Текст книги "Крепость. Кошмар наяву и по расписанию"

Крепость
Кошмар наяву и по расписанию
Эрик Поладов

© Эрик Поладов, 2023

ISBN 978-5-4490-1995-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

Константинополь погрузился под густое одеяние ночного мрака. В городе стремительно начали гаснуть огни. Громкий и затяжной скрип сводил с ума полугодовалую Розанну. Малютка во всю ревела и дёргалась, лёжа в своей кроватке, сплетённой из деревянных прутьев. Пока её мать, обессиленная и страдающая бессонницей уже неделю, погрузилась в сон сидя на кресле-качалке, кто-то медленно открывал дверь хижины. Этот жуткий скрип был неторопливым и никак не прекращался. Из-за двери постепенно начал вырисовываться силуэт. Лик незнакомца скрывался под покровом падающей тени от капюшона, а его костлявая и длинная рука потянулась в сторону детской кроватки. Он переступил через порог и подходил к плачущей девочке медленными короткими шагами.

По мере того, как незнакомец в мрачном одеянии приближался к кроватке, плач Розанны становился всё громче. С каждым шагом на пути к ней её крики в сопровождении слёзных потоков обретали всё больше отчаяния. Её крохотные ручки и ножки дёргались изо всех сил, словно девочка что-то отгоняла от себя.

Когда детский рёв достиг своего пика, Ава разомкнула веки. Перед её глазами возникла тёмная фигура. Рука незнакомца уже держалась за край детской кроватки, подтягивая малышку поближе к себе. Ава вскочила с кресла. В хижине раздался возглас хозяйки:

– НЕ СМЕЙ!!!

Тёмная фигура резко дёрнулась и замерла, выпустив из руки кроватку. Ава подбежала к малышке, взяла её на руки и крепко прижала к груди. Её левая рука рефлекторно шарила по столу в поисках чего-нибудь, пока не нащупала рукоять ножа. Острие клинка смотрело в направлении незнакомца, скрывающего свой лик за тенью капюшона.

Нервно подёргивая ножом, Ава крикнула:

– Убирайся из моего дома! Кем бы ты ни был! Клянусь, я не пощажу своего живота!

Тощие руки, обтянутые дряблой кожей, неторопливо вытягивались из-под просторных рукавов чёрной мантии и медленно тянулись к Розанне, примкнувшей к материнской груди.

– ВОН! – раздался очередной вопль Авы.

После этого крика комнату заполнили звуки осыпающейся древесины. На пороге стоял Клемент. Едва раздался крик жены, как его руки обмякли и дрова рухнули на пол. Он вздрогнул при виде незнакомой фигуры, которая тянулась к жене с ребёнком. Его руки обхватили инструмент, лежавший у стены, и ноги тут же понесли его вперёд. Спустя считанные мгновения из груди человека в чёрном показались влажные зубья. Клемент продолжал давить вилами в спину незваного гостя до последнего.

Через секунду тело повалилось на пол. Из-под мантии выпали небольшой пузырёк с оранжевой жижей и хорошо заточенный нож с деревянной рукоятью.

Первым же делом Клемент подобрал с подоконника масляную лампу и поднёс к телу, скрытому под чёрной дряхлой тканью. Отдёрнув капюшон, Клемент узнал старуху, жившую на другом конце города.

Это была небольшая с виду и тесная внутри лачуга на самом краю Константинополя. Хижина стояла посреди обычных жилищ, которыми владели простые крестьяне. Тем не менее, этот домишка выделялся на фоне остальных: покосившаяся крыша, обильные трещины на стенах, разбитый порог, поплывшая от дождей опора на углах и под стенами.

Они сошли с повозки. Клемент нёс Розанну на руках, в то время как Ава шла рядом. На пороге их встретила невысокая женщина преклонного возраста. Хозяйка передвигалась неторопливыми, но уверенными шагами и никогда не пользовалась тростью. Её волосы были туго обтянуты платком, стянутым тугим узлом на затылке. Она казалась чрезмерно тощей, немощной и слабой. Но при этом, ей никогда и ни в чём не требовалась помощь посторонних. О ней Клементу поведали соседи. По их словам, та женщина избавляла людей от невыносимых мук и тяжёлых болезней. Розанну уже долгие два месяца терзает неизвестный недуг, из-за которого она плачет от рассвета до рассвета, и чем дальше, тем дольше тянется её болезненный плачь и тем громче он становится. Последние дни малышку начало всё чаще бросать в жар, а недавно её живот покрылся красными следами, похожими на внутренние синяки. От малейшего касания к животу девочка кричала и плакала до изнеможения. Её с трудом держали на руках и особенно тяжело давалось пеленать, чтобы лишний раз не притрагиваться к животу. Дикие муки почти не давали малышке сомкнуть глаз. После того, как сразу несколько лекарей признали своё бессилие перед недугом, Клемент с Авой отважились на визит к женщине, столь далёкой от медицины.

