Текст книги "Старт. История успеха SpaceX. Илон Маск и команда"

С воздуха острова выглядели ошеломительно: нитка крошечных жемчужин на фоне бирюзового моря. Атолл Кваджалейн состоит из девяноста с небольшим островков, но их общая площадь около пятнадцати квадратных километров, что примерно в четыре раза меньше площади Манхэттена. Каждый из этих покрытых кораллами островов лишь слегка возвышается над уровнем моря, образуя разорванную цепь, окаймляющую самую большую в мире лагуну.

Армия встретила гостей с распростертыми объятиями. В то время вооруженные силы финансировали около 60 % расходов, связанных с обслуживанием основных полигонов, и ожидали, что управляющие объектами офицеры будут заботиться об остальных 40 % путем заключения коммерческих контрактов. Соленая тропическая среда Кваджа разрушала армейскую инфраструктуру на островах, поэтому Манго и другие офицеры постоянно искали потенциальных арендаторов, которые могли бы платить за эксплуатацию радара, телеметрических систем и всего остального.

«Во время той поездки они действительно устроили нам хороший прием, – вспоминает Чиннери. – Они обращались с нами как с вип-персонами». Несмотря на то что на острове не было ни одного ресторана, кроме армейского кафетерия, офицеры постарались организовать встречу на хорошем уровне. Они накрыли стол скатертями и подавали изысканное угощение на прекрасном фарфоре. Одна из фотографий, сделанных в тот день на пляже, запечатлела довольные улыбки троих слегка обгоревших на солнце сотрудников SpaceX. В рамках этого визита их также пригласили на вертолетную экскурсию, которая, безусловно, была лучшим способом осмотреть атолл, протянувшийся на 437 километров.

Позднее Маск тоже посетил Квадж, чтобы оценить его потенциал, и ему провели такую же вертолетную экскурсию. «Это было похоже на “Апокалипсис сегодня”, – вспоминает он, имея в виду сцену из культового фильма, в которой персонаж Роберта Дюваля руководит атакой вертолетной эскадрильи. – Мы буквально прилетели туда на вертолете Huey времен войны во Вьетнаме. Двери были открыты, не хватало лишь музыкального сопровождения в виде “Полета валькирий”. Тогда я спросил, не было ли у них в этой штуке аудиосистемы».[8]8
  Реж. Ф.Ф. Коппола, 1979.


[Закрыть]

Осматривая острова, сотрудники SpaceX заметили крошечный клочок земли примерно в 32 километрах к северу от Кваджа, который показался им идеальным вариантом для строительства стартовой площадки. Несмотря на то что его площадь составляла лишь 0,032 квадратного километра, что эквивалентно площади двух нью-йоркских кварталов, этого было вполне достаточно. Кроме того, остров отличался идеальным расположением, поскольку на тысячи километров к востоку от него простирался океан. Но самым главным, пожалуй, было то, что он соседствовал с большим островом Мек, который армия использовала как ракетный полигон. Большой катамаран ежедневно перевозил гражданских лиц и военнослужащих между Кваджалейном и Меком, и эта лодка могла бы доставлять сотрудников SpaceX на остров Омелек и обратно.

Оказавшись посреди Тихого океана, Чиннери осознала, что находится очень далеко от континентов. В то время ее не смущала перспектива строительства стартовой площадки в одном из самых отдаленных мест на планете. «Я уже прониклась тем особым духом SpaceX, согласно которому все возможно, – вспоминает она. – На самом деле я думала, как круто было бы осуществлять пуски именно оттуда. Квадж действительно великолепен. Более прозрачной воды я не видела нигде. Лучшего места для плавания с маской и трубкой просто не найти. Однако мне и в голову не приходило, насколько сложно будет доставить туда все необходимое».

И действительно, в 2003 году все это казалось очень далекой перспективой. Позднее компании все-таки удастся построить стартовую площадку в островном раю. И даже вывести малайзийский спутник на экваториальную орбиту. Но не в тот раз. Стартовая площадка, с которой ракета Falcon 1 должна была впервые отправиться в космос, располагалась среди холмов к северу от Лос-Анджелеса, а не среди коралловых рифов Кваджалейна. Итак, сотрудники SpaceX улетели домой в Калифорнию, променяв приливы и волны на автомобильные пробки и напряженную работу.

В начале мая команда SpaceX провела первое статическое огневое испытание на базе Ванденберг, в ходе которого были обнаружены ошибки в программном обеспечении и неполадки в работе приборов. Вторую попытку они осуществили спустя пару недель, после чего переживали неудачу со шнапсом «Гольдшлегер». Теперь проблема была связана с жидким кислородом, которого постоянно не хватало.

