Электронная библиотека » Эрик Поладов » » онлайн чтение - страница 4


  • Текст добавлен: 2 мая 2023, 10:23


Автор книги: Эрик Поладов


Жанр: Научная фантастика, Фантастика


Возрастные ограничения: +18

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Шрифт:
- 100% +

7. ЛИЦЕНЗИЯ НА РОЖДЕНИЕ

Существует мнение о том, что ребёнок, который покидает утробу матери, кричит по одной единственной причине – он протестует против выхода в этот мир. И это вполне объяснимо. Пока он находится в животе матери, у него имеется всё что нужно для жизни – круглосуточное питание; оптимальная температура; ему не приходится спать, чтобы набираться сил; он защищён физической оболочкой со всех сторон. Теперь же он будет вынужден кричать и требовать молока; терпеть влажность ткани до тех пор, пока ему не поменяют пелёнки; теперь ему никто не поднесёт кондиционер, когда жарко и никто не положит грелку, когда холодно.

ЗАЧЕМ МЕНЯ РОДИЛИ!?

Впрочем, теперь кричать мало кому приходится. Просто взять и отправить сперматозоид в яйцеклетку не получится. Такое действие считается противоправным, преследуется по закону и уголовно наказуемо. Разбрасываться спермой в XXIII веке стало непозволительной роскошью. Родить имеют право лишь те, кто станет счастливым обладателем особой лицензии, которая разыгрывается в телевизионной лотерее.

По телевидению объявляется о том, что в городском реестре граждан освободилась ячейка. Иначе говоря, кто-то на днях отправился к праотцам. Может быть несчастный случай, может неизлечимая болезнь, или же этот некто стал жертвой преступного акта.

Ещё одна причина, по которой может освободиться место в гражданском реестре – многократное совершение преступлений средней тяжести или совершение одного особо тяжкого преступления. В таком случае виновного не приговаривают к лишению свободы. Приговором является смертная казнь – здравая альтернатива пожизненному заключению, конец которого не предвидится. Вследствие всего этого, по закону место умершего превращают в джекпот. Для участия в лотерее каждой желающей женщине необходимо подать заявку на участие и подтвердить свой статус жителя города, в реестре которого разыгрывают свободную ячейку. Когда заявка принимается, участница получает на руки порядковый номер, который и являет собой лотерейный билет. Женщина, которой выпадет счастливый номер в лотерее, получит выигрыш в виде официального разрешения от властей на оплодотворение (искусственное, собственным мужем, на стороне или через изнасилование – значения не имеет; здесь власти проявляют абсолютную либеральность). Такое разрешение носит официальное название «Лицензия на рождение». После окончания лотереи победительница обязуется заплатить государственную пошлину, и лишь после этого ей вручается долгожданная лицензия с указанием её личных данных и даты выдачи. Если победительница или супруги-победители оплатить пошлину не в состоянии, то выигрышный билет сгорает и лицензия отправляется на публичный аукцион.

Несмотря на прогрессивную медицину, от выкидышей всё ещё не предоставляли никакой страховки. Если плод умирает, держателю лицензии государство выдавало право на повторное оплодотворение. Если же в утробе сформировались близнецы, супруги могли оставить обоих детей, но при этом они лишались почти всех социальных гарантий и каких-либо льгот на будущее. Все налоги они платили по повышенным тарифам, и одна из главных перемен – они лишались избирательного права. Словом, такие родители, как и их дети-близнецы, превращались в людей с минимальным набором гражданских прав.


12 апреля, 2291 год.

Джерри Фриз. Так звали известного телеведущего, который вёл множество передач на бельгийском телевидении с высокими рейтингами. Но особенно он запоминался тем, что вёл телелотерею по розыгрышу лицензии на рождение. Его настоящее имя – Отто Рихтер. Но выбрав карьеру на телевидении, он посчитал, что это имя никуда не годится. Выглядел Джерри взросло. Его ген старения затормозили в тридцать восемь лет. Но вот его выходки никак не соответствовали даже биологическому возрасту. Часто он ходил по краю, вживаясь в роль настолько, что не чувствовал границ дозволенного.

