Текст книги "Давид Сасунский. Армянский эпос в пересказе Сергея Махотина"

Третье испытание

Царь каджей собрал своих слуг. Объявил им:

– Кто яблоко золотое украл и яхонт из пасти вишапа похитил, тот казни достоин! Только никто из людей моей страны не смог бы этого сделать. Значит, чужеземец проник в Медный город! Ступайте! Все дома в городе обойдите, чужеземца ищите, ко мне его доставьте!

По всему городу начали рыскать слуги царя, все дома обыскивать. Зашли и на постоялый двор. Спрашивают старого армянина:

– Отвечай, старик! Не спрятался ли у тебя этой ночью человек из чужой земли?

Не захотел тот Санасара выдавать.

– Нет, – отвечает, – этой ночью никто сюда не заходил.

– А это кто у тебя сидит? Не чужеземец?

– Да нет, это юноша один, – отвечает старик. – Этой ночью он в комнате со мной спал, никуда не выходил.

– Эй, дедушка, – подал голос Санасар. – Почему ж ты говоришь, что нет чужеземца? Я ведь из чужой земли приехал.

– Молчи! – зашептал ему старик. – Не то схватят тебя и убьют.

– За что же меня убивать? – громко удивился Санасар. – Эй, люди! Я – чужеземец. Что вы ещё хотите узнать?

Оглядели царёвы слуги Санасара с ног до головы. Невольно залюбовались им. Стоит перед ними юноша стройный, пригожий, на щеках румянец играет.

– Нет, – говорят, – не тебя мы ищем. Этой ночью кто-то золотое яблоко царской дочери украл. Теперь видим, что не ты.

– Не это ли? – спросил Санасар.

Сунул он руку за пазуху и достал золотое яблоко.

Ахнули слуги!

– Что ж, – говорят, – собирайся, должен ты с нами пойти. Объявлен ты узником царя каджей!

Удивился Санасар:

– Узником царя, говорите? Какого такого царя? Не привык я без боя узником быть. Так и доложите вашему царю.

Побежали слуги в царский дворец. Передали царю слова Санасара. Задумался тот. Сказал себе:

– Чужеземец-то не робкого десятка! Если рассудить, всё, что он совершил, он ради моей златовласой дочери совершил. Может, и впрямь достоин он её? Но прежде я его должен испытать.

А Санасар вскоре сам во дворец пришёл. Перед царём каджей предстал.

Говорит ему царь:

– Так вот ты каков, храбрец! Слушай же! Если ты без обмана золотое яблоко снял, должен суметь и обратно его положить. Сделай это на глазах у всех. А не сумеешь – велю тебя казнить.

Вскочил Санасар в седло. Разогнал коня, и взвился тот до верхнего столба над дворцовыми воротами. Вынул Санасар из-за пазухи золотое яблоко и на место его положил. Назад до земли Джалали целый час летел.

Вновь предстал Санасар перед царём каджей.

– Хорошо! – сказал царь. – Первое испытание ты выдержал. Только не твоя в том заслуга, а коня твоего. Погляжу, выдержишь ли второе испытание? Хочу, чтобы ты палицу, которую на землю метнул, обратно на башенную кровлю забросил. А не забросишь – велю тебя казнить.

Поднял Санасар тяжёлую палицу, повертел её в руках да и швырнул вверх. Обрушилась палица на кровлю башни, всю до основания башню разрушила.

– Да, силы тебе не занимать, – промолвил царь каджей. – Выдержал ты второе испытание. Вот тебе третье. Есть у меня шестьдесят пахлеванов. Чтобы силу их буйною укротить, я их закованными в темнице держу. Если одолеешь всех пахлеванов – отдам за тебя мою дочь. Ну что, выпускать их из темницы? Или передумаешь?

– Скажи, государь, – спросил Санасар. – С каждым отдельно я должен биться или разом со всеми?

– Да что ты, Санасар! – засмеялся царь каджей. – Я же не изверг какой! Если всех выпущу, от тебя и мокрого места не останется! Бейся с каждым порознь.

Подумал Санасар: «Обещал я Багдасару через три дня вернуться. А если с каждым из пахлеванов биться начну, целых шестьдесят дней пройдёт!..»

