Текст книги "Перри Мейсон: Дело о бархатных коготках. Дело о фальшивом глазе"

Глава 13

Мейсон остановился перед дверью девятьсот сорок шестого номера в отеле «Уилрайт» и тихо постучал. Изнутри не доносилось ни звука. Мейсон немного подождал и постучал еще раз немного громче.

Прошло еще несколько секунд – за дверью послышался шорох, заскрипели пружины на кровати, потом прозвучал женский голос:

– Кто там?

– Телеграмма, – сказал Перри Мейсон.

Он услышал звук отпираемого изнутри замка, потом дверь начала понемногу открываться. Мейсон толкнул дверь плечом, она распахнулась, и он вошел в номер.

На девушке была пижама из прозрачного шелка, которая не оставляла места для воображения, – детали фигуры просматривались прекрасно. Она явно только проснулась, об этом говорили припухшие глаза. На лице все еще оставались следы макияжа, но из-под слоя косметики проглядывала кожа землистого цвета.

При свете дня Мейсон понял, что она старше, чем он думал вначале. Однако девушка была красива, а ее фигурой восхитился бы любой скульптор. У нее были большие темные глаза и недовольное выражение лица. Она стояла перед ним, нисколько не смущаясь, причем в ее позе было что-то вызывающее.

– Что означает это вторжение? – спросила Эстер Линтен.

– Я хочу с вами поговорить.

– Хорошенькие у вас методы, черт побери, – хмыкнула девушка.

Мейсон кивнул.

– Возвращайтесь в постель, – предложил он. – А то простудитесь.

– Вы пришли для того, чтобы сообщить мне об этом?

Она прошла к окну, подняла жалюзи и повернулась к Мейсону лицом.

– Ну, выкладывайте.

– Мне очень жаль, но вы вляпались в скверную историю.

– Да что вы говорите? – опять хмыкнула она.

– Дело в том, что это так. Я говорю правду.

– Кто вы такой?

– Моя фамилия Мейсон.

– Полицейский?

– Нет, адвокат.

– Хм!

– Я представляю интересы миссис Евы Белтер, – продолжал Мейсон. – Это имя вам о чем-нибудь говорит?

– Ни о чем, черт вас побери.

– Ну, зачем же сразу раздражаться? Можно ведь разговаривать вежливо.

Эстер Линтен скривилась и буквально выплюнула следующую фразу:

– Я терпеть не могу, когда меня будят в такую рань. И я терпеть не могу мужчин, которые силой врываются ко мне, как это сделали вы.

Мейсон проигнорировал ее слова.

– Вы знаете, что Фрэнк Локк не является владельцем «Пикантных новостей»? – небрежно спросил Мейсон.

– Кто такой Фрэнк Локк и что такое «Пикантные новости»?

Мейсон рассмеялся:

– Фрэнк Локк выписывает вам чеки, которые вы обналичиваете каждые две недели. Деньги поступают со специального счета «Пикантных новостей».

– Вы такой умный, да?

– Очень на это надеюсь, – сказал Мейсон.

– И что?

– Локк – подставная фигура. Настоящий владелец газеты – некий мистер Белтер. Локк делал то, что ему приказывал Белтер.

Девушка потянулась и зевнула:

– Мне-то какое дело до всего этого? Сигаретки у вас не найдется?

Мейсон дал ей сигарету. Она придвинулась к нему, чтобы он дал ей прикурить, затем прошла к кровати и уселась на нее, поджав под себя ноги.

– Ну, давайте, говорите, что вам нужно, – предложила она. – Я все равно не смогу заснуть, пока вы отсюда не уберетесь.

– Сегодня вы вообще не сможете больше заснуть.

– Правда?

– Не сможете. Под дверью лежит утренняя газета. Не желаете прочесть?

– Зачем?

– В ней рассказывается об убийстве Джорджа Белтера.

– Не люблю читать об убийствах до завтрака.

– Об этом вам, возможно, захочется прочитать.

– Хорошо. Как я понимаю, вы все равно не отвяжетесь. Несите газету.

Мейсон покачал головой.

– Нет, идите за ней сами, – сказал адвокат. – А то вдруг, когда я открою дверь, меня кто-нибудь вытолкнет, и я окажусь в коридоре.

Она встала, спокойно затягиваясь сигаретой, прошлась до двери, открыла ее, протянула руку и подняла газету.

