Текст книги "Королева Тирлинга"

Эрика Йохансен
Королева Тирлинга

Erika Johansen

QUEEN OF THE TEARLING

© 2014 by Erika Johansen

© Дизайн обложки Sarah Whittaker/TW

© П. Киселева, перевод на русский язык, 2016

© ООО «Издательство АСТ», 2016

Книга I

Глава 1. Десятая лошадь

Королева Глинн – Келси Рэйли Глинн, десятая королева Тирлинга. Также известна как Меченая Королева. Воспитана Карлин и Бартоломеем Глинн (Барти Добрым). Мать: королева Элисса Рэйли. Отец: неизвестен. См. возможные версии в приложении XI.

«Древняя история Тирлинга в изложении Мервиниана» (Алфавитный указатель)

Келси Глинн сидела неподвижно, глядя, как к ее дому приближаются всадники. Они двигались, как военный отряд, со сторожевыми по краям. Все были одеты в серую форму королевской стражи Тирлинга. Плащи развевались на ветру, обнажая дорогое оружие – мечи и короткие кинжалы из мортийской стали. У одного из всадников была даже булава – Келси углядела устрашающего вида шипастый шар, торчащий из-под седла. По угрюмому виду подъезжающих к дому всадников было ясно: им совсем не хотелось здесь находиться.

Келси, укутанная в плащ с капюшоном, сидела на дереве футах в тридцати от крыльца. Она примостилась на ветке так ловко, что дерево ни единым звуком не выдало ее укрытия. Многолетние уроки выживания в лесу развили в ней способность сливаться с природой, надежно спрятавшись от посторонних глаз. Вся ее одежда, от капюшона до сапог, была зеленого цвета. На шее висел сапфировый кулон на цепочке из чистого золота. У этого украшения была неприятная особенность постоянно вываливаться из ворота рубашки, что сегодня казалось весьма кстати, потому что как раз этот сапфир являлся источником всех ее нынешних неприятностей.

Девять всадников, десять лошадей.

Солдаты остановились на клочке разровненной земли перед коттеджем и спешились. Когда они скинули капюшоны, Келси увидела, что среди них нет никого, кого и близко можно было бы назвать ее ровесником. Всем было лет по тридцать или сорок, и все выглядели опытными воинами. Пока остальные стояли, уставившись на коттедж, солдат с булавой что-то пробормотал, и руки всех его товарищей автоматически потянулись к мечам.

– Покончим с этим поскорее, – сказал высокий стройный мужчина, чей властный тон выдавал в нем лидера. Он шагнул вперед и несколько раз постучал в дверь.

Дверь открыл Барти. Даже издалека, со своего наблюдательного пункта, Келси видела, что его круглое лицо испещрено тревожными морщинками, а глаза покраснели и опухли от слез. Утром он отправил Келси в лес, не желая, чтобы она видела его горе. Келси пыталась сопротивляться, но Барти не слушал никаких возражений и в конце концов просто вытолкал ее за дверь, сказав:

– Иди попрощайся с лесом, детка. Не скоро тебе позволят снова погулять вволю.

Келси послушалась и провела все утро, бродя по лесу, карабкаясь по стволам поваленных деревьев и то и дело останавливаясь, чтобы вслушаться в тишину леса, которая так причудливо противоречила буйству таившейся в нем жизни. Она даже поймала кролика, просто чтобы чем-то себя занять. Но сразу отпустила его – Барти и Карлин мясо было не нужно, а убивать животных не доставляло ей удовольствия. Глядя, как кролик поскакал прочь, исчезая в глубине леса, в котором она провела всю свою жизнь, Келси в очередной раз произнесла про себя непривычное слово, оставлявшее на языке привкус пыли. Королева. Это слово таило в себе угрозу, предрекало мрачное будущее.

– Барти, – приветствовал хозяина лидер отряда. – Давненько не виделись.

Барти пробормотал в ответ что-то неразборчивое.

– Мы приехали за девушкой.

