Текст книги "Перри Мейсон: Дело о бархатных коготках. Дело о фальшивом глазе"

– Странно, что ты знаком с женой, но не знаком с мужем, – не унимался Драмм.

– Правда? – саркастически хмыкнул Мейсон. – Это распространенная ситуация в адвокатской практике. Приходит незнакомка, о чем-то спрашивает, например, консультируется по семейным проблемам и даже не думает привести с собой мужа, чтобы я мог с ним познакомиться. На самом деле, я даже слышал о паре или тройке случаев, когда женщины, обращаясь в адвокатские конторы, и вовсе не хотели, чтобы мужья об этом знали. Но, конечно, это все слухи и сплетни, и я не могу требовать, чтобы ты верил мне на слово.

Драмм не переставал ухмыляться.

– Ты хочешь сказать, что это как раз один из таких случаев? – уточнил он.

– Я ничего не хочу говорить, – ответил Мейсон.

Драмм, откинув голову назад, прекратил ухмыляться и с мечтательным выражением принялся изучать потолок.

– Дело принимает интересный оборот, – заметил Драмм. – Жена приходит к адвокату, который славится своим умением вытаскивать людей из неприятностей. Он берется за это дело. Адвокат узнает телефон мужа и отправляется к нему. Жена дома, муж убит.

– Чего ты пытаешься добиться, Сидней? – с нетерпением в голосе сказал Мейсон.

Драмм снова ухмыльнулся:

– Черт побери, Перри, не знаю. Но, судя по всему, я двигаюсь в нужном направлении.

– Дай мне знать, когда что-то выяснишь, хорошо? – попросил Мейсон.

Драмм встал.

– Не беспокойся: ты узнаешь все очень быстро, – сказал он, опять ухмыляясь, переводя взгляд с Мейсона на Деллу Стрит. – Как я догадываюсь, твои последние слова были намеком на то, что мне пора убираться вон?

– Можешь не торопиться, – сказал Мейсон. – Ты ведь знаешь, что мы приходим в контору в три или четыре часа утра, чтобы принять друзей, которые хотят задать нам глупые вопросы. На самом деле у нас нет никакой работы. Просто привычка приходить сюда пораньше.

Драмм смерил адвоката изучающим взглядом:

– Знаешь, Перри, если бы ты был со мной честен, то, возможно, я мог бы тебе немного помочь. Но если ты собираешься и дальше валять дурака и темнить, то мне придется удовлетворить свое любопытство другим образом.

– Конечно, я это отлично понимаю, – заявил Мейсон. – Это твое дело. У тебя своя работа, а у меня своя.

– Это означает, что ты собираешься темнить и дальше? – уточнил Драмм.

– Это означает, что тебе придется самому выяснять факты другим способом, – ответил Мейсон.

– До свидания, Перри.

– До свидания, Сидней. Заглядывай еще как-нибудь.

– Не беспокойся. Обязательно загляну.

Когда Драмм закрыл за собой дверь, Делла Стрит импульсивно сделала движение в сторону Мейсона. Но он остановил ее движением руки до того, как она успела что-то сказать:

– Проверь, точно ли он ушел, – попросил адвокат.

Секретарша шагнула в сторону двери в приемную, но не успела даже коснуться ручки, как та повернулась, и дверь снова распахнулась. Сидней Драмм просунул голову в кабинет:

– Я в общем-то и не надеялся, что ты попадешься на эту удочку, – признал он. – На этот раз я действительно ухожу.

– Это прекрасно. До свидания! – попрощался Перри Мейсон.

Драмм снова закрыл дверь в кабинет, а мгновение спустя захлопнулась и дверь из коридора в приемную.

Было около четырех часов утра.

Глава 11

Перри Мейсон надвинул шляпу на лоб, и стал натягивать не успевшее еще просохнуть пальто. От него пахло мокрой шерстью.

