Текст книги "Лесные музыканты"

ГЛАВА 15
ПРИМИРЕНИЕ

Мишка-птицелов, как обычно, встал спозаранку. Птиц, немного рассеянных и менее осторожных спросонья, гораздо легче ловить на рассвете. В июле очень рано светает, поэтому Мишке пришлось выйти из дома в начале пятого. Зевая и потягиваясь, он направлялся в лес, вооружившись, как обычно, силком с приманкой и клеткой.

Вставать в такую рань чуть ли не каждый день – это настоящий подвиг для обычного мальчишки, да еще если учесть, что на дворе каникулы. Отсыпаться бы да набираться сил перед учебным годом, так нет же – Мишка по вечерам усердно заводил будильник.

Надо признать, подобный героизм имел на то причину – Мишка очень хорошо все рассчитал и продумал. Стал бы он жертвовать собой, любимым, понапрасну? Ни за какие коврижки! Но его занятие целиком и полностью оправдывало себя: за певчих птиц в городе давали неплохие деньги. А Миша был парнем рассудительным и деньги любил.

Впрочем, было Мишке и оправдание. Дело в том, что у него была тайная мечта. Как у Кирилла – видеокамера еще месяц назад, так у него – мотоцикл. А если точнее – то не просто мотоцикл, а самый что ни на есть крутой байк. Он понимал, что в его возрасте (а Мишке было без малого тринадцать лет) никто не позволит ему гонять на байке, тем более – на крутом. Но он знал также, что и денег на такое приобретение понадобится немало. А откуда их взять? Семья у Мишки хоть и не бедная, но и не богатая. А мамин характер, хорошо известный Мишке во всех его проявлениях (иногда и очень болезненных!), давал понять, что лучше мальчишке о байке забыть сразу.

Что, скажите, в такой ситуации делать? Решение пришло само собой в самом начале лета: Мишка нашел своеобразный выход – он стал копить деньги не откладывая, прямо с сегодняшнего дня, чтобы к совершеннолетию собрать необходимую сумму.

А где можно заработать в деревне? В город на подработку его не отпустили, потому что никто из родственников там не жил. Оставалось одно – ловить птиц. Красивых, пузатеньких свиристелей с хохолком на птичьем рынке раскупали охотно, каждая пойманная птичка вносила свой вклад в Мишкину свинью-копилку.

Родители, правда, жутко рассердились, когда узнали о занятии сына. Отец посоветовал ему переключиться, например, на ловлю рыбы. Но Мишка был сообразительным мальчиком: он прекрасно знал, что во всем Прибайкалье рыбы – пруд пруди. Ловят ее все, кому не лень, поэтому и стоит она копейки. Мишку такие ничтожные заработки не устраивали.

Повесив клетку на руль, мальчишка вскочил на велик и поехал в лес. Утренняя прохлада приятно освежала после сна, придавала бодрости. Небо было ясное, без единого облачка, лишь над полосой леса виделась белесая пелена. Мишка нажал на педали и через полчаса был на месте.

Местечко у него было насиженное, проверенное. На этой полянке рос густой кустарник, в котором было очень удобно прятаться. Между его ветвями Мишка развесил полупрозрачную, тоненькую, но очень прочную сетку-ловушку. Иногда певуньи в погоне за каким-нибудь насекомым не замечали расставленных сетей и попадались. Это был удобный способ ловли птиц, потому что Мишке и ждать-то не нужно было – оставил развешенную сетку на ночь, а утром приходи, забирай очередного пленника.

Правда, способ этот был ненадежным – в сетке птицы запутывались нечасто, а в последнее время и вовсе перестали попадаться – видимо, и по лесу распространяются новости и слухи. Поэтому последнюю неделю приходилось бедолаге-Мишке вставать спозаранку каждый день.

Вот уже третий раз он приходил на эту полянку – и никогда еще не уходил с пустыми руками. Счастливое местечко.

