Текст книги "Антра – наследница неба. 3—4"

Глава VI. Тайное становится явным

– Смотрите, граф! от севшего на мель «Кардинала ришелье» отошла шлюпка. Похоже, хотят отбить у нас монаха.

В подтверждение догадки Усаторре со стороны шлюпки раздались ружейные выстрелы. Гастон и Усаторре стояли на открытом месте и были отличной мишенью. Если бы шлюпку не покачивало на мелкой волне, возможно, кто-то из них был бы уже убит. Тотчас борт «Дианы» окутался дымом, и ядро шлёпнулось рядом со шлюпкой.

– неплохой выстрел, – сказал Усаторре, – а вот и второй, – второе ядро разбило транец шлюпки, и все, кто там был, оказались в воде и поплыли назад к бригу. Может, кое-кто и не доплыл.

– Узнаю руку жана Камю, он гений наводки. даже я никогда не бил с такой точностью. От шхуны отделился ял, и двое гребцов, работая вёслами, как на регате, быстро шли к берегу.

– Хайме, вот и наши, – Гастон поднял подзорную трубу. – Мой дорогой Пьер, наконец-то!.. на выстрелы от хутора бежал Саваж и двое местных парней с ружьями в руках:

– А где же баркас?

– Не волнуйтесь, Саваж, он уже на дне вместе с грузом, – сказал Гастон. – Вот что, месье, берите этого негодяя и несите в дом. Сам он уже идти не сможет.

С этими словами Гастон чуть не бегом устремился навстречу Пьеру. Какое же это было счастье броситься в объятия друг друга!

– Как Антра? – это был первый опрос Пьера.

– У нас много раненых, Пьер. Антра занимается ими вторые сутки.

– Что произошло?

– Потом, Пьер, потом… Как Учитель?

Пьер медлил с ответом.

– Он болен?

– Нет, тут другое, но это сразу не объяснишь. над Антрой, действительно, сгущаются тучи. Будто весь мир готов ополчиться на неё. Значит, у вас после Лондона было жаркое дело?

– Да, если бы не местные парни, не знаю, как бы мы выпутались из этой истории… Антра заколола того, второго, – человека с красным платком на лице. Мы писали вам – он преследовал нас и в Сен-Мало, и в море. Но странно, его труп исчез.

– Как второго? – воскликнул Пьер. – Второй вчера был у стен замка перед самым моим отходом. Да, он был у ворот и требовал, чтобы его пустили к Учителю, мы отогнали его выстрелами.

В ярости он метнул кинжал через стену замка и ускакал.

– Что ты сказал?!. – Гастон схватился за голову: – Либо против нас работает шайка авантюристов, устраивая мистификации, чтобы запугать и сбить с толку, либо…

– Что, Гастон?

– Не знаю, мне страшно даже подумать. давай оставим эти вопросы до встречи с Антуаном и тогда будем принимать решения, тем более, что обсуждать наши дела без Антры не имеет смысла. Оставив на берегу Саважа и Усаторре наблюдать за бригом, севшим на рифы, – он был прекрасной мишенью для «Дианы» и поэтому был вынужден молчать, – Гастон и Пьер направились к хутору, до которого было не более десяти минут ходу.

– Мы с Усаторре, на глазах у команды «Кардинала Ришелье», устроили небольшое представление. Загнали в водоворот баркас с пленными бандитами, предоставив их божьему суду.

– И как суд?

– Возможно, завтра они и обломки баркаса всплывут там, далеко за островом. их выбросит подводный сифон. Антуан мне обещал нечто подобное, когда мы шли в Англию. Грех было не воспользоваться ситуацией. К тому же, мы поймали монаха, того, что захватил «Кардинала Ришелье» и охотился в сен-Мало за Антуаном.

– Как же вам удалось его поймать?

– Не совсем удачно, он успел тяжело ранить двух матросов. но наш Усаторре настоящий герой…

– Вы уже научились с Антуаном делать из пиратов порядочных людей?

– Нет, мы просто вернули порядочного человека к порядочной жизни, вот и всё. Впрочем, о нём тебе лучше расскажет Антра. Да вот и она…

Антра бежала навстречу, раскинув руки наподобие крыльев. Пьер подхватил её и закружил, потом, осторожно опустив и обняв, стал всматриваться в лицо сестры:

– Ах, сестричка, как ты осунулась, бедная моя.