Барти кивнул, сунул два пальца в рот и издал резкий пронзительный свист. Келси беззвучно спрыгнула с дерева и вышла из леса, чувствуя, как бешено стучит ее сердце. Она смогла бы отбиться от одного злоумышленника, орудуя своим кинжалом: об этом Барти позаботился. Но с целым отрядом ей никогда сталкиваться не приходилось, и вооруженные до зубов мужчины ее пугали. Она чувствовала на себе оценивающие взгляды солдат. Она нисколько не походила на королеву и сама это прекрасно знала.

Глава отряда, мужчина с жесткими чертами лица и шрамом на подбородке, низко поклонился ей.

– Ваше Высочество. Меня зовут Кэрролл. Я капитан стражи покойной королевы.

Мгновение спустя поклонились и остальные. Стражник с булавой лишь едва заметно опустил подбородок.

– Нам нужно взглянуть на метку, – промолвил один из стражников, чье лицо было почти полностью скрыто густой рыжей бородой. – И кулон.

– Думаешь, я бы попытался обдурить королевство? – сорвался Барти.

– Она совсем не похожа на мать, – резко возразил рыжебородый.

Конечно, он был прав. Если верить Карлин, королева Элисса была образцовой тирлингской красавицей – высокая, светловолосая, стройная. Келси тоже была высокой, но волосы у нее были темные, а лицо в лучшем случае можно было назвать простоватым. Точеной фигурой она тоже похвастаться не могла. Девушка много двигалась, но и аппетит у нее был здоровый.

– Покажи им, Кел, – кивнул Барти.

Келси извлекла сапфировую подвеску из-под рубашки и подняла ее повыше. Больше всего на свете ей хотелось сорвать украшение со своей шеи и отдать им, но Барти и Карлин уже объяснили ей, что так нельзя. Она была наследной принцессой Тирлинга, и сегодня был ее девятнадцатый день рождения – день восхождения на трон. Если потребуется, они потащат ее в Цитадель силой и прикуют к трону, чтобы она сидела на нем, облаченная в шелка и драгоценности, пока ее не убьют.

Глава отряда кивнул, разглядев камень, и Келси отдернула левый рукав плаща, обнажив предплечье – от запястья до бицепса тянулся вздувшийся шрам в форме лезвия ножа. Пара стражников что-то пробормотали при виде шрама, впервые с момента своего прибытия ослабив хватку на рукоятях мечей.

– Ну вот и все, – угрюмо сказал Кэрролл. – Пора ехать.

– Минутку. – В дверях показалась Карлин, мягко отодвинув Барти в сторону. Она старалась касаться его запястьями, а не пальцами, – должно быть, сегодня ее артрит разыгрался не на шутку. Выглядела она, по обыкновению, безупречно: белоснежные волосы аккуратно собраны в пучок. Келси с удивлением заметила, что ее глаза тоже слегка покраснели, а ведь Карлин была не из плаксивых. Она вообще редко проявляла хоть какие-то эмоции.

Несколько стражников при виде Карлин вытянулись по струнке. Пара человек даже сделали шаг назад, в том числе мужчина с булавой. Келси всегда считала, что Карлин – живое воплощение королевского достоинства, но была удивлена, что эти вооруженные до зубов люди смутились при виде пожилой женщины.

«Ну слава богу, я не одна такая».

– Докажите, что вы те, за кого себя выдаете! – потребовала Карлин. – Откуда нам знать, что вас не подослали из Цитадели?

– А кто еще мог знать, где ее найти? – спросил Кэрролл.

– Наемные убийцы.

Несколько солдат недобро усмехнулись, но воин с булавой сделал шаг вперед, шаря у себя под плащом в поисках чего-то.

Карлин на мгновение задержала на нем взгляд.

– Тебя я знаю.

– Я привез указания Королевы, – сказал он, извлекая из-под плаща толстый, пожелтевший от времени конверт. – На случай, если вы меня не вспомните.

– Не думаю, что ты из тех, кого можно забыть, Лазарь, – ответила Карлин с ноткой неодобрения в голосе. Она поспешно вскрыла конверт, хотя это наверняка вызывало чудовищные боли из-за артрита, и просмотрела его содержимое. Келси смотрела на письмо как зачарованная – его написала ее мать. Она была давно мертва, но ее руки касались этой вещи.