Заголовки кричали об убийстве Белтера. Девушка вернулась назад в кровать. Теперь она села по-турецки, и, продолжая курить, прочла статью.

– И что? – наконец подняла она глаза на Мейсона. – Не вижу, как это может повлиять на мою жизнь. Ну, пристрелили какого-то типа. Жаль его, но, вероятно, он получил по заслугам, и подобного следовало ожидать.

– Следовало, – согласился Мейсон.

– Но причем здесь я? Почему я должна из-за этого лишаться сна?

– Если немного пошевелите извилинами, то догадаетесь, что имущество наследует миссис Белтер, – стал терпеливо объяснять Мейсон. – Она будет распоряжаться всем имуществом убитого, а я являюсь представителем миссис Белтер.

– И что?

– Вы шантажировали Фрэнка Локка, а он пользовался чужими деньгами, чтобы откупаться от вас. Локк использовал деньги со специального счета «Пикантных новостей», которым он распоряжался, но этот счет был предназначен для покупки информации.

– Я здесь ни при чем, – заявила девушка, бросая газету на пол. – Я ничего об этом не знала.

Мейсон рассмеялся.

– А как насчет шантажа? – спросил он.

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

– Все вы прекрасно понимаете, Эстер. Вы вымогали деньги у Локка из-за той истории в Джорджии.

Эти слова произвели на нее впечатление. Она побледнела, и впервые в ее глазах появилось удивление. Мейсон решил ковать железо, пока горячо.

– Все это выглядит не слишком красиво. Может, вы слышали юридический термин «сокрытие преступления в корыстных целях»? В этом штате такое деяние преследуется по закону.

Эстер Линтен посмотрела на Мейсона оценивающим взглядом:

– Вы точно не из полиции? На самом деле только адвокат?

– Только адвокат.

– И что вы от меня хотите?

– Ну вот, наконец-то вы заговорили нормально.

– Я не говорю, я только слушаю.

– Вчерашний вечер вы провели вместе с Фрэнком Локком.

– Кто это сказал?

– Это я говорю. Вы с ним вместе поужинали, потом вернулись в этот номер, и он здесь оставался довольно долго.

– Я свободная, белая, совершеннолетняя женщина, – сказала она. – И я здесь живу. Мне кажется, что я имею полное право принимать у себя друзей мужского пола, если мне этого хочется.

– Конечно, у вас есть такое право. Теперь осталось только выяснить, достаточно ли у вас ума, чтобы понимать, с какой стороны ваш хлеб намазан маслом.

– Что вы имеете в виду?

– Что вы делали вчера вечером после возвращения в номер?

– Разговаривали о погоде, конечно.

– Прекрасно. Вы заказали в номер выпивку, сидели и болтали, потом глаза у вас стали слипаться, и вы заснули.

– Кто вам это сказал? – спросила Эстер Линтен.

– Это я вам говорю, – пояснил Мейсон. – И с этой минуты вы будете говорить то же самое. Вам сильно захотелось спать, и вы больше ничего не помните.

Она задумчиво смотрела на Мейсона:

– К чему это вы клоните?

Мейсон говорил тоном учителя, старающегося вбить в голову ученику трудный урок:

– Вы устали и выпили. Надели пижаму и заснули примерно без двадцати двенадцать. Вы не знаете, что было дальше. Не знаете, во сколько Фрэнк Локк ушел от вас.

– А мне какая польза от того, что я это скажу? – спросила Эстер Линтен.

Мейсон ответил небрежным тоном:

– Я думаю, что миссис Белтер не обратит внимания на то, сколько денег утекло со счета, если окажется, что вы заснули той ночью.

– Я не заснула.

– Подумайте об этом хорошенько.

Она смотрела на него оценивающим взглядом, но продолжала молчать. Мейсон подошел к телефону и позвонил в детективное агентство Дрейка.

– Ты знаешь, кто говорит, Пол, – сказал он после того, как в трубке прозвучал голос Дрейка. – Есть какие-нибудь новости?

– Есть, – сказал Дрейк. – Об Эстер Линтен.

– Рассказывай, – попросил Мейсон.

