Текст книги "Поцелуй предателя"

3

Двухэтажное белое строение выступало из октябрьского тумана. Как только фургон остановился, Сальвия из него тут же выпрыгнула. Она была так заворожена домом главной свахи, что даже не заметила огромной грязной лужи и уселась прямо в нее. Тетя Брелора вздохнула, подхватила девушку под локоть и торопливо повела в комнату для переодевания, вход в которую был со двора.

– Не переживай, – успокаивающе сказала тетя. – Именно поэтому все переодеваются уже здесь.

Госпожа Швея уже была внутри, готовая подгонять платье прямо на Сальвии, чтобы оно лучше сидело. Сальвия тут же сбросила грязную одежду и залезла в теплую ванну.

– Сполосни руки, а потом держи их подальше от воды, – предупредила тетя Брелора. – Иначе краска с ногтей сойдет.

– Но как тогда я должна мыться?

Вместо ответа тетя взяла мочалку и принялась тереть спину Сальвии. Та поморщилась, но не стала возражать. Ей просто хотелось, чтобы этот день поскорее закончился.

Когда Брелора наконец сочла племянницу достаточно чистой, Сальвия вылезла из ванны, насухо вытерлась и, дрожа, встала посреди комнаты, пока ее плечи, шею и руки натирали смягчающими кремами. Потом ее посыпали пудрой.

– Чешется, – возмутилась Сальвия.

Брелора ее легонько шлепнула:

– Не чешись, а то ногти испортишь. Этот порошок не даст тебе вспотеть.

– Пахнет ромашкой. Терпеть ее не могу.

– Не глупи. Кто вообще не любит ромашку? Ромашка успокаивает.

«Ну, вероятно, я никто», – мрачно подумала Сальвия. Она подняла руки вверх, а тетя обернула вокруг ее талии корсет. О великий Дух, какой же неудобный! Косточки больно вгрызались в бедра, пока тетя Брелора пыталась затянуть его потуже, чтобы он оставался на месте. Но когда Сальвия принялась надевать первую из трех нижних юбок, корсет все равно съехал и начал колоться в новом, неожиданном месте.

Госпожа Швея и тетя Брелора подняли платье над ее головой, и Сальвия продела замерзшие руки в длинные рукава. Затем женщины начали суетиться вокруг нее, расправляя платье и стараясь сделать так, чтобы грудь казалась больше, а потом наконец зашнуровали лиф спереди. Сальвия провела пальцами по бархату и кружеву, ниспадавшим с ее плеч. После собеседования это платье будет висеть в шкафу до того самого дня – неважно, через месяцы или годы он наступит, – когда ее представят мужчине, которого госпожа Роделл для нее выберет.

Мужчина мог обратиться к госпоже Роделл с вопросом о девушке, которая ему нравилась, но решение о том, стоит ли сводить их вместе, принимала сама сваха. Часто бывало, что молодые люди перед свадьбой не знали ничего друг о друге. Считалось, что так лучше. Сальвия разделяла отвращение своего отца к этой системе, но было похоже, что даже политически значимые пары, вроде тех, что составлялись на Конкордиуме, подбирались по темпераменту.

Браки, заключенные вне этой системы, редко бывали счастливыми или продолжительными. Впрочем, Сальвия подозревала, что к этому имел отношение остракизм, которому подвергались такие семьи. Может, она сможет убедить дядю позволить ей поближе познакомиться с человеком, которого выберут ей в мужья? В конце концов, сам дядя был знаком с тетей Брелорой много лет, прежде чем на ней женился. Эта мысль зажгла у Сальвии внутри огонек надежды.

Тетя Брелора посадила Сальвию на табурет и обернула ее платье льняным покрывалом, чтобы не запачкать, пока они будут ее красить. Папильотки, накрученные накануне вечером, сняли, и волосы, завитые в мелкие колечки, рассыпались по спине. Дамы закололи их шпильками с жемчугом, чтобы открыть лицо и плечи. Госпожа Швея с одобрением хмыкнула и передала тете Брелоре первую из множества баночек с косметикой.

