Текст книги "Убийство ценою в жизнь"

12. СТРАНА СВОБОДЫ

Джорджио и Барбара Дель Торо жили в центральных окрестностях Рима. Уже две недели как Барбара не появлялась на работе в компании, специализировавшейся на материальной оценке произведений живописи. Джорджио занимался реставрацией древних зданий и памятников архитектуры, которые были повреждены или утрачивали товарный вид из-за большого возраста. Несколькими днями ранее он закончил работу над восстановлением триумфальной арки Септимия Севера, являющейся важной частью Римского форума. Чтобы получить контракт на реставрацию арки, Джорджио пришлось пройти конкурс среди мастеров, в котором участвовали шестьсот пятнадцать человек, из которых выбрали девять лучших. В список этих девяти попал и Джорджио. Восстановление столь значимого исторического объекта не только стало уникальным опытом для него, но и ощутимо пополнило семейный бюджет.

Теперь Джорджио довершал последние дела перед тем, как распрощаться с Вечным городом.

Три месяца назад Джорджио и Барбара решили пойти на то, к чему предписывал Бог, но что запрещал делать закон. В тот день в одной из аптек Рима было продано на одну единицу контрацептивов меньше, чем должно было быть. Двадцать семь лет – идеальный биологический возраст для того, чтобы выносить ребёнка. Барбара сделала это. Джорджио заморозил ген старения на полгода позднее, и тем самым клетки его организма были на два года старше, чем у Барбары. Но встретились они уже спустя сто шестьдесят пять лет после того, как обрели вечную молодость, на берегах Сицилии. Долгие годы они жили в абсолютной гармонии и счастье. НО! Как это бывает обычно, человеческая сущность всегда жаждет чего-то большего.

Четыре дня тому назад Барбара взяла отпуск, но появляться на работе по его истечению она и не помышляла. Чтобы никто не заподозрил, она старалась лишний раз не выходить из квартиры. Но если такая нужда всё же возникала, то Барбара одевала какую-нибудь кофту, сидевшую на теле как можно просторнее и со складками, стараясь особо не выпрямлять позвоночник при ходьбе, чтобы не возникло никакого очертания, если кто-то посмотрит на неё со стороны.

Ближе к полуночи Джорджио вернулся с хорошими новостями. С утра ему удалось продать машину. Пятью месяцами ранее они продали квартиру, оформив после этого её аренду на некоторое время, пока не решится вопрос с новым жильём. По крайней мере, так они сказали новому владельцу. Позднее Джорджио слетал в Цюрих. Там он посетил один из банков, где открыл вклад и перевёл на него все сбережения, после чего ему вживили новый чип в запястье с номером лицевого счёта. Сразу же после возвращения в Рим, Джорджио купил в аэропорту два билета на рейс до Дакара. Вылет был назначен на 6:22 утра.

В половину второго дня самолёт приземлился в аэропорту Дакара.

Таможню Джорджио прошёл сразу. Барбара шла перед ним. По стандартной процедуре, как и всех остальных женщин, прибывающих на территорию Сенегала из-за границы, Барбару попросили пройти в лабораторию, расположенную на территории аэропорта, для сдачи анализа крови на уровень хорионического гонадотропина. Когда результаты были готовы, Барбару пригласили пройти в кабинет начальника службы по делам миграционного контроля.

Перед Барбарой сидел коренастый темнокожий мужчина в очках и с густой ровной щетиной.

– Цель вашего приезда? – спросил начальник отдела миграционного контроля в аэропорту, осматривая лежащие на столе результаты медицинского обследования и визу. На экране компьютера отражались отсканированные данные паспортного чипа.

– Отдых – ответила Барбара. Её ломаный французский звучал с примесью чудовищного акцента, как и у Джорджио. Времени на его освоение было в обрез. В отличие от неё, начальник миграционного контроля обращался к ней на чистом итальянском, чему Барбара сильно удивилась.

– Можете говорить по-итальянски. Я вижу, что вы подготовились к приезду – с небольшой улыбкой произнёс мужчина.

