Текст книги "Фрай Уэнсли – борец с нечистью. Книга четвертая"

– Ну что же, господа, – молвил маг, приближаясь к привязанным узникам, – я уважаю ваше упрямство, но пора бы рассказать мне всю правду. Вас никто не спасет, ваши покровители наверняка уже забыли про ваше существование, какими бы благородными они не казались, а я должен знать, чтобы судить вас по справедливости.

– Мы тебе ничего не скажем и ты нам не судья. Мы защищали правду, отстаивали честь дамы, – говорил молодой, увлеченный маг. Его всколоченные волосы, прибитые грязью и потом, выглядели соломенной шляпой, но каким красивым он был недавно и никакие шрамы не обрамляли лицо, столь гладкое и юное. Его товарищ блеснул единственно уцелевшим глазом, второй он потерял во время взрыва и теперь тот зиял запекшимся шрамом на пол лица, и все же этот упрямец не сдавался.

– Значит, вы мне ничего не скажете? – поинтересовался тюремщик. – И я склонен думать, что вы являетесь предателями, попирающими закон. Тогда вас ожидает виселица.

– Пусть лучше смерть, чем твое постоянное нытье, – выплюнул с раздражением озлобленный аристократ, который проводил эти дни одиноким волком, жизнь утеряла для него ценность, хотя он имел детей и жену, но теперь все это стало неважно.

– Какое смелое заявление, я думал, вы умнее и выберете жизнь, но предателей в нашей стране всегда ждала смерть на виселице, это закон и он не имеет срока давности ни для людей, ни для магов, – тюремщик пожал плечами, жестом указал страже готовить заключенных к смертному приговору и вышел из комнаты. Эти стены давили на самого волшебника, который в жизни повидал много чего и даже человеческого предательства, но впервые видел столь отчаянных смельчаков.

Он поднялся на два этажа вверх, где в приемной его уже ожидали посетители. Они были привычными людьми, грань между магом и не магом настолько стерлась за то время, что нынче сложно было понять, к какому именно сословию принадлежат те или иные существа, но его ждали люди, у некоторых были зачатки волшебства, у других этого не было. Волшебник вошел в свой кабинет с пылающим камином, с уютными занавесками и милыми обоями, которые так контрастно отличались от сырых стен и покосившегося окошка, он невесело взглянул на своих друзей и опустил голову:

– Ну что ты нам скажешь, друг мой, удалось что-то выведать у этих отчаянных смельчаков? – один из посетителей нарушил размышления своего товарища.

– Нет, Эдвард. Пойманные тобою предатели столь упрямы, что могут поспорить в этом с тобой, но они каждый раз твердят о чести какой-то дамочки и что ее надобно было защищать, при этом отказываются от обвинения в государственной измене и покушении на королеву Филадельфию, называя ее развратной узурпаторшей.

Эдвард Уэнсли поднялся со своего стула, и медленно прошелся по новому кабинету Бран Тара, собственно, хозяин был не против подобного поведения его гостя. Он так же был наслышан о некой дамочке, владычице, попавшей в затруднительное положение, которую эти смельчаки так отчаянно защищали.

– Сдается мне, не обошлось здесь без внушения, понять бы, кто умеет так морочить людям и магам головы?

Сидевший рядом Фрай неожиданно дернулся, эта догадка о внушении и раньше его посещала, но он не предавал ей такого значения, а сейчас, после слов дяди, она выпукло проявилась в его голове:

– Кажется мне известно имя одного человека, вернее, одной особы, которая так может морочить головы и которая бежала после падения министерства.

– И кто же это? – поинтересовался Бран Тар.

– Леди Шерон Фабрэй – адъютант. В прошлый раз она сумела заморочить голову мне, поэтому я успел натворить много глупостей, а теперь водит за нос тех бедолаг, которые так упрямо чтят ее имя, не имея возможности различить продажную душонку.

– Вон оно как, значит, наша графиня не просто сбежала, а продолжает делать пакости и в этот раз покушалась на монархиню подземного королевства, что чревато войною между двумя мирами.