– Как вы думаете, дядя Уиллиам позволит мне сначала познакомиться с назначенным мне мужчиной, прежде чем даст согласие? – спросила Сальвия, пока тетя намазывала ее щеки кремом.

Брелора удивленно взглянула на нее:

– Ну конечно.

– А что, если он мне не понравится?

Тетя Брелора отвела глаза, снова погружая пальцы в крем.

– Нам не всегда нравится то, что нам подходит, – сказала она. – Особенно поначалу.

Было любопытно, имеет ли тетя в виду свое собственное замужество, но прямо сейчас Сальвию больше интересовало другое.

– Значит, если дядя Уиллиам решит, что он мне подходит, мои слова вообще не будут ничего значить?

– Если честно, – вздохнула тетя, – мне кажется, ты просто не дашь ему ни малейшего шанса завоевать твое сердце. Ты уже так враждебно настроена против него, а ведь его еще не существует.

Сальвия погрузилась в мрачное молчание, и тетя Брелора слегка похлопала ее по щеке:

– Не дуйся. Я не могу нормально тебя накрасить, когда ты делаешь такое лицо.

Сальвия попыталась расслабить лоб, но это было практически невозможно, учитывая то, какие тяжелые мысли ее одолевали. Желание дяди поскорее сбыть ее с рук обязательно вступит в противоречие с его желанием поступить по справедливости. И скорее всего, он даст согласие первому же добропорядочному кандидату, но доброе обращение еще не гарантия семейного счастья. Девушка продолжала размышлять об этом, пока тетя наносила ей на лицо кремы и краски. Казалось, это длилось целый час. Наконец тетя поднесла зеркало, чтобы Сальвия могла полюбоваться результатом.

– Вот, гляди, – сказала тетя. – Ты выглядишь очень мило.

Сальвия с ужасом уставилась на свое отражение. Ни одна веснушка не проглядывала сквозь слой крема цвета слоновой кости. Кроваво-красные губы выделялись на бледной коже, а высокие скулы были неестественно розовыми. Фиолетовые тени на веках оттеняли глаза так, что они казались почти синими – вероятно, в этом и был замысел, но их все равно было почти не видно из-под накрашенных черным и завитых ресниц.

– Вот так каждый день должны выглядеть придворные дамы?

Тетя закатила глаза:

– Так должна выглядеть невеста благородного господина. Как тебе?

Сальвия с отвращением скривила накрашенные губы:

– Мне кажется, я знаю, почему мама сбежала.

* * *

Сальвия старалась удержаться на нелепых высоких каблуках, пока они с тетей шли из комнаты для переодевания к парадному крыльцу. На ступеньках она встала за спиной у тети, опустив глаза и сложив руки так, чтобы было видно накрашенные ногти. Жители деревни собрались у близлежащих домов и столпились у окон, чтобы посмотреть на новую кандидатку, и Сальвия покраснела. Интересно, они на нее так таращатся, потому что не узнают или наоборот?

Брелора подергала за дверной колокольчик, и звон разнесся по улицам, привлекая еще больше внимания. Сваха соизволила открыть почти через минуту, и спина у Сальвии от волнения покрылась потом. Наконец дверь распахнулась, и в проеме царственно предстала главная сваха. Дарнесса Роделл была высокого роста, под метр девяносто, ее седеющие волосы были собраны в тугой узел на затылке. В пятьдесят лет она была довольно полной, ее фигура напоминала картофельную клецку, а мясистые мягкие руки выдавали привычку к комфорту и хорошей еде, но губы женщины высокомерно кривились.

– Госпожа Роделл, повелительница человеческих сердец, – сказала тетя Брелора. Видимо, это было традиционное приветствие. – Позвольте представить мою племянницу в надежде, что ваша мудрость поможет найти для нее мужа под стать ее доброте, уму и красоте.

