Текст книги "Пошумим. Как делать хитовые подкасты"

Больше всего раздражает, что нет какой-то ясной формулы: сколько времени нужно потратить, чтобы ваш подкаст был хорошим. Остается признать, что никакой корреляции тут нет. Если идея – говно, то ее не спасет никакое количество времени (но можно убить хорошую идею, если не потратить на нее достаточно времени), – а некоторым просто нужно меньше времени, чем другим, чтобы сделать все классно.

Важно отметить, что есть тысячи подкастеров, которые просто нажимают «запись», говорят определенное время, нажимают «стоп» и выкладывают результат, ничего не изменяя. Но почти все такие подкасты привлекают очень небольшую аудиторию. И знаете что? Это совершенно нормально. Нет ничего плохого в том, чтобы делать подкаст и минимизировать количество возни с ним. Но и не ждите слишком многого.

И раз уж мы заговорили про время, позвольте мне сделать небольшое отступление про длину подкаста. Самый частый вопрос, который мне задавали за последнюю дюжину с лишним лет потенциальные авторы, звучит так: «Сколько должен длиться мой подкаст?» Я слышал этот вопрос тысячи раз.

Если вы задали такой вопрос эксперту по подкастам и он вам что-нибудь ответил, никогда не слушайте советов этого человека. Он идиот. А я дам вам тот же ответ, что и остальным: выпуск подкаста должен быть таким длинным, каким нужно, – но не длиннее. Один из многих плюсов подкастинга для авторов заключается в том, что они больше не рабы верстки. Для людей, которые работают на эфирном радио, верстка – основа основ, но в мире on-demand нет таких жестких ограничений на хронометраж. В этом мире буквально нет никаких правил, и не стоит придумывать собственные, причем довольно тупые, без видимых причин. Я слушал прекрасные выпуски подкастов, которые длились три минуты, и не менее прекрасные, которые – клянусь! – шли четыре с половиной часа. У выпуска должен быть темп и ритм, в нем должна быть ясная идея, и, чтобы донести эту идею до слушателя, нужно потратить столько времени, сколько нужно, но не больше.

Важный момент «Столько времени, сколько нужно, но не больше»: почти любой выпуск подкаста можно сократить на монтаже, чтобы сделать его более плотным и четким. Вы не пожалеете, если потратите время на то, чтобы ускориться там, где нужно, подрезать лишнее и избавиться от того, что явно не работает. То, что в результате у вас останется, будет более ярким и притягательным для слушателя. Если редактура и монтаж удачные, никто этого никогда не заметит; все будут думать, что ваши спикеры, герои, ведущие и журналисты очень умные. Про хорошо отредактированный подкаст слушатели очень часто заявляют: «Они так интересно говорят!» Вам на это наверняка захочется ответить: «Конечно! Мы ведь вырезали все скучное!»

Теперь, когда с этим разобрались, давайте немного поговорим обо всех разновидностях формы… об обеих разновидностях. Сегодня в мире существует больше 700 тысяч подкастов, и все они делятся на две категории: люди болтают и люди рассказывают истории. И все. Если бы мне платили по словам, я бы постарался размусолить тему еще немного, но на самом деле все довольно просто. Любой подкаст попадает в одну из этих двух категорий[28]28
  Раньше я вообще говорил, что категория только одна – люди рассказывают истории, потому что, даже когда люди болтают, они все равно рассказывают истории.


[Закрыть]. У каждой при этом есть три подкатегории.

Люди болтают

– Тирада. Тирада – это когда человек рассказывает о какой-то идее или делится своим мнением. Обычно этот человек известный интеллектуал, знаменитость, заметный голос в какой-то сфере или представитель определенного мировоззрения, хотя иногда это обычный человек, которому просто нужно выговориться. Тирада – односторонний разговор звезды подкаста с аудиторией. Иногда в таком подкасте может быть декоративный собеседник – гость, соведущий или какой-то другой раздражитель, – но их присутствие нужно исключительно для того, чтобы звезда могла отпускать в их адрес замечания и получать от них заготовленные вопросы. Термин «тирада» может показаться немного издевательским, но это не так. Он подчеркивает, что речь идет о солировании, а не об ансамбле. (Примеры тирад: The Tony Robbins Podcast, Rise with Rachel Hollis, Dear Sugar, The Ben Shapiro Show и TED Talks Daily.)

