Текст книги "Жизнеописание Сайфа сына царя Зу Язана"

И, сказав себе все это, Вахш аль-Фала подбежал к своему противнику, сел ему на плечи, схватил кинжал и хотел немедля снести голову Садуна с плеч.

Но Садун сказал:

– Откажись от своего намерения, не делай этого, не то раскаешься, но будет поздно. Это ведь только первый раз, осталось еще два.

Услышав от Садуна аз-Зинджи эти слова, Вахш смутился и тут же встал. Садун встал тоже, и они снова начали биться и бороться, и Вахш аль-Фала снова одолел его. Третий раз взялись они бороться и биться на кулаках в этой глухой пустыне, и Вахш почувствовал, что слабеет в схватке с этим богатырем, который был силен, как верблюд, и, собрав всю свою решимость, нанес Садуну такой удар в грудь, что тот упал на землю и потерял сознание. Тогда Вахш стал возле него на колени, вынул из ножен кинжал и приложил его к горлу своего противника. Садун понял, что настал его смертный час, и сказал:

– О господин мой Вахш аль-Фала, тебе не было равных во все времена, неужели ты хочешь зарезать меня, как корову, посреди этих горячих песков?

Вахш аль-Фала тотчас же убрал руку и встал, а за ним встал и Садун. Потом Садун сел на землю, заложил руки за спину и сказал:

– Бей мечом, как делают мужчины, о герой из героев и рыцарь из рыцарей.

Услышав эти слова, Вахш аль-Фала смутился и устыдился и решил отпустить Садуна. Он отбросил меч, который принес сюда, чтобы убить Садуна, поступил он так, повинуясь воле грозного, но милостивого владыки, сотворившего все существующее, который повелел, дабы Садун и все его люди стали слугами Вахша, великого рыцаря своего времени, которому не было равных во все времена.

Когда Вахш аль-Фала, устыдившись, бросил меч, Шама воскликнула:

– Что ты делаешь, о самый доблестный из мужей! Бери меч, рази, убей, лиши его жизни, чтоб ему не видать более ни родни, ни друзей! Сруби ему голову и возьми ее с собой, и мы уйдем своей дорогой в нашу землю, свидимся с родными и близкими, поженимся и заживем в радости и благоденствии!

Огорченный словами Шамы, Вахш аль-Фала ответил:

– Неужели я убью такого героя и повергну его во прах? Этого не будет никогда, даже если мне придется испить чашу гибели!

Затем, подойдя к Садуну, он поцеловал его в голову в сказал:

– Встань, о великий герой, я не сделаю тебе зла.

Садун вскочил как безумный или как верблюд, сорвавшийся с привязи, бросился к Вахшу в великом замешательстве и волнении, обнял его и поцеловал в лоб. И сердца их освободились от заботы и печали.

Вахш аль-Фала хотел вернуться к себе домой, но Садун заклинал его не уходить до тех пор, пока Вахш не разделит с ним трапезу. Затем он крикнул своим людям, которые стояли на стенах, чтобы они открыли ворота. Те спустились и открыли ворота, двигаясь быстро, как степные львы. Садун вступил в крепость, а рядом с ним шел Вахш аль-Фала, который стал ему дороже друзей и родных. Шама тоже вошла с ними в крепость. Они уселись там, и люди Садуна прислуживали им и целовали руки Вахшу, а он хвалил их и благодарил. Потом Садун приказал принести угощение. Слуги и рабы принесли еду, и все ели, пока не насытились. Потом Садун приказал принести вино, и они пили, веселились и наслаждались, играли и смеялись, и так продолжалось три дня. А на четвертый день Садун, обратившись к Вахшу, сказал:

– О доблестный герой и неустрашимый лев, погубитель проклятых врагов, возьми меня с собой, и я буду идти у твоего стремени, пока жив. Если ты не сделаешь этого, то лучше убей меня и отруби мне голову, где хочешь, либо здесь, либо там у вас, и возьми в жены Шаму, возлюбленную твоего сердца.

