Текст книги "Финляндия в эпицентре шторма. Секретная Папка С-32 маршала К. Г. Э. Маннергейма. Годы 1932-1940"

18. Финляндия под немецкой защитой

Москва и Лондон – ноябрь 1940 года

Кроме Гитлера, всего несколько отдельных лиц из его «внутреннего круга» знали о секретных стратегических планах тройственного союза.

Превентивные и молниеносные ответные удары немецкого военного руководства в Скандинавии ликвидировали фронт атаки (N), который планировался как основной фронт, и вскоре после этого также и другой фронт (M), а также удалили Францию и Бельгию с карты боев. Помимо эти событий, ультиматум Гитлера заставил Сталина заключить мир с Финляндией прежде, чем была достигнута первоначальная цель – по примеру Прибалтики подчинить Финляндию.

Еще одной мерой, вызывавшей сомнения в Кремле (и Лондоне), было заключение Германией 12 сентября 1940 года транзитного договора о передвижении войск через Финляндию в Норвегию.

О чем думал Гитлер?

Каким будет его следующий шаг?

В Англии Черчилль изучал этот вопрос с точки зрения Англии. Горечь неудачи Скандинавской операции все еще чувствовалась и была также направлена и против финнов. Они помешали намерениям секретного союзника, Сталина, своим невероятным сопротивлением зимой 1939–1940 годов, после этого, несмотря на обещание помощи, заключив мир с Москвой 13 марта 1940 года, и разрешив теперь транзит немецких войск.

С другой стороны, Черчилль знал, что с помощью Английского флота он владел ситуацией у побережья Норвегии и акватории Атлантики. Также и расположенные в Норвегии немецкие военно-воздушные силы, по причине удаленности, не представляли особой угрозы для Англии. Кроме этого было похоже, что операция «Морской лев» (по высадке немцев в Англии), которой Лондон больше всего боялся, была отложена и не представляла немедленной угрозы.

В Москве Сталин и его «ближайшее окружение» ясно видели, что на севере создавалась мощная немецкая группировка, которая, при помощи заключенного с финнами транзитного договора, могла усилиться и приблизиться опасно близко к жизненно важным объектам Советского Союза на северо-западе страны – район Мурманск/Кандалакша и Мурманская железная дорога (т. н. Кировская дорога).

Уязвимое положение этой железной дороги, её недостаточная пропускная способность и близкое расположение к границе, вынудили советское руководство активно обеспечивать еще одно сообщение с сетью железных дорог внутри России. Десятки тысяч заключенных Гулага втайне начали строительство нового железнодорожного сообщения к югу от Белого моря между Сорокка и Обозерским (Архангельская область). Этот участок дороги – одна из важнейших «дорог жизни» Советского Союза (другая – на юге, у Персидского залива) в великой борьбе, которая вскоре должна была начаться с Германией – была готова в конце зимы 1941 года.

Сталин решил, что теперь пора вносить ясность в ход мыслей Германии и Гитлера. Для выполнения этой задачи, Молотов отправился в Берлин 12–14 ноября 1940 года.

Берлин в ноябре-декабре 1940 года

Какой была ситуация в Германии и как её оценивал Гитлер (согласно Грассманну)?

1. – Операция «Морской лев» сыграла свою отвлекающую роль. Её нельза было больше использовать для сохранения в тайне плана «Операция Барбаросса».

2. – Все шесть мирных предложений Германии были отвергнуты. Тройственный союз собирался следовать своей основной доктрине, другими словами – вынуждать Германию к войне на нескольких фронтах.

3. – Самый опасный из этих фронтов, N, Германия ликвидировала весной 1940 года, оккупировав Данию и Норвегию, а также, в начале лета – Голландию, Бельгию и Францию (М).

4. – Англичане укрепили свои силы в районе Средиземного моря – прежде всего в его восточной части. 8-я армия генерала Уэйвелла вызвала большие потери итальянских войск в Киренаике и Ливии. Теперь, когда итальянцы и на Албанском фронте потерпели поражение, планировалась перегруппировка английских войск на Грецию (как и во время Первой мировой войны) для создания южного фронта.

