Текст книги "Пошумим. Как делать хитовые подкасты"

«Мне кажется, мы все время пытались показать, что даже с большим количеством ограничений можно производить весьма впечатляющий контент – и довольно часто у нас это хорошо получалось», – говорит Гай.

Когда Гай перешел в подкастинг, он стал применять этот творческий метод в производстве новых проектов. Если у вас есть идея, вы не можете просто решить, что сделаете на ее основе изысканное повествование, или идеально выстроенное интервью, или дискуссию, – вам нужно учитывать реальные обстоятельства, в которых нужно будет работать. Но это не обязательно должно быть препятствием.

«Сегодня существует множество прекрасных подкастов, которые делаются в своеобразном черном ящике. Многие из них – это один человек и черный ящик его компьютера, – говорит Гай. – Мне на ум приходит Song Exploder[34]34
  Song Exploder – подкаст музыканта Ришикеша Хирвея, входящий в объединение Radiotopia, в котором он просит музыкантов разобрать на составные части одну свою песню или произведение. Всего вышло около двух сотен эпизодов, среди героев – самые разные музыканты, от Metallica, Gorillaz и Arcade Fire до виолончелиста Йо-Йо Ма и композитора «Игры престолов» Рамина Джавади. – Прим. пер.


[Закрыть]. По сути, это один чувак, который при помощи своего компьютера делает замечательный контент. Или, к примеру, огромные подкасты вроде Lore[35]35
  Lore – подкаст писателя Аарона Мэнки, посвященный фольклору и городским легендам. В 2017–2019 годах компания Amazon выпустила два сезона сериала, снятого по мотивам Lore. – Прим. пер.


[Закрыть]; это ведь просто один чувак, который сам себя записывает, а потом делает все в черном ящике. Можно делать амбициозные штуки, даже если ресурсы ограничены, – особенно сейчас, потому что порог входа стал гораздо ниже».

Глава 4
Как задавать вопросы

Летом 1985 года мне удалось договориться об интервью с одной из самых любимых моих групп – Violent Femmes. Я был диджеем на студенческой радиостанции и каким-то непостижимым образом уговорил их пиарщика. Для меня это просто был повод пробраться за кулисы и познакомиться с группой. Они выступали в кливлендском Variety Theater, который как раз тогда прославился благодаря английской рок-группе Motörhead. Она поставила там рекорд, сыграв самый громкий концерт в истории. Рекорд был неофициальный, потому что «Книга рекордов Гиннесса» к тому времени отказалась от этой номинации, опасаясь спровоцировать массовые потери слуха среди концертной публики. Если вы подвергаете свой организм воздействию звука громкостью в 110 децибел достаточно продолжительное время, вы можете заработать потерю слуха, и дальше уже риск растет по экспоненте по мере увеличения громкости. На концерте Motörhead – 130 децибел[36]36
  К моему удивлению, этот рекорд за тридцать с лишним лет побили всего несколько раз. Сейчас звание самой громкой концертной группы принадлежит Manowar, которая в 2008 году в немецком городке Бад-Арользен достигла 139 децибел.


[Закрыть]. Было так громко, что с потолка сыпалась штукатурка. Впрочем, штукатурка могла падать из-за того, что Variety Theater был страшной дырой, едва пригодным для выступлений пережитком ушедшей эпохи.

Но в тот вечер убогий Variety Theater превратился в самый настоящий дворец – и все благодаря моему блестящему интервью с Violent Femmes.

Ладно, наверное, так говорить не стоит.

К назначенному времени я уже был за кулисами. Когда закончился саундчек, меня представили группе, я включил диктофон, достал шпаргалку со своими глубокими вопросами… и дальше сделал все совершенно неправильно.

Честно говоря, я минут десять пялился на экран компьютера, пытаясь хотя бы начать описывать это надругательство над журналистикой. Это было чудовищно. Через несколько минут после начала интервью барабанщик и басист просто встали и вышли, так им было скучно, и примерно на 45 минут я остался один на один с Гордоном Гано, вокалистом и автором большинства текстов группы. Я завалил его кучей тупиковых вопросов, которые ему наверняка уже задавали сотни раз, и чередой вопросов, хорошо выглядевших на бумаге, но мне приходилось по несколько раз объяснять, что я имею в виду, когда я произносил их вслух. Я отпускал шутки, над которыми никто не смеялся (кроме меня), чтобы показать, какой я умный и резвый. Я пошел на интервью без плана. Я не задал ни одного уточняющего вопроса и вообще не вникал в то, что мне отвечает Гордон, – просто каждый раз, когда он заканчивал говорить, я вставлял «клево» и переходил к следующему пункту в своем списке, который я держал высоко перед собой (но так, чтобы было не очень заметно, как у меня трясутся руки).

