внешнего, предметного взгляда, чтобы внутренний, интуитивный взгляд мог яснее увидеть суть вещей для торжества справедливости. Не нужно упускать из виду, что Фемида первой получила Дельфийский оракул от матери Геи, который потом передала своей сестре Фебе, а уже та вручила это прорицалище своему внуку, всевидящему Аполлону. Однако повязка на глазах Фемиды у древних – не случайность: государственное (в мифе – божественное) правосудие действительно часто допускает ошибки, и потому во все времена у всех народов обычно воспринимается как несамостоятельный элемент общества, как орудие в руках власть имущих, которое постоянно вынуждено впадать в слепоту, чтобы игнорировать преступления своих хозяев. Прежде чем поймать эриманфско-го вепря, Геракл веселился у Фола и пил крепкое вино. В тот момент он был полон праздничного настроения, он жаждал удовольствий и находил их. Но попойка кончилась трагедией: один кентавр умер из-за необдуманного применения Гераклом оружия, а другой начал искать избавления от бессмертия, чтобы также умереть. В процессе охоты на вепря ситуация прямо противоположная: сначала был трудный поиск, изготовление ловушки, часы ожидания, а потом успех и радость от достижения цели. Таким образом, для Геракла чары наслаждений должны были рассеяться прежде, чем была предпринята важная попытка по достижению самообладания, то есть покорения вепря. Обрывается веселье Геракла весьма жизненным примером – тяжкими последствиями пьяного дебоша. Подъем Геракла на заснеженную гору после этого символизирует тяжелые мысли и груз на душе, сравниваемые с похмельем и всегда сопутствующие похмелью.

Вторая половина этой истории показывает, что настоящего веселья, не вызванного искусственными раздражителями, можно достичь только успешным трудом. Повторение необдуманного применения оружия, как в Деве, необходимо для роста сознания Геракла. Ранее он узнал ценность женщины, теперь в полной мере познал ценность друга, хотя и вновь за счет убийства. В первом подвиге у него еще не было многих чувств, чтобы объективно оценить потерю своего друга-человека. Убийства тех, кого ценишь, неизбежно ведут к появлению отвращения к применению оружия, и дальше Геракл не применяет грубую силу, чтобы поймать вепря. Он расставляет ловушку и предоставляет зверю самому попасться в нее. Когда животное оказалось в западне, Геракл воспользовался ситуацией, избежав таким образом тяжелейшей погони и не потратив сил больше, чем было нужно. Теперь он стремится достичь цели гибко, с наименьшим насилием. Впрочем, чуть ранее стрельба из божественного оружия «по пьянке» и после всего толкание ногами связанного вепря указывают на все еще «деревянного», неотесанного Геракла, по-прежнему далекого от божественного образа. В Весах, на полпути к Олимпу, Геракл разрывается на части. Тут имеется расхождение, разрыв между увиденной целью и достигнутой; он стоит между конкретным и абстрактным, пытаясь их соотнести. Он колеблется между этими двумя мирами, чтобы достичь понимания, которое включает и высшее и низшее, хорошее и плохое, возвышенное и незначительное. Позади Геракл должен оставить беззаботное веселье, недоступное царям, а впереди его ждут бессонные ночи бесконечного напряжения и неустанной борьбы, непрерывный контроль за подчиненными, по отношению к которым требуется постоянное «помыкание», что греки очень точно изобразили в виде «транспортировки» связанного вепря.

Обретенное знание часто несет с собой разочарование. Заглядывая в свое сердце, Геракл видит там мрачные тени и осадок опасных страстей. Он познает те методы, благодаря которым люди добиваются успеха, а перед этим – те уловки, которыми они избегают угрызений совести. Он рискованно пробует недоступные бутоны беззаботного веселья, которые при первом же искушении прихватываются крепким морозом, когда он сам уходит от раскаяния погружением в свою работу. Он должен задуматься о долгом предстоящем пути наверх с его отдельными достижениями и многочисленными неудачами, о своем вмешательстве в судьбы смертных и бессмертных на этом пути. Наваждения, которые так часто приковывают человека к земле, в Геракле теперь значительно ослабевают – с подъемом на гору. Он уже сознает после выпивки с Фолом, что превышения даже его малой власти могут привести к катастрофе. Геракл начинает прозревать во многих вещах. На пути к власти он умышленно и неумышленно причиняет страдания, и тут кроется глубокая правда жизни. Невозможно получить власть без ущерба для других, если ты ее не наследуешь, а борешься за нее.

Возможно, Геракл вовсе не хочет принимать участие в агрессивной борьбе и оружием прокладывать себе путь к вершинам власти и престижа в его мире. Но существуют люди и боги. Окружающий мир по-прежнему предъявляет к нему свои требования: людям надо помогать, богам нужно служить. Однако у него есть высшая цель, основывающаяся на оценке смысла своего существования. Служить людям он не хочет, он хочет ими править. На самом деле такому немыслимому, непредсказуемому существу, как человек, служить очень трудно. Сообщите человеку истину, которая, будучи принята, изменила бы весь привычный ход его жизни, и он обязательно обзовет вас радикалом, желающим разрушить все построенное до этого. Попытайтесь доказать ему, что все ему известное – всемирная иллюзия и массовое заблуждение, осознаваемое немногими, и он будет упрямо настаивать на том, что если это было бы так, об этом знали бы все. С другой стороны, проявите безразличие к его судьбе, и он обвинит вас в равнодушии к его страданиям, в бесчеловечности. Тот, кто решается служить человечеству, должен быть готов к непониманию, неправильному истолкованию поступков и к извращению всего сказанного до прямо противоположного. Через это прошел Коперник, через это прошли очень многие, в том числе Нострадамус. Впрочем, последний приберег человечеству сюрприз, отложив его «на потом» и ограничившись своей прижизненной славой.

