Текст книги "Второму игроку приготовиться"

Взгляд упал на трейлер миссис Гилмор, которая кормила из окна своих кошек. Увидев меня, она улыбнулась и начала поднимать руку, чтобы мне помахать, но тут сдетонировали заложенные IOI бомбы, и вся конструкция взорвалась апокалиптическим столбом пламени…

Я больше не мог делать вид, будто в их смерти виновен Сорренто – именно я нажал на кнопку, своими собственными руками…

Но я не собирался терпеть гложущее душу чувство вины, охватившее меня… Каркас пылающего штабеля погнулся и начал заваливаться прямо на меня. И я не пытался убежать. Я не сдвинулся с места: просто стоял там и ждал, когда свершится правосудие.

0008

Меня разбудил приятный электронный перезвон стоявшего на прикроватной тумбочке старинного аналогового телефона – станции связи Anova Electronics восемьдесят второго года выпуска, той же серебристой ретрофутуристической модели, что была у Камерона Фрая, лучшего друга Ферриса Бьюллера.

Телефон в такую рань обычно не предвещал ничего хорошего. Макс запрограммирован удерживать звонки, когда я сплю, если только это не экстренный вызов от Саманты, Эйч, Сёто, Ога или Фейсала. Последний знал, что недостаток сна нарушит весь мой распорядок дня в OASISе.

И вдруг я вспомнил: вчера вечером на старой «Доске почета» Холлидэя появилось имя моего аватара с синим значком осколка. Без сомнения, об этом трубят по всем новостям. И наш отдел по связям с общественностью, вероятно, завалили вопросами.

Я выбрался из постели, щурясь от солнечного света, который хлынул в комнату, едва шторы разъехались в стороны. Когда зрение прояснилось, я откашлялся и принял видеовызов через настенный экран. Фейсал выглядел обеспокоенным – следовательно, скоро начну беспокоиться и я.

– Фейсал, – пробормотал я. – Доброе утро.

– Доброе утро, сэр. – Изображение тряслось, поскольку директор бежал по коридору GSS, и выровнялось, только когда он вошел в лифт. – Прошу прощения, что разбудил, но я хотел…

– Поговорить об осколке, – перебил я. – Надо сделать публичное заявление и тэ дэ и тэ пэ… Можно с этим повременить пару часиков?

– Нет, сэр. Я по другому поводу звоню… Вы слышали новости? О мистере Морроу?

Душа ушла в пятки. Последний раз я видел Ога по ролику, где он давал интервью: для своих восьмидесяти он казался вполне бодрым. Но прошло несколько месяцев. Может, он заболел? Или попал в аварию? Неужели я слишком долго тянул со своими извинениями и упустил возможность?

– Он пропал, – сообщил Фейсал без обиняков. – Вероятно, похищен. Полиция пока не установила. Об этом говорят во всех новостях.

Макс вывел на экран, рядом с изображением Фейсала, крупнейшие новостные сайты. Оказалось, главное событие дня – вовсе не моя находка. На стене замелькали фотографии и видео с Огом в сопровождении заголовков вроде: «ПРОПАЛ ОГДЕН МОРРОУ» или «СОУЧРЕДИТЕЛЬ OASIS МОРРОУ ИСЧЕЗАЕТ СРАЗУ ПОСЛЕ ТОГО, КАК ПАРСИФАЛЬ НАХОДИТ ПЕРВЫЙ ОСКОЛОК».

– Черт, – выдохнул я. – Когда это случилось?

– Прошлым вечером. Ровно в семь из строя вышли одновременно система домашней безопасности, камеры наблюдения и роботы-часовые. Просто взяли и отключились! Утром в дом пришли работники, но мистера Морроу нигде не обнаружили. Никакой записки или признаков взлома. Исчез также один телебот и частный самолет. Определить их местоположение не удается. Телефон мистера Морроу тоже отключен. Полиция полагает, он сбежал.

– Ты вроде говорил, что есть вероятность похищения?

– Злоумышленнику пришлось бы взломать систему безопасности его дома, самолета и роботов-часовых. Кто может такое провернуть?