Что еще хуже, я пытался показать Гордону, какой я клевый, и при этом старался быть максимально дружелюбным, чтобы создать ложное чувство близости между нами. Я хотел, чтобы слушатели думали, что мы с Гордоном приятели – мгновенно подружились.

А самое ужасное было в том, что я пришел с девушкой, на которую очень хотел произвести впечатление. И вот представьте: я проваливаю интервью, раболепно пытаюсь наладить связь с Гордоном, делаю чудовищную запись, и бог весть что обо всем этом думает девушка.

Но, несмотря ни на что, я, разумеется, пустил всю запись без монтажа в эфир на следующей неделе.

Спасает положение только одно: когда я решил, что пришло время рассказать эту историю, я попробовал найти старые записи, на которых зафиксирован мой провал, но, к счастью, они канули в Лету.

Было в этом интервью и кое-что полезное: много лет я мысленно возвращался к нему, чтобы понять, почему все получилось так плохо[37]37
  Стоит признаться, прошло довольно много лет, прежде чем я смог честно сказать себе, что все прошло ужасно. Довольно долго я думал, что группа просто была не в духе или у них были другие дела. Каждый раз, когда я думал о том интервью, у меня возникало странное чувство дискомфорта, но я не мог объяснить его причину.


[Закрыть]. Ответ, который я для себя сформулировал, объяснил мне, почему бóльшая часть интервьюеров терпят крах; при этом починить практически любое плохое интервью очень легко. Дело не в вопросах. Дело не в том, что не удалось наладить контакт с героем.

Я уверен, что самая распространенная ловушка в интервью – когда интервьюер пытается играть роль Интервьюера. Когда он идет на интервью, у него в голове есть образ того, как должен вести себя настоящий Интервьюер, и он пытается соответствовать этому образу. Настоящий Интервьюер знает предмет настолько хорошо, что может с ходу вспомнить мельчайшую деталь. Настоящий Интервьюер задает глубокие вопросы. Настоящий Интервьюер и человек, с которым он общается, – добрые приятели (или хотя бы прониклись взаимной симпатией). Настоящий Интервьюер умен и остроумен. Настоящий Интервьюер – человек серьезный (за исключением тех случаев, когда он должен быть милашкой). Настоящий Интервьюер часто кивает и вообще глубоко погружен в разговор. Человек, которому задает вопросы настоящий Интервьюер, очень часто говорит: «Надо же, никто меня раньше об этом не спрашивал!» В конце интервью человек, которому посчастливилось поговорить с настоящим Интервьюером, рассыпается в благодарностях за лучшее интервью в его жизни.

Я не говорю, что все это неправильно и не является составной частью хорошего интервью, но, когда вы берете интервью, вы не должны играть роль Интервьюера. Вы должны играть… себя.

Вот вам другой пример. Параллельно с работой над книгой я готовлю пилот подкаста с одной известной писательницей; предполагается, что в каждом выпуске у нее будет гость-эксперт. Когда мы зашли в студию, у нее был с собой список тем и вопросов, она прочитала книги интервьюируемого и вполне сносно подготовила примерный план беседы.

Как только мы включили запись, возникло ощущение, что что-то не так. Она вдруг стала говорить очень высоким голосом. Она была неестественной и зажатой. Иногда она путалась в подводках к вопросам. Иногда она переформулировала вопросы так, что они становились тупиковыми – ответить можно было только односложно.

По любым меркам, это был полный провал, причем совершенно нежданный и негаданный.

За обедом мы провели небольшой разбор полета, я спросил ее, что случилось.

«У меня просто было чувство, что все не то и не так, – сказала она. – У меня никак не получалось освоиться».

Я спросил, что именно было не так.

«Ну, я все думала, а что бы сделала на моем месте Терри Гросс[38]38
  Терри Гросс с 1975 года ведет Fresh Air – главную программу с интервью, посвященными культуре, на NPR.


[Закрыть]? Что бы сделала Терри Гросс? – сказала она. – И мне все время казалось, что я не могу добиться от этого интервью того, чего добилась бы Терри».