– Похоже что так, я думал, она в прошлом…

– Полноте, мой друг, – заговорил виконт, – женщины всегда непредсказуемы, но многие из них достойные представительницы, за исключением таких вот паршивых овечек, увы.

– Я бы многое отдал, чтобы исправить эту мою ошибку, повлекшую за собой столько непоправимых бедствий.

– У вас есть на это все основания, не имея в расположении надежных ищеек, я не склонен доверять бывшим подчиненным этой самой графини-адъютанта, многие покинули службу, но те, что остались и лобзают передо мной, не подходят на роль ее поимщиков. Значится этим займетесь вы, – колдун тяжко вздохнул, ему не хватало собратьев, он призывал других отшельников, но некоторые упорно отказывались возвращаться в общество, поэтому Бран Тар был сейчас не в духе.

Эдвард и виконт иронично переглянулись, мистер Лэнси довольно хмыкнул – они все готовы были приступить к заданию, многие даже с рвением, ибо оснований для  личного задержания накопилось с лихвой. Фрай Уэнсли особенно был заинтересован в ее поимке, но ныне ощущал смешанные чувства, ему казалось, что прежде мистер Ласко должен взглянуть на свою сестру, но гнев вытеснил всякое сожаление к этой женщине, она ответит за совершенные преступления.

– Но мы должны разговорить прежде заключенных, иначе нам не поймать беглянку.

– Я не силен в проведении допроса, мне они ничего не ответили, сколько бы времени  не проводил в подземельях, – Бран Тар не жаловался, но намекал, что им самим придется добиваться правды, пастор задумался, проводя по полированной поверхности стола указательным пальцем. В углу он заметил крадущегося к своей жертве паука и стайку муравьев, которые не хотели бросать своего товарища в беде, они ползали вокруг крылатого представителя своего народа, и не давали грозному хищнику приблизиться, забавно наблюдать за поведением насекомых, которые по воле инстинктов защищают старшего муравья, ценою жизни.

– Знаете, Варлок Тар, отдайте узников под мою ответственность и не предпринимайте ни малейших шагов, когда случится нечто непредвиденное.

– Вы что-то задумали, пресвитер Уэнсли? – поинтересовался у него старший колдун.

– Вы дали мне задание поймать преступницу, и я должен буду разоблачить ее, но как это сделать, коли муравьи не на свободе?

Бран Тар непонятливо сдвинул брови, ему неведом был план пресвитера Уэнсли, но он разрешил ему всякую глупость, лишь бы это помогло обезвредить заговорщиков.

Узники все еще сидели в комнате, привязанные к стулу. Теперь к ним спустился другой человек, облаченный в ризу – священник. Он был молод, явно опасался этого места, ибо держал Библию чуть трясущимися руками. Но этот милостивый господин попросил стражников освободить заключенных, ибо хотел с ними поговорить, исповедать перед смертной казнью. Аристократ из пойманной шайки даже издал смешок, но иные, особенно молодые люди, только пригорюнились, их жизнь и так на волоске, но она уже предопределена точной датой, точным часом. Стражники вышли из комнаты, ибо о том их попросил священник. Он был мягок и говорил с ними очень проникновенно:

– Я не хочу вселять надежду о жизни земной, ибо это святотатство – обещать несбыточное. Они решили вас казнить, потому что вы нарушили закон. Я не спрашивал их, в чем ваша вина, но они милостиво разрешили мне вас исповедать, а сами, тем временем, отправились на поимку дамы, я не спрашивал их ни о чем, но дама повинна не меньше вашего, – пастор говорил мягко и печально, словно осуждал тюремщиков

Узники зароптали, зашептались, но старший среди них жестом приказал молчать и заговорил со святым отцом:

– Я не знаю, кто вы, и зачем сюда пришли, но вам не удастся выпытать у нас ничего полезного, – аристократ почесал грязную шею не менее грязной рукой.