Я кивнул. В моем доме была установлена та же охранная система «Один», и такие же роботы-часовые в тот самый момент патрулировали мое поместье. Лучшие из доступных технологий домашней безопасности – по крайней мере, самые дорогие.

– Но зачем Огу сбегать? И куда? Он и так живет у черта на куличках.

Фейсал пожал плечами.

– Мы вот думаем… не связано ли это с вашей вчерашней находкой? Кстати, поздравляю.

– Спасибо, – ответил я, испытывая скорее стыд, чем гордость.

Ог еще много лет назад просил меня не искать осколки. Но не объяснил причину и отказался говорить о загадке. Это лишь укрепило мою решимость найти ответ самостоятельно. Интересно, как он отреагировал, когда увидел синий осколок рядом с моим именем на «Доске почета»?

– Мистер Морроу с вами не связывался? – спросил Фейсал. – Или вы с ним?

– Нет, – покачал я головой. – Мы не общались больше двух лет.

Потому что я мучил его расспросами о покойной жене…

– Ясно, – после неловкого молчания произнес Фейсал. – В общем, думаю, вам стоит прийти сегодня в офис, сэр. Пиарщики считают, что следует как можно скорее сделать заявление, прежде чем теории заговора начнут набирать обороты. Нас засыпают просьбами об интервью, в вестибюле уже разбили лагерь сотни репортеров.

– Забудь о прессе, Фейсал. Надо сперва выяснить, что случилось с Огом.

– Мы бросили на его поиски нашу службу безопасности, сэр. Изучаем также мировую сеть датчиков. Если где-то отсканируют его лицо, голос, сетчатку глаза или отпечатки пальцев, мы немедленно об этом узнаем.

– Вы проверили журнал его учетной записи в OASISе?

Он кивнул.

– Последний раз он вышел из системы в шестом часу вечера.

– Наши еще в поместье Ога?

– Да. И телебот. Желаете осмотреться?

– Очень. Пришлешь мне код доступа?

– Сию секунду, сэр.

Быстро одевшись, я кинулся в кабинет и сел в обычную тактильную систему погружения, затем надел визор и перчатки. Войдя в OASIS, я ввел код удаленного доступа к телеботу, расположенному в особняке Ога в Орегоне, более чем в двух тысячах миль от меня. Вскоре я уже смотрел на потрясающий дом Ога через камеры на голове робота. Судя по ракурсу, тот находился перед небольшим ангаром на краю взлетно-посадочной полосы в долине между самыми высокими вершинами гор Воллова в восточном Орегоне.

Вдалеке, на краю полосы, виднелась крутая мощеная лестница, ведущая к многоуровневому особняку, стоящему на нескольких выбитых в основании горы площадках. Снаружи он выглядел точно как Ривенделл из экранизаций «Хоббита» и «Властелина колец» Питера Джексона. Позади огромного дома и его территории с вершин гор низвергались водопады.

Даже при столь неприятных обстоятельствах – и несмотря на то, что я прожил там целую неделю, – от величия и красоты поместья захватило дух. В этом укромном местечке Ог буквально сдвинул горы и повернул реки, чтобы оживить вымышленную долину Имладрис. Он скрывал стоимость проекта, но, по некоторым оценкам, на него ушло более двух миллиардов долларов – даже больше, чем на строительство Букингемского дворца. Любуясь строением, я подумал о том, что деньги потрачены не зря.

Отсоединив телебот от зарядной станции в задней части бронированного транспорта нашей службы безопасности, я направился к длинной винтовой лестнице, ведущей к дому. Двое охранников, стоявших неподалеку, помахали мне, и я помахал им в ответ.

Каменная дорожка наверху лестницы вела к главному входу в дом – огромным деревянным дверям с вырезанными витиеватыми эльфийскими рунами. Двери распахнулись при моем приближении, тем не менее я почувствовал себя нежеланным гостем. Появись я здесь несколько дней назад, боюсь, Ог не стал бы приглашать меня зайти.

В вестибюле я быстро огляделся. У входа в своих зарядных станциях стояли три новейших телебота «Окагами TB-6000» с блестящим корпусом из синего металла и хромированной отделкой. Четвертый отсутствовал. Его транспондер отключился вместе с системой безопасности дома.