Вернемся, однако, к Гераклу, который определенно, несмотря на все обнаруживающиеся на его пути неприятности и сложности, упрямо хочет выбиться из среды людей. Прорывающийся к власти и попутно «вкушающий» все худшее на этом пути, он вдохновляется мыслью, что на Олимпе все будет совсем по-другому – так, как он мечтает. В Весах Геракл вновь, как и в предыдущем случае, воздушном (в Близнецах), учится различать и видеть две стороны. В Близнецах он разглядел два пути движения к цели (искать самому или спросить Нерея, бороться с Антеем по его правилам или ввести свои, пройти мимо Прометея или помочь ему), из которых только один вел к успеху; увидел две стороны хитреца Бусириса, из которых одна была напускной. Но самый очевидный и ответственный выбор был в конце, когда герой выбирал из двух путей к молодильным яблокам: биться со стоглавым драконом Ладоном или попросить Атланта, которого дракон не тронет, принести яблоки. Теперь в Весах Геракл узнает два вида веселья: неразумное, не «заработанное», которое ведет к трагедии, и заслуженное, которое является следствием достижения цели. Так продолжается развитие умения различать, но также появляется способность отличать развлечение от дела, разрушительный досуг от созидательной работы. Фигура Геракла, толкающего вепря, служит символическим изображением души, направляющей непослушное тело. Ведь и свое тело, еще не отошедшее от веселья и трагедии, Геракл направил на непростую охоту, вверх по склону горы. Он столкнулся с двойным испытанием – соблазнами веселья и испытанием тяжелой работой, которая после губительных развлечений дается гораздо сложнее. Последовательное решение противоположных задач делает человека более опытным и высоко организованным.

Фемида, богиня справедливости и правосудия, в данном подвиге могла требовать от героя осознания следующего: помыслы и их последствия напрямую зависимы. Фемида-правосудие наказала Геракла за то, что он взял чужое (бочонок) довольно жестоко – смертью друзей. Фемида-справедливость вознаградила Геракла за труд на охоте желаемым результатом. Герой узнал, что на одной чаше весов – залог, на другой – результат, и неминуемо весы придут в равновесие. Если заложены легкомыслие и ошибка, в результате получишь наказание, а если заложен терпеливый и осмысленный труд – получишь заслуженную награду. Таким образом, со знаком Весов и седьмым подвигом точно связана справедливая греческая Фемида. Напомню, Фемида была второй супругой Зевса, матерью Гор (дочери Зевса и Фемиды: Дике – «справедливость», Эвномия – «благозако-ние», Эйрена – «мир», которых в Афинах звали по-другому: Ауксо – божество роста, Тало – цветения, Карпо – зрелого плода) и Мойр (греческие богини судьбы: Лахесис – назначает человеку жребий еще до рождения, Клото – прядет нить его судьбы, Атропос – приближает неизбежное будущее). Это подтверждает решение возникшего в предыдущем подвиге вопроса, где нужно было разобраться, кого отождествляли греки с созвездием Девы – Фемиду или Деметру. Там я пришел к выводу, что подвиг связан все-таки с Деметрой. Здесь же Фемида подходит полностью, даже ее дочери Мойры и Горы оказались уместны, как ответственные за связь между поступками человека и неизбежными последствиями. До конца не исключено, что соседние созвездия Весы и Дева когда-то вместе являлись именно Фемидой, держащей весы, но если же греки рассматривали их независимо друг от друга – то это были Дева-Деметра и Весы-Фемида.

Геракл понял, что ему не следует злоупотреблять развлечениями, коих должно быть гораздо меньше, чем усилий для достижения цели. Есть подходящая к месту поговорка: «Делу – время, потехе – час». Можно сказать, боги научили Геракла горьким опытом не тонуть в развлечениях (а бочка вина на двоих – это уже неуемное развлечение) и большую часть своего времени отдавать работе. Также он осознал великую ценность друзей.

Мораль подвига: не всегда получаешь то, что хочешь, но всегда получаешь то, что заслужил.

Весы уравновешивают две половины пути к божественному царству. Первые полпути (от Овна, первого подвига, до Девы, шестого подвига) были отмечены познанием мира и чрезмерным расходованием сил: коней Диомеда пришлось ловить дважды, за священным быком долго гоняться, идти извилистым путем к молодильным яблокам, многократно пытаться подобраться к златорогой лани, безрезультатно стрелять во льва и искупать свою вину перед амазонками. Вторые полпути будут отмечены не меньшими усилиями, но излишний и потому напрасный физический труд Геракл начнет компенсировать умственным напряжением, сокращая свои усилия и время для достижения целей. Таким образом, соблюдается принцип равновесия между примитивной, но крайне тяжелой физической работой, и сложной, но выматывающей только мозг умственной работой, открывающей путь к секретам управления людьми и, как следствие, к власти.