Посмотрев в очередной раз на экран компьютера, мужчина продолжил расспрашивать:

– Вы намерены подавать прошение о получении гражданства Сенегала?

– Да, мсье.

– Тот факт, что вы находитесь в положении, обязывает меня поставить вас на учёт в миграционной службе. За вами будет вестись постоянный контроль. Завтра вы должны явиться в офис миграционной службы и предъявить документы о месте, где вы будете зарегистрированы на время вашего пребывания на территории Сенегала, пока будет решаться вопрос об одобрении или отказе в предоставлении гражданства. Также вы должны будете ежедневно до полудня появляться в кабинете инспектора, которого за вами закрепят, чтобы вас отмечали. Такова процедура контроля. Что из сказанного мной вам не до конца понятно?

– Я поняла.

– В таком случае, я в двух словах опишу процедуру рассмотрения прошения о присвоении статуса гражданина Сенегала. В первую очередь, вы должны будете подтвердить наличие у вас денежных средств на сумму в пятьдесят пять миллионов франков. Именно на такую сумму предусматриваются инвестиции в национальную экономику, чтобы иметь право претендовать на получение золотого паспорта. После этого вы собственноручно подпишите прошение о присвоении вам статуса гражданки Сенегала на бумажном носителе в двух экземплярах, один из которых будет передан вам. Всё это вам нужно будет сделать в течение пяти календарных дней. Данные вашего заграничного паспорта уже отсканированы и находятся в базе. От вас требуется только информация о наличии необходимых средств на лицевом счёте и подписание прошения. Откажут в прошении или ободрят его – зависит от многих факторов. В первую очередь, будут запрашивать информацию о вас в посольстве Италии и изучать её на предмет отсутствия или наличия судимости, историю правонарушений, если таковые имеются, наличие и размер просроченных или непогашенных задолженностей по налоговым платежам. Вам на руку может сыграть характеристика с предыдущих мест работы. Помимо этого, вам предстоит провести на территории Сенегала не менее трёх месяцев. Но это значительно меньше того срока, который ещё остаётся до момента наступления родов в вашем случае. Исходя из результата анализа, вам предстоит ждать ещё более пяти месяцев. Учитывая вероятность того, что могут возникнуть преждевременные роды, я выдаю вам официальное разрешение на проживание на территории Сенегала на срок до ста сорока дней. Этого вполне хватит, чтобы решился вопрос о прошении. Более подробно обо всём вам расскажут в офисе миграционного контроля. Доступно ли я вам всё объяснил?

– Конечно.

– Вы уже решили где остановитесь?

– Мы с мужем думаем отправиться в какой-нибудь отель, что ближе к берегу.

– Я настоятельно советую вам оформить прошение как можно быстрее. Так вы покажете свою организованность, что, несомненно, зачтётся, когда будет решаться вопрос о гражданстве.

– Да, мсье.

– У вас остались ко мне какие-нибудь вопросы, мадемуазель?

– Нет, мсье.

– Приятного отдыха. Надеюсь, вам у нас очень понравится – сказал начальник миграционной службы, передавая Барбаре документы.

– Спасибо, мсье. Вы очень любезны.

Ровно то же самое (за исключением всего того, что касается беременности) сотрудник миграционного отдела аэропорта объяснил Джорджио.

Сенегал входил в число восьми африканских стран, где запрет на рождаемость еще не вступил в силу. Судя по демографическим прогнозам, которые исходят из соотношения уровня рождаемости к смертности, при сохранении уровня натурализации иностранных граждан, это должно произойти через тринадцать с половиной месяцев. Смертность среди сенегальского населения значительно снизилась. За прошедший год были закрыты последние два завода, чьё производство выбрасывало в атмосферу такой объём химических отходов, который превышал предельно допустимые значения. Был ужесточён контроль за качеством продуктов питания на полках магазинов. На улицах крупнейших городов за одиннадцать лет было построено дополнительно двести четырнадцать подземных и надземных переходов. На медицинские цели властями было выделено на 34% больше бюджетных средств, чем за предыдущий год.