– Вопросы и ответы. Один человек задает вопросы, а другой на них отвечает. Вы могли подумать, что речь об интервью (они, разумеется, составляют бóльшую часть этой подкатегории), но здесь есть и другие подкасты, например игры и викторины. Разница между «тирадой» и «вопросами и ответами» в том, что первое – окно в мировоззрение другого человека, а второе – двусторонний обмен репликами, парирование ударов. Задающий вопросы здесь тоже может делиться своими идеями и взглядами на мир, но главное – то, что ведущий и аудитория могут вынести из ответов гостя. Ведущий и звезда такого подкаста может как задавать вопросы, так и отвечать на них. (Примеры: The Tim Ferriss Show, Fresh Air и WTF with Marc Maron.)

– Разговор. Разговор – это когда два или несколько человек беседуют друг с другом. Один из них может главенствовать в беседе (или быть кем-то вроде ведущего), но другой иерархии тут нет. Никто не берет интервью у остальных. Никто не доминирует над остальными. Это дискуссия равных, насыщенная беседа, в которой каждый говорит нечто ценное. (Примеры: No Such Thing as a Fish, Culture Gabfest и Pod Save America.)

Люди рассказывают истории

– Сезонное повествование. Одна история рассказывается в нескольких выпусках, сюжетная линия развивается на протяжении одного сезона или определенного промежутка времени. Вы слушаете выпуски последовательно и следите за развитием сюжета, в каждой серии вам дают информацию, которая нужна, чтобы понять следующую серию. (Примеры: Serial, Slow Burn, Dr. Death и In the Dark.)

– Посерийное повествование. Каждый выпуск – это самостоятельная история. Истории во всех выпусках разные и чаще всего не связанные друг с другом. (Примеры: 99 % Invisible, Embedded и Revisionist History.)

– Множественное повествование. В этой подкатегории у подкастов много выпусков, и в каждом может быть много историй (иногда они объединены общей темой). Другими словами, в одном выпуске может быть две, три или даже больше историй. (Примеры: This American Life, Snap Judgment, The Moth и Invisibilia.)

Когда я рассказываю людям про эти категории подкастов, со мной часто спорят. Пытаются привести пример, который не укладывается в эту схему. Но мне пока такого обнаружить не удалось[29]29
  Ладно, бывают примеры, которые не вполне укладываются, например подкасты-инструкции. Но я бы сказал, что они используют подкасты в качестве средства распространения материала, задействуют подкастинговую инфраструктурой, но не имеют прямого отношения к подкастингу.


[Закрыть]. Можете сами попробовать, а когда у вас ничего не получится, просто используйте эти категории как рамку.

Вспомните, как вы ответили на вопросы Круга С Четырьмя Точками, и прикиньте, какая форма больше всего вам подходит. В зависимости от того, кто вы как ведущий, кто ваши слушатели, что вы хотите донести до них и какой эффект при этом произвести, вам лучше рассказывать историю или с кем-нибудь беседовать? Эта история разворачивается на протяжении нескольких выпусков или вы хотите уместить несколько историй в одном выпуске? Вы задаете вопросы? Возможно, вы отвечаете на вопросы? Ваша идея – это тирада или, скорее, часть разговора?

Научного подхода тут нет. Нужно выбрать то, что кажется правильным. У аудио есть одно преимущество – относительно дешевое производство, так что ничто (за вычетом времени) не мешает вам экспериментировать с разными формами и в итоге выбрать то, что вам больше всего нравится. Попробуйте несколько вариантов и посмотрите, что получается. По мере того как уровень вашего мастерства будет расти, вы можете пробовать совмещать разные формы. К примеру, я как-то работал над подкастом с прогрессивным пастором Надей Больц-Вебер. Пилотный выпуск начинался с короткой истории, затем шел разговор, а заканчивалось все короткой тирадой. Чтобы у вас был четкий замысел, не обязательно все время ехать в одном ряду. Но вы должны ответственно взвешивать свои решения и понимать, что иногда нужно остановиться и задать себе какое-то количество вопросов, чтобы понять, что правильно.