Карлин, похоже, осталась удовлетворена увиденным. Она отдала письмо стражнику.

– Келси нужно собрать вещи.

– Только недолго, Ваше Высочество. Нам пора ехать. – Теперь Кэрролл обращался напрямую к Келси, низко поклонившись ей, и она увидела, что Карлин его больше не интересует. Лицо Карлин окаменело – она тоже это поняла. Келси часто думала, что лучше бы Карлин злилась, чем замыкалась в себе, становясь холодной и отстраненной. Молчание Карлин было невыносимым.

Келси прошмыгнула мимо лошадей и вошла в дом. Ее вещи уже были сложены в седельные сумки, но она прошла мимо них и встала в дверях библиотеки Карлин. От пола до потолка стены были уставлены книгами. Барти сам смастерил полки из тирлингского дуба и подарил их Карлин на Рождество, когда Келси было четыре года. Хотя все воспоминания Келси сейчас казались смутными, тот день отчетливым и ярким пятном всплыл в ее памяти: она помогала Карлин расставлять книги и всплакнула, когда та не позволила ей поставить их по цветам. Она обожала книги и всегда любовалась ими на полках, где каждый том на своем месте.

Библиотека служила также классной комнатой, где ей пришлось пережить немало неприятных моментов. Они штудировали основы математики, грамматику тирского языка, географию и языки соседних стран, причудливое звучание которых сперва давалось Келси с трудом. Со временем дело пошло на лад, и в итоге Карлин и Келси могли легко переходить с одного языка на другой, с мортийского на кадарский и снова на простой и менее эмоциональный тирский, не ошибаясь ни в одном слоге. Но больше всего времени они уделяли истории – истории человечества вплоть до Переселения. Карлин часто говорила, что история – это самое главное, потому что в человеческой природе заложено совершать одни и те же ошибки снова и снова. Карлин была строгим, но справедливым наставником. Если Келси успевала покончить с уроками к ужину, в награду ей позволяли выбрать любую книгу из библиотеки и не ложиться спать, пока она ее не дочитает. Однажды она не спала до самого рассвета, углубившись в какой-то особенно длинный роман, и наутро ее освободили от всех обязанностей, позволив отсыпаться почти целый день. Но бывали и времена, когда Келси так уставала от постоянной учебы, что целыми месяцами просто отказывалась заниматься. Тогда не было ей ни книг, ни библиотеки – только работа по дому, одиночество и ледяное неодобрение на лице Карлин. В конце концов Келси всегда возвращалась к учебе.

Барти закрыл дверь и подошел к ней, подволакивая одну ногу. Давным-давно он тоже был стражником Королевы, пока однажды вражеский меч не пронзил его колено, оставив его хромым на всю жизнь. Твердой рукой он коснулся ее плеча.

– Тянуть нельзя, девочка моя.

Келси обернулась и увидела, что Карлин стоит к ним спиной, глядя в окно. Стоящие во дворе стражники беспокойно переминались с ноги на ногу, бросая тревожные взгляды на окружавший их лес.

«Они привыкли находиться в четырех стенах, – догадалась Келси. – Открытые пространства пугают их». Безрадостные мысли о будущем, которое ей это сулило, захлестнули Келси с головой. А ведь она было решила, что уже выплакала все слезы.

– Опасные нынче времена, Келси, – сказала Карлин, по-прежнему глядя в окно. Голос ее звучал как будто издалека. – Бойся Регента. Пусть он и приходится тебе дядей, но он хотел завладеть троном, еще будучи в утробе матери. Но стражники твоей матери – честные люди, они позаботятся о тебе.

– Я им не нравлюсь, – выпалила Келси. – Ты говорила, для них будет честью сопровождать меня. Но по ним видно, что они не хотели приезжать сюда.