– Я не буду выпытывать у вас ничего, что вы не хотите говорить, моя миссия здесь исповедать вас перед смертью, дабы вы могли облегченно предстать перед Всевышним. Но каяться вас никто не может заставить, кроме вас самих. Если вы не хотите со мной говорить, я немного вам почитаю Библию. Поверьте, пища души так же необходима, как пища плоти. Что вы хотите послушать?

– Святой отец! – воскликнул раненный из группки. – Почему они так долго нас терзают, если им так надобно нас повесить, пусть вешают, только немедля! Мне надоела подобная жизнь, полная боли и лишений, но вы не услышите от нас имя той, которая достойна только света.

– Значит, ты в нее влюблен и думаешь, она ответит тебе взаимностью, Гарри? – возмутился его младший товарищ. – Нет уж, эта дама избрала меня. Да отче, она меня выбрала, я самый молодой и перспективный, я располагаю неплохим наследством.

Фрай спокойно слушал размышления обезумевших глупцов, не перебивая их. Все они были, в сущности, неплохими людьми, но в какой-то момент пали жертвами расчетливой интриганки, которой плевать на их преданность, она бросила их здесь гнить заживо. Ему хотелось образумить этих слепцов, но план состоял в другом, и надобно ждать их ответов. Старшие господа были поумнее своих молодых соучастников, но эти были истинными романтиками, готовыми во имя дамы на различные проступки. Теперь же их пытались унять, аристократ залепил оплеухи обоим глупцам, но это их не остановило, они собирались вцепиться в глотки друг дружке, выясняя, кто же больше нравится владычице их сердец.

– Заткнитесь, глупцы! – шипел предводитель кружка. – Она не вас смотрела все это время.

– А ты думаешь, ей нравился старый хрыщ со слабыми магическими способностями?– перечил ему аристократ-отшельник.

Это уже напоминало состязание бойцовых петухов, но Фрай собирался выяснить, где же отыскала этих добровольцев леди-адъютант, или ее место пребывания.

– Господа, выслушайте меня, ибо, как говорит святое писание…

– Отче, лучше не вмешивайтесь в наш разговор, – сердито предупредил его седовласый мужчина, – и вообще, отойдите в сторонку, если не хотите пострадать.

– Что вы собираетесь делать?

– Не ваше это дело, – злобно хмыкнул отшельник-аристократ, даже двое молодых людей перестали выяснять отношения, будто уловив замысел их товарища, священник пугливо отстранился, когда эта четверка предприняла попытку высвободиться.

Стражники не успели вовремя сориентироваться, когда толстая дверь вылетела под напором всех сил отчаянных узников, ими правил аристократ, в чьей крови магии не было, зато был ум, смекалка и отвага. Потом они пошли в рукопашную, и тут стражникам не сопутствовала удача – они отступились, и нападающие получили шанс вырваться на свободу. Все это время Фрай наблюдал за боем – отчаянные молодцы восхищали его, и план шел по замыслу предприимчивого пресвитера. Они его не тронули, ибо не видели в миролюбивом клирике большую опасность, а экзорцист спокойно последовал за ними, на полпути к нему уже присоединились мистер Лэнси и белый колдун, а за углом, в просторном экипаже, их ожидал виконт. Господа сели в экипаж и начали слежку.

– Я с трудом поверил в успех твоей задумки, Фрай. Но в последнее время ты стал удивлять своими стратегическими задатками, лет так через десять ты легко будешь определять противника на расстоянии, – поздравил его дядя, когда они тронулись вслед за беглецами. Те уходили пешими, вызывая возмущение толпы и поэтому их легко было отследить колдуну, исполнявшему роль извозчика. Бран Тар не поленился взобраться на козлы ради такой миссии, иными способами графиню не обезвредить.

– Они думают, что мы уже на полпути к леди Шерон, – молвил Фрай и, подобно муравьям, защищают старшего товарища. Этот план очень прост, надобно лишь понаблюдать за разумными существами, люди подобны им.