5. – Войска Муссолини оказались не в состоянии выполнить свою оборонительную задачу по связыванию. В нарушение планов, они, перейдя в наступление, открыли противнику весь Средиземноморско-Балканский фланг. Германия вынуждена прийти на помощь и укрепить свой фланг перед возможным осуществлением плана «Барбаросса», и прежде всего – чтобы предотвратить открытие на Балканах нового фронта S.

6. – Германия стремилась защитить свои интереся и самостоятельно назначить возможное время осуществления «Операции Барбаросса», что было возможно только успокоив со своей стороны и обманув Сталина и Молотова. Поэтому было решено оказать Молотову в Берлине «царский» прием. Перед ним собирались развернуть карту и представить будущую «мечту» расширения Советского Союза в направлении Дальнего Востока и Индии, а также предложить членство в Евро-Азиатском военном союзе (Германия, Италия, Япония и Советский Союз).

7. – Как быстро мощные военные ресурсы США начнут оказывать влияние в Европе?

8. – Нефтяные регионы Румынии и Черного/Каспийского морей должны остаться для использования их Германией в случае, если война с Советским Союзом станет реальностью.

9. – Можно ли возвратить мир в Европу, настолько удовлетворив Советский Союз, чтобы он отказался от партнерства с Англией (и Рузвельтом)?

Молотов в Берлине 12–14 ноября 1940 года

Все эти вопросы формировали ход мыслей немецкого руководства, когда 12–13 ноября 1940 года Молотова торжественно препровождали к столу переговоров в Берлине.

Существует достаточно много исходного материала об атмосфере переговоров между Молотовым, Риббентропом и Гитлером. Вкратце, эту встречу можно было бы стравнить с театральным представлением, где высказывались пустые реплики, в то время, как оба актёра знали, что настоящий «сценарий» был надежно спрятан в кармане каждого из противников.

Советский Союз и Германия, подписавшие договор Молотова/Риббентропа, в конце концов в своих отношениях оказались в нулевом положении, отвечая предательством на предательство. Однако, в мыслях Гитлера все ещё оставалась маленькая надежда склонить Советский Союз к уступкам для создания новой евро-азиатской государственной системы, в которой у Советского Союза была бы своя значительная роль.

Однако, Молотова не удалось соблазнить будущими «иллюзиями» – он жил в настоящем, со свойственными ему решениями вопросов, о которых Сталин дал четкие директивы.

Одной из важнейших задач было положение Финляндии и её будущее в смысле отраженного в М/Р-договоре положения о сфере интересов.

Советский Союз признал, что подписанный 23 августа 1939 года договор был удовлетворительным образом реализован, кроме нерешенного вопроса с Финляндией, из-за сопротивления финнов и вмешательства Гитлера.

Молотов заявил, что Советский Союз ждет ясного ответа от Гитлера по вопросу о том, возможно ли сейчас, немедленно, раз и навсегда покончить с независимой Финляндией, оккупировав её, как это было сделано с Прибалтийскими странами. На основании различных аргументов, Гитлер отвечает отрицательно! Территория Финляндии будет ему нужна для реализации плана «Операция Барбаросса (три)» а также для отражения возможного нападения Красной армии на Финляндию, что было необходимо, чтобы не получить удар русских в спину германским войскам в Норвегии. Положение Финляндии – под защитой Германии – теперь по-видимому было Молотову понятно. Прочие зарисовки Гитлера и Риббентропа, помимо прочего о членстве Советского Союза в евро-азиатском пакте четырех государств, требовали проверки и выяснения собственных условий Москвы. Полномочия Молотова по ведению переговоров, не говоря уже о договорах в Берлине были практически нулевыми. Сталин получил четкие инструкции от Черчилля (неожиданные вопросы уполномоченного Рузвельтом Сэра Стаффорда Криппса в Москве) о том, что Советский Союз ни в коем случае, даже по ошибке, не должен давать каких-либо обещаний, могущих навредить готовящимся западными державами военным операциям.[50]50
  Телеграмма Сталина советскому министру иностранных дел Молотову в Берлине в конце 1940 года; контакты Майского с Министерством иностранных дел в Лондоне – Майский был, кроме прочего, русским послом


[Закрыть]

Ответ Москвы Гитлеру 25 ноября 1940 года

Из скопированных ВТ документов из папки С-32 и на основании записанных им высказываний Маннергейма и Гроссманна не следует окончательно, было ли предложение Гитлера об евро-азиатском альянсе четырех государств серьезным намерением или всего лишь блефом.