Власти ввели жёсткий контроль за иностранками, которые въезжали с мужьями. Некоторые политики выступали за тотальный запрет на въезд беременных иностранок для увеличения доли коренного населения. Но такие меры могли сильно ухудшить отношения с властями других государств, из-за чего от этой идеи сразу пришлось отказаться. Тогда в верхах было решено выборочно предоставлять гражданство иностранным бездетным семьям взамен на инвестиции в национальную экономику. Похожая картина наблюдалась в Мали, Замбии, Намибии, Кении, Мавритании, Кот-д’Ивуаре и Камеруне.

Иностранные женщины в положении являлись на ежедневный контроль в миграционную службу, где им время от времени задавали одни и те же вопросы, но в разной формулировке и еженедельно обязывали сдавать анализы. Небеременные иностранки делали тоже самое с периодичностью в один месяц.

Прошло сто тридцать четыре дня с момента въезда на территорию Сенегала. В миграционном контроле всё ещё не было вынесено решение по прошению супругов Дель Торо. Последние две недели по телевидению рассказывали о непредсказуемом скачке роста населения. Это произошло из-за резкого увеличения числа натурализованных иностранцев, среди которых всё ещё не были Джорджио и Барбара. Настолько сильный рост никто даже не прогнозировал. Стало очевидно, что властям придётся ввести запрет на рождаемость раньше планируемого срока.

Барбара долго уговаривала мужа подождать до последнего в надежде, что дела с документами решатся. Она оказалась права. За два дня до истечения срока, который был отведён на пребывание на территории страны, в отель, где остановились супруги Дель Торо, позвонили из миграционного контроля и сообщили о том, что прошение о предоставлении гражданства одобрено на имя Джорджио Дель Торо и Барбары Дель Торо.

После того как им всё же удалось стать полноправными жителями Сенегала, оставался последний вопрос. Если закон «Об ограниченном воспроизводстве населения» вступит в силу ещё до того, как младенец успеет появиться на свет, всё через что прошли Джорджио с Барбарой окажется пустой тратой сил. Это бы означало, что всё было напрасно.

Имея сенегальский паспорт, Джорджио мог присмотреть жильё в Дакаре. После уплаты инвестиций, с продажи квартиры и автомобиля ещё оставалось достаточно денег для того, чтобы можно было купить небольшой дом или квартиру. Но об этом Джорджио не допускал мысли. До родов оставалось чуть больше двух недель. Население страны должно достигнуть предельной отметки где-то в это же время. Плюс-минус пять дней. Точно никто не знает. Обзаводиться собственным жильём было неразумно.

Не так давно на местном рынке Джорджио познакомился с человеком, который занимался разведением и продажей кур. Фермера звали Алиу Диабате. Во время одного из задушевных разговоров Алиу упомянул, что возводит рядом с домом небольшую пристройку для сдачи в аренду приезжим.

– Там ещё много работы – ответил Алиу, когда Джорджио стал интересоваться съёмом жилья. – Полы надо обшить, окон нету, на потолках тоже голый каркас без обшивки. Но…

– А у кого-нибудь из знакомых? – перебил Джорджио.

– Слушай, – несколько иным тоном продолжил говорить Алиу, расфасовывая по морозильным камерам свежую партию кур, – сейчас во всём мире нет абсолютно безопасного места, чтобы не побояться за будущего ребёнка. Я знаю, это всё ради него. Был бы я на твоём месте, перевернул бы горы, но спрятал бы жену. Но в пристройку я вас впустить не могу. Извини. Так что лучше соберите все свои вещи и поживите пока с нами в одном доме. Я позвоню жене и скажу, чтобы подготовила одну комнату.

– Я тебя обожаю, Алиу – почти воскликнул Джорджио, после чего дважды поцеловал чёрные щёки тридцатидвухлетнего сенегальца.

Поздней ночью Джорджио с Барбарой покинули отель. На часах было начало первого. Через полквартала они встретили старенький фермерский фургон Алиу, на котором он отвёз их к себе.