– Я не твоя бедная, я его бедная, – сказала Антра, оглянувшись на Гастона. – Пьер, он хочет запретить мне брать в руки оружие.

– Представь, сестричка, в данном случае я на стороне твоего супруга.

– Ах вот как?! Защищайтесь! – она молниеносно выхватила шпагу и стала теснить брата и мужа к воротам хутора. оба юных рыцаря упали на колени.

– Пощады, пощады, прекраснейшая из валькирий…

Вернувшись в хутор, они тотчас забыли о своих ребячествах. тут уж было не до веселья.

– Вот что, – сказал Гастон, – прежде всего готовим раненых к отправке на «Диану». Затем, уже в присутствии Антуана, будем разбираться и с монахом, и с «Кардиналом Ришелье». Этот бриг гоняется за нами без малого целый месяц по всему ла-Маншу. и это тогда, когда идёт война со Швецией! Можно подумать, что военному министру больше нечего делать, как преследовать юную герцогиню. неужели за то, что она нанесла визит Президенту Королевского научного общества сэру Исааку Ньютону?

– Гастон прав, – сказала Антра. – Но когда я увижу дядю Ан-туана?

– Он здесь, дорогая племянница.

– Браво, граф де Трай, браво, наш командор, мы снова вместе.

Первый визит Антуан нанёс своим морякам. Поблагодарив каждого из шести членов экипажа за самоотверженность, он сообщил им своё решение: за проявленный героизм представить их к наградам и уволить на сушу на две недели в отпуск. Раненым – Франсуа Тардье, Гийому, Лавашолю и Вайану – он дал слово отправить их для полного восстановления сил на воды в Спа. Затем было решено, пока продолжался отлив и «Кардинал Ришелье» сидел на скалах под прицелом орудий «Дианы», произвести эвакуацию раненых и, поблагодарив хозяев хутора увесистым кошелём с золотыми монетами, поднимать паруса и брать курс на крепость и замок Этуаль.

После рассказа Гастона о монахе, называющем себя маркизом де спада, Антуан изменился в лице:

– Если это правда, то мы имеем дело с одним из самых опасных людей, во всяком случае, об этом оборотне, тайном агенте, оказывающем услуги нескольким европейским монархам, рассказы– вают страшные вещи. Что ж, раз вы его пленили, есть прекрасная возможность познакомить его с братом Анри. Это будет на редкость интересное знакомство.

Антуан и представить себе не мог, насколько это знакомство окажется непредсказуемым по своим последствиям и как отразится на судьбах наших героев.

После страшного удара, полученного от Усаторре, монах всё ещё находился в невменяемом состоянии. если бы он не бормотал какие-то заклятия, его можно было принять за умершего человека. его тело, ноги и руки выказывали признаки трупного окоченения. он был помещён в каюту, рядом с каютой Антуана, и прикован цепью к крючьям, намертво вбитым в балки шпангоута.

К «Кардиналу Ришелье» на шлюпке под охраной вооруженных матросов был направлен с пакетом лейтенант Жак Дрюо. от имени регента Франции граф Антуан де Трай писал капитану, что уже сообщил своему сюзерену о странном поведении брига и его участии в преследовании «Принцессы Дианы». Это едва не послужило причиной срыва важной дипломатической миссии. Антуан предлагал капитану срочно идти на Сен-Мало, представиться королевскому интенданту и дать показания комиссии по расследованию этого инцидента. Одновременно Антуан интересовался, нужны ли капитану брига опытные плотники для ремонта корпуса.

Антуан рассчитывал получить от капитана Мориса Демулена вразумительный ответ по поводу участия «Кардинала Ришелье» в преследовании «Принцессы Дианы». откуда ему было знать, что его друг, отважный капитан, избитый, в бессознательном состоянии, отравленный каким-то зельем и связанный по рукам и ногам, был спрятан в пороховом погребе «Посейдона», уже захваченного англичанами? А сами англичане по только им известным соображениям не торопились сообщать об освобождённом ими и тут же взятом в заложники Демулене. А в качестве капитана королевского брига выступал прикованный цепью к штурвалу – кто бы мог подумать! – сам братец Лубен. Значит, это не его вздёрнули на рее в памятный день отплытия «Дианы» из Сен-Мало?