Когда мы с командой разрабатывали подкаст Where Should We Begin? с Эстер Перель, мы никак не могли определиться с формой. Если вы не знаете, кто такая Эстер Перель, поясню: она семейный психотерапевт, автор бестселлеров и двух улетевших в стратосферу докладов на конференции TED, ведущий специалист в своей сфере. Считается, что поход к Эстер – это крайняя мера, к ней часто приходят пары, которые уже пробовали (тщетно) других терапевтов. Эстер обычно принимает пары один раз, проводит с ними огромную трехчасовую сессию, а потом отправляет к другим специалистам. Сама Эстер так бы не сказала, но если она вам не поможет, то никто уже не поможет. Мы понимали, что талант Эстер уникален и, если у нас получится сделать с ней аудиопроект про отношения, это будет нечто неслыханное.

Когда мы только начали думать о том, чтобы связаться с Эстер, мы перебрали самые традиционные варианты формы для ее подкаста: к примеру, пусть Эстер беседует с другими интеллектуалами, пусть Эстер отвечает на звонки слушателей, пусть у Эстер берет интервью ведущий-помощник и так далее. Мы разобрали все традиционные структурные шаблоны подкаста, в центре которого – человек с незаурядным складом ума. Но как-то все не клеилось. И хотя Эстер гениально общается с людьми и говорит на девяти языках, она не очень хорошо читает сценарий с листа. Кажется, что ей неловко, совсем не похоже на гладкую, мягкую, теплую Эстер, которую слышно на записи сейчас. В общем, ни один из базовых вариантов формы не годился.

В порыве раздражения Эстер как-то предложила, чтобы мы просто пошли и записали ее сессию с какой-нибудь парой. К ней огромная запись, но можно пролезть без очереди, если пара готова, что их анонимно включат в исследования и книги Эстер. Мы понимали, что найти пару будет довольно легко. Эстер хотела, чтобы мы увидели, что она делает, – возможно, это натолкнуло бы нас на мысли о том, какую форму для подкаста выбрать.

Моя команда поставила микрофоны у нее в кабинете, надела петлички на Эстер и на пару (в комнате было минимум шесть микрофонов). Пока мы записывали сессию, производственная группа сидела в соседней комнате.

Впоследствии мы записывали совершенно безумные истории пар с серьезными проблемами в отношениях, но первая пара была довольно обычная. Они были молодые, родом из Индии, пытались соблюсти баланс между традиционными ролями (и соответствующими ожиданиями) и современными отношениями. Сначала мы подумали, что запись – это какая-то шняга, но потом кое-что заметили. Она обладала одним жутковатым свойством. Помните фильм «Звонок»? Там каждый, кто смотрел видеокассету, вскоре умирал. Так вот, у нас было очень похоже, только никто не умирал. Каждый человек, который слушал запись сессии Эстер, – честное слово, каждый, – независимо от других делал одно и то же. Они все шли домой и обсуждали услышанное со своими партнерами, а потом пытались понять, есть ли что-то похожее в их отношениях. Каждый. Человек.

Когда мы это заметили, то расширили базу испытуемых. Все говорили нам, что после того, как послушали запись, стали обсуждать свои отношения с партнерами.

И тут нас осенило.

Запись сессии была не просто демонстрацией навыков Эстер, не просто ориентиром, который должен был помочь нам определить, в какую из известных заранее коробочек положить подкаст. Это и был подкаст Эстер. Документируя происходящее, мы случайно наткнулись на концепт всей программы. Эстер. Пара. Три часа они сидят наедине друг с другом в комнате, а мы потом монтируем и упаковываем их разговор.

Многие потом говорили, что подкаст Where Should We Begin? был прорывом, но ничего прорывного в его сути не было. Люди просто рассказывают истории. У пары есть несколько версий одних и тех же историй – одна общая и своя у каждого. Эстер помогала им переосмыслить эти истории и посмотреть на них по-новому. Но, по сути, они все равно рассказывали истории, не более.