– Выпускай, – говорит, – всех сразу. Нет у меня времени с каждым биться.

Царь ушам не поверил:

– В своём ли ты уме, Санасар! Да они растопчут тебя!

– На то воля Божья, – ответил Санасар. – Только не могу я шестьдесят дней на чужбине оставаться.

Отворил царь темницу, освободил шестьдесят пахлеванов. А Санасар вышел в широкое поле, обнажил Молнию-Меч и Ратный Крест на помощь призвал.

Двинулись пахлеваны на Санасара. Мычат, как буйволы, подступают к нему со всех сторон. Краешком глаза заметил он, что распахнулось в башне окно. Встала у окна Дехцун-Цам, на Санасара с тревогой глядит.

И тогда врезался он в самую гущу врагов. Засверкал на солнце Молния-Меч. Разит пахлеванов одного за другим. Те даже приблизиться не могут к Санасару.

Вечер наступил, а бой всё кипит. Двадцать пахлеванов безголовые лежат. Остальные сорок ночь торопят. Надеются в темноте нанести Санасару смертельный удар.

Ночь настала, но не стихает бой. К утру ещё десять пахлеванов убил Санасар.

И Дехцун-Цам не смыкает глаз, следит за жестокой битвой. Всё милее её сердцу храбрый юноша из далёкого Сасуна. И рада бы ему помочь, да лишил её Санасар колдовских чар.

Дрожит земля. Далеко окрест разносится шум битвы. Ещё десять пахлеванов убил Санасар, двадцать осталось. Но уже истекает третий день, как выехал он из Сасунской крепости. Вокруг него обезглавленные трупы лежат. Сам он по колено в крови. Немеет могучая рука, еле удерживает Молнию-Меч. Двадцать пахлеванов всё ближе подступают к Санасару, а он уж не в силах их поразить, лишь крепкий щит отражает удары чужих мечей…

Багдасар спешит на выручку

Утром проснулся Багдасар и взглянул на кольцо Санасара. Вчера ещё золотом отливало кольцо, а нынче потускнело, почернело на пальце. И спохватился Багдасар, что четвёртый день пошёл с тех пор, как брат в Медный город уехал.

– Коня мне! – закричал и побежал к Цовинар-хатун. – Матушка! Санасар наш в беде! Поскачу к нему на выручку!

Испугалась Цовинар, захлопотала. Хотела сыну хлеба в дорогу дать, а тот уже вскочил в седло. Перекрестился, пришпорил коня и помчался, как стрела, вслед за братом, в страну каджей.

Не щадит коня Багдасар, торопит, передохнуть не даёт, бьёт его по взмыленным бокам. Вдруг преградило ему дорогу стадо овец. Могучий пастух появился, взял коня под уздцы.

– Утомился твой конь, странник. Да и тебе не мешает отдохнуть. Присядь, поешь, молока моего отведай.

– Да ты что! – закричал на него Багдасар. – Мой брат умирает, а ты мне про какое-то молоко! А ну, прочь с дороги!

– Нет, – отвечает пастух. – Тех, кто от моего угощения отказывается, я дальше не пропускаю. Или слезай с коня, или назад поворачивай.

Подумал Багдасар: «Без боя не пропустит меня пастух. Лучше уж я молока выпью, быстрее будет, чем биться с ним».

Слез с коня Багдасар. А пастух тем временем нацедил полное корыто овечьего молока. Подвинул его Багдасару. «Пей на здоровье», – сказал и пошёл к своим овцам. Обошёл вокруг стада семь раз, и тогда крикнул Багдасар:

– Эй, пастух! Прими свою чашу. Спасибо за угощение!

Подошёл пастух. Увидел, что всё до капли выпил Багдасар и даже корыто опрокинул. Сказал ему:

– Я тебя сразу узнал. Уж очень ты лицом на брата похож. Брат твой в семь раз тебя сильней, но и ты не слаб. Поспеши к нему! Сорок пахлеванов он одолел, а двадцать для тебя оставил. Возвращайтесь с победой оба!