Алиу Диабате жил на окраине Дакара. Здесь кроме жилых домов практически ничего не было. Фонарных столбов было немного. В окнах повсюду не просматривалось никаких огней. Алиу обогнул дом, остановившись перед куриным загоном. В темноте мало кто сможет что-то рассмотреть, но на всякий случай Алиу решил провести Джорджио и Барбару через чёрный ход. Работу над пристройкой Алиу приостановил, а рабочим сказал, что на этом деньги у него закончились и сообщит им, когда решит продолжить работы.

К удивлению Джорджио и Барбары, дома никто не спал.

Жену Алиу звали Мари. Они оба представляли одно из последних поколений, кому заморозили ген старения. Алиу родился тридцать два года тому назад, а Мари – тридцать пять. Но при этом оба имели двадцатипятилетний организм. У них было три ребёнка. Старшую дочку пяти лет звали Вивиан; вторую – Мадлен, ей было три с половиной; а младшим был сын Паскаль, который разменял второй годик. При входе в дом сразу создавалось впечатление того, что здесь подрастают трое маленьких детишек. Игрушки, рисунки, фломастеры, мультики по телевизионной панели; через открытую дверь в ванной просматривалась работающая стиральная машина с кучей белья внутри и переполненная корзина одежды, которая ожидала своей очереди.

Алиу провёл гостей в дом. Заметив их, тут же подошла Мари, поздоровалась и тепло обняла сначала Барбару, а затем – Джорджио. У неё на руках сидел Паскаль, который радостно протягивал ручки в сторону Барбары.

– Вы ему понравились – широко улыбаясь, произнесла Мари.

Как зомбированная, Барбара рассматривала малыша и долго не решалась промолвить, но всё же не смогла удержаться и спросила:

– Можно?

– О, конечно – ответила Мари и передала ребёнка на руки Барбаре. – Он только и ждёт как бы пообжиматься. Ему жутко нравится знакомиться с новыми людьми.

Пересев на руки новой женщины, Паскаль принялся щупать её лицо, извлекая детский лепет, который не мог не вызывать смех. Барбара не могла отвести взгляд от малыша. Ей не верилось в это. Она держала на руках годовалого ребёнка. За всё время, что они с Джорджио находились в Сенегале, она видела толпы детей, но держать ребёнка на руках… Такие чувства ей раньше не доводилось испытывать. Это не было радостью, любопытством или удивлением. Но одно Барбара ощущала абсолютно точно. Внутри неё начался всплеск гормонов. Её веки стали непроизвольно дёргаться, а по лицу пробегала лёгкая дрожь. Обнимая малыша на своих руках, Барбара перестала замечать всё вокруг, весь мир погас в один миг, а когда Паскаль потянулся целоваться, ей показалось, что это была высшая степень восторга, которую ей доводилось испытывать когда-либо. И в этот момент в её животе последовали толчки. Губы Барбары так и остались распахнутыми надолго.

Джорджио протянул ладонь к Паскалю. Сидя на руках у Барбары, малыш обеими ручками крепко обхватил толстенный указательный палец дяди. Джорджио тронуло это касание. Этот годовалый росток жизни обнимал его плоть, как падающий в пропасть хватается за спасительную соломинку. Ручонки мальчика не отпускали его палец, а его чёрные глаза пронзительно смотрели в лицо Джорджио, будто малыш пытался что-то прочесть.

Мари позвала гостей к столу. Обе семьи дружно отужинали, хотя ужин был очень запоздалым. После трапезы пришло время укладывать Паскаля. Барбара попросила Мари показать, как убаюкивать ребёнка, чтобы она сделала это сама. Ей не хотелось выпускать из рук малыша. Плод в животе вновь задвигался, словно это был протест против присутствия постороннего ребёнка.