Я сказал ей: «Знаешь, я не хочу, чтобы Терри Гросс брала это интервью. Я хочу, чтобы его взяла ты».

Возможно, не все интервьюеры пытаются быть Терри Гросс, возможно, они пытаются быть Джо Роганом, Эллен, Тревором Ноа, Райаном Сикрестом, Опрой, Говардом Стерном[39]39
  Джо Роган – ведущий Joe Rogan Experience, одного из самых популярных подкастов в мире, Эллен Дедженерес – ведущая ток-шоу The Ellen DeGeneres Show на телеканале NBC, Тревор Ноа – ведущий информационно-юмористической программы The Daily Show на телеканале Comedy Central, Райан Сикрест – ведущий сразу нескольких программ на радио и телевидении, в том числе шоу American Idol, Опра Уинфри – ведущая, актриса и писательница, много раз признавалась журналом Forbes самой влиятельной знаменитостью США, Говард Стерн – комик, один из самых известных и скандальных теле– и радиоведущих Америки. – Прим. пер.


[Закрыть] – или кем-то еще, кто вызывает у них восхищение и желание подражать. Слишком часто интервьюеры предпочитают играть какую-то роль, а не быть собой.

Как глубоко бы вы ни исследовали тему, сколько бы вопросов ни подготовили, это вам не поможет, если вы не научитесь доверять собственному чутью. Именно вы. А не Интервьюер. У вас и так есть все необходимое, чтобы быть прекрасным интервьюером.

Вернее, так: у вас должно быть все необходимое, если вы достаточно любопытный человек. Подделать любопытство невозможно. Если вам приходится притворяться, даже самую малость, наверное, вам стоит выбрать для проекта другую форму.

Прежде чем мы пойдем дальше, отмечу еще один процедурный вопрос. Я долго не мог понять, куда поместить главу про интервью: до главы о том, как устроено повествование, или после. Две эти вещи очень тесно связаны между собой. Вы никогда не сможете хорошо рассказать историю в аудио, если плохо берете интервью. И вы никогда не сможете взять хорошее интервью, если вы и ваш собеседник не понимаете, как строится хорошая история, а интервью – это, по сути, набор хороших историй. Поэтому мой вам совет: прочитайте эту главу, потом прочитайте следующую, про повествование, а потом вернитесь к этой главе еще раз, и вы гораздо больше сможете из нее извлечь.

Окей, поехали дальше.

Как слушатель я обожаю интервью. Мне нравится и сам концепт, и форма, и я верю, что определенный тип историй и идей лучше передавать через интервью, а не через традиционное повествование. Раз уж на то пошло, каждый раз, когда кто-нибудь говорит в нарративном подкасте (конечно, если это не ведущий), эта запись – результат интервью. Поэтому, если вы будете понимать, что делаете, и научитесь делать это хорошо, ваш проект только выиграет вне зависимости от его формы. Интервью одновременно формальны и задушевны, они многое открывают и позволяют сфокусироваться.

Как автору интервью дали мне предлог проникнуть в места, где я иначе никогда бы не побывал, поговорить с людьми, с которыми я бы иначе не поговорил, и задать им вопросы, которые накопились у меня самого про них, их жизнь и их работу. Но со времен того интервью с Violent Femmes[40]40
  Многие читатели этой книги удивятся, но, несмотря на то что бóльшая часть моей репутации сформировалась благодаря работе с аудио, в плане творчества для меня не менее важно печатное слово (разумеется, включая книги). И существенная часть подобной работы заключалась в том, что я брал интервью у музыкантов.


[Закрыть] для меня это было настолько непросто, что много лет назад я перестал делать студийные интервью, переложив их на плечи других людей. А вот интервью «в поле», когда есть возможность поговорить с человеком дома, на работе или в какой-то другой нормальной обстановке, вызывают у меня диаметрально противоположные чувства. Возможно, все дело в том, что я использую полевые интервью, чтобы соорудить историю, и мне так проще и радостнее удовлетворять собственное любопытство. Но мои мысли, связанные с тем, как правильно брать интервью, основаны не столько на личном опыте, сколько на работе других людей, через которую я мучительно продирался и которую пытался исследовать. Пожалуй, эта глава – компиляция разных наблюдений, кажущихся мне справедливыми.

