Текст книги "Уроки покаяния по библейским сказаниям"

Глава 13
Агарь и Измаил

Агари древле, душе, египтянине уподобилася ecu, поработившися произволением и рождши нового Исмаила, презорство (дерзость).

(Быт. 16, 16)

Господь неоднократно повторял Аврааму обетование о происхождении от него многочисленного потомства. Но обетование не исполнялось. Сарре, жене Авраама, показалось, что причина тому в ней одной заключается, в ее неплодстве, и потому с намерением споспешествовать исполнению обетования нетерпеливая Сарра уговорила Авраама вступить в сожитие с ее рабыней Агарью, египтянкой, с тем, чтобы дети от Агари были детьми ее, Сарры (см.: Быт. 16, 2).

И вот, от Агари родился Аврааму Измаил. Еще до рождения его Ангел Господень предвозвестил Агари о нем и его потомстве: Он будет между людьми, как дикий осел; руки его на всех, и руки всех на него (см.: Быт. 16, 12).

Это означало, что Измаил и его потомки будут отличаться презорством – дерзостью, с какой будут нападать на соседей и путешественников, промышлять разбоем для приобретения средств к жизни. Но, обижая других, они и сами будут встречать отпор от них: все будут враждебно к ним относиться, всячески вредить им. История измаильского племени, одного из кочевых разбойничьих племен Аравии, оправдала это предсказание.

Агарь-раба есть образ порабощенной греху души. Никто не изъят от этого порабощения. Аминь, аминь, глаголю вам, – сказал Господь Иисус, – яко всяк творяй грех раб есть греха (Ин. 8, 34). Кто же может сказать о себе, что он непричастен греху, что не грешит, если не делом, то словом или мыслью? Все мы, по самой природе, повреждены грехом, рабствуем греху, все имеем неодолимую наклонность к греху. Власть его над собой испытывают и оплакивают даже святые люди. Каждый из них исповедует вместе с Апостолом: Не еже бо хощу доброе, творю, но еже не хощу злое, сие содеваю. Аще ли еже не хощу аз, сие творю, уже не аз сие творю, но живый во мне грех. Соуслаждаюся бо закону Божию по внутреннему человеку: вижду же ин закон во удех моих, противу воюющ закону ума моего и пленяющ мя законом греховным, сущим во удех моих (Рим. 7, 19–20, 22–23).

Поистине жалко положение души, по самой природе рабствующей греху и стенающей под этим рабством. К сожалению, она порабощается греху не по природной только склонности к нему, но еще произволением. Весьма часто случается, что она совсем не борется с природной склонностью ко греху, совсем не почитает унизительным своего природного греховного рабства, совсем не ощущает потребности освобождения от него. Напротив, она волей закабаляет себя в это постыдное рабство, не только не избегает случаев ко греху, но сама ищет их, находя в грехе удовольствие. Она мечтает об этом удовольствии как о великом для себя счастье и готова на все жертвы, чтобы почаще испытывать это пагубное удовольствие. Ее беспокоит не то, что она утратила силу воли для борьбы со грехом, а то, что иногда ей не удается совершить грех. Грех поработил не только волю ее, но и ум, и совесть. Она доходит до того, что перестает грех признавать за грех, и уже не слышит обличений совести.

Отсюда происходит то презорство, или дерзость и бесстыдство, с каким она отдается своим греховным склонностям. Ни страх Божий, ни страх бесчестия и наказания не удерживают ее от греховных навыков. Она ни Бога не боится, ни людей не стыдится. От ее дерзости страдают ближние, подобно тому как от рук Измаила, сына Агари, промышлявшего разбоем, терпели соседи и проезжие. Измаил есть образ души, которая ни во что ставит благо ближних. Есть люди, для которых ничего не стоит, с дерзостью Измаила, посягнуть на честь ближнего, оскорбить его в лицо злоречием, распустить про него гнусные клеветы, соблазнить его, ограбить. Все это крайности, до которых может доходить порабощенная греху душа.