Дальше помчался Багдасар. Доскакал наконец до стен Медного города. Увидел сорок дряхлых старцев, обросших седыми бородами. Поздоровался:

– Привет вам, уважаемые!

– Здравствуй, юноша, – ответили старики. – Садись вместе с нами. Ничего, что мы стары, а ты молод. Завтра не будет меж нами различья.

А один из них вздохнул:

– Эй-вах! Ещё один безумец по собственной воле в расставленные сети плывёт.

– Послушай, дед! – обратился к нему Багдасар. – Не видел ли ты брата моего? Не проезжал ли он здесь?

Ответил ему старик:

– Вчера… Или нет, дай вспомнить, позавчера был здесь один удалец. Пожалуй, ещё удалее, чем ты. Потом услыхали мы, земля задрожала, мечи зазвенели… А нынче всё успокоилось, опять тихо стало.

Вскричал Багдасар:

– Горе мне! Это ведь мой брат с пахлеванами бился! Если не слышно больше его меча, значит, убит мой брат!.. Клянусь, что отомщу за него! Весь этот город разнесу, камня на камне не оставлю!

Поворотил он коня в одну сторону, в другую – нет нигде городских ворот. «Будут же вам ворота!» – разозлился Багдасар. Размахнулся и пробил тяжёлой палицей городскую стену. Въехал в образовавшуюся брешь и дальше поскакал.

Увидел в башенном окне девушку, спросил на ходу:

– Скажи, где пахлеваны сражаются?

– По ту сторону города, – указала девушка и обрадовалась. То Дехцун-Цам была, и догадалась она, что брат брата примчался выручать.

Проскакал Багдасар Медный город насквозь, вторую брешь в стене палицей пробил и выехал в широкое поле. Крикнул:

– Эгей! Жив ли ты, Санасар? Слышишь ли меня?

А Санасару уже кровь заливает глаза. Не видит он ничего, отбивается наугад.

– Эгей, Санасар! – снова крикнул Багдасар. – Дай и мне немного повоевать!

Налетел он на пахлеванов. Стал крушить их тяжёлой палицей. Ни один не смог против его ярости устоять.

Подбежал Багдасар к брату. Вытащил его из глубокой крови. Отвёл Санасара к ручью, обмыл ему лицо, раны перевязал. Вернулись силы к Санасару. Очнулся он и схватился за меч. Затем огляделся и спросил:

– Где же пахлеваны? Двадцать их ещё оставалось…

– Пахлеваны? – потупил голову Багдасар. – Я подумал, что ты их для меня приберёг. Вот и не оставил ни одного. Ты уж не сердись на меня, брат.

Взглянули они друг на друга, захохотали и крепко обнялись.

В зелёном городе

Предстали Санасар и Багдасар перед царём каджей.

Сказал царь:

– Раз вы вместе одолели всех пахлеванов, вместе должны и последнее испытание выдержать. Отправляйтесь в Зелёный город. Что вам свершить предстоит, на месте узнаете. Обратно вернётесь – отпущу с вами мою дочь.

И приехали они в края безводные, пустынные, выжженные горячим солнцем. Вошли в город. Постучали в один дом. Открыла им дряхлая старуха.

– Бабушка, странники мы, – сказали братья. – Не приютишь ли нас?

– Отчего же не приютить, раз гостей мне Бог посылает. Входите, живите сколько хотите. Детей у меня нет. Будьте моими детьми.

Заночевали братья.

Утром говорит Санасар:

– Как ты думаешь, зачем царь нас в этот город отправил?

– Не стоит, брат, голову ломать, – отвечает Багдасар. – Пойдём побродим, осмотримся, на Бога положимся – а там будь что будет!

Оставили они коней. Велели старухе оружие их спрятать да приглядывать за ним. И пошли бродить по городу.

Подошли к царской конюшне, остановились у входа. Вышел к ним конюший, спрашивает:

– Откуда вы, молодцы?

– Странники мы, – отвечают братья.

– Поработать не хотите? Мне как раз конюхи нужны.

– А что делать нужно?

– Стойла очистить, лошадей поскрести. Умеете?

– Умеем.

