Текст книги "Водоворот жизни"

Глава 12

Первые месячные у Рейчел пришли весной. Тогда же она всерьез задумалась о сексе. До сих пор они обсуждали сексуальные проблемы с Анной, причем, главным образом, в форме шуток. Монахини неумолимо и безжалостно карали своих воспитанниц, если до них доходило что-либо, имевшее хотя бы малейшее косвенное отношение к этому вопросу. За все время, пока Рейчел находилась в монастыре, произошел только единственный, из ряда вон выходящий случай, когда на территории интерната поймали воспитанницу Арабеллу, общавшуюся с мальчиком. Того факта, что она содействовала мальчику в проникновении в частные владения школы, оказалось достаточно для исключения.

– Секс, за исключением как во имя продолжения рода, – внушала преподобная настоятельница, – великий грех.

Собравшиеся девочки стыдливо опустили головы. Многие из них только об этом и думали от исповеди до исповеди, где немного избавлялись от чувства угнетавшей их вины.

– Господи, помилуй меня. Я согрешила.

– Как ты согрешила, дитя мое?

– Нечестивыми мыслями, отец.

– Три раза прочти «Во славу Девы Марии» и «Отче наш».

Так Анна рассказывала Рейчел (та не была католичкой), что ей нужно было говорить.

– Какие нечестивые мысли? – допытывалась Рейчел.

Анна отказывалась давать разъяснения.

К этому времени девочки были уже старшеклассницами. Их перевели к другим девочкам, возрастом старше их, многим из которых предстояло держать экзамен по программе повышенного уровня. В старшей группе занимались девочки от тринадцати до восемнадцати лет. Постепенно Рейчел узнала своих новых сокурсниц. В порядке вещей здесь было иметь свою «пассию». Обычно это означало, что молодые писали записки своим возлюбленным среди старших девочек и подсовывали их под подушки. Анна стала поклонницей Валерии, очень симпатичной девочки из пятого класса. Рейчел считала эту манеру отношений довольно странной. Анна просто свихнулась из-за Валерии.

Каждую среду вечером в зале устраивали танцы. Это регулярное событие означало, что все девочки переодевались, меняя форму на нарядное платье, и собирались все вместе в большом танцевальном зале, где когда-то, должно быть, проходили роскошные светские балы.

А теперь здесь распоряжалась госпожа Мэллой, которая колотила по старенькому роялю «Бродвуд» и выкрикивала:

– Медленно, раз-и-два-и, быстро, раз-и-два-и… Нет, Вирджиния! Правая нога! Где у тебя правая нога?

Каждый раз тут собиралось не менее пятидесяти пар девочек, кружившихся по залу и вполголоса бормотавших: «Быстро, быстро – медленно» – для стремительных па и «Раз, два, три, подскок» – для польки. Но как только наступала очередь вальса, над залом витало мечтательно-романтическое настроение. Рука об руку, прижавшись друг к другу грудью, девичьи пары двигались в безмолвной гармонии. Воздух пронизывала тоска по страсти нежной.

Рейчел отметила, что Анна чаще отдавала предпочтение танцевать в паре не с ней, а с Валерией.

– Почему ты больше не танцуешь со мной? – как-то спросила она Анну.

– Ну, трудно тебе объяснить.

– Что трудно? – настаивала Рейчел. – Что ж тут особенно трудно?

Рейчел не раз уже замечала до этого, как в перемены, а чаще по выходным Валерия приходила в спальню и проводила время с Анной. Приглядываясь к другим девочкам, Рейчел видела, что многие любовные союзы стали настолько тесными, что в них не оставалось места ни для каких внешних дружеских отношений. Это было совсем не так, как прежде в младшей группе: «закадычные» друзья встречались, чтобы «понарошку» поиграть среди рододендронов в состязания лошадок. Теперь здесь, в старшей группе, девочки ходили взявшись под руки и перешептывая на ухо друг другу важные секреты. Лукавые улыбки, смешки.

Рейчел в танцевальном зале была нарасхват, так как, благодаря своему высокому росту, могла в танце вести за мальчика. Иногда она чувствовала недовольство своей разочарованной партнерши из-за того, что не удавалось доставить в нужной степени нечто тайное, доступное ощущениям только избранных посвященных.