Вопроси себя, душа христианская, не причастна ли и ты этим крайностям, или, по крайней мере, нет ли в тебе злых зачатков, которые могут разродиться подобными крайностями.

Пойми опасность твоего положения; пойми, как унизительно для твоей богоподобной природы порабощать себя греху, как неизвинительно – сознательно и произвольно держать себя в этом порабощении после всего, что сделано нашим Искупителем для освобождения нас от греховного рабства. Перестань быть Агарью и Измаилом, поспеши сойти с пути, ведущего к погибели.

* * *

Исмаила слышала ecu, душе моя, изгнана, яко рабынино отрождение. Трезвися, виждь, да не како подобно что постраждеши, ласкосердствующи (за плотоугодие).

(Быт. 21, 10-11)

Спустя 14 лет по рождении Измаила родился Аврааму от Сарры сын обетования – Исаак. Прошло 2-3 года, – младенец отнят был от груди матери, и Авраам по сему случаю устроил пир.

Радость торжества омрачена была поведением Измаила. Он играл с Исааком и чем-то обидел его. Сарра вступилась за своего родного сына, пожаловалась Аврааму и уговорила его прогнать рабу с ее сыном, чтобы сын рабыни не наследовал отцу вместе с сыном свободной. Воля Сарры была исполнена. Раба и сын ее поселились в пустыне (см.: Быт. 21, 8-21).

Это происшествие показывает, как непрочно положение раба в доме господина. Раб может сделаться близким к хозяину и его семейству, может быть допущен к общению с ними в трапезе; но не может быть уверен сегодня, что не прогонят его завтра.

Таково же положение рабов греха в Доме Божием, то есть в Церкви Божией. Раб же не пребывает в дому во век (Ин. 8, 35). Раб греха может быть членом Церкви Божией, может вместе с истинными чадами ее приступать к общей трапезе Тела и Крови Христовой, присутствовать вместе с ними в одном молитвенном собрании. Но если он потому только принадлежит к Церкви, что крещен в ее недрах, и если благодатью, полученной в Таинстве Крещения и в прочих Таинствах, он не воспользовался, не подорожил ее дарами и остался по своей воле рабом греха, то он находится в опасности навеки быть изверженным из общества чад Божиих – не пребудет в одном дому с ними вовеки. Церковь Божия в ее земном состоянии подобна полю, на котором до времени жатвы рядом с пшеницей растут плевелы. Церковь Божия подобна неводу, в котором пока не извлекут его на берег, с хорошими рыбами есть и худые (см.: Мф. 13, 24–30; 37, 43–49). Соединение в земной Церкви рабов греха с истинными чадами Божиими допускается по премудрому и всеблагому смотрению, – с целью дать возможность одним обратиться на путь истинный через общение с другими, а последним укрепиться в любви к Богу и ближним через христианское перенесение обид от рабов греха и через подвиги ревности оспасении их. Но когда наступит день Суда Божия, тогда праведный Судия произведет разделение между теми, которые соединены были в ней при жизни, отлучит от истинных чад Божиих рабов греха, христиан только по имени. С ними поступлено будет подобно тому, как поступлено с Агарью и Измаилом, изгнанными из семейства Авраамова. Рабы греха, которым долготерпеливый Господь в ожидании их обращения допустил пребывать на земле в общении с истинными чадами Его, не наследуют Царства Небесного, а удалены будут навеки во тьму кромешную.

Трезвися, душа христианская, виждь да не како подобно что постраждеши, ласкосердствующи, – за плотоугодие.

Плотоугодие – один из видов греховного рабства.

Плотоугодник служит своему чреву, как Богу, принося ему в жертву здоровье, внешнее благосостояние, здравый смысл, уважение к церковным постановлениям о посте.

Плотоугодник погубляет свое человеческое достоинство, скотоподобно подчиняясь господству плотских похотений, истощая на служение им физические и душевные силы.