Передавая пакет, Дрюо не стал подниматься на борт брига. Ожидая ответ, он не мог не заметить, что брат Лубен стоял с кляпом во рту под угрозой выстрела в спину одним из головорезов, захвативших бриг. Не дождавшись ответа в течение тридцати минут Дрюо, как было условлено с Антуаном, вернулся на борт «Дианы». Выслушав рапорт Дрюо и отпустив его, Антуан вызвал Фронтенака и Камю.

– Как нам поступить, месье? Потопить взбунтовавшийся бриг мы можем, но там в трюме в качестве заложников находятся французские моряки. Уйти и бросить их на произвол судьбы не позволяют долг и честь. Брать «Кардинала Ришелье» на абордаж не имеет смысла – они перебьют заложников, да и мы потеряем часть людей. Получается, что мы сами в мышеловке. Как в шахматах – патовая ситуация.

В это время в каюту вбежал Дрюо:

– Командор, четыре английских вымпела идут на Гернси и ещё три на осте.

Услышав эту новость, невозмутимый Камю сказал:

– Командор, мы в чужих водах, не так ли? Чёрт знает, с ка-кими намерениями они идут сюда, но не сдавать же «Диану» как приз.

– Вот именно! – подхватил Фронтенак.

– Вот именно! – воскликнул Антуан, мгновенно оценив слова Камю. – быстро на палубу! Вот и ответ на наши похождения в Лондоне, господа, – внимательно разглядев англичан в подзорную трубу, он продолжил: – Что ж, не будем огорчать английских джентльменов, оставим им в утешение «Кардинала Ришелье». В такой ситуации негодяи, захватившие бриг, заложников не тронут. Фронтенак, с богом!

тут же раздалась команда:

– Паруса ставить, с якоря сниматься! Курс зюйд-зюйд-ост.

Следом за «Дианой» с якоря снялась шхуна, вдоль её борта отчётливо читались слова: «Летящая Антра». Увидев своё имя на борту шхуны, Антра вздрогнула. Не слишком ли пророчески это звучало, интересно, что бы сказал Исаак Ньютон? «Ах, Мастер, как мне вас не хватает», – она невольно вспомнила его высоко поднятую левую бровь и убийственно саркастическую мину.

Антуан вызвал доктора Леблана, он хотел знать, оставлять раненых на борту или срочно отправить в госпиталь Сен-Мало. Леблан считал, что раненых лучше оставить на «диане». Он высказал своё восхищение работой Антры по первичной обработке ран и по режиму лечения Тардье. По его мнению, тардье встанет на ноги дней через двадцать, но полный курс лечения займёт не меньше двух месяцев.

– Она сейчас с больными?

– Да, мой капитан, с ней граф д’обиньи и Усаторре. Какая удача, что этот испанец стал членом нашего экипажа.

– Кстати, доктор, пригласите его ко мне в каюту, у меня есть вопросы относительно пленного монаха…

– Садитесь Хайме, – сказал Антуан, разливая ром в бокалы, – давайте выпьем за завершение операции «Мальборо». Я рад, что не ошибся в вас, взяв в экипаж моего фрегата. особая моя благодарность за организацию бегства из Лондона и за неоценимую помощь моим самым близким людям на острове. Теперь об этом монахе. Если он действительно тот самый маркиз де Спада, мне очень пригодится ваш испанский язык. Я бы хотел немедленно приступить к допросу, но Гастон сказал мне, что этот монах впал в состояние глубокого транса и похож на человека, находящегося в состоянии «тромби» и, как в бреду, повторяющего какие-то заклинания.