Мишка расставил силки, насыпал приманку и протянул ниточку к кустам, в которых и укрылся, поджидая несмышленую жертву. Но, подобравшись к кустарнику поближе, птицелов увидел, что его сеть, старательно развешенная среди ветвей вчерашним утром, порвана!

– Кто это сделал?! – вырвался у Мишки возмущенный возглас.

От огорчения мальчишка забыл, что в лесу нужно вести себя тихонечко, чтобы не распугать птиц. Мишка сквозь слезы рассматривал оборванные нити, огромные дырки на сети – теперь ее никак не восстановишь, не починишь, не залатаешь. Придется тратиться и покупать новую. Подобные расходы были для него совсем не желательны – столько трудов понапрасну!

Мишка стал распутывать жалкие остатки сети и снимать их с ветвей кустарника – улики оставлять было незачем. Он в последнее время стал замечать, что его приятели перестали приходить к нему и даже не зовут в компанию, как будто сторонятся. Хотя о своем доходном бизнесе он никому не рассказывал, в деревне скрыть было ничего невозможно – здесь малейший шаг каждого был словно на ладони у местных жителей.

Мишка не обращал на отчужденность пацанов особого внимания – кому какое дело до его заработка? Ловля птиц – его личное, частное, можно сказать, предприятие! И никого оно не касается. Постепенно Мишка стал понимать, что у него не осталось больше в деревне друзей, и даже малолетние девчонки окидывали его презрительными взглядами. На это он отвечал так: «Не хотите – ну и не надо! Очень нужно с вами дружить!» Он успокаивал себя мысленно, но внутренний голос иногда просыпался и возражал: «Мишка, а как же ты будешь жить без друзей? Будешь гонять на своем байке в одиночку и даже не перед кем будет похвастаться.»

И скучать стал Мишка по веселым вечерним посиделкам, но надеялся, что с началом учебного года, когда он перестанет ловить птиц, ребята забудут об этом и все вернется на прежние места. Но тут, когда обнаружил порванную сеть, он чего-то испугался. Хитрый мальчишка сразу догадался, что против него кто-то начал строить козни. И порванная сеть – лишь первый, предупредительный шаг.

Поблизости послышался треск сучьев и хруст сухих веток – сюда явно кто-то направлялся! Мишкино сердце оглушительно заколотилось и рухнуло приблизительно в область левой пятки. Он и не предполагал, что неприязнь пацанов может дойти до того, что они устроят разборки в глухом лесу. Ведь он здесь совсем один, беспомощный и беззащитный!

Треск нарастал – кто-то лез через кустарник напролом. Звуки же, которые сопровождали нелегкое продвижение незнакомца, насторожили мальчишку еще больше – они не были похожи на человеческий голос!

– Р-р-р, у-р-р-р-р, у-ф-ф-ф, фыр-р-р-р, – такая «речь» могла принадлежать только одному обитателю здешних лесов. И он был далеко не безобидным. Мишке грозила опасность столкнуться нос к носу со своим тезкой – косолапым мишкой. Как спасаться от такого столкновения, Мишка не знал – отец когда-то что-то говорил ему по этому поводу, но сын пропускал все наставления мимо ушей, потому что думал, что с медведями сталкиваются только неудачники, а его эта участь благополучно минует.

И вот настал час роковой! Мишка почувствовал, как у него задрожали коленки, он пытался выпрямить их и унять тем самым дрожь, но тут ни с того ни с сего предательские челюсти стали мелко подрагивать и постукивать друг о друга. В голове лихорадочно проносились мысли: залезть на дерево? Медведь может тоже… Спрятаться в кустах и не высовываться – найдет по запаху… Бежать? Нагонит и разорвет на части…

Одним словом, перепуганный не на шутку Мишка так и стоял, словно столб вкопанный, не двигаясь с места. И тут ближайшие ветки кустарника раздвинулись и на полянку вылез подрастающий медвежонок. На шее у него была повязана красная потрепанная ленточка. Он направлялся прямо на Мишку. Мальчик вытянул руки вперед, словно пытаясь оттолкнуть хищника и попятился. Медведь не останавливался, а все так же шел прямо на него, недовольно фырча и ворча. Медвежьего языка Мишка не знал, но судя по интонации, зверь был чем-то рассержен.