Рейчел мучилась над постижением этой загадки, пока не проснулась однажды утром очень рано. На кровати у нее спал школьный кот Черныш. Рейчел лежала на спине, а кот – у нее в ногах. Ей было приятно от громкого кошачьего мурлыкания. В голову пришла мысль, что станет еще приятней, если положить кота под одеяло, чтобы шелковистая шерсть кота касалась голых ног. Кот ничего не имел против перемены своего местоположения и через несколько минут устроился в теплой темноте.

Привлеченный слегка напоминавшим рыбный запахом самки, кот начал лизать у Рейчел клитор. Мгновенно девочку пронзило чувство острой вины, но кот продолжал лизать и урчать, а Рейчел понимала, что у нее нет иного выхода, кроме как спокойно лежать и не сопротивляться, сжимая и разжимая ноги, пока не спала волна возбуждения, заставившая ее содрогнуться всем телом. Когда все прошло, она прогнала кота прочь. Исподтишка оглядев комнату, она успокоилась: никто не заметил случившегося. Сев на кровати, Рейчел задумалась.

– Так вот в чем дело, – мысленно сказала она. – Вот где собака зарыта. – Вдруг внезапно она приобщилась к скрытому глубинному таинству, бродившему и бурлившему внутри казавшегося, на первый взгляд, спокойным потока жизни монастыря.

– Анна, – сказала она в то утро, – у тебя есть нечестивые мысли о Валерии.

Анна густо покраснела.

– Не будь идиоткой, Рейчел.

Но Рейчел теперь все понимала. Она видела, как эти девочки притворялись, будто борются. Видела, как они затаили дыхание, содрогаясь друг у друга в объятиях. Она сама постигала правила этой игры, флиртуя и поддразнивая. Но самыми долгожданными для нее стали ночи, когда она, обзаведясь фонариком, засунув пальцы между ног, читала под одеялом «Унесенные ветром» или исторические романы, полные истосковавшихся в одиночестве женщин и господствующих тиранов-мужчин. Страницы таких книг были порваны и истрепаны. Они составляли основной элемент в рационе всей школы. Некоторые девочки воображали себя переброшенными через седло рыцаря в полных доспехах, странствующего по королевству. Другие превращались в вечных соблазнительниц, как Скарлетт О'Хара. Рейчел любила все эти книги. Благо, в библиотеке их было полно. Библиотекарша брала каждый новый роман, без всякой задней мысли ставила книгу на полку. Сама она этих романов никогда не читала, а обложки у них были милые и привлекательные.

Время ползло еле-еле. Анна приехала погостить к Рейчел на каникулы. Обе девочки дома не сидели, отправляясь купаться или на дальнюю прогулку, что доставляло им море удовольствия. К тому времени они всерьез начали задумываться о своем будущем. Анна по окончании школы хотела сразу же вернуться к матери и заниматься вместе с ней собаками и лошадьми. А мать настаивала, чтобы Анна еще год проучилась в престижной школе для секретарей.

Госпожа Комптон даже уговорила Анну встретиться с тетушками Беа и Эмили, чтобы всем вместе обсудить будущее девочек. Все женщины быстро поладили.

– Если говорить откровенно, то я очень обеспокоена, – сказала Вера Комптон. – Я всю жизнь прожила одна. Нас так много осталось без родителей, а война лишила нас права выбора. Считаю, мне повезло, так как я смогла удочерить Анну, но хотелось бы, чтобы у нее обязательно был муж, который бы о ней позаботился.

Тетя Эмили тотчас же согласилась:

– Разумеется, вы, бесспорно, правы, дорогая. Судьба улыбнулась мне: я встретилась с Беа. Но, если бы не это, даже страшно подумать о том, что могло произойти со мной. Скорее всего, пришлось бы пойти в компаньонки к какой-нибудь богатой особе, как делают многие женщины моего возраста.

Тетя Беа вовсе не обрадовалась подобному повороту разговора.

– Эмили, мы вырастили Рейчел, считая ее свободным человеческим существом, которое вправе самостоятельно распоряжаться своей судьбой. Но я и мысли не потерплю о том, что она сломя голову и забыв обо всем на свете бросится за каким-то мужчиной. Если она и захочет выйти замуж, то, надеюсь, выберет кого-то достойного, по крайней мере, того, кто окажется достаточно зрелым, чтобы позволить равноправные отношения. Но до тех пор, пока не обретет экономической независимости, Рейчел так и будет оставаться в униженном положении. Сейчас она собирается поступать в университет, а затем – заняться учительской практикой. Я – полностью «за».