– Капитан, – сказал Усаторре, – я высоко ценю вашу при-знательность. но если сказать по совести, за столь незначительный период я так близко сошёлся с вашей племянницей, графом д’обиньи и Франсуа Тардье, что уже не представляю свою жизнь вне экипажа «Дианы». Что же касается этого де Спады, его нынешнее состояние напоминает мне нечто, виденное мной на некоторых островах океании. Местный колдун опаивал людей настоем из ядовитых морских водорослей и моллюсков. несчастные впадали в такое же состояние, потом у них начинались припадки и судороги, при этом они издавали нечленораздельные звуки, а колдун истолковывал эти бессвязные бормотания, как предсказания их туземных тотемов. Но дело в том, что этот Спада и Лукас бормотали не бессвязные звуки, а отрывки какого– то заклинания. Я рассказал об этом Антре, она очень удивилась этому совпадению и сказала, что читала о подобных заклинаниях туземных жрецов в дневниках его светлости герцога.

– и какие же слова в заклинаниях этого монаха вы расслышали?

– то что мне удалось расслышать, господин граф, с паузами звучит примерно так: «Мата-бэла-мата-дану-дану-рива…»

– Даже так?! – Антуан тут же вспомнил вопли агента Лукаса, когда его вязали после дуэли и когда он, завывая, часами повторял эти заклинания, сидя в каменном мешке замка Этуаль.

– Неправда ли, Усаторре, это странно звучит в устах домини-канского монаха, да и маркиза де Спады тоже?

– О да, капитан! Как бы наш монах не был членом какой-ни-будь сатанинской секты.

– Возможно, возможно… оставим допрос до замка. думаю, брат Анри сумеет его разговорить.

– Нне сомневаюсь, капитан, герцог да ла Фош, наверное, и не таким монахам развязывал языки.

– Всё же с этим монахом нужно быть крайне внимательным, Хайме. Он дерзок и коварен – сумел подобраться к вам, ранить двух матросов и напасть на вас.

– Да, мой командор, и дерзок, и не по возрасту ловок, только благодаря Гастону он не успел всадить клинок мне в шею.

– Вот что, Хайме, я поручаю вам находиться рядом с ним, ни на минуту не спуская глаз. Подозреваю, что он сможет околдовать менее закалённого человека и сбежать с корабля. будем его стеречь по очереди, меняя друг друга каждые два часа.

– есть, капитан.

– с богом, Усаторре, по-прежнему рассчитываю на вас.

Начинался прилив при свежем норд-весте. «Принцесса Диана», сопровождаемая шхуной, неслась над волнами подобно белому облаку. Не прошло и пяти часов, а на траверсе стали подниматься из воды скала Канкаль и стены замка Этуаль.

«Кардиналу Ришелье» не повезло и на этот раз. не успел он сняться с рифов, как неподалёку возник английский линейный корабль. его капитан мог со спокойной совестью сказать: «на ловца и зверь бежит».

Так закончилась первая бесславная охота де Спады на «Принцессу Диану», её капитана-командора и Антру, начатая ещё 10 сентября 1716 года при отходе фрегата из Сен-Мало на британские острова.

Глава VII. Находка Молчальника. Мата бэла

В нижнем зале у камина собрались герои предстоящей драмы: Молчальник, Антуан, Антра, Гастон и Пьер. Молчальник сидел в своём кресле, закрыв глаза и откинувшись назад. двери в зал были наглухо заперты, с внешней стороны замка и на стенах стояли вооружённые солдаты, им было приказано никого ближе 10 метров к стенам крепости не допускать. Эта сверхсекретность предполагала особую важность сообщений. Молчальник открыл глаза, но ещё некоторое время сидел не произнося ни слова. наконец он заговорил:

– После вашего отъезда я ещё раз осмотрел ларь, из которого было выгружено золото, отправленное в Англию. оказалось, что у этого ларя было двойное дно. Вскрыв его в полном одиночестве, даже Пьер был отослан мной по делам, я обнаружил шкатулку, ключ от её замка лежал рядом. В шкатулке оказались рукописи и черновик письма, судя по дате, отправленного за год до гибели моей дочери. текст был сильно размыт. то, что я с трудом разобрал, меня потрясло. Это был черновик письма принцессы дианы аббату жерому Куаньяру о своём трёхлетнем сыне.

– Как? У меня был брат? – это был голос Антры. Гастон вско-чил и бледный, как полотно, бросился к жене. Увидев его мертвенную бледность, она сама бросилась к нему: – Чем ты так напуган, любимый?