Услышав эти слова, Вахш аль-Фала обрадовался и развеселился. Он сказал Садуну:

– Я не причиню тебе зла, о Садун-предводитель, ты не заслуживаешь смерти, потому что ты – доблестный герой. Я стану твоим другом не на день, а на годы. Мы ведь вместе ели хлеб, и вражда между нами отныне запрещена. Это признают все, кроме презренных сыновей греха. Я твой раб и слуга, о Садун. Но я хочу, чтобы ты отпустил пленников, которых ты держишь у себя: ведь они честные и благородные люди. Отдай им их деньги и товары, их верблюдов и верблюдиц.

– Слушаю и повинуюсь! – ответил Садун. Он отдал пленникам все захваченные у них товары, все имущество, приказал развязать их и отпустить на волю, и все это он сделал в честь доблестного рыцаря эмира Вахша. Отпустив пленников, Садун сказал им:

– Идите своей дорогой, оставайтесь целы и невредимы и ни о чем не беспокойтесь, потому что вы благородные люди и потому что так пожелал этот доблестный рыцарь и неустрашимый лев.

И они пустились в путь в великой радости, благословляя Вахша аль-Фала. А когда пленники удалились, Вахш аль-Фала велел Садуну собираться в путь, и тот повиновался, приказав своим молодцам седлать быстрых коней и отправляться в дорогу по пустыням и степям. Повинуясь своему господину, разбойники привели коней, надели боевые доспехи, взяли в руки копья, опоясались мечами и, забрав все, что было в крепости из оружия, снаряжения и различных сокровищ, вышли из ворот, направляясь в широкую степь, а всего их было восемьдесят чернокожих молодцов, подобных львам, укрывшимся среди тростников. И они двинулись в путь по горам и холмам, по равнинам и долам. Вахш аль-Фала ехал впереди, подобный яростному льву, справа от него ехал предводитель Садун аз-Зинджи, похожий на разгневанного царя зверей, а слева – Шама, дочь царя Афраха. И все они радовались, потому что миновали заботы и печали, и на сердце у них стало легко, и они ехали по пустыням и пескам, вспоминая о том, что произошло с ними. Вот что было с Вахшем, Садуном и Шамой.

Глава восьмая

А царь Афрах и проклятый рогач Сакрадион поеле отъезда Вахш аль-Фала к Садуну каждый день выходили за стены города и шли по степи до полудня, пока не наступала жара, а потом возвращались в город. И вот однажды они вышли, как обычно, за стены, и царь Афрах сказал мудрецу Сакрадиону:

– О великий мудрец нашего времени, как ты думаешь, что там произошло между Вахшем и этим чернокожим разбойником Садуном?

А Сакрадион ответил:

– Садун давно убил его, и он испил чашу гибели и умер. Не надейся, о царь, он не вернется домой, и ты его больше не увидишь.

Пока они так разговаривали, в степи поднялась пыль, затмившая свет солнца; когда же мгла рассеялась, перед глазами царя и советника предстали могучие мужи, опоясанные острыми мечами, с длинными копьями в руках, скакавшие на породистых конях. В передних рядах виднелся всадник в стальных доспехах, который на целый локоть возвышался над всеми остальными и был подобен горной вершине или скалистому утесу. А рядом с ним ехал закованный в броню и облаченный в кольчугу безбородый юноша, и лицо его сияло и сверкало из-под завесы шлема, подобно извлеченному из ножен мечу или полной луне. Так они скакали по степям и холмам, а за ними следовали восемьдесят чернокожих рабов верхом на стройных, как газели, конях, и всадники эти казались гордыми орлами.

А эту пыль подняли своими копытами кони Вахша, рыцаря из рыцарей, предводителя Садуна аз-Зинджи и его чернокожих рабов, – ведь мы уже рассказали, о благородные господа, о том, как они отправились в путь и шли по степям и холмам, пока не встретились с царем Афрахом и проклятым Сакрадионом. И когда пыль осела, царь Афрах стал всматриваться в подъезжавшего к нему Садуна, который был на локоть выше всех остальных. Узнавши Садуна, царь Афрах встревожился и, обратившись к мудрецу Сакрадиону, вскричал:

– О Сакрадион, вот что навлек на нас твой совет!