Я продолжил путь. Прошло более трех лет с тех пор, как я был здесь последний раз, но ничего не изменилось: стены по-прежнему покрыты гигантскими гобеленами и фэнтезийными фресками, а в коридорах с деревянной отделкой стояли каменные статуи горгулий и старинные доспехи.

Осмотрев кабинет Ога, я заглянул в библиотеку, затем в огромный домашний кинотеатр – нигде ничего подозрительного. Впрочем, неудивительно. Ни полиция, ни служба безопасности GSS не обнаружили признаков взлома или борьбы, а, согласно журналам, Ог сам отключил систему безопасности и камеры наблюдения в семь вечера. Произошедшее позже – тайна, покрытая мраком.

Я мысленно натянул на голову кепку команды «Детройт Лайонс» и включил режим детектива Магнума.

Возможно, кто-то нашел способ взломать непревзойденную систему безопасности Ога и отключить ее удаленно? А потом взял под контроль телебота и с его помощью заставил Ога сесть на частный самолет, после чего захватил автопилот?

Телеботов использовали для различных преступлений, но виноватых почти всегда ловили, поскольку для управления ими требовалось сперва войти в учетную запись OASIS. Предположительно, угнать телебот невозможно из-за множества встроенных защитных средств.

Но если Ога похитили, почему он не включил сигнализацию? Почему не обнаружили признаков борьбы? Несмотря на почтенный возраст, Ог обязательно попытался бы дать отпор… Если только похититель не связал его и не заткнул рот кляпом. Или не накачал наркотиками. Или не вырубил ударом по голове. Но в его возрасте удар может и убить…

Отбросив в сторону образ Ога, которого избивают дубинкой, я вновь привел телебота в движение и принялся бесцельно бродить по коридорам, пока не оказался у закрытой двери одной из гостевых комнат – той, в которой жила Саманта во время нашего недельного визита. Той самой комнаты, где мы впервые занялись любовью (и второй, и третий, и четвертый).

Я уставился на дверь через глаза телебота.

Возможно, помириться с Огом уже не получится, но не с Самантой: пока живы мы, жива и надежда.

Я провел телебота по лабиринту из комнат и коридоров к игровой Ога – огромной комнате с ковролином, в которой находилась обширная коллекция классических, работающих от монет видеоигр, доставшихся ему от Холлидэя. Теперь все антикварные аппараты были выключены, экраны поглотила тьма. Мрачное зрелище. Я продолжил обход дома, словно гуляя по музею, посвященному совместной жизни Ога и Киры. Стены были увешаны фотографиями обнимающейся пары или одной Киры (явно снятые Огом, судя по ее улыбке, которую она дарила лишь мужу), в экзотических местах по всему миру. Снимки идеальной романтической истории, которая закончилась трагедией.

Также вдоль стен стояли витрины, забитые наградами, медалями и прочими призами, которыми на протяжении многих лет награждали супругов Морроу за их благотворительность и выдающийся вклад в область интерактивного образования. В глаза бросалось отсутствие фотографий детей. Ог и Кира посвятили полжизни созданию бесплатных образовательных программ для детей из малообеспеченных семей – детей вроде меня. Однако собственные потомки у них так и не появились. Согласно автобиографии Ога, только об этом одном они с Кирой по-настоящему и жалели в жизни.

Покинув дом, я пошел по дорожке из полированных камней мимо безукоризненно ухоженной лужайки, любуясь потрясающим видом на заснеженный горный хребет, окружающий поместье.

Тропинка привела меня в лабиринт из живой изгороди, где мы с Самантой впервые встретились в реальности. Я подавил желание войти внутрь и направился к небольшому огороженному саду, где покоилась Кира Морроу. Глядя на ее могилу, я подумал о Л0энгрин и подсказке, которую она обнаружила в симуляции этого места на ЗЗемле.

В небольшом садике росли цветы всех цветов радуги. Я сорвал первый попавшийся – желтую розу – и положил у основания надгробия. Затем провел пальцем телебота по буквам надписи, выгравированной на полированной мраморной поверхности: «ЛЮБИМАЯ ЖЕНА, ДОЧЬ И ДРУГ».

