Текст книги "Мужской взгляд"

Глава 3

Боб Эндрюс и Дэйв Яблонски болтали в холле, когда вдруг появилась Джози. Запыхавшаяся, еще более растрепанная и взбудораженная, чем обычно, она безуспешно пыталась поправить прическу. Сразу за ней вышел Хьюстон. Ее лицо тотчас залила краска. Она вдруг сообразила, что не существовало объяснимой причины тому, что врач-ординатор и ее босс вместе выходят из темной закрытой кладовки.

Оба доктора взглянули на нее, в ответ она одарила их ослепительной улыбкой в надежде, что никто ничего не заподозрит.

Дэйв улыбнулся ей:

– Слушай, Джози, мы тут через часок собираемся в «Кокосовый орех» пропустить по рюмке. Давай с нами, идет? – В последний момент он сообразил, что за ней стоял кто-то еще. – Ага, и вы тоже, доктор Хейз. Чем больше компания, тем веселее.

Джози обратила внимание, что все сотрудники обращались друг к другу по имени, за исключением доктора Хейза. Она догадалась: он не желал, чтобы кто-либо знал, что у него тоже есть имя. Даже на карточке, висевшей у него на поясе, значилось просто – «Доктор Хейз». Она знала это. Специально подсмотрела.

А его имя очень подходило ему. Такое необычное, обязывающее. Эротичное. А может, у нее снова взыграли гормоны? Однако она подозревала, что он специально напускал на себя излишнюю официальность, чтобы поддерживать дистанцию между собой и коллегами, включая и ее, еще четверть часа назад. Теперь же он стремился свести дистанцию между ними к нулю, оставив выбор одежды на ее усмотрение.

Это навело ее на другую трудноперевариваемую мысль: А сможет ли она раздеться догола перед мужчиной, который, как ни посмотри, должен существовать лишь в ее воспаленных фантазиях? «Забудь о сексе». Стоит ему взглянуть на нее, и он тут же примется сочинять статью для женского журнала о чрезмерном наличии жиров в американской диете.

– Нет, спасибо. Сегодняшняя гроза вызвала изрядное волнение на море, так что я, пожалуй, пойду попрактикуюсь в серфинге, – заявил Хьюстон.

Она резко повернулась в изумлении. Серфинг? Хьюстон занимался серфингом? Надо ли говорить, что она впервые услышала от него столь пространное заявление о собственной персоне.

Он был постоянно погружен в работу, доводя до совершенства свое мастерство хирурга. У него не оставалось времени на пустую болтовню. Даже его поцелуи не работали вхолостую. Они были умелыми и целенаправленными. Совершенными.

– Ода, – подхватил Боб. – Волны сегодня метра в полтора. Получите полный кайф.

– Ладно, а как насчет тебя, Джози? – продолжил Дэйв, – Ведь ты же не фанатка серфинга, верно?

Похоже, никто не заметил напряженности между ней и Хьюстоном. Почувствовав облегчение, она рассмеялась. Самым спортивным занятием у нее были прыжки на месте, когда она забывала свои резиновые шлепки, а песок на пляже обжигал чувствительную кожу на стопах ног.

– Ну уж нет, серфинг – это не для меня. Но в бар я все равно не смогу пойти, так как дежурю в травматологии, в пункте первой помощи.

– Ладно, тогда в следующий раз. – Они помахали им и направились к выходу.

А она осталась стоять, уткнувшись глазами в пол, не имея ни малейшего понятия, что сказать Хьюстону. Там, в кладовке, он потребовал от нее ответа. Пока она не дала ему никакого.

Она отлично знала, чего ей хотелось. И все же не решила, как поступить. Прислушайся она к зову плоти и аргументам Хьюстона, и может погубить свою карьеру хирурга. Если хоть слово просочится наружу об их романе, будет очень скверно, что бы он ни говорил.

И в то же время это было страшное искушение.

Он заговорил первым:

– Да ты просто претендуешь на титул «Мисс Популярность», не так ли?

– Прости? – Существовал миллион различных толкований подобного утверждения, и ни одно из них не устраивало ее.

– В какое бы отделение больницы мы ни зашли, тебя там знает каждая собака, – пожал он плечами.

Она бросила на него изумленный взгляд. Он казался едва ли не огорченным этим, несмотря на внешнее равнодушие. Он что, действительно чувствовал себя изгоем в коллективе больницы?