– А что такое? – спросил тот, и царь Афрах сказал:

– Смотри, ведь это едет к нам обезумевший от гнева Садун! Я думаю, что, когда Вахш аль-Фала явился в его крепость и предстал перед ним, Садун спросил его, зачем он прибыл, и Вахш рассказал ему обо всем и открыл, что его послал царь Афрах, повелев свести Садуна в могилу, разлучив его душу с телом, отрубить ему голову и привезти ее как выкуп за Шаму. Наверное, Садун тут же убил Вахша, дав ему испить чашу гибели, а теперь сам едет к нам, чтобы разрушить наши дома и опустошить наши края, перебить наших воинов и рыцарей, потому что я знаю, как этот чернокожий силен и своенравен; он из тех, у кого не попользуешься огнем, и кто не даст обидеть своего соседа. И люди его тоже бесстрашные герои, они не думают о смерти и не страшатся гибели.

Сказав это, царь Афрах повернул своего коня и пустился в бегство, а за ним помчался и Сакрадион, и все воины, которые сопровождали царя, также поскакали к городу. И когда они добрались до ворот города и вошли в него, царь приказал закрыть ворота и снарядить оборону. Воины поднялись на стены и стали готовиться к осаде, складывая камни и куски скал, а старые и малые плакали и кричали, думая, что им не избежать беды и гибели от рук этого могучего рыцаря.

Через некоторое время к городу подъехал Садун, а Вахш скакал рядом, беседуя с ним, пока они проезжали по пустыням и степям. А царевна Шама, когда они приблизились к городу, поспешила к себе в покои и прибыла на место раньше своих спутников, чтобы никто из ее родичей не проведал об ее отсутствии. И когда царь Афрах увидел, что всадник рядом с Садуном – Вахш аль-Фала, он обрадовался и развеселился, освободившись от заботы и печали. Он крикнул своим слугам:

– Откройте ворота, о люди, ведь это едет Вахш аль-Фала, победитель героев!

Тут и мужи, и юноши опрометью бросились открывать ворота, обрадованные тем, что они видели и слышали.

Тогда Вахш аль-Фала и Садун, а за ним восемьдесят чернокожих рабов въехали разом в ворота, и все жители города – женщины и дети, юноши и старцы, мальчики и девушки, мужи и храбрецы – все вышли на улицу, чтобы посмотреть на Садуна аз-Зинджи и его чернокожих рабов, потому что вести о них распространились в стране эфиопов и суданцев и во всех окрестных краях. Садун ехал, глядя то направо, то налево, а люди толпились вокруг него, толкая друг друга от страха, и расступались перед ним, дивясь его огромному росту и силе. А когда они приблизились к дворцу, царь Афрах радостно встретил их, приветствовал и приказал им сесть. Вахш аль-Фала повиновался царю и сел, а Садун и его люди продолжали стоять. И царь Афрах спросил Садуна:

– Почему ты не садишься, о храбрец?

И Садун ответил:

– Как же я могу сесть, когда ты послал ко мне Вахша, повелев ему убить меня и лишить жизни. Зачем ты это сделал? Неужели мир показался тебе тесен и ты не нашел другого выкупа за твою дочь царевну Шаму, кроме моей головы и гибели моей?

И царь Афрах сказал ему:

– О великий герой, которому не было равных во все времена, мне не нужна твоя голова, о рыцарь из рыцарей!

И царь Афрах стал рассказывать Садуну, как все произошло, показывая ему знаками, что всему виною мудрец Сакрадион, брат проклятого Сакрадиса. Но Сакрадион сказал:

– Мы оба согласились на этот выкуп, и получили его от Вахша.