Сальвия приподняла юбку и, несмотря на дрожащие колени, присела так низко, как только смогла в этой чертовски неудобной обуви.

– Я дозволяю вам, леди Бродмор. – Сваха царственно повела рукой. – Пусть девушка подойдет и продемонстрирует благородство своей семьи.

Сальвия выпрямилась и сделала несколько шагов вперед. Это было словно спектакль – реплики, мизансцены, костюмы, даже зрители! Девушка вдруг ощутила тошноту. Все это было словно не по-настоящему.

– Обрести мужа – в этом ли состоит твое желание, Сальвия Бродмор?

Сальвия поморщилась из-за смены фамилии, но ответила:

– Да, госпожа.

– Войди же в мой дом, и я испытаю тебя. – Сваха отступила в сторону и позволила ей пройти.

* * *

Сальвия успела бросить взгляд на тетю Брелору, и дверь, закрывшись, отсекла тени стоявших снаружи, погрузив Сальвию и сваху в полумрак гостиной. На полу лежал огромный плетеный ковер, в центре которого стоял низкий чайный столик, а сбоку – диван с тканевой обивкой. И хотя плотные льняные шторы пропускали мало света, Сальвия была им рада, потому что они отгораживали их от посторонних глаз.

Сваха медленно обошла ее по кругу, внимательно рассматривая с ног до головы. Сальвия смотрела в пол. Тишина начинала становиться невыносимой. Может, Сальвия забыла что-то, что должна была сказать? Тело под корсетом чесалось, пот пропитывал ткань. Дурацкая, бесполезная, противная ромашковая пудра!

Наконец сваха указала на неудобный деревянный стул. Сальвия уселась на краешек, расправив юбки, и попыталась незаметно подвигать корсет, чтобы избавиться от невыносимого зуда. Не помогло. Госпожа Роделл уселась напротив нее на широкий диван и смерила девушку суровым взглядом.

– Долг жены благородного господина несложно исполнить, но ему следует отдавать все силы. Она должна завоевать его расположение своей красотой и приятным обхождением…

Формулировка не понравилась Сальвии. Неужели муж будет любить ее, только если она будет красива и в хорошем настроении? Любовь больше всего нужна людям как раз тогда, когда они не в лучшей форме. Сальвия моргнула и постаралась сосредоточиться на главной свахе, но эта мысль засела в мозгу как колючка.

А сваха все продолжала: нужно быть кроткой, послушной, доброй, во всем соглашаться с мужем. И так далее – все только о том, что нужно быть такой, какой твой муж желает тебя видеть. Потом сваха наклонилась вперед и посмотрела на Сальвию сверху вниз. Вдруг девушка сообразила, что та умолкла. Может, она о чем-то ее спросила? Сальвия сказала то, что – она надеялась – от нее хотели услышать.

– Я готова на все это и на многое другое ради своего будущего мужа.

– И все желания твоего господина…

– …станут моими собственными.

Ответы на все вопросы свахи прошлой ночью Сальвию заставили выучить наизусть. Но ей казалось странным давать такое обещание, ведь она понятия не имела, чего ее муж может пожелать! А если учесть, какое превратное впечатление это платье создает о ее фигуре, как минимум в одном он уже будет разочарован. Череда вопросов продолжилась, память Сальвии легко подсказывала ответы. На это требовалось так мало усилий, что в какой-то момент происходящее стало казаться нелепым. Эти слова не принадлежали ей – это было лишь то, что сваха хотела услышать. Каждая кандидатка говорила одно и то же. Какой в этом смысл?

– Пойдем дальше, – сказала госпожа Роделл, вырвав Сальвию от задумчивости. Губы свахи сложились в улыбку, которая не отражалась в глазах. – Поговорим о несколько более… интимных обязанностях.