Но это же форменная глупость! Он сам сохранял дистанцию в отношениях с людьми. Это не совсем адекватный путь для установления близкой дружбы или даже просто поддержания приятельских отношений. Он, по-видимому, считает ее легкомысленной финтифлюшкой, которая мотыльком пропорхнула через мединститут. Или переспала с каждым встречным-поперечным, учитывая то, что он предлагал ей. Внезапно ее нервозность сменил гнев. Она была умной женщиной, а не безмозглой пустышкой.

– Я здесь уже больше года, из них провела девять месяцев в травматологии, оказывая первую помощь, так что я встречала много людей. И вправила массу костей, – добавила она в надежде поднять свой статус в его глазах. – К тому же, чтобы набраться опыта, я частенько работаю по две смены и по две ротации вместо одной.

Он прищурился, пристально разглядывая ее, уперев руки в бедра.

– Ты уверена, что у тебя остается достаточно времени для сна?

– Я же сказала, что меня отвлекает не это.

И вдруг между ними повеяло взаимным осознанием происходящего.

– Не слишком затягивай с принятием решения. – Джози вдруг почувствовала, словно она уже давно сделала свой выбор.

– Я тут же сообщу вам, как только решу что-нибудь.

– Ладно, значит, увидимся в понедельник. Я на денек уеду. – Его голубые глаза без спешки осмотрели ее взглядом собственника. – Если только ты не примешь решения до конца вечера. Тогда позвони мне.

– И ты тут же вприпрыжку примчишься ко мне? – Он коротко усмехнулся:

– Что-то вроде того.

Гораздо вероятнее, что прибежит она сама.

Ей было неловко признаться даже себе, как давно она не спала с мужчиной. Поскольку большинство мужчин видели в ней забавного приятеля, близкие отношения возникали редко. Конечно, в последние годы у нее было несколько любовников, но в основном это были вялотекущие связи, в которых превалировали дружеские отношения.

Она и ее бойфренд Люк расстались, когда осознали, что, хотя они общались почти ежедневно, вполне могли по две-три недели обходиться без секса, и, похоже, ни один из них не замечал этого. Но никогда еще она не испытывала такой страсти, от которой сами собой увлажнялись трусики.

А вот сейчас ее трусики убедились, что Хьюстон именно тот мужчина, кто способен оросить их, и уже сейчас были предательски влажными.

Хьюстон вознамерился пройти мимо нее. Она же повернулась в противоположную сторону. Джози вновь уткнулась ему в грудь, пошатнулась, отскочив, словно мячик с волосами. Его теплые руки рывком остановили ее.

– Прости меня, – буркнула она, пытаясь освободиться из его объятий. Но она смогла лишь наступить ему на ногу, ударилась плечом о стену за ним и издала нервный смешок: – Такой неуклюжей я еще не была.

– Я знаю лекарство от этого.

В том-то и проблема. Она тоже знала его. Только это специфическое лекарство могло погрузить ее в еще более горячую воду, чем та, в которой она купалась сейчас.

– И что же это за лекарство? Риталин? – пошутила она. Он не засмеялся.

– Только одна ночь, Джози, И я гарантирую, ты получишь удовольствие.

Проблема не в удовольствии. Ее бросало в жар только от того, что он дышал одним воздухом с ней в холле.

– Просто я не уверена, что это хорошая мысль. У меня слишком многое стоит на кону, и я уже достаточно напортила, ведя себя как неуклюжая клушка. А что, если от этого станет еще хуже и я брошу свою карьеру коту под хвост?

Сжав кулаки, она глубоко вздохнула, пока он в упор смотрел на нее.

– Я не буду уговаривать тебя пойти на это. Если захочешь, ты знаешь, где меня найти. – Он отступил от нее на шаг. – Но, будь любезна, сделай мне одолжение. Если ты откажешься, не надевай больше трусиков с губками на заднице. И не наклоняйся передо мной. Они могут ввести в искушение даже святого, а я, что бы ни говорили пациенты, таковым не являюсь.

Нет, это не тайное оружие, которое она приготовила специально для него. Ее руки метнулись назад, лицо вспыхнуло. И давно он уже разглядывает ее трусики?

– Я их надеваю только по субботам. Это комплект «неделька», и на субботу приходятся трусики с губами.

– О Господи! – только и сказал он, а его взгляд скользнул вниз, словно он мог отчетливо представить себе недельный парад трусиков.