Затем, обратившись к царю Афраху, Сакрадион вопросил:

– О великий царь нашего времени, что это за знаки ты делаешь, это на меня ты указываешь?

И царь воскликнул:

– О мудрец, я не хочу умереть один за это недостойное дело, пусть мы оба поплатимся за него!

Тогда коварный и лукавый Сакрадион обратился к Садуну с такими словами:

– О великий царь нашего времени, мы сделали это только для того, чтобы заставить тебя прийти к нам сюда, привлечь тебя и сделать нашим другом, потому-то мы и выбрали для Вахша такой выкуп!

Потом Сакрадион взял Садуна за руку и усадил его рядом с собой, и они провели некоторое время, беседуя друг с другом, пока не поспела еда.

Рабы и слуги принесли угощение, все стали есть, пить, наслаждаться и веселиться, и грустные думы оставили их. Затем царь Афрах приказал своим хаджибам отвести всем покои во дворце, но Садун сказал:

– О доблестный царь, мы хотим ночевать только в наших шатрах, там, за стенами города среди степей и холмов, нам будет спокойнее.

Царь Афрах согласился на это и приказал своим рабам и слугам перенести шатры за городские степы и установить их среди пустынь и песков, а для Садуна поставили огромный и великолепный шатер, который стоил тысячу динаров и был предназначен для великих царей, владетелей городов и обширных земель. После этого Садун встал и попросил разрешения удалиться, а Вахш аль-Фала сказал царю:

– О великий царь, я хочу ночевать вместе с моим другом, любимцем и товарищем Садуном в его шатре, среди степей и холмов.

– Делай, что хочешь, мы не будем противиться твоему желанию, мы твои слуги и рабы, – ответил царь.

Так Садун, его люди и доблестный герой Вахш аль-Фала поселились в шатрах. Каждый день они все отправлялись в диван, садились среди рыцарей и беседовали с прославленными храбрецами. И однажды Садун, обратившись к Вахшу, спросил:

– Когда же ты велишь отпраздновать свадьбу, о господин мой?

– Завтра утром я потребую Шаму в жены, – ответил тот.

Прошла ночь, а когда Аллах ниспослал утро и мир засиял в лучах зари, собрался диван царя Афраха, и Вахш аль-Фала обратился ко всем присутствующим с утренним приветом. Царь Афрах приветствовал гостей и попросил их сесть. Они поклонились и уселись все, кроме Вахша, который продолжал стоять, вместо того чтобы сесть, как обычно. Тогда царь Афрах окликнул его:

– Почему ты не садишься, о сын мой?

– Я не сяду до тех пор, пока ты не выполнишь мое желание, – отвечал Вахш.

– А каково твое желание? – спросил царь. И Вахш аль-Фала сказал:

– О великий царь нашего времени, я прошу в жены царевну Шаму, прекраснейшую из женщин.

Тогда царь Афрах повернулся к мудрецу Сакрадиону и спросил его:

– А что ты, о мудрец, думаешь об этом деле?

– Дай мне поговорить с ним, и я отвечу ему, – сказал Сакрадион. Он немного помолчал, а потом повернулся к Вахшу и начал: – О герой из героев, мы просили у тебя выкуп за невесту, и ты дал нам этот выкуп, и мы его приняли, отныне Шама принадлежит тебе, а ты принадлежишь ей, как повелось среди людей. Но все же тебе придется еще кое-что сделать, о доблестный герой.

Услышав эти слова, Вахш аль-Фала подумал было, что он уже достиг цели, и произнес:

– Ну что же, о великий мудрец нашего времени, требуй от меня чего угодно, даже такого дела, которое оказалось не по силам великим царям нашего времени.

Тогда Сакрадион сказал:

– Я прошу тебя принести свадебный подарок невесте.

– А какой подарок ты просишь?

– Принеси нам Книгу Нила, о славный царь, и это будет свадебный подарок для Шамы, ведь она прекраснейшая из женщин, и всякий подарок для нее мал, рыцарь из рыцарей, – ответил Сакрадион, а Вахш аль-Фала спросил:

– Где же находится эта Книга?