– Она победила на конкурсе красоты в Саванне. Тогда Эстер была еще несовершеннолетней и жила вместе с несовершеннолетней подружкой. Один тип соблазнил подружку, а потом убил. Он пытался скрыть преступление, но у него ничего не вышло. Его арестовали, и он предстал перед судом. Эстер Линтен изменила показания в последнюю минуту, и буквально вытащила этого типа из петли. Присяжные готовы были уже отправить его на эшафот. Он сбежал, пока дело не успели передать в следующую инстанцию. Его до сих пор не поймали. Зовут этого типа Сесил Доусон. Я попросил прислать описание, отпечатки пальцев, вообще все, что на него есть. У меня есть подозрение, что это может быть как раз тот человек, который тебя интересует.

– Отлично, Пол! – воскликнул Мейсон таким тоном, словно ожидал услышать именно это. – Очень вовремя ты мне сообщил. Продолжай работу в том же направлении. Я свяжусь с тобой через некоторое время.

Он повесил трубку и снова повернулся к девушке.

– Так что вы решили? Да или нет? – спросил адвокат.

– Нет. Как я вам уже говорила, я не меняю решений так легко.

Мейсон не сводил с нее глаз.

– Знаете, самое смешное в этом деле то, что это очень давняя история, – снова заговорил адвокат. – Она тянется из прошлого, и началась гораздо раньше шантажа. Эта история тянется с того самого времени, как вы изменили свои показания и позволили Доусону избежать виселицы. Когда он снова предстанет перед судом по обвинению в убийстве, вы окажетесь в весьма щекотливом положении из-за того, что продолжаете с ним встречаться и берете у него деньги. Вам будет предъявлено обвинение в лжесвидетельстве.

Эстер Линтен побледнела и продолжала неотрывно смотреть на адвоката большими темными глазами. Рот приоткрылся, и дыхание сбилось.

– Боже мой! – простонала девушка.

– Ну, так что? Вы заснули прошлым вечером? – спросил Мейсон.

– Это решит дело? – спросила Эстер Линтен, не сводя глаз с Мейсона.

– Не знаю. Это решит вопрос, с которым я пришел к вам, – заявил адвокат. – Но я не могу гарантировать, что больше никто не доберется до того, что произошло в Джорджии.

– Хорошо. Я заснула.

Мейсон встал и направился к двери.

– Не забудьте об этом, – сказал Мейсон на прощание. – Никто об этом не знает, только я. Если вы расскажете Локку о том, что я здесь появлялся и о предложении, которое я вам сделал, обещаю, что прослежу, чтобы вы ответили за все. И на этот раз сбежать вам не удастся.

– Не говорите глупостей. Я умею проигрывать и понимаю, когда нужно признать поражение.

Мейсон вышел из номера и закрыл за собой дверь. Адвокат спустился вниз, вышел из отеля, и поехал в ломбард Сола Стейнбурга на своей машине. Его владелец был полным, евреем в ермолке с проницательными, блестящими глазами и пухлыми губами, постоянно растянутыми в улыбке. При виде Мейсона он улыбнулся:

– Так-так, давненько я тебя не видел, друг мой!

Они пожали друг другу руки.

– Да, Сол, давно. А теперь у меня неприятности.

Владелец ломбарда закивал, потом потер руки:

– Когда у кого-то неприятности, он приходит к Солу Стейнбургу. Что у тебя стряслось, друг мой?

– Хочу тебя попросить кое-что для меня сделать, – сказал Мейсон.

Сол снова принялся кивать, причем очень активно:

– Я для тебя все сделаю, ты же знаешь. Конечно, дело есть дело. Если ты пришел с деловым вопросом, то мы должны подойти к нему соответствующим образом. Если же это не деловой вопрос, то ты знаешь, что я помогу, чем смогу.

В глазах у Мейсона заблестели искорки.

– Для тебя, Сол, это будет неплохая сделка, ты заработаешь на ней пятьдесят долларов, при этом ничего не вкладывая, – сказал Мейсон.

– Такие сделки я люблю, – рассмеялся толстяк. – Если я не должен ничего инвестировать, но при этом получу прибыль. Что я должен сделать?

– Покажи мне книгу регистрации проданного оружия, – попросил Мейсон.

Стейнбург достал из-под прилавка замусоленную регистрационную книгу, в которую вносились вид, марка и регистрационный номер оружия, а также данные покупателя, который заверял их своей подписью.

Мейсон начал листать страницы, пока не нашел Кольт 32-го калибра.

– Вот этот, – сказал он.

Стейнбург наклонился над книгой и посмотрел на запись:

– Что насчет него?