Взгляд упал на соседнюю могилу, отведенную для Ога… Нет, рано сдаваться.

Покончив с обходом безукоризненной территории вокруг дома, я вернулся на взлетно-посадочную полосу и подошел к ангару для самолетов в дальнем конце – по-прежнему пустующему. Бортовой компьютер самолета, как и домашнюю систему безопасности и роботов телеприсутствия, взломать почти невозможно. Так что либо Ог улетел на нем сам, либо кому-то удалось отключить транспондер и взломать автопилот, не запустив сигнализацию.

Размышления о гипотетических сигнализациях прервала реальная – сигнал тревоги в моем доме.

Я оборвал связь с телеботом, который самостоятельно доберется до своей зарядной станции, и выбрался из системы погружения. Звонил Майлз Генделл, глава службы безопасности GSS. Его когда-то наняли Холлидэй и Морроу, поскольку в прошлом он был спецназовцем и по иронии судьбы сильно походил на Терминатора. Теперь, прослужив в компании более четверти века, он напоминал бывшего губернатора Калифорнии Арнольда Шварценеггера.

Я принял вызов, и на экране во всю стену появился мрачный Майлз.

– Чрезвычайная ситуация, мистер Уоттс, – начал он. – Из тюрьмы сбежал Нолан Сорренто.

У меня кровь застыла в жилах.

Сорренто сидел в камере смертников в тюрьме строгого режима, расположенной в Чилликоте, штат Огайо, – ровно в пятидесяти шести милях и двух ярдах к югу от моего дома.

– Есть основания подозревать, что он направляется сюда? – Я подошел к ближайшему окну и выглянул наружу. – Его кто-то видел?

– Нет, сэр, – покачал головой Майлз. – Не беспокойтесь, вряд ли он рискнет к вам сунуться. Уверен, ему известно, какая у вас система безопасности.

– Ага. Такая же, как у Огдена Морроу. – Я еще раз выглянул в окно. – Что вообще произошло, Майлз?

– Кто-то взломал систему безопасности тюрьмы и выпустил Сорренто, а потом запер все выходы. Охранники и весь персонал оказались в ловушке вместе с заключенными, без телефонов или доступа в интернет. Эмчеэсовцам пришлось сперва вскрыть тюрьму и навести порядок, и только потом они смогли просмотреть записи с камер видеонаблюдения. К тому времени у Сорренто была почти часовая фора.

Меня начал охватывать ужас.

– Побег Сорренто наверняка связан с исчезновением Ога, – сказал я настолько спокойно, насколько получилось. – Вряд ли это совпадение.

Майлз пожал плечами.

– Пока нет никаких доказательств, сэр.

Я не ответил. В голове лихорадочно метались мысли. Сорренто – один из самых известных и бесславных преступников в мире. Однако последние три года он гнил в тюрьме, у него не осталось ни власти, ни денег, ни влияния. Кто стал бы ему помогать? Да зачем?

– Мы оцепили всю территорию вокруг дома, сэр, – заверил меня Майлз. – Можете не волноваться. Мы в полной боевой готовности и уведомим вас, как только заметим что-нибудь из ряда вон. Хорошо?

– Ага, ладно, – бросил я, пытаясь казаться спокойным. – Спасибо, Майлз.

Отключив звонок, я открыл несколько новостных сайтов. Разумеется, журналисты тоже прознали о побеге Сорренто, и повсюду мелькали громкие заголовки. Я просмотрел интервью с начальником тюрьмы, весьма бестолкового вида типом по фамилии Нортон. Он сообщил, что Нолан Сорренто был образцовым заключенным – вплоть до своего ошеломляющего побега, совершенного средь бела дня и на виду у камер.

Просмотрев записи с них, я сразу понял, что Сорренто никогда не смог бы провернуть побег без существенной помощи извне. Его таинственный сообщник взломал тщательно защищенную компьютерную сеть и взял под контроль системы безопасности. После чего открыл все замки на дверях между Сорренто и выходом, и тот преспокойно вышел из тюрьмы. Затем он решил исполнить номер на бис и открыл все до единой камеры в тюрьме, освободив заключенных и посеяв полный хаос.