– Надо ковать железо, пока горячо, – сказал он Делле Стрит. – Я ухожу, попытаюсь прояснить кое-что. Рано или поздно мне начнут наступать на пятки, сужать круг поисков, и тогда свободы действий у меня уже не будет. Мне нужно успеть сделать как можно больше, пока это еще возможно. Оставайся здесь и держи оборону. Не могу тебе сказать, куда отправляюсь, потому что не хочу, чтобы ты мне звонила. Но я сам буду тебе звонить время от времени и спрашивать на месте ли мистер Мейсон. Буду представляться Джонсоном, его старым знакомым, и спрашивать, не оставлял ли мистер Мейсон сообщений для Джонсона. Ты же сможешь дать мне понять, что происходит, не выдавая, с кем говоришь.

– Ты думаешь, что наши разговоры могут прослушивать?

– Все возможно. Я просто не знаю, куда может завести это дело.

– А ордер на твой арест могут выписать?

– Ордер нет, но допросить меня наверняка захотят.

Она посмотрела на него с сочувствием и нежностью, но ничего не сказала.

– Будь осторожна, – предупредил Мейсон Деллу и вышел из адвокатской конторы.

Когда адвокат вошел в холл отеля «Рипли» еще не рассвело. Он попросил номер с ванной и зарегистрировался как Фред Б. Джонсон из Детройта. Затем получил ключ от пятьсот восемнадцатого номера, за который попросили предоплату, так как у него не было багажа.

Мейсон поднялся в номер, задернул шторы, заказал четыре бутылки имбирного пива и побольше льда. Также служащий отеля, по его просьбе, вместе с заказом принес бутылку виски объемом в одну кварту[12]12
  Кварта = 0,946 л (США).


[Закрыть]. После этого Мейсон уселся в мягкое кресло, положил ноги на кровать и закурил. Дверь он запирать не стал. Так адвокат сидел уже больше получаса, прикуривая одну сигарету от другой, когда дверь наконец открылась. В номер без стука вошла Ева Белтер. Она закрыла за собой дверь, заперла ее и улыбнулась.

– О, я так рада, что с вами все в порядке!

Перри Мейсон остался на своем месте.

– Вы уверены, что за вами никто не следил? – спросил он.

– Уверена. Они даже не пытались. Мне сказали, что я важная свидетельница по этому делу, и не должна уезжать из города, а также ничего не предпринимать, не уведомив полицию о своих планах. Как вы считаете, меня арестуют?

– Это зависит от ряда обстоятельств.

– От каких?!

– Мне нужно с вами кое-что обсудить, – сказал Мейсон.

– Хорошо. Я нашла завещание, – объявила Ева Белтер.

– Где?

– В его сейфе.

– И что вы с ним сделали?

– Я принесла его с собой.

– Давайте посмотрим.

– Как я и думала, – сказала она. – Но все же я надеялась, что мне достанется немного больше. Я рассчитывала, что он оставит мне достаточно средств, чтобы отправиться в Европу, немного осмотреться и как-нибудь снова устроиться.

– Вы хотели сказать: найти себе нового мужа.

– Ничего подобного я не говорила!

– Нет, не говорили, – согласился Мейсон, произнося слова все тем же спокойным, равнодушным голосом. – Но вы именно это имели в виду.

Она высокомерно посмотрела на адвоката:

– Мне кажется, мистер Мейсон, что мы ушли от темы. Вот завещание.

Адвокат задумчиво посмотрел на Еву Белтер.

– Мало того, что вы втянули меня в дело об убийстве, так еще и тренируете на мне свои актерские способности. Вы не на сцене. Со мной такая тактика не пройдет, – сказал Мейсон.

Ева Белтер с достоинством выпрямила спину, а потом внезапно рассмеялась.

– Конечно, я имела в виду нового мужа! – сказала она. – Почему бы и нет?

– Отлично. Тогда почему вы отрицали это?

– Сама не знаю. Ничего не могу с собой поделать. Терпеть не могу, когда люди обо мне слишком много знают.