Тетя Беа села на место. Иногда она увлекалась и произносила столь длинные тирады. В отношении прав женщины у нее были свои твердые принципы. Она неотступно им следовала и внушала их тете Эмили. Одна из таких лекций была прочитана только что, поэтому тете Эмили ничего не оставалось, как поправить очки и кротко ответить:

– Да, дорогая.

Вера Комптон взглянула на тетю Беа и произнесла:

– Не уверена, что Анна поступит в университет, но если у нее за плечами будет солидный секретарский колледж, то работа ей будет всегда обеспечена. Я не успеваю удивляться, как быстро все вокруг изменяется. Не знаю, как у вас, но вторая мировая война заставила стольких женщин активизироваться и занять места недостающих мужчин. Уверена, наше поколение женщин – не то, что наши матери, покорно вернувшиеся домой после окончания первой мировой войны. Мы стеной встанем и скажем: «Нет». Поэтому у наших дочерей есть такие возможности для карьеры, какие нам и не снились.

– Вы считаете семейную жизнь, как теперь, невозможной в будущем? А как же быть с теми женщинами, которые хотят хранить семейный очаг и воспитывать детей? – забеспокоилась тетушка Эмили.

– Должна признаться, Эмили, я голову сломала, думая о будущем Рейчел, поскольку переживаю из-за отсутствия у нее, в силу нашего воспитания, всякого опыта общения с мужчинами. Задумайся только, ведь совершенно никакого. Поступление в университет будет первым ее опытом в постижении жизни с юношами-сверстниками. Надеюсь, там она извлечет все необходимое для правильного поведения с ними.

– Ну, – согласилась Эмили, – Рейчел – добрая и искренняя девочка, поэтому, думается, не будет скрывать, если у нее возникнут какие-нибудь проблемы.

Рейчел, будучи откровенной с тетушками, вовсе не находила в себе мужества сказать, что у нее уже возникли проблемы. Она довольно часто получала приглашения на танцевальные вечеринки, проводившиеся в семьях, живших поблизости. Она терпеть не могла туда ездить, но тетушки, боясь за ее будущее, хотя и не прилагали усилий, чтобы ущемлять ее в каких-то правах, все-таки заставляли ее туда ездить.

– Только если Анна поедет со мной. Одна я не поеду, хоть режьте.

Эмили отвозила обеих девушек на вечеринки. Анна нервничала и одергивала свое платье.

– Почему девушкам нельзя бывать на вечерах в брюках? – воинственно заявляла она всякий раз.

– Говорят, в Лондоне уже начинают эту моду, – увещевала тетушка Эмили.

– Не дождешься, пока она докатится до Девона, – пожаловалась Анна. – Чувствуешь себя в этом платье, как праздничный торт. Я делаю это только ради удовольствия матери. Если я сделаю это два раза в год, то совесть у нее, по крайней мере, будет чиста от сознания выполненного родительского долга. Господи, как все жмет и тянет.

Рейчел тоже было не по себе. Она стыдилась своего высокого роста и огромных ступней. Кроме того, у обеих в лифчиках были ватные подкладки, и Рейчел страшилась, что они вылетят на пол во время танцев.

Из-за этого вечера она особенно нервничала, поскольку там будет Пол Джеймс, улыбавшийся ей на прошлой вечеринке. Его интерес волновал ее, она не могла остаться равнодушной к его эффектному облику. Все девушки в округе сходили с ума по очаровательному Полу, который не только был шестифутовым красавцем, но и сыном местного доктора. Рейчел не представляла, чем она привлекла его внимание и вызвала живой интерес.

– Перестань вести, – сказал он, пригласив ее на первый танец.

– Извини, – смутилась она, подумав про себя, что все надо делать наоборот, а не так, как в школе.

Она не могла разговаривать с ним во время танца, поскольку голова ее была занята тем, как бы не наступить ему на ногу.

– Полагаю, много танцевать тебе не приходилось, – заметил он, отводя ее к стулу, где она сидела.

Рейчел, в полном смущении, густо покраснела.

– Вы правы, действительно так.

Когда он отошел, Рейчел отправилась на поиски Анны.

Анна упорно не хотела танцевать с кем бы то ни было из мальчиков.

– Они все глупы до невозможности, – заявила она, свысока посматривая на собравшихся ребят во фраках и при галстуках-бабочках. – Пингвины – вот на кого они похожи.