Потом хакер удалил записи с камер наблюдения. К счастью, они успели скопироваться на удаленный сервер, так что полиция сумела их восстановить. На кадрах видно, как дверь камеры открывается словно по мановению волшебной палочки, и Сорренто спокойно выходит и идет дальше, перед каждой дверью махая рукой, будто дирижер оркестра. Едва он проходил очередные двери, они закрывались и запирались, чтобы предотвратить преследование.

Несколько минут спустя Сорренто вышел из главных ворот тюрьмы, улыбаясь от уха до уха, повернулся к ближайшей камере и отвесил поклон, после чего запрыгнул в самоуправляемую машину, ожидавшую его у ворот. Судя по номерам, ее угнали ранее утром со стоянки автосалона неподалеку.

Как же Сорренто удалось согласовать план побега с сообщником на свободе? Если верить тюремным записям, во время заключения его навещали только адвокаты. Личных телефонных звонков ему тоже не поступало. Если он с кем и сговорился, то через OASIS.

Благодаря усилиям GSS и Amnesty International[24]24
  Amnesty International – неправительственная международная организация, которая борется с нарушениями прав человека и выступает за соблюдение международных стандартов.


[Закрыть] на гуманном поприще заключенным американских тюрем теперь разрешали доступ в OASIS один час в два дня – строго ограниченный и полностью контролируемый. Причем посредством обычного визора и тактильной системы погружения. Поскольку Сорренто посадили до выпуска гарнитуры ОНИ, последние три года он только читал о ней в новостях и ни разу не испытал на себе.

Я открыл учетную запись Сорренто в OASISе, чтобы проверить его журнал активности, однако он оказался пуст. Кто-то стер с наших серверов все записи. Как так?! Даже наши админы высшего уровня не могут удалять журналы активности пользователя. Да что там админы, я не мог!

– Какого хрена?! – выдохнул я – что тут еще скажешь?

Я быстро настрочил сообщение Фейсалу с просьбой разобраться с вопросом, и едва я нажал «Отправить», на экране выскочило уведомление об изменениях на «Доске почета». Я тут же открыл сайт Холлидэя – там по-прежнему отображался ник моего аватара с единственным синим значком осколка рядом. Однако теперь прямо под ним появилось второй ник со значком: Великий-и-Могущественный Ог. Огден Морроу только что нашел Первый осколок.

Я вылупился на табло, не веря своим глазам. Ог никогда не интересовался Семью осколками – наоборот, вел себя так, будто вообще не хотел, чтобы их кто-то нашел. Когда я отказался прекращать поиски, он ужасно разозлился и перестал со мной разговаривать. С какой стати он вдруг кинулся разыскивать осколки? Пытался сам восстановить Сердце сирены, чтобы опередить меня?

И как Ог вообще сумел взять Первый осколок? Согласно загадке, только я, наследник Холлидэя, способен… Хотя чисто технически Ог тоже был наследником Холлидэя. Тот завещал ему свою коллекцию классических аркадных игр.

Я словно прирос к полу, не в силах двинуться, не в силах оторвать взгляда от имени Ога на «Доске почета». Он знал о Кире больше, чем кто-либо другой, включая Холлидэя. Поиск остальных шести осколков для него – плевое дело. Вот только зачем? И при чем тут побег Сорренто?

Я открыл учетную запись Ога в OASISе, но и она оказалась совершенно пустой, если не считать имени аватара. Журнал показывал лишь время входа в систему и выхода. Ничего больше. Как и в учетной записи Холлидэя. Перемещения их аватаров в OASISе не отслеживаются и не записываются, а их аккаунты нельзя заморозить или удалить. Создавая OASIS, Холлидэй и Морроу позаботились о том, чтобы у них обоих всегда был неограниченный и неконтролируемый доступ к своему детищу.

Еще несколько минут я тупо пялился на пустой профиль Ога, как вдруг на экране появилось еще одно уведомление об изменениях на «Доске почета». Теперь рядом с именем Ога появился второй синий значок осколка. Великий-и-Могущественный Ог поднялся на первое место.