Они прошли в хижину и уложили девочку на стол. Ава подошла к дочке и начала разворачивать пелёнку, демонстрируя женщине красноту на теле её ребёнка. Старуха долго рассматривала девочку и особенно тщательно всматривалась в её лицо, которое часто сжималось и хмурилось от боли.

Вскоре хозяйка лачуги разложила на столе шесть пузырьков, один из которых содержал молоко коровы, а другие пять были наполнены кровью пяти зверей: волка, медведя, зайца, оленя и шакала. Старуха добавила в молоко по три капли с каждого сосуда и начала подносить его к губам младенца.

Клемент с Авой продолжали стоять в стороне, чувствуя, как мурашки накрывали их тела.

После того, как несколько капель перемешанного с кровью молока попали в рот, лицо Розанны сморщилось, и девочка захныкала.

Хозяйка обратно запеленала малышку и передала в руки матери. Затем она протянула в руки Клемента некий предмет, завёрнутый в тряпку. Размотав ткань, Клемент лицезрел хорошо заточенный нож с деревянной рукоятью и услышал от хозяйки:

– Минует семь ночей, и ты надрежешь младенцу пупок.

Клемент ужаснулся от таких слов старухи. Он наотрез отказывался причинять физический вред своему ребёнку. Разозлённый, он выскочил из хижины и поторопил Аву залезть в повозку.

Старуха смотрела вслед. Лицо Розанны опиралось о материнское плечо и смотрело прямо на неё. Старуха до последнего всматривалась в девственный лик младенца, шёпотом промолвив у себя под носом:

– Ты будешь жить дитя. Я обещаю.

Прошло семь ночей. Семь ночей, которые стали бессонными для Авы. На протяжении этого времени болезнь беспокоила Розанну так сильно как никогда. Пока труп старухи лежал на полу, крики девочки не стихали, а лишь усиливались.

Клемент продолжал стоять посреди хижины с вилами, а Ава, прижимая Розанну к собственной груди, всё ещё не отошла от произошедшего. Она была настолько напугана, что даже не заметила, как плачь Розанны оборвался подобно тому, как тухнет свеча на ветру, а ещё также, как обрывается детское дыхание… совсем как у малютки Розанны. Девочка не дышала.

ГЛАВА I: НАЧАЛО

1. ЗАМОК

Шёл 1307 год. Вдали от Нормандии в восточных землях располагался замок, чьи стены оставались непреступными на протяжении трёх с половиной столетий и семнадцати поколений правящей королевской династии. Замок под названием «Цертос». В нём жили свыше шестидесяти тысяч верных своему королю подданных. Его могучие шестидесятиметровые мрачно-серые стены заставляли врагов терять веру в собственные силы при виде той высоты, что являлась одной из причин всех прошлых поражений. Цертос находился на холме, высотой почти тридцать метров, возвышаясь над извилистыми равнинами, по которым прошла уже не одна тысяча вражеских воинов. Замок был надёжно охраняем от любой потенциальной угрозы. Ближайший лес располагался в радиусе двух километров, что позволяло вовремя заметить наступление любой вражеской армии и успеть подготовиться к обороне замка. Площадь Цертоса была сопоставима с размерами целого города. Восемьдесят квадратных километров создавали впечатление, будто в нём нет конца. Многокилометровые тропинки простирались вдоль крестьянских хижин, минуя торговые ряды, полные шелков, фруктов, рыбы, овощей, хлебных лепёшек, баранины, свинины, пышных шкур разделанных зверей и многого другого. Все основные дороги Цертоса были выложены из камней, столь же мрачного серого оттенка, что и стены. В центре замка располагался донжон, настолько массивный, что оправдывал статус главной башни. Рядом находился центральный колодец – источник жизни Цертоса. Его глубина достигала ста семидесяти метров, а диаметр – восьми метров. Помимо этого, по всей территории замка была развёрнута целая сеть связанных между собой колодцев. Предки жителей замка потратили долгих семь лет на возведение этого чуда водоснабжения. Вход в Цертос перекрывали стальные ворота высотой в пятнадцать и шириной в восемь метров. Перед воротами была установлена герса11
  Опускная решётка для крепостных ворот, изготовленная из массивных металлических деталей, заострённых внизу.