Дал конюший братьям лопату, метлу, указал, где скребницы лежат, и ушёл. Багдасар взял лопату, Санасар метлу. Не испугались они чёрной работы, вычистили стойло. Направился Санасар к полке, где скребницы лежат. Взял одну – развалилась скребница в его руке. Другую взял – то же самое. Огляделся и увидел медную колоду с ячменём. Высыпал Санасар ячмень, взял колоду и давай ею лошадей скрести. Как проведёт колодой вдоль хребта, всю шкуру от гривы до хвоста сдерёт.

Конюший пришёл. За голову схватился, ногами затопал:

– Что вы наделали?

– Как что? Коней поскребли.

Побежал конюший к царю жаловаться. Что, мол, два чужеземца лошадей покалечили, что таких силачей ещё свет не видывал.

Задумался царь. Решил: «Не буду их трогать. Может, завтра они мне службу сослужат».

Воротились братья к старухе. Багдасар просит:

– Бабушка, во рту пересохло. Дай воды попить.

– Нет воды, сынок, – та отвечает. – Ни глоточка нету.

– Как так нет?

– Клянусь тебе, во всём городе нет воды! Когда-то много её было, в каждом дворе зеленели деревья, шелестели прохладными листьями. Оттого и звали наш город – Зелёным. Да и теперь течёт с горы родниковый ручей. Но пришла к нам беда, запрудил его проклятый дракон, не пускает воду в город. Чтоб он нам хоть немного воды давал, чтоб не умер от жажды народ, каждую неделю отводят к чудовищу девушку на съедение. Не далее как завтра поведут к нему приёмную дочь нашего царя. Настала её очередь.

– Бабушка! – воскликнул Багдасар. – Куда же царь-то смотрит! Почему не убьёт дракона?

– Пробовал он, сынок, да ничего у него не вышло. Разметал проклятый всё войско…

Утром разбудили братьев горестные вопли и плач. Пробормотала старуха:

– Видать, на съедение её повели, приёмную дочку-то…

Выглянули братья в окно и увидели длинную процессию. Впереди царь идёт, девушку в чёрном платье ведёт за руку. А девушка красотой с молодой луной схожа!

За ними женщины идут с кувшинами. Чтобы, пока чудовище свою жертву пожирает, успеть воды из ручья набрать.

Выбежали Санасар с Багдасаром из дома, догнали царя с девушкой и рядом пошли.

Взглянул на них царь:

– Что-то я вас раньше не видал. Не вы ли вчера моих лошадей покалечили?

– Эх, царь! – ответили они. – За лошадей нас бранишь, а сам дочь свою на гибель ведёшь! Неужели лошади тебе дороже, чем она?

– Если вы такие храбрецы, – говорит царь, – что ж, сразитесь сами с драконом, попробуйте спасти мою дочь.

– Чем же нам сражаться? Оружия-то у нас нет.

– Оружия у них нет! – усмехнулся царь. – Признайтесь лучше, что от страха у вас душа в пятки ушла!

Сказал брату Багдасар:

– Смотри, вон у того дома два жёрнова лежат. Возьмём их с собой.

Просунули они руки в дыры огромных круглых жерновов и дальше пошли.

А девушку уже привязали к дереву на склоне горы, куда из горного ущелья выползало за очередной жертвой кровожадное чудовище.

– Ничего не бойся, – сказал ей Багдасар. – Никакому дракону нас с братом не одолеть!

– Эй, брат! – окликнул его Санасар. – Ты на вершину горы становись, а я у подножья буду стоять. С двух сторон на дракона нападём.

Вдруг грохот прошёл по горному ущелью. Выполз оттуда чудовищный дракон. Высотой в буйвола, длиной в пять буйволов. Огненную пасть разинул, зашипел, зубами залязгал. Увидел привязанную девушку, змеиным хвостом завилял и пополз к ней.

Онемела та от ужаса. Горькие слёзы потекли по нежным щекам. А чудовище всё ближе, вот-вот набросится на бедную девушку.

Тут швырнул с вершины горы свой жёрнов Багдасар. Ударил огромный каменный круг дракону по спине и проломил ему хребет. А снизу и Санасар свой жёрнов метнул. Попал им в драконью голову, и раскололась проклятая башка, как яичная скорлупа. Вильнул дракон хвостом и испустил дух.