Джози застыла, держа руки на попке. Каждый дюйм ее тела исходил желанием. Она была почти в агонии, а интеллект сжался до уровня амебы.

– А как насчет остальных дней? Что там изображено? – И тут маленький чертик, таившийся в ней, которому до смерти надоело быть лояльным и банальным, ехидно улыбнулся ему.

– Поскольку ты захотел только одну ночь, этого ты никогда не узнаешь.

Хьюстон вел джип по песку пляжа Акадия-Бич и смотрел на воду.

Вид был потрясающий. Обычно волны у побережья Флориды были умеренно большие, позволявшие практиковать серфинг только в качестве отдыха и развлечения в отличие от пляжей в Австралии и на Гавайских островах.

Но сегодня волнение было столь сильное, а волны такие высокие, что он не утерпел и решил испробовать их. Он припарковался рядом с дюжиной других автомобилей и выключил двигатель, глубоко вдохнув соленый воздух. Он любил пляж. Любил чувствовать горячий песок под ногами и плеск теплой воды вокруг.

Это успокаивало. Здесь было единственное место, где он мог расслабиться и позволить океану направлять его. Всякий раз, когда он вставал на доску для серфинга, это было схваткой с природой, попытка покорить волну – нервная и физическая разрядка.

С детства он оставался безнадзорным ребенком, смотрел, как отец дурно обращался с матерью, поколачивал ее, и частенько от него разило пивом и потом. День, когда отец ушел из семьи навсегда, стал для него счастливейшим днем. И тогда он взял под контроль жизнь свою, матери и маленькой сестренки Кори. Ему было всего пятнадцать лет, но с тех пор он стал очень целеустремленным, полным решимости добиться успеха в жизни и содержать мать и сестру.

И он добился этого. Ему нравилось быть хирургом, и он стал отличным специалистом. Когда он брался за что-либо, он всегда стремился к успеху. Иногда он задавался вопросом: может, именно поэтому он никогда не думал о женитьбе? Он не любил проигрывать – ни в игре, ни в честолюбивом вызове, ни в сердечных делах.

В каждой схватке он боролся до конца и сознавал, что он слишком цинично смотрит на жизнь, чтобы стать кому-то хорошим мужем. И потому он ограничивался кратковременными связями, а большую часть времени отдавал работе, в особенности теперь, когда его сестра вышла замуж за одного из старых друзей Хьюстона, а матери добавились заботы и хлопоты новоиспеченной бабушки.

Его профессия – возвращение пожилых пациентов к нормальной жизни – приносила ему моральное удовлетворение. Он брал на себя большую ответственность и относился к делу очень серьезно, проверяя и перепроверяя самого себя и своих сотрудников. Его пациенты верили, что он приложит все силы и умение, чтобы излечить их, поставить на ноги. И он не желал подвергать ни малейшему сомнению это доверие.

За годы работы Хьюстон осознал, что ему не хватало легкости в общении с больными, для него всегда было трудно вступать в разговор с людьми.

Над этим ему еще предстояло поработать, надо научиться вовремя улыбнуться пациенту и уметь поддержать беседу. В отличие от Джози Эдкинс, которая, как ему казалось, смогла бы разговорить и пень.

Покинув больницу на целый день, он заехал домой, надел майку и плавки, скинул рубашку, швырнул ее на заднее сиденье джипа и затряс головой при мысли о Джози.

Он, похоже, утратил последние остатки разума. Вместо того чтобы стать ее мудрым наставником, он начал приставать с поцелуями, да к тому же еще предложил провести с ним ночь. Он был почти уверен, что она скажет «нет».

Ординатура Джози и так уже висела на волоске, и она очень волновалась и переживала, что связь с ним может оборвать его. Он не понимал ее логики. Судя по ее аттестации в мединституте, она была просто блестящим врачом. Ее взаимоотношения с больными были великолепны. И все же она была взвинченной, неуверенной в себе и неуклюжей, а это никак нельзя объяснить одним лишь влечением к нему.

Иногда ему казалось, что у нее не лежит душа к хирургии и ей было бы лучше избрать другую, более ориентированную на общение с людьми специализацию. Вот почему он не спешил разрешать Джози проводить операции самостоятельно.

Она была для него загадкой, ключ к которой он еще не подобрал.