Карлин и Барти переглянулась, и Келси заметила в их взглядах тень множества старых споров. Это был странный союз. Карлин была по меньшей мере лет на десять старше Барти. Ей было уже под семьдесят, но не требовалось большого воображения, чтобы понять, что когда-то она была красавицей. Барти был некрасив, меньше ее ростом и заметно полнее, а из-под завесы седых волос выглядывало добродушное лицо с улыбчивыми глазами. Барти совсем не интересовался книгами, и Келси зачастую недоумевала, о чем они с Карлин говорят, когда ее нет рядом. Возможно, им и не о чем было говорить. Возможно, Келси была единственным общим интересом, сплотившим их. Что же будет с ними теперь?

Наконец Карлин ответила.

– Мы поклялись твоей матери, что не станем рассказывать тебе о ее ошибках, и мы сдержали свое слово. Но не все в Цитадели окажется таким, как ты рассчитывала. Мы с Барти снабдили тебя нужными умениями, как нам и поручили. Но когда ты взойдешь на трон, тебе придется принимать собственные нелегкие решения.

Барти неодобрительно фыркнул и принялся собирать сумки Келси. Карлин недовольно посмотрела на него, но он предпочел не заметить ее взгляда, так что она, нахмурившись, перевела глаза на Келси. Келси отвернулась, у нее сосало под ложечкой. Когда-то давно, во время очередного урока в лесу, рассказывая ей о способах применения красного мха, Барти вдруг ни с того ни с сего воскликнул:

– Будь это в моей власти, Кел, я бы плюнул на чертовы клятвы и рассказал тебе все, что ты хочешь узнать!

– А почему это не в твоей власти?

Барти беспомощно посмотрел на мох, который вертел в руках, и спустя мгновение Келси все поняла. Ничто в доме не было во власти Барти, все решала Карлин. Карлин была умнее, Карлин была физически полноценна. Барти был на вторых ролях – мистер Карлин Глинн. Карлин была хорошим человеком, но Келси была хорошо знакома с нюансами ее железного характера, чтобы уловить горечь в словах Барти и почти разделить ее. Ее не пускали в близлежащую деревню, лишив доступа ко всем сведениям, которые она могла бы там получить. Это было настоящее детство в изгнании. Но по ночам она не раз слышала разговоры Барти и Карлин, когда те думали, что она спит. Она знала, что уже много лет стражники Регента рыскали по всей стране в поисках ребенка с сапфировым кулоном и шрамом на руке. В поисках Келси.

– Я оставила подарок в одной из твоих сумок, – продолжила Карлин, возвращая воспитанницу в настоящее.

– Какой подарок?

– Сама увидишь, когда отъедешь подальше.

На мгновение Келси ощутила, как в ней закипает старая обида. Вечно у Карлин были какие-то секреты! Но она тут же устыдилась собственных чувств. Вскоре после ее отъезда Карлин и Барти сами уедут – в Петалуму, деревню на юге страны, близ границы с Кадаром, где вырос Барти. Так что сегодня они печалятся не только из-за разлуки с Келси, но и из-за необходимости покинуть свой дом. Барти будет тосковать по своему любимому лесу, но будут и другие леса, которые он сможет изучить. Карлин же придется пойти на более серьезную жертву… Карлин и ее библиотека. Эти книги она собирала всю жизнь. Все они были изданы еще до Переселения и пережили целые столетия. Она не сможет взять их с собой – телегу с таким грузом слишком легко выследить. Книги придется оставить.

Келси подхватила свой спальный мешок и водрузила его себе на плечи, глянув в окно на десятую лошадь.

– Я еще столького не знаю.

– Ты знаешь все, что тебе нужно, – ответил Барти. – Кинжал взяла?

– Да.

– Всегда держи его при себе. И будь осторожна с пищей. Следи, откуда она появляется.

Келси обняла его. Несмотря на его плотную комплекцию, тело Барти содрогалось от усталости, и Келси вдруг поняла, как он был утомлен, сколько сил он вложил в ее обучение вместо того, чтобы сохранить их на старость. Полные руки Барти на мгновение сжали ее в объятиях, а затем он отстранился, устремив на нее пронзительный взгляд своих голубых глаз.

– Ты никогда никого не убивала, Кел, и это, конечно, хорошо, но начиная с сегодняшнего дня на тебя открыта охота, понимаешь? Так что веди себя соответственно.