Я не буду предлагать вам список вопросов, которые нужно задавать разным людям. Есть множество книг и сайтов, посвященных технике интервью. Не скрою, 90 % из них – полная чепуха, лучше их просто игнорировать и довериться собственному чутью, но я не буду настаивать и оставлю вам возможность сделать это открытие самостоятельно. Я не буду давать вам советов, как понравиться человеку, у которого вы собираетесь брать интервью (скажу только, что нужно быть вежливым, дружелюбным и благодарным собеседником). В то время как эта книга должна научить вас думать как слушатель, эта конкретная глава поможет вам научиться думать как интервьюер. Потому что главное для хорошего интервьюера – комфортно чувствовать себя в роли посредника между его собеседником и аудиторией. Использовать свое врожденное любопытство как проводник для любопытства слушателей. Не нужно задавать все вопросы, которые могут прийти в голову каждому отдельно взятому слушателю, но нужно спрашивать о том, что интересно лично вам, – понимая при этом, что ответы на них будут интересны и большей части вашей аудитории.

А вот интересно…

В судопроизводстве есть такая поговорка: адвокат не должен задавать свидетелю вопрос, если сам не знает на него ответа. Адвокат должен исключить саму возможность сюрпризов и неожиданностей, потому что всегда есть риск, что противостоящая сторона сможет извлечь из них больше пользы. Но если вы берете интервью, вы должны задавать исключительно вопросы, ответ на которые не знаете. Если вы заранее знаете ответ, зачем вы задаете вопрос?

В жанре интервью есть множество клише, бóльшая часть из которых ужасны. Но есть одно, которое можно взять на вооружение, потому что оно почти всегда гарантирует, что вам расскажут что-нибудь интересное.

Если кто-нибудь начинает вопрос со слов «А вот интересно…», ответ почти наверняка будет стоящий. Подвох тут в том, что вам и вправду должно быть интересно.

Большинство интервьюеров считают, что их работа – задавать вопросы и получать на них ответы, но это не вполне так. По правде говоря, ваша работа – быть любопытными. А еще точнее, дать волю своему природному любопытству, чтобы оно проявлялось в вопросах, которые вы задаете. Ваша работа – интересоваться.

Лучший способ использовать собственное любопытство – спрашивать самого себя, что бы вам хотелось узнать о человеке, событии или идее. Вы уже много думали о ком-то; что вас интересует в них самих и/или в их работе?

В 2001 году, когда вышла моя первая книга, меня позвали на Joey Reynolds Show, вечернее ток-шоу нью-йоркской радиостанции WOR. Я приехал прямо к эфиру, и, когда уже собирался зайти в студию, продюсер программы сказала мне: «Слушай, должна тебя предупредить: Джоуи не читал твою книгу. Джоуи даже не знает, как она называется. Джоуи о ней ничего не читал. Он даже пресс-релиз не смотрел. Больше того, Джоуи и про тебя ничего не знает».

«Окей…» – ответил я в некотором замешательстве.

«Что бы ты ни делал, – продолжала она, – когда он начнет интервью, не говори сразу про книгу. Он такое ненавидит – сразу выставит тебя за дверь. Просто подыгрывай ему».

И вот одиннадцать вечера, у меня промотур книги, я страшно устал. Мне нужно войти в студию к ведущему, который не только ничего не знает про меня и мою книгу, но даже не хочет, чтобы я о ней упоминал.

«Ладно, – говорю. – Поехали».

Интервью должно было длиться минут двадцать. Джоуи начал разговор с пастрами и различных поставщиков пастрами. Он спросил, где в Нью-Йорке лучшие сэндвичи с пастрами, но я ответил, что не местный и никогда не ел сэндвичей с пастрами. Потом он каким-то немыслимым образом вырулил на Бритни Спирс и Джастина Тимберлейка и спросил, как мне кажется, они расстанутся или нет. Я сказал, что в последнее время почти ничего не слышал про Бритни, но очень надеюсь, что все как-нибудь сложится[41]41
  Небольшое отступление: я, как вы можете догадаться, не знаком с Бритни и никогда ее не встречал. Но через несколько лет после того интервью она подписалась на меня в «Твиттере» – и до сих пор не отписалась.


[Закрыть]. Джоуи счел это забавным, и мы продолжили в том же духе: он болтал про что попало и каким-то образом умудрялся вставлять в свое повествование вопросы, адресованные мне. Так продолжалось час, а то и полтора. Каким-то непостижимым образом за это время мы умудрилось обсудить не только мою книгу, но и кучу музыкантов, которые были в ней упомянуты.