И Сакрадион ответил:

– Этого я не знаю, но клянусь звездой Зухаль на небесах и светилами на их кругах, свадьбы не будет, пока ты не принесешь мне эту Книгу.

– А зачем тебе нужна эта Книга, и какую пользу принесет она в этих землях и краях? – спросил Вахш.

И Сакрадион ответил:

– О достойный герой и славный господин, тот, кто овладеет этой книгой, станет властелином всех земель эфиопов и суданцев, а они станут его слугами и рабами, цари этих стран будут приносить ему дань, и он будет править всеми царями своего времени.

И Вахш аль-Фала отвечал: «Слушаю и повинуюсь!» – а потом поклялся самыми страшными клятвами, что если он не достанет Книгу Нила, то Шама будет запретна для него на все годы и времена.

Затем диван разошелся, и каждый отправился по своим делам. Садун уселся в шатре, Вахш аль-Фала – с ним рядом, а чернокожие рабы стали перед ними. И обратившись к Вахшу, Садун спросил его:

– О господин мой, зачем ты пообещал исполнить то, к чему нет никакого пути, ни легкого, ни трудного? Ты не знаешь даже, в каких местах находится эта Книга, в долинах или в горах. Теперь ты сам сделал запретной для себя Шаму, дочь царя Афраха. Давай захватим ее и уйдем своей дорогой! Мы поедем с ней в мою крепость, ты будешь жить у меня, и если весь мир соберется против нас, все равно никто никогда не узнает, где мы, и к нам не проникнет никакой враг – ни пеший воин, ни всадник.

Но Вахш аль-Фала, услышав от Садуна подобные слова, огорчился и опечалился и, обратившись к предводителю, ответил:

– Горе тебе, Садун, что ты говоришь? Боже сохрани, чтобы я взял Шаму не по закону! Она станет только моей законной женой. Никогда больше не говори этого, я выполню все, что обещал, хотя бы мне пришлось испить чашу гибели!

И они говорили о том, что произошло с ними, пока сон не вступил в свои права, смежая усталые веки.

Тогда Вахш аль-Фала встал, вернулся во дворец и вошел в покои, которые были отведены ему. Он уже хотел лечь, как вдруг появилась Шама. Она приветствовала его и поцеловала ему руки, плача и грустя, а потом печально сказала:

– Ты сделал меня запретной для себя, о великий рыцарь нашего времени, на долгие годы и вечные времена!

И Вахш ответил:

– Не бойся, свет моих очей, жизнь души моей, ты еще увидишь меня, и мы поженимся.

Но Шама сказала:

– Как же ты принесешь Книгу Нила, ведь тебе неизвестен путь к ней, о украшение рыцарей! Лучше забери меня, давай уедем отсюда, остановимся где-нибудь и проживем там до самой смерти.

Но Вахш воскликнул:

– Я не сделаю этого, хотя бы мне пришлось осушить чашу гибели!

– Если ты не сделаешь этого сейчас, то потом раскаешься, но будет поздно, – сказала Шама, но Вахш ответил:

– Мы, арабы, исполняем то, что обещали, и прощаем того, кого победили. Если мы сказали «да», то не говорим потом «нет», а если сказали «нет», то не говорим потом «да».

Когда Шама услышала слова Вахша, она опечалилась и огорчилась. Слезы потекли по ее щекам, и, прощаясь с женихом, она сказала печальные стихи про свою любовь, так что страсть и горе Вахш аль-Фала разгорелись еще сильнее, и он, прощаясь с Шамой, тоже сказал горестные стихи о любви и о разлуке.

Затем они простились друг с другом, плача от боли, которую им причиняло расставание, и Шама ушла, оплакивая свое горе. В эту ночь Вахш аль-Фала не ел и не пил и глаз не смыкал. А под утро он встал, оседлал коня, надел свои воинские доспехи, снарядился и отправился в путь во мраке ночи по пустыням и степям, по равнинам и горным тропам, не ведая, куда держит путь, и не разбирая дороги.