Военно-воздушные силы по понятным причинам строго запрещают людям приближаться к ракете, баки которой заполнены горючим и окислителем. Полностью заправленная ракета, по сути, представляет собой бомбу замедленного действия. Поэтому после отключения ее двигателя во время испытаний Чиннери и другие инженеры не могли просто запрыгнуть в машину и рвануть на стартовую площадку, чтобы проверить прошивку бортового компьютера. Вместо этого они должны были сначала слить весь жидкий кислород на расположенный поблизости слой гравия.

Кислород конденсируется в жидкость при очень низкой температуре (–182,9 °C), что лишь слегка превышает температуру поверхности Плутона. Это серьезно усложняет процесс использования и хранения криогенного компонента топлива. Если вы когда-нибудь наблюдали за пуском ракеты, то, наверное, видели клубы белого тумана, образующегося в результате кипения кислорода. Однако, несмотря на сложности, результат оправдывает все. Поскольку газы в жидкой фазе занимают меньше места, криогенный кислород позволяет оснастить ракету более компактными и легкими топливными баками. Кроме того, жидкий кислород является мощными окислителем, при взаимодействии с которым ракетное горючее быстро сгорает с выделением большого количества энергии.

Лишь полностью избавившись от жидкого кислорода, или LOX, как его обычно называют англоязычные ракетчики, в ракете сотрудники SpaceX могли приблизиться к ней. Решив проблему, из-за которой отключился бортовой компьютер, они начинали длительный процесс заправки с самого начала. В то время компания доставляла жидкий кислород к ракете автоцистернами, но из-за выкипания во время его перекачки цистерны хватало лишь на одну или две заправки. Когда Маск позвонил Баззе в то утро в конце мая, он был в ярости. Он сказал, что, если у них снова закончится жидкий кислород, он всех уволит. «Тогда мы решили, что всегда должны иметь под рукой чертову уйму кислорода», – вспоминает Чиннери. С этого момента они следили за тем, чтобы на стартовой площадке находились как минимум две или три автоцистерны на случай необходимости.

Первые трудности вполне понятны. С любой новой ракетой, вне зависимости от того, насколько хорошо она спроектирована, всегда возникают проблемы после того, как отдельные ее компоненты собираются в единое целое. На то, чтобы выявить и решить их, требуется время.

Наконец 27 мая все было готово. В то утро ракету окутал густой туман, но процесс обратного отсчета шел гладко. Когда таймер достиг нуля, ракета загрохотала. Туман и дым от двигателя скрывали часть происходящего, однако в том, что произошло на стартовой площадке в тот день, ошибиться было нельзя. Ракета Falcon 1 впервые ожила. Она горела ярко, громко и жарко.

Правда, без жертв не обошлось. На протяжении нескольких месяцев сотрудники SpaceX пытались прогнать небольшую сову-сипуху, которая обосновалась в газоотводе, куда уходит пламя от ракетного двигателя при сгорании топлива. Когда Merlin заработал, сова вылетела оттуда, но успела получить сильный ожог. Бесстрашная птица оставалась в своем гнезде все утро, несмотря на весьма громкий процесс продувки магистралей ракеты, которая производится перед ее статическим огневым испытанием. Инженеры нашли сипуху на соседнем поле и позвонили в реабилитационный центр для животных.

«Этим бедным девушкам явно было очень жалко сову, и они увезли ее, – рассказывал Том Мюллер, наблюдавший за работой двигателя. – Она выглядела неважно. Во время продувки грохот стоял, как в аду, но сова оставалась на месте. Можно было бы подумать, что она вылетит, как только начнется продувка. Но нет, она держалась вплоть до запуска двигателя».

Команда SpaceX серьезно продвинулась, однако до реального пуска было еще далеко. Несмотря на то что ракета Falcon 1 на испытательном стенде базы Ванденберг выглядела как законченный летательный аппарат, ее вторая ступень представляла собой пустую оболочку. Двигатель второй ступени, предназначенный для работы в космическом вакууме, еще не был готов. Бортовое оборудование ракеты тоже нужно было доводить. Предстояло сделать и многое другое. Однако первое серьезное испытание на стартовой площадке прошло успешно.

Чиннери и остальные сотрудники SpaceX были в восторге, несмотря на сильную усталость, накопившуюся за долгие месяцы решения бесконечных технических проблем. «В тот вечер мы снова решили выпить, но на этот раз чтобы отпраздновать», – вспоминает она. После этой вечеринки в пятницу вечером она вернулась домой и проспала остаток выходных.