[Закрыть], подвешенная на канатах, которые обрубали в случае нападения на замок. Далее находился разводной мост, управляемый длинными цепями, прикреплённых к громоздкому механизму, который располагался за стеной в десяти метрах над воротами. Вокруг замка был выкопан полный воды ров, на дне которого покоились трупы тысяч вражеских всадников и пехотинцев, безуспешно пытавшихся покорить стены этой непреступной крепости. Через каждые двести метров на стенах замка располагались сторожевые башни, откуда велось постоянное наблюдение за внешним пространством.

Цертос воплощал собой образ настоящей крепости, способной выдерживать любую осаду на протяжении многих лет. В нём имелись достаточные запасы продовольствия, неисчерпаемый источник воды, высокие надёжные стены и многотысячная армия прекрасно подготовленных воинов кавалерии и пехоты.

Для соседних королевств оставалась загадкой история создания этого замка. Никто не знал как человек мог воздвигнуть такую крепость. Как бы там ни было, на это ушло бы ни одно столетие. Но Цертос был построен куда быстрее, да так, что о появлении нового замка жители соседних земель узнали лишь за полгода до того, как закончили строить стены. Существование Цертоса многие считали мистификацией до тех пор, пока сами не увидели его, а встретив замок воочию, отказывались верить в столь скорое его возведение. Некоторые полагали, что крепость строилась довольно долго, а о её существовании узнали с запозданием лишь по той причине, что возведение стен тщательно скрывали. Аргументируют это тем, что замок расположен в центре территории, куда попасть тяжело по ряду причин. Одна из них – лес, который таит в себе массу опасностей, некоторые из которых не поддаются никакому логическому объяснению. В любом случае, загадка появления этого замка меркнет на фоне той истории, которую хранят в себе эти страницы. История, которая демонстрирует мужество и отвагу граждан Цертоса. Подобные события можно представить лишь в страшном сне… если никогда не просыпаться.

2. АНАТАС

Покрывшееся прыщами и бородавками лицо едва вырисовывалось из-под капюшона тёмного плаща. Ногти на его руках были длинными настолько, что начали закругляться словно львиные когти. Горб на его спине как у восьмидесятилетней старухи, которая целыми днями не разгибаясь работала в поле. Его зрачки имели нездоровый светлый оттенок: один жёлтого цвета, другой – зелёного. Зубы напоминали спички по своей толщине, а дёсны были покрыты толстым слоем гнили. В его правой руке находился посох, покрытый фрагментами скелетов каких-то зверей. Череп на верхушке посоха наводил жуткое впечатление, будто хозяин этой палки был сатанинским живодёром ростом под два метра.

Он неторопливо подошёл к мяснику, в лавке которого наблюдалось несметное количество всего, что остаётся от барана, курицы, быка, кролика, козы или свиньи после того, как их отправляют на бойню. Мясник не мог ни заметить человека такой наружности даже когда к нему пришла соседка за большим заказом для предстоящего свадебного пира.

– Адам. Адам! – громко повторила соседка, обращаясь к мяснику. Лишь с четвёртого раза Адам вышел из лёгкого ступора и принял заказ.

После ухода очередной клиентки к Адаму подошёл тот, чей внешний вид лишал его душу покоя уже несколько минут. В корзине у незнакомца лежали свиные копыта, бычий рог, два куриных яйца, пучок зелени, куриная лапка, что-то из бараньей требухи, бобы неизвестного растения и кроличья голова.

– Вы продаёте телятину? – этот вопрос незнакомца порождал ещё большее беспокойство для мясника, чем его внешний вид. Его голос мало был похож на человеческий.

– Д… д… да. Но… но… та женщина купила почти всё, что было от телятины. Остались только требуха да ножки.

– Меня интересует лишь хвост.

– Хвост?

– Да. Всё верно.

Пребывая в недоумении, мясник удалился и появился спустя несколько минут с мешком в руках. Какое-то время Адам шарил рукой в мешке, а после уточнил сомнительным неуверенным тоном:

– Вы ведь просили хвост?

– Да.

Мясник достал из мешка чёрный хвост животного.

– О-о-о. Это был молодой телёнок. Не так ли? – в голосе незнакомца прозвучала нота восхищения, будто ему показали какой-то изумрудный камень.

– Да. Вы правы. Я разделал его сегодня утром.

– Сколько ему было?

– Одиннадцать месяцев.

– Одиннадцать – произнёс незнакомец с довольным выражением на лице. – Это ещё лучше, чем я ожидал. Хозяин будет доволен.

– Извините? Вы прислуживаете какому-нибудь вельможе?