Когда же утро осветило землю, Вахш все еще ехал по диким степям без дороги, направляясь куда глаза глядят. Так он ехал день, ехал второй и третий, питаясь степными травами и утоляя жажду водой из источников. Проехал он шестьдесят дней по безлюдным степям и горячим пескам, не встретив никого по пути. Наконец он увидел высокую гору, вокруг которой раскинулся зеленый луг, ласкавший взор. На том лугу росли развесистые деревья с гибкими ветвями, под ними журчали ручьи с прозрачной водой, птицы пели и ворковали, прославляя творца. А на склоне горы Вахш аль-Фала увидел келью и направился к ней, говоря себе: «Может быть, я найду здесь что-нибудь полезное».

Остановившись у дверей кельи, Вахш услышал человеческий голос, читавший молитвы. Это его успокоило, но все же он не знал, кто там, человек или джинн. Подойдя ближе, Вахш крикнул:

– Мир тебе, о живущий здесь, кто бы ты ни был! Я рад тебе, потому что никого, кроме тебя, не встретил в этих долинах и степях.

И вдруг голос сказал:

– Мир тебе, милость и благословение Аллаха, добро пожаловать, царь земли йеменской, повелитель стран, городов и земель! Ты тот, кто повернет Нил из земли эфиопов к селениям и городам Египта, правитель Саны, Адена, эфиопских пустынь и плодородных долин, защитник всех обиженных, царь Сайф сын царя Зу Язана! Сойди же с коня, привяжи его у кельи под сенью скал и войди ко мне сюда, о великий царь нашего времени, я хочу насладиться беседой с тобой и избавить тебя от бедствий и тягот долгого пути. Ты утомился, ведь ты едешь уже полных два месяца.

Услышав эти слова, Вахш аль-Фала сказал:

– О дядюшка, к кому это ты обращаешься? Мое имя среди людей – Вахш аль-Фала.

Но голос ответил:

– Ты сказал правду, о великий царь нашего времени, но знай, что этим именем назвал тебя царь Афрах, а твое подлинное имя – Сайф, то есть Меч, это имя ниспослано тебе богом.

Поверив этим словам, Вахш аль-Фала спешился, расседлал коня и оставил его пастись в этой широкой долине. Затем он вошел в келью и увидел, что она красиво убрана, а человек, который молился, встал и сказал ему: «Добро пожаловать».

Вахш аль-Фала подошел к нему, поцеловал руку и всмотрелся в его лицо. Он увидел, что отшельник смугл, высок ростом и худощав. А имя этого отшельника было шейх Джияд.

Шейх Джияд рассказывает Сайфу о его происхождении и советует принять ислам – единобожие. Сайф ибн Зу Язан обращается в ислам, и шейх Джияд обещает помочь ему. Сайф проводит ночь в келье шейха Джияда.

А наутро шейх Джияд сказал:

– О царь Сайф, сын мой, вставай и собирайся в путь, уповая на Аллаха, и бог поможет тебе и дарует победу. А коня своего оставь здесь, он тебе не понадобится. Поднимись на эту гору, а потом спустись по другому ее склону. Там ты увидишь быстро текущую реку. Оставь ее слева, а сам иди направо. Когда почувствуешь жажду – пей воду из источников, а когда почувствуешь голод – ешь растения и травы. Через три дня пути ты спустишься в широкую равнину и увидишь море, которому нет ни конца ни края. Как дойдешь до морского берега – остановись и жди захода солнца. В это время из моря выходит огромное морское чудовище. Так вот, знай, о сын мой, это чудище всегда движется по морю вслед за солнцем. Когда солнце восходит на востоке, чудовище поворачивает на восток и плывет к солнцу, потому что хочет его поймать, но догнать не может. А когда солнце склоняется к западу, чудище поворачивает в другую сторону, стремясь догнать солнце и схватить его пастью, но ему никак не удается это сделать. Тогда разъяренное чудище ударяет головой о землю, так что голова зарывается в песок, и засыпает, и спит до восхода, а на заре просыпается и, увидав, что солнце показалось на востоке, вновь пускается в погоню и кружит по морю, пока солнце не зайдет. Так вот, когда ты увидишь, что чудище зарылось головой в землю и уснуло, влезай ему на голову или на спину, куда захочешь, – оно такое огромное, что даже если ты ступишь ему на глаз, оно этого не заметит. Это чудище доставит тебя на другой берег: ведь если ты хочешь получить то, чего ищешь, тебе обязательно надо переправиться через море, а это можно сделать только при помощи чудовища. Когда же ты попадешь на другой берег, ты увидишь ту, кто ожидает тебя, по воле могучего и славного царя.