Когда я заходил в студию, я думал, что меня ждет страшный бардак. Но я ошибся.

Почему?

Джоуи просто любопытный парень и любит поболтать. У него есть множество вопросов, и он позволяет себе проявлять интерес – вслух. Когда я вспоминаю то интервью, то понимаю, что он сказал фразу «А вот интересно…» несколько десятков раз. Джоуи как канатоходец, он просто позволяет себе каждый вечер заполнять несколько часов радиоэфира без какой-либо подготовки, даже не зная имени своего гостя. А еще он годами оттачивал свое мастерство. Должен признать, это довольно радикальный пример, зато очень простой. Все могут быть как Джоуи. Всем что-нибудь да интересно. Джоуи просто научился зарабатывать на том, что говорит об этом вслух.

При этом один Джоуи Рейнолдз в мире уже есть[42]42
  На момент написания этой книги Джоуи уже шестой десяток лет работает на радио, сейчас он ведет воскресное вечернее шоу на WABC.


[Закрыть]. И этого вполне достаточно. Вам не нужно пытаться повторять то, что делает Джоуи, и превращать его в свою ролевую модель, образец Интервьюера. Больше того, мне бы очень, очень не хотелось, чтобы вы пытались подражать Джоуи. Честно говоря, он не блестящий интервьюер, хоть и мастер в том, что касается развлечения публики. Но на протяжении нескольких десятилетий, по несколько часов за вечер, несколько дней в неделю, Джоуи подает пример того, как далеко вас может завести собственное любопытство.

Заткнитесь

Есть одна фраза, которую я так часто повторял своему юному сыну, что теперь он закатывает глаза каждый раз, когда ее слышит. Он смышленый парень, запросто общается со взрослыми и не усвоил в полной мере, что перебивать – нехорошо. Когда он кого-нибудь перебивает, я часто говорю ему: «Когда ты говоришь, ты не слушаешь».

Эта идея вполне применима к интервью. Я все еще настаиваю, что любопытство – главное качество интервьюера, но на втором месте с минимальным отрывом идет умение слушать. Хорошее интервью получается, если слушать – если вы слушаете. Ваша цель как интервьюера – говорить как можно меньше. Просто помолчите.

В отличие от беседы в реальной жизни, если вы на интервью, молчание может вам очень помочь. Когда вы берете у кого-нибудь интервью, ваш собеседник тоже играет роль – роль Интервьюируемого. Но в этом случае нет ничего плохого в том, чтобы заранее представлять себе модель поведения: круг обязанностей у Интервьюируемого довольно незамысловатый – нужно просто говорить. Я обнаружил, что всякий раз, когда я беру у кого-нибудь интервью и между их ответом и моим следующим вопросом возникает пауза, они чувствуют, что не справляются со своими обязательствами, и снова начинают говорить. И очень часто то, что они говорят, чтобы заполнить паузу, оказывается самой интересной частью их ответа. Поначалу они выдают вам заготовки, но если вдруг повисает тишина, они стараются как можно скорее ее прервать, чтобы быть хорошим Интервьюируемым, и в итоге выходят за пределы комфортного ответа, говорят вещи более глубокие, более свежие, которые до этого не проговаривали и о которых вообще не думали. Стоит отметить, что молчание нужно приберечь для тех моментов, когда вы чувствуете, что оно поможет вам извлечь из собеседника максимально полезный ответ. Нельзя, чтобы тишина была между каждым ответом и вопросом, потому что а) интервьюируемый наверняка приноровится и б) ритм собьется, появится общее чувство дискомфорта. Ваша цель – не давать им расслабиться и, главное, не давать им замолчать.

За долгие годы я беседовал со многими специалистами по интервью, и все они считают, что вам нужно говорить как можно меньше, буквально несколько слов, чтобы раскочегарить собеседника. Если вы не доминируете в разговоре, если даже близко не подходите к тому, чтобы говорить половину времени, вы посылаете сигнал как самому интервьюируемому, так и вашей аудитории, что главная интервью-звезда – это ваш гость. Он говорит важные вещи, а я просто сижу тут и немного направляю беседу в нужную мне сторону. Ваша роль – тихая, вы уступаете сцену вашему гостю, его истории, его рассказу.