Они проехали мимо доков и судостроительной компании, переехали через мост, пока не оказались на окраине Лондона, возле каких-то фермерских построек, где обычно жили наемные работники. В одно из таких продолговатых зданий с потрескавшимися стеклами вбежали беглецы, и туда же отправились их преследователи. Бран Тар и Эдвард Уэнсли решили обойти постройку с двух сторон, а вторая половина компании должна была штурмовать непрезентабельное здание. Фрай и Геродот готовились проломить дверь: после того, как молодой маг будет штурмовать вход, пастор туда проникнет, а виконт будет всячески прикрывать их спины. Видно никто не ждал хвоста, когда дверь подалась напору и трое мужчин оказались в середине. Тут же они услышали истошный крик кого-то их преступников, видимо, бедолагам хорошо досталось из-за того, что они привели за собой погоню. Преподобный отец Уэнсли вооружился пистолетом, сэр Фортрайд сделал так само, а вот мистер Лэнси пока что не брался за оружие, он методично удерживал на лету бревно и мог его использовать в качестве хорошего атакующего ядра. Здесь было совсем немного людей, и они не готовы были встретить двух сильных колдуном: хищного ястреба (в два раза больше обычных собратьев) и белого волка, влетевших вслед за их компанией. В Фрая что-то полетело, он увидел магический шар в полутемном коридоре и вовремя увернулся, затем нападал Бран Тар ястребом, стрелою метнувшись в  противника, тот заорал от боли, незавидная участь постигла его лицо и глаза.

Белый волк рычал, удерживая двоих преступников, тем временем Фрай и Геродот прорывались вглубь здания, пришлось мистеру Лэнси использовать бревно, завалив им наступавших противников, те были закрыты в комнате. Дальше было тихо, но это затишье перед бурей, а не победная тишина. Экзорцист и его напарник не спешили попадать в одну комнату, которая являлась центральной в узеньком коридорчике. Там находился предводитель шайки и леди-адъютант, и сколько-то еще отчаянных противников.

– Мистер Уэнсли, я готов атаковать, – спокойно ответил Геродот Фраю.

– Я тоже, давай ринемся вместе, – отозвался пастор, прежде их в атаку полетел ястреб, сильная птица не боялась дверей и готова была их снести, но просчиталась и с размаху влетела в дверную ручку. Бран Тар был отброшен на десяток шагов, но дверь уцелела, тогда уже двое мужчин ринулись ее выбивать.

Когда проход был проломлен, и пастор с магом оказались внутри, их уже ждали. Какой-то рассерженный господин, наши беглецы, которым досталось от этого самого господина, и перепуганная леди Шерон, явно не ожидавшая сегодняшнего своего разоблачения. Пастор выдохнул и гордо приосанился, встречаясь со своими врагами в лицо. Рассерженный господин вдруг иронично улыбнулся:

– Мистер Уэнсли, не ожидал вас увидеть в облике человека, вновь.

– Не имею чести быть с вами знакомым, – парировал Фрай, лицо его противника явно было ему неизвестно. Хотя он не слишком к нему присматривался, но все же…

– Меня зовут сэр Чарльз Брэдли, я был канцлером в призрачном министерстве, и знаком с вами из уст этой милой дамы, – он указал на леди Шерон.

– Вот как, тогда вы тот бежавший предатель, который ранил мистера Ласко и не предотвратил нападение Скарабея на министерство магии? Вы тот трус, бросивший своих подчиненных? – после этих слов его противник заскрипел зубами от гнева:

– Вы не смеете меня попрекать в том, что Скарабей проник в наш мир, ваш дражайший граф Дербиш и Марк Барли были тому причиной, а не я.

– С этих двух господ уже нечего взять, они мертвы, а вы нагло бежали, а теперь два раза покушались на королеву подземного мира.

– Не зря, значит, покушались, – довольно отозвался сэр Чарльз, – это позволило нам встретиться вновь.

– Вы правы, мне это позволит исправить ошибку. – Фрай резко повернулся к Геродоту. – Теперь твой выход.