Пока небольшая команда SpaceX пребывала в эйфорическом сне, руководство ВВС обдумывало возникшую проблему. Дерзкой компании каким-то образом удалось построить и испытать ракету. А теперь она готовилась пустить ее.

«Сегодня мы преодолели самый важный рубеж на пути к пуску, – сказал Маск после успешного испытания. – Через несколько месяцев мы получим у ВВС разрешение на полеты».

Но не тут-то было.

Отношения с ВВС у SpaceX с самого начала складывались тяжело. Это военное ведомство отличается чрезвычайно негибкой культурой, строгой иерархией и множеством требований. В SpaceX культура была относительно свободной, почти не было иерархии, а формализация требований в основном воспринималась как пустая трата времени. SpaceX стремилась к поставленным целям, а в ВВС работали люди, которым надлежало проверить все, что касается технической и экологической безопасности, прежде чем выдать разрешение.

Таким людям, как Кёнигсманн, который никогда раньше не имел дел с крупными полигонами вроде базы Ванденберг, это казалось одновременно забавным и раздражающим. «Мы с ВВС очень сильно расходились в манере общения и ожиданиях, – вспоминает он. – Над некоторыми из их требований мы буквально хохотали. Наверное, они по-своему смеялись над нами».

Однако к началу 2005 года и компании, и ВВС стало не до смеха. Шотвелл, которая одновременно пыталась заключить с военными контракт на запуск Falcon 1 и успокоить офицеров, отвечающих за безопасность полигона, рассказала об одном визите той весной на базу Ванденберг, который серьезно обеспокоил ее. Во время поездки по полигону с руководством ВВС Шотвелл уловила недовольство сопровождавших ее мужчин. Она почувствовала это не столько по тому, что они говорили, сколько по тому, как они говорили. «По-моему, это было похоже на встречу членов мафии, – вспоминает она. – Всем своим поведением они как бы говорили: “Ничего у вас, ребята, не получится”».

Тем не менее на протяжении 2004-го и начала 2005 года ракетная компания продолжала пользоваться объектами ВВС. Чиннери, которая понимала их культуру лучше остальных, сказала, что, по ее мнению, командование базы просто не верило, что SpaceX удастся так быстро создать и пустить ракету. Они минимально поддерживали компанию и возложили всю бумажную работу на сотрудников второго и третьего звена. Правда, и препятствий не чинили.

Чиннери вспоминала: «Поначалу нашу деятельность не проверяли тщательно. Они просто не верили в наш успех, пока мы не провели статическое огневое испытание. Вот тогда они и очнулись».

У ВВС были основания скептически относиться к громким заявлениям ракетных компаний, поскольку некоторые из них объявлялись раньше на базе Ванденберг. Как и Маск, их руководители говорили о снижении стоимости доступа в космос, создании специальной ракеты для доставки на орбиту небольших спутников и о коренном преобразовании аэрокосмической отрасли с помощью новых и более экономичных технологий. И все они неизбежно терпели крах.

Один из самых запоминающихся эпизодов был связан с американской ракетной компанией Amroc, основанной в 1985 году Джорджем Купманом. Этот видный человек из Южной Калифорнии интересовался многим: от Голливуда и космических путешествий до оккультизма. Во время войны во Вьетнаме он служил аналитиком в разведке, снимал обучающие фильмы для военнослужащих и работал постановщиком трюков для голливудских блокбастеров. Среди его друзей были такие люди, как Тимоти Лири, который пропагандировал использование ЛСД в медицинских целях, и актер Дэн Эйкройд. Благодаря последнему Купман стал постановщиком трюков для фильма «Братья Блюз» 1980 года, в ходе съемок которого ему удалось получить от Федерального управления гражданской авиации разрешение на то, чтобы сбросить поднятый вертолетом «Форд Пинто» с высоты 457 метров на небольшую окруженную небоскребами площадь в Чикаго. Помимо всего прочего, он утверждал, что встречался с Кэрри Фишер.[9]9
  Реж. Дж. Лэндис, 1980.


[Закрыть][10]10
  Американская актриса, которая получила известность благодаря исполнению роли принцессы Леи Органы в киносаге «Звездные войны».


[Закрыть]

После основания Amroc в 1985 году Купман привлек 20 миллионов долларов инвестиций и нанял команду инженеров для разработки инновационного гибридного ракетного двигателя, который использует как жидкие, так и твердые компоненты топлива. По развиваемой тяге около 310 кН он был сопоставим с двигателем ракеты Falcon 1. Выступая на Международной конференции по космическому развитию в 1989 году, Купман говорил то же самое, что и Маск несколькими годами позже.