Опять же, не нужно считать, что есть только черное и белое. Если вы прислушаетесь к Where Should We Begin? повнимательнее, то сможете обнаружить следы разных форм. Бóльшая часть выпусков начинается с небольшой зарисовки, слушатель знакомится с парой и узнает об их проблеме – это короткое повествование. На монтаже мы часто ставим записанную сессию на паузу, чтобы Эстер, которая записывается позже, могла выступить с небольшой тирадой на тему того, что мы слышим и что это значит, и все это переплетено с изначальной записью.

И даже если вы ставите новаторский эксперимент с формой, с первого раза может не получиться. Нужно будет докрутить.

Наверное, самый большой проект в моей карьере (на сегодняшний день) – это TED Radio Hour. В итоге он стал безумно успешным, но начиналось все с череды переживаний и тревог. Конференция TED много лет думала о том, чтобы сделать аудиопрограмму на основе своих легендарных 18-минутных докладов[30]30
  Почему доклады TED длятся 18 минут? Почему именно 18? В самом начале нашего общения с TED я задал этот вопрос куратору конференции Крису Андерсону. Он сказал, что число это совершенно произвольное. Он подумал, что, если бы они выбрали число вроде 15 или 20, докладчики решили бы, что это просто ориентир, а не жесткое правило. Но 18 минут звучит очень внушительно, докладчикам как будто говорят: «Эти ребята шутить не станут, все серьезно». И вероятность того, что докладчик попадет в нужный хронометраж, возрастает.


[Закрыть]. Но многие радиожурналисты и подкастеры считали, что будет сложно, если вообще возможно сделать что-то, что не было бы вторичным и не проигрывало бы самим докладам, которые можно слушать и так. Долгие годы именно это и происходило: TED выкладывал в виде подкастов доклады, в которых идеи можно было донести до слушателей без особой визуальной поддержки[31]31
  Стоит отметить, что это до сих пор невероятно популярный и обожаемый слушателями подкаст.


[Закрыть].

Где-то в 2011 году представители TED вышли на NPR и предложили подумать о возможных способах сотрудничества. Меня позвали на встречу и попросили придумать несколько идей, которыми можно было бы поделиться с TED, но я придумал всего одну. Когда встреча началась, речь зашла о разных возможностях, и я решил изложить свою идею.

«Я думаю, нам нужно сделать программу, которая могла бы одинаково органично жить и на радио, и как подкаст, – сказал я. – Мы можем использовать доклады TED как отправные точки для разговора об идеях, которым они посвящены. Нужно перемежать аудио докладов с новыми интервью и разговорами, которые мы можем записывать сами».

Оглядываясь назад, я поражаюсь, насколько близок был изначальный питч к тому, что в итоге получилось. Не удалось сохранить только несколько не очень существенных деталей. К примеру, именно тогда у меня развилась неприязнь (которая существует до сих пор) к записи в студии – я предпочитаю записывать все в реальном мире. Изначальная идея предполагала, что, если мы говорим с докладчиком TED об урбанизации, то и записывать это нужно посреди шумной улицы. Если отправная точка – это доклад TED об очистке воды, записывать интервью с докладчиком нужно рядом с рекой или озером. На эту идею меня навели сами доклады, которые записаны очень чисто, но с достаточным уровнем шумов и эха, чтобы было понятно, что дело происходит в большом зале, набитом людьми. Но все они звучали более или менее одинаково. Мой ответ: записывать интервью в реальном мире, где звуковая палитра будет гораздо богаче. Эта идея была чудовищной с точки зрения логистики (а также потенциально очень дорогой и сложной для монтажа), поэтому бóльшую часть интервью мы записали в звукоизолированных студиях.

Выбрав подходящую форму, мы сделали первый сезон программы из десяти выпусков, и с первого же дня он стал хитом. Эти первые выпуски за несколько месяцев скачали пять миллионов раз (гигантское достижение для подкаста в 2012 году), они шли в эфире 250 радиостанций каждую неделю. Программу очень хвалили в прессе, рецензии были замечательные, а Apple назвал ее «Лучшим новым подкастом года».