Мистер Лэнси правильно понял пастора: тут же в преступников полетели деревянные щепки, от которых те старались спрятаться. Остроконечные деревянные скалки врезались в живую плоть, сэр Чарльз прикрылся одним из беглецов, тем самым перспективным женихом Гарри, молодой человек упал замертво. Леди Шерон постаралась убежать, прикрываемая аристократом, которому в тело впилось несколько острых заноз, но леди осталась цела. Пастор приник к земле и не видел, как избежали кары главные зачинщики. Бывший канцлер тут же решил вернуть долг, он резко выставил правую руку вперед, и млечное свечение полилось на противников. Это была сеть подчинения, Геродот сразу смекнул, что надобно не попасть под его чары: он вцепился в Фрая и оттащил его за угол. Маг выпустил свои чары на дальнее расстояние и тут же они вернулись в руку хозяину, но промахнулись мимо цели, канцлер тяжело дышал:

– А вы умнее, чем я ожидал, – недовольно прорычал сэр Чарльз, и тут же в его руке возник метательный шар синеватого свечения, но прежде чем он прицельно замахнулся, почувствовал, как в него намертво вцепился ястреб. Бывший канцлер постарался высвободиться из лап этой хищной птицы, она когтями зацепилась за его сюртук и не тронула лицо. Маг был взбешен от того, что эти глупцы привели вслед за собой целую ораву магов, способных дать отпор. С его людьми те уже совладали, оставался черед гордого отступника. Сэр Чарльз беспомощно повалился на старый ковер, когда не смог совладать с птицей, виконт и белый волк взяли под стражу Шерон.

ГЛАВА 6. Сокровенная встреча родных людей

– Безоружна или же беспечна? – поинтересовался Бран Тар.

– Я была игрушкой в руках мужчин, ваша милость, и они просто пользовались самоотдачей беспечной женщины, а поскольку оружием я не владею…

– Зато есть сведенья, что вы неплохо владеете даром внушения и умеете настолько сильно убеждать, что ваши жертвы больше ничего не различают, кроме приказов.

– Ах, не судите меня строго, это я делала не по своему желанию, меня шантажировали, – дама выглядела перепуганной, но разве не смогла бы такая разумная женщина сыграть подобную роль, вводя противника в заблуждение. Ей не верили.

– И кто же вас шантажировал, смею спросить?

– Сэр Чарльз Брэдли, а до того Марк Барли и граф Дербиш. Эти влиятельные мужчины, которым не известно слово чести или иные подобные чувства, я была всего лишь пешкой в игре, не судите меня строго. Довольно того, что сэр Чарльз ранил брата.

– Он ранил своего брата?

– Нет, он ранил моего брата, бедный Эшли защищал честь семьи, никогда себе не прощу…

– Смею вас уверить, что ваш брат выжил.

– Правда!? – в ее голосе прозвучала смесь недоверия и радости. – О, это облегчает мне душу, я корила себя, но что могла поделать в данной ситуации, если невозможно было его остановить, вы же видели насколько он силен, а его сеть подчинения – страшнее мук никто не испытывал, я видела, как страдают его жертвы.

Колдун отошел на три шага, ему попалась смирная докладчица, которая охотно шла на допрос и не отпиралась, но все равно, ее положено было наказать в высшей степени жестоко. Дама сидела и добродушно улыбалась, хотя как знать, к чему приведет подобная покорность. Бран Тар сделал положенные записи и приказал увести даму в запертые комнаты, где она содержалась как заключенная, но это была не тюремная каморка. Следующего привели сэра Чарльза, этот субъект вызывал более недоверия, ибо он упрекал всех, что к нему относятся непочтенно, попирают его права джентльмена и держат в клетке. Но после дня усмирительного карцера, он готов был сотрудничать.

– Итак, для чего вы организовали все это представление с покушением? Вы ведь понимаете, что могли легко ввергнуть два мира в войну, подземные жители никогда бы не простили похищение или иной вред их королеве. Или вы снова все отрицаете?