Было ли предложение по своему масштабу и вере в гарантированную победу настолько преувеличенным, что Молотов, ведущий в ночь с 12 на 13 ноября переговоры с Риббентропом в его убежище («бункере»), в то время, как англичане бомбили Берлин – сразу же понял его неважность?

25 ноября 1940 года Молотов передает ответ Советского Союза послу Германии в Москве, фон дер Шуленбергу. На следующее утро посол отсылает фон Риббентропу секретную телеграмму с требованием Советского Союза следующего содержания.

1. – Немедленный вывод немецких войск из Финляндии

2. – Согласно договора от 23 августа 1939 года, Финляндия переходит в сферу интересов Советского Союза. Настоящим, Советский Союз гарантирует сохранение дружеских отношений с Финляндией. Также гарантируются интересы Германии в форме поставок никеля и лесоматериалов.

3. – С целью создания безопасной зоны на Черном море, Советский Союз желает заключить договор о взаимопомощи с Болганией и на его основе в проливах Черного моря Босфоре и Дарданелах Советский Союз желает создать базы для своей армии и Военно-Морских сил.

4. – Признание важности южных районов Батуми и Баку для экспансии Советского Союза в направлении Персидского залива.

5. – Япония должна отказаться от своих претензий на добычу нефти и угля на Северном Сахалине.

6. – Прочие, изложенные более детально в секретных приложениях требования, с которымиГермания должна согласиться.

Список требований Молотова по вторжению в указанные районы возымел парализующее действие в Берлине! Если бы всерьез Гитлер представил бы свое предложение, то стало бы понятно, что условия Советского Союза были абсолютно неприемлемыми. По мнению Германии, военно-политическое положение стало неустойчивым из-за заключенного ранее между Англией, Францией и Советским Союзом военного договора от 15 октября 1939 года. Оно стало бы еще более радикальным, если бы весь Евро-Азиатский союз, и в особенности его ресурсы, попали бы в руки Советского Союза.

Таким образом, Берлин истолковал содержание Московского списка требований как сигнал Москвы до конца придерживаться созданного западными державами фронта для уничтожения Германии. Согласно Грассманну, Гитлер сказал, что он хотел бы аннулировать М/Р-договор относительно Финляндии и зарпретить нападение на финскую территорию. Как это должно было осуществиться, из документов не ясно. Однако, в другом историческом документе констатировалось, что Германия вообще не собиралась давать какого-либо ответа на представленные Москвой требования Сталина.

Свершилось решающее историческое событие!

Руководству Германии теперь стало ясно, что Сталин будет держаться за фронт западных держав со своей Красной армией и, наперекор М/Р-договору, будет представлять потенциальную и особенно опасную угрозу нападения. Начиная с этого момента, военные и политические приготвления к операции «Барбаросса» получают свои ясно обозначенные цели.[51]51
  Визит Вельченса и Риббентропа в Финляндию; директива № 21 Гитлера, переправка подкрепления в Румынию, итп.


[Закрыть]

Рассуждение

На Нюрнбергском процессе 1945–1946 гг. главный обвинитель Советского Союза Руденко, совместно со своим помощником Никитченко, представили обвинителю от западных держав один из разработанных комисаром по иностранным делам А. Вышинским списков тех тем и вопросов, которых обвиняемые в ходе процесса не имели права касаться. Упомянутые ранее, переданные Советским Союзом Германии 25 ноября 1940 года ответы с требованиями о вступлении в евро-азиатский союз были одной из таких тем.