Гастон, с трудом взяв себя в руки, обнял жену, прижал к себе и почти шёпотом сказал:

– Чтобы ни произошло, я с тобой. Прости меня, я не смог рассказать тебе сам, но крепись и ни о чём не спрашивай.

– Учитель, что-то ужасное произошло с моим братом? – она повернула голову к Молчальнику.

– Во-первых, успокойтесь оба. никто никого не собирается хоронить. но реакция Гастона мне непонятна.

Гастон умоляюще посмотрел на Молчальника.

– ну хорошо, с тобой мы побеседуем потом. разрешите про-должать? Вот первая новость: диана писала об ужасном событии – похищении сына членами тайного общества «Мата бэла». она писала, что доверенное лицо передаст жерому Куаньяру алмазы – плату за выкуп маленького Мигеля и свой дневник, где изложены обстоятельства спасения людовика XIV на Мон-сен-Мишеле, когда диане было шестнадцать лет, и о том, что её второй супруг, английский генерал Артур стенли Элингтон, планирует поездку в европу. и далее короткая приписка: её страстное желание соединить детей-близнецов Антру и Мигеля и, повторяет, – эти алмазы должны быть выкупом за свободу сына.

После этих слов в зале воцарилось долгое молчание. его прервала Антра:

– боже, пятнадцать лет, пятнадцать долгих лет мы ничего не знаем о его судьбе! Кто же он, мой брат, где он и жив ли?

– А что с дневником дианы, Анри?

– Представьте себе – дневник сохранился, но адресатом был жером Куаньяр. К дневнику была приложена записка, в ней диана не упоминала моего имени, возможно, у неё были основания для этого. они с генералом Элингтоном, её мужем, и маленькими Антрой и Пьером направлялись ко мне. их гибель во время шторма прервала ход событий на пятнадцать лет. но теперь дневник у нас, Пьер привёз аббата в замок. Как он сокрушался, что не знал, кому передать дневник.

– Учитель, мне можно прочесть дневник моей матери?

– да, дорогая, но не сейчас.

– А что это за история со спасением людовика XIV? – спро-сил Антуан.

– скорее, с похищением. Это всё, дорогой брат, связано с тем, что диана, официально удочерённая людовиком, удостоилась визита приёмного отца. но до этого она сама насильно была вовлечена в секту. смысл дьявольского заговора состоял в том, чтобы, воспользовавшись уникальными способностями дианы, – при этих словах Молчальник задержал свой взгляд на Антре, – насильно вовлечь самого короля в секту «Мата бэла». таким образом вожди секты пытались получить рычаги управления всем королевством.

охрану короля возглавлял Пьер де Монтескью граф д’Артаньян*. так вот, диана успела предупредить д’Артаньяна о заговоре, но с условием, что он поможет бежать ей самой.

* не путать с шарлем де бац, тем самым д’Артяньяном – прототипом героя дюма из другой ветви Монтескью. именно шарль де бац в 1661 году арестовал по приказу короля сюринтенданта финансов Фуке за попытку отбить у луи XIV его любовницу луизу де лавальер.

Часть главарей, среди них были и лица, приближённые ко двору, были схвачены и, скорее всего, убиты. д’Артаньян был человеком, который, выполняя свой долг защиты его величества, не считал зазорным отправить на тот свет без суда и следствия нескольких негодяев-заговорщиков. А иначе зачем он королю? из дневника не ясно, бежала ли диана с охраной короля или имело место нечто другое. самое трагикомическое в этой истории то, что король так никогда и не узнал, что происходило в те дни на Мон-сен-Мишеле.

– А что из себя представляет эта «Мата бэла»? – спросил Пьер. – и где алмазы, они ведь были получены аббатом?

– на первую часть вопроса ответить несложно, – вмешалась Антра. – Мата бэла – большая белая мать, Великая белая мать, небесная белая мать. так называли древние жрецы-друиды своё высшее языческое божество. секта эта известна по старинным преданиям тем, что на своих больших молениях приносила в жертву живых людей, чаще всего невинных девушек. их кровь, считали друиды, сохраняла для Мата бэла – небесной белой матери – вечную молодость. В общем, мистика, Пьер, чёрная магия, ничего интересного.

– если не считать, что твоя мать, принцесса диана, была в этой секте и её могли принести в жертву.