– Вы хотите сказать, что терпеть не можете говорить правду. Предпочитаете прятаться за защитным барьером из лжи.

Ева Белтер вспыхнула.

– Это не справедливо! Почему вы позволяете себе так со мной разговаривать? – закричала она.

Мейсон не стал ей отвечать, протянул руку и забрал документ, чтобы с ним ознакомиться.

– Все написано почерком вашего мужа? – уточнил адвокат.

– Не думаю, – ответила Ева Белтер.

Мейсон внимательно посмотрел на женщину.

– Похоже на то, что завещание написано одним почерком, – высказал свое мнение Мейсон.

– Я думаю, что это не его почерк, – сказала Ева Белтер.

– Вы этим ничего не добьетесь, – рассмеялся адвокат. – Ваш муж показывал завещание Карлу Гриффину и Артуру Этвуду, адвокату Гриффина, и сказал им, что сам полностью написал его от руки.

Женщина нетерпеливо тряхнула головой:

– Может, он показывал им другое завещание, написанное от руки. Но что могло помешать Гриффину разорвать то завещание и заменить его на поддельное?

Мейсон смерил Еву Белтер холодным оценивающим взглядом.

– Я бы не советовал вам бросаться такими словами. Вы вообще отдаете себе отчет в том, что говорите?

– Конечно.

– Это опасное обвинение, у вас есть доказательства?

– Пока нет, – медленно ответила она.

– В таком случае, как ваш адвокат, я советую вам пока воздержаться от необоснованных обвинений, – предупредил Мейсон.

– Вы постоянно повторяете, что вы мой адвокат и что я не должна от вас ничего скрывать, – нетерпеливо сказала Ева Белтер. – А когда я начинаю рассказывать, вы начинаете меня ругать.

– Не стройте из себя оскорбленную невинность и поберегите слезы до суда. А теперь расскажите мне про это завещание. Как вы его нашли?

– Оно лежало в кабинете Джорджа, – осторожно ответила Ева Белтер. – Сейф был открыт. Я достала завещание и заперла сейф.

– Знаете, это даже не смешно, – сказал ей Мейсон.

– Вы мне не верите?

– Конечно, нет.

– Почему?

– Потому что полиция должна была оставить охранника на входе в кабинет. И в любом случае, если бы сейф был открыт, то полицейские бы это заметили и описали содержимое.

Ева Белтер опустила глаза.

– Вы помните, как мы с вами поднимались наверх? – тихо спросила она. – Вы осматривали труп, ощупывали халат.

– Да, – кивнул Мейсон и прищурился.

– Именно тогда я и достала завещание из сейфа, а потом закрыла его, пока вы осматривали тело.

Мейсон на мгновение закрыл глаза.

– Боже мой, да вы же действительно могли это сделать! – выдохнул он. – Вы на самом деле находились рядом с письменным столом и сейфом. Но зачем вы это сделали? Почему не сообщили мне?

– Я хотела убедиться, что оно составлено в мою пользу, а если нет, то, возможно, уничтожить его. Как вы считаете, мне следует его уничтожить?

– Нет! – снова повысил голос Мейсон.

Ева Белтер молчала несколько минут.

– У вас есть ко мне еще какие-нибудь вопросы? – наконец спросила она.

– Да. Сядьте на кровать, чтобы я мог хорошо вас видеть. Мне необходимо кое-что узнать. Я не хотел спрашивать об этом перед допросом, который проводила полиция, потому что боялся, что это может вывести вас из равновесия. Я хотел, чтобы вы были как можно спокойнее, пока с ними разговариваете, чтобы держали себя в руках. Но сейчас другая ситуация. Мне необходимо знать, что произошло на самом деле.

Ева Белтер округлила глаза, придавая своему лицу хорошо отработанное выражение детской невинности.

– Я ведь уже рассказывала вам, что произошло.

– Нет, – покачал головой Мейсон.

– Вы обвиняете меня во лжи?