– Ой, пойдем, Анна. Они вовсе не так ужасны, – сказала Рейчел, увлекая подругу за собой. Пристроившись в дальнем уголке комнаты, они принялись обмениваться своими наблюдениями и замечаниями.

– Взгляни на Шарлотту. Она опять выпадает из своего платья, – ядовито сказала Анна. – Если бы у меня был бюст такого размера, я бы его точно отрезала.

Рейчел втайне завидовала девочкам, которым не приходилось пользоваться искусственными подкладками, так как у них от природы были пышные формы. Завидовала она и свободной манере многих своих сверстниц подшучивать и дразнить мальчиков. Девушки прекрасно выглядели в длинных открытых платьях, сочетавшихся с подобранными с большим вкусом палантинами. Сшитые из тафты и тонкой кисеи платья дополнялись многослойными ажурными верхними юбками. Действительно, в танцующей толпе кружившиеся в медленном вальсе девушки становились похожими на разноцветные маки. Неуклюжие и вспотевшие в своих непривычно сидевших фраках мальчики изо всех сил старались держаться на высоте и не ударить лицом в грязь перед блистательными молодыми красавицами.

У большинства кавалеров в нагрудных карманах имелись плоские фляжки, и они начинали чувствовать себя по-настоящему непринужденно в изысканном обществе только после нескольких заходов в туалет, где принимали очередной глоток коньяка.

– Посмотри-ка на Джорджа. Его совсем развезло, – сообщила Анна, прерывая мечтательную задумчивость Рейчел.

К тому времени все приготовились танцевать шотландский народный танец рил. Рейчел нравились шотландские танцы. Они всегда начинались с «Пол Джонса», когда образовывались два круга: внутренний – девушки, а внешний – юноши. Таким образом, у каждого находился партнер. Даже Анна не устояла и встала в круг. Под мелодию «Пол Джонс» внешний круг толкался и суетился, так как каждый кавалер стремился оказаться именно напротив своей избранницы. Как только мелодия заканчивалась, независимо от того места, где стоял мальчик, он должен был танцевать с девушкой все последующие рилы.

– Мне повезло, – тихо пробормотала Рейчел. Она увидела Пола Джеймса всего в нескольких шагах от себя, в паре с маленькой пухлой девочкой, которая глазела на него с нескрываемым обожанием. Рейчел покорно заняла место рядом со своим партнером. У него были светлые, прилизанные назад волосы.

«Держу пари, бриолин. И от него пахнет завалявшимися специями», – подумала про себя Рейчел и оказалась совершенно права, убедившись в этом, когда они взялись за руки.

Однако скоро ей пришлось напрочь забыть о своем разочаровании, так как в комнате раздались знакомые звуки волынки. Мальчики принялись улюлюкать и выкрикивать. Освободившись от условностей салонных бальных танцев, юноши стали более привлекательными. В конце концов все выдохлись и встали вдоль стен танцевального зала.

– Это проклятое платье, – разозлилась Анна. – Я снова его порвала, бесконечно наступая на подол.

Рейчел взглянула на свою подругу.

– Анна, неужели тебе мальчики так никогда и не придутся по душе?

– Никогда и ни за что. Все они болваны. Настало время прощания. Свет слегка померк, и, к полному изумлению Рейчел, Пол прошел через весь зал и, подойдя к ней, сказал:

– Окажите любезность станцевать со мной последний вальс.

– Ах, да… Благодарю, – застенчиво ответила она. Никто никогда не приглашал ее на последний вальс. Обычно они с Анной в это время незаметно ускользали в раздевалку.

– Анна, ты не сильно обидишься?

– Разумеется, о чем разговор. Все равно музыка слащавая, – и Анна направилась в дамскую раздевалку одна.

– Проклятый танец, паршивые мальчишки, скука смертная, – бормотала она себе под нос, чтобы не расплакаться. Она ужасно обиделась на Рейчел из-за вероломного предательства подруги, заставившей ее в одиночестве проделать это унизительное путешествие до раздевалки. – Все из-за этого пижона Пола.

– Все нормально, дорогая? – поинтересовалась радушная хозяйка дома, госпожа Киннард, увидев, как Анна вылетела из танцевального зала.

– Мне что-то нехорошо, – ответила Анна. – Тошнит.

– О, дорогая, позвольте помочь.