А Санасар с Багдасаром развязали прекрасную девушку. Потом раскидали камни, запрудившие родниковый ручей. И вновь зажурчал весёлый поток, возвращая городу радость и жизнь.

Предстали Санасар и Багдасар перед царём. Взглянул на них царь и произнёс:

– Не знаю, что мне делать с вами? Вчера лошадей моих покалечили. Сегодня опять жалуются на вас. Что унесли вы с собой с маслобойни жернова…

– Эй-вах! – воскликнули братья. – Много мы по свету поездили, много видели царей, но такого, как ты, не встречали! Мы дракона убили, дочь твою от смерти спасли, воду в город вернули, а ты нам про какую-то маслобойню!

– Не гневайтесь, могучие воины, – подали голос крестьяне, которые с жалобой пришли. – Нас тоже поймите. Мы из сил выбивались, коней и буйволов впрягали, чтобы те жернова до маслобойни доволочь. А вы взяли их да и унесли! Как же нам теперь без жерновов?..

Не стали братья спорить и возражать. Пошли, отыскали огромные жернова и вернули на прежнее место.

Вновь царь их к себе зовёт:

– Не сердитесь, молодцы. Должен я за всё, что вы совершили, отблагодарить вас по-царски. Просите, что вашей душе угодно, всё вам отдам.

Подтолкнул Санасар Багдасара: проси, мол, ты.

– Ничего нам не нужно, – сказал Багдасар. – Хотим лишь ту, которую от смерти спасли.

– Подумайте хорошенько. Всё, что ни пожелаете, вам отдам. Хотите коней, золота, камней драгоценных?..

Трижды спросил царь, но больше ни слова в ответ не вымолвил Багдасар.

– Ну, раз молчите, девушка – ваша. Давай, Багдасар, женю я тебя. Большую свадьбу сыграем!

– Нет, – отвечает Багдасар. – Рано мне жениться. Мой старший брат ещё своей свадьбы не сыграл.

Царь всё же обручил Багдасара с девушкой-красавицей, а со свадьбой решено было немного повременить. Девушка в Зелёном городе осталась, а братья поскакали в Медный город. Настала пора царю каджей сдержать своё слово – отдать Санасару свою дочь Дехцун-Цам.

Коварство царя каджей

Царь каджей, как только услышал, что Санасар с Багдасаром дракона убили и обратно скачут, тотчас упрятал Дехцун в высокий замок на белой скале. Приставил к ней сторожа. Сторож тот был не человек, а дэв. Звали его Амдол.

Когда подъехали братья к царскому дворцу, царь на крыльцо вышел и произнёс:

– Я от своего слова не отказываюсь. Только Дехцун здесь нет. Она в замке за городом живёт. Забирайте её. Если сможете!

Сказал брату Санасар:

– Ты оставайся, а я поеду.

– Хорошо, поезжай, – согласился Багдасар. – Я тут присмотрю за царём. Если он опять против тебя недоброе затеет, весь его Медный город разнесу, камня на камне не оставлю!

Сел на своего коня Санасар и пустился в путь.

Увидел сторож, дэв Амдол, что какой-то всадник к замку подъезжает, закрыл громадные ворота и запер их на засов. А сила дэва была в чужом страхе. Чем больше его боялись, тем он сильнее становился.

Подъехал Санасар к воротам. Крикнул:

– Эй, кто тут сторож? Открывай ворота!

Взревел Амдол свирепым голосом:

– Я сторож – дэв Амдол! Убирайся отсюда, букашка, пока не прихлопнул тебя!

Но Санасара так просто не испугать. Разгневался он, закричал:

– Если не откроешь, вышибу ворота! Они уж так тебя прихлопнут, что станешь ты не дэвом, а плоской лепёшкой!

Не услышал дэв страха в голосе юноши и сам так перепугался, что ушла из него вся его сила.

Глянула в оконце Дехцун и увидела Санасара. Сбежала вниз, отодвинула тяжёлый засов, открыла ворота.