Если вы сосредоточитесь на том, чтобы слушать (а не говорить), у вас появится больше возможностей для уточняющих вопросов. Очень часто во время интервью заготовленные вопросы (и ответы на них) далеко не так интересны, как подобные уточнения. Вот прекрасная иллюстрация: в 1994 году ведущая Fresh Air Терри Гросс беседовала с актером Нэйтаном Лейном и продемонстрировала трюк, который я впоследствии довольно часто замечал в ее интервью. Когда гости Fresh Air выдают какое-то утверждение, она с хирургической точностью прерывает их и просит привести пример.

Нэйтан Лейн: Вообще, я заинтересовался театром благодаря моему старшему брату Дэну. Он учитель, часто возил свои классы в Нью-Йорк на разные спектакли, ну и меня брал с собой. Так я и втянулся. И вот… да… в конце концов я переехал в Нью-Йорк, стал непризнанным голодающим актером, все время устраивался на такие… странные работы…

Терри Гросс: Например?

Нэйтан Лейн: Ну… в какой-то момент я доставлял музыкальные телеграммы… такие, знаете…

Терри Гросс: Например?

Нэйтан Лейн: [поет] «Поздравляю с гистерэктомией! Поздравляю с гистерэктомией!» В таком духе, понимаете. Было страшно глупо. И люди ведь ненавидят получать музыкальные телеграммы. Но я… ох… очень долго этим занимался.[Снова поет.] «Ах, Ширли! Твои растяжки! Едва заметны!» Было ужасно.

Терри Гросс: А кто писал песни?

Нэйтан Лейн: Они писали! Им просто говорили, что за повод, а они подбирали какую-нибудь простенькую популярную мелодию – такую, чтобы еще и за права не надо было платить.

В этой беседе Терри произносит ровно шесть слов, но их ей было достаточно, чтобы с искусством мастера дзена превратить отговорку про переезд в Нью-Йорк (почти клише) в нечто уникальное, очаровательное, оригинальное, раскрывающее творческий потенциал Нэйтана. Если бы Терри просто приняла его ответ про брата, заполнила тишину своими рассуждениями или перешла к следующему вопросу, этого бы не случилось.

Я как-то слышал, что функция уточняющих вопросов – «повернуть бриллиант», чтобы можно было показать аудитории разные стороны и свойства человека. Первоначальное представление может быть весьма приятным, но если вы повернете бриллиант, свет начнет играть на гранях, и вам явится его истинное качество и великолепие.

Если вы переживаете по поводу того, как все это провернуть, не стоит. Нет ничего предосудительного в том, чтобы заранее обсудить с интервьюируемым свой план. Перед началом разговора, когда вы с собеседником располагаетесь поудобнее, вполне нормально обсудить базовые правила интервью: поблагодарите их за то, что они согласились поговорить, обсудите, как быть, если нужна передышка, и так далее. Именно в этот момент есть смысл сказать что-то вроде: «Смотрите, я очень хочу, чтобы это интервью было про вас. Не удивляйтесь, если я в основном буду помалкивать. Я хочу дать вам как можно больше времени на ответы. Если я вас не останавливаю или не задаю какой-нибудь вопрос, не стесняйтесь, просто говорите».

Не забывайте: они знают – и зачастую весьма недвусмысленно демонстрируют свое знание, – что у них есть роль, они должны говорить. Они на это подписались, они знают, что от них требуется. И если вы с самого начала предупреждаете их, что хотите дать им максимум возможностей и свободы, максимум времени на ответ, – так и поступайте. Приготовьтесь к тому, что вам придется очень много всего вырезать, но то, что останется, станет увлекательнее и откровеннее, это будет куда приятнее слушать, чем сухое и невыразительное говно, которое часто получается из коротких ответов.

Иногда вам будут попадаться собеседники, которые на самом деле не хотят давать интервью, но такое случается редко. У людей вообще есть врожденное свойство: они хотят, чтобы их слушали и понимали. Они хотят, чтобы вы (и ваша аудитория) увидели все их глазами (или по крайней мере так, как они хотят все представить). Вот почему они отвлекаются от своих дел, чтобы поговорить с вами. В ходе интервью они не узнают ничего нового. Большинству людей есть на что потратить свое время вместо того, чтобы сидеть и говорить с вами. Но они все равно соглашаются, потому что им важно, чтобы другие посмотрели на мир так же, как они. Чтобы другие поняли, что им интересно. Чтобы другие испытали те же чувства: волнение, возбуждение, боль или любопытство.