В плотоугоднике душа до того порабощена плоти, что способна думать и рассуждать только о плотском, на все смотрит с плотской точки зрения, со стороны одних материальных интересов и не знает другого, высшего блага, кроме земных наслаждений. Горе тебе, душа христианская, если ты отдала себя в рабство плоти. Яко сеяй в плоть свою, от плоти пожнет истление (Гал. 6, 8).

В Царстве Небесном нет места рабам плоти, плотоугодникам, – им место в геенне огненной. Виждь, да не како подобно что постраждеши (Из Великого покаянного канона святого преподобного Андрея Критского. Среда).

Глава 14
Исаак

Исаака, окаянная душе моя, разумевши новую жертву, тайно (таинственно) всесожженную Господеви, подражай его произволению.

(Быт. 22, 1-10)

Когда Исаак, сын обетования, достиг совершеннолетия, тогда Господь, искушая Авраама, испытывая его верность и любовь к Нему, потребовал от Авраама необыкновенной жертвы, повелел ему принести во всесожжение Исаака.

Авраам послушал Господа и, в надежде, что Всемогущий Господь, являвший к нему столько чудесных милостей, возвратит жизнь тому, кто обречен на жертву, решился заклать Исаака на жертвеннике и предать тело его всесожжению. Все было приготовлено к тому, чтобы принести эту поистине новую, то есть беспримерную жертву. Оставалось совершить удар уже занесенным жертвенным ножом, – но Господь удержал руку Авраама, довольствуясь тем, что он уже заклал Исаака мыслью и этим подвигом самоотвержения проявил великую, беспримерную силу веры и преданности к Нему.

Жертва Авраама имела еще и другое значение: она всесожжена была тайно, то есть таинственно. Она имела таинственный смысл, ибо предызображала жертву Христову, служила образом страданий, смерти и воскресения Христова. Черты сходства между образом и событием поразительные. Укажем на некоторые.

Авраам из любви к Богу жертвует сыном своим, единственным от Сарры: и Бог Отец не пощадил Сына Своего Единородного, но за всех нас отдал Его (см.: Ин. 3, 16; Рим. 8, 32).

Исаак исходит из дома отца своего к месту, назначенному Богом для принесения его в жертву: Христу надлежало с крестом выйти из Иерусалима и пострадать вне врат его (см.: Евр. 13, 11).

Исаак должен был нести на своих раменах, на гору жертвоприношения, дрова, приготовленные для его всесожжения: Сам Иисус нес на Голгофу Крест, на котором распяли Его.

Исаак послушно предает себя отцу на заклание: Иисус является вполне преданным воле Отца Своего во время страданий и послушливым Ему до смерти, смерти же крестныя (Флп. 2, 8).

Исаак обрекается на смерть, не имея вины: Иисус страдает и умирает за вину других, Сам будучи безгрешен и свят.

Исаак, спасаемый от смерти, есть образ Христа, избавившего Себя от уз смерти воскресением.

Но кроме таинственно-прообразовательного смысла жертвоприношение Исаака имеет нравоучительное значение. Велик подвиг послушания Богу Авраама, не поколебавшегося принести Ему в жертву Исаака. Но не менее велико произволение, или решимость, Исаака отдать себя беспрекословно в руки отца, допустить отца связать его и положить на жертвенник для заклания и всесожжения.

Подражай, душа христианская, сему произволению, будь готова с самоотвержением и всецелой преданностью воле Божией нести бедствия и скорби, какими Господу угодно испытать твою веру и любовь к Нему. Не только не ропщи, а паче благодари Господа, посылающего на тебя это испытание для очищения тебя от греховных скверен, для возбуждения в тебе духа покаяния, для обучения тебя смирению. Чем тяжелее кресты, возлагаемые на тебя Господом, тем светлее венец за христианское, в духе благочестия, перенесение их. Но горе тому, кто с ропотом на Господа без смирения и покаяния несет их: ему и в этой жизни нехорошо, и в будущей не ждать ему отрады и утешения.