А потом, ко всеобщему удивлению, все закончилось. Это был один из самых больших, если не самый большой запуск подкаста, и вдруг мы остановились. На десять месяцев.

Почти все превозносили подкаст до небес, но несколько человек в TED, а также я сам чувствовали, что нас хвалят за четверку с минусом. Мы могли и должны были сделать все лучше. Конечно, и так вышло нормально, но, как я уже говорил, я ненавижу «нормально». Нормально – это просто знак того, что могло бы быть лучше. Когда мы признались друг другу, что не достигли предела возможного, мы сделали шаг назад и разобрали программу по косточкам. По некотором размышлении мы поняли, что неправильно выбрали форму.

Первые десять выпусков TED Radio Hour были построены как «Вопросы и ответы». Наш ведущий брал интервью у докладчика, тема расширялась, но всегда оставалась в основном русле самого доклада. Они были слишком сосредоточены на изначальном докладе. Они все время смотрели назад.

По мере обсуждения мы пришли к тому, что нужно поменять форму: давайте уйдем от разговоров и будем рассказывать истории. Давайте выстраивать повествование вокруг идей, чтобы доклады TED были только отправной точкой в путешествии по неизведанным землям. Вместо того чтобы задавать вопросы и получать ответы, мы будем рассказывать истории – и заставлять их рассказывать людей, с которыми говорим. Истории должны были стать переносчиками идей.

Одно изменение в форме привело к тому, что почти целиком изменилась и вся программа. Раньше наши сотрудники сидели в Нью-Йорке (где находится TED) и Вашингтоне (где находится NPR). Когда мы поменяли форму, все производство переместилось в Вашингтон. Это, в свою очередь, привело к тому, что мы поменяли ведущего. Мы поменяли темп и ритм программы. Мы стали использовать больше музыки в монтаже. И так далее и тому подобное. По большому счету, после всех изменений от изначальной программы остались только название и два штатных сотрудника. Остальное мы поменяли. И все из-за одного простого изменения в форме.

Результат был очевиден сразу. Все наметки на успех, которые были в первом сезоне программы, буквально взорвались. Поначалу мы думали, что выпустили большой хит, но изменения, которые мы сделали, показали, что в первом сезоне мы только нащупывали, на что способны. Мы думали, что идеи TED Radio Hour хватит года на три, но сейчас, семь лет спустя, программа все еще идет – теперь уже на 600 радиостанциях, а скачивают ее сотни миллионов раз в год.

И все это из-за небольшого изменения угла зрения.

Давайте вернемся к Джо, моему учителю йоги. Вторую часть семинара мы с ним посвятили обсуждению формы.

Упражнение Круг С Четырьмя Точками привело нас к следующему: Джо – тренер личностного роста и переводчик, который будет помогать людям вроде Кейт (33-летний миллениал, специалист, живет в Чикаго), открывая для них способы избежать эмоциональных потрясений через новые стратегии разговора о своих чувствах.

Но какую форму выбрать?

На этот случай у меня была припасена хитрость «Есть только две категории подкастов»: люди болтают и люди рассказывают истории. Про три подкатегории я тоже все объяснил («Тирада», «Вопросы и ответы», «Разговор», «Сезонное повествование», «Посерийное повествование», «Множественное повествование»). Потом я спросил, что из перечисленного бросилось в глаза, какая форма больше подходит для Джо, а какая совсем не подходит.

Моя группа мне совсем не помогала, они были уверены, что Джо прекрасно справится с любой формой. И хотя я только познакомился с Мег, коллегой Джо, и Майклом, его мужем, думаю, они поняли, что со мной такое не пройдет. Нельзя делать все сразу. Потому Майкл предположил, что Джо мог бы сделать подкаст, который иногда немного отклонялся в сторону. Например, в основе его подкаста могли бы быть истории, но иногда он бы брал интервью.

«Он мог бы так сделать, – ответил я, – но это было бы недальновидно».