– Сегодня или завтра я приду к тебе с мужчиной. Как только ты его увидишь, начинай энергично кивать и повторять: «Это тот самый человек, да, тот самый». Я тебя спрошу, уверен ли ты, что это тот самый человек, а ты скажешь, что уверен. Он будет все отрицать, и чем больше он будет возражать, тем увереннее ты будешь стоять на своем.

Сол Стейнбург поджал толстые губы.

– Это опасная игра, – заметил он.

Мейсон покачал головой.

– Была бы опасной, если бы ты давал показания в суде, – пояснил адвокат. – Но ты не будешь ничего говорить под присягой. Скажешь это только одному человеку. Ты не будешь говорить ничего конкретного. От тебя не требуется говорить, что он что-то сделал. Ты просто должен его опознать, как «того человека», будто ты его узнал. После этого уйдешь в подсобку, а я останусь здесь с регистрационной книгой. Ты все понял?

– Конечно, понял, – ответил Стейнбург. – Я прекрасно все понял, за исключением одной вещи.

– Какой? – спросил Мейсон.

– Откуда поступят пятьдесят долларов?

– Отсюда, Сол, – ответил Мейсон, хлопая себя по карману брюк. Потом он достал пачку денег, извлек пятидесятидолларовую купюру и вручил владельцу ломбарда.

– Так, значит, человек, с которым ты придешь? – уточнил Стейнбург.

– Да, тот, с кем я приду. Если мне не удастся привести нужного человека, то я вообще не приду. Возможно, мне придется устроить настоящее театрализованное представление. Надеюсь, ты сообразишь, как мне подыграть. Договорились?

Владелец ломбарда ласково погладил, а после сложил пятидесятидолларовую купюру:

– Друг мой, делай все, что хочешь, устраивай любое представление. Я скажу то, что от меня требуется, и скажу это громко.

– Отлично! Надеюсь, ты не позволишь сбить себя с толку и точно его опознаешь.

– Не позволю, – Сол Стейнбург так сильно затряс головой, что ермолка сползла набок.

Перри Мейсон вышел из ломбарда, насвистывая.

Глава 14

Фрэнк Локк сидел в своем кабинете в редакции и, не отрываясь, смотрел на Перри Мейсона.

– Насколько я понимаю, вас ищут, – сказал газетчик.

– Кто меня ищет? – беззаботно спросил Перри Мейсон.

– Репортеры, полиция, детективы. Разные люди, – сообщил Локк.

– Я всех видел.

– Сегодня?

– Нет, вчера вечером. А что?

– Нет, ничего, – ответил Локк. – Но сегодня вас могут искать уже по другим причинам. Что вы от меня хотите?

– Я пришел сообщить, что Ева Белтер подала прошение о назначении ее временным управляющим имуществом мужа.

– А мне какое до этого дело? – спросил Локк, не сводя с Мейсона глаз цвета молочного шоколада.

– Это значит, что с этой минуты всеми делами здесь распоряжается Ева Белтер. Теперь вы будете получать задания от нее, – сообщил Мейсон. – А поскольку я представляю интересы Евы Белтер, то некоторые ее приказы вы будете получать от меня. И первое, что вы сделаете, – это отмените публикацию любых материалов о том, что случилось в отеле «Бичвуд».

– Вы так думаете? – саркастически переспросил Локк.

– Да, – твердо сказал Мейсон.

– Однако вы оптимист, мистер Мейсон.

– Может, и оптимист, а может, и нет. Снимите телефонную трубку и позвоните миссис Белтер.

– Я не собираюсь звонить ни Еве Белтер, ни кому-либо еще. Я руковожу этой газетой.

– Значит, будете упрямиться?

– Буду, – рявкнул Локк.

– Нам придется снова поговорить в таком месте, где нас никто не подслушает, – заметил Мейсон. – Я должен быть уверен, что вокруг нет лишних ушей.

– Вам придется приготовить речь получше, чем в прошлый раз, – заметил Локк. – Или я никуда с вами не пойду.

– Можем немного прогуляться, Локк, и попробовать прийти к соглашению.

– А почему бы не поговорить здесь?

– Вы знаете мое мнение об этой редакции. Мне здесь некомфортно, а когда мне не по себе, я и говорю не лучшим образом.

Локк минуту колебался и наконец объявил:

– Даю вам четверть часа и не больше. Но на этот раз вам придется все излагать кратко и по существу.