Сальвия глубоко вздохнула:

– Мне объясняли, чего ожидать и как… отвечать.

Она надеялась, этих слов будет достаточно, чтобы пожилая женщина удовлетворилась.

– А если первой родится дочь, что ты скажешь, передавая ее в руки своего мужа?

Правильный ответ был «В следующий раз у меня достанет сил родить сына», но Сальвия видела, какой тяжелой иногда бывает беременность. Даже самые крепкие женщины плохо себя чувствовали поначалу и очень страдали под конец, и это еще не считая самих родов. Мысль о том, что нужно переживать все это лишь для того, чтобы потом извиняться, словно всколыхнула присыпанные пеплом угли. Тепло гнева было восхитительным, и Сальвия с радостью приняла его.

Она подняла глаза:

– Я скажу: «Разве она не прекрасна?»

На лице госпожи Роделл появилось нечто действительно похожее на улыбку, но сваха тут же посуровела и раздраженно осведомилась:

– А потом?

– Подожду, пока он ответит, что она почти столь же красива, как и я.

Снова сдавленная улыбка.

– Девочки бесполезны для благородного господина. Ты должна быть готова принести извинения.

Сальвия смяла в кулаках подол платья. Однажды она спросила отца, жалел ли он о том, что его единственный ребенок – девочка. Он посмотрел ей в глаза и сказал: «Никогда».

– Без девочек не появлялись бы мальчики.

– Не поспоришь, – резко ответила сваха. – Но, не сумев родить мужу наследника, ты подводишь семью.

Последние слова звучали так, как будто относились к происходившему в тот самый момент. Что вообще на нее нашло? Нужно было отвечать как следовало. Сальвия попыталась придумать что-то, чтобы исправить положение, но ничего одновременно и честного, и неоскорбительного не шло на ум.

– Если ты так и не сумеешь родить наследника, уступишь ли ты место той, кто сможет?

Что бы на такое ответил отец? Сальвия опустила глаза и медленно вдохнула, чтобы унять дрожь возмущения в голосе.

– Я…

Но сваха продолжила:

– Когда ты выйдешь замуж, Сальвия Бродмор, ты должна вести себя более достойно, чем до замужества.

Что-то внутри у Сальвии словно лопнуло, когда она услышала, как они опять меняют ее имя, словно ей следовало стыдиться того, кто она такая.

– Птицеловка, – сказала она. – Фамилия моего отца – Птицелов. И моя тоже.

Лицо свахи исказилось от презрения:

– Тебя никогда не примут с таким именем. Сальвия Бродмор – это имя бастарда, но Сальвия Птицеловка – незаконнорожденного простолюдина.

– Это имя, которое дали мне родители. – Сальвию трясло от негодования. – Они гордились им, значит и мне следует.

Слова главной свахи прозвучали как удар хлыста:

– Ни один благородный господин не поставит тебя выше низкородной шлюхи!

Сальвия вскочила на ноги, злость текла по ее венам. Отношение госпожи Роделл больше не было тайной. И Сальвия согласилась на это, предав все то, что пережили ее мать и отец от рук людей, подобных главной свахе!

– Лучше я буду шлюхой, чем женой такого человека. – С каждым словом ее голос становился все пронзительнее. – Ваше имя несет печать того же воспитания, и я не желаю больше участвовать в этом!

– Думаю, мы закончили.

Голос главной свахи был таким бесстрастным, что Сальвии захотелось вцепиться ей в лицо накрашенными ногтями. Но она, споткнувшись о ковер, вскочила и бросилась к двери. Тетя Брелора, напряженно ходившая кругами у фургона, замерла на полушаге. Когда она взглянула на Сальвию, то ее глаза расширились от ужаса.