Я сказал, что мне кажется, все зависит от целевого слушателя и его ожиданий. Подумайте о воображаемой Кейт и ее стремлении к самосовершенствованию. Ей поможет в этом интервью? Возможно. Не нужно добавлять что-то новое просто потому, что вы можете это сделать. Добавляйте новое, потому что это доставит удовольствие вашим слушателям. Все дело в них.

Я немного надавил, и группа наконец пришла к выводу, что одна из самых сильных сторон Джо – умение рассказывать истории. Для него это просто способ упростить для клиентов мыслительный процесс, именно поэтому его занятия йогой были особенные.

«Джо помогает людям выстраивать их собственные истории», – сказала Мег.

«Да, – вмешался Майкл. – Джо описывает какой-то опыт, рассказывает, что сам узнал на своем пути, формулирует проблемы, предлагает способы корректировки, а потом – предлагает решение».

Я обратил внимание группы на то, что Майкл почти слово в слово воспроизвел мономиф Джозефа Кэмпбелла, «Путешествие героя», которое лежит в основе подавляющего большинства повествований (к этому мы еще вернемся в пятой главе).

Пока что мы не определились с формой, но мы знали, что нам нужно использовать талант Джо-рассказчика.

Мы поговорили еще немного и пришли к структуре, которая нам всем нравилась.

История. Мораль. Вызов.

Получается «Тирада», которая заимствует элементы из «Посерийного повествования».

Джо рассказывает историю. Он что-то прочитал. Или что-то услышал. Или подумал о чем-то. Или стал свидетелем какого-то события. Важно не происхождение истории, а ее мораль, которая подталкивает Джо к размышлениям. Мораль приводит Джо к тому, чтобы бросить вызов слушателям. Именно в такой структуре Джо, тренер личностного роста и переводчик, будет помогать людям вроде Кейт (33-летний миллениал, специалист, живет в Чикаго), открывая для них способы избежать эмоциональных потрясений через новые стратегии разговора о своих чувствах.

Главное здесь – бросить вызов. Именно благодаря тому, что Джо бросает слушателям вызов, подкаст становится активным опытом, который выходит за рамки времени, необходимого для его прослушивания. Пример мог бы быть такой. Джо рассказывает историю, рефлексирует над ее моралью, а потом говорит слушателям: «Напишите сегодня список из трех вещей, которые вы не можете сдвинуть с мертвой точки, но сделаете это в течение недели», или «Скажите сегодня кому-нибудь комплимент, пусть это будет человек, которому обычно вы комплиментов не говорите», или «Кому вы должны перезвонить, но никак не соберетесь? Пообещайте себе, что вы позвоните этому человеку до выходных». Давайте вспомним про Кейт. Ей нужна инструкция, стимул к действию. Она хочет слушать, учиться и понимать, как сразу же применить усвоенные знания. Вызов адресован непосредственно Кейт.

Далее, поскольку Кейт – человек занятой, ей не нужны длинные выпуски (да и времени на них нет), каждый выпуск подкаста Джо будет примерно по семь минут. Джо планирует запустить подкаст с четырьмя готовыми выпусками в ленте, а потом публиковать новый выпуск раз в неделю. Делать больше выпусков – очень соблазнительно, возможно, так и нужно будет поступить через какое-то время, но пока у Кейт все равно нет времени слушать подкаст Джо каждый день.

И на этом мы закончили. Джо поблагодарил меня и сказал: «Теперь все стало ясно. Понятно, зачем это нужно, и понятно, почему мне нужно это делать».

«В том-то и смысл, Джо, – сказал я. – В том-то и смысл».

Бонусный выпуск: как думает про форму Гай Раз

Когда The New York Times выпустил статью про ведущего TED Radio Hour Гая Раза, я в шутку отправил ему СМС: «Гай, ты становишься Стивом Харви подкастинга». Стив Харви – комик, который не только регулярно выступает живьем перед публикой, но и ведет ежедневное утреннее шоу на радио, а также – на момент написания этой книги – шесть программ на телевидении. Стив Харви везде, и он очень занятой парень. Точно так же, как и Гай, ведущий подкастов. С тех пор как в 2013 году он начал вести еженедельный TED Radio Hour, он вел уже пять подкастов[32]32
  Помимо собственно TED Radio Hour, Гай берет интервью у предпринимателей в программе How I Built This, ведет детский подкаст Wow in the World, музыкальный подкаст The Rewind with Guy Raz и подкаст про лидерство Wisdom from the Top.