Мейсон вздохнул:

– Ради Бога, давайте прекратим эти игры и спустимся с небес на землю.

– Что именно вы хотите узнать? – спросила Ева Белтер.

– Вчера вы были в вечернем платье, – сказал Мейсон. – Для кого вы наряжались?

– О чем вы говорите?

– Вы прекрасно знаете, о чем я говорю. Вы были в вечернем платье с обнаженной спиной, с макияжем, в атласных туфельках и шелковых чулка, – заметил Мейсон.

– И что?

– Ваш муж принимал ванну.

– И что с того?

– Прихорашивались вы явно не для мужа, – заявил Мейсон.

– Конечно, нет.

– Вы так одеваетесь каждый вечер?

– Иногда.

– Я считаю, что вы вчера вечером уходили из дома и вернулись незадолго до того, как ваш муж был убит. Я прав?

Она яростно покачала головой, снова приняла высокомерный вид и холодно посмотрела на Мейсона.

– Нет, я была весь вечер дома, – заявила Ева Белтер.

Перри Мейсон посмотрел на клиентку холодным изучающим взглядом.

– Когда я зашел в кухню за кофе, ваша экономка сказала мне, что слышала, как горничная сообщила вам о телефонном звонке, разговор был про туфли, – рискнул сказать Мейсон.

Было очевидно, что эти слова застали Еву Белтер врасплох, и она с трудом взяла себя в руки.

– Что, по-вашему, подозрительного в этом? – спросила женщина.

– Вначале ответьте. Горничная передавала вам такое сообщение?

– Вроде бы да. Но я не уверена, – уклончиво ответила Ева Белтер. – Мне были очень нужны одни туфли. Но с ними возникла проблема. Мне кажется, Мари кто-то звонил по этому поводу, и она передала мне сообщение. Но после вчерашних событий это совершенно вылетело у меня из головы.

– Вы знаете, как вешают людей? – неожиданно спросил Перри Мейсон.

– Что?!

– Я сейчас расскажу вам, как вешают убийц, – продолжал Мейсон. – Обычно казнят на рассвете. Приходят в камеру смертников и зачитывают приговор. Затем приговоренному связывают руки за спиной, и вдоль спины привязывают доску, чтобы не делал лишних движений. Затем начинается длинный марш по коридору в направлении эшафота. Нужно подняться на тринадцать ступенек. Приговоренного ставят на крышку люка. Вокруг стоят сотрудники тюрьмы, выступающие свидетелями казни, а внизу, в маленькой комнатке, находятся трое заключенных с острыми ножами, готовые в нужный момент перерезать три веревки, они же держат крышку люка. Палач надевает на приговоренного петлю, потом черный мешок на голову, связывает ноги ремнями…

Ева Белтер закричала.

– Именно это ожидает вас, если вы не скажете мне правду, – заявил Мейсон.

Ее лицо побледнело, губы посинели и задрожали, а глаза потемнели от страха.

– Я с-сказала п-правду, – произнесла женщина, заикаясь.

Мейсон покачал головой.

– Послушайте меня, – сказал адвокат, – вы должны быть со мной откровенны, если хотите, чтобы я спас вас от смертного приговора. Иначе я не смогу вас вытянуть! Вы знаете так же, как и я, что история с туфлями – липа. Это кодовое слово. Данное сообщение означает, что с вами хочет связаться Гаррисон Бурк. Вы дали мне аналогичное кодовое слово, которое я должен был использовать при разговоре с горничной, если мне вдруг потребуется с вами связаться.

Ева Белтер все еще дрожала, ее лицо оставалось бледным. Она нашла в себе силы только кивнуть.

– А теперь расскажите мне все, что произошло тем вечером, – снова заговорил Мейсон. – Гаррисон Бурк передал вам сообщение, чтобы вы с ним связались. Вы договорились с ним где-то встретиться, надели вечернее платье и вышли из дома. Так?

– Нет, он пришел в наш дом, – призналась Ева Белтер.

– Что он сделал?!