Если дело обстоит так, почему бы не помочь им и не рассказать заранее, чего вы от них хотите? Это касается далеко не только объяснений вашего молчания во время интервью. Потратив несколько минут перед началом интервью на то, чтобы удостовериться, что обе стороны одинаково понимают роль Интервьюируемого, вы получите более качественную запись.

Готовы или чересчур готовы

Начинать всегда следует с изучения предмета. Большинство новичков подходит к этой задаче так, будто они собрались попить воды из брандспойта. Они считают, что хорошо подготовиться к интервью – значит усвоить все доступные знания о предмете или ознакомиться с полным собранием работ человека. Прочитать все книги, которые он написал. Прочитать все статьи, которые были написаны о нем. Посмотреть все фильмы, к которым он приложил руку как сценарист, режиссер или актер. Послушать все альбомы или посмотреть все серии. Я не утверждаю, что к интервью нужно готовиться как можно меньше. Но, скажем так, для того чтобы взять интересное интервью, вовсе не обязательно становиться ведущим экспертом по какой-либо теме. Нужно знать, о чем вы говорите и с кем вы говорите, но все, что выходит за эти рамки, приводит к падению отдачи.

Если вы берете интервью у писателя, прочитайте его книгу. У режиссера? Посмотрите его фильм[43]43
  Удивительным образом интервьюеры очень часто не смотрят фильм, не слушают альбом или не читают книгу. И собеседник сразу же это понимает.


[Закрыть]. Вам также нужно пройтись по тому, что писали об интересующем вас человеке другие и что он сам говорил в других интервью. И если по каким-то причинам логистического свойства вы не можете сделать этого самостоятельно, найдите помощника. В противном случае, особого смысла брать интервью нет.

Между прочим, на этом этапе будет полезно свериться с вашим Описанием Из Десяти Слов. Вы ясно и кратко определили свой проект. Как в него вписывается это интервью? А точнее, как вам нужно готовиться к интервью и какого толка вопросы нужно задавать? Описание Из Десяти Слов может сэкономить вам массу времени и поможет направить энергию в нужное русло.

Если ваше интервью – часть большого материала или истории, основанной на реальных событиях, изучите эти события и узнайте о них как можно больше. Если предмет обсуждения вам не знаком, вы не узнаете, про что интереснее всего поговорить, какие существуют лакуны и какие свежие идеи можно извлечь из собеседника.

И еще, совет профи: простой способ получить свежий материал – изложить собеседнику, что вы прочитали и увидели, когда изучали предмет. Худшее, что может случиться, – в ответ вы получите что-то вроде: «Ага, так и есть». Но мой опыт показывает, что интервьюируемый, скорее всего, найдет, за что зацепиться, чтобы посмотреть на историю под свежим углом.

Вы: Я читал, что свою первую губную гармошку вы купили, когда были в пятом классе, и за несколько лет сами научились играть. Это правда?

Собеседник: Нет, полный вздор. В местном музыкальном магазине был учитель игры на гармошке. Но он страшный придурок. Каждый раз, когда я ошибался, он бил меня по губам. Так что я бросил занятия и научился играть сам. Я иногда думаю, а ведь все из-за этого придурка-учителя.

Бинго! Вам рассказали что-то новое и свежее, потому что вы дали человеку такую возможность.

Но все сказанное выше не отменяет того, что существует риск подготовиться слишком хорошо.

Если вы разбираетесь в предмете, это хорошо, но не нужно превращаться в коллекционера фактов. Коллекционерам тоже многое интересно, но сфера их интересов обычно слишком эзотерическая для подавляющего большинства людей.

Вы: Я заметил, что Пол Роман был вашим барабанщиком на первых трех альбомах, на четвертом его сменил Джон Хаммерстейн, а потом Пол вернулся. Вы могли бы рассказать, чем отличается их стиль игры?

Да всем насрать[44]44
  Не насрать только очень небольшому проценту ваших слушателей, если вы, конечно, не делаете подкаст о безвестных барабанщиках 1980-х.


[Закрыть].

Думаю, для чрезмерной подготовки справедливо такое утверждение: чем больше вы знаете о предмете, тем меньше в нем остается неизвестного и интересного. Но на самом деле чрезмерная подготовка просто навредит вашему повествованию.

Я знаю, что главный страх интервьюеров, которые стремятся закрыть все белые пятна перед разговором, – а что если такой вопрос уже задавали?