– О нет. Я живу один уже много лет. Кстати, моё имя – Анатас.

Нехотя протягивая руку, мясник представился:

– Я – Адам.

Протянув одну из своих когтистых и дряблых рук, Анатас произнёс:

– Я знаю.

Знакомство с новым покупателем пугало Адама всё сильнее.

– Мы знакомы?

– Нет. Женщина передо мной называла ваше имя четыре раза.

Из-за жуткого вида нового клиента Адам забыл назвать цену.

– Сколько я вам должен?

Проведя указательным пальцем по виску, мясник ответил:

– Даже не знаю. У меня впервые покупают хвост.

– В таком случае, если позволите, я сам предложу цену. – Указывая оттопыренным пальцем на свиную ляжку, Анатас спросил: – Сколько стоит этот кусок?

– Пять денаров.

– Отлично. Я заплачу за свою покупку, как за этот кусок свинины.

Просунув правую руку в один из карманов своего тёмного плаща, Анатас достал пять монет, которые сверкали блеском. Но куда большее любопытство вызывало то, что это были монеты идеальной круглой формы. Монеты с такими ровными краями Адаму ещё не доводилось лицезреть ни разу за всю жизнь. Каждый день он обменивал мясо на монеты, которых он повидал тысячи, но эти…

В тот день, как и всегда, Адам обслуживал десятки хорошо знакомых покупателей. Но этот человек запомнился ему больше остальных. Его напугала ни сколько внешность незнакомца, сколько его голос, странные покупки и бред, который тот нёс про несуществующего хозяина.

– Кто это был? – спросила у Адама жена, вытирая фартуком руки, пропитанные жиром и запахом специй.

– Я бы тоже хотел это знать, Агнета – монотонно проронил Адам, всё ещё провожая глазами Анатаса, который уже скрывался из виду в гуще толпы.

Задумавшись на несколько мгновений, Адам добавил:

– Как бы там ни было, это ещё один клиент.

– Ещё один клиент!? – сказала Агнета, расставив кисти рук по бокам и сжав пальцы в кулаки. – Ты не встречаешь новых клиентов уже больше двух лет! Мы знакомы со всеми нашими покупателями. И вот спустя столько времени у тебя появляется какой-то там клиент с внешностью демона!

– Прикуси язык, Агнета! И вообще, почему ты здесь, а не за разделочным столом?!

– Потому что наш сын сказал мне, что сам дьявол решил посетить нашу лавку!

– Я ещё раз говорю, заткнись!!! Больше ни слова об этом! Или хочешь, чтобы кто-нибудь услышал, и королевская стража предала кого-нибудь из нас пыткам?!

– …

– Марш в дом, и чтобы до конца дня не выходила оттуда!

3. БЕСПОКОЙСТВО МАТЕРИ

Вернувшись на кухню, Агнета заметила на столе тарелку с недоеденной кашей, которую оставил их сын. Пройдя по всему дому, она выглянула через окно на задний двор и позвала сына в полный голос. Убедившись, что за домом никого нет, она пошла в лавку к мужу, и с некоторой слабостью в голосе спросила:

– Адам, ты не видел Эдмо́на?

– Нет. Ты смотрела за домом?

– Да, смотрела. Там его нет.

– Он не говорил куда идёт?

– Нет. Он даже завтрак не доел.

– Сходи к соседям. Может быть, он ушёл поиграть с Юлианом.

Надеясь, что муж прав, Агнета отправилась к соседке.

Подойдя к порогу соседнего дома, она ухватилась за небольшое железное кольцо и трижды энергично постучала по дубовой двери. Спустя несколько секунд, не дождавшись ответа, Агнета постучала ещё несколько раз. Это были уже не стуки в дверь. Звуки больше походили на шум, который издавала королевская стража, вламываясь в чей-нибудь дом.

Всё это время голову Агнеты не покидал образ незнакомца, купившего хвост телёнка, и от этого ей было не по себе. В глубине души её терзали мысли о том, что их сына похитили тёмные силы и поэтому прибытие нового клиента не стоит воспринимать как случайность.

– Кто там? – послышался голос соседки.

– Эмма, это я – Агнета!

Двери распахнулись и Агнета увидела перед собой соседку, чей фартук был весь покрыт мукой, а руки в липком тесте. Волосы на голове Эммы были закутаны в серый платок. По её лицу проскальзывали капли пота, появившиеся из-за сильного жара, который исходил от печи.

Заметив переживание на лице соседки, немного приспустив брови, она спросила испуганным голосом:

– Что-то случилось, Агнета?

– Эдмон к вам не забегал?