Тогда царь Сайф спросил:

– О господин мой, кто же ожидает меня там?

И шейх Джияд ответил ему:

– Не бойся, от нее тебе не будет вреда, и если бы я не знал, что великий и славный Аллах вершит судьбы по своей воле и желанию, я бы рассказал тебе сейчас, что сделает мудрая Акиса и что произойдет у тебя с ее дочерью Тамой, которая станет твоей второй женой, и с Шамой, твоей первой женой. О сын мой, тебе придется сражаться с неверными, и, когда ты вступишь в битву с ними, взывай к Аллаху – всевышнему царю, чтобы он помог тебе и ниспослал тебе победу над врагом своим благословением и чудом своего имени.

И Сайф спросил:

– Что же мне говорить, дядюшка, если я попаду в беду?

– Говори: «Аллах велик, Аллах велик!» Бей врагов острым мечом и ищи себе победы и славы! – отвечал отшельник, и Сайф поверил его словам. Они провели вместе вторую ночь, а когда мрак покинул землю и на смену ему пришел светлый день, шейх сказал:

– О сын мой, отправляйся, и да благословит тебя Аллах!

Тогда Сайф простился с шейхом Джиядом и отправился в путь по степям и пескам.

А до этого Сайф снял с себя воинские доспехи и броню и оставил коня у кельи шейха, который сказал ему: «Оставь все это здесь и не беспокойся ни о чем, все это будет у меня, а Аллах, милостивый и милосердный, дарует пищу и мне, и твоему коню». Сайф ибн Зу Язан подивился тому, сколь тверда вера шейха, а потом оставил его и отправился в путь, как мы уже говорили.

Три дня он шел по берегу реки, а на четвертый день вечером вышел на широкую равнину, о которой рассказывал шейх Джияд. Тогда Сайф посмотрел на море, но противоположного берега не увидел, так далеко до него было. И он сказал себе: «Интересно, где же это морское чудище, о котором говорил мне шейх-отшельник?» – и сел на берегу, а потом совершил омовение и молитву, как учил его шейх. Он и не заметил, как появилось чудовище, а было оно такое огромное, что, глядя на него, казалось, будто это гора. Подплыв к берегу, разъяренное чудовище подтянулось и выбросилось на землю, так что половина его тела оказалась на суше, и если бы в этом месте находился укрепленный город, оно разрушило бы его своей тяжестью.

Увидев это огромное и устрашающее чудовище, Сайф воззвал к всевышнему и притаился, а тем временем чудовище изо всех сил билось головой о землю, а потом зарыло голову в песок и, утомленное, уснуло тут же на месте. Сайф видел все это, и, когда чудовище сковал сон, он встал и, взобравшись к нему на спину, как на высокую гору, уселся между его чешуей.

А когда наступило утро, чудовище проснулось, повернуло голову к другому берегу и двинулось туда вплавь, гонясь за солнцем, как обычно. Когда же оно достигло противоположного берега, Сайф спрыгнул на землю, отбежал в сторону, а потом оглянулся и увидел, что чудище бьется головой оземь. Тогда Сайф оставил его и пустился в путь по степям и холмам.