Не говоря уже о том, что она чертовски прелестна. И ему гораздо больше хотелось содрать с нее эти дразнящие и возбуждающие трусики, чем заниматься с ней психоанализом.

Он вытащил доску для серфинга из багажника джипа и попытался сосредоточиться на сражении с океаном. Джози осталась там, в прохладной, стерильной больнице, а он был здесь, под палящим солнцем, готовый к схватке.

– Привет, Хьюстон!

Он поднял глаза и увидел Денниса и Кристиана, направлявшихся к нему по песку. С этими парнями он занимался серфингом еще с институтских времен и ни минуты не сомневался, что сегодня они обязательно выберутся сюда, хотя теперь у них гораздо больше дел и забот, чем было пятнадцать лет назад.

– Привет, ребята, как дела?

– Где тебя так долго носило? – выругал его Деннис, бросая на песок свою доску и падая на него сам.

– У пациента. А ты что подумал? – Его друзьям и в голову не могло прийти, что он только что уговаривал сотрудницу переспать с ним.

Хьюстон пнул ногу Денниса:

– Что ты тут разлегся? Я готов выйти в море.

– Этот раунд я пересижу здесь. Сегодня я в полном отрубе.

– Да не уподобляйся ты старой пенсионерке, – недоверчиво произнес Хьюстон. – Таких волн в этом году еще не бывало.

Деннис остался лежать, лишь закрыл глаза и сложил руки на груди.

– Тебе меня не понять. Ведь я женатый человек. И всю последнюю ночь Тамми не дала мне и глаз сомкнуть.

– Господи, это уже лишняя информация. – Не говоря о том, что у него самого еще не совсем опал член после будоражащей встречи с Джози. Только не хватало разговоров на сексуальные темы.

– Что с тобой, ты смущаешься? Тебя совесть загрызла или что? – Деннис фыркнул: – Нуда, конечно, не положено трепаться о том, чего сам не имеешь.

– Когда не имеешь этого регулярно. – Он завидовал Деннису и Кристиану в этом плане. Его приятели смеялись над ним, пока он ворчал и делал вид, что проверяет смазку своей доски. – Кроме того, я никогда не распространяюсь о том, чем занимаюсь с женщинами. В отличие от вас.

– Тебе нужна личная жизнь на стороне, за стенами этой напичканной микробами больницы, Хьюстон, – заметил Кристиан. – У Кори есть она подружка, просто созданная для тебя.

Вот черт! Хьюстон нахмурился.

Они были друзьями с Кристианом больше двадцати лет, еще задолго до того, как парень запал на сестру Хьюстона, Кори. Хьюстон закрыл глаза на то, что приятель спит с его сестрой, а затем сумел оценить, что Кори попала в хорошие руки, выйдя замуж за Кристиана.

К Кори он питал самые нежные чувства, несмотря на ее непоколебимую убежденность, что все его проблемы решатся сами собой, когда он женится на одной из ее подруг.

У него не хватало духа сказать ей, что он никогда не женится и пока ему не требовалась компания за ужином. Не существовало женщины, которую он пригласил бы дважды. Стоило провести вместе больше одной ночи, и они начинали питать определенные надежды. Которые он не мог и не собирался оправдывать.

К тому же ему еще не встречалась женщина, которая заинтересовала бы его настолько, чтобы ему захотелось переспать больше одного раза. За исключением Джози Эдкинс, чьи соблазнительные прелести сконцентрировались в округлых формах, каждый дюйм которых он надеялся вскоре попробовать на вкус губами.

– Ладно, я встречусь с подружкой Кори, – заявил он, пожав плечами.

Кристиан шлепнул его по спине:

– Что мне всегда нравилось в тебе, так это легкость, с которой ты принимаешь решения. А все это сводничество Кори объясняется тем, что ей хочется еще ребенка.

– Вам что, двоих детей мало? – Хьюстон любил своих племянниц, двух и четырех лет, но, черт возьми, иногда они очень уж доставали его. У него были очень большие сомнения насчет того, как он сам сможет переносить пеленочно-подгузниковый хаос.

– Для меня вполне достаточно, – заверил его Кристиан. – Но Кори просто врожденная нянька и воспитательница. И когда, например, Эбби нет в ее кроватке, дом ей кажется пустым.

– Купи ей собачку, – посоветовал Деннис. – Они какают так же много, но обходятся дешевле.

Кристиан рассмеялся:

– Точно, я именно так и скажу Кори. Наверняка это ее убедит.