Сальвия задрала юбку до колен и бегом помчалась по ступеням и на другую сторону улицы. Она мчалась так быстро, что нелепые туфли свалились и остались в грязи. Собирая глину и щебень на чулки, девушка прошла мимо своей тети, и тут за спиной у нее раздался звучный голос главной свахи, который, вне всякого сомнения, услышала вся деревня:

– Леди Бродмор, вы можете сказать мужу, что я верну плату, внесенную за его племянницу. Я не в силах ей помочь.

И пока кучер хлопотал, помогая тете Брелоре забраться в фургон, и выворачивал на дорогу, Сальвия пешком вышла из деревни, босая, ни разу ни обернувшись.

4

Ранним утром через два дня после собеседования Сальвия незаметно вошла в Гарланд-Хилл, одетая в штаны и потертую отцовскую кожаную куртку. Дядя Уиллиам был настолько шокирован результатами ее собеседования, что даже не впал в ярость и не накричал на нее, как она ожидала, а просто прогнал с глаз долой. И пока он не решился с ней разобраться, у Сальвии было немного времени, чтобы самой решить свою судьбу – найти работу. Вчерашние расспросы в деревне Бродмор ничего не принесли, и в Гарланд-Хилле Сальвию, скорее всего, ждало то же самое, но добраться пешком за один день можно было только до этих мест. Кроме того, Сальвия пришла к одному крайне неприятному умозаключению.

Ее ссора с главной свахой вполне может повлиять на матримониальные перспективы ее сестер, а Астра и без того в невыгодном положении. Сальвия всю прошлую ночь проворочалась без сна и наконец поняла, что ей нужно делать. Она должна извиниться. Так что теперь она в задумчивости смотрела на колокольчик у дома главной свахи, а деревня вокруг постепенно приходила в движение. Со стороны задней двери доносился какой-то шум. Сальвия пошла по тропинке и заметила движение в окне кухни. Глубоко вздохнув, девушка негромко постучала в заднюю дверь.

Госпожа Роделл взглянула на Сальвию одним глазом через щель, прежде чем открыть дверь полностью. Сейчас на свахе не было косметики, а седеющие волосы были заплетены в свободную косу, перекинутую через плечо и лежавшую на простом шерстяном платье.

– А, это опять ты, – хмыкнула сваха. – Что, придумала оскорбления получше?

Сальвия готовилась к тому, чтобы представиться, но это, очевидно, не требовалось.

– Вы… вы меня узнали? – заикаясь, пробормотала она.

– Ну конечно, узнала, – ухмыльнулась сваха. – Как будто я не знаю, как ты выглядишь без краски на лице и подкладок в платье. Ты думаешь, мое собеседование начинается на пороге моего дома? Чего ты хочешь?

Сальвия подняла подбородок:

– Я хочу поговорить с вами как женщина с женщиной.

Госпожа Роделл фыркнула:

– Так где же вторая женщина? Я вижу только гордую избалованную девчонку.

Но Сальвия не обратила внимания на эти слова. Сейчас она уже никак не могла ухудшить свое положение, и от этого ее охватило странное спокойствие. Так что она стояла молча, пока сваха наконец не открыла дверь шире, чтобы Сальвия могла пройти.

– Ну хорошо, – сказала госпожа Роделл. – Входи и выкладывай, зачем пришла.

Сальвия прошла мимо нее в кухню, которая оказалась неожиданно светлой. Стены были нежного желтого цвета, а деревянные полы и стол блестели от полировки. В железной печи, стоявшей в углу, весело плясал огонь, на котором кипел чайник, испускавший в воздух мощную струю пара с запахом мяты. На столе стояли две чашки. Сальвия подумала, что сваха ждет гостей. Надо было поторопиться со своим делом.

Сваха указала ей на один из деревянных стульев возле стола посреди комнаты, а сама села напротив. Сальвия несколько секунд изучала узор на дубовой древесине, а потом откашлялась:

– Госпожа, я собиралась извиниться. Мои слова и поступки были грубы и неуважительны, и я всем сердцем сожалею о них и о той боли, которую они вам причинили.