– Я готов, – ответил Мейсон.

– А я всегда готов рискнуть и послушать, что мне предлагают, – заявил Локк.

Он взял шляпу и вместе с Мейсоном вышел на улицу.

– Может, возьмем такси и прокатимся, пока не увидим подходящее место, где сможем поговорить? – предложил Локк.

– Давайте пройдем до конца квартала и завернем за угол. Я должен быть уверен, что такси не дежурит перед вашей редакцией специально для таких разговоров. Вы же вполне могли тут поставить своего человека.

– Бросьте эти детские игры, Мейсон! – скорчил гримасу Локк. – Ведите себя, как взрослый человек. Да, в редакции у меня установлены микрофоны, чтобы я мог записывать то, что мне говорят свидетели. Но не думайте, что я держу людей снаружи только для того, чтобы они слушали наши с вами разговоры. Зачем мне это? Зачем мне свидетели моих разговоров с вами? Даже если бы в прошлый раз вы влезли на крышу небоскреба и кричали с нее все то, что сказали мне, это ничего бы не изменило.

Мейсон покачал головой.

– Я привык решать дела по-другому, – заметил он. – У меня свои методы.

– Мне не нравятся ваши методы, – нахмурился Локк.

– Не вам одному. Они многим не нравятся, – признал Мейсон.

Локк остановился на тротуаре:

– Это вам ничего не даст, Мейсон. Я могу с таким же успехом вернуться назад в редакцию.

– Впоследствии вы пожалеете об этом, – предупредил Мейсон.

Локк какое-то время колебался, потом пожал плечами.

– Ладно, пойдемте, – наконец сказал он. – Доведу дело до конца.

Мейсон повел его по улице в направлении ломбарда Сола Стейнбурга.

– Зайдем сюда, – предложил Мейсон.

Локк тотчас же бросил на него подозрительный взгляд.

– Я не буду там с вами разговаривать, – заявил газетчик.

– Вы и не обязаны, – заверил его Мейсон. – Мы зайдем на минутку. Вы можете выйти хоть сразу же или как только пожелаете.

– Что вы еще придумали? – спросил Локк.

– О, заходите, – нетерпеливо сказал Мейсон. – Кто у нас теперь подозрительный? А упрекали меня.

Локк вошел в ломбард, осторожно осматриваясь. Сол Стейнбург вышел из подсобки, улыбаясь и потирая руки. Он посмотрел на Мейсона и воскликнул:

– О, вы вернулись? Что-то еще хотите?

После этого взгляд Сола Стейнбурга остановился на Фрэнке Локке. Редко можно встретить еврея, не любящего драматизм и не умеющего изображать самые разные эмоции. На лице владельца ломбарда отразилась целая гамма чувств: вместо улыбки появилось удивление, затем узнавание, а после внезапно появилась решимость. Стейнбург поднял вверх дрожащий указательный палец, а потом указал им на Локка:

– Это тот самый человек.

– Минутку, Сол, – резким тоном произнес Мейсон. – Вы в этом абсолютно уверены?

Из Стейнбурга полился поток красноречия:

– Я абсолютно уверен! Я что не способен узнать человека? Вы меня спрашивали, узнаю ли я его, если увижу, и я сказал вам, что точно узнаю. Теперь я его вижу и снова говорю вам «да». Это он! Тот самый человек! Какие вам еще нужны заверения? Это тот самый человек. Ошибки быть не может. Его лицо я узнаю где угодно, этот нос, цвет глаз!

Фрэнк Локк отступил в сторону двери. Его буквально перекосило от бешенства.

– Во что вы хотите меня впутать? – рявкнул он. – Что это за тайный сговор? Вы ничего этим не добьетесь. И я это просто так не оставлю!

– Что вы дергаетесь? – спокойно спросил Мейсон и снова повернулся к владельцу ломбарда. – Сол, вы должны быть абсолютно уверены, чтобы выступить свидетелем в суде и никакие перекрестные допросы не должны сбить вас с толку.

Сол эмоционально всплеснул руками.

– Как я могу быть уверен еще больше? – воскликнул Стейнбург. – Вызывайте меня свидетелем, ставьте меня перед судом. Приведите дюжину адвокатов. Приведите сотню адвокатов! И я скажу то же самое.

– Я никогда в жизни не видел этого человека, – заявил Фрэнк Локк.