[Закрыть]. Он с гордостью носит звание единственного ведущего, три подкаста которого одновременно входили в топ-10 чарта Apple Podcasts. Но учитывая, сколько у него подкастов, как он решает, каким должен быть каждый из них? Когда у него есть только базовая идея нового проекта, как он выбирает для него форму или сочетание различных форм?

Гай – мой бывалый коллега, мы несколько лет проработали бок о бок, когда создавали TED Radio Hour. При этом мы оба грызли гранит радио на NPR. Я это все вот к чему: довольно закономерно, что наши точки зрения на многие вопросы очень похожи. Как-то раз я спросил его, что нужно, чтобы сделать отличный подкаст, и он ответил: «Хороший подкаст – это простота, элегантность и очень четкая идея». Аминь.

«Делать подкасты не так уж трудно. Просто купите микрофон и начните записывать свои мысли прямо в компьютер, – продолжил он. – Но произвести подкаст, который звучит так, будто он сделан просто, – это очень трудно».

Гай любит начинать, наперед думая об окончании. Он знает, что его слушатели – это умные люди, которые в целом имеют дело с новостями каждый день. Но он также имеет в виду (и это совершенно справедливо), что даже самым ярым потребителям новостей нужны передышки, они не хотят слушать только новости. Но они не становятся глупее, когда ищут, что нового послушать.

У журналистов и продюсеров есть термин, который описывает определенный тип материала: глубокое погружение. «Глубокое погружение» – это многосерийная история или выпуск подкаста (или большой текст, или видео, или любой другой медиаформат), который исследует тему, явление или событие очень «глубоко»: широкий контекст, множество деталей, «почему» и «как» разворачивается история. Гай описывает роль, которую играет глубокое погружение в жизни слушателей, при помощи довольно логичной метафоры.

«Представьте, что вы на корабле в непогоду. Море бурлит, вас качает, так ведь? Все это довольно неприятно», – говорит он. Метафора описывает бурление и драматизм ежедневных новостей, которые часто захлестывают людей настолько, что им нужен отдых.

«Все, что вам нужно сделать, это нырнуть на двадцать метров в глубину, и неважно, что там на поверхности – буря, ураган, – потому что у вас внизу будет полное спокойствие. Остальное реально неважно, – говорит Гай. – На глубине в двадцать метров всегда тихо и спокойно. Движение волн на поверхности никак не влияет на то, что происходит под водой. Там спокойно. Там тихо. Примерно так я думаю про наши программы. Конечно, актуальные проблемы из новостей на нас влияют, но мы стараемся не отвлекаться на них, потому что хотим смотреть на вещи в долгосрочной перспективе. Когда мы начинаем работать над выпуском TED Radio Hour или How I Built This, мы хотим, чтобы он стал убежищем, куда человек может отступить и сказать: „Ладно, эти люди пытаются осмыслить действительность. Они говорят о значимых вещах. Это важно“».

Другими словами, Гай воспринимает свои программы как спокойную воду под поверхностью бурного моря, куда люди могут нырнуть, спасаясь от непогоды.

Вообще-то это прекрасный и продуманный подарок его слушателям. Гай как бы говорит, что вы, слушатель, обращаетесь к нему, чтобы спастись от новостной безнадеги, которая окружает вас каждый день. Но его программа – это не просто убежище, в ней можно найти смыслы. Безумный сегодняшний день, безумная неделя – лишь волны на поверхности. Они отвлекают. Но они пройдут. В глубине, в тихой воде мы будем в безопасности, пока все не успокоится.

Но какое это все имеет отношение к форме?

Пока мы беседовали с Гаем, я заметил, что он очень точно описывает отношения между формой и другими факторами.

«Всегда существует противоречие между вашими ресурсами и вашими желаниями и стремлениями, – говорит Гай. – Мы всегда стремимся дойти до переломного момента, когда мы понимаем, что дальше уже ничего не можем сделать, есть объективные ограничения. Ну, например, время – такое ограничение, так ведь? Сколько у вас людей – это тоже ограничение».