– Это правда, – кивнула женщина. – Я говорила ему, чтобы он этого не делал. Гаррисон хотел со мной поговорить, но я ему сказала, что не стану с ним разговаривать в доме. Но он все равно заявился к нам! Вы сообщили ему, что Джордж был владельцем «Пикантных новостей». Вначале он не хотел в это верить, но потом решил поговорить с моим мужем. Он думал, что сможет все объяснить Джорджу. Гаррисон готов был пойти на все, лишь бы спасти свою репутацию.

– Вы не знали, что он придет? – спросил Мейсон.

– Нет.

На мгновение воцарилась тишина.

– Откуда вы обо всем узнали? – наконец спросила Ева Белтер.

– О чем именно?

– О туфлях. О том, что это кодовое слово.

– Мне сказал сам Бурк, – ответил адвокат.

– А потом экономка сказала про сообщение? Интересно, сказала ли она это полиции?

– Нет, она не сказала ни мне, ни полиции, – покачал головой Мейсон и улыбнулся. – Я использовал этот маленький блеф, чтобы добиться от вас правды. Я знаю, что вы вчера вечером должны были встретиться с Гаррисоном Бурком, и я знал, что он обязательно попробует с вами связаться. Он тот человек, которому необходимо поделиться своим беспокойством с другими. Поэтому я сделал вывод, что он должен позвонить горничной.

Ева Белтер выглядела обиженной.

– Вы считаете, что можете так относиться ко мне? – воскликнула она. – Вы считаете, что это честно?

Мейсон усмехнулся:

– У вас еще хватает наглости говорить о честности? Изображать из себя ангела с крылышками?

Она надула губы.

– Мне это не нравится, – объявила женщина.

– Ничего другого я и не ожидал. Итак, Гаррисон Бурк пришел в дом?

– Да, – подтвердила Ева Белтер слабым голосом.

– И что было дальше?

– Он настаивал на встрече с Джорджем, хотя я сказала, что не стоит даже близко приближаться к моему мужу, так как это самоубийство. Бурк пообещал, что не скажет Джорджу обо мне. Он считал, что если лично побеседует с моим мужем, объяснит ему обстоятельства дела и пообещает ему любую услугу, после того, как Гаррисон изберется в парламент, Джордж прикажет Фрэнку Локку дать отбой.

– Ну, наконец-то я услышал правду, – заметил Мейсон. – Бурк хотел встретиться с вашим мужем, вы пытались его отговорить. Так?

– Да.

– А почему? – поинтересовался Мейсон.

– Я боялась, что он расскажет обо мне, – призналась Ева Белтер.

– И рассказал? – спросил Мейсон.

– Не знаю, – ответила она и быстро исправилась: – Я хотела сказать нет, конечно, нет. Гаррисон вообще не встречался с Джорджем. Я убедила его, чтобы он ушел.

Мейсон засмеялся:

– Немного поздновато вы заметили мою ловушку, дорогая миссис Белтер. Так вы не знаете, рассказал Бурк Джорджу о вашей связи с ним или нет?

– Повторяю вам: они не встречались, – угрюмо настаивала миссис Белтер.

– Да, я вас услышал. Но факты говорят об обратном: они виделись. Бурк поднялся наверх в кабинет и разговаривал с Джорджем.

– Откуда вы можете это знать?

– У меня на этот счет есть собственная теория, и я хочу ее проверить. Но уже сейчас могу примерно представить, как все произошло на самом деле.

– И как? – спросила миссис Белтер.

– Вы ведь сами это знаете, – ответил Мейсон, иронично улыбаясь.

– Нет, я не знаю! – воскликнула она. – Как все произошло?

Перри Мейсон снова заговорил ровным, спокойным, ничего не выражающим голосом:

– Итак, Гаррисон Бурк отправился наверх, чтобы поговорить с вашим мужем. Долго он там был?

– Не знаю. Не больше четверти часа.

– Уже лучше. И вы не видели его, когда он спустился вниз?