Смех Сола Стейнбурга был шедевром актерской игры, в нем одновременно звучали сарказм и веселье. На лбу Локка появились маленькие капельки пота. Он повернулся к Мейсону:

– Что вам вообще нужно? Что это за номер?

Мейсон с серьезным видом покачал головой.

– Я прорабатываю версии. И одна, похоже, подтверждается, – пояснил он.

– Что этим подтверждается?

– То, что вы купили револьвер, – сказал Мейсон усталым голосом.

– Да вы с ума сошли! – заорал Локк. – Я никогда не покупал никакого револьвера. Я никогда в жизни здесь не был. Я даже не знал о существовании этого ломбарда. И я вообще никогда не ношу револьвер!

Мейсон повернулся к Стейнбургу:

– Дайте мне, пожалуйста, книгу регистрации проданного оружия. И оставьте нас одних, Сол. Нам нужно кое-что обсудить.

Стейнбург вручил Мейсону регистрационную книгу и отправился в подсобку. Мейсон открыл книгу на странице, где была отмечена продажа Кольта 32-го калибра. Адвокат как бы случайно прикрыл ладонью номер оружия, а указательным пальцем показал на слова «Револьвер Кольт, 32-й калибр». Затем Мейсон повел пальцем к последней колонке, в которой была указана фамилия.

– Видимо, будете отрицать, что это написали вы? – уточнил Мейсон.

Казалось, что Локк одновременно хочет подальше отойти от регистрационной книги, но любопытство при этом настойчиво тянет его к ней. Он склонился вперед:

– Конечно, я отрицаю, что это моя подпись. Я никогда не заходил в этот ломбард, никогда не видел этого мужчину. Я никогда не покупал здесь оружие, и это не моя подпись.

– Я знаю, что это не ваша подпись, Локк, – терпеливо сказал Мейсон. – Но будете ли вы также утверждать, что это писали не вы? Только хорошо подумайте перед тем, как отвечать. Это может иметь большое значение.

– Конечно, не писал. Какая муха вас укусила?

– Полиция еще не знает, что из этого револьвера вчера вечером был застрелен Джордж Белтер, – сообщил Мейсон.

Локк покачнулся, словно ему хорошенько врезали под дых. Глаза цвета молочного шоколада расширились от ужаса. Взгляд стал диким. Капельки пота блестели на лбу.

– Значит, хотите впутать меня в мокрое дело? Что это за грязная игра?

– Минуточку, Локк. Вы напрасно горячитесь, – предупредил Мейсон. – Я мог бы пойти в полицию с этой информацией, но не сделал этого. Я работаю так, как считаю нужным. У меня свои методы. И я хочу дать вам шанс.

– Вас и этого ростовщика будет недостаточно для того, чтобы повесить на меня мокрое дело! – рявкнул Локк. – И вы еще заплатите за то, что попытались это сделать!

Мейсон по-прежнему говорил спокойно и терпеливо:

– Пойдемте отсюда и немного поговорим. Я хочу побеседовать с вами без свидетелей.

– Вы подстроили эту ловушку и заманили меня сюда. Так мне и надо! Мне не следовало с вами никуда ходить. А теперь убирайтесь ко всем чертям!

– Я заманил вас сюда, чтобы Сол мог вас хорошо рассмотреть, – пояснил Мейсон. – И все. Он сказал мне, что узнает человека, если еще раз увидит. Мне всего лишь нужно было удостовериться.

Локк попятился к двери.

– Как хитро вы все обставили! – воскликнул он. – Если бы вы обратились в полицию, то меня поставили бы в один ряд с другими мужчинами, и мы бы посмотрели, узнал бы меня ростовщик. Но вы этого не сделали, а притащили меня сюда. Откуда мне знать, может, вы просто дали ему на лапу, чтобы он разыграл весь этот спектакль?

Мейсон рассмеялся:

– Если хотите пойти в Управление полиции и встать в ряд для опознания, я вас лично туда доставлю. Думаю, что Сол и там вас узнает.

– Конечно, теперь узнает, после того, как вы меня показали.

– Это бесполезный разговор, мы нисколько не продвинулись вперед. Пойдемте отсюда, – позвал Мейсон.

Он взял Локка под руку и вывел из ломбарда. На улице Локк повернулся к нему с перекошенным от ярости лицом и объявил:

– Больше никаких дел я с вами иметь не буду. Ни скажу больше ни слова. Я возвращаюсь в редакцию, а вы можете идти к черту!