– Ты чего, миша? – попытался он ласковым тоном умилостивить хищника. – Что я тебе сделал? Я здесь случайно, сейчас ухожу…

В ответ на эту наглую ложь Гришка – а это был именно он – разозлился еще больше. Он остановился, встал на задние лапы, а передними замахал на него, как руками.

«Зверю во мне что-то определенно не нравится! И чем я ему не угодил? Может быть, не нужно его злить, а лучше соглашаться во всем?» – подумал испуганный Мишка.

– Ну ладно, не сердись! Я же тебе ничего плохого не сделал! Отпусти меня, миша!

Но медвежонок не успокаивался. Он громко зарычал и снова стал надвигаться на мальчика. Его намерения были явно не дружелюбные. «Мама!» – в ужасе воскликнул малолетний птицелов и попятился. Тут, на его беду, он споткнулся о торчащую кочку и повалился прямо на спину. Медведь в два неуклюжих прыжка подскочил к нему.

Мишка лежал навзничь с крепко зажмуренными глазами. Он почувствовал, как зверь склонился над ним, тяжело дыша, и положил свою тяжелую когтистую лапу ему на грудь. «Ну все! Мне крышка!» – подумал мальчик, приготовившись к самому худшему. Как ощущает себя разрываемая медведем жертва, он не знал, но теперь ему предстояло испытать это на собственной шкуре.

Но хищник, к удивлению, отчего-то не спешил разделываться со своей добычей. Может, ему не нравилось человеческое мясо? А может, Мишка был для него слишком костляв? Неизвестно почему, но увесистая лапа лежала спокойно и не причиняла боли. Мишка потихоньку открыл глаза: медведь сидел возле него «на корточках» и пристально смотрел мальчику в лицо.

– Фыр-р-р, р-р-р-р! – сказал он.

Мальчик уловил в его тоне предостережение. Он с трудом перевел дыхание, боясь пошевелиться, чтобы не вызвать внезапный гнев зверя. Вдруг он услышал чьи-то голоса:

– Ты так и не догадался, чем разгневал медведя?

– Нет, – пролепетал мальчик в ответ неизвестному голосу.

– Медведь – хозяин таежного леса, и ему очень не нравится то, что ты повадился ловить певчих птиц! Он требует, чтобы ты попросил у него прощения и поклялся, что никогда больше не поймаешь ни одной птички!

В таком положении – под тяжелой медвежьей лапой – дрожащий Мишка был готов на что угодно, лишь бы не быть растерзанным!

– Миша, я больше не буду! – сказал он и посмотрел на зверя умоляющими глазами. – Правда! Я понял, что поступаю нехорошо и обещаю, что больше никогда не буду ловить птиц! Честное слово!

– Ну вот, я же говорила, что у Гришки получится переубедить его! – раздался откуда-то звонкий девчоночий голосок.

– Отпусти его, Григорий! – мягко сказал какой-то мальчишка.

Медвежонок проворно снял лапу с груди жертвы и поковылял, переваливаясь, на звук голосов. Мишка облегченно вздохнул и привстал на локти. Он увидел, как жуткий и опасный хищник вприпрыжку подбежал к трем фигурам, выступающим из-за кустарниковых зарослей. Когда они подошли поближе, он узнал в них «чужаков» – Кирилла, его маленькую сестру Вику и своего соседа – Женьку, который приехал в гости к деду Егору.

– Ну как, Гришка объяснил тебе, что нельзя ловить певчих птиц? – спросила девочка, улыбаясь.

Мишка поднялся с земли и отряхнулся. Потом гневно посмотрел на ребят:

– Вы что это на меня медведя напустили?! Я вот деревенским про это расскажу, они вам покажут!

– Не покажут, – успокоил его чей-то голос, доносящийся откуда-то сзади.