Настал очередной выпуск лотереи и очередной выход экстравагантного, эпатажного и не брезгающего словами Джерри Фриза. На этот раз разыгрывалась лицензия на рождение среди жителей Антверпена, где жил скончавшийся недавно мужчина двухсот одиннадцати лет.

Шли последние приготовления в студии. Оставалось несколько минут до прямого включения. Гримёр уже заканчивал укладывать волосы на голове ведущего. На каждой программе Джерри носил отдельную причёску. В студии, где он вёл вечерние выпуски новостей из мира шоу-бизнеса, на его голове царил стиль Элвиса Пресли. По утрам в студии программы «Доброе утро, Бельгия!» причёска была подогнана под форму ёжика, но с той лишь разницей, что волосы Джерри для этой программы перекрашивались таким способом, что образовывались вертикальные полосы одиннадцати разных оттенков от бежевого до малинового. В эфире полуночного ток-шоу Джерри носил хорошо всеми узнаваемую причёску в стиле «афро» после завивки, на которую он тратил почти целый час. Ну а во время трансляции лотереи ведущему накладывали бороду и расправляли волосы на парике, совсем как у Иисуса. А чтобы добиться максимального сходства, костюмеры облачали Джерри Фриза в белую мантию до самого пола, а на голову накладывали бутафорский терновый венец.

Перед выходом на площадку к Джерри подошёл ассистент со стаканом газировки:

– Вот. Клубничного вкуса не было. Взял малиновый.

Джерри взял стакан и сказал:

– Малина-клубника, одна дурь.

Джерри залпом выпил двести миллилитров сока, после чего резко бросил стакан в стену, запустив его в полуметре от ассистента. Осколки стекла полетели по сторонам. Джерри вытер губы тыльной стороной ладони, а после произнёс, ткнув в сторону ассистента указательным пальцем:

– Полудурок! Не можешь отличить малину от земляники?

– А зачем тогда выпил? – недоумевал ассистент.

– Не уходи от ответа…

В этот момент режиссёр начал звать ведущего в студию. Уходя на съёмочную площадку, Джерри бросил ассистенту напоследок:

– Ни на что не годишься. Ты хуже моего парикмахера.

Все заняли свои места. Объектив камеры смотрел на ведущего. Режиссёр скомандовал, после чего пошла заставка. Затем он отсчитал «три… два… один… начали». В студии раздался голос Джерри. Он разводил руки ладонями вверх. С предплечий сардонически свисал балахон псевдо-мессии, как и звучал его пафосный голос.

– Здравствуйте мои братья и сёстры мои. Да пребудет с вами Всевышний! Да не отпустит вас здравие до скончания времён, как и весь род людской, ибо я и мои апостолы собрались сегодня здесь, чтобы объявить о грядущем рождении новой плоти и крови среди нас. Но сначала вспомним того, кто принёс в жертву душу свою во имя рождения нового семени. Герт Симонс. Воздадим ему за самопожертвование. Во славу будут помнить его имя и свершения…

Так продолжалось до тех пор, пока режиссёр не дал команду по радиосвязи:

– Ну всё, хватит. Эфирное время поджимает. Переходим к следующей части.

В студии находился барабан с семьюдесятью шарами, внутри каждого из которых было спрятано по одной цифре. Поскольку заявок на участие в лотерее от жительниц Антверпена было подано больше четырёх миллионов, то в барабане находилось ровно семь десятков шаров – по одному десятку (с цифрами от 0 до 9) на каждую позицию в семизначном числе. Ведущему предстояло доставать по одному шару, заполняя все семь позиций для цифр справа налево. На случай, если в конце итоговое число превышало число поданных заявок, последнюю цифру или две цифры убирали и продолжали до тех пор, пока не достанут ту, которая вписывается в диапазон лотерейных номеров.