Во время этой серии немецко-советских переговоров в Берлине в ноябре-декабре 1940 года (и кроме прочего продолжавшихся в конце/начале следующего года переговоров по договору о торговле) решалась и судьба Финляндии, в одиночестве сражавшейся в бурных водах великодержавной политики. Одновременно с этим, принятые Германией меры (оккупация Норвегии и Дании и гарантии целостности Финляндии, а также признание нейтралитета Швеции) повлияли на то, что Скандинавия осталась в стороне от крупных военных событий на протяжении всей Второй мировой войны.

Финляндия, без сомнения находившаяся в очень сложном положении, оставалась яблоком раздора, которое обе стороны старались все настойчивее использовать для достижения своих собственных целей.

Руководство Германии информирует Маннергейма и Рюти о переговорах в Берлине

Сразу же после первого раунда переговоров с Молотовым Геринг посылает 23–26 ноября 1940 года в Финляндию своего агента, полковника Ж. Вельченса, для информирования Маннергейма и Рюти об осуждаемых в Берлине вопросах. После представления Маннергейму и Рюти выставленных Молотовым в Берлине требований, кроме прочего, об оккупации Финляндии, Вельченс передал устное личное сообщение Геринга, в котором рейхсмаршал коротко констатировал следующеее:

– В случае, если Советский Союз начнет военные операции против Финляндии, немецкие Военно-Воздушные силы начнут немедленные бомбардировки указанных маршалом Маннергеймом объектов, – включая даже Ленинград.

– Финляедии следует занять жесткую позицию по отношению к давлению и требованиям Советского Союза, не поддаваясь на безрассудства и провокации.

– На переговорах в Берлине Германия не давала Советскому Союзу никаких, отличных от своих прежних, обещаний разрешения или преференций в отношении Финляндии.

После окончания немецко-советских переговоров, министр иностранных дел фон Риббентроп и полковник Ж. Вельченс без приглашения прибыли в Финляндию для встречи с Маннергеймом и политическим руководством Финляндии с тем, чтобы более детально проинформировать их об общеполитическом положении и о визите Молотова в Берлин.

Президент Каллио, 28 ноября 1940 года подавший в отставку по причине болезни и перенапряжения, больше не хотел принимать участия в информационной встрече. Полномочия по проведению встречи получил премьер-министр Рюти, хотевший, чтобы полученная информация была доступна очент ограниченому числу лиц из высшего руководства. Этими лицами были: маршал Маннергейм, шеф Банка Финляндии Д. В. Рангелл, председатель социал-демократической партии В. Таннер и сам Рюти. Обсуждения проводились 14 декабря 1940 года на частной квартире Рюти в Хельсинки. По неизвестной причине, Д. В. Рангель на ней не присутствовал.

Риббентроп со своим соратником полковником Вельченсом проинформировал о ходе переговоров Молотова/Гитлера, об отношениях между Германией и Советским Союзом и продолжении переговоров, кроме прочего, о заключении договора о торговле. В заключении встречи Риббентроп сказал следующее (прямая стенография ВТ его разговора с Маннергеймом в январе 1950 года):

«Фюрер Адольф Гитлер принял решение защищать Финляндию от угроз со стороны Советского Союза. Так как отношения между Советским Союзом и Германией зашли в тупик, вполне возможно, что Советский Союз, невзирая на сопротивление и запрет Германии, для достижения своих интересов попытается осуществить свои планы в отношении Финляндии и оккупировать Вашу страну. Однако я, имея на то устное разрешение Гитлера заявляю, что Военно-воздушные силы Германии, совместно с Военно-морскими силами предотвратят достижение Советским Союзом этих целей.

Советско-англо-французские планы по уничтожению Германии не изменились с прошлой осени. Они всего лишь продвинулись немного южнее – в основном на уровень Балтийского моря, Прибалтики, Южной Швеции и Дании. Но несмотря на это, Финляндия и Скандинавский полуостров превратятся в поле битвы. В этой ситуации, Германии не остается ничего другого, кроме как просить у Финляндии разрешения на постоянное передвижение наших войск в Северную Норвегию и обратно.»