Келси ждала, что Карлин возразит Барти – Карлин, которая всегда повторяла, что сила – прибежище глупцов. Но Карлин одобрительно кивнула.

– Я воспитывала тебя мудрой королевой, Келси, и ты ею станешь. Но наступит время, когда вопрос выживания встанет во главу угла. Эти люди искренне постараются сделать все возможное, чтобы ты добралась до Цитадели живой. Но после этого ты окажешься в огромной опасности, и тогда уроки Барти могут пригодиться тебе больше, чем мои.

Она наконец отошла от окна и мягко положила руку на спину Келси, заставив ту вздрогнуть от неожиданности. Карлин редко к кому-то прикасалась.

– Но не позволяй привычке полагаться на оружие затмить твой разум. Ты всегда отличалась здравомыслием, Келси. Не позволяй себе утратить его. Это зачастую случается, когда берешься за меч.

Раздался настойчивый стук закованного в латы кулака.

– Ваше Высочество? – позвал Кэрролл. – Начинает темнеть.

Барти и Карлин отошли в сторону, и Карлин подняла последнюю сумку из багажа Келси. Они оба вдруг показались девушке ужасно постаревшими.

– Когда можно будет послать вам весточку? – спросила Келси. – Когда вы сможете перестать прятаться?

Барти и Карлин украдкой переглянулись, и их взгляды Келси совсем не понравились. В конце концов ответил Барти.

– Не скоро, Кел. Видишь ли…

– У тебя будут другие заботы, – резко вмешалась Карлин. – Думай о своем народе. Может пройти немало времени, прежде чем мы увидимся вновь.

Солдаты вернулись в седла. Когда Келси вышла из дома, они смотрели на нее сверху вниз, некоторые с явным презрением. Воин с булавой, Лазарь, не смотрел на нее вовсе, устремив взгляд вдаль. Келси начала грузить свои вещи на лошадь – чалую кобылу, которая казалась посмирнее жеребца Барти.

– Полагаю, вы умеете ездить верхом, Ваше Высочество? – спросил солдат, державший поводья ее лошади. В его устах слово «Высочество» прозвучало как оскорбление, и Келси раздраженно выхватила у него поводья.

– Да, умею.

Надевая и застегивая свою зеленую зимнюю мантию, Келси перекладывала поводья из одной руки в другую. Она забралась на лошадь и глянула на Барти, пытаясь избавиться от ужасного предчувствия, что видит его в последний раз. Он состарился раньше времени, но это совершенно не обязательно должно означать, что он не проживет еще много лет. А предчувствия часто ничего не значат. Если верить Карлин, личная предсказательница самой мортийской королевы уверяла, что Келси не доживет до своего девятнадцатого дня рождения, однако же она все еще жива.

Она улыбнулась Барти, надеясь, что ее улыбка исполнена храбрости.

– Я скоро пошлю за вами.

Он кивнул, натужно улыбаясь. Лицо Карлин так побледнело, что Келси подумала, не упадет ли она вот-вот в обморок, но вместо это Карлин шагнула вперед и протянула ей руку. Это было настолько неожиданно, что Келси не сразу сообразила взять протянутую ладонь. За все годы, что Келси провела в коттедже, Карлин ни разу не брала ее за руку. Казалось, самое большее, на что она способна, это пара хлопков по спине, да и то случалось это не чаще, чем дождь в пустыне.

– Со временем ты все поймешь, – сказала Карлин, крепко сжимая ее ладонь. – Ты поймешь, зачем все это было нужно. Берегись прошлого. Смотри только вперед.

Келси нахмурилась. Даже в такой момент Карлин нужно было говорить загадками! Келси всегда знала, что не была тем ребенком, которого Карлин выбрала бы себе в воспитанники, что она постоянно разочаровывала Карлин своим неуправляемым нравом, своим недостаточным упорством. Она высвободила руку, посмотрела на Барти, и все ее раздражение улетучилось. Теперь он плакал в открытую, слезы катились по его щекам. Келси почувствовала, что и у нее наворачиваются слезы, но решительно взялась за поводья и повернула лошадь к Кэрроллу.

– Можем ехать, Капитан.

– Как скажете, госпожа.