Содержимое реплик Джерри в костюме Иисуса резко изменилось. Он продолжил говорить, подходя к барабану:

– А теперь… а теперь обратимся к нашему барабану. – Джерри громко шлёпнул ладонями по глянцевому покрытию барабана. – Вот он, источник вестей. Что может быть лучше вести о начале жизни в материнском чреве. К кому с этой вестью он обратится сегодня? Сегодня будет объявлено имя женщины, на которую будет возложена миссия по вынашиванию и рождению на этот свет новой плоти. Так узнаем же, кто она!

Ведущий сделал усилие и барабан начал вращаться, а самозванец в одеянии Иисуса продолжал молвить подобно пророку, которому было видение Господне:

– Сейчас. Здесь. Мы все узнаем имя той, которая избрана выносить в своём чреве ещё одно человеческое дитя. – Повысив голос и задрав раскрытые ладони, Джерри воскликнул: – И ВОЗРАДУЮТСЯ НЕБЕСА! Ибо молвил Господь: «Плодитесь и размножайтесь и заполняйте Землю…»

Барабан остановился. За время его вращения успели выкатиться семь шаров с цифрами. Ведущий перешёл к следующей части программы:

– А сейчас семеро моих апостолов из двенадцати подойдут и помогут мне развернуть этот таинственный свиток с именем избранной женщины.

Семь одетых в похожие балахоны мужчин стали подходить и открывать по одному шару с правого конца.

Победила участница под номером «02 851 003» из восточного пригорода Антверпена, которой было двести четыре года по документам, а клеткам её организма – ровно двадцать пять лет отроду, и они уже были готовы к тому, чтобы выносить первого ребёнка.


На следующий день в студии уже другого канала шла активная дискуссия между ведущим политического ток-шоу Филипом Ван Бомелом и приглашённым в качестве гостя Густавом Циллером.

Густав Циллер являлся председателем и основателем политической фракции «Партия свободы». Его появление на телевидении было частым, где он выступал в качестве общественного и политического деятеля. С начала восьмидесятых Густав Циллер вёл активную политическую борьбу, стараясь привести к власти в Бельгии своё правительство. В своей популярности среди народа его партия сильно преуспела, но система избрания нового правительства в стране не давала ни единого шанса на успех, так как заручиться доверием монарха и 70% парламента было проблематичным.

Если до восьмидесятых годов в Бельгии, как и во всех странах, существовало такое понятие как «оппозиция», то с появлением на политической арене «Партии свободы» этот термин стал нести неоднозначный смысл, поскольку идеология этой партии была радикальной и шла вразрез с ценностями абсолютно всех фракций в Бельгии. Густав Циллер вместе со своими соратниками старался продвигать либеральные ценности, максимально отвечающие тому, чего хотел народ. Например он выступал за отмену госпошлин на право воспользоваться лицензией на рождение. Из-за подобных заявлений действующие министры поднимали на смех и Циллера, и всю его фракцию. Но только не граждане. Рядовые жители Бельгии воспринимали его слова всерьёз. Зная об этом, Густав Циллер продолжал развивать деятельность своей партии и привлекать в её ряды новые имена.

Особенно сильно личность Циллера обсуждали с тех пор, как в преддверии очередных выборов в мае 2290 года, в знак протеста против политики государства, он демонстративно покинул пост министра юстиции, а затем из правительства вышли все члены «Партии свободы». Большинство глав ведомств в один голос твердили о своей правоте, когда говорили о несерьёзности предлагаемой Циллером политики, что и стало причиной его отступления. Однако ко всеобщему удивлению, свою репутацию в глазах простых избирателей Густав Циллер не только сохранил, но и упрочил свой авторитет среди народа. Это послужило отправной точкой для того, чтобы начать работу по пропаганде идеологии в масштабах всей Европы, что поможет проложить дорогу к главной цели – Европарламент. С того момента «Партия свободы» стала позиционировать себя в качестве международной фракции, открытой для вступления европейцев из других стран, кто разделяет её идеологию.

Теперь же появление Густава Циллера на телевидении было связано с обсуждением последнего розыгрыша лицензии на рождение.