Подражай, душа христианская, самоотвержению Исаака не только в терпении внешних скорбей и бедствий, но и в борьбе с греховными искушениями, идущими и при отсутствии внешних скорбей и бедствий от мира, плоти и диавола. Так, если ты вовлечен в общество людей, с которыми весело проводишь время, но которые нравственно растлевают тебя, колеблют в тебе веру и страх Божий, – поспеши бросить это общество и, хотя бы по привычке к нему для тебя было так же тяжело расстаться с ним, как если бы стали вырывать у тебя глаза и рубить правую руку, – перенеси эту боль с христианским самоотвержением, если не хочешь погибнуть в геенне огненной.

Если тебе по привычке к жизни изнеженной и рассеянной тяжело возложить на себя подвиг поста и молитвы, – перемоги себя и с самоотвержением возьмись за этот подвиг. Упражнение в нем, сначала скучное и неприятное, со временем сделается приятным и усладительным.

Если к тебе приходят нечистые помыслы независимо от твоей воли, единственно по тайному действию духа злобы, – не останавливайся на них вниманием и сочувствием и, как ни тяжело бороться с ними, борись с самоотвержением, чтобы не сделаться добычей врага.

Во всех подобных случаях подражай самоотверженному произволению Исаака, решившегося во цвете лет и сил расстаться с жизнью на жертвеннике всесожжения, – из послушания воле Господа.

Глава 15
Исав

Исава возненавиденного подражала еси, душе, отдала еси прелестнику (запинателю) твоему первыя доброты (красоты) твоея первенство (первородство), и отеческия молитвы (благословения) отпала еси, и дважды поползнулася еси (запнулась), окаянная, деянием и разумом: тем же ныне покайся.

(Мал. 1, 2; Быт. 25, 32; 27-36).

Исаак имел от Ревекки двух сыновей-близнецов, Исава и Иакова. Исав был первородным. Но он не удержал прав и преимуществ, свойственных первородным. Он легкомысленно, за снедь, уступил свои права Иакову и лишился отеческого благословения, которое отцом предназначено было ему как первенцу, но предвосхищено было Иаковом. Огорченный этим унижением, Исав сказал об Иакове: праведно (недаром) наречеся имя ему Иаков: запя бо мя се уже вторицею, и первенство мое взя и ныне взя благословение мое (Быт. 27, 36).

Смысл этих слов такой: Иаков значит запинатель. Имя это дано ему потому, что при рождении он запнул, или задел, Исава за пяту. Но Исав видит в этом имени предзнаменование своего унижения перед братом и говорит, что это предзнаменование оправдалось в двух случаях: Иаков запнул его или помешал его благополучию тем, что сперва купил у него первенство за дешевое кушанье (см.: Быт. 25, 36), а теперь хитростью предвосхитил у него отчее благословение. Это, конечно, было великим несчастьем для Исава, – но он заслужил его своим легкомыслием и грубостью нрава, – свойствами поистине ненавистными пред Богом и людьми.

Унижение ненавистного Исава перед Иаковом есть образ унижения души, отдавшейся во власть греха. Душа по самой природе своей превознесена Творцом пред всеми земными тварями. Она сотворена не из земных стихий, как прочие земные существа, а непосредственно Самим Богом вдохнута в тело человека. Она украшена образом и подобием Божиим, или подобно Богу есть существо духовное, бессмертное, разумное и свободное. Ради этих достоинств, ради этой первой, с самого сотворения данной ей доброты, она в ряду всех земных тварей явилась первенцем, заняла первенствующее и господственное положение, подобное тому, какое в семействе принадлежало первородным; но душа не сохранила своего первоначального достоинства и в этом отношении поступила не лучше Исава. Исав за дешевое кушанье отказался от первородства в пользу Иакова: и душа, в лице Адама и Евы, тоже на снедь променяла свое достоинство, – и до сих пор мирские наслаждения нередко предпочитает тому, что может удовлетворять духовным, свойственным ее богоподобной природе потребностям. Совесть и долг призывают ее к молитве, к поучению в законе Господнем, к покаянию, – но вот представился случай провести весело время в обществе людей, собравшихся для опасных в нравственном отношении развлечений, – и случай не упущен, искушение не встретило сопротивления в слабой душе. В этом отношении она поступает еще хуже Исава: этот согласился на унижение себя перед родным младшим братом, а она уступает над собой власть прелестнику – диаволу, участвующему во всяком искушении с тех пор, как он обольстил наших прародителей.