Он взялся за поводья и повернул на тропинку.

– Выстраиваемся в ромб вокруг Королевы, – скомандовал он через плечо. – Будем ехать до заката.

Королева. Опять это слово. Келси пыталась представить себя королевой, но у нее ничего не получалось. Она приноровилась к шагу стражников, полная решимости не оглядываться назад. И обернулась лишь однажды, уже на повороте, и увидела, что Барти и Карлин по-прежнему стоят в дверях коттеджа, словно старый дровосек с женой из давно забытой сказки, и смотрят ей вослед. Затем они скрылись из виду за деревьями.

Похоже, Келси досталась крепкая кобыла – она уверенно чувствовала себя на пересеченной местности. Жеребцу Барти приходилось нелегко в лесу, и Барти говорил, что его конь был настоящим аристократом и любую дорогу, кроме совершенно ровной и прямой, считал ниже своего достоинства. Но даже на нем Келси никогда не отваживалась удаляться дальше чем на несколько миль от дома. Таково было распоряжение Карлин. Стоило Келси мечтательно заговорить обо всех тех вещах, что таил в себе внешний мир, Карлин тут же делала строгое внушение о необходимости держать все в секрете, о важности ее роли как наследницы престола. Все это было первостепенной заботой для Карлин. Иногда, когда Келси злилась, ей казалось, что Карлин взялась бы воспитывать любую девочку, которой было бы суждено взойти на трон.

Однажды, когда ей было тринадцать, Келси удалилась миль на пять от установленной Карлин границы и оказалась в незнакомом лесу. Она перестала узнавать окружающие ее деревья, пересекла два незнакомых ручья и вдалеке, в сотне футов, заметила дымок из чьей-то трубы. Подъехав поближе, Келси обнаружила домик победнее, чем у Карлин и Барти, выстроенный из дерева, а не камня. Но перед домом были двое мальчишек, на пару лет младше нее, понарошку сражавшихся на мечах. Келси долго смотрела на них, испытывая незнакомое доселе чувство: оказывается, детство могло быть совсем другим. До сих пор она почему-то считала, что жизнь у всех детей примерно одинакова. Одежда мальчиков выглядела потрепанной, но зато на обоих были удобные с виду рубашки с коротким рукавом. Сама Келси могла носить лишь сорочки с высоким воротом и тесными длинными рукавами, чтобы никакой случайный прохожий ненароком не увидел ее шрам или кулон. Вслушиваясь в болтовню мальчишек, она обнаружила, что даже на родном тирском они изъясняются с ошибками – очевидно, никто не сажал их за уроки с самого утра, заставляя зубрить грамматику. Время перевалило за полдень, а они были не в школе.

– Ты с Мортмина, Эммет. Я с Тирлинга, – гордо провозгласил старший.

– Ничего я не с Мортмина! Мортцы плохие, – возразил младший. – Мама велела, чтоб ты иногда давал мне играть за тирца!

– Ладно, ты будешь с Тирлинга, но я тогда умею колдувать.

Понаблюдав за мальчиками некоторое время, Келси поняла, чем они на самом деле отличались от нее и почему так привлекли ее внимание: у этих ребят была компания. Они были друг у друга. Их отделяло от нее всего пятьдесят ярдов, но ей казалось, будто она смотрит на них с самой луны. Это чувство усилилось, когда во дворе появилась мать, полная женщина без намека на величавую красоту Карлин, и позвала ребят обедать.

– Эм! Мартин! Идите мыть руки!

– Нет! – ответил младший. – Мы еще не все!

Выхватив палку из валявшейся неподалеку вязанки хвороста, мать включилась в игру и принялась сражаться с мальчиками, которые восторженно хихикали и повизгивали. Наконец мамаша схватила обоих в охапку, и они, крепко обнявшись, пошли в дом. Сгущались сумерки, и, хотя Келси знала, что ей пора возвращаться, она не могла заставить себя ехать назад. Карлин никогда не выказывала нежности, даже по отношению к Барти. Максимум, на что могла рассчитывать Келси, – это улыбка. Пусть она была наследницей тирского престола, но у этих двоих было нечто большее.