– Итак – начал Филип Ван Бомел. – Буквально вчера определилась очередная счастливая обладательница лицензии на рождение. Ею стала Катерина Симонс. Напомним, в этот раз лицензия разыгрывалась для жителей Антверпена. Но обладательница победного билета не горит желанием общаться с прессой, да и выглядит она не очень счастливой. Что вы скажете по этому поводу, мсье Циллер?

– То, что эта девушка не горит желанием давать какие-либо комментарии, вполне объяснимо. По крайней мере, я её понимаю. Когда вы произнесли такие слова как «счастливая», «обладательница» и «победный билет», то они совсем неуместны в этом контексте. Посмотрите на эти кадры – продолжал политик, указывая на голографическое изображение видеозаписи, где Катерина Симонс молча и с хмурым лицом проходит мимо камер и микрофонов толпы журналистов. – Она совсем не выглядит счастливой. А когда вы называете её обладательницей, то забываете упомянуть о том, что победительница получает лицензию на рождение только после того, как оплатит государственную пошлину. Именно такие требования предъявляет закон.

– Да. Но ведь все мы должны подчиняться закону. Что тут может быть не так? – пожимая плечами спрашивал ведущий.

– Я вам скажу, что не так. Всегда, постоянно, из года в год лицензии перенаправляются на аукционы, где их покупают представители богатых социальных слоёв. За всё время в Бельгии ещё не было ни единого случая, чтобы победитель лотереи смог оплатить госпошлину, потому что её размер такой, что пара супругов должна обанкротиться и начать жить на улице. Потому что только тогда они смогут найти деньги для оплаты пошлины таких чудовищных размеров. Выходит, что такую гигантскую и непосильную для простого народа пошлину ввели для того, чтобы право рожать ребёнка стало привилегией высших слоёв. Им безразлично то, что придётся оплатить тысячу автомобильных штрафов или погасить задолженность перед коммунальными службами за использование неоправданно большого объёма газа. Всё потому, что их финансовые возможности не ограничены и они не нуждаются в чьей-либо поддержке. Это вопиющая несправедливость. Мы не сможем прийти к социальному равноправию, пока существуют такие фискальные рычаги, которые демонстративно ущемляют права простых граждан. У европейцев законным и жульническим путём отняли право заводить ребёнка.

– Ну хорошо. А что же вы предлагаете сделать? Отменить госпошлину?

– Нет. Я предлагаю с этого НАЧАТЬ! С сороковых годов прошлого века, когда повсеместно стали вводить эту пошлину, власти отняли у народа свободу.

– Но к чему это приведёт? – удивлённо говорил ведущий и крутился на кресле, словно обращался к сидящим в студии зрителям. – Такие пошлины помогают значительно пополнить государственный бюджет в Бельгии и остальных странах Евросоюза, как, собственно, и во всём мире.

– Я вас прошу! – отрезал Густав Циллер. – Не надо говорить мне про пополнение бюджета!

– Думаю, мсье Циллер, вы драматизируете действия наших властей. Ведь всё это тщательно проработанные законопроекты.

– Тщательно проработанные? Может быть. Но вот только вся эта тщательная работа законодателей направлена на заботу об интересах богатых и влиятельных европейцев. Установить такую пошлину, значит отнять право заводить ребёнка у простых людей. Это ли не явный признак того, что большинство влиятельных политиков и глав европейских государств являются членами одной преступной группировки, которая всеми усилиями пытается ограничить в правах рядовых граждан и продолжает их душить? Они присвоили СЕБЕ право заводить детей! С этим пора покончить!

– Не думаю, что такое заявление прозвучит справедливо…

– Справедливо! Современный истеблишмент плюёт на интересы простых европейцев, как и на то, в какой среде мы сегодня живём! Даже эта телелотерея превратилась в шоу, и при этом телевизионщики не боятся вот так нагло осквернять религиозную символику! Подобными выходками ведущий и продюсеры оскорбили чувства миллиардов верующих по всему миру! Современное общество морально разлагается, если показывать такое считается нормой! Такой культурный упадок невозможно переоценить. И это происходит, потому что власть даже не пытается каким-либо образом воспрепятствовать подобным вещам! Власть не запрещает, значит власть разрешает!