– Не надо. Уже лучше, – Анна попятилась прочь.

– Надеюсь, это не из-за еды, – произнесла госпожа Киннард, и в голове промелькнули жуткие видения шестидесяти случаев пищевых отравлений.

– Нет, пища тут ни при чем, – ответила Анна. – Просто жизнь, – многозначительно добавила она и захлопнула дверь раздевалки прямо перед носом изумленной женщины.

Анна бросилась на диван, заваленный грудой пальто. «Почему я не такая, как все. Даже Рейчел нравятся мальчики». Сердце пронзила острая боль. Ей было так больно, что казалось, словно она умирает. Лежа здесь, в полумраке, она могла слышать доносившиеся обрывки мелодии вальса. «Я больше никогда, никогда не пойду на танцы», – поклялась Анна.

А Рейчел тем временем вдоволь наслаждалась танцем. Ноги сами собой послушно порхали в такт музыке, ладони оставались совершенно сухими, а не как всегда, липкими от пота и смущения. Пол нежно притянул ее к себе в танце, и Рейчел, к своему полному изумлению, заметила, как прекрасно они подходили друг другу в паре.

– Рейчел, – сказал он после того, как смолкла музыка.

– Да? – она подняла на него глаза. – Благодарю, – и Пол нежно поцеловал ее в губы.

Рейчел настолько удивилась, что не могла произнести ни слова. Ей было очень приятно. Улыбнувшись в ответ, она смущенно промямлила:

– Спасибо. Вы доставили мне истинное удовольствие… Я имею в виду танец, – сказала она и почувствовала, что слегка опьянела от счастья.

Пол засмеялся.

– Не сомневаюсь, потанцуем еще, – бросил он на прощанье и присоединился к своим друзьям.

– Ну как, девочки, повеселились? – спросила тетя Эмили.

– Чудесно, – восторженно отозвалась Рейчел. Анна сидела всю дорогу надувшись и молча. Ночевать она оставалась у Рейчел. Когда обе приготовились ко сну (раздевались по-прежнему благочестиво соблюдая усвоенный в монастыре обряд скромности и целомудрия), Анна сказала:

– Знаешь, Рейчел, я больше никогда не пойду на танцы. Мне становится там не по себе. Гораздо лучше я себя чувствую дома, среди лошадей. Маме придется узнать горькую правду и забыть о светской жизни для меня. В светские дамы я совершенно не гожусь.

– Анна, ты же знаешь, что я тоже терпеть не могу эти вечера, но танец с Полом доставил мне истинное удовольствие. Он поцеловал меня, – с сияющим взором произнесла она.

– Не хочу слышать об этом, – воскликнула Анна, нырнула в кровать, закрыла глаза и грустно подумала: «Жаль, что я не дома с мамой. Впрочем, и дома я не буду другой. Что изменится?»

Рейчел, лежа в постели, думала о поцелуе – теплом и нежном знаке любви. Поцелуи, о которых она читала в любовных романах, всегда сопровождались страстным дыханием и смятыми губами. Рейчел они всегда казались непривлекательными. Однако поцелуй Пола оказался совершенно не таким, как в книгах. Она медленно погружалась в сон, воскрешая в памяти счастливые мгновения прощального вальса и первого в жизни поцелуя.

Вскоре после этого вечера пришло извещение о том, что Рейчел сдала все экзамены успешно и теперь имела право поступать в любой университет. К огромному своему удивлению, она призналась себе в том, что невольно ее всякий раз тянуло побродить возле кафе «Жиль» в Аксминстере в надежде увидеть Пола. Кафе было популярно у домохозяек, пенсионеров и молодежи. Там можно отдохнуть после беготни по магазинам, а юноша мог позволить себе купить девушке чашечку чая с печеньем или пирожным.

Рейчел садилась у окна, которое выходило на улицу, притворяясь, что читает книгу из библиотеки. В душе она распекала себя на все лады: «Ты – круглая идиотка. Такая же глупая, как и все остальные девчонки».

Ей становилось крайне неловко от фантазий, которые сами собой лезли в голову по вечерам, когда она играла в кровати. Рейчел казалось, что она занимается любовью с Полом. У нее в голове все еще оставались смутные представления о том, как это происходит между мужчиной и женщиной. В фантазиях с Полом они, сомкнув руки в объятиях, лежали одетыми в мягкой кровати. Представляя момент, когда его губы прикасались к ее губам, Рейчел приходила в восторг. Сладостный трепет пробегал по спине, в ушах звенело, а ног она совсем не чувствовала.