– Это было бы неразумно, Локк, – заметил Мейсон, все еще держа газетчика под руку. – Я могу назвать мотив для совершенного вами преступления.

– Правда? – хмыкнул Локк. – Интересно, какой мотив вы назовете?

– Вы тратили деньги со специального счета «Пикантных новостей», предназначенного для покупки информации. И вы боялись разоблачения, – заговорил Мейсон. – Вы боялись Белтера и не хотели, чтобы он узнал про эти траты, вы вообще боялись ему перечить, потому что он шантажировал вас убийством в Саванне. Он в любую минуту мог отправить вас за решетку. Поэтому вы вполне могли отправиться к нему и застрелить его.

Локк вытаращил глаза и неотрывно смотрел на Мейсона. Он буквально застыл на месте, лицо у него побелело, губы дрожали. Удар в живот не потряс бы его сильнее, чем слова адвоката. Газетчик попытался что-то сказать, но не смог вымолвить ни слова.

– Я хочу быть справедливым по отношению к вам, Локк, – продолжал Мейсон все тем же усталым голосом. – Я думаю, что словам владельца ломбарда можно верить. Но если он ошибся, то никто вам не вынесет обвинительный приговор. Вы же сами знаете, что вина должна быть доказана и не должно оставаться оснований для сомнений. А если они остаются, то присяжные обязаны будут вас оправдать. В таком случае будет вынесен вердикт «не виновен».

– Какая ваша роль во всем этом? – наконец смог выдавить из себя Локк.

Мейсон пожал плечами.

– Я адвокат Евы Белтер. Этого достаточно? – спросил он.

Локк попытался ухмыльнуться. Но у него это плохо получилось.

– Значит, и она тоже замешана в этом деле! Значит, вы действуете сообща с этой обманщицей!

– Она моя клиентка. Вы это хотели сказать?

– Нет, не это!

– Может, вам лучше попридержать язык? – тон Мейсона изменился и стал жестким. – Вы привлекаете внимание. Люди оглядываются.

Локк с трудом взял себя в руки:

– Послушайте, я не знаю, какую игру вы ведете, но я сорву все ваши планы и сделаю это прямо сейчас. У меня есть железное алиби на прошлый вечер и ночь, – как раз на время убийства. И я вам его предъявлю, хотя бы для того, чтобы утереть вам нос.

– Хорошо, предъявляйте, – пожал плечами Мейсон.

Локк посмотрел налево, потом направо.

– Возьмем такси, – объявил он.

– Давайте возьмем, – согласился Мейсон.

Локк махнул свободной машине, та остановилась у края тротуара, и они с Мейсоном залезли в салон.

– Отель «Уилрайт», – сказал Локк водителю, откинулся на сиденье, достал платок и промокнул лоб, потом дрожащими руками закурил сигарету. Он повернулся к Мейсону и снова заговорил: – Послушайте меня. Вы опытный человек, адвокат. Я сейчас отведу вас в номер к одной молодой особе. Я не хочу, чтобы ее имя каким-то образом фигурировало в этом деле. Я не знаю, какую игру вы ведете, но просто покажу вам, что у вас не получится меня подставить. Вы все подстроили, но не сможете ничего доказать.

– Если все подстроено, то вам нечего опасаться, Локк. Вы сами знаете, что достаточно зародить обоснованные сомнения. Если это получится, то никакой суд присяжных на этой земле не сможет признать вас виновным.

Локк бросил сигарету на пол машины и раздавил:

– Ради всего святого, прекратите это! Я прекрасно понимаю, что вы пытаетесь сделать. Вы хотите, чтобы я сломался и сдался. Ходите вокруг да около, то с одной стороны зайдете, то с другой. Вы пытаетесь на меня повесить убийство, но я не намерен позволить вам это сделать.

– В таком случае, что вы так переживаете, если все подстроено?

– Потому что опасаюсь, что в процессе может всплыть кое-что, что мне совсем не нужно, – заявил Локк.

– Вы имеете в виду убийство в Саванне?

Локк выругался и отвернулся к окну, чтобы Мейсон не смог увидеть его лица. Адвокат сидел, удобно устроившись на сиденье. Создавалось впечатление, что он полностью поглощен созерцанием толп людей на тротуарах, фасадов зданий и витрин.