«Мы хотим снизить текущие затраты на запуск на 90 %, – заявлял Купман. – Мы основали компанию, которая будет заниматься доставкой объектов на околоземную орбиту и обратно, подобно курьерской службе. Наша цель заключается в том, чтобы стать чем-то вроде Federal Express или UPS». Как и Маск, он хотел сделать полеты в космос рутиной, чтобы распространить сферу человеческой деятельности далеко за пределы планеты Земля.[11]11
  United Parcel Service, Inc., или UPS, – американская компания, специализирующаяся на экспресс-доставке и логистике.


[Закрыть]

Джеймс Френч, за два десятилетия построивший блестящую карьеру в Лаборатории реактивного движения НАСА, работая над миссиями «Маринер», «Викинг» и «Вояджер», присоединился к Amroc в качестве главного инженера. Он привел с собой молодого Майка Гриффина – того самого инженера, которому предстояло стать одним из первых советников Маска. Гриффин обналичил часть своих сбережений и переехал на другой конец страны ради работы в Amroc. Какое-то время все были счастливы. Однако постепенно сотрудники разочаровались в Купмане, знания которого в области ракетостроения, как выяснилось, ограничивались владением отраслевым жаргоном.

Без государственной поддержки и личного капитала Купман был вынужден полагаться на средства богатых спонсоров. На встречах с потенциальными инвесторами он говорил, что до пуска ракеты осталось всего шесть месяцев, а затем просил Френча подтвердить его слова. Но инженеру это быстро надоело. «Он все время делал громкие заявления и ожидал, что я их поддержу, – вспоминает Френч. – Я не мог этого сделать, и у нас возникали серьезные споры по этому поводу». После двух лет работы в Amroc Френч и Гриффин ушли из компании.

В конце концов Купман договорился с ВВС и восстановил старую стартовую площадку на базе Ванденберг. Но в 1989 году в возрасте 44 лет он погиб в автомобильной катастрофе. После трагической смерти своего харизматичного основателя компания продолжила работу, переименовав первый испытательный полет в Koopman Express. В начале октября того же года Amroc отсчитывала последние секунды до пуска, однако во время старта клапан магистрали жидкого кислорода открылся не полностью, а при ограниченном количестве поступающего окислителя двигатель не развивает достаточную тягу для взлета. Горящая ракета опрокинулась на стартовую площадку. Компанию Amroc постигла схожая участь. Она похрамывала еще на протяжении нескольких лет, а затем продала свои права на интеллектуальную собственность SpaceDev – дочерней компании Sierra Nevada Corporation.

Когда спустя десятилетие на базе Ванденберг объявился Илон Маск, некоторые из ее старожилов посчитали, что знают, чего ждать от новой частной компании. Много громких разговоров о революции в космической отрасли, демонстрации дорогих автомобилей и неминуемого краха.

В начале 2000-х годов у ВВС, которые намеревались возобновить военную программу космических запусков, тоже были большие планы относительно базы Ванденберг. Несколькими десятилетиями ранее в рамках договора, заключенного при посредничестве Белого дома, который участвовал в оплате расходов на создание шаттла НАСА, президент Джимми Картер приказал ВВС запускать все свои спутники разведки и связи с помощью этого космического аппарата гражданского назначения. Военные были не в восторге от вынужденного партнерства с НАСА, но, повинуясь приказу, постепенно начали отказываться от старых ракет.

В июне 1982 года, в ходе своего четвертого запуска, космический шаттл вывел на орбиту первый военный груз. Принудительное сотрудничество между ведомствами могло продолжаться, если бы не катастрофа космического корабля «Челленджер», случившаяся в 1986 году. Это трагическое событие стало веским аргументом, который позволил военным убедить Белый дом в том, что им нужны собственные ракеты-носители. Генералы утверждали, что не смогут своевременно получать доступ в космос до тех пор, пока НАСА не проведет расследование и не устранит обнаруженные в шаттле недостатки, на что может уйти несколько лет. Кроме того, военному руководству требовались современные космические носители, а не переоборудованные межконтинентальные баллистические ракеты, которые использовались до появления шаттлов. Администрация Рональда Рейгана согласилась, и ВВС начали сотрудничать с крупными оборонными подрядчиками Lockheed Martin и Boeing, чтобы модернизировать семейства ракет Atlas и Delta.