Миша резко обернулся. С противоположной стороны полянки вышла короткостриженая девочка, с ближайших деревьев слезали двое мальчишек, которых он не заметил до сих пор.

– Маришка? Славик, Колек?! – удивился птицелов. – Как вас сюда занесло? Прикиньте, на меня тут «чужаки» наехали, медведя заговорили…

– Нас не занесло, – перебила его Маришка. – Мы сюда все вместе специально пришли и тебя поджидали. Хотели раз и навсегда отучить тебя от птицеловства!

– Ну вы даете! – шмыгнул носом Мишка. – С «чужаками» сговорились, зверя на меня натравили. Нет, чтобы по-хорошему поговорить, на человеческом языке!

– А на человеческом ты не понимаешь, – съязвил Колек. – Мы тебя в деревне предупреждали? Предупреждали, и не раз! Просили тебя не ловить больше птиц? Просили! Но ты ведь не послушался! Значит, ты совсем позабыл человеческий язык. А вот на медвежьем тебе, похоже, все понятно! Да?

Ребята окружили начинающего птицелова, который чувствовал на себе их осуждающие взгляды, продырявливающие насквозь.

– Ясное дело, как тут не понять, когда тебя хотят слопать? – усмехнулся Славик. – Тут каждый дурак поймет.

Мишка стоял, низко опустив голову и смотрел на свои кеды так пристально и неотрывно, словно они были самыми интересными предметами на всем свете. Ему нечего было сказать.

– Ладно, что вы все на мальчишку накинулись? – вступился за него Кирилл.

Мишка бросил на него благодарный взгляд:

– И правда, устраиваете тут самосуд. А зверя-то вы как приручили?

– Не скажем мы тебе ничего, пока не пообещаешь, что никогда в жизни больше не будешь ловить птиц! – сказала Маришка.

Мишка подошел к силку, поднял его и на глазах у всех решительно сломал.

– Вот, – сказал он. – Если не верите словам…

Ребята многозначительно переглянулись.

– Ну, теперь мы можем тебе все рассказать и даже принять тебя в нашу компанию, – торжественно объявила Маришка.

– Когда это вы успели подружиться? – удивился покаявшийся преступник. – Вы же считали приезжих врагами номер один…

– А теперь не считаем, кстати, во многом благодаря тебе.

* * *

И ребята, перебивая друг друга, рассказали Мишке о том, как они случайно узнали о том, что их интересы совпадают – обе группы ребят стремились «обезвредить» юного нарушителя лесной гармонии, категорически запретить ему ловить птиц. А так как цель у ребят была общая, то они решили объединиться несмотря на прежние разногласия. Эта блестящая идея пришла в голову Маришке – после того, как она услышала Женькин концерт на полянке с гротом. Именно тогда, присев на пенек, она изложила Славику и Кольке свой план.

Мальчишки поначалу жутко возмутились – как это, объединиться со своими врагами! Неужели скрипичная музыка произвела на Маришку такое сильное впечатление, что ее память помутилась в одночасье?! Как могла она забыть о том, что «чужаки» находятся в сговоре с ведьмой, и вот-вот на деревню обрушатся громы и молнии!

Маришка возражала: «Почему тогда они никак не реагируют на пакости, с помощью которых они пытались выжить приезжих из деревни? Может, и не околдовала их старуха? А может, она и не ведьма вовсе?»

Мальчишки упрямились еще какое-то время, но постепенно здравый рассудок и доводы Маришки убедили их в том, что чужаки не такие плохие, как о них думают. То, что приезжие не испугались их проказ, говорит о том, что они не из трусливых. А то, что они не мстят по каждому мелочному поводу, характеризует их как людей порядочных и добрых. Они любят лес и не причиняют ему вреда, так почему бы с ними не подружиться? Вместе будет легче справиться с птицеловом. Последним довеском на чашу в пользу объединения послужило заявление Маришки о том, что они могут и выйти из игры. Ребята на это дружно ответили, что они с ней и в огонь, и в воду! Упасть в глазах Маришки было последним делом…

С ребятами они встретились следующим утром, на дорожке, ведущей в лес. Они признались, что слышали Женькину игру, сознались в том, что пакости – их рук дело, попросили извинения и предложили подружиться. Женька, Кирилл и Вика охотно приняли их предложение – «враги» оказались вовсе не злыми и коварными, а нормальными ребятами, которым было очень интересно узнать об умениях Ефросиньи Матвеевны, о чем без умолку болтала Вика всю дорогу.