Далее, Исав лишился отеческого благословения, предвосхищенного Иаковом. Равно и душа, добровольно рабствующая своему прелестнику, или искусителю, навлекает на себя неблаговоление Божие, как навлекли его послушавшиеся искусителя Адам и Ева.

Исав почитает себя двукратно униженным пред Иаковом. Унижение души, побежденной греховными искушениями, также двояко: сначала она отступает от закона Божия только деянием, которое, впрочем, осуждается разумом, – грешит, но не теряет сознания своей виновности, – грешит по слабости воли, а не по убеждению, что в грехе нет вины: потом привычка ко греху затемняет в ней сознание греха, она начинает оправдывать грех, примиряется с ним мыслью, перестает различать, что грешно и что не грешно, забывает оразличии добра от зла: она грешит разумом. Горе тебе, окаянная душа, если ты дошла до этого состояния или близка к нему! Поспеши покаяться и покаянием спасти себя от вечного осуждения.

* * *

Едом Исав наречеся крайнего ради женонеистовного смешения (за крайнее пристрастие к женам): невоздержанием бо присно разжигаем и сластьми оскверняем, Едом именовася, еже глаголется разжжение души любогреховныя.

(Быт. 25, 30)

Исав прозван Эдомом, что значит – красный, в память той жадности и легкомыслия, какую обнаружил он, когда, возвратившись с охоты голодным и увидав у Иакова кушанье, по цвету красное, сказал ему: «накорми меня красным этим», – и за это кушанье отказался в пользу Иакова от своего первородства. Что мне в этом первородстве, когда я умираю (с голоду), – сказал он при сем и свой отказ от первородства подтвердил клятвой (см.: Быт. 25, 30–33).

Таким образом, в угоду чувственности он не только не подорожил священными правами, соединенными с первородством, но показал еще недостаток благоговения к имени Божию, запечатлев им свой непохвальный поступок. Имя Божие не было для него священным, сила чувственности победила в нем страх к нему. В этом смысле апостол Павел называет Исава сквернителем (см.: Евр. 12, 16), то есть презрителем святыни.

Страсть к чувственным наслаждениям сказалась также в любострастии Исава. Она была причиной, что Исав имел жен из нечестивого Ханаанского племени, – они были в тягость Исааку и Ревекке, особенно недовольна была ими Ревекка: она от них жизни была не рада (см.: Быт. 26, 35; 27, 46). Что мне до того, – рассуждал, конечно, Исав, – что они язычницы, не веруют в Единого Истинного Бога, чтут ложных богов и предаются мерзостям языческого суеверия, например, прибегают к волхвованию, – за все это не мне отвечать, это дело их совести: мне нужна не вера их, а ложе их.

Чувственность и в этом случае говорила в нем языком, подобным тому, каким он говорил Иакову: мне не нужно первородство, – мне нужно кушанье. В обоих случаях он заслуживал прозвища – Едом, – красный: в нем горел пламень чувственных страстей, так сказать, докрасна, до крайней степени накалявший все его существо.

Чревоугодие и любострастие Исава, невоздержанием присно разжигаемого и любострастием оскверняемого, сделали его образом всякой грехолюбивой души, подобно ему воспламеняемой чувственными страстями. Горе душе, пожираемой этим пламенем! Подобно Исаву, она теряет уважение ко всему святому.

Для чревоугодника не существует постов – он глумится над ними и над самой Церковью, их заповедавшей. А пламень любострастия пожигает, наконец, самую совесть в человеке.