– Но ведь в таком случае встаёт вопрос о свободе выбора. Не так ли?

– У вас слишком вольное представление о свободе выбора. По крайней мере, следует различать такие понятия как «свобода выбора» и «нравственность», которую сегодня открыто хоронят.

– Мсье Циллер, – продолжал парировать Филип Ван Бомел, слегка поправив узел на своём сером галстуке, – вам не кажется, что вы слишком жёстко описываете своё субъективное мнение?

– Для вас – да! – резко ответил Густав Циллер. С этого момента политик стал говорить повышенным тоном. – Для вас и вашего руководства моё мнение останется субъективным! Вы пытаетесь поставить под сомнение мои слова, потому что этот канал – политик ткнул указательным пальцем в пол – является собственностью бельгийского правительства, а я возглавляю оппозиционную партию, которую явно не хотят видеть ни в Бельгии, ни в Европарламенте, потому что мы не разделяем законотворческие взгляды тех аферистов, которые сидят там в этот момент! Вы говорите в студии то, что требуют говорить ваши редакторы по радиосвязи, – ведущий прикоснулся к наушнику, – а они защищают интересы правящей элиты, чьи взгляды я и мои коллеги по фракции не одобряем!

– Мы вынуждены прерваться на небольшую рекламу…

Густав Циллер продолжал говорить твёрдым и громким голосом:

– Поэтому ваш канал просто неспособен объективно освещать события, происходящие в стране!

Филип Ван Бомел в очередной раз посмотрел в объектив камеры и, в попытке перебить оппонента, громко произнёс, обращаясь к телезрителям:

– Мы вернёмся после короткой паузы! Не переключайте!

После того как эфир был завершён, протеже Густава Циллера подошёл к нему и сообщил воодушевляющую новость:

– Пока вы прессовали этого выродка, наш рейтинг сильно вырос. На нашем сайте уже зарегистрированы почти 53% всех бельгийцев. За один часовой эфир плюс восемь пунктов. Наши представительства во Франции и Швейцарии сообщают, что тамошние трансляции тоже всколыхнули болото.

– Может, в таком случае, отправимся в гастроли за пределы Бельгии? – с железным спокойствием произнёс Циллер, опустив руки в карманы брюк.

– Думаю, лучшего момента и быть не может.

8. БЕЗЗАЩИТНАЯ БОГЕМА

Маркус, Фабьен, Пьер и Франк имели полчаса в запасе перед тем, как они начнут выводить из люкса свою клиентку. Они сидели в баре напротив отеля, в котором жил объект – американская поп-исполнительница Агата Уилсон. Её вечная молодость на отметке в двадцать семь лет не стала гарантией широкой известности. Первые успехи пришли лишь после того, как Агата Уилсон разменяла вторую сотню лет. После этого пару десятилетий её песни крутили на радиостанциях средней популярности. Затем на её продюсера снизошло озарение и после тридцати семи лет кропотливого пиара он начал грамотную политику по раскрутке творчества своей подопечной. В сто сорок четыре года Агата познакомилась со своим новым композитором, который в свои девяносто восемь лет имел восемьдесят четыре сочинённые песни, занявшие высшие строчки в хит-парадах на радиостанциях по всему миру. Через полгода после начала сотрудничества с новым композитором Агата получила первую статуэтку «Грэмми». На следующий день ей уже предложили семь рекламных контрактов, а продюсер планировал гастроли по Западному побережью.

Теперь Агата была настолько важной фигурой в мире шоу-бизнеса, что в баре напротив сидели четверо нанятых для её безопасности матёрых телохранителя.

Официантка принесла заказанные напитки. По голографическому телевизору показывали кадры, сделанные где-то в Западной Африке, где оставались страны, на территории которых ещё не действовал запрет на рождаемость.