К ужину она вернулась с опозданием. Барти и Карлин сильно волновались. Барти даже прикрикнул на нее, но Келси видела, что за его гневом скрывается облегчение. Перед тем, как отправить ее в постель, он обнял ее. Карлин же лишь смерила Келси неодобрительным взглядом и объявила, что в ближайшую неделю книжек из библиотеки ей не видать. В ту ночь Келси долго не могла уснуть, все еще пораженная открытием, как ее чудовищно, коварно обманули. До этого дня Келси считала Карлин если не родной, то своей приемной матерью. Но теперь она понимала, что у нее вовсе не было матери – лишь наставница, требовательная и отстраненная.

Два дня спустя, когда Келси снова позволили прокатиться верхом, она опять нарушила запрет Карлин, собираясь вернуться к чужому коттеджу. Но на середине пути она сдалась и повернула назад.

Непослушание не доставляло ей радости, лишь внушало пугающее ощущение, что Карлин следит за каждым ее шагом. Больше она никогда не уезжала дальше положенного расстояния, так что никакой внешний мир ей познать не довелось. Весь жизненный опыт Келси ограничивался лесом вокруг коттеджа, а его она изучила как свои пять пальцев еще к десяти годам. Теперь же, пересекая установленную Карлин границу в окружении стражников, Келси торжествующе улыбалась, внимательно разглядывая незнакомые места.

Они направлялись на юг сквозь самую чащу леса Реддик, который простирался по всей северо-западной части страны. Со всех сторон их окружали тирские дубы, подчас достигавшие пятидесяти-шестидесяти футов в высоту и смыкавшиеся зеленым куполом над их головами. Низкий подлесок состоял из незнакомых Келси растений. Их ветви напоминали ползучий корень, что помогал при аллергии и мог пригодиться для приготовления припарок. Но у этих растений листья были длиннее, зеленые и изогнутые, с красноватым оттенком, свойственным ядовитому дубу. Келси старалась не подпускать свою кобылу к этим листьям, но в некоторых местах избежать их не удавалось. На склоне растительность становилась гуще. Они давно съехали с тропинки, но устилавший землю золотистый ковер из опавших листьев так громко шуршал, что Келси казалось, что их слышно всему свету.

Стражники выстроились вокруг нее ромбом, сохраняя равное расстояние даже с учетом изменения скорости на рельефе местности. Лазарь, стражник с булавой, держался где-то позади, вне поля ее зрения. Справа от нее ехал недоверчивый рыжебородый стражник, на которого Келси украдкой бросала любопытные взгляды. Рыжина была рецессивным геном, и за три столетия, минувшие со времен Переселения, рыжеволосых в мире почти не осталось. Карлин рассказывала Келси, что некоторые женщины и даже мужчины красились в рыжий – редкие качества всегда были в цене. Но, понаблюдав украдкой за стражником около часа, Келси пришла к выводу, что это был его собственный цвет волос. Ни одна краска не даст такого естественного оттенка.

Слева от нее ехал высокий темноволосый стражник с широченными плечами. Он был похож на человека, с которым можно кого-нибудь припугнуть. Солдат, ехавший впереди него, был намного ниже ростом, щупловатый, со светло-каштановыми волосами. На него Келси смотрела особенно внимательно, потому что он казался ей ровесником – ему, должно быть, не было и тридцати. Она попыталась выяснить его имя из разговора двух стражников, но те переговаривались между собой слишком тихо, явно не желая, чтобы она что-то услышала.

Капитан Кэрролл ехал во главе отряда. Келси видела лишь его серый плащ. Он то и дело выкрикивал какие-то указания, после чего отряд едва заметно менял направление. Он держался очень уверенно, и Келси не сомневалась, что он доставит ее куда следует. Умение командовать, должно быть, являлось необходимым качеством для капитана королевской стражи. Чтобы выжить, Келси нужен такой человек, как Кэрролл. Но как ей завоевать преданность этих людей? Они наверняка считают ее слабой. Вполне возможно, они вообще всех женщин считают слабыми.