Хочу пояснить: люди очень часто бросаются словом «ресурсы», особенно в бизнес-среде. Как и многие слова, которыми злоупотребляют в бизнес-среде, «ресурсы» стали термином очень многозначным. Речь может идти о деньгах – сколько у вас есть наличных, каков бюджет на проект или идею. Речь может идти о людях – сколько штатных сотрудников может заниматься проектом. Речь может и вовсе идти о разных физических объектах – есть ли у вас студия, сцена или даже такие небольшие штуки, как компьютер, дрель или стулья. В самом общем виде этот термин описывает явления физического мира, которые вы можете использовать, чтобы что-то сделать, – объекты, лежащие за пределами вашего сознания, мыслей и идей.

Как отмечает Гай, когда вы принимаете решения, связанные с вашим проектом, нужно учитывать не только ограничения вашего воображения, но и ресурсные ограничения. Требования физического мира нужно учитывать, и их сочетание с вашими желаниями и стремлениями – один из способов понять, какая форма подходит для вашего подкаста.

Мы с Гаем продолжали разговор, а я параллельно стал машинально черкать в своем блокноте. Каждый раз, когда я сталкиваюсь со взаимосвязанными явлениями, я стараюсь описать их при помощи формулы, как в математике.

Идею Гая, согласно которой форма рождается из сочетания желаний и ресурсов, я проиллюстрировал вот так:

Желания + Ресурсы = Форма

Стоит отметить, что «Ресурсы» в моей формуле могут быть отрицательным числом (нехватка ресурсов), но иногда они бывают и положительным числом (у нас больше денег, времени или средств производства, чем мы думали).

Как люди творческие, мы всегда начинаем с желаний. Мы представляем, что нам хотелось бы сделать, а потом закладываем фундамент в собственном воображении, и зачастую наше видение проекта никак не соотносится с ресурсами и ограничениями, которые у нас есть. А потом реальность дает о себе знать: у нас есть столько-то времени, денег или средств производства. Но умный автор не позволит, чтобы дефицит ресурсов стал для него непреодолимым препятствием. Умный автор придумает обходной путь и выжмет все, что есть, по максимуму. В экосистеме подкастинга можно найти массу примеров. У Марка Мэрона нет шикарной студии (когда-то это было необходимым условием производства), он просто поставил несколько микрофонов у себя в гараже. Первый выпуск Criminal записывался в шкафу, дома у продюсера (посчитать все подкасты, которые записывались в шкафах, крепостях из подушек, с накинутыми на голову полотенцами или просто на кухне, решительно невозможно). Нехватка ресурсов не должна вас останавливать, но нужно учитывать ее, когда формулируете свои желания, чтобы правильно выбрать форму для своего проекта.

Но если дефицитный ресурс – это время, творческие проблемы нужно решать иначе. Если вы испытываете непреодолимое желание сделать прекрасное, насыщенное звуками повествование, которое предполагает кучу командировок, тщательный саунд-дизайн и оригинальную музыку, – замечательно. Но если сдать все нужно через два дня, перспективы у вас не самые радужные. И тогда вы учитесь подгонять свои желания под те ресурсы, которыми располагаете.

Гай впервые столкнулся с этой проблемой, когда вел Weekend All Things Considered[33]33
  Выпуски флагманской новостной программы NPR All Things Considered, которые выходят в уикенд. – Прим. пер.


[Закрыть]. Люди, которые выпускали программу, стремились быть максимально активными и предприимчивыми – они хотели рассказывать людям глубокие истории о событиях и темах, которые важны в конце или начале недели (зависит от того, как вы воспринимаете выходные). Но им нужно было заполнить два часа эфира, при том что людей в штате мало, а шансов отложить дедлайн – никаких. Программа выходила в прямом эфире в пять часов вечера по субботам и воскресеньям. И они применили свои творческие силы не только в редакционной части шоу, но и для того, чтобы сделать лучшее, на что они способны, с учетом того, сколько времени, людей и прочих ресурсов у них было.