– Почему не позволяют родить ещё хотя бы два-три миллиона? – недоумевающе произнёс Пьер. – Я уверен, у наших бюрократов найдутся деньги на их содержание.

– Потому что власть сама состоит из олигархических тварей – сказал Франк, сделав глоток капучино. – Они не хотят увеличивать число граждан, потому что тогда население сильно приблизится к черте бедности. Наши зарплаты сократятся и мы будем вынуждены жить на гроши, если вообще не останемся без работы. Нищета повысит уровень преступности. Будут грабить и никакой страх перед казнью людей уже не остановит. Вот тогда этим буржуям станет по-настоящему тяжело управлять обществом, потому что все мы превратимся в обыкновенную толпу с инстинктами и без мозгов, ведомую чувством голода. А так, пока мы сыты, какая-никакая, но стабильность присутствует.

– В теории, – начал Фабьен, – может государство и смогло бы прокормить ещё пару-тройку миллионов граждан, но тогда мы приблизимся вплотную к крайней черте. А так резерв в виде этих самых двух-трёх миллионов – как страховка на случай, если вдруг ситуация выйдет из-под контроля и тогда у властей будет в запасе какое-то время, чтобы решить проблему ещё до того, как население начнёт испытывать на себе последствия экономического упадка, который даже при малейшем спаде сильно скажется на таком огромном населении. Поэтому все экономисты считают, что сегодня население Евросоюза имеет самую оптимальную численность, какая только возможна, а Бельгия в этом плане находится в числе самых сбалансированных.

– Самое скверное то, что нам лучше принять это как есть, потому что так мы хотя бы находимся далеко от черты бедности. За счёт этого Евросоюз может позволить себе рыночную экономику, а не командную – подытожил Маркус. – Так что до тех пор пока запрещают рожать, у нас есть хлеб и свобода.

По стандартному протоколу звезду смогли вывести из отеля без каких-либо внеплановых происшествий. Маркус сопровождал Агату, находясь вплотную рядом с ней. Придерживая объект за левый локоть, он довёл её до лимузина и следом сел на заднее сидение. Было крайне важно, чтобы объект постоянно находился перед глазами.

Лимузин тронулся. Агата осматривала Маркуса с головы до ног затяжным взглядом, после чего спросила:

– А сколько вы уже занимаетесь этим?

– Охраняю тела? – спросил Маркус, не отводя взгляда от лица певицы, над которым стилист постарался не хуже, чем кутюрье над вечерним платьем из чёрного шёлка с длинными вырезами до самого края бёдер. Точно также платье не закрывало большую часть груди, которая, как показалось Маркусу, была напичкана парой литров силикона каждая. Ещё Маркус подумал, что косметика на её лице похожа скорее на капитальную штукатурку, нежели на лёгкую косметическую шпаклёвку. Зрачки и глазные белки прятались где-то под покрытыми обильным слоем краски веками и густым слоем накладных ресниц. Багровой помады на губах Агаты вполне хватило бы на небольшие малярные работы. Её аккуратно сложенные волосы были усыпаны стразами так, что цвет волос едва ли можно было различить.

– Ну да.

– Достаточно.

– А вам приходилось реально защищать клиентов? Ну, в смысле, чтобы прямо во время покушения?

– Бывает.

– Бывает… – с некоторой нотой удивления проронили Агата – …до сих пор?

– Да. Но не стоит паниковать. У меня осечек ещё не было. И потом, у вас есть враги? Такие, чтоб желали вашей смерти?

– Знаете, сколько конкурентов жаждут моего ухода? Ведь такие как я и заставляют фанатов делить свою любовь к кумирам. Продажи моих альбомов не спадают уже тридцать восьмой год подряд. Из-за таких как я новые музыканты не могут добиться популярности, потому что им просто не по силам тягаться с теми, кто уже имеет армию поклонников. Многие пытаются расстаться со скучной работой и пробуют свои силы в музыке. И знаете, очень часто этими новичками оказываются очень талантливые солисты. Просто свой талант они раскрывают с некоторым запозданием. И они могли бы преуспеть в музыке не хуже меня. Но для этого нужно, чтобы в сердцах фанатов появилось свободное место, а сейчас оно занято такими как я.