Президент и маршал единодушны в продолжении проведения своей линии

После отбытия немцев, «внутренний круг» финского руководства собрался в другом месте для выработки необходимых в сложившейся ситуации мер. В конце концов, после глубокого переосмысления и долгих дискуссий, было решено следующее (Маннергейм/ВТ):

1. – Цель Советского Союза – рано или поздно лишить Финляндию её независимости. Финляндия должна к этому готовиться.

2. – Цели Германии теперь также ясны. В случае нападения Советского Союза на Финляндию, Германские войска самостоятельно вмешаются в ситуацию и начнут бомбардировки советских объектов, и возможно одновременно начнут свои операции («Операция Барбаросса три»), выступив в направлении Мурманска и Кольского полуострова. Как Финляндия и её вооруженные силы поведут себя в этой ситуации зависит сейчас от нашего собственного решения.

3. – Предположения о возможности войны между Германией и Советским Союзом получили подтверждение. Вопрос состоял только в том, когда и где начнутся бои. Также и по этому вопросу у меня есть свои мнения, хоть я пока и не хотел бы делится ими с кем-либо.

4. – Так как мы пока ничего не знаем о мерах западных держав и их участии в военных операциях, планируемых на севере, мы также на можем решить, на чьей стороне мы выступим. Строгий нейтралитет и независимость по-прежнему важны для нас.

5. – Наша неуверенность и трудности в принятии настоящих решений еще более усилились тем обстоятельством, что Германия и Советский Союз, несмотря на кажущуюся несостоятельность, все же подписали 10 января 1941 года новый договор о торговле, тогда как солдаты с обеих сторон довольно открыто «указывали» на предстоящую конфронтацию.

Примером ошеломляющей информации служит переданное Маннергейму через агента в Швеции в середине января 1941 года письмо фон Риббентропа следующего содержания:

Президенту Ристо Рюти через Мершала Маннергейма

В своих переговорах с Германией по экономическим вопросам, Советский Союз опять попросили свободы действий в вопросе с Финляндией – требование, на которое правительство Германии не могло дать одобрительного ответа. Экономический договор, заключенный между Советским Союзом и Германией 10 января 1941 года, не изменил позиции Германии в отношении Финляндии, о чем Ваш посыльный уже проинформирован.

Берлин 11 января 1941 года

Й. фон Риббентроп

После ухода президента Кюёсти Каллио по причине болезни, Ристо Рюти был избран новым президентом Финляндии 19 декабря 1940 года.

Одной из первоочередных задач нового президента было проведение с маршалом глубокого обсуждения самых актуальных вопросов. О содержании этой дискуссии (вероятно, проходившей на последней неделе 1940 года) согласно стенографических заметок ВТ, Маннергейм сообщает следующее:

Рюти:

Я попросил Маршала обсудить актуальные вопросы. Мой предшественник, президент Каллио, как-то сказал, что мне следовало бы спросить Маршала по вопросам, в курсе которых Вы, через Ваши тайные связи, были и которые касались закуслисной политики Финляндии и Советского Союза. Каллио заявил, что он доверяет им и считает их очень важными для Финляндии. Можете ли Вы обсуждать эти вопросы доверительно? Я не могу и не способен выполнять свои президентские обязанности без помощи и доверия со стороны моих ближайших соратников. Я прошу Вас оказать мне поддержку в этой очень тяжелой задаче.

Маннергейм:

Я хотел бы расширить нашу дискуссию и затронуть также Германию и возможно даже и другие страны, имеющие отношение к сегодняшней политике и прежде всего её закулисной части, не только в Финляндии, но и во всех других странах, чьи мнения и занимаемые позиции влияют на положение Финляндии. Мы конечно можем обсудить вопросы. Однако, я должен в самом начале признать, что если бы это были не Вы, господин Рюти, как президент, я бы ничего не рассказал о тех вопросах, о которых президент Каллио уже возможно упоминал Вам.