– наверное, ты прав, Пьер, у нас в каменном мешке сидит не-кто в монашеской рясе. скоро он многое нам расскажет о делах этого тайного сообщества, – сказал Антуан.

– и не только об этом. если жером Куаньяр получил алмазы, то почему выкуп не состоялся? Учитель, вы задавали этот вопрос аббату? – спросил Гастон.

– Это был самый первый вопрос в разговоре с аббатом, – от-ветил Молчальник. – жером Куаньяр внёс выкуп за Мигеля, но тут же был вызван в курию святой инквизиции по обвинению в связях с сатанинской сектой «Мата бэла». он подвергся многодневным допросам и был отпущен при условии, что даст клятву на кресте нигде и никогда не упоминать имя принцессы дианы, обвиняемой в связях с сатанистами.

– ловко, – воскликнул Антуан. – Каковы негодяи! и алмазы присвоили, и вовлекли, я в этом уверен, малолетнего Мигеля в свою секту.

– нет! только не это, – воскликнула Антра.

– Анри, – обратился к брату Антуан, – когда мы приступим к беседе с нашим славным монашком? не он ли стоит за всеми этими преступлениями?

– ты имеешь в виду маркиза де спаду? Потерпи до завтра. он, по словам Антры и доктора леблана, уже выходит из транса. Как выяснилось, он впал в это состояние не потому, что Усаторре двинул его ногой в очень болезненное место. При его обыске – уже тут, в замке, – Пьер обнаружил пузырёк с загадочной жидкостью. думаю, он незаметно сделал пару глотков и впал в транс. Возможно, де спада рассчитывал, что в таком его состоянии мы не станем стеречь его особо строго и он сумеет сбежать.

– Какую важную новость, Анри, ты хочешь от него получить?

– ты сам прекрасно понимаешь, Антуан, не политическую – мне абсолютно всё равно, кому из главных игроков северной войны он помогает и кого продаёт… Вот что, друзья, – сказал Молчальник, обращаясь к присутствующим, – давайте прервёмся на обед. Вам надо успокоиться и обдумать всё, о чём я вам рассказал.

Глава VIII. Братец Мигель. Противостояние

После обеда Молчальник пригласил Гастона и Антуана в свой кабинет.

– Почему ты был так напуган сообщением о том, что у Антры есть брат? – обратился он к Гастону.

– дело в том, Учитель, – Гастон невольно оглянулся на дверь кабинета, – что я видел его, как вижу вас и графа де трая.

– Как?! – воскликнули оба брата.

– В тот день, когда было совершено нападение на Гернси, мы бились во дворе хутора. Вы помните второго человека с красным платком на лице? так вот, я бился с ним, бился на равных, он сильный боец. Вначале я выстрелил ему в грудь, в упор. он каким-то непостижимым образом увернулся от выстрела и ринулся на меня. Мы бились, пока Антра, заколов бандита, тяжело ранившего Франсуа, не бросилась ко мне на помощь, перевела бой на себя, выбила шпагу из рук нашего визави своим коронным приёмом и сорвала с лица платок. Мы увидели голову мумии, такую страшную и отвратительную, что Антра с яростью и силой, которую трудно предположить в ней, всадила шпагу в грудь этого человека по самую гарду… такого страшного удара мне ещё не приходилось видеть ни разу. он рухнул, бой был закончен. Антра вернулась в дом к раненым. Мы с Усаторре с трудом вырвали шпагу из тела и отнесли его в угол двора, чтобы обыскать. Я присмотрелся к этой отвратительной маске – это действительно оказалась маска из тончайшей кожи, – мы подрезали её, приподняв голову трупа, и сняли… – Гастон опять с тревогой обернулся на входную дверь кабинета и, понизив голос, сказал: – Мы с Усаторре окаменели от ужаса. Это было лицо Антры. А в это время она сама подходила к нам. Усаторре – какое самообладание! – успел накинуть на мёртвое лицо тот самый красный платок. теперь вы понимаете мой ужас, когда я услышал, что у неё есть брат. страшно подумать, что с ней было бы, узнай она тотчас всю правду. А его загадочное исчезновение и появление на второй день под стенами замка? он и де спада, их союз… Какая-то фантасмагория.