– Зависть других – признак большого успеха – подметил Маркус.

– Вы не ответили на мой вопрос. Когда в последний раз вам приходилось применять эту штуку? – спросила Агата, указывая на рукоять «беретты», выглядывающей из-под пиджака Маркуса.

– Пару лет назад. Это был ваш коллега по цеху.

– И чем всё закончилось?

– Для моего клиента?

– Да.

– Я сорвал ему выступление. Потом он провел полночи в полицейском участке, где его долго расспрашивали о том, кто может желать его смерти. Но главное – на нём не было ни царапины.

Протянув небольшую паузу, Агата спросила:

– А тот, кто напал… что с ним?

– Два сквозных ранения в груди. Одна пуля прошла через лёгочную артерию. Так что на допрос в полицию он не успел.

Некоторое время Маркус осматривал озадаченное лицо Агаты Уилсон, после чего добавил:

– Не волнуйтесь. Если что-то пойдёт не так, я и вам сорву концерт, а в городе станет на одного покойника больше. Так что заранее прошу не обижаться.

Через несколько минут кортеж свернул в направлении «Босэйлстадион», на подступах к которому все четыре автомобиля, включая лимузин, заехали на подземную парковку.

За последние сто семьдесят два года «Босэйлстадион» пережил три реконструкции. В результате последней, которую провели в 2261 году, вместимость арены выросла до 92 561 места. На концерты продавались стоячие места, которые располагались на той территории, где под четырёхсантиметровым слоем синтетического настила прятался футбольный газон. Таким образом «Босэйлстадион» во время концертов вмещал свыше 145 000 зрителей.

Агата Уилсон не давала покоя публике на протяжении почти трёх часов. Всё это время центр Антверпена сотрясала динамичная музыка и звонкий голос певицы. Публика ликовала не только от этого. Ритмичные трюки танцоров на заднем плане и феерические визуальные эффекты, которые создавались при помощи самого современного голографического оборудования.

Провожая Агату в подтрибунное помещение, Маркус признался:

– Знаете, вам сегодня крупно повезло.

– Вы думаете? – радостная улыбка всё ещё не сходила с лица поп-дивы.

– Да. Потому что ваше шоу было слишком привлекательным для того, чтобы не отвлекаться на него. А это сильно затрудняет мою работу.

Агата рассмеялась и едва смогла произнести:

– Спасибо.

Они дошли до гримёрки, где первым порог переступил Маркус. Проверив помещение, он разрешил проходить. Выдыхая с облегчением от того, что всё прошло лучше некуда, Агата вошла в помещение, сразу после чего повалилась на диван, а рука потянулась за бутылкой с водой.

– Не трогайте – отрезал Маркус.

Агата смотрела на своего телохранителя потерянным взглядом.

– Я не могу выпить?

Маркус посмотрел в направлении одного из своих напарников и произнёс, вытянув раскрытую ладонь:

– Фабьен.

Фабьен кинул Маркусу запечатанную пластиковую бутылку. Маркус протянул её Агате.

– Пейте отсюда.

– Думаете, что здесь всё отравлено? – немного смеющимся голосом спросила Агата.

– А вы думали, что на жизнь покушаются только из пистолета?

– Один из моих людей присматривал за гримёркой, пока нас не было – пыталась убедить Агата.

– Это ваш человек – продолжал настаивать Маркус. – Я не могу делать свою работу, доверяя вам, потому что вы доверяете другому, который доверяет ещё кому-то. Я обязан вернуть вас в отель живой. Вернётесь, а там вы уже сами по себе и можете пить, откуда захотите.

– Ну ладно.

Все коллеги Агаты налегали на стол кроме неё самой. После недолгой трапезы продюсер Дэвид Коул попросил всех выйти для аудиенции со звездой.