Вдруг где-то в вышине раздался ястребиный крик, и Келси натянула капюшон поглубже. Ястребы – красивые птицы, да и на вкус хороши, но Барти рассказывал, что в Мортмине и даже в приграничных районах Тирлинга ястребов натаскивают на убийство. Он упомянул об этом мимоходом, как о просто любопытном факте, но Келси запомнила это на всю жизнь.

– На юг, ребята! – крикнул Кэрролл, и отряд снова свернул. Солнце стремительно катилось за горизонт, и в воздухе начинало чувствоваться ледяное дуновение ночи. Келси втайне надеялась, что они скоро сделают привал, но она скорее примерзла бы к седлу, чем пожаловалась на холод. Преданность начинается с уважения.

– Еще ни один правитель не удержался у власти надолго без уважения подданных, – без конца повторяла Карлин. – Правители, пытающиеся контролировать народ против его воли, не имеют реальной власти и нередко оказываются на эшафоте.

Совет Барти звучал еще лаконичнее: «Не завоюешь доверие народа – потеряешь трон».

То были мудрые слова, и сейчас Келси понимала это еще лучше, чем прежде. Но она понятия не имела, что делать. Она кое-что знала о военной стратегии от Барти, но о реальных сражениях имела смутное представление и была уверена, что ее знания, почерпнутые из книг, не впечатлят этих людей. Она крепче ухватилась за поводья, жалея, что не надела свои перчатки для верховой езды, торопясь поскорее оставить позади драматическую сцену у дверей коттеджа. Теперь кончики ее пальцев онемели, а ладони саднило от жесткой кожи поводьев. Она постаралась натянуть рукава плаща на костяшки пальцев и поехала дальше.

Час спустя Кэрролл скомандовал остановиться. Они выехали на небольшую опушку, окруженную тирлингскими дубами и густым подлеском, состоявшим из ползучего корня и незнакомого ей растения с красноватыми листьями. Интересно, знает ли кто-то из стражников, что это за растение, подумалось Келси. В каждом отряде стражи был хотя бы один лекарь, а лекарям положено было разбираться в растениях. Барти и сам был лекарем.

Стражники плотнее окружили Келси и ждали, пока Кэрролл развернется. Он подъехал к ней, окинув взглядом ее покрасневшее лицо и руки, накрепко вцепившиеся в поводья.

– Можем остановиться на ночлег, Ваше Высочество. Мы преодолели немалое расстояние.

С некоторым усилием Келси отпустила поводья и скинула капюшон, стараясь не стучать зубами от холода. Когда она заговорила, голос ее звучал хрипло и нетвердо.

– Я доверяю вашему мнению, Капитан. Будем ехать столько, сколько вы сочтете нужным.

Кэрролл смерил ее долгим взглядом, а потом осмотрел поляну.

– Это место подойдет, госпожа. Нам все равно нужно будет рано выезжать, а мы долго были в пути.

Стражники стали спешиваться. Келси, чье тело онемело с непривычки от долгой езды верхом, неловко спрыгнула на землю, едва не упав, и некоторое время переминалась с ноги на ногу, пытаясь восстановить равновесие.

– Пэн, разбивай палатку. Элстон и Кибб, идите за хворостом. Остальные – позаботьтесь об охране. Мерн, раздобудь чего-нибудь поесть. Лазарь, займись лошадью Королевы.

– Капитан, я сама позабочусь о своей лошади, – сказала Келси со всей настойчивостью, на которую была способна.

– Как скажете, госпожа. Лазарь даст вам все необходимое.

Солдаты разошлись выполнять поручения. Келси низко наклонилась, с наслаждением расслабляя спину. Ягодицы у нее болели так, будто ее как следует отшлепали, но как следует тянуть мышцы на глазах у этих мужчин она не собиралась. Подведя свою кобылу к дереву на дальнем краю опушки, она свернула поводья в свободную петлю вокруг одной из веток. Она нежно погладила шелковистую шею животного, но лошадь дернула головой и негромко заржала, не желая принимать ласку, и Келси отпрянула.

– Ладно, девочка. Похоже, придется мне завоевывать и твое доверие тоже.

– Выше Высочество, – прогремел чей-то голос у нее за спиной.