– Нет.

– Значит, выстрел прозвучал, пока Гаррисон Бурк находился наверху, а затем он сбежал вниз по лестнице и вылетел из дома, ничего вам не сказав?

Миссис Белтер очень эмоционально затрясла головой.

– Нет! – воскликнула она. – Бурк ушел до того, как моего мужа застрелили.

– За сколько минут до этого?

– Не знаю точно. За пятнадцать минут, может, больше, может, меньше.

– И теперь Гаррисон Бурк куда-то исчез, – заметил Мейсон.

– Что вы хотите этим сказать?

– Именно то, что сказал. Его нигде не найти. Он не отвечает на телефонные звонки. Дома его нет.

– Откуда вы знаете?

– Я пытался ему дозвониться, потом отправил частных детективов к его дому.

– Зачем?

– Потому что знаю, что он замешан в убийстве, – ответил Мейсон.

Ева Белтер снова округлила глаза.

– Но как такое возможно? – спросила женщина. – Никто, кроме меня, не знал, что он был в доме. И, конечно, я никому этого не рассказывала, потому что боялась, что это еще больше усугубит положение дел. Бурк ушел до того, как появился мужчина, который застрелил моего мужа.

Перри Мейсон пристально посмотрел ей в глаза.

– Стреляли из его револьвера, – медленно произнес он.

Ева Белтер пораженно уставилась на адвоката.

– С чего вы взяли? – спросила она.

– На орудии убийства есть номер. По этому номеру можно проследить путь револьвера от оружейного завода до оптового торговца, от оптовика до магазина розничной торговли, и выяснить, кто купил револьвер в магазине. Его купил некий Пит Митчелл, зарегистрированный на Западной Шестьдесят девятой улице, 1322. Он близкий друг Гаррисона Бурка. Полиция обязательно найдет Митчелла, а когда они до него доберутся, ему придется объяснять, где его револьвер. Разумеется, он скажет, что отдал его Бурку.

Ева Белтер приложила руку к горлу.

– Как можно так точно узнать историю оружия? – удивленно воскликнула она.

– Все, что касается продажи и покупки оружия, строго регистрируется.

– Я знала, что нужно было что-то сделать с этим револьвером! – истерично воскликнула Ева Белтер.

– Тогда вы бы собственноручно надели петлю себе на шею, – заметил Мейсон. – Вы должны думать прежде всего о себе. Ваша роль в этом деле не очень ясна. Я понимаю, что вы пытаетесь спасти Бурка. Если Джорджа убил Гаррисон, то вы должны рассказать мне правду во всех подробностях. Тогда, если это возможно, мы попробуем не впутывать Бурка. Но я не хочу, чтобы вы пытались защищать Бурка, когда прокуратура готовит обвинительный приговор вам. Они прямо сейчас работают по этому делу и главная подозреваемая у них вы.

Ева Белтер принялась ходить по комнате, теребя в руках носовой платок.

– Боже мой! – причитала женщина. – Боже мой!

– Не знаю, приходило ли вам в голову, но у нас предусмотрено уголовное наказание за укрывательство и соучастие. Мы с Вами не хотим получить подобное обвинение. Поэтому должны понять, кто убил вашего мужа, причем выяснить это до полиции. Я не хочу, чтобы они повесили убийство на вас или на меня. Если Бурк виновен, мы должны связаться с ним как можно скорее и убедить его добровольно сдаться полиции. Дальше придется приложить некоторые усилия, чтобы судебный процесс начался как можно быстрее, до того, как прокуратура соберет слишком много доказательств. Я сделаю все возможное, чтобы заткнуть рот Локку и не допустить публикаций в «Пикантных новостях» ни о Бурке, ни о вас.

Ева Белтер с минуту неотрывно смотрела на адвоката, потом спросила:

– А как вы собираетесь этого добиться?

– В этой игре вам не обязательно все знать, – улыбнулся Мейсон. – Чем меньше вы будете знать, тем меньше разболтаете.