– Нет… ладно, сознаюсь. Это была моя идея, не очень удачная, но мне необходимы были кристаллы, а королева Филадельфия грозилась прекратить всякую их торговлю и только потому, что один мерзавец выпустил в их мир аспигунда, мне же надобно было действовать, в действительности я бы с ней договорился и отпустил, но мои наемники оказались тупее стада баранов, – он говорил это омерзительно, словно ощущал к жертвам всего лишь презрение, хотя эти люди достаточно заплатили «не по счетам».

– Вы полагаете, что это все невинные забавы? Но смею вас уверить, что королева воинственно настроена вас судить и сжечь на костре. Так что, вряд ли вам удастся с ней договориться, – Бран Тар записал слова сэра Чарльза и закрыл тетрадь.

– Она мне не простит мой проступок?

– Полагаю что нет, а мне просто некогда смягчать сердце монархини, прося за вас. Вы этого не заслуживаете.

– А если я запрошу личной аудиенции, разве мои претензии не будут удовлетворены?

– Я передам ей ваше прошение, а не претензию, но выкручиваться будете сами.

Это был долгий день, когда старшему колдуну пришлось допросить всех выживших преступников, к сожалению, его предыдущие заключенные почти все погибли, но теперь имелись новые и большинство из них были жертвами заговора. Графиня Бэкет любезно согласилась посодействовать, расколдовывая своих  подопечных, многие после этого ужасались содеянному и клялись в полной неосведомленности. Королеве было отправлено письмо с просьбой смягчить или отменить наказание узников, которые действовали не по своей воле. Филадельфия проявила истинное добродушие, разрешив отпустить невиновных. Но вот на графиню и на бывшего канцлера ее помилование не распространялось, она все еще требовала отдать их под ее стражу и провести суд в подземном царстве. Этого опасалась леди Шерон, поэтому так рьяно помогала колдуну.

Хотя, если на Бран Тара она и возымела кое-какое впечатление, то Эдвард относился к ней с подозрительностью и не спешил менять впечатление. Фрай уехал на два дня, ему надобно было уладить кое-какое дело, но на самом деле ему очень неприятно было вновь встретиться с вероломной леди-адъютант. Она ведь снова попыталась его тогда соблазнить. Это произошло в первые минуты после их поимки, Фраю пришлось брать ее в плен и она всячески пыталась с ним заговорить:

– Мистер Фрай, я так рада с вами свидеться вновь и рада, что вы избавились от проклятия оборотня, она старалась быть соблазнительной в шкуре «невинной овечки».

– Вижу, вы наслышаны о моем злоключении, леди Шерон, так вот я вас огорчу, ибо не избавился от проклятия и все еще становлюсь оборотнем.

– Но вы же себя контролируете, и это меня обрадовало, я рада увидеть вас прежнего.

 Фрай немедля постарался избавиться от этой женщины, передав ее в руки Эдварду, который только что вталкивал в патрульную карету двух отчаявшихся преступников, ему дама была менее рада и постоянно шипела, что мистер Уэнсли не умеет вести себя подобающе с женщинами.

– С женщинами я веду себя подобающе, а вот с преступницами не церемонюсь, и если не хотите, чтобы я применил против вас магию, лучше помалкивайте.

– Так вы еще вдобавок нахал, – возмутилась Шерон и тут же ее стукнуло каким-то защитным заклинанием, от чего она на некоторое время потеряла дар речи.

Эдвард не хотел ее наказывать магией, но она просто изводила его, обзывая не самыми лестными словечками, а еще пыталась отвлечь, предполагая видимо побег. Поэтому белый колдун не стал рисковать и выпустил чары. После них она несколько часов приходила в себя в закрытых комнатах, жалуясь на боли, недомогание, тошноту. Бран Тар упрекнул своего бывшего ученика, но тот посоветовал старшему колдуну поменьше ей доверять. Хотя ей предоставили врача, чтобы тот осмотрел даму. Врач не увидел никаких побочных признаков магии, скорее у дамы «разыгрались нервы».