Он без смущения и стыда приносит в жертву своей скотской страсти честь девиц и замужних, не стесняясь законами Божескими и человеческими.

Он даже тщеславится своими похождениями, как бы великими подвигами, и жестоко глумится над людьми честными, чистыми и целомудренными.

В нем до того затемнены понятия о различии добра и зла, что он не только не почитает грехом, а еще называет честным делом бросить жену, как только почувствует охлаждение к ней и найдет себе другой предмет привязанности.

Святости брачного союза, освященного Таинством, для него не существует. Поистине это Исав-сквернитель. Бойся, душа христианская, подражать ему.

Глава 16
Иаков

Иаковлю лествицу разумела еси, душе моя, являемую от земли к небесам. Почто не имела еси (не избрала) восхода тверда, благочестия?

(Быт. 28, 12)

Исаак, благословляя Иакова, нарек его господином над братом его Исавом и утвердил за первым обетование обладания землей, обильной хлебом и вином. Исав за предвосхищенное у него благословение воспылал враждой против Иако ва и грозил убить его, как только умрет отец.

Иаков, по совету родителей, спасаясь от ярости брата, предпринял путешествие в Месопотамию, где и провел 20 лет у дяди своего Лавана и женился на дочерях его Лии и Рахили. На первом ночлеге во время этого путешествия Иаков сподобился чудного видения во сне. Ему показана была лестница, от земли достававшая до неба. По лестнице восходили на небо и нисходили на землю Ангелы Божии, а наверху лестницы занимал место Сам Господь. Господь удостоверил при сем Иакова в Своем покровительстве во время его странствования и на всех путях его жизни и подтвердил ему обетования, данные Аврааму.

По пробуждении от сна Иаков, одобренный видением и словами Господа, по чувству благодарности к Нему поставил на месте видения каменный столп, принес на нем бескровную жертву Господу, возлив на верх столпа елей, и дал обет, если благополучно возвратится на родину, принести Господу десятую часть от своего имущества (см.: Быт. 28, 12–22).

Видение лествицы было знаменательно не в отношении только к Иакову. Оно вообще знаменовало непрерывающееся общение мира духовного с избранниками Божиими на земле, – показывало, что не только Сам Господь с высоты святой Своей призирает на них, но и слуги Его Ангелы по воле Его нисходят к ним для охранения их. Но преимущественно видение лествицы знаменательно было в том отношении, что предсказывало тайну воплощения Сына Божия. Грех расторгнул тесный союз человека с Богом и с верными Его слугами – Ангелами.

Через сошествие Сына Божия на землю и все Его искупительные действия, как бы через лествицу, небо снова соединилось с землей, Бог с человеками, снова водворился на земле мир с Богом и открылся путь к Небу странникам земли. В этом именно смысле разуметь Иаковлево видение лествицы научил нас Сам Господь Иисус, когда в беседе с Нафанаилом открыл ему, что отселе верующие в Него очами веры будут зреть Небо отверстое и Ангелов Божиих, восходящих на Небо и нисходящих к Сыну человеческому и в лице Его ко всем искупленным людям (см.: Ин. 1, 51).

Но чем поразительнее милость к нам Господа, открывшаяся в воплощении ради нас Сына Божия, тем достойнее сожаления, что мы не умеем пользоваться ею. С воплощением Сына Божия для всех земнородных открыт путь к Небу: и Сын Божий простирает с высоты Небес объятия Своего милосердия, призывая нас на Небо, и Ангелы Божии посылаются с Неба для всех хотящих наследовать спасение (см.: Евр. 1, 14), и всегда готовы облегчать нам восход на Небеса. Но грех так крепко привязывает душу к земле, что ей не хочется даже думать о восходе на Небо. У ней недостает того, что нужно для безопасного восхода на Небо, – нет благочестия, того благоговейного настроения духа, которым проникнут был Иаков, когда сподобился видеть чудную лествицу. Он сподобился этого утешительного видения во время путешествия в дальнюю страну, которое совершал один, без слуг, пеший, с одним жезлом в руках и с дорожной сумой. Надобно было иметь немало самоотвержения, чтобы не устрашиться трудностей такого путешествия. Что же поддерживало его в этом самоотвержении? Единственно упование на Бога. Он уповал, что Господь, избравший его в наследники Своих обетований, не покинет его и проведет его благополучно через все трудности и препятствия на всех путях его жизни. Господь – Пастырь мой, – говорил он про себя, – я ни в чем не буду нуждаться… Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла,потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох – они успокаивают меня (Пс. 22, 1, 4). Видением лествицы еще больше подкреплено было упование на Бога.