Так за один день была разрушена легенда об одинокой старой ведьме и ее учениках. Кирилл и Вика познакомили деревенских ребят с Гришкой, рассказали о соболе-воришке, который повадился к ним из-за многочисленных мышей и ящериц, которых ребятня подбрасывала в дом старушки. А потом все пошли в гости к Кириллу и Вике.

Побывать в доме колдуньи было ужасно интересно. Правда, к разочарованию ребят, ни склянок с ядами, ни домовых, ни привидений, ни скелетов, ни даже чучел животных они не обнаружили. Владения Ефросиньи Матвеевны оказались на поверку мирными и совершенно обыкновенными. Даже обстановка в доме была такая же, как во всех деревенских домах, правда, мебель была старенькая, дряхлая. Особый интерес вызвали фотографии Кирилла, а вот видеозаписи посмотреть было не на чем. Пообщавшись, ребята нашли общий язык и удостоверились в том, что их мнение друг о друге было ошибочным и несправедливым.

А ближе к вечеру Вика и Кирилл отправились в лес и рассказали медвежонку Гришке о малолетнем птицелове. Гришка, хоть и не был человеком, все-таки понял, что от него хотят. Вика долго говорила с ним, и даже пообещала принести ему медку в благодарность за оказанную услугу. В конце концов ей показалось, что медвежонок кивнул мордочкой – согласился. Привести Григория ранним утром в назначенное место было делом несложным.

Но это было только частью плана. Маришка тем временем, по дороге в деревню, отозвала Женьку в сторонку и долго о чем-то с ним беседовала. Славик и Колек то и дело порывались подключиться к беседе, но их останавливали Маришкины непреклонные взгляды. Наконец Женька уже у самого дома деда Егора кивнул головой – согласился, значит – и Маришка вернулась к Славику и Кольке.

* * *

– Так что если бы не ты, мы бы до сих пор вели скрытую войну и так и не подружились бы, – заключила Маришка.

Губы Мишки растянулись в широкой улыбке:

– Значит, от меня не только вред, но и польза есть!

Ребята весело рассмеялись. На полянке воцарил мир и дружелюбие. И даже медвежонок Гришка в теплой атмосфере не пугался такого количества народу – ведь с ним рядом были самые надежные и верные друзья – Кирилл и Вика. К тому же, у девочки в руках была поллитровая баночка, сладкое содержимое которой притягивало Григория как магнит. Там был мед – золотисто-янтарного цвета, густой, тянущийся, необыкновенно вкусный! Вика, заметив нетерпеливость своего мохнатого друга, извлекла из сетки большую деревянную ложку и зачерпнула ею мед.

Как радостно фырчал довольный Григорий, облизывая ложку! Ребята, рассевшиеся поодаль, чтобы не пугать и не стеснять медвежонка, с любопытством наблюдали за его приятной трапезой, отпуская по ходу дела комплименты и меткие замечания:

– Надо же, какой умник! Ложку облизывает, прямо как человек!

– Какая лапочка! Ни за что бы не подумала, что медведи бывают такие ласковые и симпатичные!

– Нет, вы только посмотрите на него: он чуть ли не мурлыкает от удовольствия, словно настоящий кот!

Когда мед в банке кончился, Григорий поблагодарил заботливую подружку, сев столбиком на задние лапы и позволив погладить себя по жесткой бурой шерстке, после чего, не спрашивая разрешения, вразвалочку направился вглубь леса и вскоре исчез среди деревьев.