Джорджио тем временем сидел на полу перед журнальным столиком и учил Вивиан с Мадлен тому, как создавать красивые рисунки. До того, как стать реставратором древностей, первые шестьдесят восемь лет Джорджио профессионально занимался арт-дизайном, выполняя заказы рекламных агентств, производителей одежды, кинопрокатных компаний и фирм, решивших осуществить ребрендинг. Девочки держали по фломастеру, но так и не поднесли их к бумаге. Настолько их впечатлило то, с какой лёгкостью Джорджио изображал живописные силуэты. С каждой секундой девочки прижимались к его рукам всё ближе, чтобы улучшить угол обзора, а Джорджио, чувствуя их приближение, думал о том, как он обнимет и расцелует их, когда девочки нарисуют что-нибудь по образцу его иллюстрации. Ну или после чего-нибудь ещё. Ему нужно было найти любой повод, лишь бы обнять их и почувствовать детское тепло.

Комната, которую отвели Джорджио и Барбаре, была очень просторной. Раньше здесь спали Вивиан и Мадлен, которые временно перешли в спальню к родителям. Они долго не спали. Вместо этого, лёжа в обнимку, Джорджио с Барбарой шёпотом обменивались впечатлениями и тем кайфом, который они получили от контакта с детьми.

Спустя тринадцать дней по телевидению объявили о том, что численность зарегистрированных граждан Сенегала достигла предельной отметки. Закон «Об ограниченном воспроизводстве населения» вступил в силу. Начиная с этого момента, по решению властей отменяется выдача гражданства иностранным лицам. Дети, рождённые после вступления в силу запрета на рождаемость, будут изыматься полицией и помещаться в крионические резервации. Также Сенегал намерен последовать европейскому опыту и ввести уголовную ответственность за соучастие в укрывании незаконнорождённых и незаконнорожающих. Наказание за подобное преступление предусмотрено менее жёсткое, чем в уголовном праве большинства стран мира – пятьдесят лет лишения свободы. В Евросоюзе и многих странах Западного полушария за укрывание незаконнорождённых детей и незаконнорожающих, в случае обвинительного приговора, наказанием служит смертная казнь.

В одной из местных газет был опубликован список имён женщин, проживающих в Дакаре, которые находились в положении на момент вступления в силу закона, но при этом не явились ни в одно медицинское учреждение для записи на аборт в случае раннего срока, либо со взрослым плодом для записи на госпитализацию для дальнейших родов и размещения ребёнка в крионической резервации. Напротив имён замужних жительниц Дакара указывались имена их мужей. После имени женщины через запятую был указан срок беременности, который обновлялся каждую неделю. Всем именам в этом списке был присвоен статус «разыскивается».

Алиу Диабате видел эту газету на работе. Барбара и Джорджио значились в этом списке.

Никто из супругов Дель Торо не выходил из дома со дня вступления в силу запрета на рождаемость. Подвал дома был заранее подготовлен. Там имелось всё необходимое. Подвал почти целиком находился под землёй. Окон в нём не было. Сверху по стене проходили две трубы с горячей и холодной водой, но без раковины под краном. Джорджио помог Алиу поменять светодиодные лампы на те, что помощнее. Мари подобрала подходящую посуду, расставила стерильные бинты, вату, два пузырька спирта и чистые тряпки. Устеленный на полу матрац Мари укрыла только что выстиранными простынями. Алиу купил в хозяйственном магазине несколько инструментов, которые отдалённо напоминали медицинские, после чего длительное время продержал их в кипятке и протёр спиртом.

Оставалось только ждать.

По ночам Барбара спала на матраце, где предстояло рожать. Джорджио предпочёл дремать рядом в кресле-качалке, оставляя включённым торшер с приглушённым светом. Ему снилось, как он сидит на пляже в окрестностях Рима, а его руки гладят чистый приятный песок. На небе показалось что-то необычное. Над морем засиял яркий свет, но это был не свет от солнца. Оно пряталось где-то за кучкой облаков. Что-то ярко сияло. Джорджио смотрел на свет, будто прикованный. Свет казался гипнотическим, чем-то манящим. Вдруг на месте источника этого свечения что-то стало вырисовываться. Оно двигалось и увеличивалось в размере с каждой секундой. Джорджио заметил, что предмет стал обретать вполне чёткие контуры. Он рассмотрел в небе очертания детской ладони. И тут до него стал доноситься голос:

– Джорджио… Джорджио…

Это был голос Барбары. Джорджио проснулся, включил на полную мощность торшер и увидел скорчившуюся гримасу на лице жены. Её дыхание участилось.