Пока Деннис и Кристиан обсуждали сравнительные достоинства и недостатки лабрадоров и ирландских сеттеров, Хьюстон размышлял о Джози. Он не слишком хорошо ее знал, но подозревал, что она прочно вписывалась в категорию нянек и воспитательниц.

И это чертовски смущало его. Ему следовало почесть за счастье, что Джози скорее всего скажет «нет» на его предложение провести одну страстную ночь. Она явно не была типом женщины на одну ночь, да и сам он понимал, что может увязнуть в древней истории с пылкой любовью. Вдруг одна бурная ночь не только не утолит их страсть, но лишь многократно распалит ее?

И все равно он чувствовал, что ему повезло. Слишком уж упорно не соглашался с ним его твердокаменный, оставленный в забвении член.

Он встрял в разговор на собачью тему.

– Так вы все же собираетесь оседлать эту волну? – спросил он Денниса.

Когда Деннис кивнул в знак согласия, он бросил Кристиану:

– Довольно трепа, парни, я пошел в воду. Вы со мной?

После кивка Кристиана Хьюстон скинул туфли и бросил полотенце на песок рядом с Деннисом. На нем он оставил и свой мобильник. Не то чтобы ждал, что Джози свяжется с ним, но на всякий случай. Ему не хотелось упускать свой шанс, если она все же решит позвонить ему.

Подхватив доску, он спустился к кромке воды. Наклонился и закрепил ремни на лодыжке. Крепление не позволяло доске отделиться, если он падал в воду. Потом он греб руками, лежа на животе, расслабляясь под жарким солнцем, Кристиан плыл рядом с ним, но они не разговаривали. Настало время помолчать, просто наслаждаться океаном, прислушиваясь к мелодичному шуму непрестанно вздымающихся и падающих волн.

До него доносились крики и вопли других серферов, но Хьюстон не обращал на них внимания, сконцентрировавшись на мягких движениях рук, едва касаясь поверхности теплой воды. Попадая на волну, он чуть приподнимал живот, позволяя воде проходить между ним и доской.

Джози вновь занимала все его мысли, мешая получать полное удовольствие от ощущения волны, смущая своей необъяснимой притягательностью.

Вот она вприпрыжку шагает рядом с ним, почти на фут ниже его. Ей приходится переходить на бег, чтобы успевать за его широкими шагами. И каким образом ее миниатюрная, с рельефными формами фигурка сможет пристроиться к его торсу?

Ее полная грудь упрется ему в ребра, а ее рот будет скользить по его обнаженной коже, покрывая его голое тело возбуждающими покусываниями. Затем она встанет на колени и возьмет теми самыми восхитительными розовыми губками его член, а он, ухватившись за ее смешные короткие волосы, будет крепко прижимать ее голову.

Он раздраженно взревел вслух. От возникшей в голове яркой картинки на его плавках образовался внушительный бугор. Поскольку он уже был в воде и его плавки намокли, стоило ему подняться, и его вид, несомненно, удивил бы его партнеров по серфингу.

Да уж лучше бы она не позвонила ему. Надо забыть о ее реакции на его предложение провести ночь вместе. Он отнюдь не был уверен, что ему самому не захочется большего.

Он приказал себе выбросить Джози из головы и сконцентрироваться на поднимающейся перед ним волне. Это была очень хорошая волна. Он рывком вскочил на доску, взлетел на гребень волны и ринулся вниз, сквозь фонтаны брызг и водяные потоки, и затем продолжал движение вперед и назад, используя мускулы ног.

Он вновь оказался на гребне волны, окидывая взглядом огромный, горчичного цвета пляж и удерживая едва ощутимое равновесие между собой и доской на поверхности воды.

Это было восхитительно.

Он удерживался почти восемь секунд, пока волна не сбросила его к своему подножию. В следующее мгновение она всей массой обрушилась на его голову, сбросила его с доски и швырнула на берег. Плотно закрыв рот, он дал прибою несколько раз перекувырнуть его и выбросить вместе с запутавшейся доской на берег.

Не слишком эффектное завершение.

Смахнув воду с лица, он отцепил крепления и с удовлетворенной ухмылкой отбросил доску.

– Ух ты, смотри, это же наш Айсберг, ну, полный обвал!