Тогда Маришка встала с пенька и подошла к Женьке.

– Ну как, может, начнешь концерт?

– Какой еще концерт? – удивился Мишка.

Он был единственным среди собравшихся, кому не посчастливилось услышать Женькину игру с перекличками певчих птиц.

– Сейчас будет самый необычный концерт, который ты когда-нибудь услышишь! – сказала Мишке Вика.

– Только для того, чтобы он состоялся, необходима полнейшая тишина, – добавил музыкант, снимая с плеча инструмент в футляре. – Иначе лесные музыканты не решатся на выступление!

Ребята договорились не только не произносить ни звука, но и спрятаться под ветвями кустарника на всякий случай – вдруг птиц отпугнут незнакомые человеческие фигуры, развалившиеся посреди поляны?

Маэстро достал из футляра скрипку, положил ее на плечо, приготовил смычок и… зазвучала удивительно красивая музыка. В ней было все – и гибкие выразительные мелодии, и завывание ветра, и раскаты грома, и шорох листвы, и трели птиц. Скрипка словно превратилась в волшебную шкатулку, в которой скопилась вся музыка, все отзвуки голосов таежного леса. Слушатели замерли, и даже лес смолк на несколько минут – пока звучала музыка – словно прислушивался к самому себе, присматривался к отражению своего звучания в игре скрипача.

Когда смычок, протянув последний звук, опустился вниз, наступила полнейшая тишина. Никто не решился ее нарушить. И тогда Женька начал свои забавы. Он вывел смычком одну из знакомых птичьих мелодий, прислушался, затем повторил ее снова и снова, каждый раз чего-то ожидая. И вот наконец после очередного виртуозного пассажа откликнулся первый лесной солист:

– Тень-тень-тинь-синь-тень!

Женька обрадовался и сыграл другую мелодию, и вновь птичка ответила ему. Затем музыкант исполнил другую мелодию, и на этот раз пораженные слушатели услышали другой голос:

– Вить-вить-вить! У-ить-уить-вить-твить!

Женька сыграл третью мелодию, в ответ раздалось:

– И-чири-чири-чири!

– Трю-трю-трю-трю!

Постепенно лесных солистов, подключающихся к концерту, стало так много, что они перестали слушать друг друга и начали петь одновременно. Различные мелодии складывались в многоголосный хор, аккомпанементом к которому стала Женькина скрипка, которая выдавала пассажи и трели ничуть не хуже, чем птицы.

Когда волшебный концерт закончился, Женька опустил скрипку и сдержанно раскланялся. Ребята, как по команде, выскочили из своих укрытий, и на голову юного музыканта обрушились бурные аплодисменты и овации. Слушатели были восхищены Женькиным мастерством и его способности подражать птичьему пению на скрипке.

Особенно яркое и незабываемое впечатление услышанное произвело на Мишку. Когда восторженные возгласы стихли, он подошел к музыканту и сказал ему:

– Знаешь, Женька, а я и не задумывался раньше, что каждая птичка – это голос леса. Оказывается, я воровал у тайги ее мелодии. Теперь я уж точно никогда не буду ловить птиц! Но скажи мне, как тебе удалось расшифровать их пение?

– Нужно уметь не только слушать, но и слышать. А чтобы научиться этому, необходимо только одно условие – любить музыку. Она ведь звучит во всем, что нас окружает.

Мальчишек прервала маленькая Вика, которая подбежала к Женьке и, заглядывая ему в глаза снизу вверх, поинтересовалась:

– А что это такое ты играл с самого начала? Такая длинная и красивая музыка!

Женька смущенно улыбнулся:

– Это была моя «Симфония леса»… Моя будущая «Симфония леса». У меня под рукой не было оркестра, поэтому пришлось исполнить только одну партию – партию скрипки. Когда я приеду в Новосибирск, я обязательно распишу партитуру для всего симфонического оркестра и, если исполнение все-таки состоится, то я непременно приглашу всех вас! А пока можете считать себя первыми слушателями новорожденного произведения.