– По-моему, воды отошли – робко выронила Барбара, посматривая перепуганными глазами на мужа.

Джорджио побежал вверх по лестнице. Спустя какие-то секунды Алиу и Мари примчались, плотно заперев за собой двери. Пока Алиу спохватился набирать горячую воду, Мари взяла Барбару за руку, призывая дышать как можно глубже. Вторую руку взял Джорджио. После того как тазик с водой был готов, Алиу подобрал около инструментов кусок ровной деревянной ветки, обмотанной тканью. Он поднёс свёрток к губам Барбары и сказал:

– Зажми покрепче зубами, а когда захочется – кричи. Но постарайся разжимать челюсти как можно реже. Хорошо? Нужно будет потерпеть.

Барбара сдавила свёрток зубами и стала дышать ещё громче и глубже. Вскоре раздался первый крик, который за пределами подвала приглушал свёрток.

Джорджио тем временем крепко сжимал правую руку жены, расправляя свободной рукой её взмокшие волосы.

Его звали Амадео. Он напряг фермерские весы ровно на три килограмма и двести граммов. В лежачем положении строительный метр зафиксировал длину пятьдесят один сантиметр. Глаза по цвету были как у Барбары – тёмно-болотные с ореховыми крапинками. Зато лепетал без устали, прям как Джорджио. Закутанный в пелёнки, большую часть времени он спал в колыбельке, которую отыскал на чердаке Алиу. Раньше в ней укачивали Вивиан, Мадлен и Паскаля.

– Он очень белый – произнесла Вивиан, когда пристально и с большим любопытством рассматривала малыша. – На нём даже загара нет. Слишком белый.

Эти слова нарисовали улыбку на довольном лице Барбары. Она держала младенца на руках, аккуратно поправляя пелёнку над его головкой.

На время, когда Джорджио и Барбара оставляли Амадео в колыбельке, дверь в комнату оставалась приоткрытой. Так, например, поступали во время завтрака. Чтобы лишний шум посуды или голоса за столом не нарушили его крепкий сон, колыбельку решили поставить в комнате рядом с кроватью.

– Я сегодня разговаривал со своим братом – начал Алиу во время утренней трапезы. – Один из его коллег уволился с завода и уехал на север. Там через несколько километров после границы с Мавританией есть небольшое отшельническое племя. В Сенегале они под запретом. Его члены не посмотрят, что у вас замороженные гены. Вы осмелились завести ребёнка в тайне от властей, а это они уважают больше всего. Пока не придумаем что делать дальше, поживёте какое-то время там. Здесь слишком много любопытных глаз и ушей. Единственная проблема – пересечь границу. Нужно подобрать маршрут. Я узнаю, как они ездят туда, потому что патрули расставлены на многих дорогах. Придётся ехать окольными путями.

Такую доброту Джорджио и Барбара не могли оставить без внимания. Поэтому, ещё перед этим, пораньше с утра пока все спали, Джорджио положил в заварочный чайник кое-какие драгоценности на сумму в пять тысяч евро.

– Как ты смеешь? – негодующим дерзким тоном спросил Джорджио.

– Прости? – растерянно проронил Алиу, ломая свою голову и душу над тем, в чём он обидел своих гостей.

– Как ты смеешь так надрываться из-за нас? Знаешь, когда мы выберемся из всего этого д… – Джорджио мельком оглянул детей за столом, после чего слегка откорректировал речь – дурдома, проси всё что душа пожелает.

– А вот этого я сделать точно не посмею – смело отрезал Алиу.

– Хочешь, чтобы нас мучили совесть и бессонница? Ладно МЫ. Но пожалей хотя бы Амадео. Он ещё даже не успел нагрешить.

За столом раздался синхронный смех. В дверь громко постучали, после чего прозвучал грубый мужской голос:

– Откройте! Полиция!