Сваха сложила полные руки на груди:

– И ты ожидаешь, что это искреннее извинение что-то изменит?

– Нет. – Сальвия сжала губы. – Не ожидаю.

– Так зачем было утруждать себя?

В душе Сальвии снова вспыхнуло пламя.

– Понимаете, это устроено так: я говорю, что мне жаль, что я сказала ужасные вещи, потом вы говорите, что вам жаль, что вы сказали ужасные вещи, мы улыбаемся и делаем вид, что друг другу поверили.

Во взгляде госпожи Роделл промелькнуло оживление, но выражение ее лица осталось мрачным.

– И ты предполагаешь, что можешь заявиться в мой дом и обучать меня манерам?

– Я ничего не предполагаю. Но я сделала то, что было необходимо, и теперь ваша очередь.

– Ты ступила на неверный путь, дитя. – Суровый тон главной свахи не вязался с ее лукавым взглядом.

Сальвия пожала плечами:

– У меня есть полное право разрушить собственную жизнь. – Она криво улыбнулась. – Некоторые считают, что именно к этому я и стремлюсь. Но мои действия характеризуют лишь меня одну, а не являются отражением семьи Бродмор. И мне хотелось бы верить, что мои сестры не пострадают из-за моей несдержанности.

– Неплохо сказано. Жаль, что несколько дней назад твои слова не были столь изысканны.

Сальвию начинало утомлять это изощренное унижение. Можно умолять каменную стену сколько угодно, она все равно не смягчится.

– Отец как-то говорил мне, что некоторых животных невозможно контролировать, – сказала она, царапая свои накрашенные ногти. – Но это не делает их плохими. Их просто нельзя приручить.

К удивлению девушки, сваха улыбнулась:

– Кажется, девочка, ты в первый раз видишь себя в истинном свете.

Сальвия подняла глаза и встретила взгляд главной свахи – пронзительный, но гораздо менее враждебный, чем раньше.

– Для учительницы ты что-то слишком упрямишься усвоению своих собственных уроков.

– Я каждый день занимаюсь! – возразила Сальвия.

– Я говорю не об истории и географии, – раздраженно отмахнулась госпожа Роделл. – Посмотри на меня. Я почти не умею писать и читать, тем не менее одним движением руки могу решить твое будущее и будущее девушек по всей Деморе. Не вся мудрость приходит из книг. Честно говоря, ее в книгах очень мало.

Сальвии было сложно принять слова главной свахи. Ей хотелось их отринуть, но именно так мог бы сказать ее отец. Главная сваха встала и повернулась к плите. Она заговорила, наливая чай в чашки:

– Так вот. Я тоже сожалею о том, что сказала. Я хотела лишь показать тебе, как сильно ты на самом деле не хочешь выходить замуж.

Сальвия удивленно посмотрела на нее, и та понимающе улыбнулась через плечо:

– Да, я тебя прекрасно понимаю. И нет, я вовсе не собиралась ни с кем тебя сводить.

– Но…

– А теперь твой дядя тоже это знает, а значит будет более расположен уступить мне в том, чего я на самом деле хочу. – Она повернулась и посмотрела Сальвии прямо в глаза. – Я хочу взять тебя в ученицы.

Сальвия оттолкнулась от стола и встала:

– Нет. Сводничество – это устаревшая и унизительная традиция. Я ее ненавижу.

Госпожа Роделл невозмутимо расставляла на столе чашки и миски, словно Сальвия не собиралась вот-вот выскочить за дверь.

– Удивит ли тебя, что я когда-то думала точно так же? – Она села обратно в кресло. – Ты не обязана занять мое место в будущем. Мне просто нужна помощница.

Сальвия обернулась, совершенно пораженная.

– Но почему я?

Главная сваха сложила руки на груди и откинулась на спинку стула, отчего дерево громко заскрипело.