Как зачарованный стоит Санасар. Глаз не может отвести от Дехцун-Цам. Во сне она ему красавицей явилась, а наяву оказалась в семь раз красивей.

А девушка тоже им любуется, и смеётся, и плачет:

– Ах, Санасар мой любимый! Зачем послушался меня? Зачем приехал в страну каджей?..

– Я приехал, чтобы в жёны тебя взять, увезти отсюда. Отчего же ты плачешь?

– Оттого что боюсь за тебя. Не выпустит тебя отец из страны. Захочет убить! Нужно ночи дождаться, убежать отсюда, пока все спят.

– Нет, – отвечает Санасар. – Не боюсь я царя. Я все испытания выдержал, не подобает мне прятаться и тайком тебя увозить. Днём поедем! Если согласна, садись на моего коня.

– Как же мне несогласной быть?.. – вздохнула Дехцун-Цам. – Мне теперь без тебя жизни нет, без тебя я умру.

Прыгнула на коня, и понёс их Джалали быстрее ветра. Со всеми, кто ни попадётся навстречу, здоровался Санасар – будь то камень, дерево или куст. Лишь на небо не взглянул. А по небу летела сторожевая птица Дехцун-Цам. Не поздоровался с ней юноша, и закричала та на всю округу: «Караул! Санасар Дехцун украл! Караул! Санасар Дехцун украл!»

От травы – камню, от камня – кусту, от куста – дереву, от дерева – траве эта весть мигом докатилась до Медного города. И вот уже спешно поднялась пешая рать царя каджей. Вот уже вооружённая конница мчится по полю, словно волна ковыля. И если есть счёт звёздам небесным, песчинкам морским, травам земным – то воинам царя каджей счёта нет.

Санасар взлетел на вершину горы, ссадил с коня Дехцун и ринулся навстречу врагам.

Выхватил Молнию-Меч, Ратный Крест на помощь призвал, в битву вступил.

Блистает на солнце Молния-Меч, разит направо и налево царских воинов. А кого из них Меч не достаёт, тех Джалали хвостом сметает, огненным дыханием жжёт, копытами топчет.

Попятились враги, обратились в бегство. А навстречу им другие в панике бегут, озираются в страхе. Бегут от Багдасара, который их от Медного города преследует.

Всё меньше расстояние между братьями. Ищет младший брат глазами старшего брата, а Санасар весь кровью залит, трудно его узнать. Упало сердце у Багдасара. Не отыскал он брата среди сражающихся в широком поле. Неужели убит Санасар?..

Заметил он могучего всадника, который всех вокруг разит, и решил: «Вот кто моего брата убил!» Бросился на него и ударил в грудь тяжёлой палицей.

Покачнулся Санасар, но тут же снова выпрямился в седле.

Размахнувшись, второй удар нанёс ему Багдасар. Едва не вышиб Санасара из седла. Выпрямился тот и воскликнул:

 
– Бог не оставил меня в беде!
С братом моим не пропасть нигде!
Хороший удар! Знакомый удар!
Бить так умеет лишь Багдасар!
 

Услышал Багдасар родной голос, произнёс виновато:

– Прости меня, Санасар! Ты весь в крови, не узнал я тебя. Добыл ли ты невесту себе?

Поскакали они на вершину горы, где ждала их златокосая красавица. Объявил Санасар:

– Брат, вот невеста моя Дехцун-Цам! Дехцун, вот брат мой Багдасар!

Поклонилась Дехцун-Цам до земли, поцеловала руку Багдасару. Воодушевился тот и воскликнул:

– Невестушка! Поухаживай за братом моим – он весь в крови. А недобитая рать – моё дело!

Отбросил Багдасар палицу, схватил длинное копьё и бросился на врага, пешего ли, конного – ему всё одно! На глазах начало таять грозное воинство царя каджей. Лишь мирных жителей не трогал Багдасар и дома их не разрушал.

Примчался к братьям царь каджей. Взмолился:

– Пощадите, сасунские храбрецы! Не убивайте больше моих людей! Что хотите, всё отдам! Хотите, дочь берите, хотите, царство берите!

– Не надо нам твоего царства! – ответили Санасар и Багдасар. – Мы за Дехцун пришли, её и возьмём!