В начале XXI века ВВС наконец получили свои долгожданные современные и мощные носители. В 2003 году компания Lockheed Martin приступила к завершающему этапу разработки новой ракеты Atlas V, для пусков которой в ходе выполнения миссий на полярных орбитах требовалась стартовая площадка на западном побережье. Для этой цели ВВС закрепили за Lockheed большую восточную площадку SLC-3 East, примыкающую к месту, где SpaceX планировала испытать ракету Falcon 1. За пару лет ВВС инвестировали более 200 миллионов долларов в модернизацию существующей мобильной башни обслуживания и кабель-заправочной мачты на стартовой площадке, а также в расширение газоотводного тоннеля. К началу статических огневых испытаний ракеты Falcon 1 ВВС уже практически завершили реконструкцию. И эта площадка была не единственным ценным объектом поблизости от установки SpaceX. Весной 2005 года на расположенную всего в паре километров площадку SLC-4 выкатили ракету Titan IV со спутником-шпионом стоимостью миллиард долларов, который собирались запустить по заказу Национального управления военно-космической разведки США (National Reconnaissance Office, NRO).

В результате, когда SpaceX выполнила все требования, чтобы получить разрешение на пуск своей ракеты Falcon 1, представленные документы словно канули в черную дыру. Их просто не подписали. ВВС оказались перед выбором: позволить новой космической компании пустить непроверенную ракету или защитить свои ценные с точки зрения национальной безопасности объекты от повреждений в случае аварии Falcon 1. Недолго думая, генералы решили отложить пуск ракеты SpaceX до старта ракеты Titan IV со спутником NRO. Однако они не могли назвать точную дату выполнения этой миссии.

В конце мая, на следующий день после успешных статических огневых испытаний, Маск и Базза провели телеконференцию с командующим базой Ванденберг и главой NRO. Официальные лица заявили, что SpaceX может пустить ракету Falcon 1, но только после того, как дорогостоящий спутник-шпион будет благополучно выведен на орбиту.

Решение поставило SpaceX в чрезвычайно трудное положение. Пока ракета Falcon 1 ждала своей очереди, никто не возмещал SpaceX ее расходы. Прибыль компании зависела от запусков. Напротив, когда военные заключали контракт на пуск ракеты Atlas или Delta, компании Lockheed и Boeing подписывали так называемый договор «затраты плюс», в соответствии с которым за любые задержки должно платить правительство.

«Формально нас не выгнали с базы Ванденберг, – вспоминает Маск. – Нас просто заморозили. ВВС не говорили ни “нет”, ни “да”. Так продолжалось шесть месяцев. Ресурсы компании таяли на глазах. Это было похоже на голодание».

Практически с самого начала своего существования SpaceX возлагала надежды на эту стартовую площадку, которая отличалась легким доступом к полярным орбитам и находилась всего в 240 километрах от ее завода. При создании наземных систем SpaceX инвестировала семь миллионов долларов в стартовый комплекс на базе Ванденберг. О возмещении затрат можно было не мечтать. Маску пришлось смириться с потерями. У него все еще оставались средства от первоначальных инвестиций, однако при наличии более сотни сотрудников, которым нужно платить зарплату, SpaceX могла продержаться на плаву еще максимум год. А запуск с базы Ванденберг откладывался на бесконечно долгий срок. Компания, главная идея которой – развиваться как можно быстрее, столкнулась с непоколебимой силой.

Это было несправедливо, но Маск мало что мог сделать. Его компания встретилась лицом к лицу с медлительной бюрократией. ВВС не сказали «нет». Если бы они это сделали, SpaceX могла бы оспорить решение. Однако опротестовывать было нечего. Судебный иск не привел бы к судебному запрету в отношении военных, а благоприятный исход дела спустя многие годы стал бы лишь бессмысленной посмертной победой.

Зная, что он не может ждать, судиться или протестовать, Маск выбрал единственный оставшийся вариант. После телефонного разговора с чиновниками он позвонил Баззе и велел ему собирать вещи и готовиться к вылету на Квадж.

Прошло два года с тех пор, как Чиннери впервые посетила атолл Кваджалейн посреди Тихого океана и пережила сюрреалистический опыт, когда армейские офицеры угощали ее обедом и вином. Теперь далекая цепочка островков оказалась для SpaceX настоящим спасением. На протяжении первой половины 2005 года Чиннери в основном жила на базе Ванденберг. Почти всю вторую половину года ей, Базза и дюжине других инженеров и техников предстояло провести на Квадже, ежедневно добираясь на лодке до острова Омелек. Они работали до изнеможения, строя одну стартовую площадку. Теперь им нужно было построить вторую.

Квадж находился далеко от дома, но, по крайней мере, там не было ни одного чиновника ВВС, который стремился закрыть SpaceX. На Квадже армия ждала их с распростертыми объятиями. Полигон был в их распоряжении.