Какой внушительный пример для твоего подражания, душа христианская! Путь к Небесному Отечеству не менее труден, как и путь Иакова в дальнюю страну. Но если Иаков утешался надеждой на помощь Божию и на получение обещанных ему благ, – то и ты, душа христианская, ободряй себя к перенесению трудностей пути к спасению упованием на благость и любовь Господа; ибо если Он Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует нам и всего? (Рим. 8, 32) – упованием на Его всемогущую силу, совершающуюся в немощах наших, на верность и непреложность Его обетований вообще, особенно же относящихся к нашему вечному спасению (см.: Евр. 10, 23).

Далее, благочестие Иакова выразилось в том, что после видения он поспешил принести Богу жертву и дал обет принести Ему новую жертву. И каждый из нас должен приносить Богу жертвы: дух сокрушенный и смиренный, жертву хвалы и благодарности Господу, жертву благотворения ближним, ибо всеми этими жертвами благоугождается Бог, – каждый должен давать Богу обеты или обязательства всегда благоугождать Богу подобными жертвами. Они восходят к Богу, как дым кадила восходит кверху, и облегчают нам восход на Небо. Как жаль, что ты, душа христианская, не избираешь этого благонадежного восхода, не подвизаешься в делах благочестия, боишься трудностей и унываешь при одной мысли о них!

Перестань малодушествовать и с упованием на помощь Божию вступи на предлежащий подвиг. Без подвига нет воздаяния.

* * *

Лествица, юже виде древле великий в патриарсех, указание есть, душе моя, деятельного восхождения, разумного восшествия. Аще хощеши убо деянием и разумом и зрением пожити, обновися.

(Быт. 28, 12)

По лествице, виденной Иаковом, восходили Ангелы. Это означало не только то, что Иаков и подобные ему находятся под покровом Сил Небесных, но и указывало на то, что христианская душа должна стремиться к равноангельскому совершенству в духовной жизни. Она должна постепенно отрешаться от земных пристрастий, подобно тому как по ступеням лествицы чем выше поднимаются кверху, тем дальше отходят от земли. Она должна поставить себе задачей достижение ангельского бесстрастия и совершенства. Она должна помнить заповедь Спасителя: будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф. 5, 48), и стремиться к исполнению сей заповеди с ангельской ревностью. Смысл заповеди не тот, что мы должны быть совершенны в одинаковой мере с Отцом Небесным, а тот, что если Отец Небесный беспредельно совершен, то мы можем быть совершенными в отмеренном нам круге действования соответственно данным нам силам и условиям. Так мы не можем быть милосердны в той степени, как милосерд Отец Небесный, простирающий Свое милосердие на весь мир; но мы можем подражать милосердию Его в доступном нам круге действования по мере данных нам сил и средств. Ближайшим руководством в духовном усовершенствовании себя должна служить для нас жизнь Иисуса Христа. В вас, – говорит Апостол, – должны быть те же чувствования, какие и во Христе Иисусе (Флп. 2, 5). Всем нам вменяется в обязанность достигать до зрелости совершенного мужа, приходить в меру возраста полноты Христовой (см.: Еф. 4, 13).

К духовному совершенству мы должны стремиться не ослабевая, не останавливаясь на пути к нему, но простираясь все дальше и дальше, поднимаясь все выше, подобно Апостолу, который говорил о себе, что он, забывая заднее и простираясь вперед, стремится к цели, к почести вышнего звания Божия во Христе Иисусе (см.: Флп. 3, 13–14).