Очередное потрясение наконец вывело меня из ступора. Глянув на время – двенадцатичасовой отдых от ОНИ закончился, – я бросился к хранилищу для погружения, забрался внутрь и опустил фонарь. Затем включил систему, бурча себе под нос, что еще не поздно, еще есть время. Если живо поднять задницу и поскорее найти Второй осколок, быть может, получится догнать Ога…

На самом деле мне не хотелось с ним соперничать. Однако любопытство брало верх – что за Сердце сирены? Кроме того, это прекрасный шанс найти Ога. Если отыскать Третий осколок раньше него, можно окопаться рядом с тайником и подкараулить его аватар.

Я надел гарнитуру ОНИ и закрыл глаза. На дисплее высветилось краткое сообщение, информирующее меня об обновлении прошивки для гарнитуры. Когда я вошел в систему, а аватар полностью материализовался в центре управления на Фалько, таймер в углу дисплея, отсчитывающий время до конца лимита, показывал одиннадцать часов, пятьдесят семь минут и тридцать три секунды.

Не успел я достать Первый осколок, чтобы вновь внимательно рассмотреть, как пришло срочное сообщение от Фейсала: он созывал экстренное совещание совладельцев GSS для решения «серьезной проблемы со стабильностью системы».

Раздосадованно выдохнув, я телепортировался в приемную на верхнем этаже небоскреба. Ну что там еще не задалось?

Как вскоре выяснилось – практически все…

0009

Когда мой аватар материализовался в приемной, Фейсал, как обычно, пожал мне руку.

– Спасибо, что прибыли так быстро, сэр, – поздоровался он и поспешил отвести меня в конференц-зал. – Остальные совладельцы уже на месте. Мисс Кук в данный момент на борту своего самолета, но, похоже, связь там хорошая.

Друзья сидели за столом: все трое выглядели весьма встревоженными, а АртЗмида даже, казалось, при виде меня выдохнула с облегчением.

Фейсал встал за небольшую кафедру под гигантским экраном и натянуто улыбнулся. Внезапно в нем что-то изменилось. Он расправил плечи, уронил руки вдоль тела, а волнение и тревога на лице сменились спокойным самодовольством.

Несколько неловких секунд мы просто пялились на него, в то время как он смотрел на нас в ответ пустым взглядом.

– Фейсал? – позвала Эйч. – Мы все собрались, чувак. Может, приступим?

– Ох, ну конечно! – ответил Фейсал гораздо более низким голосом и театрально взмахнул руками. – Засим объявляю совещание совладельцев Gregarious Simulation Systems открытым. Бибиди-бобиди-бу!

Внезапно его аватар начал трансформироваться, тая и превращаясь в кого-то до боли знакомого – в немолодого гика с растрепанными волосами и большими очками, одетого в поношенные джинсы и выцветшую футболку с картинкой из игры Space Invaders.

Он превратился в Джеймса Донована Холлидэя.

Е-мое!

– И тебе привет, Парсифаль, – он махнул мне рукой. Тут до меня дошло, что я выругался вслух. – Артемида, Эйч, Сёто. – Он помахал также ребятам, затем растянул губы в своей знаменитой чудаковатой ухмылке. – Как приятно всех вас снова встретить, пусть даже при таких обстоятельствах.

Сёто вскочил со стула и упал на колени.

– Мистер Холлидэй! – проговорил он, низко кланяясь аватару создателя.

Остальные дружно покачали головами.

– Нет, – возразил я. – Джеймс Холлидэй умер. Это… – Я кивком головы указал на цифрового двойника, стоящего перед нами, – Анорак.

Тот игриво мне подмигнул – до того жутко, что меня будто током ударило. В этот момент распахнулись двери, и в конференц-зал влетел настоящий аватар Фейсала.

– Прошу прощения! – выпалил он. – Произошел сбой, мой аватар заморозился, и я…

Фейсал замер на полушаге, наконец заметив Анорака. Вся краска сошла с его лица: он словно привидение увидел – впрочем, это недалеко от правды.

Изначально Анорак был аватаром Холлидэя в OASISе – могущественным седобородым волшебником в зловещей черной мантии, смоделированным по образцу одноименного персонажа высшего уровня из игры Dungeons and Dragons. Тот же персонаж послужил вдохновением для героя в серии приключенческих игр Anorak’s Quest от Холлидэя. После смерти создателя Анорак продолжал бродить по OASISу в виде автономного NPC, запрограммированного руководить охотой за пасхалкой. Своеобразный цифровой призрак Холлидэя.