Фрай тем временем посетил больницу святого Иоанна, в которой нынче лечился мистер Ласко. Он редко теперь принимал посетителей, ибо у него не было друзей,  и только пара знакомых, которым его судьба была небезразлична. В основном, за ним присматривали медсестры, но он старался никого не просить о помощи. В то самое время вредная мисс Ланкан хотела ему подложить грелку, но Эшли сопротивлялся, именно так Фрай и застал его, воюющего с медсестрой.

– Здравствуйте, мистер Ласко, я не хотел вас отвлекать, но мне надобно с вами переговорить.

– Он еще не закончил процедуру, – недовольно отозвалась медсестра-сиделка, но ее пациент тут же стал протестовать против своеволия медицинской сестры.

– Нет, я не буду проходить эту процедуру, я лучше переговорю с преподобным пресвитером Уэнсли.

– Ах, так вы священник, тогда образумьте этого неразумного человека, он отказывается от всякого лечения, и доктор Дулитл его никуда не отпустит, ни в какую глушь, чтобы он там не рассказывал, – видимо мистер Ласко не покинул надежды съездить к источнику, надеясь исцелиться.

– Буду предельно с ним строг, – шутливо ответил Фрай, но медсестра приняла его слова за правду и оставила пациента в покое.

– Мистер Уэнсли, как я вас рад видеть, мочи нету находиться здесь, меня делают полнейшим калекой, не способным за собою ухаживать, но я стараюсь побольше выполнять движений, доктор сказал, что порою такие пациенты излечиваются.

– На все воля Всевышнего, но чудеса случаются, тем более, что вот-вот я, наконец, освобожусь и мы съездим в Дарквудс.

– Скорее бы уже…

– Эшли, я приехал вас проведать  не просто так, у меня есть для вас известие, которое возможно станет вам небезынтересным. Дело в том, что мы арестовали вашу сестру, и скорее всего ей грозит смертная казнь.

Прежний Эшли хладнокровно выслушал бы любое известие, но нынешний стал более восприимчив, его стальные глаза сразу же потемнели, стоило Фраю произнести слово «сестра» и «леди Шерон». Бывший шпион, прикованный к креслу, не способный двигаться, как раньше, отчаянно обхватил голову руками:

– Что она еще натворила, моя сестра?

– Готовила покушение на королеву подземного мира – Филадельфию. Подослала к ней с десяток вооруженных ребят, околдованных ее внушением, мы задержали их, но потом вышли на нее и канцлера – сэра Чарльза Брэдли, так его звали.

– Значит, этот самозванец тоже был с нею, я так и знал, что их знакомство добром не закончится, она постоянно потакала его узурпаторским наклонностям, а хотел он власти.

– Теперь им обоим грозит виселица или сожжение, но я хочу, чтобы вы с ней встретились. Негоже лишать родственников последнего свидания.

– Да, я хочу с ней встретиться, а еще я хотел лично отомстить канцлеру за Джаро, но мой друг будет отомщен руками правосудия. Везите меня к ней, образумлю нерадивую сестрицу перед смертью, – он старался говорить спокойно, но заметно было, как дрожит его голос, этого человека переполняли ранее неведомые ему чувства.

Пришлось мистеру Уэнсли переговорить с доктором и получить от него разрешение, поэтому день он потратил в ожидании, но на следующий, они ехали в карете. Ласко тяжело давалось взобраться внутрь наемного кэба, но он стоически выдержал дорогу. Недаром доктор Дулитл опасался, что у бывшего шпиона может разыграться гангрена на ногах, но Эшли не жаловался, терпя боль.