– Вы можете мне доверять. Я умею хранить секреты, – заявила Ева Белтер.

– Вы хотели сказать, что хорошо умеете врать, – рассудительно заметил Мейсон. – Но на этот раз вам не придется этого делать, потому что вы просто не будете знать, что происходит.

– Но Бурк не убивал Джорджа, – настаивала Ева Белтер.

Мейсон нахмурился:

– Именно по этой причине я хотел с вами связаться. Если Бурк не убивал, то кто убил Джорджа?

Она отвела взгляд:

– Я ведь говорила вам, что какой-то мужчина приходил к моему мужу. Я не знаю, кто это был, я думала, что это были вы. Его голос был очень похож на ваш.

Мейсон встал с мрачным выражением лица:

– Послушайте, если вы намерены и дальше играть со мной в эту игру, я брошу вас на произвол судьбы. На съедение волкам! Вы уже один раз попробовали со мной это провернуть. Достаточно!

Ева Белтер, вскочив с кровати, расплакалась:

– Я н-ничего н-не могу с этим поделать! Вы спросили, я ответила. Нас здесь никто не слышит. Я уже г-говорила вам, кто это был. Я с-слышала ваш голос. Я не скажу это п-полиции, даже если они будут меня п-пытать.

Мейсон взял Еву Белтер за плечи и заставил опуститься на кровать. Потом он оторвал ее руки от лица и заглянул ей в глаза. В них не было ни намека на слезы.

– Хорошенько запомните, миссис Белтер: вы не слышали моего голоса, потому что меня там не было. И заканчивайте этот цирк с рыданиями. А уж если вам так хочется порыдать, то носите луковицу в носовом платке!

– В таком случае это был человек, голос которого очень похож на ваш, – настаивала женщина.

Мейсон нахмурился, глядя на нее.

– Вы влюблены в Бурка? – спросил адвокат. – И хотите сделать из меня козла отпущения на тот случай, если мне не удастся выпутать его из этой истории?

– Нет. Вы хотели, чтобы я сказала вам правду, вот и говорю.

– Знаете что? Мне сейчас очень хочется встать, уйти и оставить вас одну разбираться с этим делом, – пригрозил Мейсон.

– В таком случае я вынуждена буду заявить полиции, что слышала ваш голос в кабинете мужа, – невинно заявила она.

– Значит, вот какую игру вы затеяли?

– Я не играю в игры. Я говорю правду.

Произнесла она это сладким голосом, но при этом, не глядя ему в глаза. Мейсон вздохнул.

– Я еще никогда не отказывался от клиента, независимо от того, виновен он был или невиновен, – сказал Мейсон. – Я пытаюсь об этом не забывать и сейчас. Но, честное слово, я борюсь с искушением расстаться с вами!

Ева Белтер сидела на кровати и вертела в пальцах носовой платок. Мейсон заговорил снова:

– Возвращаясь из вашего дома, я специально заехал в ту аптеку, из которой вы мне звонили, чтобы поговорить с продавцом. Он наблюдал за вами, когда вы заходили в телефонную кабину, что было вполне естественно. Женщина в вечернем платье, поверх которого накинуто мужское пальто, промокшая до нитки, вбегает в ночную аптеку после полуночи, чтобы позвонить. Такая персона просто не может не привлечь внимания. Продавец сказал мне, что вы сделали два звонка.

Ева Белтер смотрела на Мейсона широко раскрытыми глазами, но молчала.

– Кому вы звонили, кроме меня? – спросил адвокат.

– Никому. Продавец ошибся.

Перри Мейсон надел шляпу, низко надвинув себе на лоб, повернулся к Еве Белтер и сказал с яростью:

– Я вытащу вас из этой заварушки. Пока не знаю как, но вытащу. Только вам это будет очень дорого стоить!

Он резко открыл дверь, вышел в коридор и с грохотом захлопнул ее за собой. Небо на востоке уже начало светлеть.