Хьюстон поднял глаза, сидя в воде, и увидел трех мальчишек, ухмылявшихся ему. Он не обратил на них внимания. Его эффектное падение было достойным завершением его лихой езды на волне. И ребята знали это также хорошо, как и он сам. Они болтались здесь ежедневно и дали ему прозвище Айсберг, поскольку он носился на доске почти неподвижно, не делая лишних движений. И он всегда был серьезным и без нужды не сотрясал воздух.

Один из мальчишек выглядел иначе, чем в последнее его посещение пляжа. На ноге у него красовалась большая повязка.

– Что с тобой случилось, Энди? Медуза?

Энди ухмыльнулся, откинув назад чахлые каштановые волосы.

– Не-а, это меня вчера укусила акула. Вон, на ноге шесть швов.

– Правда? – Хьюстон встал и перегнулся через доску. – Тебе не больно?

– Не-а – Энди отвернулся. – Я почувствовал, будто порезался бумажным листом. Это была маленькая черноголовая акула, меньше трех футов длиной.

Черноголовые акулы водились в водах у Акадия-Бич и были известны своей привычкой подходить очень близко к берегу в поисках рыбы, а иногда даже путать ее с человеческими конечностями. Они обычно вцеплялись в них зубами, но тут же отпускали, по-видимому, сообразив, что ухватили нечто большее, чем рыбка.

– Ладно, только не залезай в воду, пока не снимут швы.

– Слушаюсь.

К ним подошел Кристиан.

– И сколько уже таких нападений? Случаев пять-шесть за последние несколько недель?

– Что-то вроде того.

Один из мальчишек добавил:

– Говорят, что пляж собираются закрыть, но я думаю, это было бы глупо. Укусы черноголовок не страшнее ожога от медузы.

Хьюстон подумал, что он попал в точку. Акулы или медузы – ничто не остановит большинство любителей купания и не помешает им приходить на пляж.

– Разве вы не видели знак, который повесила береговая охрана? – Кристиан жестом указал на знак. «Предупреждение. В этих местах замечена опасная морская фауна». Он фыркнул. – Дайте мне шанс.

Хьюстон был согласен с ним. Он не собирался отказываться от самых высоких волн за последнее время только потому, что кто-то может ущипнуть его за ногу. До тех пор пока кого-нибудь не укусит серьезный хищник вроде полосатой акулы, он не будет вылезать из воды.

Он направился было к своей доске, чтобы попытать счастья на следующей большой волне, но заметил, что Деннис отчаянно жестикулировал, призывая его подойти к нему. Разозленный задержкой, он вприпрыжку побежал к приятелю. Начинало смеркаться, а ему хотелось еще разок прокатиться до захода солнца.

Тактика отвлечения внимания срабатывала. Взлетев в воздух на доске, он на целую минуту, а то и больше, переставал думать о Джози. Увы, очень скоро минута станет для него рекордом.

– В чем дело? Теперь-то ты пойдешь с нами? – Деннис кивнул:

– Да, но сейчас звонит твой телефон.

Черт! Хьюстон уставился на мобильник, так невинно лежавший на его голубом полотенце. Это не могла быть она. Он весь напрягся, вновь ощутив жгучее желание.

Деннис бросил на него удивленный взгляд, разглаживая плавки:

– Ты не собираешься узнать, кто там?

– Может быть. – Он не должен хотеть. Это была дурная идея по всем резонам, высказанным Джози, да еще по куче причин, касавшихся лично его самого.

И все же он хотел ее – вновь ощутить ее поцелуй на губах, почувствовать, как ее упругое тело прижимается к нему, услышать ее жадное прерывистое дыхание.

Дьявольщина, он желал ее.

Деннис покачал головой:

– Тебе нужно хлебнуть вольной жизни, ты же просто сам на себя не похож!

Хьюстон, не обращая внимания на его слова, нагнулся, поднял мобильник и прочел послание: «Позвони мне. Джози».

Голова закружилась от счастливого предчувствия, он сунул еще мокрые ноги в туфли и подхватил полотенце с земли.

– Куда ты бежишь? – удивился Деннис. – Ты же только что пришел сюда!

Лучшие волны сезона вдруг оказались не столь привлекательными в свете открывшихся перспектив. Он похлопал Денниса по плечу:

– У меня свидание. Иногда даже нам, холостякам, выпадает удача.

И он собирался урвать свой кусок везения, побыть наконец действительно счастливым. Целую ночь.