Молчальник и Антуан на какое-то время онемели, как в своё время Гастон и Усаторре. суть, если так можно выразиться, физическую суть явления, они знали лучше Гастона. Значит, этот Мигель, этот новоявленный злодей-оборотень, как и сестра – они же близнецы! – наделён свойством левитации и воскрешения, и воскрешает их она, родная мать, пребывающая в некой материальной сущности. Возможно, именно эту сущность её дочь в своём реферате и назвала первоматерией.

но одно дело знать о теории Антры умозрительно и совсем другое – пережить то, что пережил Гастон. да и оба брата на какое-то время ощутили себя в пространстве нереального мира. Это естественная реакция человеческой психики на явления необъяснимые, не типичные для реальной жизни. необходимо время, чтобы адаптировать своё сознание к тому, что подобное вообще возможно.

Забыв о присутствии брата и Гастона, герцог Генрих бенуа да ла Фош погрузился в воспоминания. его возлюбленная – жена короля Мария-терезия испанская, мать дианы – сама обладала необычными свойствами. ненужная супругу, осмеиваемая придворными, она совершала поступки, бывшие не в чести у знати, за это двор презирал её ещё больше. Мимо придворных и самого короля прошли и её ясный ум, и милосердие, и небывалая смелость. она бесстрашно входила в чумные и холерные бараки, помогала бедным и обездоленным, выполняла самую чёрную работу в госпиталях. но обладала ли она теми необычными свойствами, что проявились в дочери и во внуках? если правда, что культ Мата бэла восходит к жрецам-друидам, то корни явления нужно искать среди древнейших кельтских предков или тех племён, которые в незапамятные времена пришли в бретань с Юга или Востока. Значит, и в его жилах течёт кровь, несущая это наследие? он снова вспомнил свои беседы с Антрой о галактических странствиях солнца и планет. «Уснуть на сто миллионов лет и проснуться в раю» – говоря языком астрономии, оказаться на противоположной стороне галактической орбиты солнца. А что там, за этой немыслимой для человеческого сознания бездонностью времени, бездонностью пространства – царство первоматерии, утраченный Эдем?

из глубокой задумчивости его вывел Антуан.

– дорогой брат, нам надо принимать решение. если Мигель жив, он сделает всё для того, чтобы освободить нашего пленника. Я уверен, что этот оборотень, этот монах-маркиз – духовный отец и воспитатель Мигеля. но вряд ли он обладает теми свойствами, что присущи твоей дочери и твоим внукам.

Молчальник выразительно посмотрел на Антуана. Гастон, поймав этот взгляд, сказал:

– Учитель, Антра думает, что я не догадываюсь о её способ-ности…

– К левитации? – подсказал Молчальник.

– да. но так получилось, Учитель, она однажды летала вме-сте со мной… – Молчальник и Антуан в полнейшем изумлении смотрели на Гастона, а он, смущаясь, продолжал: – Это было в нашу самую первую брачную ночь, мы летали при свете полной луны над замком, и после этого я стал быстро поправляться. но Антра отшучивалась и говорила, что мне это приснилось. Я больше ни разу об этом не спрашивал, я понимаю, насколько это интимно лично для неё. но что делать теперь? Мигель был заодно с лукасом, они оба – правая и левая рука де спады. теперь мне совершенно ясно, всё встало на свои места – Антра им нужна живой или мёртвой, наперсницей в их тёмных делах или ритуальной жертвой, подлежащей мучительной смерти. Кто бы мог подумать, что именно Антра станет их вожделенной целью, как некогда её мать, ваша дочь, Учитель, и что родной брат сам жаждет такой участи для неё.

– и индейского золота, – добавил Антуан. – славный малыш этот Мигель.

В дверь кабинета постучали.

– Кто там?

– Это я, Учитель, – раздался голос Пьера.

– Гастон, впусти его.

Пьер был в высшей степени возбуждения:

– У главных ворот всадник с красным платком на лице. он требует, чтобы его впустили в замок.