Воображение Рейчел разыгралось в очередной раз, как вдруг она увидела идущего к кафе Пола. Она в панике бросилась в дамскую комнату. Одно дело фантазировать, представляя его в постели, и совсем другое – столкнуться с ним нос к носу. Неприлично было заговорить с ним, поскольку она почти абсолютно не знала его. Рейчел совершенно растерялась. Умыв лицо и руки, глубоко вздохнула.

– Не глупи, – сердито приказала она себе и ринулась в переполненное кафе.

Пол сидел с девушкой за столиком, стоявшим в нескольких шагах от места Рейчел.

– Привет! – воскликнул он, когда Рейчел проходила мимо них. – Что с тобой? Ты куда-то пропала! Не видел тебя целую вечность! Где была?

– Я подавала документы в университет и ездила на собеседование, – ответила она, про себя проклиная сидевшую с Полом девицу. «Пустышка, – думала она. – Представить невозможно, как ты выглядишь». Рейчел содрогнулась от отвращения.

– Это Мелисса, – сказал Пол.

Мелисса взглянула на Рейчел и улыбнулась. Зубы ее все перепачкались в помаде, одна накладная ресница отклеилась. Прическа торчала на голове, словно улей, а ноги были длинные и тощие, как ходули.

– Мелисса из Лондона, – добавил Пол.

– О, – встрепенулась Рейчел, вспомнив о вежливости. – Как дела?

– Аксминстер – такой тихий городок. Что вы тут делаете по вечерам? – спросила Мелисса.

– Ничего, – сухо ответила Рейчел. – Совершенно ничего. Вот поэтому все уезжают.

– Я еду в Оксфорд, – воскликнул Пол. – А потом продолжу дело отца.

– Я бы сдохла от скуки, если бы пришлось жить здесь, – заметила Мелисса.

Рейчел уже не слушала восторженную болтовню девицы о Лондоне. Все мысли ее перенеслись к учебе. Конечно, она и не надеялась поступить ни в Оксфорд, ни в Кембридж. Девушкам было гораздо сложнее, чем юношам, поступить даже в исключительно женские вузы, не говоря уже о престижных университетах. Поэтому учиться с Полом Рейчел не суждено. А он, видно, присох к этой мышке Минни.

– Мне пора, – сказала Рейчел, собирая книги. – Увидимся.

– Счастливо, – ответил Пол.

Рейчел села в автобус. Вернувшись домой, она вошла в свою комнату, бросилась на кровать и горько заплакала. Впервые она лила слезы из-за мальчика.

Через неделю пришло извещение о том, что она принята в университет Эксетера. Обе тетушки были на седьмом небе от радости. Это учебное заведение было расположено недалеко, там наверняка будет кто-то из ее подруг, учившихся вместе с ней, поскольку монастырь находился тоже поблизости от Эксетера. Рейчел позвонила Анне и сообщила счастливую новость.

– Анна, меня приняли в Эксетер.

– Замечательно! – сказала Анна. – А я иду в секретарский колледж «Сэнт Джеймс». Это в Бридпорте. Я не захотела ехать в Лондон. Уверена, мне в провинции будет лучше. Мы окажемся совсем недалеко друг от друга. Как только подумаю о стенографии и машинописи, находит такая тоска, но мать говорит, что я всегда смогу устроиться на работу в какую-нибудь организацию, связанную с животными. Уборщики клеток много не получают.

– Анна, у Пола есть новая девушка, – сказала Рейчел в надежде на сочувствие.

– Тем лучше для тебя. Я ведь предупреждала! – обрадовалась Анна. – Надеюсь, ты уже перестала горевать? Хочешь приехать в следующие выходные?

– Ах, это было бы так здорово! С удовольствием! – воскликнула Рейчел.

Той ночью, лежа в кровати, она думала: «И правда, как хорошо, что я свободна теперь от блужданий по Аксминстеру в ожидании случайной встречи с ним». Она по-своему отомстила за предательство ее первого поцелуя, в сердцах решительно вычеркнув его из списка своих поклонников и из компании героев своих сексуальных фантазий. Теперь она вновь вернулась в надежные и преданные объятия Рета Батлера и арабского шейха, владевшего волшебным шелковым шатром в пустыне».