– Ты умна и любознательна, хотя мудрости тебе и недостает. Миловидна, но не обладаешь той красотой, что ослепляет мужчин. В следующем году Конкордиум, и мне нужна помощь, чтобы отобрать лучших кандидаток. Наконец, ты не собираешься выходить замуж, а значит не ударишь ножом в спину.

– Как, интересно, я могла бы это сделать? – сказала Сальвия. – В смысле, ударить в спину.

– Самый простой способ добиться результата, которого я хочу, – это создать ситуацию ложного выбора. – Она щелкнула пальцами. – Я предлагаю мужчине выбрать между той девушкой, которую я для него назначила, и тобой – как приемлемой, но не настолько привлекательной альтернативой. И могу не беспокоиться, что ты начнешь вести свою игру и заберешь его для себя.

Сваха невозмутимо поднесла к губам чашку и сдула пар.

– То есть вы хотите, чтобы меня раз за разом отвергали? – Сальвия тяжело упала на стул. – Вот для чего, с вашей точки зрения, я подхожу?

Госпожа Роделл положила локти на стол и посмотрела на Сальвию поверх своей чашки:

– Не только. Работа свахи состоит преимущественно в том, чтобы изучать людей, собирать информацию, соотносить детали друг с другом, а к этому у тебя, несомненно, талант. Кстати, отказ в том, чего ты и так не хотела, нельзя считать в полной мере отказом. Можешь относиться к этому как к игре, где выигрывает тот, у кого меньше всего очков.

Сальвия поморщилась:

– Звучит как манипуляция.

– Так и есть. Кузнецы покоряют своей воле железо, а мы – людей. – Сваха сделала глоток и пожала плечами. – Мы, кстати, в этом не единственные. Актеры и сказочники тоже манипулируют своей аудиторией.

Сальвия взглянула на стоявшую перед ней чашку. Она была из фарфора высокого качества, но простая и без украшений – ровно то, что и ожидаешь увидеть в доме у состоятельного и практичного человека. Сальвия подняла чашку и вдохнула нежный запах садовой мяты – ее любимой травы. Она нравилась Сальвии гораздо больше, чем распространенные перечная мята и ромашка.

– И давно вы за мной наблюдаете? – спросила девушка.

– Большую часть твоей жизни. Но не льсти себе – я наблюдаю за всеми. Твоих родителей я тоже знала. Они считали, что выбрали друг друга сами, но часть моей работы незаметна глазу.

Сальвия отшатнулась, словно ее ударили, и рука с чашкой опустилась ниже.

– Непохоже, что это могло принести прибыль, – возразила она. – Как же вы получили плату за эту пару?

Сваха иронично приподняла брови и посмотрела на нее с улыбкой, и Сальвия с размаху поставила чашку обратно на блюдце, расплескав чай. Она тут же все поняла.

– Мамино приданое пошло как плата за поиски мужа для тети Брелоры.

Сваха кивнула:

– Это была чистая работа. Я совершенно не жалею. Твои родители были созданы друг для друга.

Сальвия только изумленно раскрыла рот. Они несколько секунд помолчали, затем сваха поднялась с места.

– Ты можешь несколько дней подумать над моим предложением, но я сомневаюсь, что кто-то еще в деревне предложит тебе место, – произнесла она. – Я ничего у тебя не отнимаю. Мы обе знаем, что тебя невозможно выдать замуж, дикая Сальвия.

Девушка тоже встала и позволила свахе проводить ее до двери. Но прежде чем она закрылась, Сальвия услышала свое имя и обернулась.

– Твоя семья сегодня ждет гостя, верно?

Сальвия кивнула. Некий молодой лорд собирался ехать на охоту с дядей Уиллиамом. Впрочем, вторичная цель этого визита – знакомство с Сальвией – больше не имела смысла.

– Считай его домашним заданием, – сказала госпожа Роделл. – Когда снова придешь со мной повидаться, расскажи мне о нем все, что сможешь узнать.