– Вот как? – сказал хозяин замка. – Возможно, мы и пойдём ему навстречу, если он согласится войти в замок без оружия. В любом случае его надлежит тщательно обыскать – никакого оружия, никаких склянок с жидкостью, никаких сухих или свежих трав, цветов и листьев. Гастон, срочно пригласи Антру…

со взглядом, погружённым куда-то в глубины своего сверхсознания, прислонившись спиной к гобелену с вытканным и поблекшим от времени библейским сюжетом, Антра слушала Учителя.

– родная моя, там под стенами замка на взмыленном скакуне гарцует человек с красным платком, закрывающим его лицо до самых глаз. он требует встречи с тобой. ты догадываешься, кто это?

Антра стиснула до боли кисти рук. на высокий гладкий лоб будто опустились сумерки, а на лице застыло выражение обречённости и безысходности. она уже понимала и причину странного поведения любимого мужа, и тайный смысл того сна на Гернси – мёртвый юноша на коленях закутанной в чёрный плащ женщины, и исчезновение трупа с баркаса. да, то был сон в руку.

– Это он, мой родной брат Мигель, я убила его третьего дня на Гернси, – плечи её задрожали, но в глазах не заблестела ни одна слезинка. «боже, как мне холодно, – думала она, – наверное, это дыхание смерти». – Учитель, на этот раз он пришёл не за мной, он пришёл за Гастоном. А для меня это страшнее самой смерти. теперь он это знает – я убила его, спасая Гастона.

– Успокойся, дитя моё. Возможно, мы добьёмся другого исхо-да. Вот мой план – я усажу вас друг перед другом и расскажу всё о ваших родителях и о том, как был похищен Мигель. Я прочту вам дневник вашей матери – там, к сожалению, сохранились не все страницы – и её записку. и ещё кое-что я сумею ему поведать. ты согласна?

– если есть надежда отвратить угрозу жизни Гастона, я со-гласна, Учитель, – со страстностью и напряжением душевных сил, даже Молчальник никогда не видел её такой, она добавила: – если понадобится, я сто раз убью его, пока он не убьёт меня или пока эти варвары не сожгут меня. но Гастона я не отдам!

Мигель был пропущен в замок, его разоружили и тщательно обыскали. но снимать платок с лица он отказался до встречи с Антрой…

они сидели друг против друга на расстоянии не более пяти шагов по обе стороны от кресла Молчальника. Антра была в том самом платье тёмно-вишнёвого цвета, в котором она первый раз посетила ньютона. она надела это платье как талисман. Волосы были гладко зачёсаны и прибраны на затылке под кружевную наколку. лицо её было спокойно и непроницаемо.

Антра не мигая смотрела на юношу, сидевшего перед ней в кожаном колете, кожаных кюлотах и узких ботфортах. он был в шляпе, её тоже осмотрел и прощупал Антуан, прежде чем пустить Мигеля в зал. Красный платок по-прежнему закрывал его лицо. тёмные, как ночь, глаза с ненавистью устремлялись то на Антру, то на герцога.

наконец Молчальник прервал затянувшееся молчание:

– скажите, кавалер, вы действительно Мигель сантис, секре-тарь маркиза де спады?

Юноша коротким кивком подтвердил сказанное в свой адрес.

– Вы круглый сирота? снова короткий кивок.

– известны ли вам имена и происхождение ваших родите-лей?

Пауза, и вдруг раздражённое короткое:

– нет!

– Знаете ли вы женщину, что сидит перед вами?

При этих словах Мигель вскочил с кресла, готовый броситься на Антру. Молчальник поднял пистоль:

– Перед тем, как войти сюда, вы дали слово дворянина графу Антуану де траю, что будете соблюдать спокойствие и не выказывать агрессии ни словом, ни движением. ещё одна такая реакция на мои слова, и вы окажетесь в одном каменном мешке с вашим маркизом, или монахом, – вам лучше знать. А дальше всё просто: расследование ваших преступлений, связанных с попыткой сорвать тройственный союз Франции, Англии и нидерландов против испании. Вам и вашему хозяину грозит позорная смерть. Вы будете повешены на рее «Принцессы дианы», сожжены, и пепел ваш будет развеян над водами ла-Манша. и у вас уже никогда не будет возможности узнать правду о самом себе, Мигель. жду ваш ответ, – не опуская пистоля, сказал Молчальник.