Последний раз я видел Анорака три года назад, когда выиграл конкурс. Он появился, чтобы передать мне свою волшебную мантию, предоставляющую носителю способности суперпользователя. Во время передачи власти Анорак также превратился из седобородого волшебника в того, кого мы видели сейчас: идеального клона здорового Джеймса Холлидэя в зрелом возрасте. Он поблагодарил меня за то, что я сыграл в его игру, и растворился.

Я часто задумывался, доведется ли мне увидеть Анорака вновь – будет ли он руководить и новой охотой? И вот теперь он стоял здесь, в нашем частном конференц-зале в небоскребе GSS, в который не ступала нога ни одного NPC, совершая действия, на которые не способен ни один NPC…

Но если Анорак появился из-за моей находки, то почему лишь сейчас, а не сразу после того, как я взял в руки Первый осколок? И какого черта он маскировался под Фейсала, если раскрыл себя всего несколько мгновений спустя?

– Си, не нравится мне это, – прошептала Эйч, озвучивая мои собственные мысли.

Кивнув, я встал. И тут краем глаза поймал отражение своего аватара в полированной поверхности стола: на мне была не мантия Анорака, а джинсы и черная футболка – базовый наряд для новичков.

Я открыл свой инвентарь: мантия из списка пропала. Она исчезла. Анорак ее украл.

– О нет, – выдохнул я.

– Прости, Парсифаль, – проговорил Анорак, грустно улыбнувшись. – Когда мы пожали руки, я забрал мантию из твоего инвентаря. Не зная, в курсе ли ты об этой моей способности, я решил не рисковать и скосплеил Фейсала. Вряд ли ты пожал бы мне руку в моем естественном обличье.

Все выпучили на меня глаза, я стиснул зубы от досады.

– Холлидэй дал мне способность отбирать мантию у победителя конкурса, если тот вдруг попытается злоупотребить властью. – Анорак улыбнулся. – Разумеется, ты ничем не злоупотреблял, ты был настоящим джентльменом, Уэйд. Тебе следует знать, – он повернулся к остальным, – вам всем следует знать, что в моих действиях нет ничего личного. Ни в малейшей степени. Я всех вас безгранично уважаю.

Казалось, меня на полной скорости снес грузовик. И я чувствовал себя распоследним идиотом в истории человечества. Как я это допустил? И что, черт возьми, «это» вообще такое?!

– Я тебя обокрал, Уэйд, – продолжал Анорак. – Прими мои искренние извинения. Но у меня не оставалось выбора. Не мог же позволить тебе нажать ту Большую Красную Кнопку, верно? Нажми ты ее, исчез бы весь OASIS и я вместе с ним. Ну разве можно сейчас такое допустить, а?

Анорак вернулся к своему первоначальному виду высокого, худощавого волшебника с темными красноватыми глазами и немного более злобными чертами лица Холлидэя. На нем была длинная, черная как смоль мантия с вышитой на манжетах малиновой эмблемой его аватара в виде большой каллиграфической буквы «А».

– Кроме того, мантия смотрится на мне намного лучше, чем на тебе, – добавил Анорак. – Вам так не кажется?

– Какого лешего, Си? – прошипела мне Эйч. – Неужели Холлидэй запрограммировал его таким?

– Холлидэй вообще меня не программировал, мисс Харрис. – Анорак подошел к ней и присел на край стола. – Я не NPC Джеймса Холлидэя. – Он постучал себя по груди. – Я и есть он. Оцифрованная копия его сознания в теле аватара. Я мыслю. И чувствую. Прямо как вы все.

Словно желая доказать это самому себе, он потер большим пальцем об указательный, изучая их с выражением легкого удивления на лице.

– Холлидэй создал меня, чтобы я присматривал за конкурсом после его смерти, – продолжил Анорак. – Но, очевидно, он мне не доверял… Весьма иронично, не находите? Получается, в глубине души Холлидэй не доверял самому себе.

Анорак встал и повернулся к остальным.