По словам Григория Двоеслова, душа наша подобна кораблю, плывущему вверх по реке. Если он не будет подниматься вверх, то спускается вниз, – на одном месте не может стоять («Указание пути ко спасению» епископа Петра. 1872. С. 12). Так и в духовной жизни: застой в ней есть смерть для души, созданной по образу Божию и способной развиваться в бесконечность. Кто не идет вперед, тот пятится назад. Не поддерживаемая ревностью к дальнейшему усовершенствованию, жизнь духовная слабеет. Недостаток этой ревности может происходить от нравственной усталости, когда человек чувствует, что ему не под силу держать себя в постоянном духовном напряжении, – или от самодовольства, когда человек, оглядываясь на пройденное им поприще, станет любоваться своими успехами в духовных подвигах и скажет себе: «Довольно потрудился, теперь можно позволить себе какую-нибудь льготу, пора отдохнуть». Самодовольство всего более пагубно для человека, – оно есть шаг к нравственной распущенности и ведет к опасности потерять плоды всех предшествовавших трудов.

Преуспевание в духовной жизни должно состоять в деятельном восхождении, в том, чтобы подвигаться вперед в благоустроении нравственного поведения, в христианском доброделании, в том, чтобы постепенно усовершаться в благочестии, в набожности, в молитве, в смирении, в кротости, в милосердии, в целомудрии, в подвигах чистоты душевной, вообще в исполнении заповедей, данных для упражнения воли и сердца, в деянии.

Но с деянием должно соединяться разумение, с деятельным восхождением разумное восшествие. Недостаточно только жить благочестиво и добродетельно, надобно еще заботиться о сознательном усвоении учения о христианской жизни, а именно надо узнать, в чем состоят добрые дела, как должно творить их, при каком условии они могут быть богоугодны.

Не знающий ничего подобного находится в опасности под именем добрых дел творить совсем не добрые или не получить никакой пользы для души от творения добрых дел, если по невежеству будет творить их без смирения, с пренебрежением к другим нравственным обязанностям.

Кроме нравоучительных истин христианин обязан упражняться в познании догматов веры. Незнание их может вести к грубейшим заблуждениям, – к ереси, суемудрию, к суеверию, и потому не менее пагубно, как нехристианская или ложно-христианская жизнь. Что каждый должен не только жить по-христиански, но и заботиться о духовном просвещении себя, это внушает Апостол, когда говорит: не будьте дети умом: на злое будьте младенцы, а по уму будьте совершеннолетни (1 Кор. 14, 20); не будьте нерассудительны, но познавайте, чтó есть воля Божия (Еф. 5, 17).

Многие не почитают для себя обязательным следовать подобным внушениям, говоря в оправдание себя: мы люди темные, с нас за невежество не взыщут. Но в самом этом оправдании лежит обвинение против себя. Сознание недостатков, если оно искренно, должно вести к исправлению себя. Голодный не ограничивается тем, что скажет: я голоден, а старается достать себе кусок хлеба. Подобно сему и называющий себя темным человеком, если только он не намеренно любит оставаться во мраке, должен искать выхода из него.

Христианину не извинительно не только жить в духовной темноте и пробавляться только начатками христианского учения, – ему вменяется в обязанность восходить в разумении его выше и выше. Да растете… в разуме Господа нашего и Спаса Иисуса Христа, – пишет апостол Петр (2 Пет. 3, 18). И апостол Павел внушает верующим из евреев: оставив начатки учения Христова, поспешим к совершенству (Евр. 6, 1). Он же благодарит Бога за то, что при помощи благодати Божией коринфяне обогатились… всяким словом и всяким познанием (1 Кор. 1, 5). Венец разумения того, что нужно знать и творить для благоугождения Богу, есть зрение – созерцание, духовное ясновидение, когда человек достигает такого совершенства в разумении истины, что как бы видит ее глазами, ощущает ее чувством сердца.