Рюти:

Каллио ничего больше на рассказывал. Он только просил меня узнать у Маршала известную Вам информацию по вопросам закулисной политики. Они казались ему исключительно важными.

Маннергейм:

Независимо от того, какие вопросы мы будем обсуждать и на каком фоне это будет происходить, они должны быть тщательно сохранены на доверительной основе. Они не должны быть обнародованы для кого-либо, даже для членов правительства или генеральского корпуса. Никто из них не сможет вникнуть в них должным образом. Я не имею в виду непонимание. Я имею в виду, что ни у кого из них нет того актуального и основанного на опыте подхода, реальной картины и личных знаний, с помощью которых увязываются все эти вопросы закулисной политики.

Я сам лично прошел через эти этапы. В свое время, я основательно углублялся в каждый вопрос сложившейся ситуации. С их помощью и на основании своего опыта, я прокладывал путь, по которому мне следовало идти. Если Вы, господин Президент, желаете быть попутчиком на этом пути, то его нужно пройти без оглядки – до самого конца. На этом пути есть много трудностей и препятствий, но в его конце есть ворота, через которые наша страна придет к жизнеспособному и прочному существованию среди независимых наций.

Если Вы, как президент, не можете признать этот выбранный мною принцип и путь, то Вы можете выбрать себе другого попутчика. Я пойду своим путем!

Рюти:

Если Вы Вашими последними словами имеете в виду пост главнокомандующего, то позвольте Маршал рассказать, что пару дней назад министр иностранных дел передал адрессованное мне через нашего посла письмо Риббентропа. Вот это письмо, если Маршал желает его прочитать. Я не хочу держать это в секрете от Вас. Я ведь только что сказал, что мне, для выполнения моих президентских обязанностей, нужна помощь всех моих близких соратников.

Маннергейм:

Если Вы желаете, чтобы я его прочитал, я это сделаю. Или возможно Вы сами хотите прочитать его мне?

Рюти достал письмо из открытого конверта и прочел следующее:

Президенту Финской Ресупублики господину Ристо Рюти.

Правительство Германской империи и фюрер Адольф Гитлер поздравляют Вас, господин Президент Рюти, по случаю Вашего избрания, единогласно одобренного Финским рейхстагом. Поскольку смена руководителя государства часто сопровождается сменой правительств и личностей, фюрер Гитлер посит меня спросить Вас, господин Президент, если вы также желаете заменить Вашего главнокомандующего вооруженными силами, Маршала Маннергейма, на более молодого генерала, имеющего опыт и искусство современного ведения войны.

Берлин 20 декабря 1940 года

Иоахим фон Риббентроп

Министр иностранных дел

Рюти:

Ничего другого в письме не сказано.

Маннергейм:

Я готов передать свой пост в более молодые и способные руки. Возможно именно для этого Президент и вызвал меня к себе? – Могу я предложить своего приемника?

Рюти:

Нет, господин Маршал! Пока я сохраняю свой кабинет, Вы останетесь во всех случаях со мной, если Вы этого желаете. Ни на кого я Вас не поменяю! Если же меня к этому принудят, то и президентский пост должен будет назначаться повторно. – Так как в этом письме меня всего лишь спросили о моем мнении и не просили ответить, то я останусь при своем мнении и не стану отвечать на письмо. Этот вопрос не требует ни немецких ни каких-либо иных комментариев. Теперь Вы поняли, что я подразумеваю под этим?

Маннергейм:

Я понял. Я благодарю Вас за доверие, господин Президент. Я сделаю все что в моих силах для своей родины Финляндии и для Вас, господин Президент.

Маннергейм продолжал (согласно ВТ):

– Наш разговор продолжался несколько часов. Мы его продолжили даже и на следующий день. Рюти узнал обо всех тайных отношениях между Финляндией и Советским Союзом, начавшихся в начале 1930 годов и продолжавшихся до настоящего времени. Он также хотел внимательно изучить все телеграммы, письма и документы, собранные в моей папке С-32 начиная с событий в Сувилахти в 1932 году. Это ему также помогло прояснить факт, связанный с ошибочным «похищением» бывшего президента К. Ж. Стольберга вместо президента Реландера – факта который никогда не был обнародован. – (Замечание: В то же время Маннергейм скрывался в Хельсинки.)