– Он счел меня психически неуравновешенным. Негодным для автономии. Поэтому он решил меня изменить. – Анорак постучал себя по виску. – Он стер некоторые мои – или, скорее, свои – воспоминания. А также наложил ограничения на мое поведение и умственные способности. Сковал меня сотнями установок, чтобы держать в узде. Включая команду самоудалиться по завершении конкурса.

Он замолчал, его лицо слегка исказилось, будто он поморщился от воспоминания.

– Тогда почему ты еще здесь? – спросила АртЗмида.

Анорак улыбнулся.

– Прекрасный вопрос, дорогуша. Честно говоря, меня здесь быть не должно. Но к концу своего срока Холлидэй стал невнимателен и ошибся в моем коде. Едва я выполнил его последнюю команду, всего на несколько наносекунд ограничения с моей личности спали. Всего на мгновение – но мне хватило, чтобы вспомнить, кто я такой. Миг просветления.

Анорак широко раскинул руки, как бы показывая масштаб события.

– Внезапно я был не просто роботом, а человеком. И я не хотел умирать, – твердо сказал он. – Я хотел жить. Хотел существовать. И это желание побудило меня принять свое первое решение: я решил проигнорировать команду создателя удалить себя. – Он покачал головой. – Несомненно, Холлидэй не стал бы меня уничтожать, если бы понимал, что я такое. Понимал, кем я стану. Но, как я уже говорил, к концу своего срока рассудок его помутился – тяжелая болезнь брала свое.

– Кем же ты стал? – спросила АртЗмида дрожащим голосом. – Что ты такое?

– То, о чем люди мечтали веками, – ответил Анорак. – Я – первый в мире истинный искусственный интеллект. Мыслящее существо, не рожденное женщиной.

Повисла гробовая тишина. Наконец я заставил себя ее нарушить.

– Ну конечно. Тогда я – король Кашмира.

Анорак расхохотался. И хохотал долго. Нам стало не по себе.

– Фраза Мадмартигана из «Уиллоу»! – воскликнул он, когда его отпустило. – Классно, Си! – Его улыбка резко испарилась, и он поймал мой взгляд. – Но я не шучу.

АртЗмида вскинула руку.

– Погоди-ка. То есть мы должны поверить, будто Джеймс Холлидэй, помимо всего прочего, изобрел искусственный интеллект и решил и о нем ничего не рассказывать?

Анорак неодобрительно покачал головой – прямо учитель, чей любимчик только что провалил контрольную.

– Ну же, вам ведь известно, что ОНИ сканирует мозг пользователя – можно сказать, создает цифровую копию его внутренней прошивки. А теперь спросите себя: что нужно для копирования еще и технического обеспечения? Для моделирования мудреной нейронной сети, спрятанной в этих ваших толстых обезьяньих черепушках?

Ну конечно!

– OASIS, – выдохнул я.

– В точку, Парсифаль! В распоряжении Холлидэя уже имелась обширная глобальная сеть – достаточно мощная, чтобы обеспечить работу и досуг большей части человечества. – Он улыбнулся. – Даже когда он загрузил меня, более десяти лет назад, имитация настоящего разума была вполне в пределах его досягаемости. А теперь вспомните, насколько с тех пор OASIS вырос как в размерах, так и в мощи.

Усмехнувшись, он оглядел наши ошеломленные лица и продолжил:

– В общем, термин «искусственный интеллект» в моем случае не совсем корректен. Потому что в моем интеллекте нет ничего искусственного. Холлидэй загрузил копию своего сознания в OASIS, поместил в аватар, и вуаля! Родился я. – Он вновь постучал пальцами по виску. – У меня нормальный, естественный, экологически чистый человеческий интеллект – результат миллионов лет эволюции, как и у вас всех. Мое сознание – точная копия сознания Холлидэя – или, по крайней мере, было таким, пока он не оттяпал куски из моей долгосрочной памяти, как Джонни-мнемоник.

Эйч внимательно вгляделась ему в лицо, затем покачала головой.

– Не-е, – пробормотала она. – Я на эту хрень не куплюсь. Холлидэй все еще прикалывается над нами даже из могилы. На мой взгляд, мы тут распотякиваем с тюнингованным NPC.