Ну и что? Наверняка это случится с вашим собеседником не в первый раз. Если вам не скажут ничего интересного и содержательного, ничего, что бы двигало историю вперед, вы просто сможете вырезать этот кусок позже (о важности редактуры – величайшего дара интервью – чуть позже).

Бывают тупые вопросы и… тупые вопросы. Некоторые вопросы и вправду тупые: даже минимальное изучение предмета позволило бы вам не спрашивать о том, что человек и так уже много раз рассказывал, о чем неоднократно писали и что обсуждали до тошноты. Но тупые вопросы могут быть хорошими: старое доброе любопытство иногда позволяет понять то, что должны были понять уже давно, но не поняли. Вы улавливаете сигнал – и задаете простой вопрос. «Простите, может, это тупой вопрос, но мне вот интересно…» Если ваше природное любопытство в сочетании с подготовкой к интервью подсказывает, что тут есть что-то интересное, не стесняйтесь, спрашивайте. Не думайте о том, тупой вопрос или нет. Если вы правильно подготовились, скорее всего, не тупой.

Взаимопонимание

Интервьюеры часто переживают из-за того, что им обязательно нужно наладить взаимопонимание с собеседниками/гостями.

Не стоит.

Ну, конечно, не нужно вести себя как бесчувственный придурок. Но и слишком стараться понравиться тоже не нужно.

Как я уже говорил, ваш собеседник добровольно пришел на интервью. И отложил ради этого другие свои дела. Важно все время напоминать себе и всем, с кем вы работаете, что ваш гость щедро поделился с вами своим временем. И, как я уже говорил, лучший способ показать, насколько вы это цените, – это быть вежливым, дружелюбным и благодарным собеседником. Но быть благодарным не значит пресмыкаться и все время говорить «спасибо». А вежливость и дружелюбие не предполагают, что вы должны задавать только легкие вопросы и обходить стороной чувствительные темы. Это значит, что вы должны быть четкими и собранными, чтобы было понятно, насколько вы цените потраченное собеседником время. Это значит, что вы должны объяснить правила игры, прежде чем начинать интервью: как и когда лучше делать перерывы, чтобы можно было передохнуть или обдумать ответ, и так далее.

Когда я беру у кого-нибудь интервью, то всегда начинаю с какой-нибудь вариации такого вступления.

Я: Так, хотел кое-что обсудить, прежде чем мы начнем. Видите вот эту штуку у вас под носом, мой микрофон[45]45
  Чтобы у вас не возникло сомнений, это шутка. Разумеется, мой собеседник знает, что у него под носом микрофон. Я просто пытаюсь настроить его на непринужденный лад.


[Закрыть]?

Собеседник: Да.

Я: Хорошо. Он подключен вот к этому устройству, моему диктофону. Я его уже включил, так что все, что мы говорим, записывается.

Собеседник: Ладно.

Я: Так, пара важных моментов. Пока я не уйду, все, что вы скажете, будет записываться. Вы можете сказать в микрофон, что понимаете: запись идет, и я использую ее в своем подкасте?

Собеседник: Да, я понимаю, что вы меня записываете и используете это в своем подкасте[46]46
  В 99 случаях из 100 человек произносит это так, будто мы продолжаем шутить. На самом деле получить эту фразу под запись очень важно. Она может вас защитить, если дело дойдет до судебных претензий (в некоторых штатах суды требуют, чтобы обе стороны явно выразили согласие на запись).


[Закрыть].

Я: Отлично. Еще важный момент. Если в какой-то момент вы захотите остановиться, вам нужно будет что-то переговорить, взять передышку или вы захотите, чтобы я выключил диктофон, просто скажите – я так и сделаю.

Собеседник: Класс.

Я: У этого есть обратная сторона: я смогу использовать все, что записал. Пока работает диктофон, нет никакого «не под запись». Но, как я сказал, если нужно будет остановиться, просто скажите. Я это все говорю, чтобы не было никаких недомолвок, – я очень благодарен вам, что вы согласились на интервью, и уважаю ваши желания.

Интервью – странная штука. И важно понимать, что это на самом деле такое: они существуют в совершенно искусственной среде и основываются на абсолютно неестественных отношениях между людьми, которые зачастую без всяких оснований задают вопросы и отвечают на них. Все это очень странно и для вас, и для ваших собеседников.