Нынешнее министерство и в одночасье тюрьма для заключенных, расположено было в казарменном здании, там квартировали полка, но в последнее время здание пустовало. Кроме фортификационных казарм, здесь было укрепленное подземелье, туда и запирали пойманных преступников-магов. Леди Шерон содержалась в лучших условиях, нежели канцлер бывшего министерства, и Фрай повез Эшли именно к ней. На пути им повстречался Эдвард, он ничего не сказал племяннику, но очень неодобрительно покачал головой. Самого Эшли никто не осуждал, но его не приветствовали в этих стенах. Бывший шпион все понимал, но он упорно не поворачивал головы, чтобы не увидеть истинные чувства людей, Фрай просто не обращал внимания на осуждение дяди и вез своего гостья к заключенной. Ее охраняли нанятые Стрельцы, чтобы пленница не сбежала, но пастора и его друга на коляске впустили в комнаты. Их встретили обведшие стены, со свисающей с них паутиной, скрипучие половицы и толстые решетки на окнах. Одинокая кровать, подле которой ютился перекошенный столик с тазом и свечой – вот и все достояние  закрытой комнаты. Камина здесь не было, но проходила печная труба, которая проносила горячий воздух, исходящий из кухонной печи внизу. Невольница примостилась возле единственного источника тепла, укутавшись в старую шаль и надев вязаные варежки. Теперь она не выглядела той блистательной леди, враз сменившая блеск на безликость. Ее спутанные волосы стянуты были в косу, но несколько пасм выбивались из нее. Она увидела своих посетителей и радостно вскочила, но встретившись тяжелым взглядом с братом, тут же поумерила свой пыл:

– Вы пришли меня навестить, мистер Фрай? – подчеркнуто-вежливо поинтересовалась она у пастора, не решаясь открыто смотреть Эшли в глаза. Ее тяготило чувство вины, но она старалась скрыть это под маской безмятежности.

– Я привез вам визитера, жестоко будет не дать вам поговорить перед казнью.

С ее лица тут же слетела улыбка, Шерон была перепугана и взволнована, она до последнего отказывалась верить, что ее сожгут или повесят, и если она поможет нынешнему главе колдовской ассамблеи, то он все же умилостивит ее наказание.

– Разве меня лишат жизни? О, я не хочу умирать, мистер Фрай поговорите с вашим дядей, добейтесь аудиенции у королевы Филадельфии.

– Я не буду этого делать, леди Шерон, вы виноваты и понесете наказание.

– Поздно, сестра, ты сама виновата во всем случившемся, я просил тебя тогда не идти вслед за этим магом, но ты пошла, а еще заманила в свою ловушку десяток бедолаг, готовых принять смерть вместо тебя, смирись, – Эшли говорил глухо.

– Брат, мистер Фрай, я умоляю вас мне помочь, – она картинно разрыдалась, пытаясь извлечь из мужчин сострадание, но пастор нагнул голову, не желая внимать ее мольбам, а Эшли горько прикрыл глаза. Шерон увидела их безразличные лица и упала на кровать, продолжая громко рыдать, – За что мне такие муки, я ведь не виновна, я ведь подчинялась воле мужчин, а они все меня предали, предатели!!!

– Леди Шерон, вы и до того творили ужасные вещи, пытаясь таким образом удержать власть, ваш брат мне рассказал, что мое превращение в оборотня не случайно и мое тогдашнее поведение – ваших рук дело. И если бы я даже сейчас проникся обвинением, то никакая аудиенция у королевы не умилостивили бы ее решение, у меня нет такой власти.

– Фрай, прошу тебя, помоги мне. Я не забуду этого, я изменюсь.

– Пойми, сестра! – вдруг вспылил Эшли. – За все рано или поздно надо отвечать, даже я наказан за свою слепую службу негодяям, думаешь легко быть прикованным к инвалидной коляске, я ведь был другим до этого?

– Ты давно уже не был бы жильцом, если бы я не вытащила тебя тогда. Да, Эшли Ласко умудрился попасть в долговую яму, проиграв все родительское состояние, лишив меня наследства, и это мне пришлось выходить замуж за нелюбимого человека и превратиться вот в это, в этого человека, – она безвольно упала на кровать, ибо всплеск чувств полностью обессилил Шерон.

– Я столько лет слышал от тебя обвинения и столько лет служил тебе безотчетно, что давно уже искупил свои долги, а хочешь большего – отними у меня жизнь, это жалкое существование, на которое обрел меня твой дружок, – на его глазах выступили слезы.