– Нет.

– Мы не можем найти его. Я подумала, может, они с Юлианом играют у вас.

– Нет. Юлиан недавно отпросился у меня. Сказал, что пойдёт гулять.

– С ним не было Эдмона?

– Я не уверена. Возможно, они были вместе.

– Он никогда не уходил, не предупредив меня или Адама.

– О, я уверена, с ним всё в порядке. Наверняка они с Юлианом отправились бродить по рынку.

Так и не прислушавшись к словам соседки, Агнета в спешке примчалась к мужу:

– Адам, у соседей его нет. Эмма сказала, что Юлиан недавно ушёл гулять, и, возможно, Эдмон пошёл с ним.

Держа в одной руке окровавленный топор и придерживая другой свиную ляжку, Адам рассёк её пополам, отвечая:

– Что же, скорее всего она права.

– Скорее всего?! Наш сын никогда не уходит без спроса, а ты стоишь и спокойным голосом говоришь «СКОРЕЕ ВСЕГО?!» Что происходит? То к тебе подходит получеловек-полудемон и ты говоришь, что это всего лишь очередной покупатель, то наш сын пропадает, а ты ведёшь себя так, словно это происходит каждый день. Какая тварь тебя укусила?!

– Если кого-то из нас кто-то и укусил, то это тебя! Что я говорил о разговорах про всякую нечисть? Хватит вести себя как сумасшедшая. Ты распугаешь всех клиентов.

– Как ты смеешь думать о деньгах, когда наш сын находится неизвестно где?! – продолжала паниковать Агнета.

Не выдержав истерики жены, Адам размахнулся и изо всех сил воткнул окровавленный топор в пенёк, на котором разделывал мясо, обратившись к Агнете:

– Я думаю не о деньгах, – ткнув указательным пальцем в лицо Агнеты, – а пытаюсь прокормить свою семью, пока ты стоишь здесь и несёшь всякий бред! Отправляйся бегом в дом и займись делом! На прилавке с телятиной пусто!

4. НЕПОСЛУШНЫЕ ДЕТИ

Это происходило, когда Агнета отправилась к мужу, чтобы разведать о таинственном незнакомце.

Эдмон сидел за столом на дубовой табуретке, держа в одной руке деревянную ложку с кашей, а в другой деревянный меч, который прошлой ночью для него смастерил отец. Заскучав за столом, Эдмон отправился к своему лучшему другу, который жил по соседству. Выйдя на улицу через задний двор, он наткнулся на своего друга. Эдмон подходил к нему, размахивая своим новеньким мечом, воображая себя каким-нибудь рыцарем круглого стола:

– Юлиан, хочешь посмотреть кое-что необычное?

Перекладывая деревянную лошадку из одной руки в другую, Юлиан ответил любопытным тоном:

– Хочу. Только сейчас у мамы отпрошусь.

– Только давай быстрее, а то можем не успеть – сказал Эдмон торопливым голосом, оглядываясь через плечо.

Спустя несколько мгновений Юлиан вернулся и Эдмон начал вести его через торговые ряды.

– Куда мы бежим? – любопытство овладело Юлианом настолько, что он не замечал, как сбивал с прилавков яблоки и лепёшки.

– Сейчас увидишь. Мы должны его догнать.

– Кого? – от нетерпения Юлиан ускорил шаг, и уже начал догонять Эдмона, как тот вдруг резко остановился.

Юлиан уже не испытывал любопытства. На его лице вырисовывалось беспокойство.

– Что с тобой? – спросил он, повернув голову в туже сторону, куда смотрел Эдмон, и в тот же миг тревога в его сердце стала граничить со страхом.

Анатас обернулся и смотрел прямо на мальчишек. Его разноцветные глаза покрылись толстыми красными капиллярами. Теперь эти глаза и правда были похожи на дьявольские, словно он присматривался к безгрешным душам маленьких детей.

– Это что, демон? – парализовано произнёс Юлиан.

Эдмон стоял в ступоре, не подавая признаков жизни.

Анатас развернулся и продолжил путь.

– Так это демон или нет? – с нетерпением спросил Юлиан, подёргивая Эдмона за рукав кафтана.

– Не знаю. А ты как думаешь?

В ответ Юлиан лишь пожал плечами, не выпуская из рук лошадку, которая легко умещалась в ладони.

– Он купил у моего папы бычий хвост.

– Я понял! – воскликнул Юлиан, будто его голову посетило озарение. – Это он собирается готовить колдовское зелье.

Лицо Эдмона разразилось улыбкой, когда он проронил:

– Давай посмотрим?

– Ещё бы.