– Вас это тоже касается – сказал Дэвид, обращаясь к Маркусу, который продолжал стоять на месте, крестив перед собой руки. – Это личный разговор.

– Я отрабатываю свой контракт.

– Этот контракт вы подписывали со мной.

– Да. И в нём чётко прописано, что я несу ответственность за жизнь и здоровье объекта, коим является Агата Уилсон, на протяжении всего времени с момента выхода из номера отеля и до момента её возвращения в номер. Выполнить свою работу я могу только при условии непрерывного контроля.

– Я её продюсер. Что я, по-вашему, могу замочить её? – раздражённо сказал Дэвид.

Долго не думая, Маркус ответил:

– Что тут сказать? Шоу-бизнес порочен.

– Это уже не смешно – нервно отрезал Дэвид.

За свои тридцать четыре года на вид, и двести одиннадцать – по паспорту, ему ещё не приходилось сталкиваться с подобным.

– Я настаиваю, чтобы вы временно покинули это помещение – требовательно повторил Дэвид, направляя указательный палец на дверь.

В ответ Маркус стряхнул воображаемую пыль с чёрных синтетических брюк, после чего вполне спокойно опустился в кресло.

Дэвид хотел что-то сказать и, судя по всему, в очень жёсткой форме, но его прервала Агата:

– Ладно. Слушай. Это срочно? Или подождёт до отеля?

– Какая разница. Я здесь главный, и я считаю необходимым именно сейчас…

– Дэвид? – чуть громче произнесла Агата.

Не сразу, но Дэвид ответил, едва отводя глаза от сидящего в кресле Маркуса, сохраняющего холодный вид:

– Подождёт.

– Вот и чудно. Просто мне бы не хотелось наблюдать за ссорой после такого классного шоу. Давайте не будем ругаться и портить друг другу настроение – вполне мягким голосом сказала Агата.

Продюсер покинул комнату с недовольным видом.

– А с вашим подходом ошибки исключены. Вы так дорожите своей репутацией? – спросила Агата, продолжая расправлять волосы, которые были так тщательно уложены стилистом. Теперь Маркус мог рассмотреть, что её волосы были чёрного цвета и тянулись почти до самых предплечий.

– Я долго занимаюсь этим – рассказывал Маркус, параллельно перекладывая из руки в руку «беретту» и разглядывая очертания пистолета. – У меня ещё не было осечек. Среди моих клиентов были те, кого пытались убить люди, на которых бы никогда не подумали. Так что я знаю, что делаю.

– Допустим, Дэвид меня захочет убить. Сейчас вы меня спасли. Но что ему помешает сделать это после того, как вы доведёте меня до номера?

– Это уже не моя забота. Я обеспечиваю вашу безопасность там, где я обязан делать это по условиям контракта.

Агата посмотрела на Маркуса через зеркало и спросила:

– И вас не будет мучить совесть?

– Нет.

– Так значит вам чуждо такое понятие как «сентиментальность?»

– Можете поверить в обратное. Я потерял отца и мать в один день. Узнав об этом, я проливал слёзы не одну и не две недели. И не был бы мой ген замороженным, я бы поседел за пару дней.

– Так почему же вы так холодны к возможной угрозе после истечения контракта?

Маркус обхватил рукоять «беретты» и, не сводя глаз со спускового крючка, ответил:

– При моей работе приходится мириться с одной истиной – всех в этом мире спасти невозможно. Поэтому если кто-то не в силах вечно избегать смерти, лучше просто принять всё как есть.

– Печально – подытожила Агата, снимая накладные ресницы.

К этому моменту она уже избавилась от помады и следов тонального крема. Наблюдая за этим, Маркус вдруг задался вопросом, который звучал весьма очевидно: «зачем портить всякой косметикой такое смазливое личико?»


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 | Следующая
  • 0 Оценок: 0

Правообладателям!

Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.

Читателям!

Оплатили, но не знаете что делать дальше?


Популярные книги за неделю


Рекомендации