В какой-то момент Локк собрался что-то сказать, но передумал и продолжил обеспокоенно смотреть в окно. Нормальный цвет лица так и не вернулся, Локк по-прежнему был бледен.

Такси остановилось перед отелем «Уилрайт». Газетчик вышел первым и жестом показал Мейсону на таксиста. Адвокат покачал головой:

– Нет, Локк. На этот раз платите вы. Это вы захотели взять такси.

Локк достал из кармана деньги, швырнул водителю, развернулся и направился ко входу в отель. Мейсон последовал за ним. Локк подошел к лифту и бросил лифтеру:

– Девятый этаж.

Когда кабина остановилась, газетчик вышел и направился прямо к номеру Эстер Линтен, не проверяя, следует Мейсон за ним или нет.

Он постучал в дверь и крикнул:

– Это я, дорогая.

Эстер Линтен открыла дверь. На ней было кимоно, из-под которого виднелось розовое шелковое белье. При виде Мейсона она сделала большие глаза, запахнула кимоно и шагнула назад.

– Что это значит, Фрэнк? – спросила она.

Локк прошел мимо нее в номер:

– Я потом тебе все объясню, дорогая, но сейчас я хочу, чтобы ты сказала этому господину, где я был вчера вечером.

Она опустила глаза и спросила:

– Что ты имеешь в виду, Фрэнк?

– Не глупи, Эстер! – в голосе Локка звучала ярость. Он был взбешен. – Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Давай! Дело серьезное, и ты должна сказать всю правду.

Она смотрела на Локка, хлопая ресницами.

– Сказать ему всю правду? – переспросила она.

– Да. Он не из полиции нравов. Он просто тупой адвокат, считающий, что может меня подставить, впутать в неприятную историю, а потом это сойдет ему с рук.

– Мы ходили в ресторан поужинать, а потом поднялись сюда в номер, – заговорила Эстер Линтен тихим голосом.

– И что было дальше? – торопил ее Локк.

– Я разделась, – выдавила девушка.

– Что было дальше? – настаивал Локк. – Расскажи ему все, как было. И говори громче, чтобы он тебя хорошо слышал.

– Я легла в постель, – медленно продолжала она. – Вечером я выпила пару рюмок.

– В какое время вы легли? – уточнил Мейсон.

– Где-то в половине двенадцатого, – ответила девушка.

Локк неотрывно смотрел на нее.

– И что было дальше? – спросил газетчик.

Она тряхнула головой:

– Сегодня утром я проснулась со страшной головной болью, Фрэнк. Я уверена, что ты был здесь, когда я заснула. Но я не знаю, в какое время ты ушел. Я отключилась, как только коснулась головой подушки.

Локк отскочил от нее и отошел в угол, словно пытаясь физически защититься от адвоката и Эстер Линтен:

– Ты мерзкая, лживая…

– Как вы разговариваете с порядочной женщиной? – перебил поток брани Мейсон.

– Вы что, идиот? – Локк был в ярости. – Разве вы не видите, что это совсем не порядочная женщина?

Эстер Линтен смерила его гневным взглядом:

– Этим ты себе никак не поможешь, Фрэнк. Если ты не хотел, чтобы я говорила правду, то почему ты, черт побери, не предупредил меня, что тебе нужно алиби? Если ты хотел, чтобы я солгала, почему ты даже не намекнул, не подсказал? Я сказала бы то, что тебе нужно. Но ты сам просил меня говорить правду. Вот я и сказала.

Локк снова выругался.

– Мне показалось, что девушка одевалась, когда мы пришли, – заметил Мейсон. – Давайте не будем ее больше задерживать. Я спешу, Локк. Вы идете со мной или хотите остаться с ней?

– Останусь с ней, – тон Локка не предвещал ничего хорошего.

– Хорошо, – кивнул Мейсон. – Если вы не против, я сделаю один звонок.

Он подошел к аппарату, снял трубку и сказал телефонистке:

– Соедините, пожалуйста, с Управлением полиции.

Локк смотрел на него глазами загнанной в угол крысы. После того, как Мейсона соединили с Управлением полиции, он сказал:

– Попросите, пожалуйста, к телефону Сиднея Драмма из следственного отдела.

– Ради Бога, положите трубку. Быстро положите, – прохрипел Локк так, словно его мучала сильная боль.