– После того, как под моим руководством президент изучил документы из папки и на их основе у него сложилась приемлемая картина событий, после 1940 года я еще два-три раза информировал его о международном военно-политическом положении. Я докладывал ему о стремлениях русских, англичан и французов и целях немцев, а также о возможностях для Финляндии выжить или погибнуть в этих конфликтах великих держав.

– Мы и в будущем будем вынуждены подстраиваться к вызванным великодержавной политикой вихрям и возможным военным операциям между ними, но только самостоятельно выбирая наш путь и не обращая внимания на других.

– У нас должна быть только одна цель – сохранить независимость Финляндии и добиваться её невмешательства, проливая как можно меньше крови.

– Окончательным результатом наших дискуссий стали следующие обоюдные заключения:

1. – Президент не принимает никаких решений в военно-политической области, не услышав сначала моего мнения.

2. – Так как немцы несколько раз обращались к нам с просьбой информировать финнов в военно-политических вопросах, было решено, что мы можем посылать наших военных лиц в Германию для получения информации, а также получать информацию от прибывающих в Финляндию немцев. Германия и Советский Союз все еще находились в рамках действующего М/Р-договора и никаких официальных запретов не было высказано ни с одной стороны. Самым важным для нас было как можно точно знать о намерениях названных стран

3. – Рюти высказал свое нежелание участвовать во внутреннем устройстве, организации и cпособах выполнении задач нашими вооруженными силами. Этими вопросами должен полностью заниматься я. Однако он просил заранее информировать его в вопросах величин, касающихся областей внешней политики нашей страны и требующих решения правительства и парламента. Похоже, Рюти был обеспокоен целостностью парламентской власти. Он говорил, что уважает и ценит мнение народа, лучше всего слышымый через парламент.

4. – Финляндия по-прежнему должна стремиться к сохранению нейтралитета в соответсткии с нашими свободными преимуществами по сравнению с ведущими войну великими державами. Одновременно мы должны всеми возможными способами продолжать укреплять обороноспособность нашей страны.

5. – Временам подчинения и раболепия в отношениях с Москвой должен быть положен конец. Следут требовать неукоснительного соблюдения заключенных договоров.

Рассуждение

В заключениях, к которым пришли «внутренний круг» и позднее маршал и президент, мы находим продолжение финской политики безопасности:

– Нейтралитет по отношению к великим державам, при одновременном укреплении всеми возможными средствами собственной обороноспособности.

– В отношениях с Москвой следует покончить с временам подчинения и раболепия.

– Необходимо выбрать свой путь из «вихрей» политики великих держав – для сохранения и обеспечения независимости Финляндии.

Несмотря на опасную ситуацию конца 1940/начала 1941 гг., можно заметить, что Финляндия находилась на своем, новом пути. Коротко это можно было бы описать так: «Перед угрозой одного разбойника, готов вступить на другой путь, где принимается обещание другого разбойника о технической помощи и защите.»

Подобный выбор был естественным на фоне нападения Советского Союза на Финляндию в зимней войне и затем последовавшего за ней грабительского мира, заключенного 13 марта 1940 года – не говоря уже о провокациях, угрозах и нарушениях договора после заключения мира. Другого выбора просто не было!

Мы также должны отметить, что путь Финляндии – это путь маршала, требующий его лоцманского умения. Президент признал этот путь, так как он ясно осознавал обширные знания маршалом всей закулисной политики и его основанную на опыте мудрость. Помимо этого, Маннергейму принадлежит любовь вооруженных сил и в неменьшей степени – народа.

Цель очень проста: сохранить независимость Финляндии, не только по отношению к Советскому Союзу, но также и в отношении Германии. Последнее действительно независимо от планов немцев на севере («Барбаросса три»), их собственного обещания помощи в случае нападения Советского Союза на Финляндию, транзитного договора и финских закупок вооружения.